Гермиона сама не поняла, когда она начала рассматривать Люциуса. На пятом, на шестом его визите в их с Северусом дом? Гермиона точно не могла вспомнить, в какой именно момент, обедая за небольшим столом, неожиданно поймала себя на изучении сидящего напротив мужчины.
Получив минимальный срок в Азкабане вместо пожизненного — не без помощи Северуса, разумеется, Малфой плавно и не спеша вернулся в свою аристократическую жизнь.
Впервые несколько раз Гермиона появлялась перед гостем, лишь чтобы поздороваться. Северус ведь терпит и старается уважительно относиться к дружеским ужинам раз в две недели с Уизли и Поттерами. Вот и Гермионе приходится быть вежливой с единственным другом мужа.
В первый день они ушли пропустить по стаканчику и пропали на шесть часов. Гермиона, напридумав себе черт знает что: и месть предателю, и воскрешение Темного Лорда в приступе ностальгии, в слезах дождалась живого, довольного, но в стельку пьяного мужа и объявила ему молчаливый бойкот на три дня.
Люциуса после этого не было видно неделю.
Снейп подарил Гермионе её любимые цветы и пылко напомнил супруге крышесносящими оргазмами до полуночи, как скучал по ней и как он ее безумно любит.
В следующий раз Гермиона встретила Люциуса с улыбкой. Позволила себе перекинуться парой слов и удивленно отметила про себя, что Малфой все же изменился. Да, он все так же держит себя сдержанно и аристократично, но исчезли надменность и презрение. И, ясное дело, Люциус исключил из своей речи какие-либо упоминания о грязнокровности хозяйки дома и чистоте крови вообще — добавочные лет сто в Азкабане ему не нужны. Да и друга терять ой как не хочется. После того как Нарцисса уехала с любовником в Прагу после окончания войны, а Драко — в Швецию на учебу, Люциусу скучно, и так скучно ему не было очень давно.
Скуку у Люциуса замечает и Гермиона, когда гость частит в их дом. Выпивают они теперь исключительно в кабинете Северуса, дымят сигарами и могут проболтать до полуночи.
В такие вечера скучно становится и Гермионе. Она долго ворочается, не найдя любимого и такого привычного, удобного плеча, и неспокойно засыпает.
Поутру Гермиона злится, не выспавшись.
Буравит взглядом слегка помятого после сна Люциуса, который уже не в первый раз остается ночевать на диване в гостиной, и прижимается к плечу Северуса, восполняя недостаток прикосновений за сутки.
Гермиона не представляет свою жизнь без мужа. После войны, окончив школу и проработав год в Мунго, встретила свою судьбу на дне рождения Минервы Макгонагалл. Пытаясь отвязаться от молоденького пристающего преподавателя, Грейнджер, поймав за руку пытающегося ускользнуть с праздника профессора Снейпа, заявила, что уже состоит в прочных отношениях с этим самым профессором.
Через неделю профессор сам нагрянул к Грейнджер с предложением все же воплотить в реальность те самые прочные отношения.
За три года супружеской жизни Гермиона стала ведущим специалистом в Мунго и начала помогать мужу в новых исследованиях на поприще алхимии. Также она вносит неоценимый вклад в развитие организации Полумны "Фонд сохранности исчезающих существ Магической Британии" и занимается писательством.
Люциус хмыкает, привлекая к себе внимание и возвращая к реальности. Щеки Гермионы чуть заливает румянцем. Она снова рассматривает его. В который раз. И сама не понимает почему. Ей просто интересно наблюдать за ним.
Раньше, когда она была маленькой студенткой, подростком, Люциус казался взрослым заносчивым и зазнавшимся мужиком, хамом и ненавистником грязнокровок.
Сейчас взрослая, уверенная в себе Гермиона видит человека. Годы Азкабана оставили глубокие складки на лбу и одну меж бровей. Последним он напоминает Северуса. Ровная осанка, платиновые волосы. Люциус и Северус относятся к такому типу мужчин, которых годы лишь украшают.
Сова с письмом отвлекает Северуса, и ему приходится отойти в кабинет, чтобы отправить срочный ответ в издательство, где печатают его статьи.
