Несмотря на признание Земским собором, Борис Годунов, взойдя на престол, постоянно ощущал непрочность своего положения. Он знал, что столичная аристократия, затаившись, ждет удобного момента для его низвержения. В других слоях общества отношение к новому царю было неоднозначным: многие не имели веры в его богоизбранность.
Учитывая особое отношение народа к царской династии как богоизбранной и отмеченной благодатью, сторонники Бориса Годунова всячески подчеркивали его родство с царем Федором, распространяли слухи о том, что еще Иван IV питал к Борису особое расположение. Однако еще более близким родством со старой династией гордились главные политические противники Бориса - братья Романовы (из их рода была первая жена царя Ивана IV - мать Федора). Виды на престол имели и некоторые представители многочисленных княжеских родов русского (Рюриковичи) и литовского (Гедиминовичи) происхождения.
Боярская аристократия, стремившаяся к ограничению власти царя в свою пользу, усилила борьбу против Бориса Годунова. Именно в этих оппозиционных кругах была впервые выдвинута и опробована идея самозванства как способа борьбы с царем. Первые элементы легенды о царевиче-избавителе появились еще в середине 80-х годов, когда в Москве начали ходить толки о подменах рождавшихся мертвыми детей у царицы Ирины. В начале XVII века эта легенда получила широкое хождение не только в столице, но и в отдаленных уголках страны. И вот в 1603 г. против Годунова поднялся объявившийся в Польше «царевич Дмитрий» - якобы чудом спасшийся от убийц сын Ивана Грозного. Подлинный царевич Дмитрий погиб в Угличе 15 мая 1591 г. в возрасте 10 лет при загадочных обстоятельствах. Идея самозванства была новой для российской политической традиции и явно носила «авторский» характер. Полагают, что ее создателями были лютые враги Годунова бояре Романовы, в доме которых некоторое время жил исполнитель главной роли - бедный галицкий дворянин Григорий Отрепьев.
Отрепьевы принадлежали к провинциальному дворянству и были особой ветвью старинной фамилии Нелидовых. Отец Григория, стрелецкий сотник, рано погиб в пьяной драке, оставив сиротой малолетнего сына. Тот несколько лет добровольно служил во дворах аристократов, в том числе у одного из Романовых. В 1600 г. состоялось большое «дело» Романовых: по обвинению в покушении на здоровье царя Бориса были арестованы, а затем сосланы в опале все члены семьи и родственного клана. Его глава, Федор Никитич Романов, был пострижен в монахи под именем Филарета. Скорее всего в связи с этим круто изменилась судьба Юрия Богдановича Отрепьева, в монашестве инок Григорий: ставши послушником, он быстро сменил несколько монастырей, оказавшись в результате в кремлевском Чудове монастыре, а вскоре - в ближайшей свите патриарха Иова.
Самозванец обладал выдающимися способностями, обширной, но традиционной на Руси начитанностью, острым умом, емкой памятью и почти гениальной приспособляемостью к любой ситуации.
Самозванец приобрел множество крепостей и стойких сторонников самим фактом своего появления на российской земле, его передовым отрядам и имени царевича сдались Чернигов, Путивль и множество других крепостей. Схема повторялась из раза в раз: появление отряда сторонников царевича под стенами города быстро приводило к восстанию против воевод местных жителей и гарнизона, аресту годуновских военачальников и их отправке к Лжедмитрию. Толпы народа встречали «царевича» хлебом-солью на его пути от Путивля до Москвы. Народ связывал с ним надежду на восстановление законной династии и прекращение гнева Божьего. Царские воеводы терпели поражение за поражением и под конец перешли на сторону Самозванца. Борис Годунов внезапно умер 13 апреля 1605 г.
После смерти Бориса Годунова (апрель 1605 г.) Москва присягнула его 16-летнему сыну Федору, получившему прекрасное образование. Однако удержаться на престоле он не мог. 1 июня 1605 г. Федор Борисович и его мать были зверски убиты, патриарх Иов свергнут. Столица присягнула мнимому Дмитрию. 30 июня 1605 г. в Успенском соборе Кремля состоялась коронация.
