Е. В. Куфтяк
Обсуждается возможность изучения совладающего поведения в семье как группе с позиций системно-субъектного подхода. Проведен анализ согласованности совладания с трудностями супругов. Показано, что согласованность действий и результатов активности супругов на разных этапах семьи отражает индивидуальный социально-поддерживающий процесс целостности семьи. Обосновывается связь уровня социально-психологической адаптированности с совладанием в семье.
Ключевые слова: семья, совладающее поведение, семейный стресс, целостность группы, семейное совладание, активность супружеской пары, несовладающая семья.
Проблема психической регуляции функционального состояния человека (психологической напряженности, стресса, кризиса и т. д.) активно разрабатывается в работах и исследованиях многих отечественных психологов. Поиск механизмов и анализ способов преодоления неблагоприятных состояний и их негативных психологических последствий способствовало развитию целого направления в отечественной психологии, связанного с изучением так называемого «преодоления стресса» или «совладающего поведения» (coping behavior).
Проблема совладающего с трудностями поведения в зарубежной психологии основывается на давних и глубоких традициях. В период до 70-х годов прошлого столетия внимание специалистов и ученых было сосредоточено на стрессе как таковом, а в последующие годы исследовательское внимание сфокусировалось на том, как люди преодолевают стресс.
За последнее десятилетие в отечественной психологии появилось множество работ, в которых затрагиваются ситуативные аспекты совладания, отражающие трансформацию совладания по мере изменения требований ситуации к человеку и ее развития (приближения/удаления стрессора), предполагающие учет специфики разных типов ситуаций (Анцыферова, 1994; Никольская И. М., Грановская Р. М., 2000; Бодров, 2006; Крюкова, 2004; Битюцкая, 2007); структурные (диспозиционные) факторы, представляющие относительно устойчивые личностные характеристики человека, предопределяющие выбор стратегии совладания (Бодров, 2006; Крюкова, 2004; Подобина, 2004); социокультурный контекст совладания, рассматривающий социальное взаимодействие и межличностные отношения как детерминанты совладания (Куфтяк, 2003; Гущина, 2005; Крюкова, Сапоровская, Куфтяк, 2005;).
Исследуя совладающее поведение субъекта в разные периоды жизни, Т. Л. Крюкова изучала его сущность и закономерности с опорой на субъектно-деятельностные критерии человеческой активности. Совладающее поведение она рассматривает как фактор активности человека, поскольку механизмы совладания используются человеком сознательно и целенаправленно (Крюкова, 2004). С точки зрения психологии субъекта, различная степень осуществления собственных планов связана с различной мерой активности, интегративности и самоопределения личности как субъекта деятельности и жизни. Сегодня методологический принцип субъекта в психологии играет системообразующую роль. Как подчеркивал А. В. Брушлинский (1994), субъектный подход выступает основой для интеграции психологической науки в целом, позволяет шире и глубже раскрыть характеристики как индивидуального, так и группового субъекта.
Современные тенденции развития психологии остро ставят вопрос о смещении фокуса внимания при изучении совладающего с трудностями поведения и его механизмов с индивида на группу. В. А. Штроо отмечает, что «в резко меняющихся социальных условиях особую остроту приобретает проблема «выживания» группы» (Штроо, 2007, с. 153). Изменения в области социально-психологической практики, в которых реально существуют и функционируют малые группы, выступают фактором динамизма их исследований в психологии, в частности, изучения проблемы «орудий защиты группы».
Исследование способов преодоления трудностей и кризисов семьей представляет специфическую область. Актуальность и необходимость исследований, посвященных различным аспектам психологии семьи, определяется остротой демографических, экологических и социально-экономических проблем, с которыми сталкивается современная Россия. Речь идет не только о проблемах, связанных с прочностью семьи, но также о ее гармоничности и функциональности, поскольку благополучие семьи отражается на состоянии ее членов, качестве ее жизни, социальной активности и влияет на решение иметь детей.
Исследования семейного стресса, ключевого понятия в семейной проблематике, интересующей нас, имеют давние традиции, начиная с конца 40-х годов ХХ столетия. Стимулом для развития исследований в этой области послужила работа американского психолога Р. Хилла в которой представлены результаты исследований влияния на детей отсутствия отцов, участников II мировой войны (Hill, 1949). Автор описал модель семейного кризиса АВСХ, согласно которой семейные кризисы (Х) зависят от следующих факторов: события – стрессора (А), ресурсов семьи, с которыми она встречает кризис (В), субъективной интерпретации стрессора в семье (C). Вдохновленные Р. Хиллом исследовательские работы 1970-х и начала 1980-х годов прямо или косвенно рассматривают семейный стресс как критическое жизненное событие (McCubbin, 1983).
