19 июля 1945
1. «Я буду говорить там, куда мы направляемся», - говорит Господь пока они все более и более переходят из гор в долины, резко атакующие горы жесткими узкими каменистыми дорогами, взбирающимися вверх и спускающимися вниз, теряя из виду горизонты и вновь отвоевывая их. Наконец, спустившись по очень крутому склону, на котором, как заметил Петр, лишь козел бы чувствовал себя непринужденно, они вошли в глубокую долину, где смогли отдохнуть и поесть у очень обильного водой источника.
Тут много других людей, усеявших луга и заросли, которые как и Иисус и Его апостолы, сделали привал, чтобы поесть. Это место, должно быть, хорошо известно и его предпочитают желающие отдохнуть путешественники, поскольку здесь мягкие луга и много воды. Здесь и паломники, которые идут в Иерусалим, путешественники идущие, возможно, к Иордану, купцы, торгующие ягнятами для жертвоприношений в Храме, пастухи со своими стадами. Некоторые путешествуют на лошадях, но большинство – пешком.
Здесь же и только что прибывший свадебный кортеж в праздничном убранстве. Золото и драгоценные камни поблескивают сквозь вуаль, покрывающую невесту, почти девочку, сопровождаемую двумя женщинами, напоминающими римских матрон, сверкающими браслетами и ожерельями, и мужчиной, скорее всего – сватом, и двумя слугами. Они прибыли на осликах, украшенных лентами и сбруей с бубенцами. Выбрали неприметный угол, чтобы поесть, так как боятся, что взгляды присутствующих людей могут осквернить молодую невесту. Сват или родственник, кто бы он ни был, стоял на посту, пока женщины ели, приняв угрожающий вид,. Любопытство других людей, действительно, в высшей степени возбудилось, и, как всегда, нашелся кто-то, кто под предлогом просьб о щепотке соли, о ноже, или о капле уксуса ходит взад и вперед, чтобы выяснить, знает ли кто-нибудь кто эта невеста, куда она направляется, и много других славных вещей подобного рода...
И в самом деле, находится кто-то, кто знает откуда она едет, куда едет и более чем счастлив рассказать все, что ему известно, также и потому, что он побуждается к этому еще одним человеком, который развязывает ему язык, угощая его очень хорошим вином. Всего несколько минут и раскрыты даже самые секретные подробности о двух семьях, и о приданом, которое невеста везет в данном случае, и о богатстве, которое ожидает ее в доме ее мужа и так далее. Таким образом становится известно, что невеста – дочь богатого купца из Иоппии, которая выходит замуж за сына богатого купца из Иерусалима, и что жених поехал вперед, чтобы украсить свадебный дом к ее предстоящему прибытию, что человек, который сопровождает ее, друг жениха и сына купца, Авраама, который торгует бриллиантами и драгоценными камнями, тогда как жених – золотобит[1], а отец невесты – купец, торгующий шерстяными и хлопчатобумажными тканями, коврами, шторами...
Так как болтун находится близ группы апостолов, Фома услышал его и спросил: «Может быть, жених – Нафанаил Левия?»
«Да, это он. Ты его знаешь?»
«Я хорошо знаю его отца, потому что я имел с ним торговые сделки, и немного меньше знаком с Нафанаилом. Богатый брак!»
«И счастливая невеста! Она покрыта золотом. Авраам, родственник матери невесты и отец друга жениха, прославили себя, так же как жених и его отец. Говорят, что содержимое этих ящиков стоит многих золотых талантов».
