Ироничный журналист современной прессы
Колледж “Журналиста”
М. Шостак
Ироничный журналист
Отражая и комментируя то, что происходит вокруг, журналистика варьирует не только масштаб рассмотрения проблем и событий, ракурсы, аргументацию, но и разные стили, в том числе и ироничный. Среди авторских материалов журналиста, связанных с интересом аудитории к творческому преображению факта, особо популярны «фельетонные» формы.
Эффект удовольствия от общения с хорошо написанным или метко сказанным вправе предвкушать и читатель, и слушатель, и зритель. И в этом смысле ироничный журналист всегда в центре внимания. Правда, формы, в которых он работает, снижают “серьезность” его намерений (как это кажется со стороны), однако, не снимают публицистической ответственности за сказанное и показанное. О цирковом клоуне однажды написали: “Как-то остается незамеченным, что и он тоже прыгнул через сорок лошадей..” Фантастический “антимир” сатиры, ее “ракурс вверх - тормашками”, это самое острие публицистики, нацеленное весьма точно.
По словам Д. С. Лихачева, - “...смех внешне не стремится к истине. Напротив, нарочито искажает мир. Но в скрытом и глубинном плане смех активно заботится об истине; не разрушает мир, а экспериментирует над миром и тем самым деятельно его исследует”. Нарушение внешней достоверности фактов забавляет читателя как творческая игра, увлекает его, и очень властно концентрирует внимание и эмоции; смеясь отражениям кривого зеркала, мы ощущаем его свойства увеличительного стекла. Иногда осознаем важность самого процесса, ибо “если к абсурду привыкаешь, это становится образом жизни...”.
В современной журналистике, практически, на всех ее путях -представления самоочевидных фактов, их оперативной оценки, интерпретации, освоения личным опытом, возможны и “смеховые варианты”.
Седьмое чувство
Если шестым чувством называют интуицию, для пишущего в “легком” фельетонном жанре необходимо еще и седьмое чувство - чувство юмора. Предрасположенность к тому, чтобы изучать абсурд по- абсурдному: легко “встать на голову”, посмотреть на уму непостижимое, на привычную нелепицу с совершенно непривычной точки зрения. И уметь предложить ее читателю. Как игру. А порой и как “смех сквозь слезы”.
В такой работе, если оглянуться на практику советской журналистики, есть опасность менторства, назидательности “басен”. (Особенно плохо, когда бичуется “отдельное нетипичное”, “дозволенные к отстрелу недостатки”). Примечательно мнение В. Шендеровича о необходимой самокоррекции: “Мой внутренний режиссер часто говорит: “Все, стоп, ты начал лечить, начал проповедовать вечные истины, остановись, это уже не наше дело.” И мы останавливаемся. Ищем другую интонацию....Для здоровья нации полезно, чтобы вырабатывалось ироничное отношение к власти; не тотальный нигилизм, а именно ироничное, спокойное отношение”.
Выбор “сатирической мишени” сегодня - дело сугубо личное, авторское. Есть тяга к “фельетону на обобщенном материале” - монологу, эссе, исчез “конкретный фельетон”, сатирически оформлявший “вопиющий факт”. Оставив старые термины, обратимся к главному: ироничное пересоздание факта - это особая форма доказательного рассуждения. И тут есть два пути: факт реален, но он “пересоздан”, обыгран: или - факт сочинен, но сделано это так, что ситуация узнаваема.
Режиссер Ю. Мамин, отвечая на вопрос, что такое чувство юмора, сказал: “Свежий взгляд. Как правило, люди принимают условия жизни, законы, приказы как нечто само собой разумеющееся. Человек со свежим взглядом замечает, что король голый! И тогда это видят все остальные”.
Автор ироничного выступления передает свое открытие, свой “свежий взгляд”, прежде всего через “свежую”, непривычную интонацию.
...Автор давно обратил внимание на то, что самое простое дело в жизни - сидеть сложа руки. Гораздо труднее строго выполнять, что положено... И уж совсем сложно отвечать на призыв: “Твори, выдумывай, пробуй!..
…“Ну и что?” - затейливо бежала вслед за пером авторская мысль.
Обыгрывание слов, смешные новообразования воспринимаются читателем с удовольствием:
…Мы узнали, что такое свобода, что такое парламент и что такое камамбер...
…Деньгами в ту осень можно было заинтересовать только нумизматов...
…И тут появляется прокуратура в ослепительно белом смокинге...
