Полное житие святителя иоанна, митрополита тобольского

Од­ним из осо­бо по­чи­та­е­мых си­бир­ских свя­тых яв­ля­ет­ся свя­ти­тель Иоанн (Мак­си­мо­вич), за­ни­мав­ший То­боль­скую ка­фед­ру все­го че­ты­ре го­да, с 1711 по 1715, од­на­ко успев­ший сде­лать очень мно­го для про­слав­ле­ния Име­ни Бо­жия. Не слу­чай­но празд­но­ва­ние Со­бо­ра Си­бир­ских свя­тых при­хо­дит­ся на день его бла­жен­ной па­мя­ти.

О дет­стве свя­ти­те­ля со­хра­ни­лось ма­ло сви­де­тельств. Из­вест­но, что ро­дил­ся он в де­каб­ре 1651 го­да в Нежине в се­мье бла­го­че­сти­вых жи­те­лей из­вест­но­го дво­рян­ско­го ма­ло­рос­сий­ско­го ро­да. В ис­то­рии Рос­сии Мак­си­мо­ви­чи оста­ви­ли за­мет­ный след рев­ност­ным слу­же­ни­ем на бла­го От­чизне и го­су­да­рю. Но не толь­ко на служ­бе зем­но­му ца­рю про­сла­ви­лись они. В свя­ти­тель­ском сане при­чис­лен к ли­ку свя­тых Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви Иоанн, мит­ро­по­лит То­боль­ский и всея Си­би­ри. Епи­скоп Шан­хай­ский и Сан-Фран­цис­ский Иоанн, по­лу­чив­ший имя в честь сво­е­го зна­ме­ни­то­го пред­ка, так­же пред­сто­ял пре­сто­лу Бо­жию.

Ро­ди­те­ли Иоан­на бы­ли людь­ми не бед­ны­ми и щед­ро жерт­во­ва­ли свои сред­ства на воз­ве­де­ние и бла­го­укра­ше­ние хра­мов. Сво­е­му сы­ну они ста­ра­лись дать луч­шее по то­му вре­ме­ни об­ра­зо­ва­ние. До­ма он вос­пи­ты­вал­ся в ду­хе бла­го­че­стия, по­слу­ша­ния и люб­ви к Сло­ву Бо­жию, по­это­му, про­дол­жая об­ра­зо­ва­ние в Ки­ев­ской кол­ле­гии (позд­нее став­шей ака­де­ми­ей), Иоанн вы­де­лял­ся из всех сво­и­ми спо­соб­но­стя­ми, при­чем на­столь­ко, что по окон­ча­нии кол­ле­гии был остав­лен в ней в долж­но­сти пре­по­да­ва­те­ля.

До­маш­нее вос­пи­та­ние, уче­ба в кол­ле­гии, по­сто­ян­ное об­ще­ние с мо­на­ха­ми пи­та­ло его ду­шу стрем­ле­ни­ем слу­жить Бо­гу в Ан­гель­ском чине ино­ка, и в 1676 го­ду в Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ре он был по­стри­жен с име­нем Иоанн. По­сле­ду­ю­щее ру­ко­по­ло­же­ние мо­ло­до­го, бле­стя­ще об­ра­зо­ван­но­го по­стри­же­ни­ка в иеро­ди­а­ко­на, а за­тем в иеро­мо­на­ха про­изо­шло очень быст­ро. Недол­го под­ви­зал­ся он в Лав­ре, иные сте­зи го­то­вил ему Гос­подь.

В 70-е го­ды XVII-го сто­ле­тия Рос­сия во­е­ва­ла с Тур­ци­ей, и к 1677 го­ду пла­мя вой­ны бу­ше­ва­ло на тер­ри­то­рии Ма­ло­рос­сии. Успех со­пут­ство­вал ту­рец­ким вой­скам, за­хва­тив­шим часть юж­ных зе­мель, круп­ный по тем вре­ме­нам го­род Чи­ги­рин. Ока­зав­шись пе­ред опас­но­стью на­па­де­ния ту­рец­ких пол­чищ на Ки­ев, гет­ман ре­шил­ся на­пра­вить по­соль­ство к ца­рю Фе­о­до­ру Алек­се­е­ви­чу с прось­бой о по­мо­щи. В со­ста­ве по­соль­ства был мо­ло­дой иеро­мо­нах Иоанн (на­столь­ко ве­лик был в Лав­ре ав­то­ри­тет два­дца­ти­пя­ти­лет­не­го иеро­мо­на­ха!) По­ми­мо просьб о по­мо­щи во­ен­ной, Лавр­ские мо­на­хи про­си­ли в слу­чае на­па­де­ния ту­рок на Ки­ев дать им воз­мож­ность укрыть­ся в дру­гом мо­на­сты­ре. Царь и вой­ско по­слал, и Брян­ский Свен­ский Успен­ский мо­на­стырь предо­ста­вил, по­велев от­цу Иоан­ну быть в нем ар­хи­манд­ри­том.