2. «Благой Господи!» - восклицает Петр и начинает насвистывать какую-то мелодию. Затем он говорит: «Я хочу досконально убедиться, соответствует ли основной товар всему остальному». Он встает вместе с Фомой и они вдвоем отправляются на короткую прогулку вокруг свадебной группы. Внимательно осматривают трех женщин – три кучи одежд и вуалей, сквозь которые виднеются усыпанные драгоценными камнями
руки и запястья и видны уши и шеи, сверкающие драгоценностями. Они осматривают также хвастливого свата, который так чванлив и самодоволен, как если бы ему уже пришлось отразить атаку пиратов на маленькую девственницу. Он смотрит на кинжалы двух апостолов. Но Фома просит его приветствовать Нафанаила Левия от имени Фомы, которого зовут Дидимом[2]. И таким образом был заключен мир, да такой, что пока он говорил, невеста успела впасть в восторг и встать таким образом, что ее мантия и вуаль
упали и она явилась со всей грацией своего тела и одежд, явив свое богатство достойное идола.
Ей, должно быть, самое большее, пятнадцать лет, и в ее глазах большая тревога! Ее движения жеманны, и хотя две матроны не одобряют ее неестественно эмоционального поведения, она открепляет свои косы, а затем снова прикрепляет их при помощи драгоценных заколок: она подтягивает свой пояс, усыпанный драгоценными камнями: она расшнуровывает, снимает и снова одевает свои сандалии стилизованные под туфли, застегивая их золотые пряжки, и одновременно она показывает свои красивые темные волосы, свои прекрасные руки и мягкие кисти, тонкую талию, красиво очерченные грудь и бедра, свои красивые ноги и все свои драгоценности, звенящие и блестящие в сумерках или в свете пламени первых костров.
Петр и Фома вернулись. Фома говорит: «она очень красивая девочка».
«Она идеальная кокетка. Может случится... что твой друг Нафанаил вскоре обнаружит, что кто-то согревает его ложе, пока он разогревает свое золото, чтобы бить его. А его друг – первейший глупец. Он вручил свою невесту в соответствующие руки!» - заключает Петр, садясь рядом со своими товарищами.
«Мне не понравился человек, который потворствовал здесь разговорам других глупцов. Когда он услышал все, что хотел узнать, то ушел в горы… Это плохое место. И погода как раз для разбойников. Лунные ночи. Изнуряющая жара. Деревья все покрыты листьями. Хм! Мне не нравится это место», - ворчит Варфоломей. «Было бы лучше уйти отсюда».
«И этот слабоумный, который упомянул обо всех богатствах! И тот другой, который строит из себя героя и стража теней и не видит реальных тел!.. Хорошо, я буду на страже у костра. Кто пойдет со мной?» - спрашивает Петр.
«Я, Симон», - отвечает Зилот. «Я могу обходиться без сна».
Многие люди, особенно одинокие путешественники, поднялась и ушли по нескольку человек вместе. Остались пастухи со своими стадами, свадебная группа, апостольская и трое торговцев ягнятами, которые уже уснули. Невеста тоже спит с матронами под тентом, поставленном слугами. Апостолы тоже ищут место для отдыха, а Иисус удаляется для молитвы. Пастухи разжигают костер в центре поляны, где находятся их стада. Петр и Симон разжигают еще один костер рядом с тропой у крутой скалы, где исчез человек, который возбудил подозрение Варфоломея.
3. Проходит время, и те, кто не храпят, клюют носами в полудреме. Иисус молится. Стоит мертвая тишина. Даже источник, сияющей в лунном свете, кажется умолк. Луна поднялась высоко в небо и поляна ярко освещена, только по краям она погружена в тень густой листвой.
Зарычала большая овчарка. Пастух поднимает голову. Собака встает, вздыбив шерсть на спине и подавая сигнал тревоги. Она даже дрожит от сильного возбуждения, а ее глухое рычание становится все более громким. Симон тоже поднимает голову и трясет дремлющего Петра. Легкое шуршание слышится среди деревьев.
«Пойдем к Учителю. Приведем Его к нам», - говорят двое апостолов. Тем временем пастух будит своих товарищей. Все они молча прислушиваются. Иисус тоже встал, прежде чем Его позвали, и идет к двум апостолам. Они собираются возле своих спутников, то есть возле пастухов, а их собака все более возбуждается.