…Буду делать один маленький фантазия- говаривал знакомый француз, разбавляя советский березовый сок водопроводной водой. Фантазия у месье был, действительно, небольшой. Несмелый...
Фрагменты ироничных интонаций могут быть вплетены:
* В описание ситуации.
...Через час стояния в полной неизвестности в массах стала возникать необходимость в выпивании жидкостей, приеме горячих и холодных закусок, отправлении естественных надобностей и сигаретокурении...
На седьмом часу заключения под охраной в тесном помещении народ приступил к роптаниям... служителям антитеррористического культа было обещано прорвать кольцо обороны и лечь на взлетно-посадочную полосу...
(С. Мостовщиков “Некоторые наблюдения пострадавшего
от минирования самолетов Аэрофлота”, Изестия).
* В диалогический стиль (спародированный диалог, шутовской “внутренний голос”, ироничные возражения, попутные замечания в интервью) Например, в ответе собеседника проскользнул тюремный жаргон. Журналист, тут же: - Вы хорошо знакомы с криминальным миром?
* в комментарийный стиль, что усиливает эффект оценок и прогнозов.
* в стиль психологически - оценочный (философическая ирония: ассоциативные ряды, образы, подвергнутые ироничному переосмыслению)
Факты из внешней по отношению к автору
* Факты из внешней по отношению к автору действительности: спародировать ситуацию, речь героев;
* Факты из жизни самого автора (Д олю, меру участия автора в событии). “Я” в предлагаемых обстоятельствах может выступать как объект насмешки. (Например, ирония над преувеличением своей роли как “лица страдательного).
* Форму, в которой работает автор, ее штампы :
Можно спародировать манеру изложения, манеру вести интервью, манеру разговора с читателем.
Распространены пародии на газетные штампы вообще и на стиль подачи определенных материалов. Напр. на стиль советской прессы в ее официозном варианте (публикации отчетов, сообщений ТАСС, стиль передовых статей, и пр.) Так, “Известия” в 1995 году “в лучших традициях советской прессы» изобразили мнимую победу ГКЧП, создав сатирический миф - реакция победила и празднует юбилей:
Псевдоидеология перестройки с ее приматом общечеловеческих ценностей сдана в архив... Четвертую годовщину победы ГКЧП страна встречает, преисполненная чувства исторического оптимизма и уверенности в окончательном триумфе социалистической демократии, - сказано в заключении в докладе...
(Т. Мамаладзе и А. Головков, «Известия»)
Шутка публициста, опубликованная в прессе, должна быть своевременной, чтобы ее поняли и оценили как злободневный мини-анекдот.
А/О “МММ”! Купи себе немного “Олби”! - можно было воскликнуть лет восемь назад, и ее бы все поняли (названия «финансовых пирамид»: «МММ» и «Олби» были печально известны повсеместно). Но вот другая шутка публициста-сатирика «Московских новостей»М. Мишина из той же серии “октябрьских призывов и приветов” пока нетленна: Члены Государственной думы! Ну, полный привет!.. В этой связипародийный хвалебный гимн “победе” ГКЧП сегодня отдает черным юмором...
Ирония вчера и сегодня
Узнаваемость героев - главное условие общения автора и читателя в игровом пространстве иронии. О чем и сообщили журналисты обидевшимся банкирам на одной из встреч в гостиной «Общей газеты» в 2002 году: “новый русский” - историческая данность, закрепленная в анекдотах, а не просто сочиненная злопыхателями пародия на отечественных предпринимателей. Значит, со всеми оттенками этой пародии придется мириться. Другое дело, “какую степень загрязненности белья можно демонстрировать, не рискуя вызвать непреодолимое отвращение” к предпринимательству как таковому.
Очень свежо, злободневно, прозвучала в свое время пародия на составление “резюме”, нужных для приема на работу, рассылаемых в разные конторы. Служба гардеробщика в консерватории - “менеджмент в области учета и хранения материальных ценностей в сфере шоу-бизнеса”, уборщица - “менеджер по освобождению офиса от добровольно отчужденной собственности ” и т.п. (С. Коломийцева, МН).
Ироничное выступление несовместимо с холодной рассудочностью, тяжеловесностью стиля. Нежелательна повторяемость, узнаваемость отдельных слов, словесных штампов (напр. слова орудуют, характерного для памфлетов советской поры, но вряд ли уместного сегодня.) Главный эффект “смеховой стихии”- в неожиданности приемов.
