Автор: Лора Гриффин
Название: На краю
Серия: Команда альфа. Часть #1
Рейтинг: 18+
Кол.во глав: 13
Переводчик: Виктория Томилова
Вычитка: Катя Ключникова
Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено! Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Специально для группы: Unique Translations (https://vk.com/unique_translations)
ПРОЛОГ
Эмма выглянула в окно. В горле образовался комок страха, голова у нее закружилась, и она слегка качнулась назад. Сильная рука обхватила ее за талию.
— Эмма.
Она посмотрела на мужчину рядом с собой, в его глаза невероятного зеленого цвета, которые еще несколько часов назад смотрели ей прямо в душу и заставили ее почувствовать себя единственной женщиной во Вселенной.
— Будешь колебаться — умрешь. Это не сложно.
В животе свело, потому что она знала, что он прав. И все же…
— Ты мне доверяешь? — настаивал он.
Она открыла рот, но не издала ни звука. Сердце рвалось из груди, а по напряженному выражению его лица она поняла, что его сердце стучит так же быстро. В четырех этажах ниже по улице оживленно гудели и двигались машины.
— Ты?
В его глазах светилось напряжение, можно даже сказать отчаяние, н она все равно поверить не могла, что ему хватило наглости задать подобный вопрос.
Она вырвалась из его рук и бросила на него взгляд.
— Черт, нет, я не доверяю тебе. Ты с ума сошел?
Он тяжело вздохнул и покачал головой.
— Эмма, дорогая.
— Я тебе не дорогая…
Но Эмма не успела сказать то, что собиралась, потому что в следующую секунду он схватил ее за руку и прыгнул.
ГЛАВА 1
Из всех рекламируемых стран мира, Эмма Райт каким-то образом оказалась в стране, состоящей более чем из семи тысяч островов. Она списала это на судьбу, у которой, как она выяснила еще в возрасте двенадцати лет, чрезвычайно извращенное чувство юмора.
Эмма расправила плечи, пока шла по взлетно-посадочной полосе. Она подошла к пилоту, и в его зеркальных солнцезащитных очках-авиаторах увидела свое отражение. Непослушная грива каштановых кудрей, загорелые щеки. Эмма выросла в холодном туманном Сиэтле, поэтому с трудом узнала себя в этом тропическом климате. Последние два года изменили не только ее внутренний мир, но и внешность.
— Мы готовы? — обратилась она к пилоту.
— Да, — отрапортовал Мик в присущей ему военной манере. — Только что осуществил тестовый полет. Мы наметили вылет на 16.00.
Он заметил короткий взгляд Эммы на «Сессну». Мик знал, что вчера она была не в восторге, когда узнала, что самолету незадолго до взлета потребовался механический ремонт. Замена каких-то топливных линий.
Эмма не доверяла замене топливных линий. Или самолетам, если уж на то пошло. Зато она доверяла Мику — бывшему морскому пехотинцу, который провел за штурвалом самолета много лет. Мик считался первоклассным пилотом, к тому же был помешан на безопасности, и не полетел бы с женой посла и ее помощниками в самолете, техническое состояние которого было неудовлетворительным.
— Помочь донести? — Мик кивнул на сумку.
— Спасибо, я сама.
Они добрались до самолета, и он подал ей руку, когда она поднималась на борт.
Доктор Хуан Дельгадо и Рэне Коннер уже сидели напротив друг друга. Доктор, ссутулившись над своим компьютером, заполнял отчеты и даже не потрудился взглянуть на Эмму, когда та убрала свой рюкзак и заняла место через проход от него.
У жены посла были темные очки от «Шанель», а взгляд явно выражал: «не беспокоить». В руке она держала кофейную кружку, в которой, как по опыту знала Эмма, на самом деле была водка с апельсиновым соком. Когда она не пила из чашки, ее губы оставались сжатыми в тонкую линию, напоминая всем, что за всю ночь она не сомкнула глаз. В городе, в котором они находились, была только одна «гостиница», и места, по общему признанию, не хватило даже для Эммы, которая могла заснуть где угодно.
Эмма застегнула ремни мягкого кожаного кресла, и стала наблюдать в окно, как Мик загружает багаж Рэне. Два чемодана на колесиках для двухдневной поездки, по сравнению с обычными тремя. Помимо вороха одежды и косметики, в багаже была бутылка водки «Грей Гус» и щипцы для завивки, без которой Рэне никогда не выходила из дома, хотя эта местность славилась перебоями с электричеством.