До­ку­мен­таль­ных сви­де­тельств о жиз­ни ар­хи­манд­ри­та Иоан­на до 1635 го­да не со­хра­ни­лось. По­яв­ля­ют­ся они лишь в свя­зи воз­ло­же­ни­ем на него на­сто­я­тель­ства Елец­ким мо­на­сты­рем, ко­то­рый пе­ре­дал ему свя­ти­тель Фе­о­до­сий Уг­лиц­кий, пред­чув­ство­вав­ший свою близ­кую кон­чи­ну.

По успе­нии свя­ти­те­ля Фе­о­до­сия в ар­хи­ерей­ских по­ко­ях со­бра­лась Ра­да из чис­ла упол­но­мо­чен­ных Ки­ев­ско­го мит­ро­по­ли­та, ма­ло­рос­сий­ско­го гет­ма­на, вой­ска и ме­щан­ства для вы­бо­ра пре­ем­ни­ка усоп­ше­му, и еди­но­глас­но был из­бран ар­хи­манд­рит Иоанн (Мак­си­мо­вич). Хи­ро­то­ния Иоан­на во епи­ско­па Чер­ни­гов­ско­го бы­ла со­вер­ше­на в Москве 10 ян­ва­ря 1697 го­да.

Управ­ле­ние епар­хи­ей от­кры­ло пе­ред вла­ды­кой Иоан­ном но­вые воз­мож­но­сти. Сам уче­ный-бо­го­слов и пло­до­ви­тый пи­са­тель (им на­пи­са­но око­ло две­на­дца­ти книг), он был по­кро­ви­те­лем про­све­ще­ния в сво­ей епар­хии. Им бы­ла ос­но­ва­на в Чер­ни­го­ве Сла­вя­но-ла­тин­ская шко­ла, да­вав­шая об­ра­зо­ва­ние де­тям не толь­ко ду­хо­вен­ства, но и дво­рян, ме­щан и ка­за­ков. Его же вла­стью во всех церк­вах Чер­ни­гов­ской епар­хии бы­ли за­ве­де­ны си­но­ди­ки для за­не­се­ния в них имен бла­го­тво­ри­те­лей.

Нести на сво­их пле­чах но­шу ар­хи­пас­тыр­ских тру­дов по­мо­га­ло Иоан­ну мо­лит­вен­ное за­ступ­ни­че­ство его пред­ше­ствен­ни­ка, свя­то­го Фе­о­до­сия Уг­лиц­ко­го. Из­ве­стен слу­чай ис­це­ле­ния вла­ды­ки Иоан­на мо­лит­ва­ми по­чив­ше­го свя­ти­те­ля.

