Разрешение коллизий в праве для выработки варианта поведения может осуществляться не только на стадии применения права (т. е. правоприменительными органами), но и на стадии реализации права (т. е. всеми субъектами права).
При этом субъекты права, отказавшиеся от реализации тех или иных правовых норм, несут риск того, что при возникновении спорной ситуации с контролирующим органом по этому поводу их позиция не будет поддержана судом.
Правоприменительные органы результаты разрешения коллизий, как правило, выражают в актах применения права (индивидуальных предписаниях), а не только в действии (бездействии).
По вопросу разграничения компетенции между российскими ветвями судебной власти действует подход, обозначенный Конституционным Судом РФ, согласно которому суды общей юрисдикции и арбитражные суды в случаях обнаружения противоречий между нормами должны самостоятельно решать, какие нормы подлежат применению в рассматриваемом деле. Вместе с тем в случаях, когда коллизия правовых норм приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав, вопрос об устранении такого противоречия приобретает конституционный аспект и, следовательно, относится к компетенции Конституционного Суда РФ (см., например, п.2 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 14 мая 2003 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 14 Федерального закона «О судебных приставах» в связи с запросом Лангепасского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа»[1]).
В международном частном праве коллизионная проблема - это проблема выбора права, подлежащего применению в том или ином случае. В данном случае именно коллизионная проблема и ее устранение составляют основное содержание этой правовой отрасли.[2]
В других отраслях вопросы коллизии норм имеют подчиненное значение, но это не снижает их важности, поскольку наличие единообразного понимания порядка разрешения коллизий в праве является основным условием наличия в государстве конституционности и законности.
II. Причины возникновения коллизий в российском праве
Коллизии в праве могут иметь естественный характер, например, при возникновении противоречий в связи с действием норм во времени или в пространстве, при наличии противоречий в отношениях, регулируемых правом (т. е. при конфликте законных интересов).
Коллизии могут быть также вызваны ошибками в правотворчестве, недостатками в кодификационной работе или при формировании системы права.
В настоящее время в России превалирует вторая группа причин.
К сожалению, российский законодатель до настоящего времени так и не смог выработать единого и четкого подхода по вопросу, что и как он регулирует, и оценивает свою деятельность исключительно количеством принятых законов. В связи с этим согласование между вновь принимаемыми федеральными законами и ранее действующими оставляет желать лучшего.
Большое количество проблем, связанных с наличием коллизий между положениями различных нормативных актов, возникает и применительно к соотношению федерального законодательства и законодательства субъектов РФ.
Нередки случаи, когда органы, осуществляющие подзаконное правовое регулирование, выходят за пределы своей компетенции и пытаются «подкорректировать» законы.
Российская правовая наука, которая вроде бы и должна помочь законодателю и правоприменительным органам изменить сложившуюся ситуацию, больше занята обратным процессом, а именно «борьбой за сферы влияния», которая, в свою очередь, порождает определенный «изоляционизм» в развитии отраслей права.[3]
Примером является вопрос о приоритете норм кодифицированных актов. Такие положения, например, установлены в отношении Гражданского кодекса РФ (ч.2 п.2 ст.3) и Трудового кодекса РФ (ч.2 ст.5). При этом, как будет сказано ниже, у данных кодифицированных актов пересекаются предметы правового регулирования. В связи с этим, например, вопрос, что такое норма гражданского права, содержащаяся в других федеральных законах, во многих случаях является неразрешимым.
Все это приводит к запутанности и противоречивости действующего российского права.
Отягощает ситуацию частое отсутствие у правоприменительных органов однозначного понимания порядка разрешения возникающих в связи с этим проблем.
Достаточно вспомнить проблемы с очередностью платежей, когда возник вопрос, что применять нормы Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» или Гражданского кодекса РФ, а также проблемы с возможностью изменения банками в одностороннем порядке процентных ставок по срочным вкладам физических лиц, когда возникли противоречия между нормами Гражданского кодекса РФ и ФЗ «О банках и банковской деятельности». Решить эти проблемы в пользу положений Гражданского кодекса РФ смог только через несколько лет Конституционный Суд РФ (см. соответственно постановление Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1997 г. N 21-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации и части шестой статьи 15 Закона Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» в связи с запросом Президиума Верховного Суда Российской Федерации» и постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю.Веселяшкиной, А.Ю.Веселяшкина и Н.П.Лазаренко»). Хотя по сути в этих делах речь шла всего лишь о разрешении коллизий между нормами федеральных законов
Одной из основных причин существования такой ситуации является отсутствие четкого понимания того, что право – это системное явление и эта система строится и функционирует на основании строго определенных принципов, единых для всей системы права. Соответственно любой сбой в функционировании элементов этой системы либо противоречие между отдельными ее элементами могут быть устранены, исходя из этих принципов.