Порой звучат нарекания, что публицистика ироничных рубрик, телепрограмм “задает нежелательные интонации общения”, “провоцирует ироническое отношение” к весьма серьезным проблемам, политическим шагам. Видимо, правомернее отметать пасквилянство, злобную клевету, но в целом, полезно приучать читателя к ироничным оценкам. Ежи Лец точно сказал: “Ирония должна восстанавливать то, что разрушил пафос”. Если начинает захлестывать злоба дня, когда мы что-то горячо восхваляем, или ругаем, ирония как раз и помогает увидеть реальные масштабы событий. При одном непременном условии: критикующий должен быть сам нравственен; “негатив - это оскорбленная любовь” (Ф. Искандер).
Вспомним несколько примеров подлинной иронии, появлявшейся на газетных страницах нашей страны в конце ХХ века. Известинец Э. Пархомовский был, пожалуй, наиболее ярким автором советского периода газетной сатиры, который, продолжив линию Ильфа и Петрова, исповедовал тонко-ироничную окраску “критических выступлений”. Вот, к примеру, образный ход одного из его фельетонных обозрений по следам читательских писем (о нарушенных обязательствах, бесчестности): «Герой» пытается примерить латы средневекового рыцаря, а “резонер” (музейный работник), суетится, помогает напяливать железный панцирь как портной примеряет пиджак (“в пройме не жмет?”), и вздыхает: “Кажется, латы не по вас...”. Латы не по нас. Понятия чести, порядочности не про нас... Это было сказано без гневных восклицаний и дежурных обличений. Другая “картинка нравов” Э. Пархомовского, тоже работа под сатирической маской, начиналась словами: “Как приятно кого-нибудь обхамить..”
Сатирическая маска двух известинских авторов - Пархомовского и Надеина, мифический «Устин Малапагин» был самостоятельным ироничным произведением уже сам по себе.. поколение его читателей мгновенно узнавало название трофейного фильма сороковых годов прошлого столетия “У стен Малапаги”. Огромный успех имела пародийная полоса “Литературной газеты” “Тринадцать стульев”, которую делал В. Веселовский, особенно пародии под маской Евг. Сазонова, напыщенного мэтра - романиста -“людоведа” и “душелюба”. Пародийные маски используются как постоянные, так и временные. Например: Как многолетний многоопытный неначальник могу с ответственностью заявить: быть неначальником в обществе, где так много людей рвутся в начальники, это большая удача. Когда попадают наверх, особенно на самый верх, или преступают закон, и потом всю жизнь боятся, или не преступают закон, а потом всю жизнь грызут себя за упущенный шанс (Драматург А. Гельман)
Сегодня сатирики-публицисты, вспоминая общую ситуацию, полагают, что ориентироваться в выборе сатирических объектов, в целом, в советское время было проще, чем сейчас: Перед тобой был огромный стабильный монстр с хорошо изученными пятнами на шкуре, с надписями и татуировками. Можно было о чем-то намекать - и все понимали, о чем именно идет речь. (А. Кнышев)
Напомним о некоторых классических приемах сатирической трансформации, распространенных в российской публицистике на рубеже веков, помогающих “вскрыть комическую природу факта”.
Текст и подтекст
Юмор - разрушитель псевдосерьезности, фальши. Распространены нарочитое упрощение и “наивный взгляд ”
...Толстая дама с шалью через плечо поет нечто цыганское... (о Лауре в одной из современных постановок “Дон Жуана”)
Используя “метод остранения”, предлагают привычное в неожиданном, “наивном”, “заземленном” варианте.
Напр. - манифестации 7 ноября: Ходят некоторые с флагами. Довольно целенаправленно все стремятся на Дворцовую площадь. В Эрмитаж собрались. Это правильно, потому что когда ж еще в музей сходишь, кроме как в праздники. Они что, прямо так с флагами по залам и бродят? ( Д. Смирнова )
Ироничный эпизод -символ Иногда бывает достаточно одного иронично окрашенного фрагмента, чтобы все встало на свои места:
Всемирную шахматную Олимпиаду в Элисте открывал простой чабан. Ему, в подтверждение нового калмыцкого эпоса о республике, где древней игрой развлекается каждый, доверили сделать первый ход. Друг степей от внимания тысячного стадиона, софитов и телекамер засмущался. Пот потек из-под лисьей шапки. он ее снял, утерся, и показывая на ладью, просто так спросил: Это ферзь, да? (В. Емельяненко)
Ироничный пересказ фильмов, спектаклей:
... Режиссер Трушкин хотел поставить “Гамлета”. А он не стоит. Тогда режиссер его положил. На люстру. Лежит Гамлет на люстре и смотрит в подзорную трубу. Нет, вроде на флейте играет. Под “фанеру”... (МК)
В американских фильмах сразу ясно, где плохие, а где хорошие... плохие жаждут приборчик отнять, хорошие, конечно, не лыком шиты и показывают плохим простой пролетарский кукиш. В итоге зритель в очередной раз убеждается, что хорошие американцы убивают плохих американцев лучше, чем плохие -хороших... (В. Горчаков, С. Мостовщиков)
Сатирическое заострение и обобщение.
