Отграничение от убийства




Проблема отграничения умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, от убийства является актуальной проблемой как теории, так и практики. Трудность и сложность ее состоит в том, что по своим объективным признакам эти деяния идентичны: во всех этих случаях в результате действия (бездействия) лица наступает смерть потерпевшего; они могут быть совершены по одинаковым мотивам, одинаковыми орудиями и способами. Поэтому теория и практика проводят отличие между этими преступлениями по субъективной стороне деяния, по содержанию и направленности умысла. Мотивы и цели также зачастую имеют значение для квалификации.

В теории уголовного права вокруг данной проблемы всегда существовали научные споры, в которых принимали участие видные российские ученые.

Так, например, Б. Кузнецов, В. Орехов предлагали опасность повреждений (а значит, и направленность умысла) определять на основании характера используемого орудия, средств, способов действия преступника и области расположения повреждений. По их мнению, если средство, орудие, способ, применяемые для нанесения вреда здоровью, не характерны для нанесения вреда здоровью или причинения смерти, то речи не может идти об умысле на причинение вреда здоровью, а тем более, к наступлению смерти. Предлагалось опасность повреждения определять объективно по признаку объективной опасности для жизни, а основным критерием отграничения умышленного тяжкого телесного повреждения от убийства считать психическое отношение виновного к последствиям своих действий. Действия виновного могут быть квалифицированы как причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности, если виновный действовал с прямым конкретизированным умыслом на причинение тяжких телесных повреждений. Если же умысел был неконкретизирован, то деяние следует квалифицировать как убийство. Н.Д. Дурманов и А. Филиппов высказывались за то, чтобы вообще упразднить статьи УК, предусматривающие ответственность за умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть, так как место этого состава – в преступлениях против жизни, поскольку основным его объектом является жизнь человека. А.П. Филиппов предлагал исключить из ч.2 ст. 108 УК РСФСР слова: «если оно повлекло смерть». Такое тяжкое телесное повреждение, по его мнению, должно квалифицироваться или как умышленное, или как неосторожное убийство в зависимости от формы вины. Ему аргументировано возражал И.А. Исмаилов, говоря о том, что смерть является последствием еще многих составов преступлений (террористический акт, нарушение правил охраны труда и т.д.). Основным же объектом данных преступлений являются иные общественные отношения. Жизнь здесь выделяется лишь в качестве дополнительного или факультативного объекта. Сущность данного преступления должна определяться не только последствиями преступного посягательства, но и целью преступления, его намерением. При оценке действий за основу должны браться не те последствия, которые являются нежелательными, противоположными тому, что имелось в виду, а именно те, которые охватывались умыслом действующего лица. Что же касается нежелательных последствий, то они тоже должны учитываться, однако им не следует придавать определяющего значения.[33]

Авторы, предлагавшие упразднить состав рассматриваемого преступления, для обоснования своей позиции ссылались на то, что нет четкой границы между умышленным убийством и умышленным тяжким телесным повреждением, повлекшим смерть, что вообще трудно их разграничивать и что наличие части 2 ст. 108 доставляет много недоразумений практическим работникам. Но эти доводы недостаточны, так как трудность разграничения еще не означает невозможности. Более того, судебно-следственная практика показывает, что различие между этими преступлениями есть и их можно выяснить на основе внимательного анализа всех обстоятельств конкретного дела.

Рассматриваемые составы преступлений предусмотрены ­ ст.105 (убийство) и ч.4 ст. 111 УК 1996 г. В УК 1960 г. данным составам соответствуют ст.ст. 102 (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах), 103 (умышленное убийство), ч.2 ст.108 (умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего). Анализ этих составов и разрешение вопроса о правильной их квалификации возможно только при правильном анализе как отношения к действию или бездействию, так и отношения к его последствиям.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 3 постановления от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" отметил, что судам необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного в наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Например, о содержании умысла на убийство иногда могут свидетельствовать действия виновного, последовавшие за причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, когда он препятствует оказанию медицинской помощи.

Исходя из учения о составе преступления, разграничение между указанными составами возможно по признакам субъективной стороны (направленность умысла) и признакам объективной стороны (обстоятельства содеянного, способ и орудие преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений, предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения).