III. Виды коллизий и коллизионных норм
Можно выделить следующие возможные виды коллизий в российском праве.
1. Между положениями вступившего в силу для Российской Федерации международного договора и национального права (например, между содержащимися в международных соглашениях по вопросам налогообложения и в российском налоговом праве).
2. Между нормами федеральных законов и актов субъектов РФ (например, между содержащимися в федеральном законе и законе субъекта РФ).
3. Между нормами, содержащимися в актах различной юридической силы (например, в федеральном законе и указе Президента РФ).
4. Между нормами кодифицированных актов, в отношении которых установлен приоритет их норм (например, Гражданского кодекса РФ и Трудового кодекса РФ).
5. Между общими и специальными нормами (например, между нормами Гражданского кодекса РФ и нормами ФЗ «О банках и банковской деятельности»).
6. Между ранее действующей нормой и нормой, принятой позднее, которые содержатся в актах одного уровня (например, при вступлении в силу нового закона без отмены ранее действующего закона, регулирующего этот вопрос).
7. Между нормами частного и публичного права (например, между нормами Гражданского кодекса РФ и нормами Бюджетного кодекса РФ).
8. Между нормами различных отраслей права (например, гражданского и бюджетного права).
9. Между нормами подзаконных актов организаций, не находящихся в подчинении друг у друга (например, Федеральной налоговой службы и Банка России).
10. Между общеправовыми принципами и нормами права, закрепляющими иные принципы права, либо представительно – обязывающими нормами (т. е. нормами, закрепляющими права и обязанности).
11. Между нормами права, закрепляющими иные принципы права (т.е. не относящиеся к числу общеправовых), и представительно - обязывающими нормами.
12. Между положениями одного акта (например, содержащихся в различных главах Гражданского кодекса РФ).
Для облегчения устранения противоречий в праве существуют коллизионные нормы, которые по своему юридическому содержанию могут быть разделены на три основные группы:
1) нормы, регулирующие выбор между нормами, содержащимися в актах различного уровня;
2) нормы, регулирующие выбор между нормами по предметному или территориальному признакам;
3) нормы, регулирующие выбор между нормами по временному признаку.
Все эти нормы базируются на общеправовых принципах построения системы права и применения норм права, в том числе разрешения коллизий. При этом они либо закрепляют суть этих принципов либо устанавливают порядок реализации этих принципов применительно к конкретной ситуации.
IV. Понятие и закрепление правовых принципов
Действующая теория правовых принципов (принципов правового регулирования, принципов права) сводится к двум моментам:
1) правовой принцип – это основополагающая идея, исходное (определяющее) начало;
2) это идея (начало), тем или иным образом выраженные в праве.
В процессе формирования правовых принципов из правовых идей и их реализации прослеживается определенная последовательность.
На стадии правовой теории происходит первоначальная объективизация и разработка правовых идей и формирование их как правовых принципов. Это связано с тем, что построить систему норм права, не определившись с принципами, на которых она строится и функционирует, невозможно, а чтобы выработать эти принципы необходимы научные познания. В правовой теории данные принципы раскрываются в понятиях и категориях, обосновываются и доказываются.
Далее правовые принципы получают общезначимое выражение либо прямое закрепление в системе правовых норм.
На стадиях реализации норм права и их применения (в смысле правоприменительной деятельности) правовые принципы преломляются и находят выражение в правопорядке как итоговом состоянии действия права.
Из вышеизложенного следует, что не нормы права предопределяют принципы, а наоборот: правовые принципы определяют построение системы норм права и их содержание.
При этом необходимо учитывать, что отдельные нормы не отражают тот или иной принцип целиком. Полное представление о нем обязательно дает целая система норм, которая основывается на данном принципе и выражает ее.
Отсюда следует еще один важнейший вывод: изменить многие правовые принципы за счет принятия отдельных норм или актов не может даже законодатель (см., например, п.3 мотивировочной части определения Конституционного Суда РФ от 7 февраля 2002 г. № 13-О по жалобе гражданки Кулаковой Маргариты Ильиничны на нарушение ее конституционных прав абзацем пятым статьи 4 Закона Российской Федерации «О налоге с имущества, переходящего в порядке наследования или дарения»).