Вступив в Москву во главе победоносного народного ополчения, «царевич» вскоре распустил своих воинов по домам и остался один на один с могущественной московской знатью. Чтобы заручиться поддержкой всех сословий, новый царь щедро жаловал всех. Он поручил составить новый общерусский свод законов и лично принимал жалобы от обиженных. Полагают, что он собирался восстановить свободу крестьянского «выхода». Даже холопы получили некоторое облегчение от нового государя. Однако Боярская дума взяла правителя под свою плотную опеку и решительно гасила его реформаторский пыл. Царь не имел достаточно сил (а может быть, государственной мудрости), чтобы обуздать боярство. Не сумел он и сродниться с аристократией, вжиться в ее среду. Военной опорой царя были иностранцы-наемники, главным образом немцы и отчасти поляки. Его сильным козырем оставалась поддержка народа, по-прежнему верившего в «царевича». Стремясь возвысить свою власть, Отрепьев принял титул императора.
Налицо был раскол общества и территории на два лагеря с двумя центрами - Москвой и Путивлем. Налицо - вооруженная борьба за верховную власть, параллельные и соперничающие институты государственного управления. Во время пребывания Самозванца в Путивле в феврале - мае 1605 г. при нем функционировали собственная Боярская дума, свой орган представительства от местных сословий, свои приказы и дьяки. Из Путивля Лжедмитрий рассылал воевод по городам.
«Царь Дмитрий Иванович» усидел на троне чуть менее года. Его политика носила явно компромиссный характер. Сознательно он избрал образцом в стиле правления период Избранной рады. Была произведена массовая раздача денежного жалования служилому дворянству и увеличены поместные оклады. Стимулировались поездки за рубеж купцов. Была начата проверка прав собственности в конфликтах между церковными вотчинами и дворцовыми владениями, а также черносошными землями. Готовился новый законодательный кодекс, причем в нем обобщалось законодательство за вторую половину XVI века. Он намеревался собрать выборных представителей от уездных дворянских корпораций с изложением нужд. Суд над Василием Шуйским (тот организовал заговор сразу же вслед за прибытием Самозванца в столицу) происходил на соборном заседании, и его вина была доказана публично. Шуйский, приговоренный к смертной казни, был помилован и отправлен в ссылку. Впрочем, и оттуда он был скоро возвращен.
Лжедмитрий несомненно стремился к большей открытости страны, к расширению политических, торговых и культурных связей. В этом движении внутренней политики, вполне хаотичном, явно заметна тенденция к консолидации общества. Не исключено, что, удержись Самозванец у власти, быть может, реализовался бы вариант постепенного преодоления раскола общества путем компромиссов. Впрочем юный и не слишком опытный царь допустил ошибки. Прежде всего у него так и не состоялась опора в верхушке политической элиты.
Считалось, что царь пренебрежительно относился к русским обычаям, уклонялся от православного русского быта, заключил брак с католичкой Мариной Мнишек, которая не приняла православия. Общее недовольство усилили грабежи и насилие польской шляхты, приехавшей на свадьбу. Спровоцированное этим восстание москвичей против подданных Речи Посполитой прикрыло боярский заговор на жизнь царя.
Первые два года своего царствования Борис, по общему отзыву, был образцовым правителем, и страна продолжала оправляться от своего упадка. Но далее пошло иначе: поднялись на Русь и на царя Бориса тяжелые беды. В 1601 г. начался баснословный голод вследствие большого неурожая, так как от постоянных дождей хлеб пророс, а потом сильными морозами его погубило на корню. Первый год неурожая еще кое-как жили впроголодь, старым хлебом, но когда в следующем году посевы погибли в земле, тогда уже настал настоящий голод со всеми его ужасами. Народ питался Бог знает чем: травой, сеном и даже трупами животных и людей; для этого даже нарочно убивали людей. Чтобы облегчить положение голодавших, Борис объявил даровую раздачу в Москве денег и хлеба, но эта благая по цели мера принесла вред: надеясь на даровое пропитание, в Москву шли толпы народа, даже и такого, который мог бы с грехом пополам прокормиться дома; в Москве царской милостыни не хватало и много народа умерло. К тому же и милостыню давали недобросовестно: те, кто раздавал деньги и хлеб, ухитрялись раздавать своим друзьям и родственникам, а народу приходилось оставаться голодным. Открылись эпидемии, и водной Москве, говорят, погибло народа более 127 тыс. Царь стал употреблять более действенные меры: он велел скупать хлеб в местах, где его было больше, и развозить в особенно нуждавшиеся местности, в Москве стал давать голодным работу.
