Фатализм во всех его проявлениях есть одна из систем самоопределения человека в его отношении к целесообразности развития и смыслу бытия.

Опаленные ветви, упавшие на покрытую пеплом почву, слегка портили мантию бессмертного. Беспощадный огонь сокрушал дома очередного израильского селения. Люди сгорали заживо. Некоторым, потерявшим все: кров, посев, близких удавалось бежать, а те, кому не повезло остаться внутри, обрекались на смерть.

Колдун требовал подчинения от людей, называя себя посланником бога, слугой судьбы - центрального механизма жизнью. И если они не подчинялись, он сжигал деревнями, истреблял целые семья и напоминал жертвам о грехе - о неподчинении.

- Люди, я посетил земли Израиля, дабы очистить ваши души от скверны!

Внешне террорист внушал страх: звенели латы, скрытые под мантией, голову покрывали железная маска и зеленый капюшон. Красный пионерский галстук - символ знаний.

- Огонь ваших грехов необходимо выжигать огнем, ибо только тогда вы признаете меня и моих воинов, и поклонитесь моему ордену!

Детей и женщин также было велено сжечь. Никакой пощады предателям! Они ответят перед господом! Их судьбы предрешены... Доктор Фатум, новый Бог, истинный историк...

- Это произошло в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Судный День - военный конфликт между рядом арабских стран, с одной стороны и с другой - Израилем. Египтяне и сирийцы собрали войска во время Йом-Кипура и продвинулись вглубь Израиля!

Фатум рассказывал это рабам.

- О, да! Я бессмертный! Я это видел! Я уже жил тогда!

Убеждал их он.

- И я владею полной информацией обо всех исторических событиях. Я нереально умный!

Дальше понесся откровенный бред, шизофрения, казалось, этот "Фатум" просто маньяк с завышенным самомнением. Но, так или иначе, люди, что слушали его, были заперты в погребке и затем насмерть завалены горящими досками.

- Надеюсь, ваши дети... они ведь будут менее порочные, чем вы - их предки?

Реакция на эту террористическую акцию, основанная на военном решении и новых технологиях обнаружения, поступила немедленно. Израиль сотрясался от нападок "Фатума" и власти страны пообещали в скором будущем обезопасить жителей Израиля, и в особенности, его деревень.

Список сел, уничтоженных террористом и его бандой, увеличивался с каждым днем. Президентская республика тряслась, дрожала. Но достопочтенный глава государства набрался смелости выступить перед людьми.

Выйдя в массы, он бесстрашно пригрозил террористу, пообещав крепкий отпор и строгое наказание в случае его обнаружения.

- Я обращаюсь к так называемому "Доктору Фатуму" и прошу его оставить мирных жителей в покое. Пролитой христианской крови достаточно для принятия карательных мер. Задумайтесь, прежде чем планировать очередное нападение. Израиль - земля Господа никому не враг, кто бы ни скрывался под вашей маской. Надеюсь, вы меня услышали и впредь мы избежим с вашей стороны подобных инцидентов - в голосе главы государства чувствовался страх, то ли за жизни людей, то ли перед самим "Фатумом".

Но террорист не услышал президента, или ему просто было плевать на это обращение. Он продолжил террор...

- Эх, Херев! Славен батальон! Давайте поговорим о географической участи друзских деревень. Друзские деревни Исфия и Далият эль-Кармель... Они лежат за гребнем горы Кармель и находятся совсем недалеко от Хайфы, в нескольких минутах езды от одноименного парка!

- У друзов своя религия, которую они держат в тайне от остального мира! И лишь я... лишь я знаю об их порочном обществе! Мне все известно о них! Я проучу за скрытность! И зря аль-Хаким считал себя богом!

- Бог один, и он все знает о друзских деревнях Израиля!

Воины ордена приказали пленникам молчать и заставили их встать в ряд. Когда Фатум подошел к ним и каждому вылил на голову по литру святой водицы из ближайшего источника, совершился расстрел...

- Я не признаю кровь ради крови, мое убеждение это кровь ради мира. Гармония... Но где возможно узреть гармонию во лжи? Она ненастоящая, поддельная... и, что самое ужасное, такая гармония насквозь пропитывает сердца верующих ядом обмана! Эти сердца нужно вырезать, их не спасти, им не помочь... Это не жестокость, а необходимые меры, спасение...