Это обусловлено тем, что для этого необходимо изменять выражающую принцип систему норм в целом, а кроме того выражающие этот принцип нормы права могут содержаться в Конституции РФ, положения которой могут быть пересмотрены только при соблюдении особых процедур (см. ст. ст. 134-137 Конституции РФ, ФЗ «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации»).
V. Значение правовых принципов
Конституционный Суд РФ при обосновании своих решений достаточно широко использует понятие «общеправовые (общие) принципы права».
Причем эти принципы применяются им вне зависимости от того закреплены ли они прямо в конкретных нормах права или нет.
В качестве примера можно привести такие принципы как справедливость и соразмерность (см., например, абз.9 п.4 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г. N 9-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца третьего пункта 2 статьи 77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Тверская прядильная фабрика»).
А самое главное, при их применении Конституционный Суд РФ исходит из того, что эти общеправовые (общие) принципы «обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека, отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений. Общеобязательность таких принципов состоит как в приоритетности перед иными правовыми установлениями, так и в распространении их действия на все субъекты права». Наиболее четко это было выражено еще в постановлении Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы».
Тем самым основное значение правовых принципов заключается в том, что они выступают в качестве исходных ориентиров в правовом поведении, а также при применении и толковании права[4], т.е. за счет правовых принципов обеспечивается единство действия права и соблюдение баланса интересов, заложенного в этом праве.
VI. Виды правовых принципов
По степени выражения в праве необходимо говорить о двух видах правовых принципов:
1) о принципах-идеях;
2) о принципах, суть которых прямо закреплена в нормах права.
Первый вид принципов - это принципы, выработанные в процессе формирования всей системы права, реализации права и его применения. Данные принципы могут быть только общеправовыми. В тех случаях, когда они не закреплены прямо в нормах права, выявляются они через результаты толкования уполномоченными органами Конституции РФ и федеральных законов. Реализуются эти принципы через акты применения права (индивидуальные акты).
Второй вид принципов – это, как правило, не относящиеся к числу общеправовых принципы правовых образований, составляющих систему права. Это связано с тем, что выделение любого образования в праве обязательно должно быть обусловлено наличием характерных только для этого образования принципов правового регулирования.
В соответствии с правовыми образованиями, составляющими систему права (т. е. по сфере действия) выделяются следующие виды правовых принципов:
1) общеправовые (общие), которые распространяются на всю систему права;
2) принципы частного и публичного права;
3) межотраслевые принципы, которые распространяются на несколько отраслей права;
4) отраслевые, которые распространяются на одну профилирующую (фундаментальную, основную) отрасль права;
5) специальные, которые характерны для комплексных отраслей права;
6) специфические подотраслевые принципы (например, принципы наcледственного или авторского права);
7) институциональные принципы, характерные для институтов права как профилирующих (фундаментальных, основных), так и комплексных отраслей права (например, принципы безналичных расчетов).
Принципы международного права, являющиеся составной частью правовой системы РФ (п.4 ст.15 Конституции РФ) могут относится к любой из разновидностей в зависимости от сферы своего распространения.
Кроме того, заслуживает внимания еще одна классификация правовых принципов по тем целям, которым они служат:
1) принципы построения нормативной базы (например, принцип единства права);
2) принципы регламентации поведения субъектов (например, принцип недопустимости злоупотребления правом);
3) принципы применения права (например, презумпция невиновности, принципы разрешения коллизий в праве).
VII. Общеправовые принципы разрешения коллизий и их закрепление в праве
К общеправовым принципам разрешения коллизий между правовыми нормами относятся следующие принципы.
1. Приоритет нормы, обладающей более высокой юридической силой.
Данный принцип выражен в целой системе коллизионных норм, смысл которых сводится к установлению, что акт определенного вида не может противоречить акту более высокой юридической силы.
Например, согласно п.3 ст.76 Конституции РФ федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам, в силу п.3 ст.90 Конституции РФ указы и распоряжения Президента РФ не должны противоречить Конституции РФ и федеральным законам и т. д.
Кроме того, существуют правила, согласно которым суды, установив при разрешении дела, что нормативный акт не соответствует нормативному акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу (ч.2 ст.120 Конституции РФ, п.2 ст.11 Гражданского процессуального кодекса РФ, п.2 ст.13 Арбитражного процессуального кодекса РФ).