Ар­хи­епи­скоп Иоанн был тя­же­ло бо­лен и в мо­лит­вах при­зы­вал на по­мощь свя­то­го Фе­о­до­сия, бу­дучи уве­рен, что тот уго­дил Бо­гу сво­ей пра­вед­ной жиз­нью. Свя­тый Фе­о­до­сий явил­ся со­бра­ту и ска­зал ему: «Не скор­би, брат. Гос­подь услы­шал мо­лит­вы твои, и ты бу­дешь здрав. Вста­вай с од­ра и го­товь­ся слу­жить Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию. Это те­бе зна­ме­ние». Оч­нув­шись по­сле ви­де­ния, свя­ти­тель по­слал ска­зать на­мест­ни­ку, что бу­дет на сле­ду­ю­щий день слу­жить. Зная его по­ло­же­ние, сло­ва эти со­чли бре­дом боль­но­го. Ка­ко­во же бы­ло изум­ле­ние всех, ко­гда на сле­ду­ю­щий день ар­хи­епи­скоп, уже здо­ро­вый, со­вер­шал ли­тур­гию. По­сле это­го чу­да Иоанн при­ка­зал от­крыть пе­ще­ру, где по­ко­и­лись брен­ные остан­ки свя­то­го Фе­о­до­сия, по­ве­сил там боль­шой его порт­рет, к ко­то­ро­му сам же со­ста­вил и над­пись («по­хва­лу») в сти­хах. С то­го мо­мен­та от мо­щей свя­ти­те­ля Фе­о­до­сия ста­ли по­да­вать­ся всем с ве­рой при­те­ка­ю­щим ис­це­ле­ния, а имя свя­то­го, глу­бо­ко чти­мо­го чер­ни­гов­ской паст­вой за его пра­вед­ную жизнь, бли­зость к пре­сто­лу Бо­жию, на­все­гда пе­ре­пле­лось с име­ни­ем свя­ти­те­ля Иоан­на, бла­жен­ней­ше­го его дру­га. С ве­ли­кой скор­бью по­это­му чер­ни­гов­ская паства пе­ре­жи­ва­ла весть о том, что их лю­би­мый свя­ти­тель Иоанн на­зна­ча­ет­ся мит­ро­по­ли­том То­боль­ским и всея Си­би­ри.

Су­ще­ству­ет пре­да­ние, что это на­зна­че­ние про­изо­шло не без уча­стия из­вест­но­го кня­зя Мень­ши­ко­ва, за­де­то­го неза­ви­си­мым по­ве­де­ни­ем свя­ти­те­ля при освя­ще­нии церк­ви в од­ном из кня­же­ских име­ний в Чер­ни­гов­ской епар­хии. Мень­ши­ков со­би­рал­ся сам на­зна­чить день освя­ще­ния, о чем и со­об­щил вла­ды­ке через по­слан­но­го с этой це­лью управ­ля­ю­ще­го. Ар­хи­епи­скоп на это за­ме­тил, что на­зна­чить де­ло его, а не кня­зя, и сам уста­но­вил вре­мя освя­ще­ния церк­ви. Кро­ме то­го, по все­гдаш­не­му сво­е­му обы­чаю он от­ка­зал­ся от уго­ще­ния, пред­ло­жен­но­го по­сле цер­ков­но­го тор­же­ства. Все это оскор­би­ло кня­зя.

Позд­нее, ко­гда вла­ды­ке ста­ло из­вест­но о но­вом на­зна­че­нии, ему бы­ла от­кры­та судь­ба его «доб­ро­же­ла­те­ля». «Да, да­ле­ко мне ехать, – ска­зал он, – но князь бу­дет еще да­лее ме­ня». И дей­стви­тель­но, Мень­ши­ков окон­чил жизнь в даль­ней ссыл­ке в Бе­ре­зо­ве.

11 ав­гу­ста 1711 го­да прео­свя­щен­ный Иоанн при­был к но­во­му ме­сту слу­же­ния, в сто­ли­цу Си­бир­ско­го края го­род То­больск. Са­мо вступ­ле­ние вла­ды­ки в го­род бы­ло об­став­ле­но с по­до­ба­ю­щей тор­же­ствен­но­стью. Мит­ро­по­лит Иоанн при­был в То­больск на двух пло­тах и оста­но­вил­ся про­тив Зна­мен­ско­го мо­на­сты­ря. На сле­ду­ю­щий день под звон ко­ло­ко­лов он всту­пил на на­бе­реж­ную го­ро­да, встре­чен­ный го­род­ским ду­хо­вен­ством, свет­ски­ми вла­стя­ми и го­ро­жа­на­ми.

Вско­ре по при­ез­де вла­ды­ки ста­ли го­во­рить о нем как о ве­ли­ком пост­ни­ке, о том, что в лич­ной жиз­ни он тих, скро­мен, со­стра­да­те­лен. Об­ла­дая боль­шой ра­бо­то­спо­соб­но­стью, свя­ти­тель ни­ко­гда не был празд­ным, все­гда или чи­тал, или учил, или раз­мыш­лял. Бо­лее все­го лю­бил он мо­лит­ву. За­пер­шись у се­бя в ке­ллии, он дол­го-дол­го ко­ле­но­пре­кло­нен­но мо­лил­ся, ча­сто до утра.