Итак, изучение практики показывает, что распространенной ошибкой является осуждение за убийство лица, причинившего умышленно тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего. Допускаемые ошибки объясняются в какой-то степени тем, что эти преступления по внешним признакам (всем признакам объективной стороны) совершенно одинаковы. У них могут совпадать и некоторые признаки субъективной стороны, например, мотивы и цель преступления. Это иногда приводит к тому, что в результате некритического анализа фактических обстоятельств совершенного преступления со стороны следственных органов и судов действия виновного, умышленно причинившего тяжкий вред, повлекший смерть потерпевшего, расцениваются как убийство, исходя не из преступного намерения, а лишь из наступивших последствий – смерти потерпевшего. Так, Ф. был осужден по п. «г» ст. 102 и ч.1 ст. 144 УК РСФСР (п. «д» ч.2 ст. 105 и ч.1 ст. 158 УК РФ) за убийство В. и кражу денег у С. Суд признал, что Ф. и В. при распитии водки не поделили украденные деньги. На этой почве между ними возникла ссора, во время которой Ф. нанес В. множество ударов руками и ногами в различные части тела. Уходя с места происшествия, Ф. положил под голову В. пиджак, чтобы тот «не захлебнулся рвотными массами». В. был обнаружен мертвым. Судебно-медицинская экспертиза констатировала, что его смерть наступила от закрытой тупой травмы живота. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России признала, что действия Ф. расценены судом как умышленное убийство неправильно, исходя не из его отношения к содеянному и направленности умысла, а из наступивших последствий. Суд не учел характер действий и последующего поведения Ф., свидетельствовавших об отсутствии у него умысла на убийство. Его действия предусмотрены ч.2 ст. 108 УК РСФСР (ч.4 ст. 111 УК РФ)[34].

Разграничение убийства и умышленного вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, должно проводиться по субъективной стороне, точнее по форме вины. Следует заметить, что в свое время Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» обоснованно обращал внимание судов на то, что они не всегда разграничивают умышленное убийство и причинение тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего. При этом не учитывается, что при убийстве требуется наличие прямого или косвенного умысла на причинение смерти, а при тяжком телесном повреждении – умысла лишь на причинение телесного повреждения, отношение же к смерти потерпевшего выступает в форме неосторожной вины.

Таким образом, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, отличается от убийства тем, что для состава, предусмотренного ч.4 ст. 111 УК (ч.2 ст. 108 старого УК) по отношению к смерти всегда необходима только неосторожная вина (самонадеянность или небрежность), а в отношении причинения умышленного вреда здоровью - умысел (прямой или косвенный), в то время как для квалификации по ст. 105 нового УК (ст.ст. 102 или 103 старого УК) необходим умысел в отношении причинения смерти.

Из общего содержания закона об ответственности за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, следуют два важных вывода.

Во-первых, при совершении насильственных действий с прямым или косвенным умыслом на убийство деяние в целом в случае наступления смерти образует состав убийства. Если эти действия причинили тяжкий вред здоровью, а смерть по независящим от виновного причинам не наступила, то при прямом умысле содеянное образует покушение на убийство, а при косвенном – причинение вреда здоровью. Не может рассматриваться как покушение на убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, если оно было совершено с косвенным умыслом, без цели причинить смерть потерпевшему.

Во-вторых, при отсутствии прямого или косвенного умысла в отношении причиненной смерти, наступившей в результате умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, все содеянное образует состав квалифицированного умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего. Для привлечения к ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, необходимо установление причинной связи между причиненным вредом и наступившей смертью, причем эта связь должна охватываться виной лица, причинившего вред здоровью. Так, Семенченко был признан виновным в совершении умышленного убийства Алтунина, совершенного при следующих обстоятельствах: во время выпивки Семенченков приставал к Алтунину, ударил его по лицу, нанес еще несколько ударов, от последнего из которых тот упал на пол и умер. Генеральной прокуратурой был принесен протест на приговор по следующим обстоятельствам: из материалов дела не усматривается, что действия Семенченко были направлены на умышленное причинение смерти Алтунину, так как они являлись друзьями, ранее неоднократно вместе выпивали, вместе работали, ссора произошла случайно, убийством Семенченко не угрожал. Удар, нанесенный Семенченко по голове, был большой силы, так как Семенченко обладал большой физической силой. Однако данное обстоятельство не свидетельствует об умысле убить Алтунина. По заключению СМЭ, смерть могла наступить как от удара Семенченко, так и от удара об пол. Нанесение ударов, повлекших смерть, может быть квалифицировано как умышленное убийство лишь тогда, когда виновный желал смерти потерпевшего или сознательно допускал ее наступления. Таким образом, в действиях Семенченко содержатся признаки состава преступления, предусмотренного ст. 108 ч. 2. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР удовлетворила протест прокурора.[35]