2. Приоритет специальной нормы перед общей.
В данном случае под специальной понимается правовая норма, закрепляющая особенности, присущие для какого-либо субъекта или объекта. Указанное понятие в связи с отсутствием его специального юридического значения основано на общем филологическом смысле слова «специальный».
В праве специальный характер норм может прямо закладываться через систему отсылочных норм. Например, в п.3 ст.1 ФЗ «Об акционерных обществах» закреплено, что особенности создания, реорганизации, ликвидации, правового положения акционерных обществ в сферах банковской, инвестиционной и страховой деятельности определяются федеральными законами.
3. Приоритет нормы, принятой позднее.
Этот принцип в праве может закладываться через положения, типа содержащегося в п.1 ст.4 ФЗ «О введение в действие Жилищного кодекса Российской Федерации». Согласно этому пункту впредь до приведения в соответствие с Жилищным кодексом РФ законов и иных нормативных актов, они применяются постольку, поскольку не противоречат Жилищному кодексу РФ. Следует отметить, что это не является закреплением приоритета норм кодифицированного акта, поскольку, во-первых, закреплено не в самом Кодексе, а в законе о его введении в действие, а во-вторых, касается только ранее принятых актов.
Однако в силу того, что данные принципы выводятся из целой системы коллизионных норм, для их применения в конкретном случае не требуется, чтобы было прямое указание об этом в нормах права.
VIII. Последовательность применения принципов разрешения коллизий в праве
Существует строго определенная последовательность применения перечисленных принципов, т. е. каждый последующий из них применяется только при невозможности применения предыдущего.
В первую очередь применяется принцип приоритета нормы, обладающей более высокой юридической силой.
Юридическая сила акта определяется исходя из органа, принявшего акт, а в отдельных случаях - исходя из вида акта (применительно к соотношению Конституции РФ с иными актами, а также федеральных конституционных законов с федеральными законами). При разрешении коллизий между нормами, содержащимися в актах федерального уровня, и нормами, содержащимися в актах субъектов РФ, юридическая сила этих актов по отношению к друг другу определяется в зависимости от предметов ведения.
Во вторую очередь применяется принцип приоритета специальной нормы перед общей.
Специальный характер нормы определяется либо через наличие указания на возможность установления особенностей правового регулирования в других актах либо через сравнение сферы действия норм по субъекту или по объекту.
Сферы действия общей и специальной норм должны либо совпадать по объектам правового регулирования, но соотносится как общее и частное по субъектам регулируемых отношений либо совпадать по субъектам регулируемых отношений, но соотносится как общее и частное либо по объектам.
В последнюю очередь применяется принцип приоритета нормы принятой позднее (см., например, абз.3 п.2 мотивировочной части определения Конституционного Суда РФ от 5 октября 2000 г. N 199-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кушнарева Андрея Михайловича на нарушение его конституционных прав положениями части первой статьи 40.1 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 1 статьи 12 Закона Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации»).
IX. Отдельные способы разрешения коллизий в праве
Достаточно хаотичные правовое регулирование и правоприменение в России привели к возникновению отдельных способов разрешения коллизий, которые хотя и используются для разрешения коллизий, но не могут быть отнесены к общеправовым принципам. Это свидетельствует о постепенном размывании ранее сложившейся системы общеправовых принципов разрешения коллизий в праве.
Сюда относится приоритет норм кодифицированных актов (кодексов) по отношению к нормам других федеральных законов, возможность которого подтверждена Конституционным Судом РФ применительно к Уголовно-процессуальному кодексу РФ.
Однако приоритет норм кодифицированных актов не может считаться правовым принципом, поскольку, во-первых, применительно к конкретному кодифицированному акту закрепляется законодателем, а во-вторых, может применяться только при невозможности применения принципа приоритета специальной нормы перед общей, т. е. в иной последовательности чем общеправовые принципы разрешения коллизий в праве.
Существует также еще один способ, применяемый в случаях, когда речь идет о коллизии между нормами, содержащимися в подзаконных актах одного уровня, принятых различными органами.
Его суть заключается в том, что правовое регулирования конкретного вопроса на подзаконном уровне может осуществлять только строго уполномоченным органом, акту которого и отдается приоритет, т.е. в этом случае, прежде всего, производится оценка правомочности органа, принявшего акт, осуществлять правовое регулирование данного вопроса.