Доб­ро он лю­бил де­лать тай­но и через до­ве­рен­ных лиц по­сы­лал день­ги и раз­ные ве­щи си­ро­там, в бо­га­дель­ни (при нем их в го­ро­де бы­ло бо­лее два­дца­ти), в до­ма бед­ных. По­ти­хонь­ку, пе­ре­оде­тый, под­хо­дил он к ок­нам до­мов нуж­да­ю­щих­ся, сту­чал, про­из­но­сил: «При­ми­те во имя Иису­са Хри­ста», – и по­спеш­но от­хо­дил. Осо­бен­но бо­ле­ло его серд­це за бед­ных ду­хов­но­го зва­ния.

Там, где бы­ли го­ре и нуж­да, по­яв­лял­ся вла­ды­ка, ту­да его тя­ну­ло всей ду­шой. Он лю­бил хо­дить в тюрь­мы, ко­то­рых мно­го бы­ло в То­боль­ске, и уте­шал, учил, ра­до­вал го­стин­ца­ми за­клю­чен­ных.

Этот че­ло­век глу­бо­ко вос­при­нял еван­гель­ское сло­во: «Ко­гда де­ла­ешь пир – не зо­ви со­се­дей бо­га­тых, ко­то­рые мо­гут воз­дать те­бе тем же, но зо­ви сла­бых, угне­тен­ных, боль­ных». Так он и по­сту­пал все­гда, в го­сти ни­ко­гда не ез­дил: за все вре­мя слу­же­ния в То­боль­ске лишь один раз обе­дал у гу­бер­на­то­ра, и то по его уси­лен­ной прось­бе. Од­на­ко в празд­нич­ные дни по­сле ли­тур­гии он при­гла­шал к се­бе по­чет­ных го­ро­жан. Уго­ще­ние его все­гда бы­ло очень скром­ным, и под­лин­ным укра­ше­ни­ем та­ких тра­пез бы­ли бе­се­ды свя­ти­те­ля, об­ла­дав­ше­го за­ме­ча­тель­ным да­ром сло­ва. О про­по­ве­дях его за бо­го­слу­же­ни­ем все­гда от­зы­ва­лись толь­ко в пре­вос­ход­ной сте­пе­ни.

Все­гдаш­ний друг про­све­ще­ния, мит­ро­по­лит Иоанн го­ря­чо за­бо­тил­ся о со­здан­ной его пред­ше­ствен­ни­ком То­боль­ской сла­вя­но-ла­тин­ской шко­ле и, вы­пи­сы­вая из Ки­е­ва и Чер­ни­го­ва для шко­лы зна­ю­щих на­став­ни­ков, ча­сто упо­треб­лял свои до­хо­ды.

Сво­им рев­ност­ным по­пе­че­ни­ем об умно­же­нии об­ра­зо­ван­но­го ду­хо­вен­ства в Си­би­ри он до­пол­нил апо­столь­ские стрем­ле­ния неуто­ми­мо­го мит­ро­по­ли­та Фило­фея.

Был он не толь­ко бо­го­сло­вом, но и сти­хо­твор­цем, обо­га­тил ду­хо­вен­ство и паст­ву мно­ги­ми на­зи­да­тель­ны­ми со­чи­не­ни­я­ми и тем во­ору­жил пра­во­слав­ные умы для де­я­тель­но­го и ра­зум­но­го рас­про­стра­не­ния про­све­ще­ния. Его пе­ру при­над­ле­жит уди­ви­тель­ный по бо­гат­ству ду­хов­но­го опы­та «Илио­тро­пи­он, или Со­об­ра­зо­ва­ние че­ло­ве­че­ской во­ли с Бо­же­ствен­ною во­лею», из­дан­ный в пя­ти кни­гах, «Фе­ат­рон по­учи­тель­ный ца­рем, кня­зем и вла­ды­кам», – об обя­зан­но­стях вла­стей. На­ко­нец, вся его бла­го­го­вей­ная ду­ша от­ра­зи­лась в со­чи­не­нии «Бо­го­ро­ди­це Де­во» и в кни­ге «Бо­го­мыс­лие в поль­зу пра­во­вер­ных».