Забравшись в кабину, Мик сел на свое место и поправил наушники на своей седой коротко стриженной голове. Двигатели включились и низко загудели. Самолет постоял несколько секунд, прежде чем поехать по взлетно-посадочной полосе. Местная взлетная полоса была на двадцать шесть сотен футов длиннее необходимых для взлета «Сессна Караван» двадцати четырех сотен футов. Мик сообщил Эмме все характеристики самолета для ее первого полета, вероятно, решив, что если у нее будет больше информации, она будет меньше волноваться.
«Сессна» набрала скорость. Желудок Эммы сжался, когда самолет неожиданно взмыл в воздух, едва не задев крыльями верхушки деревьев. Она вцепилась в подлокотники и посмотрела в иллюминатор на густые джунгли внизу. Сотни миль зелени резко закончились полосой сахарно-белого песка, а затем они стали парить над сверкающим бирюзовым океаном.
Эмма тяжело вздохнула и через плечо оглянулась на Мика, чьи руки расслабленно лежали на штурвале. Она повернула голову в сторону кабины и позволила гулу самолета успокоить ее нервы. Бирюзовый цвет воды сменился на кобальтовый, затем стал цвета индиго, затем снова вернулся кобальтовый цвет, пока они приближались к другому острову. Они пролетели над песчаной полосой пляжа, затем над пологими холмами, покрытыми сочной зеленью.
С неба Филиппины казались тропическим раем. Но если спуститься чуть ниже, на высоту птичьего полета, то можно было увидеть обедневшие деревни, пострадавшие от ураганов порты и провинции, охваченные политической борьбой. Посол Коннер должен был решить все перечисленные проблемы, и, в первую очередь, первые две.
Эмме не нравилось все, что касалось ее босса, но она очень ценила тот факт, что, будучи не в США, Рэне Коннер большую часть своего времени проводила в добровольческих миссиях, представляя своего супруга. В рамках деятельности своей делегации, Эмма, доктор Дельгадо и Мик провели последние десять месяцев, перелетая с острова на остров, чтобы доставить вакцины, учебные материалы в самые отдаленные провинции страны и тем самым улучшить их санитарные условия. Куда бы они не отправились, всюду их ждали только положительные отзывы, в основном, благодаря Рэне. Жена посла была красивой блондинкой, свободно говорила на тагальском, а когда она улыбалась, то нравилась всем.
Но сегодня улыбка кинозвезды не работала.
Эмма взглянула на своего босса и заметила, как сверкает в солнечных лучах бриллианты в ее тонком кольце. Эмма не носила драгоценностей в миссиях доброй воли, ее пальцы украшало только одно маленькое серебряное кольцо, которое она купила в магазине серфинга в Санта-Крусе. Оно напоминало ей о поездке сразу после окончания школы, когда жизнь казалась яркой, сверкающей красками и полной разнообразных возможностей. Это было до ее первой работы в конторе. Перед ее первым увольнением.
До Хантера.
С тех пор она постоянно пыталась вернуть то чувство оптимизма, и Филиппины помогли ей в этом. Да, иногда она смотрела из окна своей квартиры в высотке в Маниле, ощущая в груди боль одиночества. Но, по крайней мере, теперь у нее появилась цель, чего ей не хватало в Сиэтле.
Раздался громкий хлопок, и самолет качнуло в бок.
— Что это было? — Рэне выпрямилась.
Нос самолета накренился вниз, затем резко поднялся вверх. Очки Рэне покатились по салону.
Эмма развернулась.
— Мик?
Но он был слишком занят тем, что ругался в микрофон, сначала на английском, затем на тагальском. Он вцепился в штурвал так, что пальцы побелели, а на приборной панели мигало слишком много лампочек.
Самолет еще раз резко потерял высоту. Желудок Эммы резко сжался. Цифры на приборной панели менялись с невообразимой скоростью. Кабина гудела и дрожала.
Мы падаем.
Ее охватила паника, когда она выглянула в иллюминатор и увидела, как приближаются джунгли.
— Мик, — закричала она.
— SOS, SOS, SOS! — он обернулся. — Сбой системы. Я собираюсь посадить его.
— Куда? Как? — раздался голос Рэне, а джунгли все приближались.
Я умру. Я умру. Я умру.
Грудь Эммы сжалась, пока ее мозг боролся с мыслью о надвигающейся смерти. Этого не может быть. Желудок у нее сжался, и она так крепко вцепилась в подлокотники, что пальцы побелели.
Нет, нет, нет!
Самолет накренился на бок, и вместе с ним ее желудок сделал тошнотворный кульбит. Желчь поднялась к горлу, и она закрыла глаза, повторяя молитву, которую не произносила уже давно.
Радуйся, Мария, полная благодати…
Дельгадо что-то кричал на тагальском, Рэне вскрикнула. Эмма взглянула на Мика, который сражался с управлением. Этот мужчина славился своим спокойствием, но сейчас одна только его поза выражала отчаяние.
Сердце Эммы содрогнулось от ужаса. Она наклонила голову и попыталась представить себя в Маниле или Сиэтле или в середине пустыни Мохаве — где угодно, но только не в этом обреченном самолете, который мчался к земле.
Еще одно отвратительное снижение. Она подняла голову и увидела светлые белые облака на фоне синего, а затем оранжевую вспышку огня.
Самолет содрогнулся и все вокруг взревело. Эмма прикрыла голову руками и наклонилась вперед, прижав подбородок к груди. Она подумала о своем отце, обо всех людях. И поняла, что любит его. Ей очень сильно хотелось рассказать ему об этом, но теперь у нее больше не будет такого шанса.
Громкий хлопок. Еще один сильный удар. А потом оглушительный визг металла, когда они врезались в джунгли.
ГЛАВА 2
Эмме было больно.
Везде.
У нее болела голова. Шея. Плечо. Она попробовала пошевелиться, и лодыжку мгновенно словно опалило огнем.
Она заморгала в темноте. Нет, в сумраке. Показалась серая полоса света… из…
Где она, черт возьми?
Реальность словно ледяной водой окатила ее. Она дернулась вперед, только чтобы вскрикнуть от вспышки боли в голове.
Эмма закрыла глаза и попыталась дышать. Вдох. И выдох. Надеясь, что этот ужас исчезнет, но этого не произошло. Она разбилась. Они все разбились.
Она повернула голову и запаниковала, когда ее глаза попытались разглядеть что-нибудь во мраке. Пошарив вокруг, она попыталась найти какой-то смысл в своем призрачном мире. Ее руки наткнулись на подлокотники, коснулись чего-то металлического, а затем гладкого и изогнутого, что, скорее всего, было стеной кабины.
Значит, она по-прежнему в самолете или в том, что от него осталось. Было темно, но не совсем. Эмма повернулась к свету и невыносимая боль в лодыжке вынудила ее громко ахнуть.
Она закрыла глаза и подождала, пока боль отступит. Когда острая боль утихла, она снова попыталась медленно повернуться к тусклому свечению. Лобовое стекло самолета треснуло, но не разбилось. Все за ним было черного цвета с бледно-серыми пятнами.
Листья. Деревья. Они упали в джунгли, и те поглотили их.
«Мы разбились. Не могу поверить, что мы рухнули ». Ее мозг пока отказывался принимать то, что подсказывали чувства. «Мы разбились, но я все еще жива ».
Глаза Эммы начали привыкать к мраку, и, осмотревшись, она различила тени на соседних сидениях. Дельгадо сидел в своем кресле. Его тело безвольно наклонилось вперед — он все еще был пристегнут ремнем безопасности.
Ремень безопасности.
Эмма завозилась с ним. Ее руки оказались настолько неуклюжими, что потребовалось три попытки, чтобы разблокировать пряжку. Она наклонилась вперед и быстро упала навзничь, осознавая, что самолет врезался в землю под острым углом.
Сжав подлокотники для поддержания равновесия, она на коленях поползла вперед.
— Хуан. Хуан?
Тот не откликнулся. Она потянулась к его голове, и желудок у нее сжался, когда она приподняла ее за подбородок, чтобы проверить его лицо. В сумраке она увидела белки его немигающих глаз.
— Хуан… — Эмма коснулась его шеи, нащупывая пульс.
Ничего.
Он мертв, мертв, мертв.
Эти слова запульсировали в мозгу, когда она повернулась к Рэне, которая, скорчившись, сидела на своем месте. Эмма моргнула, не будучи уверенной в том, что видела. Форма головы Рэне казалась какой-то неправильной. Она была… с вмятинами. Размозжена. Как будто была сделана из глины, а затем пришел кто-то с огромным молотом и ударил по ней.
Дрожащей рукой Эмма потянулась к шее Рэне, надеясь нащупать пульс. Но не смогла. Ее тело, как и тело Дельгадо, было совершенно неподвижно.
Как долго они находятся здесь? Как долго она сама пробыла без сознания?
Сердце у Эммы колотилось. Она вцепилась в подлокотник кресла Рэне, пытаясь обуздать свои вышедшие из-под контроля эмоции. Что-то больно впилось ей в колено, и, опустив взгляд, она увидела прямоугольный предмет.
Компьютер Дельгадо. Он пролетел через весь салон, по пути задев Бог знает что. Или кого.
Эмма закрыла глаза, надеясь отгородиться от невыносимой реальности, но это не помогло. Она застряла в рухнувшем на землю самолете, где настолько темно, что даже нет возможности осмотреться. Эмма прижала дрожащую руку ко лбу и потерла, пытаясь заставить себя думать. Она ранена. В воздухе пахнет… чем-то паленым или горелым. Жженой резиной? Это показалось ей не совсем правильным, но она была не в состоянии анализировать это прямо сейчас.
Эмма снова взглянула на Рэне и ощутила, как на нее накатывает еще один прилив паники. Она посмотрела в носовую часть самолета — место, которое, как она знала, будет повреждено сильнее всего. Несмотря на тугой узел страха, образовавшийся в животе, Эмма заставила себя пробраться между пассажирскими сидениями и заглянуть в кабину.
Мик лежал на боку, прижавшись головой к лобовому стеклу. Сердце Эммы сжалось.
— Пожалуйста, нет, — прошептала она и потянулась к нему рукой.
Она коснулась его шеи, и ее сердце забилось быстрее. Его кожа была теплой.
— Мик?
Она пробралась вперед, втиснулась в кресло второго пилота, стараясь не обращать внимания на огненные стрелы боли, пронзившие ее лодыжку, когда она оказалась в тесном пространстве. Эмма осторожно отклонила тело Мика от лобового стекла и усадила его на место.
Он не двигался. Не сопротивлялся, не дрогнул и не издал ни звука. Но Мик не был как другие. Он был жив, должен был быть жив.
Ухватившись за эту мысль, Эмма решила проверить его запястье на наличие пульса, но не нашла его. Она закусила губу, проклиная свою неспособность выполнить что-то настолько простое. Он должен был быть жив. Обязан.
Она прижала пальцы к его шее и там ощутила слабое биение пульса. В ней вспыхнула надежда. Ее взгляд упал на гарнитуру, лежащую у него на коленях. Эмма схватила ее и надела себе на голову. Она щелкнула по ближайшим выключателям, но панель управления оставалась темной и беззвучной.
— Давай, давай, — бормотала она, поворачивая ручки и тыкая кнопки. Она нажимала все, до чего могла дотянуться руками, но ничего не мигало и даже не шипело.
Она снова посмотрела на Мика. Красные ручейки крови пересекали его лицо, которое выглядело как разрезанная на полоски бумага. Она протянула руку и коснулась раны на его щеке. Кровь была липкой.
Хорошо, что липкая. Мик пережил удар, и его тело отреагировало. Он был без сознания, но, скорее всего, у него сотрясение мозга.
По крайней мере, она надеялась, что только сотрясение.
Эмма положила гарнитуру на колени, потом оглянулась на аптечку и пожурила себя. Первая помощь. Правильно. Они, конечно, не в той ситуации, когда что-то можно исправить с помощью мази и эластичного бинта. Но в наборе могут оказаться и другие медикаменты, и, может быть, даже радио.
Эмма поднялась с места и ударилась обо что-то твердое, но, превозмогая боль, все же распрямила ногу.
Что-то случилось с ее лодыжкой. Она вывихнула или сломала ее, но у нее не было времени думать об этом прямо сейчас. Пробираясь по салону, Эмма обыскала несколько внутренних отсеков, где хранились запасы — ящики с соком, бутылки с водой, и однажды она даже видела, как Мик вытащил из шкафа емкость с виски.
Некоторые двери были заблокированы искореженным металлом, который свисал с потолка. Ухватившись пальцами за одну из защелок, Эмма дернула за нее и сумела открыть одну из верхних дверей. Все содержимое отсека с грохотом упало на пол. Она подняла что-то твердое, но легкое. Жилетка? Затем ее рука наткнулась на что-то твердое и прямоугольное и она мысленно произнесла молитву, чтобы это оказалась аптечка первой помощи. Эмма попыталась поднять предмет, но тот оказался тяжелым. Ей повезло, что он не упало ей на ногу. Девушка подняла коробку и бросила ее на пустое место второго пилота, где света было больше, чем в темном салоне.
Она смотрела на найденный предмет, пока ее перегруженный мозг не определил, что это был спутниковый телефон. Сердце у нее забилось быстрее. Она никогда раньше им не пользовалась, но видела, как это делал Мик. На более отдаленных островах не было сотовых вышек. Эмма открыла коробку, повернула несколько выключателей, но не смогла включить прибор.
Она закусила губу так сильно, что вскоре ощутила кровь на языке. Он должен работать. Должен. Мик тяжело ранен, и ей нужна помощь.
Эмма посмотрела на Мика, который до сих пор так и не подавал признаков жизни. Затем перевела взгляд на дверь. Она подошла к ней и попыталась открыть замок. Та не сдвинулась с места. Она попробовала снова. И снова. Дверь открылась с четвертой попытки, и темноту прорезал луч света. Она распахнула дверь настежь.
Зелень.
Они врезались в чащу, но, по крайней мере, были на суше. Она могла бы дойти пешком до ближайшего поселения и вызвать помощь.
«Оставайся в самолете ».
Эта мысль возникла у нее в голове из ниоткуда. Откуда она появилась? Может, из фильма или телешоу? Эмма не знала. Мысль показалась ей разумной, но вспомнив, как все произошло, она непроизвольно вздрогнула. Она не может здесь остаться. Даже маленькая надежда, которая была у нее, исчезла. Не будет же она просто сидеть здесь с двумя мертвыми телами и человеком, который, вероятнее всего, находится в состоянии комы. Мик нуждается в медицинской помощи, и у нее есть шанс ее получить.
Она приняла решение и почувствовала странное спокойствие.
Эмма закрыла корпус спутникового телефона. Подняла его над сиденьем и протиснулась в узкую дверь, а затем огляделась.
Дневной свет таял. Ей нужно выдвигаться. Ее взгляд упал на бутылку с водой, которая откатилась к стене кабины. Она отвинтила крышку и сделала большой глоток. Жидкость успокоила ее горло и позволила снова почувствовать себя человеком. Настоящим человеком, а не персонажем в каком-то второсортном фильме ужасов. Эмма подползла к Мику и прижала бутылку с водой к его ноге, чтобы он смог добраться до нее, когда очнется.
Не когда очнется, а если.
На его боку девушка заметила кожаную кобуру, где Мик обычно держал пистолет, с которым никогда не расставался. Она уставилась на пистолет. Но ведь Эмма ничего не знает об оружии. И для чего она его использует? Кроме того, ей показалось неправильным забирать оружие у раненого.
Девушка посмотрела на свои брюки песочного цвета и заметила выпуклость в одном из боковых карманов. Она вытащила брелок с несколькими прикрепленными к нему ключами, один из них был от джипа. Также на кольце был маленький карманный нож. Эмма запихнула ключ в передний карман своих брюк капри и встала.
Она коснулась головы Мика.
— Я вернусь, — прошептала она. — Обещаю.
Затем она двинулась к двери, стараясь наступать больше на здоровую ногу.
Держась за стенку самолета, Эмма огляделась вокруг. Листья и ветки закрывали ей обзор. Но в полутора метрах внизу она все же заметила клочок земли. Не особо раздумывая о разумности своего решения, Эмма схватила спутниковый телефон и перекинула ноги через порог. Она спрыгнула, постаравшись приземлиться на неповрежденную ногу, но та подвела ее, и девушка приземлилась на колени прямо в грязь.
Воздух.
Теплый и влажный. Его свежесть подарила огромное облегчение. Пока она не откинула голову назад и не посмотрела вверх.
Сердце Эммы сжалось.
Самолет упал носом — сначала в деревья, сломав несколько из них, но едва ли он проделал брешь в джунглях. Одно из крыльев пропало, а другое отклонилось от фюзеляжа под острым углом. Только хвост остался неповрежденным.
Эмма обернулась и оказалась окружена со всех сторон высокими деревьями и лиственными лозами. Она была здесь одна. Сквозь пролом в стене деревьев она увидела угасающий дневной свет. Ее охватила паника, когда она полностью осознала ситуацию, в которой оказалась.
Кто, черт возьми, сумеет найти ее в этих джунглях?
ГЛАВА 3
Куда ни брось взгляд, повсюду сплошные непроходимые джунгли. Лейтенант Райан Оуэн, сидя в «Блэк Хок», смотрел вниз на огромную зеленую пустыню (Прим.пер.: американский многофункциональный вертолет). В лунном свете все выглядело серебристым. Он не видел признаков кораблекрушения, но где-то там внизу были обломки, и ему и его команде просто придется их найти.
Райан бросил взгляд на Джейка Хита, сидящего рядом с ним в вертолете. Из-за рева лопастей разговаривать было невозможно, но он и Джейк работали вместе еще со времен усиленной военно-десантной подготовки спецназа ВМФ США, и он знал, о чем думал его напарник. То же самое, что думали все они еще на брифинге, когда узнали, что на юге Филиппин упал самолет американского посла. Неужели кто-то пережил крушение?
Из-за того, что в последнюю минуту посол изменил расписание, его не было в самолете. Но на борту была его жена вместе со своим личным помощником и доктором Хуаном Дельгадо. Четвертым человеком на борту был отставной морской летчик Уолтер МакАйнерни, человек, имевший за плечами двадцать четыре тысячи летных часов, не говоря уже о тренировках на выживание. После последнего сигнала от МакАйнерни последовало семь минут тишины. Затем было получено еще одно искаженное сообщение. И снова тишина.
Семь минут. Самолету достаточно этого времени, чтобы потерпеть крушение, и все же был один последний сигнал, который, вероятно, означал, что кто-то все же выжил. Вопрос в том, кто.
— Ставлю на морпеха, — сказал Джейк после брифинга.
Друг Райана был отставным морским пехотинцем, поэтому понятно, почему он выбрал морпеха. Но сам Райан делал ставку на Эмму Райт.
На брифинге им показали фотографии пассажиров, и из всей остальной команды Эмма сразу же привлекла внимание Райана. Эмма Райт была молода — всего двадцать шесть — с красивыми темными глазами и блестящими каштановыми волосами, которые вполне можно было снимать в рекламе шампуня. И у нее был шикарный рот. Черт, Райан знал, что был не единственным человеком, который, едва взглянув на эти губы, был вынужден отбиваться от некоторых крайне отвлекающих мыслей.
Но что действительно поразило его? Ее глаза. Во взгляде Эммы просматривалась сила воли. Они блестели и, казалось, говорили: «Не смей меня недооценивать ». И пока они готовились к миссии, к ее взгляду Райан мысленно возвращался даже чаще, чем к ее губам. Именно этот взгляд заставил его задуматься над тем, кто передал последнее радиосообщение: морской пехотинец или все-таки Эмма? Благодаря этому взгляду, у Райана сложилась стопроцентная уверенность в том, что, возможно, у нее был шанс.
Но эта уверенность не значила ровным счетом ничего.
Интуиция Райана гроша ломанного не стоила, потому что ни сила воли, ни решительность никак не влияли на законы физики. По всей вероятности, выживание Эммы зависело от скорости падения самолета и угла удара.
Но кто знает, черт возьми?
Дело не всегда было связано с интуицией, иначе Райан никогда бы не прошел обучение в школе спецназа ВМФ. Были ребята, которые были сильнее и быстрее, чем он, ребята, которые, как ему казалось, обязательно прошли бы обучение, но в итоге оказались за бортом. А ведь Райан старался изо всех сил, пока мышцы не начинали неметь, суставы ныть, а мозг так утомлялся, что он не помнил собственного имени.
Иногда самым важным было упорство, а его Райану было не занимать. Только оно помогло ему пережить тренировки «морских котиков» и все жуткие задание, в которых он принимал участие.
— Три минуты, — раздался по радио голос начальника экипажа. Райан наблюдал за своим командиром Мэттом Хьюитом, пока тот проверял готовность своих парней.
Командир экипажа выбросил веревку за борт. Райан снял наушники и приблизился к двери. Он взглянул на Джейка, чей взгляд словно говорил «Черт побери, выбрось все из головы, брат».
Пришло время действовать. Сосредоточиться. Пришло время выбросить из головы карие глаза Эммы Райт и ее пухлые губы, чтобы он мог думать только о том, как найти четырех пропавших американцев и доставить их домой.
Винты вертолета грохотали, а Райан смотрел на тропический лес — место, которое, как он знал из личного опыта, кишело смертоносными рептилиями, растениями и насекомыми, не говоря уже о людях — самой смертоносной угрозе из всех. Самолет посла перелетел через остров, по слухам контролируемый группой жестоких и вооруженных боевиков, которые могли быть причастны к катастрофе. Эта миссия не была обычной поисково-спасительной операцией, это был огромный риск. В зависимости от того, что обнаружит группа, миссия может иметь далеко идущие последствия.
Хьюит дал сигнал — две минуты.
Райан натянул перчатки. Руки у него дрожали от нетерпения, когда он схватится за веревку. Группа шла налегке — всего четыре человека с Райаном во главе. Полномасштабная операция на неизвестной местности, организованная в слишком короткое время, и Райану посчастливилось стать ее частью. Все члены команды «Альфа» жили и дышали ради таких минут, и насколько сильно бы Райана не пугала неизвестность, он держал этот страх в узде.
Еще один сигнал от Хьюита — одна минута.
Ледяное спокойствие охватило его. Пора действовать. Еще один взгляд на парней из команды, а затем кивок командира.
Райан ухватился за веревку. Ладони обожгло, когда он на скорости нырнул в пустоту.
***
В джунглях ночь наступает быстро.
Только что Эмма видела проблески дневного света сквозь верхушки деревьев, а спустя пару минут все окрасилось в сиреневый цвет. А еще несколько минут спустя мир вокруг нее стал чернильно-черного цвета, и в подсознании девушки ожили все ее фобии, даже те, что жили в самых дальних закоулках сознания.
Эмма встала на колени, подползла к дереву и, прижавшись к массивному стволу, уставилась в ночь, широко раскрыв глаза от ужаса и не сомневаясь, что сердце выскочит из груди в любую секунду. Следующие несколько часов она провела, перебирая в голове всевозможные жуткие исходы. Ее может ужалить какое-нибудь смертоносное насекомое или укусит крыса. Или пока она спит, огромный удав обовьется вокруг ее шеи и медленно выдавит из нее жизнь.
Эмме показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ей удалось утихомирить свое воображение. Возможно, повлияло переутомление, или весь адреналин выгорел после крушения, но постепенно ее мысли и сердце успокоились, и паника, заполнившая мозг, сжалась до уровня горошины.
Эмма стала мысленно играть в игры — своего рода умственная терапия. Она создавала запутанные кроссворды и сама начисляла себе очки. Странный способ скоротать время, но девушка еще никогда не оставалась ночью одна в дикой местности. В юности она не ходила в походы. К двенадцати годам они с отцом остались вдвоем. Полтора года они прожили в Вашингтоне, округ Колумбия, где Эмма сходила в несколько приключенческих походов вместе с учениками школы-интерната, но это были однодневные экскурсии — пеший туризм, спуск на плотах или скалолазанье. Она даже не разжигала походный костер.
Постепенно Эмма утомилась от всех этих мыслей и погрузилась в менее напряженные занятия. Она сосредоточилась на грызущем голоде и представила себя в продуктовом магазине Сиэтла в окружении яблок, бананов и сочных апельсинов.
Но потом тишину ночи пронзили крики обезьян, которые прыгали с ветки на ветку и раскачивались на лианах, и удушающая тревога охватила Эмму с новой силой, так что у нее от страха даже закружилась голова.
Жизнь не подготовила ее к тому, что она окажется совершенно одна в тропическом лесу. И впервые она поняла, что темнота очень даже осязаема. Густая, колючая и жутковатая. И она пульсировала жизненной силой миллионов зорких животных и существ, которые видели в ней добычу, в доказательство чему руки и ноги Эммы были искусаны насекомыми. В какой-то момент посреди ночи она зачерпнула пригоршни влажной земли и размазала жидкую грязь по всем открытым участкам кожи.
Утром лес осветило солнце, но Эмма не спала ни минуты. Она даже задремать не смогла.
Сквозь просветы в кронах деревьев проникал солнечный свет, но конечности Эммы отяжелели и не слушались. Еще тяжелее было у нее на сердце.
Она поднялась в гору, но ей не удалось включить спутниковый телефон, и теперь она ковыляла вниз по склону к месту крушения самолета. Девушка боялась, что за ночь Мик так и не пришел в себя.
Еще ее страшила мысль, что она заблудилась.
Эмма пыталась спускаться строго вниз, но сегодня окружавшие ее деревья и растения казались другими. Она шла вниз, но все казалось совершенно незнакомым. Возможно, она где-то не там свернула.
Сохраняй позитивный настрой.
Девушка решительно продиралась сквозь заросли, упрямо переставляя ноги по чавкающей грязи. Она должна двигаться вперед, как морально, так и физически.
Эмма сосредоточила свое внимание на Мике. Если он окажется без сознания, она попытается напоить его, а потом накормить. Цель не казалась недостижимой, и она была уверена, что справиться с этой задачей. Она обязана. Выбора у нее нет. Доктор Дельгадо объяснил ей принципы элементарной медицинской помощи, к тому же недавно Эмма поступила в школу медсестер. Она справится с задачей накормить и напоить пострадавшего человека.
В рюкзачке у Эммы должен был быть злаковый батончик, но вчера она не могла мыслить ясно и оставила его в самолете. Всю ночь, она только о нем и думала, но теперь была рада, что не захватила рюкзак с собой, иначе давно бы его съела. Если бы у нее получилось заставить Мика съесть хотя бы пару кусочков и хоть ненадолго прийти в себя, может, он бы смог говорить и объяснил бы ей, как работает спутниковая связь…
Если он не сгорел, конечно. Эмма вспомнила запах гари, который ощутила вчера. Возможно, в результате катастрофы замкнуло электрическую систему самолета. Но если и так, у нее все еще оставался спутниковый телефон.
Девушка поправила ремешок на плече, чтобы тот не впивался в кожу. Она вытащила из своих штанов кожаный ремень и использовала его в качестве ремешка для телефона, чтобы было легче нести, правда, теперь штаны съезжали по бедрам вниз и ей приходилось постоянно их подтягивать.
Эмма продолжала спускаться по склону, стараясь не наступать на раненую ногу и избегая корней деревьев и лиан. Шла она медленно. Помимо того, что ей хотелось есть, она устала и у нее ныла лодыжка, она теперь была еще и расстроена. Ей не удалось запустить спутниковый телефон, и велик шанс того, что при падении он сломался.
Мысли позитивно.
Мик не умер. Он объяснит ей, как позвать на помощь.
Он не умер.
Не умер, не умер, не умер.
А что, если все же умер?
Слезы обожгли глаза.
— Прекрати, — прошипела она.
Она должна мыслить позитивно. Если негатив просочится в ее мысли, то она сдастся. Джунгли поглотят ее, и никто никогда ее не найдет. Несмотря на предостережение внутреннего голоса, она не осталась возле самолета, и вот теперь она заблудилась, хочет есть и…
Что-то блеснуло на солнечном свету. Это…?
Эмма пробиралась вперед, разводя ветки в стороны. Крыло!
Большое серебристое крыло, которое оторвалось от самолета и торчало из земли между двумя деревьями. Это не фюзеляж, но она должна быть уже близко. Девушка двинулась глубже в заросли, сердце у нее бешено колотилось, она разглядывала деревья в поисках любого признака металла.
Вскоре Эмма заметила обломки, и ее захлестнуло облегчение. Она пошла быстрее, со скоростью, которую позволяло растяжение лодыжки.
Среди деревьев, что-то зашуршало, и Эмма остановилась и прислушалась. Она обернулась посмотреть, но не заметила среди деревьев никакого движения. Девушка подождала несколько минут, но больше не раздалось ни звука. В солнечном луче мелькнула бабочка и села на фиолетовую орхидею.
Эмма поплелась к фюзеляжу. Он показался ей меньше, чем она помнила. Дверь по-прежнему была открыта, но теперь ей нужно было забраться наверх, а, значит, придется поработать руками.
Сильные руки — не ее конек. Спорт тоже ее не увлекал, что заметно по ее излишне пышной фигуре. Время от времени Эмма занималась йогой, но от этого верхняя часть тела не стала сильнее. Икроножные мышцы у нее были в полном порядке, но с учетом растяжения, подпрыгивать вверх, чтобы дотянуться до самолета, не самое разумное решение. Девушка приблизилась к двери, и подняла руки вверх, чтобы положить спутниковый телефон в самолет, затем она вцепилась в подпорку и сумела закинуть туда здоровую ногу. Ухватившись за дверную раму и оттолкнувшись одной ногой, она сумела забраться в самолет.
И очутилась на усыпанном мусором полу кабины. Эмма задыхалась, вся вспотела от усилий, да еще и нос пришлось зажать, такое внутри стояло зловоние. Она отвела взгляд от жуткой картины, в задней части салона и опустилась на колени.
— Мик?
Мужчина не двигался, но Эмме казалось, что он сидит немного в другом положении, чем в последний раз, когда она видела его.
— Мик? Мне жаль, что меня не было так долго, но я собираюсь напоить тебя. Девушка заглянула в кабину.
И ее сердце замерло. Она открыла рот и закричала.
***
Тщательная разведка местности требовала огромного опыта, но результаты были неутешительные.
Райан и его товарищи по команде обнаружили самолет — но это неудивительно. У них было довольно неплохое представление о его местоположении, на основе последних радиосигналов.
А Джейк захватил с собой металлодетектор, что помогло им быстро обнаружить область разброса обломков, что, в свою очередь, привело их непосредственно к самолету.
Они вышли к нему по прямой, так как обломки разбросало вдоль линии падения. Но дорогая оказалась нелегкой — четыре утомительных часа карабканий по склонам и спусков вниз, по ущельям и каньонам, прежде чем они увидели самолет.
Он оказался практически неповрежденным, только одно крыло погнулось, а хвост не пострадал.
Салон самолета оказался не таким, как они ожидали. Быстрый осмотр обеспокоил их, и они в срочном порядке составили новый план.
Несмотря на тысячи мрачных мыслей, логическая цепочка продолжала выстраиваться у Райна в голове, пока он изучал обломки.
Из-за деревьев появился Джейк, а за ним следовал Лукас Ортиз.
— Есть что-то? — спросил Джейк у Райана.
— Нет.
Последние три часа они искали Эмму Райт. Ее не было ни в самолете, ни в окружающем его лесу. Но вокруг самолета в грязи они видели отпечатки женской обуви — в частности, напротив двери, что указывало, что она ушла отсюда на своих двоих.
— Нашли еще кого-нибудь? — поинтересовался Лукас.
— Нет.
Тела Рэне Коннер и Хуана Дельгадо все еще находились в самолете вместе с телом Уолтера МакАйнери, который был пристегнут ремнями к сиденью в кабине, а между глаз у него зияло пулевое отверстие. Судя по всему, его застрелили из его собственного оружия.
Им еще предстояло найти это оружие, пока же у них была только пустая кобура. Так же, как и необходимо было найти единственного предполагаемого в