Если, например, потерпевшему причинен легкий вред здоровью, а смерть оказалась обусловленной случайным загрязнением раны инфекцией, внесенной во время ранения, например, столбняком, то причинная связь между повреждением и смертью имеется, однако такая причинная связь, которую виновный не предвидел и не мог предвидеть. Эта причинная связь - случайная, она не охватывалась сознанием виновного и не может быть вменена в вину лица, причинившему легкий вред здоровью.

Если же смерть наступила в результате причинения тяжкого вреда здоровью, но причиненного по неосторожности, совершенные действия в целом образуют состав причинения смерти по неосторожности.

Но возможно возникновение умысла на причинение смерти в процессе нанесения вреда здоровью, на этот случай существует указание в обзоре качества рассмотрения окружными (флотскими) военными судами уголовных дел по первой инстанции: что при возникновении умысла на убийство в процессе причинения тяжкого вреда здоровью и его реализации содеянное полностью охватывается ст. 105 УК РФ и не требует дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ.

В судебной практике по делам об убийствах встречаются случаи неправильной квалификации по совокупности ст. ст. 105 и 111 УК РФ действий виновного, выражающихся вначале в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а затем - в умышленном причинении ему смерти. Речь идет главным образом о ситуации, когда умысел на причинение смерти возникает у виновного в процессе причинения тяжкого вреда здоровью.

Судам следует помнить, что общее правило для квалификации преступления при конкуренции части и целого состоит в том, что всегда должна применяться норма, которая охватывает с наибольшей полнотой все фактические признаки содеянного.

Объекты убийства (жизнь) и причинения вреда здоровью (здоровье) являются однородными, при этом здоровье выступает в качестве необходимого условия обеспечения жизни, т.е. по существу является составной ее частью. Поэтому в случаях конкуренции ст. ст. 105 и 111 УК РФ подлежит применению норма, предусматривающая ответственность за убийство, поскольку в ней наиболее полно предусмотрен объект посягательства.

Уральским окружным военным судом Б. и К. были осуждены, наряду с другими преступлениями, по п. "а" ч. 3 ст. 111 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Рассмотрев в надзорном порядке дело, Военная коллегия исключила из приговора указание об осуждении обоих по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ по следующим основаниям. Как видно из приговора, суд при квалификации действий Б. и К. по п. "а" ч. 3 ст. 111 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ ориентировался на предъявленное обвинение, согласно которому часть действий была квалифицирована как причинение тяжкого вреда здоровью, а часть - как убийство. Избивая вдвоем О. руками и ногами, осужденные причинили ему сначала опасный для жизни тяжкий вред здоровью (травмы живота и груди, разрывы селезенки, легкого, ушиб печени и др.). В процессе избиения потерпевшего у виновных возник умысел на убийство, в этих целях они причинили О. новую травму, сопровождавшуюся переломом хрящей гортани, массивными кровоизлияниями и отеком тканей шеи, гортани и приведшую к асфиксии. Таким образом, преступление, начатое ими как менее тяжкое, переросло затем в более тяжкое. С учетом этого причиненный потерпевшему умышленно тяжкий вред здоровью охватывался составом преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, и дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требовал (определение ВК N 6н-54/03).[36]

Таким образом, ч.4 ст. 111 УК РФ применяется в тех случаях, когда установлены умысел виновного на причинение тяжкого вреда здоровью и неосторожность – в отношении наступившей смерти. Сказанное позволяет подчеркнуть, что при разграничении указанных преступлений должно быть выяснено субъективное отношение виновного и к действиям (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), и к последствиям (смерти потерпевшего). Например, изменяя приговор Оренбургского областного суда в отношении Колоскова, осужденного по ч.1 ст. 105, ч.1 ст. 112 УК РФ, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что из дела не усматривается умысел Колоскова на убийство Юдина.