Воины вырезали сердца убитых. А позже и полиция увидела эти сердца наколотыми на прибитые к земле деревянные палки. Это родило хаос и панику. И вот тогда в силу вступила хваленая самим президентом технология поиска. К делу также подключили спецназ.

Более двух недель ушло на отработку стратегии, а сам поиск мог занять от нескольких недель до полугода. Но президент чувствовал, нужно действовать оперативно. Эти акты чуть, было, не спровоцировали религиозный бунт, чуть не раскололи целое государство. Все до одного, проповедники ислама прокляли коллегию правительства за бездействие. Страх перед Фатумом рос...

Террористам это было на руку. Страх закрепляется в сознании. Внушение - оружие, вера - средство, способ защиты... План Фатума, придуманный задолго до этих актов, превосходил все попытки коллегии сохранить в Израиле мир.

Во главе террора стоял не кто-нибудь, а сам Рик Мэйсон - отчаянный философ, теперь уже убежденный полководец - Виктор Дум. Изменились ценности, приоритеты, статус. Остались жажды: всезнания и всевластья, что издавна в нем заключены. Теперь он выше всех, как гора Олимп: не под силу смертному взобраться на нее.

В планы Дума, не много не мало, входила провокация конфликта ислама с государственной коллегией - необратимого состояния для страны. Он не воспринял реакцию поселенцев, отказавшихся признать благие намерения ордена, предпринял несколько попыток, подкупил попов. И только увидев острое нежелание подчиниться, только тогда орден приступил к "наказанию" - к очищению земли от согрешивших.

Но бегуна, отнюдь, тревожит не количество препятствий, а длина дорожки.

Дум предполагал, спецназ осмотрит все подозрительные места и нанесет удар. Тут-то и подключился к делу Доктор Фатум.

- Почему твой выбор пал на это имя? - спросил Виктора (Ричарда) Тим Дигл - подставной "Фатум", элитный воин ордена.

Виктор отреагировал вполне спокойно.

- Имена должны нас олицетворять, Victory всегда победа!

Раз в поколение орден избирал лучших воинов на пост "Генриха Фатума". Проводились бои. Победитель получал честь ношения маски, становился подставной фишкой, прикрывающей главаря. Требование - риск, отвага, вера в праведность намерений ордена...

Как Бен Ладен с Аль-Каидой, так и вымышленный колдун, на самом деле воин-фатуммен, нужен был истинному главарю - Виктору Думу для банального отвлечения внимания. А страх доделает дело: заставит поверить в существование Генриха.

Слепленный из исторических знаний Виктора образ ложного лидера сочетал в себе кое-что мусульманское (исламские узоры на краях мантии), частично относился к средневековью (Генрих представляет подобие волшебника, каким был Мерлин из кельтской мифологии). Также созданию образа послужили и другие культурно-националистические ценности.

Элитный воин не догадывался, какую роль ему суждено сыграть во благо ордена и чем придется пожертвовать.

- Прости, Дигл - помрачнел Дум, - Но это твоя судьба. Ты должен будешь пожертвовать собой ради ордена. Это прекрасная жертва...

Будучи совершенно неготовым к смерти, Дигл побледнел. Вот уж воин не думал, что его жизнь оборвется так незадолго после несчастного выигрыша в бою за звание лже-Фатума. И все же он относился к Думу раболепно, уродливо покорно, считал господином, даже пресмыкался. Судьбою такого верного слуги Ричард управлял без затруднений.

- Израиль жаждет крови террориста - продолжил объяснять необходимость жертвы расчетливый Дум, - И я проявлю щедрость - отдам его на растерзание. Это на время вселит надежду, отвлечет внимание!

Хитроумный злодей пошел на вынужденный ход - отдал в жертву одного из воинов с применением маскировки. Через два часа по прямой трансляции террорист назвал место следующего теракта - захвата заложников в доме, расположенном неподалеку от Алмазной Биржи.

Правительство моментально среагировало на заявление "Доктора", но никто из президентской коллегии не собирался идти на компромисс. Уже вовсю шла разработка плана по спасению заложников, полицейские занялись утешением их близких.

Еще в тысяча девятьсот тридцать седьмом году была создана первая коммерческая организация, посвященная торговле бриллиантами на территории будущего Израиля. Организация располагалась в доме Акивы Ари Вайса на улице Герцель 2, и занимала одну небольшую комнату.

