Поджог рейхстага послужил поводом для принятия по инициативе НСДАП 23 марта 1933 г. Закона о чрезвычайных полномочиях, который развязал нацистам руки по «зачистке»
партийно-политического пространства Германии. За него проголосовали 444 присутствовавших депутата, 94 социал-демократа были против, 81 коммунист были либо арестованы, либо ушли в подполье. «Зачистка» завершилась уже летом того же года. Принятый на четыре года закон неоднократно продлевался, а привязанная к нему чрезвычайная ситуация вплоть до краха в мае 1945 года стала конституционной нормой. 30 января 1934 г. с принятием закона о реорганизации рейха были упразднены земельные парламенты, и страна из федерации превратилась в однопартийное централизованное унитарное государство. Внешняя политика стала уделом правящей партии, которая оттесняла старую дипломатическую элиту на задний план.
В конце 1934 года в третьем рейхе была развернута мощная система шпионажа, пропаганды расистской идеологии и подготовки «пятых колонн» в странах – потенциальных объектах гитлеровской агрессии. Эта система включала в себя внешнеполитический отдел НСДАП; организации немцев, проживавших за рубежом (около 400 крупных германских землячеств, тысячи всякого рода союзов, немецких школ и курсов); иностранный отдел гестапо (свыше 25 тыс. агентов); специальные подразделения министерства иностранных дел; военную разведку; иностранный отдел министерства пропаганды; иностранный отдел министерства экономики; имперское колониальное управление.
В то время как внутри страны укреплялась диктатура НСДАП∗, нацистское правительство добилось первого успеха в сфере внешней политики, сделав примирительный жест в сторону Советского Союза. Несмотря на определенный застой в двусторонних связях накануне прихода нацистов к власти, Гитлер не захотел денонсировать Берлинский договор 1926 года и протокол к нему от 1931 года, заявив 5 мая 1933 г., что эти документы будут действоватьивпредь. Внешнеполитический курс Германии в отношении СССР, как, впрочем, и других стран, в первый год пребывания национал-социалистов у власти сочетал в себе различные тактические установки, обусловленные, как правило, сугубо прагматическими сиюмоментными потребностями. По мере же укрепления позиций нового режима внутри страны, гитлеровская дипломатия на международной арене все больше отдалялась от традиционных концепций консервативной элиты (МИД, рейхсвер), постепенно переходя под полный контроль Гитлера с его предельно идеологизированной внешнеполитической программой. Задача гитлеровской дипломатии состояла в том, чтобы, опираясь на миролюбивую риторику, формально вовлечь на первом этапе в орбиту внешне дружественных двусторонних отношений как можно больше стран, как потенциальных союзников, так и противников при условии большей зависимости партнеров от Берлина в плане выполнения международных обязательств. Принцип «несбалансированной ответственности» не годился для многосторонних форматов международного общения, связывал нацистам руки и поэтому подлежал демонтажу. Об этом говорит вся последующая практика внешней политики третьего рейха.
Следующим шагом Гитлера было подписание 20 июля 1933 г. в Риме конкордата ∗∗ с Ватиканом. С немецкой стороны в его выработке участвовали вице-канцлер Франц фон Папен и последний председатель партии Центра прелат Каас, со стороны Святого престола – до недавнего времени папский нунций в Баварии и Берлине, государственный секретарь (министр иностранных дел) кардинал Евгенио Пачелли, впоследствии Папа Пий XII. Договор содержал положения о свободе католического вероисповедания в Германии, защите католических неполитических организаций, сохранении католических теологических факультетов в высших учебных заведениях, охране церковной собственности и т.п. Для национал-социалистического государства особое значение имела статья, запрещавшая духовным лицам партийно-политическую деятельность, а также обязательство католических священников соблюдать верность новому правительству.
