К.Ускенбай
Казахская государственность XV-XVII вв. явилась одним из главных преемников своих исторических предшественников на территории Восточного Дашт-и Кыпчака. И если общие основы социально-политической преемственности особенностей государственной организации номадов на территории евразийских степей уже привлекали внимание исследователей, то конкретно-исторические проблемы преемственности отдельных политических традиций, нашедших отражение в истории Казахского ханства, еще нуждаются в своей постановке и обосновании. Исходя из этого, в настоящей работе ставится вопрос о возможной преемственной связи главных внешнеполитических приоритетов Ак-Орды эпохи Урус-хана с Казахским ханством XV-XVI вв. Вместе с тем, автор этих строк ни в коей мере не претендует на то, чтобы возводить начало Казахского ханства к эпохе Урус-хана. Более того, подобное заключение, периодически возникающее в литературе, является в принципе, ни верным. Т. И. Султанов в этой связи совершенно справедливо писал, что годы правления Урус-хана “отдалены от времени образования собственно Казахского ханства целым столетием”. Цель данной работы – обратить внимание исследователей на военно-политические и этнические процессы, протекавшие в Восточном Дашт-и Кыпчаке в XIV в.; выявить основные векторы внешней политики Урус-хана, определить ее преемственное продолжение в казахской государственности второй половины XV-XVI вв.
Образование Казахского ханства в историографии относится ко второй половине XV в., этап его укрепления и возвышения к последней трети XV - первой четверти XVI в. Вместе с тем, становление основ будущей казахской государственности, ее внутри– и внешнеполитических базовых приоритетов реально просматривается уже в XIV в. Наиболее отчетливо, это прослеживается в политической деятельности самого яркого представителя акордынских ханов Уруса.
О доханском периоде жизни Уруса в источниках мало сообщений. Из небольшого рассказа (зекр - повествование) Му’ин ад-Дина Натанзи, автора персоязычного сочинения “Мунтахаб ат-таварих-и Му’ини”, “О царствовании (джолус) Урус-хана (????????) бен Чимтая”, можно сделать заключение о том, что Урус еще при жизни своего отца принимал активное участие в политической жизни страны, пытаясь оказать влияние на проводимую внешнюю политику.
После смерти Чимтая (согласно утвердившейся датировке это произошло в 1361 г.) ханом Ак-Орды был провозглашен Урус. Однако внутриполитическая обстановка в стране была осложнена сепаратизмом представителей других ветвей Джучидов, в частности тукай-тимуридов. Интересные сведения об этом сообщают устные предания и легенды, зафиксированные в сочинениях Кадыргали Жалаира и Утемиша-хаджи. Некоторые исследователи, опираясь на сообщения письменных источников и нумизматический материал, относят начало правления Урус-хана к 1368 или 1369 гг. Не оспаривая этого факта, отметим, что провозглашение его ханом отдельной группой родовых правителей, традиционно поддерживавшей дом Орды, могло произойти сразу же после смерти отца. Окончательное же объединение территории всего Восточного Дашт-и Кыпчака под своей властью Урус-ханом, утверждение в присырдарьинских городах и, прежде всего в традиционной столице Ак-Орды г.Сыгнак и подавление сепаратизма тукай-тимуридов произошло лишь к концу 60-х годов. В подтверждение своего единовластного и суверенного правления территорией всего Восточного Дашт-и Кыпчака он начинает чекан собственных пулов (медных монет) с титулом “ас-султан ал-адил Урус-хан” (?????????????????????) - “султан правосудный Урус-хан”.
Западное направление. Внутриполитическая стабилизация и значительная централизация власти в Ак-Орде в конце 60-х начале 70-х гг. XIV в. позволила Урус-хану претворить в жизнь давние внешнеполитические планы.
Еще в период правления своего отца он требовал от него активного военного вмешательства в золотоордынскую междоусобицу. Теперь же с окончательным утверждением Урус-хана у власти это западное направление стало главным приоритетом первого этапа его внешнеполитической деятельности. Получив согласие “столпов государства (державы) и вельмож двора (или столицы)” Урус-хан совершает поход в Золотую Орду и в середине 70-х годов утверждает свою власть в золотоордынских городах Поволжья.
В течение 776 (1374-1375) г., как пишет Ибн Халдун, Урус-хан (??????) утвердил свою власть в Сарае, а Мамай в Крыму. Это дало основание историкам говорить о том, что в золотоордынской междоусобице 70-х годов резко противостоят две силы, две группировки: Урус и Мамай.
Однако политическая ситуация на южных рубежах Ак-Орды, где мангышлакский оглан (царевич) Токтамыш, получил помощь возвышавшегося барласского эмира Тимура, вынуждает Урус-хана покинуть Сарай и вернуться в присырдарьинский регион.
Говоря о причинах ухода Уруса из золотоордынского Поволжья Т. И. Султанов высказал предположение, что “по всей вероятности, он (Урус? К. У.) оказался не в силах устранить временщика Мамая и его ставленников”. Это же мнение, но в более категоричной форме, было высказано А. П. Григорьевым “...Бюлеку (ставленнику Мамая - К. У.) удалось отвоевать Новый Сарай от Уруса и прогнать последнего обратно в Сыгнак”.
Однако исследования историков и нумизматов говорят о хане Урусе как о серьезной военно-политической силе в регионе. Уход Уруса из Поволжья был связан по нашему мнению лишь с событиями в Присырдарье.
В этой связи небезынтересно замечание Ибн Халдуна, известного арабского историка, наиболее детально описывающего события «великой замятни» 60-70 гг. XIV в.: “Токтамыш … завладев уделом Урусхана, в горах Хорезмских, отправился в Сарай. Тут (в Сарае – К. У.) находились правители Урусхана (курсив наш - К. У.) но он отнял его у них”. Если принять предположение о том, что Мамай “прогнал” Уруса (на что не указывает ни один источник), то, очевидно, он прогнал бы и его правителей (наместников) в городах Поволжья.
Южное направление. Возвращение Урус-хана в присырдарьинский регион знаменует собой начало формирования следующего этапа в его внешнеполитической деятельности: сохранение и утверждение своей власти в традиционных политических центрах присырдарьинского региона - городах Туркестана.
Военно-политические акции правителя Мавераннахра Эмира Тимура не привели к сколько-нибудь значительным территориальным изменениям в этом регионе до конца 70-х годов. Территориально они были ограничены Отраром и его южными регионами. Границы владений Уруса и Тимура при “суммарном определении” можно провести между Саураном и Отраром. Заложенная традиция нашла свое яркое выражение в словах Барака, внука Урус-хана: “Пастбище Сыгнака по закону и обычному праву принадлежит мне, так как дед мой Урус-хан в Сыгнаке воздвиг постройку”.
Следующее внешнеполитическое направление - юго-восточное (Жетысу или Могулистан), в период правления Урус-хана было, по всей видимости, лишь обозначено. Довольно красочное описание владений Урус-хана, расположенных якобы в Жетысу, данное Кадыргали Жалаиром, позволяет выдвинуть третий внешнеполитический приоритет – Жетысу. “Урус-хан расположился в окрестностях Алатага. Эта земля высоких гор, обильных лугов и многочисленных родниковых вод. Бесчисленное множество рек в этих горах. Город Талашкары (Старый Талаш) расположен там и находится невдалеке от городов Отрара и Сайрама. Вилайеты Чу, Талас, Истыккуль (Иссыккуль), Текелик были [там]. Народ [его] был очень многочисленный, могущественный, сильный, известный и храбрый. Урус-хан на протяжении нескольких лет царствовал здесь”. Локализация Кадыргали Жалаиром основных кочевий Урус-хана в Жетысу является, по всей видимости, не ошибкой автора и не влиянием на него более близких к нему событий, имевших место столетие спустя после Урус-хана, в 60-х гг. ХV в., а именно создание потомками Уруса Кереем и Жанибеком Казахского ханства на обозначенной Жалаири территории, а отражение зарождавшегося в тот период (XIV в.) юго-восточного внешнеполитического направления его деятельности. Урус-хан и его сторонники пытаются обосноваться в этих землях в условиях царившего тогда в Могулистане фактического безвластия и именно отголоском этих событий стал рассказ об Урус-хане в политическом памфлете Кадыргали Жалаира.
В подтверждение существования настоящего направления во внешней политике Урус-хана приведем дополнительные сведения источников, косвенно говорящих о существовании определенных политических взаимосвязей Ак-Орды периода правления Урус-хана с Могулистаном (в цитируемых источниках - Джете).
В начале весны 777 г. (февраль-март 1376 г.) эмиры Тимура Сары-Буга-кыпчак и Адил-шах-жалаир, восставшие против него были разбиты его сыном эмирзаде Джахангиром, вследствие чего они, “бежав, ушли в Дешт-и Кипчак, укрылись у Урус-хана и стали мулазимами того двора,... находились на службе у Урус-хана. В конце концов [у них] забилась жила злобы и порока, и, когда Урус-хан уехал на летовье, они, решив бежать, извлекли меч предательства из ножен вероломства, сразились с Учи-бием (или Уджи-бий – К. У.), уполномоченным хана, и, убив его, бежали оттуда, ушли в улус Джете, к Камар ад-Дину, и начали побуждать его к смуте и восстанию”. “В той области (Санлага-йи Иагач) с ним (Камар ад-Дином) соединились Адил-шах и Сары-Буга, и они еще раз противустали [Тимуру]”.
Владение Камар ад-Дина в Чу-Таласском междуречье, в его южной части, граничили с землями Ак-Орды, и не исключена возможность не только возникновения идеи присоединения этих и далее на восток и северо-восток, земель к Ак-Орде, но и реальное, в условиях ослабления власти Камар ад-Дина, в результате походов Тимура, распространение власти Урус-хана на этот регион. События, связанные с восстанием кыпчаков и жалаиров во главе с Сары-Бугой и Адил-шахом, описанные в сочинениях тимуридских историографов, определенно толкают на предположение о хорошей информированности политических деятелей этого периода о ситуации в регионе.
Это предположение подтверждается событиями, последовавшими после смерти Урус-хана, в связи с созданием так называемой антитимуровской военной коалиции, направленной против стремления Тимура укрепиться в регионе и поставить в зависимость население Ак-Орды и Могулистана. Камар ад-Дин, не нашедший поддержки у Урус-хана, вступил в тесный политический союз с Токтамышем. Кроме них в эту коалицию входили правители Хорезма, Енге-торе, “другие владетели Притяньшанья”.
К сожалению, известные на сегодняшний день источники не содержат прямых известий о политике Урус-хана, его ближайших предшественников и преемников в северном и восточном направлении. Северное направление. Регион Западной Сибири, традиционно принадлежавший Тука-тимуридам, а к концу XIV в. перешедший под власть Шибанидов, не был в тот период времени консолидирован в единую политическую силу и входил составной частью в обширные владения золотоордынских ханов. В связи с северной политикой Урус-хана примечательно следующее замечание Кадыргали Жалаира: “Урус-хан на протяжении нескольких лет правил на этой земле (имеется в виду западная часть Жетысу - К. У.). В конце концов (по прошествии какого-то времени - К. У.) в северной стороне в местности Кыштам (????) он скончался”. Исследователи высказывали предположение что, под Кыштамом Кадыргали Жалаир подразумевает сибирский город Искер. Как указывал Г. Ф. Миллер “В Ремезовской летописи этот город называется Кашлык, но это название как я слышал, не употребляется ни у одного народа”. Город являлся центром Сибирского юрта и находился на берегу Иртыша, ниже Тобольска. Но топоним Жалаира (Кыштам) с чисто филологической стороны не может идентифицироваться как Кашлык, к тому же название Искера в виде Кашлыка “не употребляется ни у одного народа”. И если даже принять тождество Кыштама и Кашлыка, мы должны допустить шаткое предположение о том, что, во-первых, власть Урус-хана распространялась на Западную Сибирь, во-вторых, смерть застала его именно здесь. Историографы Тимура и Тимуридов однозначно говорят о его присутствии в Присырдарьинском регионе осенью 1376 г. и его смерти в начале 1377 г.
“Кыштам” Кадыргали Жалаира должен, очевидно, располагаться в Центральном или Южном Казахстане, может быть это искаженное «кыстау» (зимовка)? В этом случае словам первого казахского историка можно найти объяснение: Урус-хан умер в местности своих зимних кочевий, каковым является Туркестан (Южный Казахстан). Но на пути подобного решения проблемы, как и в первом случае, стоят филологические преграды: “м” никак не переходит в “у”. Необходимы другие пути этимологизации этого слова, и они есть.
Если название Искера, зафиксированное в Ремезовской летописи в форме Кашлык (?ашлы?), переводится филологами как “имеющий брови”, “с бровями”, то топоним Кадыргали Жалаира имеет совершенно иное значение. Он образован из двух слов “кыш” и “там”. Вторая его часть (???) довольно часто встречается в географической номенклатуре казахстанского средневековья и переводится как дом, стена, преграда: Сырлытам, Кызылтам, Актам, Там-Кара, Тамлыг-ата и др. Нетрудно заметить, что к основному везде слову “там” прилагается слово-определитель (детерминатив-определитель), указывающий на особые свойства тама (дома, стены). В нашем случае определителем выступает “кыш” - кирпич, жженый кирпич. Исходя из этого, переводим как дом (стена), построенный из жженого кирпича, кирпичный дом (стена).
Восточное направление. Не сохранилось сведений о взаимосвязях правителей Ак-Орды XIV в., в частности Урус-хана, с владетелями восточных государств - монголами и ойратами. Первые были заняты иллюзией восстановления своего господства в Китае, вторые были увлечены внутренними междоусобицами. Лишь с начала XV в. ойраты (в персидских и тюркских источниках калмаки) несколько активизируются и появляются на восточных и северо-восточных рубежах Могулистана. О связях с восточными монголами впервые смутно упоминается лишь под 1452 г.
Такова, вкратце, внешнеполитическая традиция, заложенная деятельностью самого яркого представителя среди Джучидов левого крыла - Урус-хана. Она нашла четкое воспроизведение в казахской государственности XV-XVI вв. Дальнейшая часть настоящей работы посвящена обоснованию данного тезиса.
Западная политика казахских ханов, в частности Касыма и Хакназара, вполне определенно может рассматриваться как естественное продолжение политики начатой Урус-ханом. “Ногайские правители, - пишет в этой связи А. И. Исин, - вполне определенно связывали политическую традицию Урус-хана (утверждения западных пределов своей страны на Нижней Волге - К. У.) с политикой казахских ханов, а понятие “Урус-ханов юрт” (“Урусов царев юрт”) отождествляли с понятием “Казахская Орда” - Казахским ханством XVI в.” Следующий внешнеполитический приоритет в деятельности казахских ханов – южное направление. Идея сохранения и утверждения своей власти в присырдарьинских городах, заложенная политикой Урус-хана, получила свое четкое продолжение во внешнеполитической деятельности первых казахских ханов. “Борьба за господство... в городских центрах Южного Казахстана (Туркестана) – отмечает К. А. Пищулина – была основным направлением в действиях ханов Жанибека и Гирея и их преемника Бурундук-хана в 70-80 годах XV века”.
Города Присырдарьинского региона являлись традиционными экономическими и политическими центрами не только Ак-Орды, но и его непосредственного преемника Казахского ханства.
Юго-восточное направление. “В то время, - пишет Мирза Хайдар, говоря о времени возникновения Казахского ханства в середине XV в., - в Дашт-и Кыпчаке владычествовал Абу-л-Хайр-хан. Он причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения. Джанибек-хан и Кирай-хан бежали от него в Могулистан. Исан-Буга-хан охотно (здесь и далее курсив наш - К. У.) принял их и предоставил им округ Чу и Козы-Баши, который составляет западную окраину Могулистана. В то время, как они благоденствовали там, узбекский улус после смерти Абу-л-Хайр-хана пришел в расстройство, [в нем] начались большие неурядицы. Большая часть его подданных откочевала к Кирай-хану и Джанибек-хану, так что число [собравшихся] около них [людей] достигло двухсот тысяч человек”.
Эту акцию казахских чингизидов условно можно считать исполнением третьего, традиционного внешнеполитического направления заложенного в период правления Урус-хана. Таким образом, деятельность Урус-хана сыграла определяющую роль в становлении казахской государственности, основных направлений ее внутренней и внешней политики.
Исходя из вышеизложенного, можно довольно ясно проследить следующий аспект, говорящий о преемственной связи Ак-Орды эпохи Урус-хана и Казахского ханства последней трети XV - первой четверти XVI вв. - это этнотерриториальный аспект.
В период управления Урус-хана происходит самый большой охват (до времени образования Казахского ханства) этнической территории казахов. Для Ак-Орды в этническом отношении была, более чем в других улусах Чингизидов, характерна однородность ее населения. Военно-политическое устройство Ак-Орды, ее этнический состав, территориальный охват, непрерывное династийное правление потомков Орда-Ежена, полностью спроецировавшиеся на Казахское ханство, позволило исследователям выдвинуть тезис о том, что Ак-Орда явилась “прообразом национального государства казахов”. В рамках Ак-Орды произошло объединение во многом уже единого этнического коллектива – казахской народности. Однако внутриполитическая борьба среди потомков разных линий Джучидов, начавшаяся после смерти Уруса, и крупномасштабная агрессия Тимура затормозили естественный процесс становления и укрепления национальной государственности казахов в Восточном Дашт-и Кипчаке.
Но, тем не менее, возникнув во второй половине XV в., Казахское ханство имело прочную историческую традицию собственной государственности в лице главного своего предшественника - Ак-Орды, а казахские ханы - обозначенные приоритеты внутренней и внешней политики, заложенные Урус-ханом.
Cписок литературы
Трепавлов В. В. Государственный строй Монгольской империи XIII в.: Проблема исторической преемственности. М., 1993
См. напр.: Жунисбаев К. Кадыргали Джалаири // Великие ученые Средней Азии и Казахстана (VIII-ХIХ). А., 1965. - С. 215-216
Султанов Т. И. К истории Казахстана 70-х годов ХIV в. // Изв. АН КазССР. Серия общ. наук, 1976, N 5. - С. 52; Султанов Т. И. Памяти Вадима Александровича Ромодина // Источники по средневековой истории Кыргызстана и сопредельных областей Средней и Центральной Азии. Тезисы докл. и сооб. межресп. науч. конф., посв. памяти В. А. Ромодина. Бишкек, 1991. - С. 3-5; Сыздыкова Р. Г. Язык “Жами ат-таварих” Жалаири. А., 1989. - С. 16; Сызды?ова Р.,?ойгелдиев М.?ыдыр?али би?осым?лы ж?не оны? жылнамалар жина?ы. А. 1991. - 13-14-б.
Из анонима Искандера [Му’ин ад-Дин Натанзи. Мунтахаб ат-таварих-и Му’ини] // Сборник материалов относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений собранные В. Г. Тизенгаузеном и обработанные А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным. М.-Л., 1941. - С. 131 (рус. текст). - С. 235 (перс. текст). Далее: СМИЗО, т. II
?адыр?али Жалаир. Шежiрелер жина?ы. [Ша?атай-?аза? тiлiнен аударып, ал?ы с?зi? жаз?андар Н. Мингулов, Б. К?меков, С.?тениязов]. А., 1997. - 112-114 б.
Утемиш-хаджи. Чингиз-наме / Факсимиле, перевод, транскрипция, текстологические примечания, исследование В. П. Юдина. Комментарии и указатели М. Х. Абусеитовой. А, 1992. - С. 109-113
Историографию вопроса см.: Ускенбай К. Некоторые моменты политической биографии Урус-хана (средневековая и современная историография) // Отечественная история, 1999, N 3. - С. 103-109 Савельев П. С. Монеты Джучидские, Джагатайские, Джалаиридские и другие, обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамыша // Труды Восточного отделения Императорского археологического общества. Часть III, СПб., 1858. - С. 434-438. До нашего времени дошло не так много монет Уруса, обстоятельное описание их дано в работах русских нумизматов Х. М. Френа, П. С. Савельева, А. К. Маркова. Советский нумизмат А. Г. Мухамадиев (Булгаро-татарская монетная система ХII-ХV вв. М., 1983. - С. 95-96) на основе сопоставления титулов, чеканенных на монетах (гийас ад-дин ва ад-дониа Мухаммед), и почерков, которыми выполнены надписи на них, предложил считать монеты Мухаммед-Булека монетами Мухаммед-Уруса. В таком случае монеты Уруса, обнаруженные в одном только Мало-Атрясинском кладе, составляют 185 экземпляров. Для окончательного утверждения необходимо тщательное нумизматическое исследование монет указанных ханов.
Му’ин ад-Дин Натанзи. Мунтахаб ат-таварих-и Му’ини // СМИЗО, т. II. - С. 131
Из истории Ибнхальдуна [Ибн Халдун. Китаб ал-ибар ва диван ал-мубтада ва ал-хабар фи айам ал-араб ва ал-аджам ва ал-барбар] // Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды В. Тизенгаузена, т. I. Извлечения из сочинений арабских. СПб., 1884. - С. 391. Далее: СМИЗО, т. I
Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973. - С. 151
Султанов Т. И. К истории Казахстана. - С. 50
Григорьев А. П. Золотоордынские ханы 60-70-х годов XIV в.: Хронология правлений // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки, 1983, вып. VII. - С. 45
Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. - С. 151; Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система ХII-ХV вв. - С. 95-96
Ибн Халдун. Китаб ал-ибар... // СМИЗО, т. I. - С. 391
Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в ХIII-ХIV вв. М., 1985. - С. 54
Натанзи сообщает о том, что во время противостояния войск Уруса и Тимура первый расположился лагерем у Саурана, второй у Отрара; далее говорится, о том, что Тимур послал своего полководца Ак-Тимура в Отрар добывать провиант (в тексте употреблено слово тагар - принудительно взимаемый провиант для войска. См.: СМИЗО, т. 2. - С. 241); Кара-Кесек-оглан, полководец Урус-хана, посылал в Отрар двух лучших бахадуров с сотней всадников, “чтобы добыть языка” (там же. – С. 136), в какой-то момент войска Урус-хана во главе с Тимур-Малик-огланом, по всей видимости, были вытеснены из Саурана и расположились “в 2 фарсахах (10-15 км.) от Саурана” (там же. - С. 137), однако, это положение оставалось таким не долго и потерпевшие вскоре поражение полководцы Тимура (умерли Хитай-бахадур, Ярык-Тимур) вынуждены были отступить и люди Урус-хана “спокойно пришли обратно, и улус (их) беззаботно расположился по краям и сторонам степи” (там же). Все эти факты позволяют утверждать, что владения Уруса определенно включали в себя регион Средней Сырдарьи с г.Сауран, а низовья р. Арыси с г. Отраром периодически переходили из рук в руки. Смерть Урус-хана, военное вторжение Тимура на некоторое время ослабили присутствие Ак-Орды в Туркестане, но уже в начале ХV в. отдельные города с их вилайетами возвращаются под власть Барака, а затем и казахских ханов.
Из “Места восхода двух счастливых звезд и места слияния двух морей” Абд-ар-раззака Самарканди [Абд ар-Раззак Самарканди. Матла’ ас-са’ даин ва маджма’-и бахраин] // СМИЗО, т. II. - С. 197 Малоинформативность исторических известий не позволяет с однозначностью констатировать наличие настоящего приоритета. Однако приведенные данные убеждают нас в возможности его существования (См.: Лурье Я. С. О гипотезах и догадках в источниковедении // Источниковедение отечественной истории. Сборник статей, 1979. М., 1980. - С. 33)
См.:?адыр?али Жалаир. Шежiрелер жина?ы. [Ша?атай-?аза? тiлiнен аударып, ал?ы с?зін жаз?андар Н. Мингулов, Б. К?меков, С.?тениязов]. - 114-б. В различных публикациях данного текста сочинения Кадыргали Жалаира исследователи перечисляют различные географические наименования. Кроме указ. выше см. также: Сыздыкова Р. Г. Язык “Жами ат-таварих” Жалаири. - С. 229; Сызды?ова Р.,?ойгелдиев М.?адыр?али би?осым?лы ж?не оны? жылнамалар жина?ы, 231. - 251-б; Мингулов Н. Н. К некоторым вопросам изучения истории Ак-Орды // Казахстан в эпоху феодализма (проблемы этнополитической истории). А., 1981. - С. 81, прим. 8; Пищулина К. А. Юго-Восточный Казахстан в середине ХIV-начале ХVI веков (вопросы политической и социально-экономической истории). А., 1977. - С. 73; Отсутствие критического издания текста не дает возможности осуществления единого перевода.
Пищулина К. А. Юго-Восточный Казахстан. - С. 74. Вместе с тем, это мнение имеет право на существование.
История Киргизской ССР. Том первый. С древнейших времен до середины XIX в. Фрунзе, 1984. - С. 396; История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том 2. А., 1997. - С. 123
Шараф ад-Дин Али Йезди. Зафар-наме // Материалы по истории киргизов и Киргизии. Вып. 1. М., 1973. - С. 132 (Далее МИКК) Му’ин ад-Дин Натанзи. Мунтахаб ат-таварих-и Му’ини // МИКК. - С. 123 См.: карту-вставку в кн.: История Киргизской ССР, т. 1, между страницами 400-401
Пищулина К. А. Юго-Восточный Казахстан. - С. 72-73; История Казахской ССР, т. II. - С. 170-171; История Киргизской ССР, т. 1. - С. 398 История Киргизской ССР, т. 1. - С. 398; МИКК. - С. 125. А. И. Исин в своем новейшем исследовании (Тимур в Восточном Казахстане: план и направление похода 1389 г. // Вестник Университета “Семей”, 1999, №5-6. - С. 238; см. также журнал Отечественная история, 2000, N 1-2) предположил, что “вряд ли Тохтамыш-хан и Енге-торе имели союзные отношения, хотя бы на достаточно длительный срок”.
Нестеров А. Г. Государства Шейбанидов и Тайбугидов в Западной Сибири в XIV-XVII вв.: археология и история. АКД. М., 1988, с. 6 Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII-XVIII вв. Казань, 1972, с. 75. Название этой местности транскрибируется по-разному:?ыштам, К?штим, Киштим. Наши дальнейшие предположения строятся на транскрипции Н. Н. Мингулова (?ыштам).
?адырали Жалаир. Шежiрелер жина?ы. [Ша?атай-?аза? тiлiнен аударып, ал?ы с?зін жаз?андар Н. Мингулов, Б. К?меков, С.?тениязов]. - 114-б; Сыздыкова Р. Г. Язык “Жами ат-тауарих”. - С. 229; Сызды?ова Р.,?ойгелдиев М.?адыр?али би?осым?лы ж?не оны? жылнамалар жина?ы - 231-б. В указ. работе Р. Г. Сыздыковой и М. К. Койгелдиева арабо-персидское слово вафат (не уофат), которое употребил Жалаир, переведено, как ажал тапты, на неверность подобного перевода мы в свое время указывали. Здесь лишь добавим, что это слово, являясь родственным казахскому опат (кончина, смерть, гибель), не обязательно обозначает насильственную смерть. Б. В. Миллер переводил как кончина, смерть; вафат кардан, вафат йафтан - умирать (См.: Персидско-русский словарь. М. 1953. - С. 587, 3 стб.); в словаре А. М. Ибатова -?лiм,?ирау, апат (А. Ибатов.?утбты? “Хусрау уа Шiрiн” поэмасыны? с?здiгi (ХIV?асыр) А. 1974. - 69-б); у Э. И. Фазылова - смерть, кончина (См.: Фазылов Э. Староузбекский язык. Хорезмские памятники ХIV века, том 1. Ташкент, 1966. - С. 304). Следует отметить, что примеры с этим словом в словарях Фазылова и Ибатова свидетельствуют в пользу естественной смерти. Точку в этом вопросе ставит довольно ясное свидетельство Му’ин ад-Дина Натанзи о смерти Урус-хана???????????????? (“бемараз-и таба’-и вафат йафт,,), что составители вполне обосновано, перевели - “скончался от естественной болезни” (См.: СМИЗО, т. II. - С. 236 (перс. текст) и 131 (перевод)
Устное сообщение Н. Н. Мингулова
Миллер Г. Ф. История Сибири, т. 1. М.-Л., 1937. - С. 195, прим. 1 Там же. - С. 476, см.: карту-вклейку; См. также: Мингулов Н. Н. Сибирское ханство при Кучуме // История Казахской ССР (с древнейших времен до наших дней) В пяти томах. Том II. А., 1979. - С. 280
Фазылов Э. И. Староузбекский язык, том 1. – С. 614
Там же. - С. 331
История Казахской ССР, т. II. - С. 81, 208
Там же. - С. 82, 198
Там же. - С. 84
Материалы по истории Казахских ханств. XV-XVIII вв. (извлечения из персидских и тюркских сочинений). Составители: Ибрагимов С. К., Мингулов Н. Н., Пищулина К. А., Юдин В. П. А., 1969. - С. 384. Далее: МИКХ
МИКХ. - С. 28, 111
Чернышев А. И. Общественное и государственное развитие ойратов в ХVIII веке. М., 1990. - С. 17-26; Монгольские источники о Даян-хане. Введение, вступительная статья, комментарии Г. С. Гороховой. М., 1986. - С. 48-64; Далай Ч. Монголия в ХIII-ХIV веках. М., 1983
Монгольские источники о Даян-хане. - С. 56, 58, 59, 95. Здесь речь идет о Харгучаге (Харагуцаг), после смерти отца Агбарджин-джинонга он был единственным законным наследником монгольского престола; опасаясь за свою жизнь, бежал в Тангмукам (или Токмок). По данным Лубсан Данзана и Г. Гомбоева тункмаки это кыпчаки, “страной кипчаков и Токмоком” владели потомки старшего сына Чингис-хана Джочи (там же. - С. 95, прим. 64 и 73). Токмак или Токмакский улус монгольское название Дашт-и Кыпчака (МИКХ. - С. 552, прим. 102)
Исин А. И. Трактовка политической истории Кок-Орды // Вестник Университета “Семей”, 1997, №1. - С. 102; Исин А. И. Материалы Посольского приказа Русского государства о Казахском ханстве ХVI-начала ХVII в. // Вопросы историографии и источниковедения Казахстана (дореволюционный период). А., 1988. - С. 163. «Орыс ханны? саяси?рдісін -?аза? саяси?рдісіні? басы дегіміз келеді:?рпа?тары –?аза? хандары ел шетін батыста Т?менгі Еділде к?ргісі келген» - деп?орыта айт?ан тарихшы Амантай Иса?лы (Исин А. И.?мір Темірге?арсы т?р?ан?а?армандар (ХІV?асыр со?ында?ы дулат, жалайыр,?ыпша?, ар?ын, керейіт к?терілістері) // Абай, 1999,?1. – 38-б.)
Пищулина К. А. Казахское ханство в ХV в. // История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том 2. А., 1997. - С. 336; См. также: Пищулина К А. Казахское ханство во взаимоотношениях с Могулистаном и Шайбанидами в последней трети ХV века // Казахстан в эпоху феодализма. - С. 106; Пищулина К. А. Присырдарьинские города и их значение в истории казахских ханств в ХV- ХVII веках // Казахстан в ХV-ХVIII веках (Вопросы социально-политической истории). А., 1969. - С.13
Пищулина К. А. Присырдарьинские города. - С. 41-44 МИКХ. - С. 195; Мухаммед Хайдар. Тарих-и Рашиди (Рашидова история): пер. с перс. яз., 2-е изд. доп. А., 1999. - С. 108
Исин А. И. Трактовка политической истории Кок-Орды. - С. 102; См. также: Ускенбай К. Ак-Орда - прообраз первого казахского государства // Казахстан на пути к государственной независимости: История и современность. Материалы международной научно-практической конференции. Семипалатинск, 2001, Часть 1. - С. 181-183
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта https://www.unesco.kz/