При Федоре Ивановиче, нападая открыто, московское боярство постоянно терпело поражения, и Борис все усиливался и возвышался. Боярство не могло помешать ему занять престол, потому что, помимо популярности Бориса, права его на царство были в глазах народа серьезнее прав всякого другого лица благодаря родству Бориса с угасшей династией. С Борисом-царем нельзя было открыто бороться боярству потому, что он был сильнее боярства; сильнее же и выше Бориса для народа была лишь династия Калиты. Свергнуть Бориса можно было только во имя ее. С этой точки зрения вполне целесообразно было популяризировать слух об убийстве Дмитрия, совершенном Борисом, и воскресить этого Дмитрия. Перед этим боярство и не остановилось.
О замысле бояр, должно быть, Борис узнал еще в 1600 г., и в связи с этим, вероятно, стоят опалы Бориса. Первая опала постигла Богдана Бельского. Он был сослан при Федоре, но потом прощен, так что ему позволили вернуться в Москву. Около 1600 г. Борис отправил его в степь строить на реке Сев. Донце городок Царев-Борисов. О том, за что он именно пострадал, передают различно, но его внезапно постигла опала, мучения и ссылка. Несколько больше мы знаем о деле Романовых. После Бельского пришел их черед. Романовых было пять братьев Никитичей: Федор, Александр, Михаил, Иван и Василий. Из них особенной любовью и популярностью в Москве пользовался красивый и приветливый Федор Никитич. Он был первым московским щеголем и удальцом. (Примеряя кому-либо платье, если хотели сказать комплимент платью и хозяину его, выражались, что оно сидит, "как на Федоре Никитиче".) В 1601 г. все Романовы были сосланы со своими семьями в разные места и только двое из них (Федор и Иван) пережили свою ссылку, остальные же в ней умерли, хотя и не по вине Бориса. Вместе с Романовыми были сосланы и их родственники: князья Черкасские, Сицкие, Шестуновы, Репнины, Карповы. Летописец повествует, что Романовы пострадали из-за ложного доноса их человека Второго Бартенева, который по уговору с Семеном Годуновым обвинил их в том, что у них было на Бориса "коренье". До нас дошло любопытное дело о ссылке Романовых; в нем имеются инструкции царя, чтобы со ссыльными боярами обращались мягко и не притесняли их. Этот документ отлично оправдывает Бориса от излишних обвинений в жестокости во время его царствования, хотя необходимо сознаться, что при его опалах было много пыток, пострадало много людей, и развелись доносы, многочисленные даже в сравнении с эпохой Грозного. В опалах, следовавших за ссылкой Романовых, Борис почти не прибегал к казни, хотя для него дело стояло и очень серьезно: преследуя бояр, не пропуская никого за польскую границу, он, очевидно, с тревогой искал нитей того заговора, который мог его погубить призраком Дмитрия, и не находил этих нитей. Они от него ускользают, а через некоторое время в Польше является человек, который выдает себя за спасенного царевича Дмитрия.
В 1602-1603 гг. в Польше появился беглый монах Григорий Отрепьев, выдававший себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия. Он обратился за помощью к польским магнатам, а затем и к королю Сигизмунду III. Ради их поддержки Лжедмитрий тайно принял католичество, обещал подчинить русскую церковь папскому престолу, осуществить раздел России.
Королевская Польша официально не решилась поддержать самозванца, но к идее вторжения отнеслась благосклонно. Несмотря на первоначальные поражения войск Лжедмитрия I, ему удалось, демагогически используя идею «доброго царя», заручиться поддержкой недовольного населения и быстро продвинуться к Москве. Единственной опорой правительства оставалась армия, но и она после неожиданной смерти в апреле 1605 г. Б. Годунова перешла на сторону самозванца.
В июне 1605 г. Лжедмитрий вступил в Москву. Но своей политикой он не оправдал надежд ни одной из поддерживающих его сил. Облегчения положения крестьян не произошло. Самозванец вызвал и недовольство дворян, раздавая земли польской шляхте.
Вместе с тем он не выполнил своих обязательств и перед польской короной, медля с введением католичества и расчленением государства. В результате вспыхнувшего в мае 1606 г. восстания в Москве. Лжедмитрий I был свергнут с престола и убит. В цари на Красной площади «выкрикнули» выходца из среды родовитого боярства Василия Шуйского.
Неизвестно, кто он был на самом деле, хотя о его личности делалось много разысканий и высказано много догадок. Московское правительство объявило его галицким боярским сыном Гришкой Отрепьевым только в январе 1605 г. Раньше в Москве, вероятно, не знали, кем счесть и как назвать самозванца. Достоверность этого официального показания принимали на веру многие отечественные историки, принимал и С.М.Соловьев, который держался, однако, того убеждения, что обман самозванца с его стороны был неумышленный и что Отрепьев сам верил в свое царственное происхождение. В 1864 г. появилось исследование Костомарова относительно личности первого самозванца. В этом труде он доказывает, во-первых, что Лжедмитрий и Отрепьев два разных лица, во-вторых, что названный Дмитрий не был царевичем, но верил в свое царское происхождение, и, в-третьих, что самозванец был делом боярских рук. Виднейшим деятелем этой интриги он считает Богдана Бельского. В том же 1864 году появилась статья Бицына.
Бицын (псевдоним Павлова) старается доказать, что в Москве к самозванству готовили именно Григория Отрепьева, но что царствовал будто бы не он: в Польше Отрепьева заменили каким-то другим неизвестным лицом, подставленным иезуитами. В 1865 г. появился еще труд о Лжедмитрии В.С.Иконникова. В своей статье "Кто был первый Лжедмитрий" Иконников берет в основу своего исследования точку зрения Маржерета и некоторых других современников, что Лжедмитрий есть истинный царевич, спасенный вовремя от убийц. Затем является в 1866 г. статья Добротворского, которому удалось найти документ, гласящий, по его мнению, что Лжедмитрий был не кто иной, как Отрепьев. Документ этот - надпись на одной из книг библиотеки Загоровского монастыря (Волынской губернии). Из этой надписи видно, что Отрепьев с Варлаамом и Мисаилом был в Киеве и получил эту книгу от князя Острожского. Часть надписи, однако, со словами "иноку Григорию", сделана иной рукой, чем остальная надпись. Добротворский сличал этот почерк с документом, на котором была подпись Лжедмитрия, и почерки ему показались тождественными.
Знатоки польских рукописей XVI-XVII вв., гг. И.А.Бодуэн де Куртенэ и С. Л. Пташицкий, склонны думать, что манускрипт писан по-польски русским (и даже московским) человеком.
При разногласии исследователей и неполноте исторических данных составить себе определенное мнение о личности названного Дмитрия трудно. Большинство историков признает в нем Григория Отрепьева; Костомаров прямо говорит, что ничего не знает о его личности, а В. С. Иконников и граф С. Д. Шереметев признают в нем настоящего царевича. Бесспорно, однако, то, что Отрепьев участвовал в этом замысле: легко может быть, что роль его ограничивалась пропагандой в пользу самозванца. (Есть известия, что Отрепьев приехал в Москву вместе с Лжедмитрием, а потом был сослан им за пьянство.) За наиболее верное можно также принять и то, что Лжедмитрий затея московская, что это подставное лицо верило в свое царственное происхождение и свое восшествие на престол считало делом вполне справедливым и честным.
После казни Лжедмитрия, одним из первых мероприятий Василия Шуйского (нового царя) было назначение патриарха. Патриарх Игнатий Грек за поддержку Лжедмитрия I был лишен своего сана. Новым патриархом был провозглашен ростовский митрополит Филарет (Ф.Н.Романов - отец будущего царя М.Романова), но вскоре его отстранили от этой должности. Патриархом стал 70-летний казанский митрополит Гермоген.
В 1606 г. вспыхнуло новое народное восстание под предводительством И.И. Болотникова.