Крайний вариант - памфлетные преувеличения, негатив в зловеще разросшихся масштабах, стимуляция гнева, омерзения, чувства непримиримости. Сегодня памфлетная форма не столь востребована, как прежде (оставаясь важной для прессы узкопартийной); существенно, насколько она точна, насколько соответствует своему предназначению, не превращаясь просто в поток брани. О специфическом языке гневной иронии напоминает фрагмент одной из последних работ уже ушедшего Л. Лиходеева - “Истерика”(Известия, 1998 г.):
Если банальные истерички действуют от своих личных побуждений, то истерички с усами- бородами- лысинами страдают непременно с общественно-политических и морально-патриотических позиций...Здоровые холеные мужики рвут на себе рубашки-тельняшки. О чем беснуются? Об отсутствии гласности. Нет гласности, нет ясности. А им без ясности никак. Ясность - это власть Советов, не ответственных ни перед кем, кроме своих бригадиров -командиров- конвоиров... На митингах вытирали ноги о власть, учили штурмовиков затачивать монтировки, стаскивали в советские закрома оружие, загораживали уголовников депутатской неприкосновенностью, а суды делали вид, что кругом растут сплошные ромашки-лютики. И бились в падучей - нету гласности! Нету свободы! Зажимают пасть!...Им нужен не президент, им нужно голенище с усами.
Сатирическое обобщение -пародия на научное определение
Долго спорят о сути грубого слова “совок”. Кладу конец спору. “Совок” есть продукт жизнедеятельности верхов, унижающих низы, и низов, презирающих верхи. Для радикальных демократов упрощаю: союз с плюющих сверху с плюющими наверх. Попутный эффект: всеобщая заплеванность...(М. Мишин)
Сатирическое обобщение -пародия на “руководство к действию”
...Лучший рецепт спасения страны лично я слышал в Москве лет десять назад. -Советскую власть победить нельзя, -говорил мне тогда таксист Анатолий. -У нее -танки. Но я знаю способ. Запомни его, товарищ! Каждый на своем рабочем месте обязан вредить. Увлеченный простотой и гениальностью формулы, я многое сделал тогда на своем рабочем месте для гибели режима. Но уже тогда появились в стране люди, сделавшие побольше моего...(С. Мостовщиков)
Движение образа
Часто варьируют найденный образ: на его основе вводятся новые эпизоды, новые ироничные определения, от него “производные (Напр. “Бармалей”- “бармалейские штучки”)
Можно развить и “чужой” образ. Популярна, к примеру, стилизация под письма красноармейца Сухова “разлюбезной Катерине Матвеевне”, или “исконно русские корни нашего менталитета” в образе Емели на печи, или другого хронического лежебоки Ильи Муромца:
… Не тренировался, не ходил в качалку, не набивал кулаки о горячий песок. Просто сидел 33 года и стал богатырем. У него пролежни должны были появиться, мышцы атрофироваться. А он крякнул и пошел дубы ломать, да башки сносить. Монголы, изучавшие кунг- фу в Китае, недоумевали.... (А. Морозов. МК)
Спародированные “Цитаты из классики” подчас составляются в оригинальные и яркие произведения. Напр., критическая статья Ю. Богомолова в “НГ” “Нечто кисло-горькое”(У каждого -своя “Песня о Буревестнике”) об Э. Лимонове:
Погода весной резко изменилась, и по телевизору можно было заметить, как над седой равниной моря ветер тучи собирает... Лимонов, вернувшись в Россию, пишет: “Здесь предстоит извержение вулкана. Завтра, послезавтра, через месяц. И это великолепно.” Сказано по -горьковски. Слышна и жажда бури, и сила гнева, и даже уверенность в победе, что совершенно недоступно нам, гагарам...В смелых криках Эдички не слышно жажды власти и доходного места...Он бескорыстен. В своем роде эстет и гедонист. Возможно, готов обойтись без хлеба, но не без апокалипсиса. Нас, гагар, такие люди пугают больше, чем удары грома.