В качестве международного договора конкордат должен был содействовать стабилизации и укреплению имиджа нацистского режима и заткнуть рот представителям политического католицизма, которые до того были объединены в партии Центра, распущенной гитлеровцами. Даже в церковной среде не все были согласны с формализацией отношений между Святым престолом и третьим рейхом. В частности, кельнский кардинал Карл Йозеф Шульте выступил против заключения конкордата с, как он сказал, «диктатурой». Кстати говоря, впоследствии Пачелли упрекали в том, что он обошел молчанием преступления нацистов в отношении евреев, а католическую церковь Германии – в том, что она в период с 1939 по 1945 год использовала на принудительных работах в 776 католических учреждениях примерно 6 тыс. угнанных из оккупированных стран гражданских лиц и военнопленных1.
За миролюбивой риторикой Берлина и, казалось бы, прагматичной дипломатией скрывались агрессивность и авантюризм молодого хищника. Придя к власти, нацисты, взяв за основу труд Гитлера «Майн кампф» с его идеологией завоевания для арийской расы «жизненного пространства», принялись активно готовить базу для реализации конкретных текущих и среднесрочных внешнеполитических задач. Еще летом 1932 года на совещании своих единомышленников Гитлер озвучил план создания германской «расовой империи», призванной господствовать над Европой и миром. Мы никогда не добьемся мирового господства, – говорил он, – если в центре нашего развития не будет создано мощное, твердое, как сталь, ядро из 80 или 100 миллионов немцев»2. В «ядро» включались кроме Германии, Австрия, Чехословакия, часть Польши. Вокруг этого «фундамента великой Германии» должен был лежать пояс малых и средних вассальных государств: Прибалтика, Польша, Финляндия, Венгрия, Сербия, Хорватия, Румыния, Украина, ряд южно-русских и кавказских государств. Славян, согласно его плану, следовало частью истребить, частью выселить, остальные должны были быть обезземелены и превращены в батраков или чернорабочих для немецкой «расы господ».
Для нацистов было принципиально важно постепенно освободиться от сдерживавших Германию положений Версальской системы и тем самым проложить дорогу для легальной и ничем не ограниченной подготовки германских вооруженных сил к войне. Для этого они торпедировали, и небезуспешно, создание в Европе системы коллективной безопасности, которая могла бы стать серьёзным препятствием на пути к достижению мирового господства. Нацистская верхушка умело использовала антисоветские настроения в правящих кругах ведущих западных держав, доказывая необходимость создания единого фронта борьбы против большевистской России и в этой связи – военно-политического «равноправия» с другими странами. Германская пропаганда утверждала, что поскольку Германия является «щитом против большевистской опасности и защитницей западной цивилизации», то ей требуются адекватные вооруженные силы. «Равноправный» уровень вооружений являлся на деле лишь прикрытием для начального этапа создания мощной боевой армии.
С приходом гитлеровцев к власти Женевская конференция по разоружению усилиями правительств западных держав и Германии превратилась в ширму, прикрывавшую легализацию вооружения третьего рейха. Воспользовавшись стагнацией переговоров, глава фашистской Италии Бенито Муссолини выступил с предложением заключить пакт четырех держав. Его идея сводилась к тому, чтобы четыре западные державы – Германия, Франция, Великобритания и Италия – создали бы своего рода закрытый привилегированный клуб, заключив между собой соглашение о проведении политики сотрудничества и поддержания мира в развитие пакта Келлога и других антивоенных договоров. Второй пункт проекта, предложенного Муссолини, устанавливал возможность пересмотра мирных договоров «законными путями» согласно статье 19 устава Лиги наций. Третий пункт подтверждал равенство прав Германии и ее бывших союзников (Австрии, Венгрии и Болгарии) в области вооружений. Остальные положения требовали согласования политики четырех держав по всем спорным международным вопросам в Европе и за ее пределами.
16 марта 1933 г. премьер-министр Англии Макдональд внес на рассмотрение конференции план, основное содержание которого сводилось к увеличению численности вооруженных сил фашистской Германии в два раза — со 100 тыс. до 200 тыс. человек. Основные разделы «плана Макдональда», перечеркивавшие установленную Версальским договором численность немецких вооруженных сил, встретили поддержку со стороны делегации США. Гитлеровское правительство с полным основанием расценило «план Макдональда» как санкцию западных держав на перевооружение Германии.
Позиция западных держав вдохновила гитлеровское правительство, которое не замедлило предъявить на конференции новые требования. «Или Франция должна разору- жаться в такой же степени, как и мы, или же мы должны быть уравнены в правах с ней», – заявил Гитлер. 27 апреля 1933 г. Немецкая делегация высказала свои замечания к английскому плану. Она потребовала предоставить Германии право «обладать всеми категориями оружия, которые другие государства считают необходимыми для самозащиты». На следующий день глава немецкой делегации Надольный заявил, что при определении численности германских вооруженных сил не должны приниматься в расчет «полувоенные формирования», то есть штурмовые и охранные отряды, численность которых составляла несколько сот тысяч человек.
Гитлер отнюдь не собирался связывать свою программу вооружений с работой и решениями конференции по разоружению. 11 мая 1933 г. в немецкой прессе была опубликована статья министра иностранных дел Константина фон Нейрата, в которой подчеркивалось, что Германия будет вооружаться независимо от исхода работы конференции. Более того, руководители фашистской Германии были убеждены, что Женевская конференция уже сыграла свою роль и в дальнейшем может стать лишь тормозом на пути осуществления их милитаристских планов.
В свою очередь, для Советского Союза Женевская конференция была авторитетной международной трибуной разоблачения агрессивных замыслов гитлеровцев и борьбы за создание в Европе прочной системы коллективной безопасности. Важным шагом советской дипломатии в этом направлении стало предложение заключить международную конвенцию об определении агрессии. И хотя западные державы отказались подписать конвенцию, советское предложение встретило во многих странах понимание и поддержку. В течение 1933 – 1934 гг. документ об определении агрессии наряду с Советским Союзом подписали Эстония, Латвия, Польша, Румыния, Турция, Иран, Афганистан, Чехословакия, Югославия, Литва, Финляндия.
14 октября 1933 г. фашистское правительство заявило о том, что Германия не будет в дальнейшем принимать участие в работе конференции по разоружению. Одновременно было объявлено о выходе Германии из Лиги наций. Эти действия сопровождались шумной шовини- стической кампанией. Рейхстаг был распущен. На 12 ноября 1933 г. были назначены «выборы» в рейхстаг, во время которых каждый избиратель должен был ответить на вопрос: одобряет ли он уход Германии с конференции по разоружению и из Лиги наций и готов ли он заявить, что политика гитлеровского правительства «является выражением его собственной точки зрения и воли». Характерно, что участие в «выборах» составило 95,2%, при этом 92,2% населения проголосовало за единый список НСДАП. 7,8% бюллетеней были признаны недействительными.
Правительства западных стран отказались осудить односторонние действия Гитлера и в ряде заявлений выразили свою готовность вести переговоры с Германией вне рамок конференции по разоружению и Лиги наций. Тем самым идее создания системы коллективной безопасности, делу мира в Европе был нанесен тяжелый удар. Подписание несколько модернизированного по сравнению с начальным вариантом «пакта четырех» 15 июля 1933 г.∗ означало успех агрессивного внешнеполитического курса Германии, так как западные страны официально признали необходимость ревизии Версальского договора и легализации вооружения Германии. Соглашательство Парижа и Лондона с Гитлером и Муссолини подорвало доверие к Лиге наций и конференции по разоружению малых и средних держав Европы, на которые до этого опирались Англия и Франция. Коль скоро сама Франция, от которой страны Малой Антанты (Чехословакия, Румыния и Югославия) и Польша надеялись получить помощь в случае военного столкновения с Германией, пошла на сговор с Берлином за спиной Лиги наций, то и малые страны Европы были вынуждены задать себе вопрос, не дадут ли прямые переговоры с Гитлером хоть малейшую гарантию от немецкой агрессии в будущем. Гитлеровская дипломатия умело использовала это обстоятельство, чтобы путем заключения двухсторонних соглашений «о дружбе» не допустить создания в Европе антифашистского фронта коллективной безопасности.
26 января 1934 г. состоялось подписание польско-германского протокола о мирном
разрешении споров сроком на 10 лет. В документе речь шла в основном об обязательствах
сторон не применять силу при разрешении международных споров. Формально такая
формулировка была созвучна первоначальной идее «пакта четырех». Но поскольку сам пакт
не состоялся, получалось, что самым эффективным способом решения международных
проблем был не многосторонний, а двусторонний формат. «Иначе говоря, косвенно польско-
германское соглашение утверждало в межгосударственных отношениях тот самый
«ревизионистский» принцип, которого не желало явное большинство стран Европы»3. Таким
образом гитлеровская Германия в 1933 – 1934 годах осуществила широкую и всестороннюю
подготовку к открытому отказу от военных статей Версальского договора и легализации
неограниченных вооружений. Если в 1933 году военные расходы третьего рейха составляли
4% от всего бюджета, в 1934 –18%, то в 1936 – уже 39%. А в 1938 году на низ приходилось 50%4.
Международная обстановка благоприятствовала демонтажу Берлином Версальского мира и в территориальном вопросе. Правительство Гитлера в течение 1934 года активно занималось подготовкой плебисцита по саарскому вопросу. Нацистская агентура, руководимая «бюро» Риббентропа, развернула беспрецедентную кампанию по присоединению Саара к Германии. Плебисцит состоялся 13 января 1935 г. Из 539 тысяч голосовавших 477 тысяч (90,8%) высказались за присоединение Саара к Германии, свыше 46 тысяч подали голос за сохранение прежнего управления области под контролем Лиги наций и только 2 тысячи проголосовали за ее присоединение к Франции. На исход голосования оказала влияние и позиция Англии, Франции и Италии, которые стремились как можно скорее решить все спорные территориальные вопросы в отношениях с третьим рейхом, чтобы тот обратил свои устремления на Восток. Совет Лиги наций одобрил результаты плебисцита, и 1 марта 1935 г. был подписан протокол о передаче Саарской области Германии.
Итоги саарского плебисцита воодушевили нацистов и укрепили во мнении, что отныне можно было пойти на риск открытых нарушений положений Версальского мира в вопросе вооружения Германии. 16 марта 1935 г., германское правительство опубликовало прокламацию о введении в стране всеобщей воинской повинности и создании вермахта. Таким образом, Германия односторонним актом разорвала важнейшие положения Версальского договора. Свои агрессивные действия немцы пытались прикрыть пространными ссылками на «большевистскую опасность» и на то, что Германия после первой мировой войны якобы разоружилась, а другие страны продолжали вооружаться. В качестве составной части прокламации был опубликован «закон о восстановлении вооруженных сил».
Введение в фашистской Германии всеобщей воинской повинности явилось серьезным шагом к подготовке второй мировой войны. Получив в свои руки массовую армию, германское руководство приступило к разработке конкретных военных планов. 26 июня 1936 г. военный министр Бломберг издал секретную директиву «О единой подготовке вооруженных сил к войне», которая была затем расширена и детализирована в июне 1937 года.
Осенью 1935 года фашистский генеральный штаб разрабатывает «План рот», предусматривавший временную оборону гитлеровских войск на Востоке с нанесением пер- воначального удара по Франции. За ним последовал «План грюн» — внезапный, без объявления войны удар по Чехословакии с последующим развертыванием военных действий против Франции. Необходимо, говорилось в этом плане, «путем разгрома вражеских войск и занятия Богемии и Моравии заранее исключить на время войны угрозу с тыла со стороны Чехословакии для ведения борьбы на Западе».
«Особый план Отто» предусматривал вооруженную интервенцию против Австрии. Характерно, что одновременно с разработкой этого плана 11 июля 1936 г. гитлеровское правительство заключило с Австрией соглашение о дружбе. Затем последовал план «Расширенный рот-грюн», предусматривавший ведение вермахтом войны не только против СССР, Франции и Чехословакии, но также против Англии, Польши и Литвы.
После того как Германия открыла себе путь к неограниченному вооружению на суше и в воздухе, она поставила вопрос о легализации ее военно-морских вооружений. Нацисты понимали, что этот вопрос является особенно чувствительным для Великобритании. Поэтому они стремились усыпить бдительность Лондона и легально, путем заключения соответствующего англо-германского соглашения покончить с военно-морскими статьями Версаля. И здесь не обошлось без антисоветской риторики. Морское соглашение было подписано 18 июня 1935 г. Английское правительство удовлетворило требования Гитлера установить для германского флота «потолок» в 35% от совокупности морской мощи Британской империи.
Тоннаж военно-морского флота Англии составлял на тот момент 1 201,7 тыс. тонн. Следовательно, Германии было предоставлено право довести свой флот до 420,6 тыс. тонн. Имелось же у нее, без учета устаревших кораблей, лишь 78,6 тыс. тонн. Таким образом, британское правительство разрешило Германии увеличить тоннаж ее флота на 342 тыс.5.
Версальский договор запрещал Германии иметь подводный флот. Этот вопрос также подвергся ревизии в англо-германском военно-морском соглашении. Берлин получил право строить подводные лодки в размере до 45% тоннажа подводного флота Великобритании. В документе устанавливалось, что в случае, если Германия пожелает превысить данный предел, она должна информировать о своем решении британское правительство. Таким образом, подводный флот Германии ничем не ограничивался.
Англо-германское военно-морское соглашение явилось двусторонним нарушением Версальского мирного договора, что вызвало взрыв возмущения во многих странах мира, но прежде всего во Франции. Это, однако, не остановило руководство Германии. Учитывая благоприятную международную обстановку, политику невмешательства и нейтралитета ведущих европейских держав, в повестку дня был поставлен вопрос об устранении последних препятствий на пути к формальному и фактическому военно-политическому равенству, что означало развязывание рук для подготовки к войне. Одним из таких препятствий были Локарнские соглашения. Их условия не допускали вооружения западных границ Германии. С одной стороны, имея за собой неукрепленную и демилитаризованную долину Рейна, германская армия не располагала свободой маневра на востоке. С другой – ремилитаризация Рейнской области позволяла занять удобный плацдарм для последующего военного удара по западным соседям Германии – Франции, Бельгии, Голландии и Люксембургу. Поэтому очередной задачей гитлеровской дипломатии стало получение полного военного контроля над Рейном. Предлогом послужило подписание советско-французского договора о взаимопомощи
5 История дипломатии. Т. 3. Указ соч. – С. 547
2 мая 1935 г. Именно в этот день началась разработка военной операции по оккупации Рейнской зоны кодовым наименованием «Schulung».
Планируя ввод войск в демилитаризованную зону, Гитлер исходил из того, что никакого сопротивления со стороны западных держав, в том числе Франции, он не встретит. В расчет брались результаты ратификационного голосования в Национальном собрании по советско-французскому договору от 27 февраля 1936 года, когда около половины депутатов не поддержали договор. Фюрер прекрасно отдавал себе отчёт в том, что идёт на громадный риск. Если бы Франция и Бельгия предприняли адекватный шаг в Рейнской области, то только что созданному вермахту пришлось бы спешно отступать. Принимая в расчет возможность подобного развития событий, на этот случай в Берлине отдали приказ не вступать в боевой контакт и отойти на исходные позиции.
7 марта 1936 г. в германский МИД были приглашены послы Англии, Франции, Бельгии и Италии. Министр фон Нейрат передал им меморандум правительства, в котором говорилось, что в интересах «естественного права защищать свои границы» германское правительство восстановило с сегодняшнего дня «полный и неограниченный суверенитет империи в демилитаризованной зоне Рейнской области». В дополнение он сообщил им об отказе Германии от Локарнских соглашений и о занятии Рейнской зоны германскими войсками.
В тот же день части вермахта вступили в Рейнскую область. Одновременно был опубликован меморандум германского правительства, где доказывалось, что первой нарушила локарнские обязательства Франция, заключив договор с Советским Союзом. Из этого делался вывод о том, что локарнско-рейнский пакт «практически прекратил свое существование». Поэтому, мол, германское правительство и решило восстановить свой суверенитет в демилитаризованной зоне. В меморандуме подчеркивалась готовность Германии заключить с Францией и Бельгией пакт о ненападении сроком на 25 лет, а также в более широком составе с западными державами – воздушный пакт. Далее обращалось внимание на возможность возвращения в Лигу наций при условии ее размежевания с Версальским договором и включения в повестку дня международных переговоров вопроса о колониях.
Ввод германских войск в Рейнскую зону, который Риббентроп назвал «актом благодеяния» и «уничтожением остатков подрывавшего европейский мир Версальского договора», а также посвященная этому событию речь Гитлера в рейхстаге вызвали переполох в дипломатических кругах. Война, казалось, неминуема. Однако дальше констатации нарушения Берлином своих международных обязательств и принятия соответствующей резолюции Совета Лиги наций не пошло. Бездействие гарантов Версальского договора при оккупации Рейнской зоны имело катастрофические последствия для всей системы международной безопасности.
Теперь на западных границах третьего рейха возводился Западный вал («линия Зигфрида»), сооружались военные укрепления, мосты и автострады, ведущие к границам Франции, Бельгии и Голландии, а вермахт рос, как на дрожжах, и стремительно перевооружался. 24 августа 1936 г. был опубликован закон о продлении срока службы в германской армии с одного до двух лет. К концу 1936 года в Германии насчитывалось 14 армейских корпусов и одна кавалерийская бригада. Регулярная армия достигла численности 700 – 800 тыс. человек. На каждого солдата пехотной дивизии приходилось в 4 раза больше технических средств, чем до 1914 года. В 1936 году Германия имела уже не менее 1 500 танков. Ее промышленность выпускала более 100 танков в месяц. Громадные средства затрачивались и на создание авиации. В 1936 году германский военно-воздушный флот насчитывал 4 500 самолетов, из них 1 900 первой линии. По всей Германии была развернута широкая сеть аэродромов, число которых превышало 4006. В 1939 году сухопутные войска третьего рейха насчитывали 2,6 млн. человек, ВВС – 400 тыс., ВМФ – 50 тыс. человек.
Агрессивный внешнеполитический курс Берлина требовал союзников. Желанный партнер – Великобритания не желала идти на сближение, при том что проявляла известное понимание к проводимой Гитлером ревизионистской политике. Это способствовало сближению Германии с фашистской Италией во главе с диктатором Б.Муссолини, имевшим много общего с фюрером в своей театральной манере выступать перед публикой. При всем сродстве и внешнем сходстве итальянского фашизма и германского нацизма не следует переоценивать их общность. В идеологическом плане обе системы разделяли не только немецкий социал-дарвинистский расизм, но и то, что Муссолини в отличие от Гитлера не смог объединить под одной идеологической крышей влиятельные силы государства (военных, церковь и короля). Общим был агрессивный экспансионизм. Предпринятая еще в 1934 году попытка сближения с Римом потерпела фиаско из-за разногласий в австрийском вопросе.
Австрия была той страной, где сталкивались интересы Германии и Италии. Австрийский канцлер Энгельберт Дольфус, хотя и был сторонником авторитарной формы правления, не разделял политических взглядов Гитлера и его антисемитизма. Он намеревался строить австрийский вариант «корпоративного государства» и ориентировался на сотрудничество с Муссолини. В июле 1934 года австрийские нацисты подняли антиправительственный мятеж и убили Дольфуса. Выступление австрийского «штандарта СС- 89» произошло при подстрекательстве Германии и в расчете на военную поддержку со стороны Берлина. Однако на события в Вене решительно среагировала Италия. Муссолини приказал итальянским войскам сосредоточиться у итало-австрийской границы, угрожая вмешаться. Демонстрация силы произвела впечатление на Гитлера, и он распорядился свернуть активность нацистов в Австрии. Новым канцлером стал Курт фон Шушниг, который продолжил линию на сотрудничество с Римом.
Отношение Италии к Германии кардинально поменялось к лету 1936 года. Италия, ослабленная экономическими санкциями в результате войны с Эфиопией, переживала тяжелые времена и остро нуждалась в поддержке других, более сильных держав. Капитуляция Франции перед Гитлером в вопросе о Рейнской зоне убедила Муссолини, что ему выгоднее объединиться с набиравшим силу германским нацизмом, чем поддерживать Францию против Германии. Чтобы заручиться поддержкой Гитлера в борьбе с Англией и Францией на Средиземном море и в Африке (здесь нужно заметить, что Рим оценил позицию Берлина в абиссинском вопросе, когда Германия отказалась поддержать европейские санкции в отношении Италии и поддержала ее поставками необходимого сырья), Италия была готова поступиться Австрией в пользу Германии. В марте 1936 года на конференции держав, гарантировавших независимость Австрии, Муссолини прямо посоветовал Шушнигу «прийти к соглашению с Германией».
В обстановке германо-итальянского сближения 11 июля 1936 г. Берлину удалось навязать Вене «договор о дружбе», в котором Германия обещала уважать австрийский нейтралитет, а австрийское правительство, в свою очередь, подтвердило, что Австрия признает себя германским государством. После заключения договора и последовавшего за ним ряда экономических соглашений Австрия все больше попадала под влияние Германии. В правительство были введены два нациста. Один из них, Гидо Шмидт, получил пост статс- секретаря в министерстве иностранных дел. Нацистских преступников – участников путча 1934 года амнистировали, немецким фашистам разрешили ввозить в страну пропагандистские материалы. Все это приближало аншлюс Австрии.
Известного успеха немцы добились в Бельгии. В целях ослабления франко-бель- гийского военного союза и расшатывания обороны западных держав нацисты развернули дипломатическое наступление на Брюссель, обещая ему «гарантию неприкосновенности и независимости» Бельгии в обмен на нейтралитет. 14 октября 1936 г. бельгийский король Леопольд III, потеряв надежду на получение от западных держав эффективной помощи в случае немецкой агрессии, объявил о выходе страны из Локарнских соглашений и провозгласил «абсолютный нейтралитет». Озабоченные этим шагом Лондон и Париж вынуждены были пообещать Бельгии всяческую поддержку в случае нападения на нее, но при условии сотрудничества с Лигой наций. Брюссель, естественно, не смог отказаться от этого предложения.
Первая проба сил
Германские планы подготовки мировой войны предусматривали использование экономических ресурсов Испании и ее выгодных военно-стратегических позиций. Установление немецкого контроля над добычей в Испании железной руды, а также меди, ртути и других цветных металлов значительно укрепило бы сырьевую базу Германии, а создание немецких военных баз на Пиренейском полуострове не только поставило бы под удар с тыла французскую армию на Рейне, но подорвало бы позиции Англии в западной части Средиземного моря. Кроме того, Германия рассматривала Испанию как важный трамплин для развертывания борьбы за передел в свою пользу африканских владений Франции и Англии, а также для проникновения в Латинскую Америку.
Сразу после прихода к власти гитлеровцы установили тесные контакты с испанскими военными, в частности с генералом Франсиско Франко. Немцы обещали оказать франкистам поддержку в свержении республики, а взамен последние обязались предоставить Германии возможность создания военных баз на территории Испании. Победа антифашистского Народного фронта на выборах в Кортесы в феврале 1936 года поколебала уверенность нацистов в осуществлении их военно-стратегических планов в отношении Испании. Будучи в курсе глубокого недовольства правящих кругов Англии и Франции успехом антифашистских сил, нацисты беспрепятственно приступили к реализации своих замыслов под флагом борьбы с «угрозой коммунизма, нависшей над Испанией».
18 июля 1936 г. испанские заговорщики подняли мятеж. И уже 24 июля эмиссары Франко прибыли в Берлин, где при посредничестве руководителя заграничной службы НСДАП Боле были приняты Гитлером и Герингом. Они передали руководителям Германии письмо Франко с просьбой о немедленной помощи мятежникам. Германское и итальянское правительства, надеясь, что западные державы не окажут сопротивления их действиям, пошли на вмешательство в гражданскую войну, выступив против Испанской республики. В течение двух недель на транспортных самолетах, предоставленных Германией, Франко смог перебросить в южную Испанию 18-тысячную армию и развернуть там военные действия. В захваченные мятежниками порты стали прибывать немецкие транспорты с оружием и военным снаряжением. С каждым днем вмешательство Германии и Италии расширялось. Поддержка франкистов была первым случаем партнерства Берлина с Римом. Помимо тех целей, которые ставили перед собой немцы, они стремились использовать Испанию в качестве полигона для отработки военной тактики и испытания новых образцов оружия.
22 августа 1936 г. адмирал Рёдер представил Гитлеру меморандум, в котором предлагал использовать против испанских республиканцев регулярные части вермахта. Это предложение было принято. С 27 августа 1936 г. самолеты, пилотируемые гитлеровскими пилотами, стали совершать налеты на Мадрид. В ноябре в Испанию стали прибывать итальянские и немецкие воинские контингенты. Речь шла не о регулярных частях, а о так называемых «легионерах» («легион Кондор»). Германские и итальянские части составили ударный кулак франкистской армии. Именно это и обеспечило им многократный перевес в танках и авиации над республиканской армией и позволило не только удерживать захваченную территорию, но и вести наступательные операции.
Личный состав немецких частей в Испании непрерывно обновлялся, чтобы дать возможность большему количеству военнослужащих вермахта получить боевой опыт на поле сражения; постоянно пополнялся запас вооружения и снаряжения. Общая численность немецких солдат и офицеров, принимавших участие в войне против Испанской республики, достигла 50 тыс. человек.
В августе 1936 года 26 европейских государств (в том числе Германия и Советский Союз) подписали соглашение о «невмешательстве» в испанские дела. В сентябре в Лондоне был создан Международный комитет по соблюдению политики невмешательства, опять же с участием Германии и СССР. Было принято решение о введении эмбарго на поставки оружия воюющим сторонам. В августе американская администрация также рекомендовала компаниям США воздерживаться от поставок оружия в зону конфликта. Но на деле эмбарго постоянно нарушалось.
Осознав бесполезность соблюдения эмбарго перед лицом массовых нарушений со стороны Германии и Италии, Москва вышла из режима «невмешательства. Через два дня после отказа СССР соблюдать эмбарго на поставку оружия мадридскому правительству, 25 октября 1936 г., в Берлин прибыл зять Муссолини граф Галеаццо Чиано, только что назначенный министром иностранных дел. В тот же день был подписан германо-итальянский протокол о взаимопонимании, который несколько дней спустя Муссолини окрестил «осью Берлин-Рим». Германия признала существующее положение в Эфиопии, стороны оговорили линии разграничения их экономических интересов в бассейне Дуная, и, самое главное, договорились о проведении согласованной линии в испанском вопросе – по сути дела, речь шла о согласованном военном вмешательстве. Берлинский протокол оформил партнерские отношения между Германией и Италией без установления между ними официального союза. Двусторонние связи были формализованы 22 мая 1939 г. с заключением военно- политического союза («стальной пакт»), который ознаменовал уже боевую расстановку сил накануне мировой войны.
Для того чтобы легитимировать свою военную и экономическую интервенцию, 18 ноября 1936 г. нацисты официально признали режим Франко. Вскоре после начала мятежа Германия заключила с франкистским правительством соглашение о создании германо-ис- панского общества «Хизма», которое получило монопольное право на экспорт железной руды на всей занятой мятежниками территории. Состоявшиеся в конце 1936 года переговоры между германским правительством и представителями Франко привели к заключению временного соглашения, предоставившего Германии право импортировать в 1937 году из Испанского Марокко 1 млн. т железной руды. Одновременно в целях развития испано-германского эко- номического «сотрудничества» с помощью Геринга была создана компания «Ровак». В 1937 году «Хизма» и «Ровак» были объединены.
20 марта 1937 г. германский генерал Фаупель и Франко подписали в Саламанке секретный протокол. Франкисты обязались согласовывать с фашистской Германией «необходимые меры для защиты страны от коммунизма»; «поддерживать контакт и информи- ровать» Германию «по вопросам международной политики, представляющим интерес для обеих сторон»; если Германия окажется в состоянии войны, «избегать всего, что может оказаться полезным ее противнику». Наконец, Испан<