Мими Джина Памфилова
Случайно… Злой?
(Случайно твой – 3,5)
Аннотация:
Баклум Чаам – Бог Мужского Начала – не всегда был плохим. Прежде чем его сердце почернело, и жизнь приобрела лишь единственную цель уничтожить человечество, он был обычным, как другие Боги. Сердобольным, преданным и целенаправленным. Так что же пошло не так? Просто иногда разбитые сердца не исцеляются...
Переведено для группы: WonderlandBooK
Переводчики: inventia, Yogik
Бета-ридинг: inventia
Русифицированная обложка: inventia
Полное или частичное копирование без ссылки на группу и указания переводчиков ЗАПРЕЩЕНО! Уважайте чужой труд! Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо!
Оглавление
Мими Джина Памфилова. 1
Глава 1. 3
Глава 2. 8
Глава 3. 13
Глава 4. 21
Глава 5. 28
Глава 6. 32
Глава 7. 36
Эпилог. 39
Глава 1
Зло должно существовать, чтобы добро могло показать свою чистоту
~Будда
Бакалар, Мексика, 1 Ноября, 1934
Почему этот мужчина... голый?
Ошеломленная двадцатиоднолетняя Маргарет О'Хара, распластавшись на спине, наблюдала за голым мужчиной, который стоял к ней спиной в проветриваемом доке и вытирался. Ее восприятие, сначала немного расплывчатое, сосредоточилось на чем-то остром будто мачете: головная боль была подобна ножевой ране.
Да. Голый. Правда-правда. Голый. Ей еще никогда не приходилось видеть такого большого, хорошо сложенного мужчину с шикарной задницей. Он был накаченным, сильно загорелым и достоин того, чтобы его образ запечатлели в мраморной скульптуре. Может и двух, а может и пяти. Жаль, что она была художником.
Погодите-ка. "Где, поперёк меня сосиску, я?" Лишь глазами Маргарет могла двигать и не испытывать боли. Она огляделась: джунгли, грязь, озеро. Ладно.
"Я лежу у озера".
Это хорошо. Она узнала местность. Вроде того.
"Я рядом с деревенским причалом?"
Судя по тому, что она заметила периферийным зрением - нет, у того причала был навес.
Тогда где?
Она попыталась поднять ноющую голову, но в награду получила лишь боль в висках.
Ох-ох-ох. Пришлось медленно выдохнуть, чтобы боль отпустила.
"Всё нормально. Расслабься и подумай. Что произошло? Что произошло? Что произошло? И кто этот мистер Сочные Булочки?"
В голове был липкий серый туман, но Маргарет вспомнила, что тем утром плавала. Может, она упала с причала и едва не утонула в озере, а мистер Сочные Булочки спас её?
Или нет.
Одежда была сухой, кроме тех мест, где пропиталась потом. Вообще, если подумать, она чувствовала себя, как влажный пирог: мокрая внизу и сухая сверху с корочкой из-за солнца. Не помогало и то, что кто-то - может этот мужчина? - положил ей под голову тёплый плед. Господи, он кололся.
Она приказала руке подняться - что было невероятно болезненно - и почесать за ухом. Её пальцы коснулись мягких, шелковистых волосков импровизированной подушки.
Как странно. Люди в этой местности не носили норки.
Норковая подушка мурлыкнула.
Мэгги вскочила с травы и отпрыгнула на несколько футов к ближайшему дереву, за которое ухватилась.
- Я-я-я-ягуар!
Чёрная кошка с блестящей шерстью сдвинула лапу и просто смотрела на Мэгги. Её глаза были похожи на два огромных блюдца лаймового-изумрудного цвета. А потом эта хреновина улыбнулась ей, как Чеширский кот. Чертовски тревожно.
- Ты! Кошка! - выкрикнул мужчина, который несся по причалу, и от каждого его тяжёлого шага деревянные доски громко скрипели. - Уходи! И не возвращайся, пока не позову.
Мэгги стоило бы испугаться тембра, но богатый мужской голос унял головную боль.
- Мряур? - кошка... Говорила?
"Должно быть, у меня слуховые галлюцинации", - подумала Мэгги, смотря на то, как глаза кошки меняются с человеческих на кошачьи и обратно.
- Делай, как говорят, - обратился человек к кошке, - или сделка отменяется.
Черная кошка зашипела, взмахнула длинным хвостом и исчезла в тени густой травы, окружающую небольшую поляну у озера.
"Как странно, нужно убираться отсюда".
Мэгги, шатаясь, развернулась, чтобы укрыться в другом кусте.
- Куда это ты собралась? - глубокий, богатый голос опутал её разум тянучками карамели и экзотическими специями. Прежде чем она могла проговорить хоть слово, голова закружилась, а тело ослабло. Её подхватили сильными руками и прижали к дереву.
- Закрой глаза и дыши.
Она вдруг захотела сделать именно это. И только это. Голос мужчины... убеждал.
Когда Мэгги втянула густой, влажный, тропический воздух, потерянные воспоминания вернулись. Как она сюда попала?
Она вспомнила, как искала путь к руинам, где проводил свои дни её отец. "Маленький Кинична" - или младший дом солнца - как он его называл, стал самой большой находкой в его карьере, благодаря которой его имя вписали в археологические словари. По иронии судьбы, эта полуразрушенная и исторически неинтересная куча щебня была открыта много лет назад, но когда коллега её отца попросил расшифровать гравюры на редкой черной нефритовой скрижали, отец понял, что перед ним древняя карта сокровищ Майя, что на ней указано направление к скрытой зале под "Маленьким Киничном".
- Тебе легче, открой глаза, - приказал мужчина хриплым голосом.
Она воспользовалась моментом и прислушалась к своему телу.
Удивительно. Боль ушла. На самом деле, Мэгги чувствовала эйфорию и лёгкое покалывание. Особенно там, где мужчина её касался. Может, ещё и в паре других мест.
"Маргарет О'Хара! Ты распутница!"
Она открыла глаза и встретилась с, прожигающим насквозь, взглядом ледяных, бирюзовых глаз, которые находились в дюймах от неё, и в их глубинах плескалось неприкрытое, первобытное желание.
Ерунда какая! Мэгги запрокинула голову и ударилась о ствол.
- Ай! Отлично! Сзади теперь есть такая же, как и спереди шишка.
Невероятный мужчина выпрямился, возвышаясь над ней, словно многовековой дуб, но не отвёл взгляда. Ну, по крайней мере, между их лицами теперь социально приемлемое расстояние. Хотя нельзя того же сказать про их тела. Жар его вздымающейся груди просачивался в Мэгги. И к счастью - или, к сожалению?.. а, может, магически, так как она не представляла, когда он успел их натянуть? - он был одет лишь в тонкие льняные брюки. Нет. Определённо, к счастью. Момент и так неловкий, а если бы мужчина был голым и таращился вот так, как сейчас: молчаливо и с подозрением... Он продолжал изучать её своими невероятными, бирюзовыми глазами, обрамлёнными густыми чёрными ресницами.
"Почему он так на меня смотрит?"
Может, думает, что из огромной шишки на лбу вот-вот появится вторая голова?
- Что произошло? - наконец, спросила она.
- Вопросы здесь задаю я, - возразил он. - Женщина, кто ты?
Не такого ответа она ожидала.
- Голубчик. Я заблудилась в джунглях с полуобнажённым грубияном.
- Грубияном? - Он удивлённо выгнул тёмные брови и сложил руки - под кожей цвета молочного шоколада бугрились бесконечные, тугие мышцы - на широкой груди. Мэгги отметила каждую деталь невероятного на вид мужчины, словно записывала в журнал артефакты: длинные, влажные, блестящие волосы цвета полуночи; невероятно широкие плечи; под бронзовой кожей шеи вились мышцы и натянутые сухожилия; греховно вылепленный живот, разделенный на округлые маленькие прямоугольники, которые напоминали поднос с кубиками льда - необычное новое изобретение. Господи, ей так не хватало льда.
Но какими бы ни были впечатляющие грубые, высеченные мужские черты, именно рост больше всего сбивал с толку. В этой части света люди не отличались высокорослостью. На самом деле, со своих метр семьдесят, она сантиметров на пятнадцать возвышалась над всеми мужчинами из деревни. А её отец, доктор О'Хара, на целых тридцать. Нет. Этот гигант явно родом не из маленького сонного Бакалара или вообще с Юкатана. Но откуда тогда? Экзотические, этнически неоднозначные черты не давали подсказок. Он мог быть и марокканским греческим испанцем и скандинавским гималайским казахом. Хм-м-м-м.
- Да, грубияном, или предпочитаете хам? А может, дикарём? - произнесла она.
- Едва ли. Дикари не спасают женщин от опасностей. Они создают для них эти опасности.
Верно. А ещё у дикарей нет сексуального, экзотического акцента. Как у одного из голливудских друзей её родителей.
Вот в чём дело!
- Господи. Вы актёр, да?
Да. Да. Теперь всё встало на свои места. Жители деревни неделями говорили о съемочной группе. Все твердили на улице - ух, говорили на углу, рядом с вонючими ослами - что российский режиссёр снимал фильм о Чичен-Ице и ему нужны были образы исторических реконструкций в этом районе.
- А... Актёр? - На его суровом выражении появилась очаровательная улыбка, вдохновленная самим дьяволом. - Да.
Мэгги вздохнула.
- Это объясняет обученную кошку. Где группа? - она посмотрела через плечо.
- Группа. Э-э-э. - Он указал пальцем в неопределённую точку и опустил руку. - Через пару дней приедет.