Этот способ достаточно ограниченной сферы действия, который применяется вместо принципа приоритета нормы, обладающей более высокой юридической силой, опять же при невозможности применения принципа приоритета специальной нормы перед общей.
Рассмотрим применение принципов и способов разрешения коллизий в праве на конкретных примерах.
В соответствии с п.2 ст.854 Гражданского кодекса РФ без распоряжения клиента списание денежных средств, находящихся на счете, допускается по решению суда, а также в случаях, установленных федеральным законом или предусмотренных договором между банком и клиентом. В то же время согласно ч.3 ст.27 ФЗ «О банках и банковской деятельности» взыскание на денежные средства и иные ценности физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в кредитной организации, может быть обращено только на основании исполнительных документов в соответствии с законодательством РФ. Иными словами, Гражданский кодекс РФ определяет более широкий перечень оснований списания банками денежных средств со счетов без распоряжения клиентов.
Гражданский кодекс РФ и ФЗ «О банках и банковской деятельности» являются актами одного уровня (федеральными законами). Поэтому первый принцип разрешения коллизий между правовыми нормами здесь неприменим.
Указанные статьи не соотносятся как общая и специальная, поскольку у них разные сферы действия. По субъектам шире сфера действия ст.854 Гражданского кодекса РФ, поскольку она касается взыскателей, действующих не только на основании исполнительных документов, но и положений законов и договоров. По объектам – наоборот. Статья 854 Гражданского кодекса РФ определяет перечень случаев, когда возможно списание с банковских счетов без согласия их «владельцев» только денежных средств. Статья 27 ФЗ «О банках и банковской деятельности» распространяется не только на денежные средства, но и на иные ценности клиентов, с которыми работают банки (например, на драгоценные металлы, ценные бумаги).
Вместе с тем, поскольку вопросы списания средств с банковских счетов без распоряжения их владельцев включены в предмет регулирования Гражданского кодекса РФ, то указанная коллизия в части, касающейся денежных средств, должна разрешаться в пользу положений Гражданского кодекса РФ как кодифицированного акта (абз.2 п.2 ст.3).
В части, касающейся обращения взыскания на иные ценности, хранящиеся в банках, действует ст.27 ФЗ «О банках и банковской деятельности», поскольку в этой части она п.2 ст.854 Гражданского кодекса РФ не противоречит.
Еще пример. В силу ч.2 ст.1 ФЗ «О Центральном банке РФ (Банке России)» функции и полномочия, предусмотренные Конституцией РФ и данным Федеральным законом, Банк России осуществляет независимо от других федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления
С точки зрения правового регулирования Банком России определенных вопросов (например, наличных и безналичных расчетов, порядка обращения иностранной валюты на территории России, порядка ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях) это означает, что актами Президента РФ, Правительства РФ, министерств и ведомств (т. е. органами, в подчинении которых Банк России не находится) напрямую данные вопросы регулироваться не могут и соответственно при возникновении противоречий приоритет должны иметь акты Банка России.
X. О приоритете кодифицированных актов
Позиция Конституционного Суда РФ по данному вопросу непоследовательна.
Вначале применительно к Гражданскому кодексу РФ появилась правовая позиция Конституционного Суда РФ, согласно которой ст.76 Конституции РФ не определяет и не позволяет определять иерархию актов внутри одного их вида, т. е. один федеральный закон не может быть безусловно по юридической силе выше другого (см. абз.8 п.3 мотивировочной части определения Конституционного Суда РФ от 5 ноября 1999 г. № 182-0 «По запросу Арбитражного Суда города Москвы о проверке конституционности пунктов 1 и 4 части четвертой статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»).
Затем была выработана позиция, согласно которой «федеральный законодатель - в целях реализации конституционных принципов… в сфере уголовной юстиции, – кодифицируя нормы, регулирующие производство по уголовным делам, вправе установить приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации перед иными федеральными законами в регулировании уголовно-процессуальных отношений» (см. п.2.2 мотивировочной части постановления Конституционного суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»).
Соответственно в данном случае возможны два подхода: либо мы считаем, что у кодифицированных актов, действующих в уголовно-правовой сфере, может быть приоритет их норм по сравнению с нормами других федеральных законов, если это в них закреплено, а у остальных кодифицированных актов – нет, либо считаем, что это возможно в отношении всех кодифицированных актов, если приоритет их норм прямо в них закреплен.
Однако, поскольку Конституционный Суд РФ в обоснование своих позиций ссылается на статьи Конституции РФ, распространяющиеся на все сферы правового регулирования, то должен действовать второй подход.