Как утверждал осужденный, убивать потерпевших он не хотел. В описательной части приговора суд отметил, что после нанесения телесных повреждений потерпевшим Колосков принимал непосредственное участие в оказании помощи одному из них.

Действия Колоскова обоснованно переквалифицированы на ч.4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего)[37].

Изучение практики показывает, что установление умысла на причинение тяжкого вреда здоровью не представляет серьезных трудностей. Доказать же умысел на убийство в тех случаях, когда отсутствуют прямые доказательства (личное объяснение, свидетельские показания), значительно труднее.

Сложность состоит в том, что привлеченный к ответственности, как правило, отрицает умысел на убийство, утверждая при этом, что намеревался причинить только вред здоровью. При решении этих вопросов большое значение имеет выяснение и учет обстановки совершения преступления, средств и способов причинения тяжкого вреда здоровью, отношений между потерпевшим и лицом, виновным в причинении вреда здоровью, и другие обстоятельства.

Можно привести следующие примеры, наглядно показывающие ошибки, допущенные при квалификации рассматриваемых составов.

Верховным Судом Кабардино-Балкарской республики Кортов осужден по п. ­г" ст. 102 УК.

Ночью 22 февраля 1985 года Кортов пришел мириться к своей бывшей сожительнице Мироновой. Однако у находившейся в нетрезвом состоянии Мироновой он застал постороннего мужчину - Абидова. Из ревности Кортов оскорбил Миронову, нанес удары рукой по лицу и ушел. После этого, употребив спиртное и взяв резиновый шланг, он вернулся к Мироновой и, выгнав из квартиры Абидова, стал избивать Миронову: нанес ей 80 ссадин и 107 кровоподтеков (легкие телесные повреждения) и ударил потерпевшую по голове, причинив ушиб головного мозга (­тяжкое телесное повреждение), от которого она скончалась.

Президиум Верховного Суда РСФСР удовлетворил протест Генерального прокурора СССР, переквалифицировав действия Кортова с п. “­г” ст. 102 на ч.2 ст.108 УК, указав следующее.

Кортов, будучи возмущен поведением Мироновой, жестоко ее избил, желая наказать за измену. Его действия не преследовали цели лишить Миронову жизни. Согласно показаниям свидетелей Кортов очень переживал по поводу содеянного и хотел пойти извиниться перед Мироновой, что и попытался сделать утром, однако потерпевшая уже была мертва. Указанные обстоятельства подтверждают показания Кортова об отсутствии у него умысла на убийство Мироновой. Поскольку в процессе избиения потерпевшей наряду с множественными легкими телесными повреждениями Кортов причинил ей также и тяжкое телесное повреждение, повлекшие смерть, его действия подлежат квалификации по ч.2 ст. 108 УК.[38]

Если при причинении тяжкого вреда здоровью смерть не наступила, то для квалификации действий виновного как покушение на убийство необходимо установить наличие прямого умысла на лишение жизни потерпевшего. При косвенном умысле действия виновного следует квалифицировать по ст.111 УК РФ.

На практике, когда смерть наступает не сразу после причинения вреда здоровью, действия иногда квалифицируются по ч.4 ст.108 УК. Мотивируют такую квалификацию наличием разрыва во времени между преступными действиями и последствиями. При этом содержание умысла виновного в момент совершения преступных действий как бы отодвигается на второй план, ему не придается решающего значения. Между тем именно этот субъективный фактор должен быть единственным критерием разграничения анализируемых преступлений. При любом виде умышленной вины по отношению к смертельному исходу действия квалифицируются по статьям об убийстве (умышленном убийстве)[39].

Если же смерть наступила в силу каких-либо случайных факторов, то за это субъект вообще не должен отвечать,­ а может отвечать только за причинение тяжкого вреда здоровью. Случайные для субъекта обстоятельства, как, например, внесение бацилл столбняка в рану, на ответственность субъекта не влияют, и в его деянии состава ч.4 ст.111 УК РФ не будет. [40]

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-10-17 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: