С чего начинается родина?
В тесной мастерской, сверху донизу завешенной и заставленной картинами, эскизами, рисунками, заваленной папками с чертежами, планами, разного рода бумагами, среди букетов сухих цветов и причудливых объектов советского дизайна картины прошлого Иваново-Вознесенска оживают в воображении Владимира Кротова – авторитетного краеведа и одарённого художника, дотошного искусствоведа и страстного коллекционера. В канун 146-летия города в Новой галерее Ивановского областного художественного музея открылась его необычная выставка.
Живопись как документ: Иваново-Вознесенск
в исторической реконструкции Владимира Кротова
Кротовы – известная в Иванове творческая династия, начало которой положил замечательный пейзажист и маринист Александр Кириллович Кротов. Три поколения этой семьи – талантливые художники и педагоги художественного образования. Вся жизнь Владимира Александровича связана с нашим городом. Здесь он родился, окончил художественное училище, где преподавал рисунок и живопись, работал художником-оформителем в театре музыкальной комедии. Получив в Ленинграде диплом искусствоведа, много лет трудился в Ивановском областном художественном музее и в отделении Российского фонда культуры, вступил в Союз художников России.
В начале 1970-х, из любознательности оказавшись в Саду имени 1-го Мая, где собирались коллекционеры и книголюбы, недавний выпускник художественного училища был потрясён старинными открытками с видами Иваново-Вознесенска. С тех пор увлёкся и собрал не только уникальную, не поддающуюся подсчёту коллекцию открыток, фотографий, книг, но стал обладателем энциклопедических знаний по истории и архитектуре родного края.
Ивановская школа краеведения имеет глубокие корни, здесь у каждого исследователя – собственная ниша, от классического «кабинетного» учёного до участника телемедийных проектов. В.А. Кротов стоит в этом сообществе немного особняком. Его «инакость» проявляется в отсутствии честолюбивых амбиций и внутренней свободе, в эмоциональном восприятии мира и критичности к себе как художнику. Притом этот умный, глубокий, талантливый человек во многом остаётся «большим ребёнком» – обезоруживающе искренним, бескорыстным, неприспособленным к быту, без оглядки увлекающимся, живущим по законам собственного измерения времени.
На сегодняшний день это единственный в области живописец, который в своих работах детально воссоздаёт реальный градостроительный облик «досоветского» Иваново-Вознесенска, используя метод исторической реконструкции.
«Историческая реконструкция» – это воссоздание материальной и духовной культуры той или иной исторической эпохи и региона с использованием археологических, изобразительных и письменных источников. Термин относительно молод, чего не скажешь о самом явлении. Предшественник реконструкции – городской пейзаж, созданный на основе реальных зарисовок и, благодаря использованию оптического прибора камеры-обскура, обладающий точностью топографической карты. Созерцательная красота голландских ландшафтов, венецианская ведута, античные руины Италии, атмосферный пейзаж немецких романтиков… Нельзя не вспомнить и о замечательных русских художниках Борисе Кустодиеве и Константине Юоне, в чьих ярких декоративных картинах сохранился самобытный дух старинных русских городков. Другой источник исторической реконструкции – историческая академическая живопись, насыщенная достоверными деталями. В 18 и 19 столетиях этим восхищались, к началу 20-го она, представленная в России в первую очередь именами Генриха Семирадского и Константина Маковского, стала казаться приторной и театрально-фальшивой. К тому же были изобретены более точные «реконструкторы» - чёрно-белая фото-и кинохроника.
В представлении обывателя историческая реконструкция – что-то из области игры и фэнтези – способ самореализации и досуговой деятельности на почве любви к истории и искусству. Такое положение вещей придаёт этой отрасли с одной стороны, оттенок пылкой увлечённости, с другой – наделяет качествами кропотливого исследования, без которого невозможно точное воспроизведение исторических объектов и среды.
Это действительно сложный, кропотливый, многоэтапный процесс. Его база – научное исследование, «индекс подлинности» – исторические источники. Опосредованно – устные – те, что хранит цепкая человеческая память и чего не покажешь на выставке (художник в своё время немало общался со старожилами города, с потомками владельцев домов и усадеб, со многими выдающимися архитекторами, историками и краеведами прошлого). Из письменных источников – архивные документы, статьи, журналы и книги. Но всё же во главе угла – источники визуальные – аутентичные чертежи и планы домов, архитектурные отмывки, открытки, фотографии.
Второй этап – творческий. Работа обычно начинается с создания беглого наброска, затем уверенного рисунка, порой превращённого в раскрашенную открытку. Следующая ступень – эскиз чуть большего формата, за ним следует более подробно проработанный этюд. На время художник может «остыть» к своему детищу, но непременно помнит, что нужно сделать, чтобы «довести его до ума» и возвращается к нему снова и снова. Итого для создания «парадной» законченной картины – не менее трёх-пяти подготовительных работ. Часть этой творческой лаборатории, наряду с источниками – фотографиями, открытками, чертежами – представлена на выставке в формате «от замысла к воплощению».
Художник изображает город в разное время года: зимой, когда морозное белое небо сливается со снегом, очертания домов и предметов смягчаются (эти картины живописны, легки, наполнены воздухом), или летом, когда прячущееся за облаками солнце ярко освещает улицы – на землю, крыши и стены ложатся резкие тени, а манера письма становится более жёсткой и графичной.
Сравнивая живописные реконструкции Владимира Кротова с чёрно-белыми снимками рубежа веков, невольно удивляешься – неужели столь многоцветен и декоративен был когда-то наш город? Разве такими пёстрыми были его деревянные и кирпичные дома, ярко-зелёные и кроваво-красные крыши? Оказывается, были! В воссоздании «радужного» облика города художнику помогли знаменитые цветные фотографии Прокудина-Горского (как знать, не они ли натолкнули его на идею исторической реконструкции?).
Демонстрируя эти фото из своей «оцифрованной» коллекции, Владимир Александрович возбуждён и по-детски счастлив: «Метод Прокудина-Горского был прост и гениален: он снимал объекты три раза через три фильтра – красный, зелёный и синий. Изображения с трёх пластин проецировались на экран одновременно, и люди могли видеть полноцветные изображения. К 1909 году Сергей Михайлович был уже известным фотографом и получил возможность осуществить свою давнюю мечту – составить фотолетопись Российской империи, отснял несколько тысяч пластин, где нашлось место нашим Кинешме и Плёсу. Фотографии – беспрецедентные по качеству…».
Заметим, что Кротова не слишком увлекает «текстильный бренд» Иваново-Вознесенска: он почти избегает фабричных корпусов и дымящихся труб Русского Манчестера. Его главный объект – исторический центр города – территория современных площади Революции и Пушкина, проспекта Ленина и Шереметевского, многочисленных прилегающих улиц – 10 Августа, Красной Армии, Почтовой, Крутицкой, Палехской, Смирнова, Аптечного переулка, имевших в прошлом совсем другие названия – Георгиевская, Фёдоровская, Павловская, Покровская, Поповская, Панская. Город предстаёт то тихой провинцией с рядами типичных двухэтажных купеческих домов с мезонинами и оправленными в резные наличники окнами (потомственные резчики набойных досок знали в деле толк, и бесконечно жаль, что это искусное ремесло заменяется сейчас унифицированным пластиком); то торговым центром с широкой площадью и базаром, с лавками, магазинами и трактирами, с реальными «именными» вывесками владельцев; то духовным центром с мощными колокольнями и многоглавиями белокаменных церквей, которых больше нет – Крестовоздвиженской, Христорождественской, Троицкой, Покровской… Панорамные виды, уходящие вдаль перспективы улиц соседствуют с как бы случайно выхваченными кадрами будничной повседневности – извозчики, повозки с лошадьми, спешащие по своим делам люди. Уличные сценки обеспечивают «подлинность» зрелища, создают иллюзию присутствия, эмоциональной сопричастности к ушедшей эпохе.
Таким предстаёт перед нами Иваново-Вознесенск в исторической, ландшафтной и художественной интерпретации Владимира Кротова – уже незнакомый, но пока ещё узнаваемый. Сможем ли мы вот так же любоваться городом через сто лет? Зависит ли от нас, каким станет его будущее? И как здесь не пройтись по «болевым точкам», не посетовать, что нам ой как далеко до ментальности жителей европейских городов, где дорожат каждым камнем булыжной мостовой и куском старой черепицы, как не заклеймить убийственно-безвкусный рекламно-вывесочный беспредел и вездесущую точечную застройку, умышленные поджоги деревянных домов и руинирование легендарных фабрик.
Понятен возмущённый гнев неравнодушных. Но выставка многогранней и глубже – здесь каждый найдёт свои смыслы. Для одних картины и этюды Владимира Кротова станут неожиданным открытием, для кого-то ребусом, где нужно разгадать, как художник и учёный смог воплотить разрозненное собрание «осколков памяти» из фотографий, воспоминаний и чертежей в 3D-проекцию реального города. Для коренных ивановцев это возможность пройти в заповедную зону родовой памяти, ностальгическое возвращение в юность, шанс привести на выставку внуков и правнуков, рассказать им о самом лучшем городе своего детства – сохранившемся и утраченном. Быть может, с этого и начинается осознание любви к своей родине?