При этом, если в отношении кодифицированных актов, действующих в уголовно-правовой сфере, данный подход выгладит вполне нормальным, поскольку предмет правового регулирования у этих актов достаточно четко определен, то в отношении Гражданского кодекса РФ есть определенные проблемы, поскольку единый предмет регулирования у него отсутствует.
Дело в том, что на сегодняшний день Гражданский кодекс РФ является единственным законодательным актом, в отношении которого провозглашается определение его предмета регулирования через метод. Согласно п.1 ст.2 Гражданского кодекса РФ гражданское законодательство регулирует отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Применительно ко всем другим законодательным актам используются предметные характеристики. В подтверждение можно сравнить, например, предметы регулирования Уголовного кодекса РФ и Кодекса РФ об административных правонарушениях, различающиеся по тяжести правонарушений, Налогового кодекса РФ и Бюджетного кодекса РФ, различающиеся по видам платежей, Гражданского процессуального кодекса РФ и Арбитражного процессуального кодекса РФ, различающиеся в основном по субъектному составу участников споров, Лесного кодекса РФ и Закона РФ «О недрах», различающиеся по объектам правового регулирования и т. д.
Возьмем более конкретный пример. Так, положения, касающиеся вопросов получения в банках сведений, составляющих банковскую тайну, помимо ст. 857 Гражданского кодекса РФ, содержатся и в ФЗ «О банках и банковской деятельности» (ст.26), и в Налоговом кодексе РФ (ст.86), и в ФЗ «Об исполнительном производстве» (п.3 ст.46), и в ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» (ст.6, п.8 ст.7). Считать это все нормами гражданского права невозможно. Если проводить разграничение между этими законами по методу правового регулирования, то напрашивается абсурдный вывод, что понятие банковской тайны и порядок получения составляющих ее сведений может быть различным для каждого вида отношений.
На самом деле, в ст.857 Гражданского кодекса РФ содержится положение общего характера, а в остальных перечисленных статьях – специальные положения. Единство правового регулирования здесь обеспечивается за счет закрепления в п.2 ст.857 Гражданского кодекса РФ сущности институционального принципа, заключающейся в том, что государственным органам и их должностным лицам такие сведения могут быть предоставлены исключительно в случаях и в порядке, предусмотренных федеральным законом. При этом никакого значения не имеет к какой отрасли права будут относится нормы этого федерального закона. Иными словами, банковская тайна как и абсолютное большинство других институтов права является комплексным институтом.
При этом в самом Гражданском кодексе РФ содержится целый ряд норм публичного права, объективно в силу своей правовой природы распространяющихся не только на гражданско-правовые, но и публичные отношения без всякого специального указания в законодательстве. Наиболее ярким примером этого является ст.855 Гражданского кодекса РФ, которая определяет обязанности банков в части соблюдения очередности платежей при осуществлении расчетно-кассового обслуживания счетов своих клиентов в общем режиме. Данные обязанности являются публично-правовыми, поскольку возникают перед конкретными государственными органами – взыскателями и перед государством в целом, охраняющим интересы всех участников расчетных отношений (т. е. с точки зрения критерия охраняемого интереса), и вне зависимости от воли и усмотрения банка и его клиентов (т. е. с точки зрения метода правового регулирования).
Это обусловлено тем, что ни один вид общественных отношений в принципе не может регулироваться исключительно только с помощью одного метода правового регулирования. Поэтому гражданское законодательство просто вынуждено использовать публично-правовой метод субординации в противоречие с п.1 ст.2 Гражданского кодекса РФ.
Исходя из этих двух примеров, получается, что понятие «нормы гражданского права, содержащихся в других федеральных законах», является юридически неопределенным.
В связи с этим возникают проблемы как с применением п.2 ст.3 Гражданского кодекса РФ, согласно которому нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать этому Кодексу, так и с применением п.3 ст.2 Гражданского кодекса РФ, согласно которому к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством.
Можно, конечно, считать нормами гражданского права все нормы, регулирующие вопросы, включенные в Гражданский кодекс РФ. Однако при таком подходе мы неизбежно, как в случае с банковской тайной, будем сравнивать их с нормами налогового и даже уголовного права.
Исходя из вышеизложенного, представляется, что приоритет норм кодифицированных актов (кодексов) по отношению к нормам других федеральных законов возможен только при наличии следующих условий.