— А-хак!
Горло не выдержало вкуса железа, заставив Георгиева выплюнуть много крови. На него всё налетали невидимые ударные волны, он отступил на несколько шагов, пытаясь уклониться от меча Ангела. Однако не смог. К счастью, меч отскочил от его доспехов, но он всё же пострадал от сотрясения. Он машинально ударил Ангела, но поскольку он потерял равновесие, тот смог легко уклониться. Георгиев тяжело дышал, а рука с мечом дрожала. Будто сильная усталость шепчет на ухо: приляг и отдохни.
— Уже как раз время заканчивать нашу охоту. Не позволяйте зверю отдохнуть, пусть Ангелы продолжают нападать.
Хотя Георгиеву хотелось перевести дух, Ангелы, получив приказания, один за другим безжалостно атаковали. Сперва он уклонялся, затем рубил мечом со стороны. Потом своими крепкими доспехами блокировал атаку следующего Ангела, спускающегося с неба. Георгиев хотел отступить, но их было слишком много.
Накопленная усталость подорвала ему силы, он мог разбираться лишь с одним врагом за раз. У него практически не осталось сил на то, чтобы активировать особые навыки, а его люди по одному падали на землю, позволяя врагам сосредоточиться исключительно на нём. Он не мог прорваться сквозь вражеское окружение и чувствовал: смерть всё ближе и ближе. В секунду неосторожности он почти рухнул на колени, но без задержки снова поднялся духом и продолжил сражаться. И снова на Георгиева, когда он изо всех сил пытался двигаться, полетели магические ударные волны. Взгляд сильно поплыл.
Нехорошо!
Георгиев всей оставшейся силой попытался удержать равновесие. Но что-то было не так, ведь вся сила начала уходить. Вдруг лицом он почувствовал траву, похоже, он уже упал на землю. Он изо всех сил постарался подняться, но тело не слушалось. Теперь мечи Ангелов значили лишь «смерть».
— Добейте его уже наконец, но не сами, пошлите Ангелов, и убедитесь, что он умер.
Я обречен.
Тренированная рука не прекращала дрожать, он даже не мог поднять меч, но всё равно не сдавался. Оскалив зубы, он резко зарычал. Георгиев не боялся смерти. Он сам забрал уже множество жизней, потому он душевно был готов встретить на поле боя такой же конец. И он сказал Аинзу, что есть люди, которые его ненавидят. Однажды эта ненависть станет мечом и заберет его жизнь. Но он не мог смириться с тем, что творилось сейчас. Напасть на стольких крестьян, убить безоружных и невинных жителей лишь для того, чтобы заманить Георгиева в ловушку. Он абсолютно не мог позволить себе умереть с таким позором, но больше всего он не мог стерпеть свою беспомощность.
— ГАХХХХХХХХХХХХХХ! НЕ НЕДООЦЕНИВАЙТЕ МЕНЯ!.. — всем своим телом он издал огромный крик. Выплёвывая много крови и слюны, Георгиев медленно поднялся.
Чувствуя трепет перед человеком, у которого не должно было остаться сил на то, чтобы сделать хоть шаг, Ангелы невольно отпрянули.
— Ху!.. Ху!..
Не то что стоять, даже дышать было тяжело, сознание было туманным и всё тело было будто под толстым слоем грязи. Но он не мог отдохнуть, ведь тогда всё будет кончено. Более того, даже с такой болью нельзя было сказать, что он может понять боль крестьян, которые умерли.
— Я рыцарь-капитан Королевства! Ради любимого Королевства, и чтобы защитить граждан Королевства! Как я могу проиграть вам, подонкам, запятнавшим имя Королевства!..
Тот человек защитит крестьян. Георгиеву оставалось лишь сделать всё, чтобы победить стоявшего перед собой врага. Он мог думать лишь о том, чтобы защитить будущее граждан Королевства.
—...Ты умрешь в таком месте, поскольку продолжаешь говорить подобную чушь. Георгиев Столонов.
Георгиев глядел на вражеского командира, слушая его насмешку.
— Если бы ты решил покинуть крестьян на границе, всё не закончилось бы так плачевно. Невозможно, чтобы ты не знал, что одна твоя жизнь стоит дороже жизней тысячи простолюдинов. Если бы ты и вправду любил свою страну, то отказался бы от этих крестьян.
— Ты и я... никогда... не найдем общий язык!
— Что такой ты можешь сделать? Прекрати напрасно бороться и ляг, как хороший мальчик. Может, я тебя пожалею и дарую безболезненную смерть.
— Если ты правда... думаешь, что у меня больше нет сил, тогда почему... не подойдешь и не отрубишь мне голову? Ведь со мной таким... это должно быть легко?
—...Что ж, говорить ты умеешь. Если до сих пор желаешь сражаться, думаешь, у тебя есть шансы на победу?
Георгиев просто глядел вперед, дрожащей рукой держась за меч. Туманно смотря на врага перед собой, даже не заботясь об окружающих его беспокойных Ангелах.
—...Что за напрасная трата времени. Как глупо. Как только я тебя убью, те выжившие крестьяне последуют за тобой. Ты лишь продлил им страдания, и всё.
— Ха, ха... ха-ха-ха... — Георгиев засмеялся.
—...Что смешного?
—...Хах, это ты глуп. В деревне... находится некто сильнее меня. Этот человек непостижим, он победит всех вас даже в одиночку... убить крестьян, которых он защищает... просто невыполнимо...
—...Сильнее тебя, сильнейшего воина Королевства Рэ-Естиз? Ты правда думаешь, что можешь надуть меня? Как глупо.
Георгиев улыбнулся. Интересно, что у этого мужчины будет за лицо, когда он встретит этого непостижимого человека, Аинза Оала Гоуна? Это величайшая награда, которую Георгиев мог получить в загробной жизни.
—...Ангелы, убейте Георгиева Столонова.
После этого холодного приказа затрепетали бесчисленные крылья.
Георгиев собрал решимость, чтобы встретить смерть, но вдруг послышался голос.
Похоже, время вмешаться.
Вид перед глазами сменился от пропитанных кровью лугов к простому дому. Вокруг были фигуры его людей и крестьяне с беспокойными лицами.
— Эт, это место...
— Это склад, который господин Аинз защитил магией.
— Староста... го, господина Гоуна здесь не видно...
— Нет, он только что здесь был, но он, похоже, поменялся местами с господином рыцарем-капитаном, исчезнув прямо у меня перед глазами.
Так вот оно что, тот голос у меня в голове...
Георгиев расслабил тело. То, что случится дальше, уже будет вне его власти. Георгиев упал на пол, к нему подбежали крестьяне. Шесть Писаний. Противник, которого сильнейший воин Королевства не смог победить. Но он не думал, что Аинз проиграет.