Алмазная отрасль на границах Израиля, а также ее развитие, обусловлены дружественной политикой государства по отношению к израильской алмазной промышленности: вывоз алмазного сырья ювелирного качества и бриллиантов

Фатум, как предполагали эксперты, выбрал этот район из-за его исторической важности, принадлежности к истории израильской промышленности. Полиция оцепила дом, приказала гражданским не ступать за огороженную территорию до выяснения всех обстоятельств. Спустя четверть часа к зданию подъехал грузовик со спецназом.

Собранные ребята, подготовленные к выполнению операции, безмолвно зашли в дом и за три минуты прошуршали весь первый этаж. Они сгруппировались и поднялись вверх по лестнице. Прижимая пушки М-16 тесно к плечу, держа в глаз в остро, спецназовцы услышали голос, исходящий из самого конца коридора. Судя по всему, заложничков держат в отдаленном кабинете. Там же и террористы.

Жестом приказав напарнику открыть дверь, Тейлор Родригес, пошел вслед за ним, готовый прикрыть в случае обстрела. Открыв деревянную дверь, Родригес выглянул из-за спины напарничка, увидел заложников и главного злодея.

Фатум сидел в глубоком кресле, словно все это время находился в ожидании, практически не двигался, будто застыл, пока ждал. Верный своему делу член подразделения специального назначения Тейлор никогда не наблюдал у террористов столь необычного поведения. Этот Фатум и его люди настолько хитры, что даже опасны. Благо, заложники живы, террорист их не тронул.

- Снимите маску! - крикнул Родригес, После минуты молчания боец на два шага приблизился к террористу, - Снимите, я сказал! - Заложники продолжали надеяться на лучшее. Не следуя никакой инструкции, они оставались на своих местах.

- Это не маска, а мое лицо - возразил "Фатум".

- Что вы несете? - взмахнув заряженным карабином, спецназовец постарался стащить с него маску.

Но через мгновение из длинного монашеского рукава показались пальцы злодея и... детонатор от бомбы, заложенной под фундаментом здания. Родригес примолк, тоже сделали и остальные бойцы. Только молчание и правильная тактика могли спасти ситуацию.

Но... Фатум распорядился иначе.

- Отправляйтесь к Аллаху! - он нажал на кнопку.

Первое, что пережил Тейлор Родригес, это оглушающий грохот, боль в спине и впоследствии - головная боль. Через десять секунд он катился вниз, не видя ничего перед собой, кроме темноты. Всему виной попавшая в глаза кровь.

Грубое приземление бойца на нижний этаж, вследствие ссадины и ушибы. Впрочем, при подобных обстоятельствах получение столь незначительных травм - везение. Тейлора ждали и более страшные последствия взрыва, нежели эти боевые шрамы. Преданный своим друзьям-спецназовцам выживший стал кричать их, но никто... никто не отозвался. И предпринимая попытку за попыткой, он кричал до тех пор, пока мог стоять на ногах.

Тейлора вытащили, из обломков, дали ему отдышаться и через несколько минут повезли в больницу. Он надолго не забудет эту операцию... Но если говорить о жертвах, то все его друзья, все, что находились на тот момент в здании, участники операции по спасению заложников, погибли. Зато была и хорошая новость - террорист погиб вместе с ними. Корреспонденты постарались на славу: добились от выжившего правды.

Эвакуация не понадобилась, коль все заложники погибли; инцидент в Израиле еще долго будут помнить, готовили речь корреспонденты; единственный выживший - американец Тейлор Родригес; очень своевременный вопрос: на этом все? или Доктор Фатум действительно бессмертен и он воскреснет?

Очнулся американец в больнице, и через пару мгновений нащупал ослабевшими пальцами инфузионную систему. Стоит признать, пошевелив ногами, он был рад, что сохранил их. На памяти спецназовца было немало случаев вынужденной ампутации. Порой пострадавшие во время катастрофы теряли конечности. Тейлору тяжело было переваривать реальность, он бы сейчас с радостью убежал от этой действительности. Тяжесть настала с появлением в его голове вопроса о друзьях-напарниках.

"Что с ними? Где они? Неужели они все погибли? Боже"...

Тейлор не дождался появления врачей и решил самостоятельно покинуть палату, предварительно сняв иглу. Но что-то остановило его, тот наплыв отрицательных мыслей и страхов "Они все погибли и ты не смог их спасти. Террорист унес жизни друзей. Кто ты без них? Что ты без них...'

Родригес не выдержал, схватился руками за голову и закричал на всю клинику. Врачи отозвались и пришли пациенту на помощь, попросив его лечь обратно на койку и попытаться удержать себя в руках. В качестве поддержки молодая медсестричка, дежурившая две смены подряд, напомнила бойцу о скромной вероятности выживания в подобных катастрофах.

Подробнее о судьбе друзей боец спец.назначепния узнал у тех же врачей, но вынесенный вердикт был, увы, его не утешил. Так произошло, что в том горящем здании выжил только он. Все остальные, кто там находился на момент взрыва, остались под обломками. Конечно, поиск тел продолжается, к делу подключены спасательные службы, но вероятность найти выживших сводится к минимуму, сколь мощен был выброс тахионов... ]

Тейлор не провел в больнице и больше суток. Однако резкий добровольный выход не означал полную реабилитацию. На полное восстановление понадобится год, а то и больше, в зависимости от желания пациента позабыть пережитые после катастрофы страхи.

Больше всего боец волновался невозможности вернуться. Не всех спецназовцев берут обратно после пережитых трагедий. Одно точно, всевозможные проверки ему обеспечены. А написать в документе могут, что угодно. Бывает, аналитик выносит вердикт для обеспечения бойцу безопасности, и тот навсегда отходит от дел.

Отбор в ряды сопровождается беседой с психологом, проверкой iq (нужно набрать 110 баллов из 100) и физическими тренировками. Для прохода необходима совокупность нормы физического и психического состояния. Люди с какими-либо дефектами, как правило, не рассматриваются и отклоняются на первом собеседовании.

Такси помогло осуществить возвращение потрепанного бойца домой. Всю молодость проведший в Америке Тейлор Родригес пять лет назад прилетел в Израиль, но, как и в родном государстве, продолжил участвовать в операциях и рисковать жизнью, Его лучшие друзья - оружие и жилет. Жизнь в мире и покое не интересовала Тейлора, он признавал риск, жизнь ради чего-то и всячески отклонял лишенное забот прожигание. Видимо, этим самым он хотел доказать себе и миру собственную значимость. Да и в крови бойца была предрасположенность к героическим поступкам: отец Тейлора, как его копия, прожил похожую жизнь и нисколько не жалел о своем выборе.

Неделю прожил Израиль без Фатума, неделю...

- Что за черт? - схватился рукой за сердце президент, когда на экране большого ЖК-телевизора увидел страшную маску - лицо Доктора Фатума. Это увидели все люди, жители Израиля...

Глава министерства обороны государства сидел в кабинете Безопасности. Ответственный за защиту страны от внутренних и внешних угроз он вслух озвучил мысль: как террорист мог восстать из мертвых? неужели он выжил при взрыве?

Шумиха началась, когда "воскресший" заговорил.

- Дорогой Израиль, земля обетованная, я вылез из царства Аида, дабы завершить начатое.

- О боже - сказал глава министерства.

- Повстречал на пути разных мифических существ!

- Президент, вы это видите? Опять террористы.

- Признаюсь, этот переход показался мне не в меру дискомфортным. Я так и не привык к подобным аномалиям. Хоть и живу уже энное количество веков. Теперь перейдем к моим терактам. Совсем недавно я подорвал здание, расположенное в двух шажках от важного исторического места - Алмазной Биржи!

- Вы можете попытаться отследить его? - связался администратор с представителем "Моссада".

- Эти жертвы и теракты - вынужденные меры для создания утопии - мира, которым будет править толерантность, равноправие и, наконец, гармония!

"Моссад" дал положительный ответ.

- Я никому не желаю зла, все вы - рабы божьи. А те из вас, что покинули плоть во время моих целительных поджогов, воссоединились с богом.

И пообещало помочь.

- А теперь немного истории перед "исцелением". Этот конфликт, прежде всего, известен масштабным применением авиации, сколь определяющим был ход боевых действий в воздухе. Война в Персидском заливе. Кувейт основала группа бедуинских кланов, перешедших на берег залива.

Посмотрев "эфир", пришедший в себя Родригес кое-что надоумил: монолог террориста завершился егоз заявлением о примирении с народом и о назначении встречи с президентом, и, наверняка, террорист не упустит случай покончить с главой государства. А вызов президента для беседы, вероятно, и есть лучший способ совершить убийство.

Фатум назвал адрес. Щедро позволение террориста взять с собой охрану оставило на душе президента неприятный осадок: он не знал, каких угроз ему следует бояться. Но ради страны, ради народа он готов пойти на риск и встретиться с инакомыслящим террором. Лицом к лицу...

Следующий день также не обошелся без "эфира".

- В случае подчинения я обещаю эту утопию - мир без жертв, где все вы - микрокосмы, обретете единство. Утеряют какую-либо ценность расовые признаки, в почете будут только личные качества отдельно взятого индивида, вы будете лишены привычный вам свободы, а взамен получите рай. Господь совершил ошибку, он внес в ваше бытие независимость, свободомыслие, раскованность, божьи дети, ваши души не готовы к самостоятельным решениям, они девственны, юны, заблудились!

ЧЕТВЕРТОЕ ЗНАНИЕ - Путешествие

Лишние знания отводят нас от верного пути, портят восприятие, вводят в заблуждение. Происходит не только перегруз - переполнение мозга информацией, но и внутренняя слепота. В процессе нахождения ответов человек теряет себя.

Потеряв свой единственный шанс состояться в финансовом плане, открыть университет философии и набрать людей, Мэйсон не захотел оставаться в этой стране, и уже через неделю его ждал самолет. Он оставил Пятое Авеню, приемных родителей, друзей и бывших девушек и дал клятву никогда не возвращаться.

В салоне неудавшегося заведующего кафедрой ждал ароматный завтрак в виде едва теплого омлета, чая, к которому прилагался пакетик с сахарком, и куска бекона. Окно иллюминатора пропускало горячий лучик солнца, светивший на сонное лицо всегда задумчивого Ричарда.

Покинув родной край, он понимал: впереди авантюриста ожидают и провалы, и успехи, и неудачи, и триумфы. Для оптимистов любая неудача - туман, что покрывает триумф, а беды - лишь подготовка к успеху... Подготовка, которую, чтобы пройти, нужно пережить.

Мэйсоном никогда не воспринимался всерьез выбор таких контрастов, как пессимизм и оптимизм. Он признавал золотую серединку: когда нужна печаль, меланхолия, то не стоит восторгаться и тянуть улыбку; когда же ситуация требует положительных эмоций, тоску лучше отбросить.

Транспаретность Ричард резко заменил на скрытость, никому не желая открывать свою полную темных замыслов душу. Отныне он другой человек, какого не знали ни его друзья, ни даже приемные родители. Эта демоничность помогла миру обрести нового Ричарда Мэйсона - совершенного нового человека, возможно, коварного и расчетливого, опасного и незаметного, совсем непохожего на философа-любителя, миролюбиво проживающего в центре Манхэттена.

Мэйсон знал: нравственность и целомудрие никогда не занимали первое место в списке качеств императоров и королей. Многочисленные попытки описать в книгах и учебниках добропорядочность и хорошие черты правителей - всего лишь способ огородить детей от более суровой правды, придуманный министерством образования.

Через год и восемь месяцев Мэйсон обучился суггестии и гипнозу. Прочитав немало книг о магии внушения, философ пришел к выводу: неважно, существует ли Господь, важно, что в него верят. Все эти религиозные движения, секты, малые и не очень, имеют один и тот же смысл: веру.

Вера в идола - результат интенсивного внушения. Мэйсон изучал детально: в церквях и храмах подобающая атмосфера усиливает это психическое состояние. По факту, большинство сект занимается подчинением воли, пленением разума. Подверженный воздействию "верующий" вносит единству немалые пожертвования, отдает последнее, разоряется и в итоге отправляется на улицу доживать остатки дней без крови, хлеба и воды. При этом сектам не нужны гипнологи, они вполне обходятся советами психологов-сердцеведов.

Сентенция - один из способов внести в человечество свою лепту, Мэйсон стал использовать различные премудрости и нравоучения, как своеобразный метод подчинения воли. По его мнению, это лучший способ, наиболее эффективный: человек принимает тебя за мудреца-ментора, слушается тебя, ты медленно входишь к нему в доверие и, словно невидимой нитью, управляешь всеми его движениями, а он об этом даже не подозревает. Вот такой вот тонкий способ манипуляции.

Последующие учения не лучшим образом подействовали на Мэйсона. Они настолько поменяли любопыта, насколько это возможно. И, можно было смело утверждать, Ричард Мэйсон до своего отлета и после через несколько лет это два разных человека, у которых нет ничего общего, кроме, пожалуй, одержимости...

На следующий день, в 15:30 самолет выдвинул шасси и совершил посадку. Неплохо поспавший Ричард вовремя среагировал и вместе со всеми покинул борт. Впереди любопыт испытал легкое удовольствие от прогулки по израильскому аэропорту, расположенному на северо-востоке города Хайфа, неподалеку от верфей хайфского порта.

Чтобы не скучать, турист прикупил пару газетенок, богатых на легкие кроссворды и азбучные статейки. А затем благополучно двинулся к выходу. С этого начался длинный и опасный, полный досад и радости, путь" нового" Ричарда.

Первые дни в чужой стране были перенасыщены досугом: купанье, skype, музыка, процедуры в местном оздоровительном комплексе и прогулки на воздухе. Мощная родословная (принадлежность родителей Ричарда к дворянскому роду), разумеется, благополучно сказывалась на финансовых возможностях. Не все могли позволить себе курс лечебных процедур, тот, что прошел Ричард за две недели своего пребывания в Хайфе.

Морально уставший от дорожных пробок, от широких улиц Манхэттена, от горожан и встреч с бизнесменами любопыт нашел в себя в совсем неизвестной ему республике. Желание вернуться не появилось и спустя полугодие. Что, в общем-то, не странно для человека, который сбежал из плена, едва ли ему стукнуло шестнадцать лет. Не один раз тот самый плененный мальчик горел желанием оказаться в большом городе, подальше от селений и деревень.

Свой побег Ричард отныне вспоминал в ночных кошмарах, и, без преувеличения, те три месяца, проведенных под мытарством китайских басмачей, у него ассоциировались с кругами ада из "Божественной Комедии" итальянского поэта Данте Алигьери - прекрасной драмы четырнадцатого века.

Но для Ричарда безжалостная, полная басмачей-верзил Индия - теперь такой же прошедший этап, как и Манхэттен... Вспомнилась ему лекция по психологии, проведенная в офисе Луция Кейна. Немало слов потратил Ричард в надежде вместе со студентами прийти к общему мнению насчет вреда/пользы воспоминаний. Побеседовав, они сошлись на важности содержания самих воспоминаний, какие бывают и прекрасными, и печальными.

И не имеет значения, кто ты: девушка, страдающая ахроматопсией, чистюля-мизофоб или глава японского посольства. Прошлое в 90% случаев определяет будущее. А что еще, если не оно? Так что, Ричард был уверен, судьба человека зависит во многом от пережитых фрагментов его жизни. Не столкнувшись с китайскими убийцами, не увидев смерть своих родных братьев, он бы ни прошел половину пустыни в поисках воды, не колесил бы по свету в надежде обретения покоя и знаний, тех, что даруют человеку возможности и могущество.

Ныне любимец судьбы во всем находил пользу, какой бы сомнительной она не была. Любая пережитая трагедия для него - + к жизненному опыту. А очень умные знают трагедию во всей ее красе, не бояться страшных испытаний. Следовательно, и потерю родственников в Индии отныне он считал ступенью - первым шагом к получению знаний и не стыдился приобретенных ран, шрамов и увечий, т.к. считал их теми же знаниями.

Следы на теле, т.е. шрамы и ожоги, прочно закрепляют память о самых громких, зачастую трагичных, эпизодах. Но гораздо сильнее влияет на судьбу эффект от "душевных" ссадин. Все те же потери близких...

В бегстве назад миновав частокол и за ров перешедши,

Многих бойцов потеряв, укрощенных оружьем данайцев,

Подле своих колесниц в ожидании стали троянцы,

Бледны от страха, испугом объяты. В то время проснулся

Зевс на вершине Идейской, где спал с златотронною Герой.

Потерянные отношения с женщиной мечты...

Из дому вышла она – и толпою за нею все жены.

Вскоре достигли они средь Акрополя храма Афины.

Двери им в храм отомкнула прекрасная видом Феана,

Дочь копьеносца Кисея, жена Антенора возницы;

Женщину эту троянцы поставили жрицей Афины.

И прекрасна же песнь Илиады!

Будь славен Гомеров талант,

Идей, как людей - миллиарды,

Ну, а жизнью управляет судьба!

Из всех греческих богов Ричард предпочитал Афину, ее мудрость, красоту и независимость... Даже Зевс - царь богов, владыка Олимпа, не вызывал такого смака. О, прекрасный пол. И мысли о богине, даже самые невинные, наполняли душу романтикой.

Вторым, после Афины, был Арес - великий бог войны. Немало книг Ричард прочел, где, в той или иной мере, упоминался беспощадный полководец.

И только на третье место он взвел величавого владыку - Зевса...

К слову о Греции, в ней-то как раз и не доводилось побывать заядлому путешественнику. Но Ричард ничуть не печалился. А в душе и вовсе, говорил, как хорошо, что хотя бы такая чудная страна, как Греция, не стала для него синонимом трагедии, как в свое время Индия и Африка - континент, где отбыла на небеса очередная родственная душа Ричарда - его верный друг и товарищ - Чен. Скончался от укуса змеи...

За что себя карил попавший в круговорот драм и смертей Ричард, так это за свой не самый рыцарский поступок: не похороненное тело Чена так и осталось лежать на траве, разлагаться...

Родители Чена, в отличие от родителей Ричарда, не являлись настолько уважаемыми людьми и, соответственно, не могли оставить сыну густого наследства. Но зато, не раз думал Ричард, они были с ним, до этого несчастного путешествия...

Черная Мамба - одна из самых ядовитых змей, водится в Африке... Для наступления мгновенного паралича достаточно одного укуса - зуб попадает в вену и пиши пропало. Та, что укусила Чена, достигла длины 2,5 метров. Гадюка и Гремучая змея, их яд, рядом не стоял с эффектом яда Мамбы.

Ричард никак не мог спасти жизнь другу. За это он себя не винил. Он винил за трусость...

Вернуться с долгого путешествия в каменные мегаполисные джунгли и рассказать родителям Чена о его смерти - о гибели их любимого сына у него хватило и решимости и духу. И он даже рассказал им о своем поступке, после чего, тряся нижней губой, ждал от них проклятий в адрес и угроз. Но у потерянных, убитых горькой вестью предков не хватило сил и молвить для выражения накопившихся переживаний. И все же они поверили ему...

Так Ричард Мэйсон с еще одним "братом".

Сейчас Ричард всячески прогонял нападки совести. В конце концов, новая жизнь сулила перспективы, но требовала максимально ограждения от прошлого. Каждый шаг Ричарда на пути к достижениям сопровождался целом рядом событий. И не все из них он мог назвать удачными. Какие-то явно были от лукавого, а в каких-то виноват и он сам.

Индия и Африка научили Ричарда бороться с бедами, хоть и отняли самое ценное, что было у него - близких. А Африка и вовсе, заставила путешественника пройти круги Данте: дрейф в открытом океане мог продлиться до истощения. Благо, люди на борту большого судна, внезапно появившегося посреди океана, не поленились, отреагировали на мольбу о спасении и приняли дрейфующего, накормили...

Благодарность этим людям была нескончаемой. Ричард предлагал всевозможного вида услуги, но спасители оказались лицами, незаинтересованными в бизнесе, смысл жизни которых заключался в океанских и морских путешествиях. Внешне, все до одного обитатели корабля, казались добрым и порядочными людьми. Спасенный в них нисколечко не разочаровался. Такими они и остались в его памяти, когда он, спустя недели, вернулся в Манхэттен с запасом новых идей.

Но перед ретурнсом Ричард изъял массу пользы из своего приключения: научился ловить рыбу, готовить изысканные блюда по королевским рецептам, управлять кораблем и общаться с биноклем.

С капитаном они поладили в первую минуту знакомства, тот оказался на редкость общительным и миловидным человеком, а также продиктовал дорогому гостю инструкцию по безопасности, угостил заморским ромом и предложил партийку в шахматы.

Четыре сыгранные партии со счетом 5/3 не в пользу Ричарда завершились традиционным ужином - парочкой отваренных кальмаров. Что не говори, а пища - деликатес, он уже и не помнил толком, когда последний раз вкушал подобное... Морепродукты, те, что продаются в маркетах, совсем не то.

Вечерком, когда большая часть экипажа миролюбиво разошлась по каютам, капитан подумал об очередной партеечке и по новой расставил фигуры. Он, было, ожидал, гость согласится на реванш, потребует второго раунда, но не тут-то было...

Вместо шахмат их ждал разговор:

- Как тебя звать, сынок? - спросил кэп.

- Виктор, сэр - пожав плечами, ответил гость,- Виктор Дум.

- Красиво звучит. Дум - отцовская фамилия, не так ли?

- Верно, сэр. Мечтая о свадьбе, о семейных ценностях, о тепле, что приносит быт, отец все равно не мог изменить фамилию - дань уважения предкам - деду и прадеду. Он сохранил ее.

Стараясь не обидеть Виктора, капитан неудачно подбирал вопросы. Но то, что касается фамилии, он угадал в начале диалога.

- Твой отец... он... он жив?

- Затрудняюсь ответить - со всей искренностью Виктор.

- Прости... - кэп похлопал гостя по плечу, убрал шахматную доску с деревянного столика и положил на него поднос с парой кружек зеленого чая.

Истинная фамилия Виктора должна быть инкогнито, как и имя наследника думовских богатств. Правда в том, что наследник так давно не общался с настоящим отцом, что уже забыл его голос. И время их последней встречи - глубокое детство - сумрачный и неясный период.

О причинах родительских ссор мальчик ничего не знал, но чувствовал, все дело в корнях. Такой у читы Думов рок. Мать неоднократно проклинала прадеда. За что - не говорила. Но детям виднее родительские переживания: мать пыталась защитить семью и, прежде всего, своего сына. В середине тягостного детства, едва мальчику исполнилось семь лет, в один дождливый день отец ушел, с концами.

Ссоры в семье, последующий уход Араха, видимо - очередное проявление проклятья, нависшего над Думами несколько веков назад.

"Ждать и одновременно ненавидеть". Двоякое чувство изводило мальчишку. Он ждал отца до тех пор, пока не забыл его, а там уже все навалившееся: и необходимость в смене фамилии, и неожиданная гибель матери (скоротечный менингит), и отлет в Штаты.

- Ты штатский? Прилетел на этот "чудо-остров" из Америки?

- Ага.

- И как оно? - свои вопросы кэп задавал уже в баре, на пару с Виктором распивая алкогольные напитки, поедая имеющиеся в ассортименте салаты и рыбу, - Нормально ль жилось?

- Не очень. У меня не вышло... - лениво промямлил теперь уже Виктор, неслабо поддатый - Я пытался, но, как какая-то стена перед моим носом, и мне не пройти сквозь.

- Не вышло, говоришь? Стена? Тогда, позволь, я тебя успокою, так часто бывает - капитан плохо чистил креветки и, чтобы не мучиться, съедал их наполовину с шелухой, - В начале пути человек встречает удачу. Эйфория! Грезы, мечты, планы и все в таком духе. Но рано или поздно везучесть уходит, человек начинает жить не по личному сценарию, а плыть по течению, чтоб выжить. Сечешь?

- Это судьба... - принялся за свое Виктор.

- Судьба, рок, фатум... называй это дерьмо, как хочешь. Результат, сам врубаешь, будет тем же. И все-таки лучше быть готовым к неприятностям, чем быть уверенным в успехе и потом неприятно удивиться. За твое здоровье - за один заход кэп выдул целую бутыль шампанского...

Через полчаса.

Ночь, запах океанской воды, теребящий волосы ветерок и несильный кашель соседей по каюте. Благодарности Виктора судьбе за столь благоприятный исход, казалось, понадобится вечность. И наступающий сон подогревала мысль о скором возвращении.

Приемные родители будут в шоке, когда выслушают историю о таинственном острове. Гибель Чена, бесславный поступок Ричарда и большой-большой корабль... Все это определенно откроет им глаза на ныне закрытые черты их "Ричарда", которого они ждут и любят...

Так и случилось: родители приняли сына с распростертыми объятия и после его драматического рассказа вовсе не стали ругать и читать нотации. Светлая память об ушедшем товарище будет преследовать Ричарда. Возможно, до конца дней. Но того он ничуть не стыдится. Они вместе проводили досуг, переживали напасти и справлялись с ними - с этими препятствиями жизни.

Клятва заботиться друг о друге, данная неразлучными друзьями, была в силе вплоть до той трагической разлуки. И не раз Ричард хотел вернуться на остров и забрать тело. Но каждый раз что-то его останавливало. Орфей посмотрел назад и тень прекрасной Эвридики растаяла во мраке... Обернулся - нарушил запрет и обрек себя...

на ад...

В Израиле Ричард-Виктор представил: он бог, ему все дозволено, интеллект развивается в геометрической прогрессии, накапливает знания. Самовнушение помогло отыскать отца, примкнуть к ордену и занять место на троне, которое принадлежало ему по праву. В его жилах кипела кровь лидера.