- Вы вживаетесь в роль! Точно. - Мэгги слышала, как актёры вживаются в роль. Увлекательно. Конечно, актёрская игра никогда её не интересовала, как впрочем, и другие виды деятельности. Но родители настаивали заняться чем-то продуктивным. Потому что ходить на вечеринки и встречаться с известными, симпатичными мужчинами, на их взгляд, недостойное занятие, так что Маргарет занялась живописью. Они оказались правы, к слову. Ох, если бы только её дражайшая мама дожила до момента, когда Мэгги сказал бы ей об этом.
- И, - вновь заговорил мужчина, - ты скажешь мне кто ты?
Она протянула руку.
- Мисс Маргарет О'Хара из Лос-Анджелеса.
- Ты очень далеко от дома.
"Серьёзно?"
- Я здесь работаю с отцом. Он профессор и занимается... хм-м-м... исследованиями.
Одна малюсенькая ложь. Или две. Кто узнает-то? Честно говоря, её отец ничего не исследовал, а занимался тайными раскопками. А её "работа"? Яйца выеденного не стоит. Отец даже близко не подпускал её к строению со словами: "Здесь не место юным леди". Ну, юным леди не место и в разорённой революцией мексиканской деревне, где электричество - роскошь, как и кровати, и щипцы для завивки и благословенные кубики льда. И везде... абсолютно везде убогие, маленькие курятники со злодейскими курами. Эти пернатые бандиты на каждом углу оставляли свои кака-бомбы.
"Переживёшь. Есть вещи куда важнее".
- Что же, мисс Маргарет О'Хара из Лос-Анджелеса, рад с вами познакомиться. - Мужчина немного склонился и вложил в её свою огромную, грубую для актёра руку, после чего оставил поцелуй на тыльной стороне её ладони. Отчего по телу Мэгги пронёсся изящный поток жара, заставляя качнуться, но она подавила в себе этот прилив. Ого. От такого поцелуя женские кальсоны могли сгореть. Пуф! Пожар. И нет больше кальсон. Вот и всё.
Тепло ещё продолжало разливаться по телу.
"Прошу, тепло только не доберись до кальсон. Не доберись..."
Нахмурившись, он опустил её руку.
- Скажи же, что ты делала в джунглях.
- В джунглях?
- Ну да. Я в них тебя нашёл бессознательную. Босую. Совсем одну. Там много деревьев и опасных животных. - Он указал через плечо на густой лес, с деревьями, обвитыми виноградной лозой, где всё щебетало и щелкало обильной жизнью. - И они прямо за тобой, если забыла, как они выглядят.
- Да. Джунгли.
"Думай, думай, думай".
Она пошевелила голыми пальцами в мягкой траве и посмотрела в гипнотические бирюзовые озера глаз мужчины. Забавно, что они могли быть у него цвета той самой травы, а затем менялись на льдисто-голубой.
Лёгкий дневной ветерок кинул ей на лицо несколько темных прядей волос. Мэгги всё продолжала думать. Она убрала пряди и сосредоточилась на пятнах травы на подоле белого хлопкового платья. Проклятье. Ей так нравилось это платье, с вышитыми вручную красными цветами на подоле. Её отец подарил платье Мэгги вместе с красивым черным каменным кулоном, когда они приехали неделю назад. Он сказал, что это подарки в честь его находки. Всё было именно там, где он сказал, включая какое-то загадочное, бесценное сокровище, которое “изменит их жизни". Отец говорил, что очень хочет показать его Мэгги, когда придёт время.
- Я жду, - нетерпеливо протянул мужчина.
- Ждёшь. Ох, да, я была в джунглях потому что... - Она так и не придумала.
Страх. Да из-за страха она сглупила. Из-за недавней смерти матери, её захлестнули суровые эмоции. Мэгги боялась, что не сможет пережить прошлое. Опасалась посмотреть на настоящее. И страшилась, что будущее принесет только боль и страдания, потому что родные и близкие рано или поздно уйдут. Страх стал иррациональной опухолью, разъедавшей рациональный разум Мэгги. Именно поэтому, когда отец начал вести себя странно - и исчезать на несколько недель - бесцельно бормоча и став одержимым скрижалью, Мэгги приехала в Мексику. Она боялась, что отец мог исчезнуть в этой дикой земле, испариться и стать не чем иным, как коллекцией воспоминаний... как и мать. И сейчас она боялась, что её страхи оправдались, её отца не видели уже три дня. Но Маргарет не позволяла себе произнести вслух страшные, ужасающие слова.
- Потому что... Я художница! - ответила она. - Я отправилась на поиски новых пейзажей, обернулась, а потом гигантская кошка появилась из ниоткуда и погналась за мной. - Она потёрла шишку на лбу. - Я упала и ударилась головой. Тебе не посчастливилось найти мои сандалии.
У него задёргался глаз.
- На поиски новых пейзажей?
- Ты мне не веришь?
Он покачал головой и улыбнулся с лощеной завистью, присущей лишь звёздам Голливуда. Мэгги задумалась, встречал ли он когда-нибудь её мать, но тут же задвинула эту мысль. Она не хотела думать о матери, рана была ещё свежа.
- Нет, я тебе не верю, - сухо протянул он.
Какая наглость!
- Ты нашёл меня в джунглях, так? Я была без сознания? - она указала на шишку. - И разве я не заработала её?
- Да, но у меня подозрения, что ты что-то искала.
Наглый грубиян.
- Ну, было очень приятно, мистер... - Наглый Нудист? Мистер Безнравственные Булочки?
- Баклум Чаам.
Баклум? Какое странное... Ох! Это его роль.
- Конечно, Джо. От чего бы ты ни сходил с ума...
- Меня зовут не Джо, а Чаам. Я только что представился.
Маргарет моргнула. Он очень-очень вжился в роль.
- И уверяю, я не куда не сходил. И с разумом всё хорошо. - Он гордо вскинул голову
- Я... ох, неважно. Слушай, мистер Чаам, всё замечательно, но мне нужно идти. Отец, наверное, уже гадает, где я. - Она на это надеялась. Вполне вероятно, её отец мёртв. Или сильно ранен.
"Успокойся. Ты найдёшь руины. Найдёшь отца..."
Если бы она только настояла на том, чтобы он дал точные координаты местоположения раскопок. Но она послушалась отца, страшась его гнева, и осталась в деревне, проводя дни за рисованием, изучением испанского языка у местных детей или плаванием с подругой - женщиной по имени Итцель, которая не говорила по-английски.
- Хорошего тебе дня. - Она мило улыбнулась и повернулась к береговой линии.
Он её резко схватил и развернул обратно, затем запер руками в клетке своего тела, прижимая к удивительно твёрдой мужской груди. Его прикосновение мгновенно подпалило порох и…
Обожгло!
По телу пронеслась волна плотского жара.
"О, Господи! Бог ты мой!"
Маргарет ощутила, что покраснела до кончиков волос и покрылась бисеринками пота. Каждая мышца натянулась от беспощадного нескромного напряжения, словно веревки, закрепляющие огромный парус, который вёл её корабль к самому восхитительному берегу. А затем...
Блаженство.
Мэгги напряглась, цепляясь за бицепс мужчины, пока по телу прокатывался фейерверк удовольствия.
Господи. Она... Она только что?..
Он откашлялся.
- Было ли это так же хорошо, как выглядело?
Она преувеличенно тяжело вздохнула. Ну, что за болван?
- Ты не актёр, да? - спросила она, не скрывая дрожи в голосе.
Он покачал головой.
- Нет. И ты не человек.
Глава 2
Чаам лучезарно улыбался очаровательной брюнетке в его руках, которая смотрела на него снизу вверх большими темными глазами... глазами которые выделялись на ее загорелом, покрытом веснушками поразительном лице. Знала ли она, как долго он ждал, как долго прятал от своего холодного сердца мечту о ней?
Семьдесят тысяч лет.
Семьдесят.
Тысяч.
Вот как долго он хранил свою надежду. И поэтому ему так сложно было поверить, что его невозможная мечта сбылась. У Богов не бывает пар. Точка. Только у людей. Черт, даже вампиры иногда находили пару. Счастливые ублюдки. Но, несмотря на это, он позволял себе мечтать. И семьдесят тысяч раз он представлял себе ее: то миниатюрной блондинкой с цветом глаз как море, то соблазнительной кареглазой чернокожей женщиной с бархатистыми коричневыми волосами, то высокой и атлетичной женщиной-воином с оливковой кожей и прямыми темными волосами. Он представлял ее много раз, но не такой как Маргарет, не такой экзотичной, но полной греха женщиной с остроумием и обезоруживающей улыбкой, а еще по-мужски независимой в соответствии с веяниями нового времени.
Она была для него идеальна во всех смыслах.
Вероятно, это объясняло почему, несмотря на невозможность того, что эта женщина его пара, тело и душа Чаама кричали, что она та самая.
"Возможно, она твоя пара?"
Чудо. Дар Вселенной. Почему ещё он мог прикасаться к ней? Когда он наткнулся в джунглях на бессознательную красотку, чьи тёмные волосы были спутаны с ветками и листьями, предположил, что она встретила свою кончину. Но потом он погладил её по щеке, и она издала лёгкий стон: "Да". Стон удовольствия от его прикосновения. Обычно, люди морщились, кричали и теряли сознание. Но она стонала.
Должно быть, он минут десять с разинутым ртом смотрел на неё, скользя взглядом по пышной груди под лифом белого платья. На плавные, округлые бёдра... Он видел яснее ясного, так как платье задралось, оголяя кружевной низ её кальсон. Затем Чаам посмотрел на её губы, такие сочные и полные... просто созданные для поцелуев. Он с минуту мешкал, а затем наклонился и вкусил их сладость. И тут же его сердце ёкнуло от веры в невероятное, потому что видение, возникшее в тот момент, не могло быть просто его воображением. Он никогда не мог призвать видения. Может, она его недостающая часть? Его пара?
"Идиот, у Богов не бывает пар. Ты связываешь всё воедино, потому что хочешь в это верить".
Более рациональное объяснение - она генетическая аномалия, которая терпима к его прикосновениям. Или, что она совсем не человек.
- Ч-что ты сказал? - выдавила она.
- Хватит прикидываться. Я знаю, что ты не человек. - Он игриво прижал её к себе, и она поёжилась. М-м-м-м-м... восхитительно. Он не мог насытиться её чувственным теплом.
- Ты псих. - Она завертела головой. - Отпусти меня!
Ни за что. Кем бы - или чем бы - она ни была, он не планировал её отпускать.
Пока.
Слишком обольстительна она была. Высокая, пышнотелая... самая сладкая вода после семидесяти тысяч лет засухи.
- На помощь! Помогите! - закричала она.
- Я тебя отпущу, маленькая кошечка, - хмыкнул он. - Если обещаешь не сбегать.
- Я не кошечка! Помогите!
- Хорошо, тогда. Моя маленькая... - "Дерзкая когтистая шалунья? Дикая пироженка? Похотливый бурундучок?" - О, черт. Мне всегда было сложно придумать ласкательное прозвище. Можно я просто буду звать тебя кошечкой?
Она замерла, в ее глазах бушевала враждебность.
- Нет. Конечно, ты не можешь звать меня кошечкой.
Он повернул голову, уклоняясь от её ударов.
- Хватит драться. Я не обижу тебя. - Нет, он этого точно не хотел. Его желания были совсем иными. - Я хочу, чтобы ты сказала, кто ты. Тогда я тебя отпущу.
Ещё крики.
Оставалось только одно
"Отшлёпать её?"
"Нет, идиот. Начни с показа видения, которое у тебя было, когда ты её нашёл. Возможно, она ответит". Он наклонил голову и нежно её поцеловал. Женщина замерла.
"Да, теперь она тоже видит".
Словами нельзя было описать божественное бесчинство видений, которые он ей показал. Звёзды, миллионы звёзд, смех и радость, вечная нить любви, переплетающаяся с каждым лучом солнечного света, Божественная Искра жизни в каждой капле дождя, и они, Чаам и Маргарет, лежат обнаженными под тропическим ночным небом. Он видел каждый шаг, каждый момент времени, ведущий к сегодняшнему дню.
Судьба свела их вместе. Но как бы он ни хотел, чтобы Маргарет была его парой, истина неоспорима: у Богов не существовало пар, и Боги, естественно, не могли быть близки с людьми, их энергия слишком сильна для любого наполненного страстью контакта, что иронично, потому что лишь к людям они что-то чувствовали.
И всё же, чудо, что она здесь. Со всеми её дерзкими коготками и всё такое. И Чаам просто её нашёл. Раз и нашёл.
Да, вероятно, она - чудо. Но точно не человек. Поцелуй - страстный, влажный, огненный - тому доказательство.
Он отстранился, жаждая вновь посмотреть на её невероятное лицо с крошечной ямочкой на правой щеке и сексуальной маленькой родинкой чуть ниже губ. Эта женщина совершенна и уникальна.
- Ты видела это... рыбонька моя? Теперь понимаешь.
Она быстро и шокировано закивала.
- Ты меня сейчас рыбонькой назвал?
Он скорчился. Позже, он опять попробует уговорить её на "кошечку".
- Кто ты такой? - спросила она с негодованием.
- Не кто. Что. - Чаам отпустил её. - Я - Бог. На самом деле, думаю, что я твой Бог.
Мэгги понятия не имела, что происходило, но когда этот странный человек поцеловал ее, показалось, что тело бросили в вулкан греха. Греха вперемешку с хаосом и абсолютной уверенностью, что она так и не проснулась от после удара головой.
Благодаря поцелую она смогла увидеть что-то невероятное - он сражался бок о бок с толпой диких мужчин, одетых в нагрудники и вооруженных мечами; а позже, плавал на корабле во времена Кортеса. Она понятия не имела, кем был этот мужчина, но необычный душ из картинок был невероятно подробным.
Она покачала головой, пытаясь привести мысли в порядок.
- Ты и в правду думаешь, что ты... Господь Бог?
Его глаза мерцали от бирюзового к серому. Или же ей это казалось?
- Господь Бог? Святые небеса, женщина, нет. Я сказал Бог - один из четырнадцати. Я Бог мужского начала.
Великолепно. Мистер Галлюциногенный Сочнобулочный думает, что он Бог сексуального мастерства. Это гораздо меньше, чем дурацкая вера, что он Бог.
- И ты говоришь, что вас много? - задала она вопрос.
- Да, так и сказал, - ответил он, словно это неоспоримо. - Конечно, в разных культурах у нас разные имена, например египтяне, звали меня Мир, греки - Эрос, ацтеки - Уэуэкойтль-Койотлинауатль[1].
- Уэ-уэ что?
Он расправил плечи и выпятил грудь.
- Уэуэ науатль - переводится, как очень старый. Я - Бакаб - один из первых созданных Богов, а значит один из сильнейших.
"Коо-о-о-онечно-о-о-о, Джо. - Она начала себя щипать. - Просыпайся. Очнись. Проснись же".
Он накрыл своей ладонью её.
- Прошу, не надо. Меня это тревожит.
- Тревожит. Тебя тревожит?
Он выгнул бровь.
- Да, я так и сказал.
- Но, а-а-а-а-ар-р-рг-г-г-гх-х-х.
- А теперь, скажи, что ты, - потребовал он.
Она продолжала тормозить, как прошлогодний форд модели Б[2].
- Я... Я же представилась. Маргарет О'Хара. Я здесь помогаю отцу, проводящему исследования майянских пирамид.
Мистер Чаам опустил голову и посмотрел ей прямо в глаза, словно волк, смотрящий на добычу.
- Лжёшь. Я чувствую. Почему ты не веришь мне после увиденного?
Мэгги могла поверить, что её жемчуг отправился в жемчужный отпуск по жемчужному Хэмптону, где потягивал крошечный жемчужный мартини.
- Увиденного чего? Не представляю, о чём ты говоришь, - вновь солгала она.
- Ладно. - Он развернулся уйти. - Если ты так хочешь.
- Куда ты? - "А мне какая разница?" Она побежала за ним. Хотя он был без обуви - посмотрите на его ноги... у него даже пальцы ног накачены? - быстро перешёл на галечный берег. - Эй! Я тебе вопрос задала.
Он резко остановился и повернулся. Его внушающий рост заставил её отступить назад.
- Я не обязан ни перед кем отвечать, - отрезал он. - Давай-ка разъясним: мой вид отдаёт приказы, и прямо сейчас я приказываю тебе остаться здесь и ждать меня.
Ну вот. Официальное заявление. Она сильно ударилась головой и оказалась в Стране Психов. "Мой вид?" Серьёзно? Он и в правду полагал, что был Богом? С другой стороны то видение...
Она помотала головой.
- Что происходит?
Он сделал два широких шага вперёд и вздёрнул подбородок.
- Ты умна, Маргарет О'Хара, но не заблуждайся. Я не из тех Богов, с которыми можно в игрушки играть. Когда я вернусь, ты мне расскажешь, кто и что ты, затем мы проведём вечер за занятиями любовью.
У Мэгги ослабли колени, и она едва не рухнула.
- Мы не станем ничем таким заниматься.
Он наклонился.
- Ладно, - его горячие дыхание опалил её щеку, когда он шептал, - тогда мы по жёсткому трахнемся. Выбор за тобой.
Маргарет ахнула и отступила.
- Ты за кого меня принимаешь?
Он изогнул полные губы в кривой ухмылке.
- За ту, - протянул он богатым, тягучим голосом, наполненным сексом, - кто станет наслаждаться всем, что я предложу. На самом деле, держу пари, ты станешь умолять меня об этом. - На этих словах он посмотрел на свой пах, где был очерчен контур огромного, возбуждённого пениса.
Ладно, может...
"Что?! Мэгги!"
- Ты отвратителен. Никогда, - ответила она ему, а может себе. Сложно сказать.
Чаам разразился глубоким смехом.
- Такие ярые слова от женщины, кончившей от моего прикосновения. Может, тебе нужна ещё проба? - Он схватил её за плечи и грубо поцеловал. Как и прежде, её тело напряглось, но он отступил прежде, чем её поглотило наслаждение. Но, несмотря на это Мэгги растаяла внутри, став похотливой жижей кожи и костей.
Он самодовольно улыбнулся, развернулся и пошёл дальше по берегу с важным видом.
- Как и ты, - прокричал он, - я понятия не имею, что происходит, но в отличие от тебя, достаточно мудр, чтобы не сомневаться. - Он остановился и посмотрел на неё своими бирюзовыми глазами. - Я страдал тысячи лет, наблюдая, как другие наслаждаются изысканными прелестями плоти, и, наконец, пришла моя очередь. Сегодня вечером я окажусь в тебе, Маргарет О'Хара. Этого требует судьба, а с ней ты не можешь спорить. - Он радостно пожал плечами и зашагал дальше.
Проходили секунды, пока Мэгги старалась собрать мысли воедино и придумать, что сказать.
- Ты сумасшедший, - прокричала она, - раз думаешь, что Маргарет О'Хара будет стоять и ждать тебя!
- Я никогда бы не сглупил, - выкрикнул он, не удосужившись обернуться или притормозить, - недооценив такую решительную и упрямую женщину. - Он щёлкнул пальцами.
Из кустов появился чёрный ягуар.
- Р-ра-у-у-р-р?
О, чёрт.
- Женщины. - Посмеиваясь, Чаам покачал головой и кинул в воду пару камешков.
"Неважно, какого они вида, одинаковы все. Упрямые, ограниченные и упрямые".
"Моя". Он остановился. Святые угодники. "Моя". Он всё никак не мог поверить, но видение ясно дало понять, что им сегодня суждено заняться любовью.
"Во имя Богов, что всё это значит?"
Чаам предположил, что она - награда создателей за многие тысячелетия тяжелой работы. Да. Боги помогите, но его существование утомляло, требовало, чтобы у всех - кроме него и других Богов - был секс. Он даже обязан был помогать животным. В конце концов, если бы люди не размножались, не выжили бы. Но, что ещё хуже, его родня ни капли его не уважала. Они называли Чаама "Его Святейшество Озабоченность" и "Бог-член". Неужели они не понимали, что секс необходимый ингредиент, чтобы укрепить связь двух душ?
На него снизошло прозрение.
"Да, точно!" Вот и ответ. Он займётся любовью с Маргарет. И если они пара - их души сольются воедино. Он почувствует мощную связь.
Так просто.
Он широко улыбнулся, но затем, мрачная, страшная мысль ударила его по голове. Пара она ему или нет, он не сможет её удержать. Просто не сможет. Его связь с Вселенной заставит его служить человечеству, а значит, он будет путешествовать в самые отдалённые уголки мира, иногда пешком иногда на лошади. А когда не путешествовать, помогать людям с менее серьёзными проблемами, не выходя из царства.
Господи, Вселенная чертовски жестока.
Внезапно, Чаам захотел, чтобы она не была его парой. Страдать вечность, надеясь встретить свою половинку - это одно, но найти и потерять - непостижимое мучение. Он не мог смириться с этой мыслью.
Его сердце окутал мрак. Да, как бы это ни было больно, он надеялся, что Маргарет просто человек, невосприимчивый к его прикосновениям. Или, может, вообще не человек. В любом случае, Чаам молился, чтобы она оказалась той, от которой легко уйти.
Он потёр лицо руками.
"Боги, ты в таком дерьме".
Чаам отчётливо понимал - пара она ему или нет - он вряд ли уйдёт от неё. Чаам хотел Мэгги себе.
"Хватит, мужик. Ты же, блин, божество, и сталкивался с куда худшим. Найдёшь способ справиться и с этим".
К сожалению, у него было несколько обязательных поручений: бык, которому нравится иметь куст; сверчок, трахающий божьих коровок - очень-очень тревожно - и двадцатилетний человеческий мужчина, который встретил вторую половинку, но задыхался и отключался каждый раз, когда она оказывалась рядом. Да, он по-быстрому разберётся со всем, а потом захватит необходимое для своего чудесного вечера...
"Моя женщина".
Боги, ему нравилось, как это звучало.
Впервые за всё существование Чаама, он улыбался. И улыбка тронула его душу.
Глава 3
Мэгги стояла на причале, обуреваемая двумя эмоциями: яростью и старым другом, страхом. Яростью, потому что её поймал сумасшедший мужчина, а страхом, потому что так и не нашла отца. Собакин сын! Ну не может такого быть. На похоронах матери она пообещала тому, кто бы там не слушал, что позаботится о нём. Лишь это она поклялась сделать, единственное обязательство. Да, в прошлом, она часто нарушала обещания. Например, данные мужчинам, с которыми встречалась - серьёзно рассмотреть их предложения; данные себе - перестать бояться обязательств; но, в основном те, что давала матери - стараться сделать из своей жизни что-то путное. Дело не в том, что Мэгги никогда не беспокоилась о себе, или что не отвечала за себя, просто не понимала надобности.
- Жизнь драгоценна и мимолетна, Маргарет, - говаривала её мать. - Найди свою страсть, ту, для чего ты была рождена. В ней ты найдёшь счастье и принесёшь радость другим.
Мэгги просто не верила, что обладала чем-то особенным, что могла бы отдать, поэтому просто прожигала время. Но сидя на похоронах и вглядываясь в море лиц, которые обожали её мать, Мэгги, наконец, поняла, почему попытка так важна. Её сердце не было таким открытым, как у её матери, для других. На самом деле, всё наоборот. Теперь же Мэгги сильно переживала, именно поэтому так отчаянно цеплялась за отца. Поэтому же Мэгги и не могла больше никого впустить в сердце. Слишком больно терять близких.
"Да, именно поэтому ты никогда не влюбишься, не отдашь себя целиком мужчине. Если посмотреть правде в глаза: ты родилась сломанной. Тогда почему ты так..."
- Ну, привет, сладкий пирожок!
А-а-а-а! Мэгги подпрыгнула, как фасоль на раскалённой сковороде. Миниатюрная, рыжеволосая женщина появилась из ниоткуда.
- Леди, вы меня до смерти напугали. - Мэгги прижала кулак к груди. - Откуда вы взялись?
Тогда она и заметила, что женщина была голой и мокрой.
"Этот день может стать более странным? Или сколько ещё голых я встречу?"
Сумасшедшая нудистка пожала плечами.
- Сладенькая, очевидно же, что я вышла из озера. Откуда ещё? Эй! А почему ты на причале с "Книгой Джунглей"? Ты должна тащиться от антропоморфных сказок[3]! Поняла?! Сказки! Антропоморфные! - Женщина расхохоталась и указала на кучку животных, собравшихся теперь на причале: огромный ягуар, какая-то крошечная пушистая свинья, чёрно-белая обезьяна, ярко-зеленый попугай и, да, дополняющая ансамбль, трехфутовая игуана.
Каждый раз, когда Мэгги делала попытку сдвинуться или к джунглям или к озеру, животные рычали, шипели и лаяли. Или хрюкали. Ну, хрюкала в основном свинья.
Как она и думала, может ли день стать более странным? И да, антропоморфные?
- Отвечая на твой второй нелепый вопрос, - сказала рыжая, - конечно, я знаю, что голая. Серьёзно, ну кто в одежде лезет в озеро? Это, как минимум, странно. Рыбы ведь не в одежде плавают, да? Хотя, если подумать! - Они хихикнула... дважды. - Это было бы так мило. Мне нравится. Попрошу Свена, моего портного, сделать миниатюрные смокинги! О! Чешуокинги!
Женщина выжила из своего нудистского ума.
Ну, сумасшедшая она или нет, Мэгги нужна помощь, чтобы убраться с этого причала, прежде чем сексуальный, накаченный мужчина, умеющий целоваться так, что теряешь разум, вернётся. Кальсоны Мэгги могли не выдержать, и исчезнуть вместе с добродетелью и здравомыслием.
Странная женщина рассмеялась и осмотрелась.
- Эй, - прошептала она, - ты случаем не видела моего брата? Высокий такой. - Она подняла руку и встала на носочки.
В этот момент Мэгги и заметила у неё бирюзовые глаза.
"Батюшки, она его сестра?" Ну, да, теперь появился смысл.
Мэгги указала на юг по береговой линии.
- Ушёл туда.
- Замечательно! - Сбрендившая промчалась мимо Мэгги по причалу в сторону зверей, которые разошлись. Вот он шанс для Мэгги. Она сделала два шага вперёд, но женщина обернулась - Ух-ху-ху, - пропела она, указав на Мэгги пальцем. - Ты стой здесь.
- Но вы не можете бросить меня здесь.
Женщина громко расхохоталась, что больше походило на крик раненного осла.
- Ой, сладкая, ещё как могу. Потому что это твоя сцена и ты звезда шоу. Актив. Огонь. Газировка в «Джин-физ»[4]. Без тебя не будет вечеринки.
- О чём вы?
- Куколка, нет времени объяснять, но, поверь, у нас с тобой будет ещё куча времени, чтобы наверстать упущенное.
- Что? - спросила Мэгги.
- Увидишь. И не забудь, когда придёт время, обязательно иди следом за Чаамом. Он - твоя секретная приправа.
- Приправа?
- Ты знаешь. "Бом" в твоей бомбе, рам и дин в твоих рама-лама-динь-дон.
"Сбрендившая" не отражает и толики того, что представляет собой эта женщина.
- Пока-пока! - Махнув рукой, женщина побежала по берегу. - И не забудь, - закричала она на бегу, - человечество поблагодарит тебя позже!
Законченная психопатка. Вот она кто.
Три часа спустя
У Чаама быстрее забилось сердце, стоило приблизиться к озеру, где он оставил Мэгги. "Сеансы мужской терапии" прошли довольно хорошо, за исключением сверчка, который утверждал, что божьи коровки - "высший сорт", какой-то странный синоним "сексуальные". Но стоило призвать "тяжёлую артиллерию" - нерушимую команду, несущую в себе мужское подсознание - и в Сверчковилле всё спокойно. Затем Чаам отправился на небольшой рынок, где прикупил всё необходимое для особого вечера, включая бутылку испанского вина и гамак размером с парус. Местная швея даже сшила ему новую льняную рубашку. Ах, хорошо быть Богом мужского начала. Женщины в очередь выстраиваются, чтобы ублажить ему.
Но не Мэгги. Нет. Она другая.
И ему это нравилось.
Когда последние лучи солнца догорали на горизонте, Чаам завернул за последний небольшой полуостров, стоящий между ним и его Мэгги. И сердце пропустило удар.
Мэгги сидела на краю причала, опустив изящные ноги в воду и распустив длинные каштановые волосы. Так она походила на мистическую греческую сирену. Пышное и сладострастное тело воплотило в себе все женские черты, которые он обожал.
Вот чёрт. Он посмотрел вниз и увидел, как его штаны натянул возбудившийся член. Он был вынужден ещё раз искупаться в озере, чтобы остыть, как уже трижды за день делал, ожидая, когда Мэгги очнётся.
"А может, мне нужно увидеть... это". Чаам насторожился.
Мэгги нахмурилась на гигантского ягуара, сидящего в нескольких ярдах от неё. Кошка смотрела на Мэгги, как на зажаренного ягнёнка.