Летом 1606 г. из Путивля под предводительством Болотникова значительное войско, в состав которого вошли казаки, дворяне южных уездов, зависимые крестьяне, двинулось в поход на Москву. Царские полки, пытавшиеся оказать сопротивление, были разгромлены под Кромами и Ельцом. В октябре 1606 г. Болотников подошел к Москве и стал лагерем в селе Коломенском. Однако осада столицы не увенчалась успехом, а вооруженные отряды тульского и рязанского дворянства, входившие в армию Болотникова, перешли на сторону правительства. Добиваясь поддержки боярства и дворянства, Василий Шуйский в марте 1607 г. издал «Уложение о крестьянах», вводившее 15-летний срок сыска беглых.
Царь В. Шуйский получил подкрепление. Восставшие были разбиты и затем отступили к Калуге. А после пятимесячной обороны этого города отошли в хорошо защищенную Тулу. Собрав большую армию, В. Шуйский сам возглавил осаду Тулы. Река Упа была перегорожена плотиной, в результате значительная часть города оказалась затопленной. В октябре 1607 г. обессиленные защитники Тулы, поддавшись на обещания царя о помиловании, сдались. Многих из них, в том числе и И.И. Болотникова, ждала безжалостная расправа. Болотников был ослеплен, затем утоплен в проруби в г. Каргополе. Его соратник Илейка Муромец (Илья Горчаков) был казнен в Москве.
Историки по-разному оценивают это народное движение. Одни из них считают, что восстание под предводительством И.И. Болотникова задержало юридическое оформление крепостного права примерно на полвека, другие полагают, что это восстание, наоборот, ускорило процесс оформления крепостного права в 1649 г.
Победа над восставшими не обеспечивала устойчивого положения В. Шуйского. Польша не отказалась от захвата власти в России и осенью 1607 г. оказала помощь в организации еще одного похода на Москву под руководством Лжедмитрия II.
Лжедмитрий II
Пока в осаждённой Туле войска «царевича Петра», князя Шаховского и Болотникова глодали собственные сапоги, ожидая, что явится царь и выручит их из беды, долгожданный «царь Дмитрий Иванович» объявился в городе Стародубе, неподалеку от Литвы.
Кем был Лжедмитрий II точно неизвестно. Большинство исследователей сходится во мнении, что Лжедмитрий II был поповичем (сыном священника), вероятнее всего из Белоруссии, хотя возможно, что и из Стародуба. Какое- то время он учил детей у священника в Шклове, затем перебрался в Могилев, где также служил учителей детей у священника. Учительствуя, он жил в страшной бедности.
Неясны и обстоятельства появления нового Дмитрия. По одним сведения, его отправила в Московское государство жена Мнишека через своего агента Меховецкого, по другим - его нашел в Киеве путивльский поп Воробей, специально отправленный на поиски якобы «чудесно спасшегося» царя Дмитрия Ивановича.
Появление и гибель первого Самозванца сопровождались всплеском международного интереса к тому, что разворачивалось на просторах России. Восстание Болотникова такой популярностью не пользовалось. Но именно оно продемонстрировало всю глубину кризиса общества и государства. Подавление восстания Болотникова не укрепило положения Василия Шуйского. Родилась авантюра второго Самозванца. На исходе лета 1607 г. в пограничном Стародубе объявилась персона, которую словно бы вынудили признаться, что он-то и есть спасшийся царь Дмитрий Иванович. Его подлинность тут же удостоверили московские приказные лица.
Скорее всего он был русским по происхождению, рано попавшим в восточные воеводства Литовского княжества (ныне земли Восточной Белоруссии), став бродячим школьным учителем. Первыми приложили руку к сотворению нового царя Дмитрия местные шляхтичи. Кое-кто из них сопровождал Лжедмитрия I на заключительном этапе его похода на Москву. После появления и объявления Самозванца в Стародубе (уже в России) дело продолжил И.М. Заруцкий, казачий атаман родом из Тернополя. Он побывал в крымском и турецком плену и давно был вовлечен в российские дела. В Стародубе он оказался не случайно: предводители повстанцев направили его из Тулы к границе для сбора сведений о местонахождении и планах «царя Дмитрия».
Лжедмитрий II, направившийся в сентябре к Туле, а в октябре бежавший к границе, сильно нарастил свой потенциал за время зимовки под Орлом. В апреле Лжедмитрий разбил правительственную армию под командованием царского брата князя Д.И. Шуйского. Через месяц с небольшим он уже под Москвой. Вскоре в стране возникла вторая столица в считанных верстах от стен Москвы - резиденция «царя Дмитрия Ивановича» расположилась в с. Тушине, отсюда и прозвище Самозванца - «Тушинский вор». Так возникло два параллельно существующих государственно-политических центра. В Тушине довольно быстро сложилось все, что было пристойно для столичной резиденции. При царе функционировали Боярская дума, государев двор (с почти полным набором чиновных групп дворовых), приказы, Большой дворец, казна и иные учреждения. Конечно, на высоких постах оказывались незнатные, а порой и вовсе «беспородные» люди. Но в Думе у Самозванца заседали Рюриковичи (князья Засекины, Сицкие, Мосальские, Долгоруковы и т.п.), Гедиминовичи (князья Трубецкие), аристократы с Северного Кавказа (князья Черкасские), представители старомосковских боярских фамилий (Салтыковы, Плещеевы). Ему служил касимовский хан. С осени 1608 г. Тушино получило своего «названного» патриарха: был привезен из Ростова местный митрополит Филарет (в миру Федор Романов, получивший эту кафедру в последние недели царствования первого Самозванца).
С мая по ноябрь 1608 г. успехи тушинцев стремительно нарастали. На исходе лета произошло еще одно важное событие, которое придало Самозванцу дополнительную легитимность: «царь Дмитрий Иванович» вновь обрел «свою» венчанную и коронованную в мае 1606 г. жену. По соглашению лета 1608 г. польская сторона обязывалась вывести всех наемников - подданных Речи Посполитой с территории России в обмен на отпуск русским правительством всех задержанных и сосланных поляков, включая семейство Мнишков. Воевода вступил в сношения с Тушином, еще находясь в ссылке в Ярославле. Было условлено, где и как тушинцы смогут перехватить отправленных из Москвы к западной границе пленников. На людях была радостная встреча насильственно разлученных супругов, в тайне же состоялось венчание Марины с новым носителем имени «царя Дмитрия». С этого момента царица Марина Юрьевна навсегда связала свою судьбу не только со вторым Самозванцем, но и с исходом войны.
Лжедмитрий II контролировал огромную территорию, признавали власть тушинского царя все новые и новые земли. Исход войны решали не столько победы на поле брани, сколько финансы и материальное обеспечение. Тушинские власти не располагали эффективными органами управления на местах. Так что сбором денег, пропитания и кормов пришлось заняться самим тушинским отрядам. Партии польской шляхты и их служителей (пахолков) делали это столь профессионально, что от «нормальных» грабежей такие поборы отличало лишь наличие легитимных полномочий. Немногих месяцев тушинского управления вполне хватило для начала спонтанной борьбы против тушинцев.
Еще когда Василий Шуйский вел осаду Тулы, в Польше появился новый самозванец - Лжедмитрий II, который в отличие от Лжедмитрпя I, выдвинутого внутренними силами, с самого начала был ставленником польского короля Сигизмунда III. В его войско входили польские отряды, казаки, а также остатки болотниковцев. Разбив в нескольких столкновениях войска Шуйского, в июне 1608 г. самозванец подошел к Москве и остановился в местечке Тушино. Образовался Тушинский лагерь. Были сформированы приказы и Боярская дума, "наречен" патриарх (им стал Филарет, в миру боярин Фолор Никитович Романов). Таким образом, тушинцы противостояли царской власти и правительству Василия Шуйского. Их власть распространилась на значительную часть территории страны (север и северо-запад). Осажденной оказалась мощная крепость - Троице-Сергиев монастырь.
Отряды польских шляхтичей потянулись под знамена Лжедмитрия II. В 1608 г. с их помощью самозванец подошел к Москве, но взять ее не смог и расположился лагерем в Тушине, за что получил прозвище «Тушинский вор». В Тушинский лагерь перешли многие служилые люди, недовольные Шуйским. Видную роль при втором самозванце играли Романовы.
Из Тушина отряды интервентов рыскали по многим областям, грабили, притесняли население. В ответ поднималась волна массового народного сопротивления. Создавались народные ополчения в городах, и уже в 1608 г. поволжский север стал очагом народного освободительного движения.
Боясь массового народного движения, правительство Василия Шуйского предпочло обратиться к шведскому королю с просьбой о предоставлении войск. В результате военных действий самозванец («Тушинский вор») был разбит. Но шведские войска, не получившие обещанного жалованья, занялись разбоем и грабежом.
К войску Лжедмитрия II присоединились восставшие болотниковцы и отряды Ивана Заруцкого. Вскоре к Лжедмитрию приехала и его «жена» Марина Мнишек, «признавшая» в нем своего мужа. Также в штаб Лжедмитрия попал плененный в Ростове митрополит Филарет, отец будущего царя Михаила Романова, ставший в плену патриархом. Осада Москвы продолжалась два года, но все попытки оказались неудачными. К этому времени отряды поляков расползлись по всей России.
Заключение военного союза со Швецией, находившейся в состоянии войны с Польшей, дало повод Сигизмунду III для начала военных действий против России.
В 1609 г. Речь Посполитая начала интервенцию на территории России, когда войско Сигизмунда III осадило Смоленск. Походы поляков сопровождались грабежом, бесчинствами и многочисленными убийствами.
-месячная осада Троице-Сергиева мнастыря более чем 30-тысячным войском сподвижников Лжедмитрия II Я.Сапеги и А.Лисовского не увенчалась успехом: взять крепость штурмом так и не смогли. Таким образом, это оборонительное сооружение по праву стало считаться лучшим в стране. Интересен факт, что во время этих событий в монастыре находилась дочь царя Бориса Годунова Ксения, которая впоследствии подробно описала осаду монастыря.
января 1610 г. польская армия, изгнанная войском полководца М. В. Скопина-Шуйского, бежала к Дмитрову. Героическая оборона монастыря стала примером настоящей борьбы с интервентами, в ней выразились такие характерные народные черты, как патриотизм и стойкость. Походы польской армии довершали упадок Смутного времени, когда к Дмитрову в 1610 г. подошли польские войска, сняв осаду с Троице-Сергиева монастыря. Они захватили город и разграбили его. Своим освобождением Дмитров обязан полководцу князю М. В. Скопину-Шуйскому. Постепенно в стране сложились два центра: центр Василия Шуйского и центр Лжедмитрия, контролировавшие примерно одинаковые территории. Многие бояре и дворяне переходили на сторону самозванца.
В обстановке прямой военной интервенции и неудач русской армии возник заговор против Шуйского. В июле 1610 г. он был низложен и насильно пострижен в монахи. Власть оказалась в руках группы бояр во главе с Ф.И. Мстиславским (Семибоярщина). Московское боярство пошло на предательство национальных интересов, пригласив на русский трон сына Сигизмунда III - Владислава - и впустив в Москву польские войска.
Безусловно, в таком положении Шуйский был вынужден обратиться за помощью к шведам, которые помогли освободить ряд русских городов. Однако вскоре шведы воспользовались сложившейся ситуацией и начали открытые военные действия против России. Попытки спасти Смоленск провалились. А приход усиленного польского войска вновь к Москве повлиял на свержение Василия Шуйского с престола, которого вскоре насильно постригли в монахи. Он поначалу содержался в Германовой башне Иосифо-Волоколамского монастыря и был пострижен в монахи уже после перевода из Чудова монастыря в Москве. С ним вместе был заключен и его брат, наследник престола Дмитрий Иоаннович, женатый на дочери опричника Малюты Скуратова. Власть в государстве перешла к группе аристократов, в руки семи бояр. Этот период- с 1610 по 1613гг.- в русской истории получил название «семибоярщина». Во главе правительства стоял Ф.И. Мстиславский.
А в это время шведские войска захватили Русский Север. Бежавший в Калугу Лжедмитрий II вскоре был убит. Московское же боярство призвало на русский престол польского королевича Владислава, впустив в Москву польские войска. Положение России крайне усложнилось. Однако разорение земель привело к необычайному росту национально-освободительного движения, которое в первую очередь было направлено на возрождение русской государственности и на восстановление единовластия в стране. Прокопием Ляпуновым было организовано народное ополчение, которое в марте 1611 г. выдвинулось к Москве. В это период в русской армии произошел раскол, в результате которого Ляпунов был убит, поляки захватили Смоленск, а шведы - Новгород. 19 марта 1611 г. в Москве началось восстание москвичей. Москва была подожжена интервентами. Ополчение разбежалось. А шведы уже вели активные переговоры о признании царем сына Карла IX Филиппа.
Осенью 1611 г. начинает формироваться новое ополчение, теперь уже в Нижнем Новгороде, под руководством земского старосты Козьмы Минина. А сбором армии из многих городов России управлял князь Дмитрий Пожарский. Весной 1612г. объединенное войско начинает поход на Москву, и уже в августе оно разбивает поляков у стен Москвы. 26 октября 1612 г. столица России полностью освобождена от поляков.
Внутренний кризис в стране спровоцировал многочисленные народные волнения - Соляной бунт, Медный бунт, волнения в Пскове и Новгороде. Еще весной 1612 г. было сформировано временное правительство «Совет всея земли». Несмотря на то что королевич Владислав претендовал на русский престол наравне с сыном Лжедмитрия II и Марины Мнишек Иваном и сыном шведского короля, уже в январе 1613г. было принято окончательное решение о том, чтобы не приглашать на русский престол никого из иностранных претендентов. Кроме того, выдвигались представители знатных родов. Но Михаил Романов, с подачи патриарха Филарета, был объявлен единственно возможным царем, продолжателем рода Рюриковичей, поскольку Романов действительно был в дальнем родстве с Иваном Грозным (по линии его первой жены Анастасии Романовой). И в январе 1613 г. на Земском соборе, состоящем из 700 представителей бояр, духовенства, дворян и посадских людей, в процессе весьма нелегкого выбора, новым русским царем был избран Михаил Романов.
Лжедмитрий III
Весной 1611 года в Ивангороде появился еще одни человек, называвший себя царем Дмитрием. Его источники обычно именуют «вором Сидоркой», хотя по другим сведениям, это был московский дьякон Матвей из какой-то церкви за Яузой. Из Москвы этот «вот» сначала перебрался в Новгород, где на рынке попытался выдать себя за царевича, но был опознан и с позором изгнан. Из Новгорода он убежал в Ивангород и там 23 марта объявил, что он - спасенный Дмитрий. Лжедмитрий III вступил в переговоры со шведским комендантом Нарвы Филиппом Шедингом, однако король послал к Лжедмитрию III своего посла, который узнал в нем самозванца. После этого шведы прекратили всякие контакты с ним.
Между тем «вор», собрав вокруг себя войско из всевозможных «партизан», 8 июля подошёл к стенам Пскова. В стан Лжедмитрия III стали перебегать некоторые псковские жители. В это время до самозванца дошли слухи, что к Пскову приближаются шведские войска. Испугавшись «вор» ушел со своей ратью в Гдов, где шведы все же настигли его.
Шведский генерал Горн отправил Лжедмитрию III послание, в котором писал, что не считает его настоящим царем, но так как его «признают уже многие», то шведский король даёт ему удел во владение, а за это пусть он откажется о своих притязаний в пользу шведского принца, которого русские люди хотят видеть своим царем. Лжедмитрий III, играя в «законного царя», с негодованием отверг это предложение. Под его предводительством казаки сделали удачную вылазку и прорвались через шведское окружение. В бою «вор» был ранен. Его отвезли в Ивангород, где он узнал о том, что московские казаки признали его своим царем. Вдобавок казаки прислали ему на подмогу Ивана Лизуна - Плещеева и атамана Казарина Бегичева с казачьим отрядом. Плещеев, знавший в лицо Лжедмитрия II, публично признал в «воре Сидорке» царя Дмитрия Ивановича.
Псковичи отправили Лжедмитрию III в Ивангород о готовности принять его. Но его царствование в Пскове длилось недолго и оставило у жителей города самые тяжелые воспоминания. Добравшись до власти, «вор» начал распутную жизнь, совершал насилия над горожанами и обложил население тяжелыми поборами. Отстали от «вора» и стоявшие под Москвой казаки.
Псковичи уже готовы были восстать и низвергнуть очередного «Дмитрия», но «вор», смекнув, что дело его худо, в ночь на 18 мая бежал из города. За ним бросились в погоню, привезли в Псков и посадили в тюрьму. 1 июля 1612 его повезли в Москву.
По дороге на обоз с «вором» неожиданно напал польский отряд Лисовского, в результате чего Лжедмитрий III был убит.
Есть и другое свидетельство. Лжедмитрия III все-таки доставили в Москву и там казнили.