«Позовите спящих. Всех. Скажите им, чтобы шли сюда, не поднимая шума, особенно женщины и слуги с сундуками. Скажите им, что вокруг нас, возможно, разбойники. Но не говорите женщинам, только мужчинам». Апостолы разошлись, повинуясь Учителю, Который говорит пастухам: «положите в костер побольше сучьев, чтобы он лучше освещал». Пастухи подчиняются, и так как они выглядят возбужденными, Иисус говорит им: «вы не потеряете ни одного клочка шерсти».
Купцы пришли и шепчут: «Ах! Наши доходы!» и добавляют целый ряд оскорблений в адрес римских и еврейских правителей, которые не очистили мир от грабителей.
«Не бойтесь. Вы не потеряете ни одной маленькой монетки», - говорит Иисус,
успокаивая их.
Пришли плачущие испуганные женщины, потому что храбрый сват, дрожа от страха, вселяет и в них страх своими стонами: Пришла наша смерть! Грабители убьют нас!»
«Не бойтесь. Никто не прикоснется к вам. Они даже не взглянут на вас» - говорит
Иисус, чтобы успокоить их, и помещает женщин в центре небольшой группы мужчин и перепуганных животных.
Ослы ревут, собаки лают, овцы блеют, женщины рыдают, а мужчины проклинают или падают в обморок хуже женщин, настоящая какофония, вызванная страхом.
Иисус спокоен, будто ничего не случилось. Шороха в лесу больше не слышно из-за шума. Но о присутствии в лесу приближающихся разбойников свидетельствует шум ломающихся ветвей и скатывающихся камней. «Тихо!» - приказывает Иисус. И Он приказывает так, что все умолкли.
4. Иисус покидает Свое место и идет к дереву у края поляны. Он поворачивается спиной к дереву и начинает говорить.
«Злая страсть к золоту доводит людей до низменных чувств. Человек выдает сам себя потому, что жаждет золота больше, чем всего остального. Посудите, как много зла причинил этот металл своим очаровывающим, но бесполезным блеском. Я думаю, что воздух в аду – такого же оттенка, такой адской стала его природа с тех пор, как человек стал грешником. Творец оставил золото в недрах этой огромной ляпис-лазури, то есть земли, созданной по Его воле, чтобы оно могло быть полезным человеку своими солями и украшением храмов. Но Сатана, поцеловав глаза Евы и жаля человеческое эго, придал особый колдовской вкус невинному металлу. И с тех пор человек убивает и грешит ради золота. Женщина ради него становится кокеткой и склоняется к плотскому греху. Мужчина ради него становится вором, захватчиком, убийцей, жестоким к своим ближним и к своей собственной душе, которую он лишает ее собственного наследия, следуя за преходящими вещами, и он лишает ее также вечного сокровища ради нескольких сверкающих чешуек, которых он лишится во время своей смерти.
Вы согрешаете ради золота более или менее легко, или более или менее тяжко,
и чем больше вы грешите, тем больше вы будете насмехаться над тем, чему учили вас ваши матери и учителя, а именно, что существует награда или наказание за поступки, совершенные в течение жизни. Разве вы не понимаете, что из-за этих грехов вы теряете покровительство Божье, вечную жизнь и радость, и в ваших сердцах вы будете раскаиваться и проклинать, тогда как вашим спутником станет страх, страх человеческого наказания, который является совершенным ничто в сравнении со страхом, который вы должны были бы иметь, но не имеете: страхом божественного наказания? Разве вы не понимаете, что можете ужасно окончить свою жизнь из-за ваших проступков, ведь вы зашли так далеко, что стали преступниками; и даже кончить еще более ужасно, потому что это будет продолжаться вечно, если ваши злодеяния, совершенные ради золота дошли до пролития крови, до того, что вы презрели закон любви и уважения к ближнему, отвергнув помощь голодающим из-за вашей скупости, или воруя должности или деньги, или обманывая посредством обвеса из-за своей жадности? Нет. Вы не понимаете этого. Вы говорите: “Это все пустые истории! И я сокрушил такие досужие байки тяжестью моего золота. И их больше не существует”.