Гермиона ерзает на стуле и чувствует легкую тревогу и неуверенность, оставшись наедине с Малфоем. Впервые.
Пытаясь проанализировать внезапно нахлынувшие чувства, Гермиона понимает, что все это с ней происходит неспроста. Ведь, по сути, кем для нее Люциус был всю жизнь? Папочка заносчивого хорька, Пожиратель смерти. Она помнит его в Министерстве, помнит недетские проклятия, которыми он целился в них, в подростков. Гермиону передернуло. Заметив хмурый взгляд собеседника, Гермиона попыталась вспомнить слова мужа перед судом Люциуса: «Он, несомненно, самый скользкий тип, которого мне приходилось знать, но в нужный момент он давал мне довольно крепкую руку помощи. Не дели мир на черное и белое, Гермиона, в конце-то концов, я тоже не образец благородного рыцаря. Может быть, и в нем ты найдешь что-то хорошее».
И Гермиона нашла. Длинные ровные волосы, о которых мечтала каждый раз, когда усмиряла свою непослушную копну.
Гермиона усмехнулась, вспомнив эти размышления, вновь заметила внимательный взгляд Люциуса и почему-то занервничала сильнее, чуть не перевернув блюдце с чашкой чая, когда в комнате появился муж.
Малфой лишь шире усмехнулся, не отрывая взгляда от поднявшейся миссис Снейп.
— Ты куда? — удивился Северус, вернувшись к столу и, к облегчению Гермионы, кажется, не заметив ни взглядов друга, ни смущения и взволнованности жены.
— Я уже поела. Пойду, поработаю немного в лаборатории.
— Хорошо. Я чуть позже присоединюсь.
Северус слегка сжимает плечо Гермионы, и в ее душе образуется штиль. От Снейпа разит спокойствием и безопасностью. Гермиона знает, что рядом с ним ей не страшны никакие беды, и спокойно уходит в лабораторию, моментально позабыв о чувстве тревоги и беспокойства.
***
Диванчик в гостиной у приоткрытого балкона — любимое место для чтения у Гермионы. Солнце уже плавно скрывается за горизонтом, свежий «Пророк» отложен, и Гермиона мирно дремлет. Улыбается сквозь красочный сон, ощущает мимолетное дуновение ветра и мягкий скрип прогнувшегося дивана рядом.
Гермиона улыбается еще шире, когда чувствует горячие поцелуи на своих плечах. Короткие волосы мужа щекочут ухо, а рука мягко поглаживает по спине и талии — то ли успокаивая, то ли дразня.
— Ты так ужин проспишь, — шепчет Северус, опаляет горячим дыханием висок и ушко супруги.
— Вот и нет, — сонно отвечает Гермиона, поворачивается лицом к лежащему на боку мужу.
Убирает мешающие черные пряди, и целует гладкий подбородок Северуса.
Мостится поудобнее, позволяя руке мужа поглаживать бедро и обнаженную ногу у края короткого сарафана.
— К нам пришел Люциус, — оповещает Северус, и Гермиона недовольно морщит лоб.
— Я неподобающе одета, — выдыхает, получая сладкий поцелуй под ушко.
— Думаю, это его не очень заботит, — Снейп ухмыляется, смотря в сторону. Гермиона следит за его взглядом и не сдерживает тихого вздоха.
Возникает желание прикрыться не имеющимся под рукой одеялом или спрятаться за спину мужа. Гермиона понимает, что на ней обычный сарафан, а не сексуальная ночнушка, но все равно этот момент ей казался интимным, а Люциус так бестактно появился в комнате. И так нагло пожирает их взглядом.
Все мысли в голове гриффиндорки стираются от глубокого поцелуя. Снейп прижимает ее спиной к дивану, вжимается своим телом в ее бок. Гермиона слегка мычит, удивляясь напору мужа, чуть сдается после отвлекающих движений горячего и умелого языка, но тут же удивленно и недовольно сопит, когда Люциус оказывается рядом и опускается на колени перед диванчиком.