Про­дол­жая про­све­ти­тель­скую, мис­си­о­нер­скую де­я­тель­ность в Си­би­ри, свя­ти­тель пу­те­ше­ство­вал по краю, отыс­ки­вал спо­соб­ных к мис­си­о­нер­ству свя­щен­ни­ков, за­бо­тил­ся об от­кры­тии но­вых хра­мов.

Так во сла­ву Бо­жию и ра­бо­тал Иоанн до са­мой сво­ей бла­жен­ной кон­чи­ны, при­об­ре­тая все бо­лее лю­бовь сво­их ду­хов­ных де­тей, ко­то­рые и при жиз­ни вла­ды­ки счи­та­ли его про­зор­ли­вым, мо­лит­вен­ни­ком дерз­но­вен­ным. Его бла­жен­ная кон­чи­на оста­ви­ла глу­бо­кий след в со­зна­нии на­ро­да, ви­дев­ше­го в нем угод­ни­ка Бо­жия.

За­ра­нее чув­ствуя бли­зость смер­ти, мит­ро­по­лит стал к ней го­то­вить­ся: ис­по­ве­до­вал­ся и при­ча­стил­ся. 9 июня 1715 го­да он в по­след­ний раз слу­жил ли­тур­гию и в этот день в сво­их по­ко­ях дал обед для го­род­ско­го ду­хо­вен­ства и ни­щих. Го­стям сво­им за сто­лом он при­слу­жи­вал сам. По­сле тра­пезы, про­стив­шись со все­ми, он ушел во внут­рен­ние ком­на­ты сво­их апар­та­мен­тов и за­пер­ся в них.

Утром 10 июня, ко­гда при­шло вре­мя зво­нить к утрене, за бла­го­сло­ве­ни­ем ко внут­рен­ним ком­на­там по­до­шел че­ред­ной; на осто­рож­ный стук в дверь от­ве­та не по­сле­до­ва­ло. У за­кры­тых две­рей со­бра­лось ду­хо­вен­ство, при­е­хал гу­бер­на­тор и, пред­чув­ствуя недоб­рое, при­ка­зал взло­мать две­ри. Мит­ро­по­лит, уже по­чив­ший, сто­ял на ко­ле­нях. Всту­пив­шим в ком­на­ты от­кры­лась кар­ти­на бла­жен­ной смер­ти свя­ти­те­ля Иоан­на.

Смерть вла­ды­ки Иоан­на про­ви­дел на­хо­див­ший­ся в тот день да­ле­ко от То­боль­ска, в Кон­дин­ском крае, его пред­ше­ствен­ник и пре­ем­ник мит­ро­по­лит Фило­фей. Он ска­зал сво­им спут­ни­кам: «Брат наш Иоанн успе. Прейдем от­сю­да».

Убе­дил­ся на­род в свя­то­сти сво­е­го мит­ро­по­ли­та и то­гда, ко­гда те­ло его, не бу­дучи пре­да­но зем­ле (при­шлось дол­го ждать воз­вра­ще­ния из мис­си­о­нер­ской по­езд­ки свя­ти­те­ля Фило­фея), дол­го оста­ва­лось нетлен­ным.

Не сра­зу брен­ные остан­ки свя­ти­те­ля ока­за­лись в ме­сте, где им пред­сто­я­ло ожи­дать все­об­ще­го вос­кре­се­ния. Пер­во­на­чаль­но они на­хо­ди­лись в Успен­ском со­бо­ре, в при­де­ле Ан­то­ния и Фе­о­до­сия Ки­е­во-Пе­чер­ских. Через два­дцать шесть лет, по­сле пе­ре­стро­ек, мо­ги­ла его ока­за­лась под от­кры­тым небом, что очень бес­по­ко­и­ло по­чи­та­те­лей его па­мя­ти, да и сам вла­ды­ка Иоанн вы­ка­зы­вал недо­воль­ство, яв­ля­ясь То­боль­ским ар­хи­ере­ям. То­гда над его мо­ги­лой был со­ору­жен при­дель­ный храм во имя Ан­ге­ла свя­ти­те­ля Иоан­на Зла­то­уста. В 1826 го­ду ар­хи­епи­скоп То­боль­ский Ев­ге­ний (Ка­зан­цев) пи­сал: «Мит­ро­по­ли­ту Иоан­ну (Мак­си­мо­ви­чу) здесь та­кая ве­ли­ка ве­ра, что мно­гие но­сят­ся чу­де­са, и что да­же са­мый сей при­дел по­стро­ен в честь его буд­то бы ис­це­лив­шим­ся от него». Этим же пись­мом ар­хи­епи­скоп Ев­ге­ний про­сил раз­ре­ше­ния пе­ре­не­сти гроб свя­ти­те­ля «в ви­ду пло­хо­го со­сто­я­ния при­де­ла». Спу­стив­шись с ду­хо­вен­ством в склеп, ар­хи­епи­скоп об­на­ру­жил остан­ки свя­ти­те­ля по­ко­ив­ши­ми­ся в со­вер­шен­но це­лом гро­бу; кло­бук и ман­тия так­же ока­за­лись нетро­ну­ты­ми вре­ме­нем.