Это не праздные истории. Это истина. Не говорите: “Ну, когда я умру, это будет
концом всему”. Нет. Это будет началом. Следующая жизнь не является бездной без мыслей и без воспоминаний о прошлой жизни, которую вы прожили, или без стремления к Богу, которое вы считаете периодом ожидания освобождения Искупителем. Следующая жизнь – это счастливое ожидание для праведников, терпеливое ожидание для искупленных, ужасное ожидание для проклятых. Для первых в Лимбе, для вторых – в Чистилище, для третьих – в Аду. И когда ожидание закончится для первых, когда они войдут в Рай вслед за Христом Искупителем, оно станет утешением для вторых, благодаря более великой надежде после этого часа, тогда как ужасная неотвратимость вечного проклятия будет подтверждена для третьих.
5. Подумайте об этом, вы, грешники. Покаяться никогда не слишком поздно. Измените приговор, которая пишется на небесах против вас, своим истинным покаянием. Не позволяйте, чтобы Шеоломом[3] (вашей посмертной обителью) был для вас Ад, но пусть он (Шеол) будет для вас искупленным ожиданием, надеждой в конце концов, соответствующей вашей воле. Пусть он будет не тьмой, но сумерками, не пыткой, но ностальгией, не отчаянием, но надеждой. Идите. Не пытайтесь бороться с Богом. Он Могуществен и Благ. Не оскорбляйте имен ваших родственников. Вслушайтесь в скорбные стенания этого источника, они подобны стенаниям, которые разбивают сердца ваших матерей, знающих о том, что вы убийцы. Вслушайтесь в вой ветра в этом ущелье. Кажется, что он грозит и проклинает. Так же проклинают вас ваши отцы за жизнь, которую вы ведете. Вслушайтесь в раскаяние, плачущее в ваших сердцах. Почему вы хотите страдать, тогда как вы могли бы мирно довольствоваться малым на земле и всем на Небесах? Даруйте мир вашим душам! Даруйте мир людям, которые боятся, которые должны бояться вас, как если бы вы были подобны стае диких зверей! Даруйте мир самим себе, жалкие негодяи! Поднимите глаза к небу, оторвите свои рты от ядовитой пищи, очистите ваши руки, с которых капает кровь ваших братьев, очистите ваши сердца.
Я верю в вас. Вот почему Я обращаюсь к вам. Потому что если весь мир ненавидит и боится вас, то Я не ненавижу вас и не боюсь вас. Но Я протягиваю Свою руку, чтобы сказать вам: “Проснитесь. Пойдем. Станьте кроткими среди людей, людьми среди людей”. Я так мало боюсь вас, что сейчас говорю всем присутствующим: “Ложитесь и отдыхайте. Не желайте зла вашим несчастным братьям, но молитесь за них. Я останусь здесь глядя на них любящими глазами, и Я клянусь, что ничего не случится. Потому что любовь обезоруживает жестоких и удовлетворяет жадных. Благословенна Любовь, истинная сила мира, неведомая, но могущественная сила, которая есть Бог”».
И обращаясь ко всем Иисус говорит: «Вы можете идти. Не бойтесь. Там больше нет злодеев, но только испуганные люди, которые плачут. Тот, кто плачет, не причинит вреда. Я молю Бога, чтобы они оставались такими, как сейчас. Это было бы их искуплением».
[1] Золотобит – мастер, изготавливающий листовое золото для позолоты.
[2] Дидим – Близнец.
[3] Шеол (ивр. שְׁאוֹל) — обитель мертвых в иудаизме. Православная энциклопедия (2000) отмечает, что библейские тексты Ветхого Завета рассматривают шеол как место обитания всех умерших независимо от их образа жизни на земле.