Заворожено смотрит на увлекшихся поцелуем Снейпов. Шумно втягивает воздух и, встретившись с удивленным взглядом Гермионы, Малфой проводит кончиками пальцев по руке девушки, словно просто знакомится с новыми ощущениями. Довольная ухмылка растягивает его губы — кожа у Гермионы нежная, и Малфой уже смелее касается плеча, двигается вниз, оглаживает вздымающуюся от рваных вдохов грудь, поглаживает живот.
Северус, не разрывая поцелуя, проводит рукой вверх по бедру жены, нагло ныряет под платье и сжимает ягодицу.
Гермиона этого не выдерживает.
Толкает мужа в плечо и он, к ее облегчению, послушно отстраняется и приподнимается, опершись на локоть. Взгляд испуганных глаз мечется с одного мужчины на другого. Мысль о том, что она сейчас всего лишь игрушка в руках двух Пожирателей, была абсурдной и одновременно ужасала до дрожи в коленях. Но это ведь Северус... Он не станет... он не позволит.
— Что вы оба задумали? — Гермиона сама удивилась твердости своего голоса и уверенности,
звучавшей в нем.
Северус ухмыльнулся, смотря в глаза жене.
— Будто ты не догадалась, — голос оказался ниже, выдавая его возбуждение. Снейп чуть склонился, касаясь носом щеки и ища ушко. — Или же сама не желала этого, — прошептал он жарко, пуская мурашки по спине, то ли от холодящих душу предположений, то ли из-за низкого, безумно сексуального баритона мужа.
— Что? — искренне удивилась Гермиона, прогнав дурман в голове, которым окутал голос Северуса и осмыслив слова.
— Ой, да ладно, — фыркнул Снейп, чуть отстранившись и заглядывая в лицо супруге. — Думаешь, я не заметил, как ты на него смотрела?
Мужчина сощурил глаза, взгляд черных глаз мог прожечь дыру или заморозить все в радиусе ста миль.
Гермиона хотела возмутиться, чувствуя, как сердце взволнованно забилось в груди в предчувствии чего-то нехорошего, но Снейп резко продолжил:
— Так же ты смотрела на меня, когда мы только начинали встречаться. Этот твой взгляд... ты пожирала меня им. Когда внутри тебя кипящий рой из противоположных чувств: взволнованность, возбуждение, страх, предвкушение, смущение. Я испытывал то же самое...
Слова мужа окунают в воспоминания, и Гермиона пытается представить себя со стороны: она с обожанием, желанием и страхом смотрела на него, когда они только все начинали. Он был объектом вожделения, человеком, которому хотелось поклоняться, словно древнему божеству. И Гермиона сдалась: сначала позволила, для приличия, себя покорить, а после сама, всей душой, сердцем и телом подчинялась ему. И не было дня, чтобы она пожалела хоть об одном миге, проведенном с ним.
Но сейчас, когда она была с Люциусом... Коктейль немного иной. Она скорее чувствовала себя уязвимой жертвой рядом с хищником, нежели девушкой, жаждущей воссоединения с любимым мужчиной. Северус все не так понял, и теперь, опасаясь измены за спиной, решил проконтролировать, да и не забыть принять участия. Но Гермиона ведь никогда и не помыслила бы об измене.
— Северус, я бы не сделала этого. Я никогда не изменила бы тебе... — пытается убедить мужа Гермиона, но он сейчас занят более важным делом — касается губами тонкой шеи супруги.
За всей болтовней и осмысливанием Гермиона и не заметила, как Люциус чуть стянул лямку сарафана и, склонив голову, покрывает плечо миссис Снейп влажными поцелуями, опускаясь все ниже и ниже, плавно следуя к груди.
Гермиона отводит взгляд в сторону, пытается успокоить страх и громко бьющееся сердце. Безнадежность и обреченность липкими пальцами сжимают горло. А логические выводы хочется послать куда подальше.
Двое взрослых мужчин, бывшие Пожиратели, палочка черт знает где, и Гермиона жмурится на миг, прекрасно осознавая что, даже будь она вооружена, она бы не справилась. Это ведь Северус Снейп и ему нет равных. И кому, как не ей, это знать.