Со дня успе­ния свя­ти­те­ля чу­де­са, ис­те­кав­шие от его свя­тых мо­щей, не пре­кра­ща­ли ра­до­вать всех с ве­рой при­те­кав­ших и до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни не пре­кра­ща­ют­ся. Со­бор­ным то­боль­ским ду­хо­вен­ством за­пи­са­но мно­го слу­ча­ев бла­го­дат­ной по­мо­щи свя­ти­те­ля Иоан­на. Это по­бу­ди­ло про­из­ве­сти осви­де­тель­ство­ва­ние его остан­ков. 21 ян­ва­ря 1916 го­да по до­кла­ду Свя­тей­ше­го Си­но­да свя­ти­тель Иоанн был при­чис­лен к ли­ку угод­ни­ков Бо­жи­их, а его нетлен­ные остан­ки при­зна­ны свя­ты­ми мо­ща­ми. Свя­то чтит зем­ная Цер­ковь свя­ти­те­ля Иоан­на, мо­лит­вен­но вос­по­ми­ная па­мять его вку­пе со всем Со­бо­ром Си­бир­ских свя­тых.

В на­сто­я­щее вре­мя свя­тые мо­щи мит­ро­по­ли­та Иоан­на по­чи­ва­ют в То­боль­ском со­бо­ре в при­де­ле, по­свя­щен­ном его име­ни. И бо­го­моль­цы со всей Си­би­ри и из дру­гих угол­ков пра­во­слав­ной Рос­сии идут со сво­и­ми нуж­да­ми к ра­ке свя­ти­те­ля и по­лу­ча­ют бла­го­дат­ное уте­ше­ние по мо­лит­вам его.

«Свя­тым, иже суть на зем­ли Его, уди­ви Гос­подь вся хо­те­ния своя в них» (Пс. 15:3). Во­ля Бо­жия на­шла в жиз­ни свя­ти­те­ля ве­ли­кое осу­ществ­ле­ние, по­это­му об­раз его, как ве­ли­ко­го пост­ни­ка и мо­лит­вен­ни­ка, неволь­но вле­чет лю­дей к под­ра­жа­нию.

На­род­ное по­чи­та­ние свя­ти­те­ля

Сра­зу же по­сле кон­чи­ны свя­ти­те­ля на­ча­лось его по­чи­та­ние, мно­гие по­лу­ча­ли по мо­лит­ве его ис­це­ле­ния, ду­хов­ную по­мощь. Осо­бен­но по­мо­гал свя­ти­тель Иоанн ду­шев­но­боль­ным и страж­ду­щим от нечи­стых ду­хов.