Малфой скользит рукой ниже по животу, и Гермиону охватывает такое немое отчаяние, что хочется взвыть от бессилия.
— Северус... — всхлипывает тихо, и удивляется тому, как резко он поднял голову, а его пальцы крепко сжали запястье Люциуса. Тяжелый взгляд на Гермиону и один предупредительный на Люциуса. Отпускает руку друга и концентрирует все свое внимание на супруге.
Хмурит брови, рассматривая влажные глаза и открытый взволнованным дыханием желанный рот.
— Ты чего? — улыбается одними уголками губ. — Мы бы не сделали ничего такого, что могло бы не понравиться тебе, моя любимая. Чего ты испугалась? — Снейп словно мурлычет, целуя в висок и щеку.
Гермиона искоса смотрит на замершего Люциуса.
— Я ведь люблю тебя. И только тебя, — поясняет она, и Северус улыбается, искренне, без напускной строгости или снисхождения.
— Я тоже тебя люблю, — без стыда или смущения говорит он, целует коротко в губы и замечает, как расслабляется Гермиона, чуть улыбнувшись.
— Ты не так все понял. Я не испытываю к нему того же, что к тебе. Он... Просто он странный.
Гермиона не сводит взгляда с глаз Люциуса, он же, услышав свою оценку, усмехается.
— Он тебе противен? — спрашивает Северус, и Гермиона моргает, и, кажется, лишь сейчас смотрит на Малфоя, как на мужчину. Высокий, стройный, хорошего статного телосложения, красивое мужское лицо, ухожен, аккуратен, притягателен.
— Нет, — коротко отвечает Гермиона.
— Ты его боишься? — очередной вопрос от супруга.
— Немного, — ведет плечами Гермиона, и сжимает край рубашки мужа, чувствуя защиту.
Люциус улыбается, смотря на Северуса, словно знает тайну, известную лишь им двоим. Улыбка кажется непривычной и странной, но не отталкивающей.
— Я не сделаю вам ничего плохого, миссис Снейп. И помыслить не сумею причинить вам боль или какие-нибудь неприятные ощущения. Я здесь для того, чтобы дарить удовольствие и получать его, — губы Люциуса растягиваются в загадочной улыбке.
Чуть склонив голову, он мягко берет руку Гермионы и целует тыльную сторону ладони, прикрыв глаза от удовольствия. Один поцелуй, второй, третий, и горячие губы скользят по предплечью, шершавый язык пробует ямочку на сгибе локтя и, не встретив протеста, губы следуют выше, к плечу.
Гермиона шумно втягивает воздух, когда Люциус добирается до шеи и начинает чередовать поцелуи с выведением непонятных символов влажным горячим языком на чувствительной коже.
Со вторым протяжным выдохом Гермиона полностью расслабляется. Смотрит в глаза Снейпу, замечает его любопытный взгляд и прикусывает нижнюю губу, прогоняя подкравшуюся мысль о том, что Снейп, может быть, таким способом проверяет ее на верность.
Но Северус сам сметает все мысли из головы, когда, окинув жену вожделенным взглядом, стягивает с плеча вторую бретельку, тянет вниз дальше, чем это сделал Люциус. Оголяет грудь и моментально припадает к ней жадными горячими губами. Снейп яростно ласкает чувствительный сосок: теребит языком и прикусывает горошинку, насухо вылизывает и дует, после чего вновь поглощает жадным ртом.
Гермиона стонет в голос и запускает руку в волосы мужа, то притягивая, то просто поглаживая, благодаря за ласку. И восхищенно охает, когда Малфой, следуя примеру друга, припадает своим ртом ко второй груди. Гермиона с любопытством смотрит на платиновые пряди в своих руках. На ощупь они оказываются такие же мягкие и гладкие, как и на вид. А запустить в них пальцы и прижать блондинистую голову и попутно ласкающий рот поближе не так уж и страшно.
Люциус протяжно выдыхает, прервавшись. Сбрасывает с плеч мантию и движется к подножью диванчика. Гермиона не успевает уследить за тем, как исчезают с нее трусики, ноги сгибаются в коленях, и Гермиона лишь удивленно вздыхает, когда белобрысая голова скрывается под подолом платья. Попыталась дернуться, чтобы остановить, ведь стыд обдал жаром щеки и шею, когда нос мужчины уткнулся в выбритый лобок, а восхитительный, горячий язык задвигался по чувствительным складкам.
Гермиона пытается сдержать стон, когда Снейп, прихватив пальцами подбородок, приподнимает ее голову и заглядывает в глаза. Улыбается чуть загадочно и припадает страстным поцелуем к губам любимой женщины. Рукой Снейп продолжает играть с грудями супруги, изящными пальцами заставляет извиваться и гнуться в спине, словно она кошка. Или это Люциус так восхитительно вылизывает ее? С полной самоотдачей пытается поглубже нырнуть и пройтись языком по узким чувствительным стенкам.
Гермиона начинает задыхаться от подкатывающих волн удовольствия. Северус прикусывает нижнюю губу супруге и оставляет ее рот в покое, дав ей возможность нормально дышать. Но как можно нормально дышать, когда он тут же начинает пытку чувствительных грудей своим горячим ртом? И Гермиона выгибается, еще чуть-чуть и сама сломает себе позвоночник, но не может перестать тянуться к губам любимого мужа и стараться еще сильнее насадиться на ласкающий язык Люциуса. Перед глазами темнеет от удовольствия и Гермиона, словно через слой ваты, слышит свой умоляющий шепот:
— Еще, пожалуйста, еще, я прошу...
Северус усмехается, сжав губами сосок, а Люциус бесстыдно смеется, не отрываясь от занятия, посылая вибрирующую волну по напряженному, словно струна гитары, телу. И этого хватает, чтобы Гермиона вновь изогнулась, сжав бедрами голову между своих ног, и, стиснув черные волосы мужа, сладко кончила под свой же стон.
Дурман после оргазма настолько ошеломляющий и потрясающий, что отпускает нехотя. И Гермиона не сразу понимает, что происходит, и почему ее мягко переворачивают на живот и приподнимают, ставя на колени. Гермиона, слегка потеряв равновесие, покачивает округлыми соблазнительно выставленными ягодицами. Снейп ее придерживает, тихо смеясь, и гладит спину и бедра супруги.
Снейп подается вперед, одним резким толчком полностью погружается во влажное, жаркое лоно, и Гермиона стонет, уткнувшись лбом в скрещенные перед собой руки, ощущая, как волна нового возбуждения прошибает ее тело. Толчок один, второй, и Снейп выходит, получив нужную влагу. Проводит членом вверх-вниз между ягодиц, размазывая соки Гермионы.
— Северус... — тревожно вырывается из ее груди, после взволнованного вздоха.
— М-м? — гортанно протягивает Снейп и прижимается грудью к спине супруги. Проводит носом по волосам, вдыхает безумный аромат любимой женщины, прикусывает мочку под восхищенный стон.
— Ты ведь знаешь, мы так не про... пробовали, — Гермиона выгибается в спине и сама трется задницей о бедра мужа. Снейп слишком возбуждающе дышит и касается губами чувствительного ушка, поглаживает ягодицы и скользит пальцами вниз. Дразнит, потирая чувствительные складочки, под одобряющий стон жены погружает в нее сразу два пальца, и, не медля ни секунды, начинает ритмично двигать.
— И что? Нет желания попробовать? — тихо спрашивает Снейп и, шепнув очищающее заклятие, плавно проталкивает влажный палец, преодолевая барьер тугих неразработанных мышц.
— О, Боги... — Гермиона сжимает подлокотник диванчика, и сама начинает раскачивать бедрами, стараясь поглубже насадиться на медленно двигающийся палец мужа. Снейп принимает это за согласие и поощрение, осторожно добавляет второй палец и сам сжимает зубы, чувствуя как упругая задница жены трется об его эрегированный член. Но Снейп не спешит, сдерживается и старается получше растянуть и подготовить Гермиону. Но она сама начинает хныкать, просить большего и так хаотично двигаться навстречу, что Снейпу приходится покинуть ее, сжать двумя руками бедра Гермионы и, шепнув увлажняющее заклятие, плавно толкнуться в жену.