В 1741 го­ду де­ре­вян­ный при­дел Со­фий­ско­го со­бо­ра в честь преп. Ан­то­ния и Фе­о­до­сия Ки­е­во-Пе­чер­ских, где был по­гре­бен мит­ро­по­лит Иоанн, был из-за вет­хо­сти разо­бран, и мо­ги­ла свя­ти­те­ля у се­вер­ной сте­ны ока­за­лась под от­кры­тым небом. Жи­те­ли То­боль­ска, бла­го­го­вей­но чтив­шие его па­мять, бы­ли недо­воль­ны этим об­сто­я­тель­ством. Су­ще­ству­ют пре­да­ния о неод­но­крат­ном яв­ле­нии свя­ти­те­ля То­боль­ским мит­ро­по­ли­там Ан­то­нию II (На­рож­ниц­ко­му) и Силь­ве­ст­ру (Гло­вац­ко­му). С упре­ком и скор­бью он го­во­рил им: «Мо­ги­ла моя в пре­не­бре­же­нии, и псы бе­га­ют над гро­бом мо­им. Успо­кой­те ме­ня и воз­об­но­ви­те при­дел». В 1753 го­ду на по­жерт­во­ва­ния по­чи­та­те­лей при­дел был вос­ста­нов­лен и освя­щен во имя свт. Иоан­на Зла­то­уста, небес­но­го по­кро­ви­те­ля св. Иоан­на, мит­ро­по­ли­та То­боль­ско­го. Мо­ги­ла оста­лась в ал­та­ре с пра­вой сто­ро­ны, над ней бы­ло сде­ла­но рез­ное над­гро­бие и по­ве­шен ввер­ху порт­рет свя­ти­те­ля. В 1826 го­ду из-за тре­щи­ны в стене со­бо­ра по­тре­бо­ва­лось разо­брать фун­да­мент, и мо­щи свя­ти­те­ля бы­ли за­но­во пе­ре­за­хо­ро­не­ны. При этом об­на­ру­жи­ли, что ман­тия и кло­бук свя­ти­те­ля, ко­то­рым бы­ли по­кры­ты мо­щи, со­вер­шен­но нетлен­ны.

10 июня 1891 го­да прео­свя­щен­ным Иусти­ном бы­ло сде­ла­но рас­по­ря­же­ние то­боль­ско­му ду­хо­вен­ству, на­зван­ное «за­ве­ща­ни­ем», в ко­то­ром он про­сил, мо­лил и вла­стью от Бо­га дан­ной при­ка­зы­вал, чтобы «в Иоан­но-Зла­то­устов­ском при­де­ле в те­че­ние го­да, кро­ме ве­ли­ких по­стов, на все бу­ду­щее вре­мя неот­лож­но со­вер­ша­е­мы бы­ли Бо­же­ствен­ные ли­тур­гии, с по­ми­но­ве­ни­ем свя­ти­те­ля Иоан­на за упо­кой и па­ни­хи­да­ми по нем, да со­при­чтет его Гос­подь Бог к ли­ку свя­тых угод­ни­ков Сво­их и мо­лит­ва­ми его по­ми­лу­ет и спа­сет нас, греш­ных, по­чи­та­те­лей свя­той па­мя­ти его!», а все, же­ла­ю­щие се­бе спа­се­ния, за­пи­са­ли бы свя­тое имя усоп­ше­го в свои по­ми­наль­ни­ки. На­пи­сан­ное соб­ствен­но­руч­но «за­ве­ща­ние» прео­свя­щен­но­го Иусти­на бы­ло по­ме­ще­но в рам­ку под стек­ло, ря­дом с изо­бра­же­ни­ем свя­ти­те­ля.

На­до ска­зать, что в го­ро­де То­боль­ске, как и в епар­хии, име­лось мно­го при­жиз­нен­ных порт­ре­тов свя­ти­те­ля. Так­же и на стене со­бо­ра над ме­стом преж­не­го по­гре­бе­ния мит­ро­по­лит Иоанн был изо­бра­жен во весь рост в бе­лом кло­бу­ке и го­лу­бой с ис­точ­ни­ка­ми ман­тии с кре­стом в пра­вой и жез­лом в ле­вой ру­ке. Вид­но бы­ло, что свя­ти­тель был вы­со­ко­го ро­ста, му­же­стве­нен, имел се­дые во­ло­сы и та­кую же бо­ро­ду, длин­ную и окла­ди­стую. На блед­ном ли­це за­пе­чат­ле­лось глу­бо­ко­мыс­лие, кро­тость и че­ло­ве­ко­лю­бие. Цер­ков­ное по­чи­та­ние свя­ти­те­ля на­ча­лось за­дол­го до про­слав­ле­ния. Уже в 1879 го­ду в день пре­став­ле­ния свя­ти­те­ля Иоан­на 10 (23) июня со­вер­шал­ся Крест­ный ход с ико­ной Спа­си­те­ля.