Гермиона жадно хватает ртом воздух и, когда бедра Снейпа плотно прижимаются к ней, она издает тихий болезненный выдох. Снейп реагирует моментально. Замирает в ней и, мягко взяв за плечи супругу, тянет на себя, заставляя чуть приподняться, встав на колени.
Гермиона облегченно выдыхает, когда нежные руки мужа начинают блуждать по ее телу: мнут мягко и возбуждающе груди, поглаживают ключицы и шею и, прихватив подбородок Снейп поворачивает ее лицо к себе и дарит глубокий нежный поцелуй. И Гермиона успокаивается, Снейп это чувствует, когда мышцы, судорожно сжавшиеся вокруг его члена, чуть расслабляются. Рука Снейпа движется вниз по гладкому животу и начинает поддразнивать нежные складочки и чувствительный комочек. Пальцы скользят вглубь, и Гермиона жарко стонет в рот мужа, не сдерживается, отрывается от поцелуя и откидывает голову на плечо Северуса, когда он начинает чаще и резче толкаться в нее пальцами, пока ладонью трет клитор. Гермионе кажется что она сейчас взорвется от нетерпения, от частых вдохов и стонов пересохло в горле, а внутри не хватает чего-то большего.
И Гермиона с ужасом вспоминает о Люциусе. Взгляд сам тянет в сторону, и она лишь сейчас замечает его сидящим в кресле рядом. Вальяжно раскинувшись, он с жадностью наблюдал за Снейпами и бесстыдно поглаживал эрегированный член, освобожденный от одежд.
Его крепкая рука плавно двигалась вверх-вниз, и Гермиона поняла, что ей тоже не хватает активных движений. Сжав спинку дивана она сама плавно двинула бедрами, и вздрогнула всем телом услышав сладострастный стон мужа. Сжав свободной рукой грудь супруги Северус начал плавно двигаться, толчок за толчком, не прекращая ласкать жену руками.
— Люциус, — произносит Снейп, но смотрит не на друга, а на жену. И Гермиона кивает, соглашаясь, и тут же недовольно стонет, когда Снейп покидает ее полностью.
Малфой моментально оказывается рядом. Гермиона делает пару глубоких вдохов и приходит в себя, пытаясь прогнать дурман подкатывающего секундой ранее оргазма. Люциус садится перед ними, и Гермиона первая прикасается к его груди. Изучающе проводит пальцами по светлой, мягкой коже, от шеи до живота и вверх. Гермиона с интересом рассматривает слегка раскрасневшееся лицо Люциуса, его приоткрытые, кажущиеся мягкими губы, строгий мужской подбородок, гладкую грудь, подтянутый живот и налившийся крепкий член. Гермиона облизывает пересохшие губы и прерывисто выдыхает, предвкушая миг, когда он окажется в ней.
Северус подхватывает Гермиону за бедра и сажает ее лицом к Люциусу и сам садится сзади. И Гермиона сама берется за член Люциуса, чуть привстает и направляет его в себя, с жарким протяжным стоном облегчения опускается на него, тяжело выдохнув, дрожа всем телом, и уткнувшись в шею Малфоя. Люциус мягко гладит ее по плечам и спине, перешептывается со Снейпом и они тихо подсмеиваются над чем-то, а Гермиона лишь сейчас понимает, что снова кончила.
Губы Северуса блуждают по плечам и шее, и Гермионе смерть как хочется укутаться в одеяло и подремать часок после таких сладких выматывающих потрясений, но она понимает, что двое возбужденных мужчин не дадут ей покоя в ближайший час. И от этого становится действительно смешно. И она искренне верит, что ненавидит пальцы мужа, которые так умеют ее возбуждать и имеют неограниченную власть над ней.
Гермиона протяжно постанывает, когда Северус дразнит и заводит, играя с ее половыми губами и клитором, и тут же восхищенно охает, когда он проталкивает в нее палец, пока член Люциуса все еще в ней. Гермиона выгибается, не сдерживается и сама крутит бедрами и, понимая, что ей мало — начинает плавные движения вверх и вниз.
Люциус облегченно выдыхает. Быть в узком, влажном теле и не двигаться и не пытаться двигать его невыносимо. Он придерживает ее за бедра, помогая, не забывает ласкать тело Гермионы, не отводя от нее восхищенного взгляда. Гермиона сама тянется к нему, сжимает сильные плечи и склоняется, чтобы прикоснуться губами к его губам.
— Нет.
Северус сжимает подбородок Гермионы и поворачивает к себе. Впивается в ее губы жадным, требовательным поцелуем — что бы он ни позволял сейчас делать, Гермиона принадлежит ему. И Гермиона улыбается в сминающие ее губы, понимающе и предвкушающе хнычет, когда Северус прижимает ее к Люциусу и чуть разводит ее упругие ягодицы. Северус плавно входит, приподнимая ее с Люциуса, а выходя, вновь позволяет опуститься. Раз за разом, снова и снова. Этот ритм запускает механизм удовольствия, который зарождается в горячих телах. Снейп сжимает сильнее бедра жены, вторгаясь в нее так глубоко, как только может, приподнимая ее над Люциусом. И Малфой шипит сгоряча, сжимает бедра Гермионы и тянет ее вновь на себя, стонет глухо и сладко, когда она полностью садится, впускает его в свое горячее и узкое лоно.
И снова рывок вверх и Снейп обнимает супругу за талию, прижимается к ней всем телом и, не выходя, вместе с ней опускается.
— Сев... – Гермиона хватает его руку на своем животе, и боясь, и желая этого.
— Медленно... — выдыхает горячо на ушко любимой и под ее одобряющий кивок сам опускает на Люциуса. Гермиона хнычет, чувствуя, как ее чуть болезненно растягивают, заполняют, и это так правильно, так восхитительно прекрасно. И Гермионе кажется, что мир сейчас взорвется, настолько она наполнилась ощущениями и эмоциями, почувствовав обоих одновременно в себе.
Дышать становится тяжело, и Гермиона мысленно благодарит мужчин, что они дают ей возможность привыкнуть, осознать и насладиться этим потрясающим моментом. Две пары рук ласкают Гермиону, помогают расслабиться и вновь ступить на тропу удовольствия. Но разве Гермиона сходила с нее?
— Гер-миона, — глухо стонет Северус, когда она сама начинает плавно двигать бедрами. Держась за плечо Люциуса и руку мужа, Гермиона откидывает голову назад, не сдерживая стонов, радуясь тому, что они не дергают ее и не торопят, а дают самой руководить процессом. Гермиона сама понимает, что все слишком возбуждены и общий финал близок, как никогда.
С каждым движением Гермиона расслабляется, ощущает, что легкий дискомфорт исчез, и теперь лишь сладкие накаты приближающегося оргазма подхлестывают ее двигаться активнее, стонать громче и не останавливаться, ни за что не останавливаться. Насаживаться сильнее и позволять глубже проникнуть обоим. Раз за разом, еще и еще!
Люциус сдается первый. Сжимает руку Снейпа, чтобы не потревожить ритм Гермионы и бурно кончает, откинув голову на спинку дивана. Гермиона взрывается, нырнув в омут второй, и Снейп сжимает ее в объятиях, стонет в волосы, теряясь в своем удовольствии.
Гермиону пошатывает, руки и ноги стали словно безвольные плети. Она благодарно, с облегчением вздыхает, когда Снейп сажает ее возле себя и прижимает к своей груди.
— И что это, черт побери, было? — лениво спрашивает она, толкнув ногой Люциуса и заглянув в глаза мужу.
— О, как же я хочу почувствовать в себе два жарких твердых члена, — сказал Снейп, словно что-то процитировал. — Пролистав твой дневник, поверь, дорогая, я не мог позволить, чтобы Уизли или Поттер попали в нашу постель. Поэтому... — Снейп замолчал, с недоумением смотря на хохочущую Гермиону. Снейп с Люциусом непонимающе переглянулись.
— Мерлин, Северус, — Гермиона еле справилась с приступом смеха, — это был черновой набросок моего нового любовного романа!
Конец