Жи­те­ли То­боль­ска с нетер­пе­ни­ем ожи­да­ли про­слав­ле­ния сво­е­го лю­би­мо­го ар­хи­пас­ты­ря. Так, в 1900 г. по рас­по­ря­же­нию епи­ско­па Ан­то­ния (Каржа­ви­на) со­ору­же­на се­реб­ря­ная ра­ка с по­зо­ло­чен­ной се­нью. В эту ра­ку при епи­ско­пе Вар­на­ве (На­кро­пине) с ве­рой в бли­жай­шее про­слав­ле­ние 16 (29) ок­тяб­ря 1914 го­да бы­ли пе­ре­ло­же­ны чест­ные остан­ки свя­ти­те­ля. Это бы­ло уже вто­рое об­ре­те­ние мо­щей. Так ­же, как и при пер­вом об­ре­те­нии, чест­ные остан­ки угод­ни­ка Бо­жия бы­ли осви­де­тель­ство­ва­ны ко­мис­си­ей, ко­то­рая под­твер­ди­ла нетле­ние остан­ков свя­ти­те­ля.

Про­слав­ле­ние свя­ти­те­ля

В ян­ва­ре 1915 го­да епи­скоп Вар­на­ва сде­лал до­клад в Си­но­де о ре­зуль­та­тах ра­бо­ты ко­мис­сии, а так­же о за­фик­си­ро­ван­ных 40 слу­ча­ях бла­го­дат­ной по­мо­щи. Но в 1915 го­ду в свя­зи с Пер­вой ми­ро­вой вой­ной про­слав­ле­ние не со­сто­я­лось. Од­на­ко в де­каб­ре 1915 го­да по вы­со­чай­ше­му по­ве­ле­нию в То­больск при­был ар­хи­епи­скоп Ли­тов­ский Ти­хон (Бе­ла­вин) для вы­яс­не­ния об­сто­я­тельств мест­но­го по­чи­та­ния (бу­ду­щий пат­ри­арх Всея Ру­си). Он за­пи­сал но­вые ис­це­ле­ния и предо­ста­вил от­чет Си­но­ду, осмот­рел остан­ки и опе­ча­тал гроб сво­ей пе­ча­тью. «Тща­тель­ная про­вер­ка да­ет пол­ное ос­но­ва­ние для Все­рос­сий­ско­го про­слав­ле­ния, при­спел час для со­вер­ше­ния се­го свет­ло­го празд­ни­ка», – пи­сал он в сво­ем до­не­се­нии Си­но­ду.

Про­слав­ле­ние свя­ти­те­ля Иоан­на со­сто­я­лось 10 (23) июня 1916 го­да, в 201-ю го­дов­щи­ну его бла­жен­ной кон­чи­ны. Со всей Рос­сии съе­ха­лись ар­хи­ереи, свя­щен­ни­ки и ми­ряне. Мно­же­ство на­ро­да стре­ми­лось очи­стить се­бя по­ка­я­ни­ем – так что на по­мощь град­ским свя­щен­ни­кам с 1(14) июня при­шло епар­хи­аль­ное ду­хо­вен­ство. Ана­лои с кре­ста­ми и Еван­ге­ли­я­ми бы­ли по­став­ле­ны на Со­бор­ной пло­ща­ди, и бо­лее 30 свя­щен­ни­ков еже­днев­но ис­по­ве­до­ва­ли, слу­жи­ли мо­леб­ны, па­ни­хи­ды, про­по­ве­до­ва­ли пря­мо под от­кры­тым небом. Па­лом­ни­ков бы­ло боль­ше, чем жи­те­лей го­ро­да (30 ты­сяч). Воз­гла­вил тор­же­ства ма­сти­тый ста­рец, апо­стол Си­би­ри, вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ший мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Ма­ка­рий (Нев­ский). На тор­же­ствах так­же при­сут­ство­ва­ли обер-про­ку­рор Свя­тей­ше­го Си­но­да А.Н. Вол­жин, мно­же­ство ар­хи­пас­ты­рей, впо­след­ствии по­стра­дав­ших за ве­ру Пра­во­слав­ную и про­слав­лен­ных в ли­ке но­во­му­че­ни­ков. Сре­ди них – еп. Силь­вестр Ом­ский, митр. Ве­ни­а­мин Пет­ро­град­ский, прот. Иоанн Вос­тор­гов и др.

Мо­щи свя­ти­те­ля Иоан­на по­ко­ят­ся ныне в По­кров­ском со­бо­ре То­боль­ско­го крем­ля. Па­мять со­вер­ша­ет­ся 2 ра­за в год – 23 июня и 29 ок­тяб­ря (по н. ст.).