В центре нашего внимания находится семейный стресс, определяемый, предложившим понятие и упомянутым выше Р. Хиллом, как состояние в семье, которое возникает в ответ на нарушение равновесия между реально существующими или воспринимаемыми требованиями к семье (в виде угрозы, потери) и возможностями семьи справиться с ними.
Исходя из теоретических положений, разработанных зарубежными исследователями, рассматриваются следующие виды стрессогенных ситуаций: биографический стресс – значительное потрясение в личной биографии и семейной истории, серьезно повлиявшие на статус члена семьи; ролевое рассогласование – ролевой конфликт, возникающий в семейной жизнедеятельности между различными членами и социальными позициями; «повседневные неприятности» – отдельные события в семейной жизни, не оказывающие существенного влияния на общий характер функционирования, но, тем не менее, воспринимаемые членами семьи как отклонение от норм. Так, стрессором для семьи может выступать любое влияющее на нее жизненное событие, которое создает или потенциально способно создать изменения в социальной системе семьи (например, изменение в границах семьи, целях, моделях общения, ценностях): появление нового члена; потеря/уход одного из членов семьи; нарушения психологического климата семьи и ее единства (например, алкоголизм); изменение структуры семьи, психологического климата и ценностей под влиянием проблемного члена семьи.
Традиционное понимание сохранения целостности и устойчивости семейной системы в каждый момент своего существования связано с классической моделью системной семейной терапии. На наш взгляд, универсальность системного взгляда на развитие природы и общества могут существенно дополнить теорию семьи. Отечественная системология, основанная П. К. Анохиным (1980), определяет систему не просто как комплекс взаимосвязанных элементов, это комплекс таких взаимосвязанных элементов, которые согласованно действуют для достижения общей цели, общего полезного результата.
Семья выступает не статичным, а динамическим образованием «так как изменения в одной части системы ведут к компенсаторным изменениям в других частях семьи» (Варга, Будинайте, 2005; Черников, 2001). Одновременно, семья – это целостное образование, стремящееся под влиянием нормативных и ненормативных кризисов семьи к сохранению целостности и достижению общей цели. Функциональная (или гармоничная) семья, столкнувшись с трудностями, реагирует как целое, противодействует им, стремится предотвратить их неблагоприятные последствия. Следовательно, в семейной системе действуют определенные механизмы, направленные на поддержание ее целостности.
Важность сохранения стабильности и целостности семьи, подчеркивает Э. Г. Эйдемиллер (1999), отмечая, что семейной нормой является как раз ситуация в которой члены семьи постоянно сталкиваются с разногласиями и трудностями. Критерием функционирования выступает не удовлетворенность, не отсутствие конфликтов или трудностей, а эффективность семейных механизмов интеграции семьи. Развивая эту идею, автор подчеркивает, что наиболее важным для характеристики семьи является то, как семья себя ведет при снятии отрицательных, фрустрирующих переживаний (неудовлетворенность, напряженность, тревога, агрессия) и разрешении внутренних и межличностных конфликтов. Следовательно, семейная проблема выступает средством интеграции семьи, а интеграция семьи, прежде всего, зависит от ее склонности искать и умения найти реинтегрирующее решение.
В современной отечественной психологии целостность социальной группы раскрывается благодаря привлечению категории коллективного субъекта.
Под целостностью или интегрированностью группового субъекта, в том числе, семейной системы, понимается внутреннее единство ее структурных элементов (Журавлев, 2005). Согласно концепции коллективного (группового) субъекта взаимосвязанность и взаимозависимость индивидов в группе выступает условием активности и критерием коллективного субъекта. «Наиболее обобщенным проявлением коллективного субъекта может быть поведение, интегрирующее частные его формы» и именно «способность группы проявлять совместные формы активности» признается главным признаком коллективного субъекта (Журавлев, 2005). Таким образом, изучение активности членов семьи (супругов) или семьи в целом на разных этапах жизненного цикла семьи выступает одним из способов изучения «отношений «мать – отец – ребенок» как единой системы, объединенной в коллективный субъект» (Сергиенко, 2006).
Опираясь на эти принципы, семейную активность можно рассмотреть как особое качество жизнедеятельности семейного субъекта, такой его способ самоорганизации и самовыражения, при котором достигается (либо нет) уровень целостного и саморазвивающегося субъекта. Семейный субъект активен и активность каждого его реального субъекта, опосредуется совместной активностью – семейным поведением. Семейное поведение рассматривается нами как совокупность реакций членов семьи на жизнедеятельность семейной системы.
В этом контексте важно рассмотреть понятие «семейное совладание». Семейное совладание – это выбор стратегий действий и способов реагирований более чем одного члена семьи в ответ на переживаемое внутреннее напряжение одного или нескольких членов семьи либо семейную дисфункциональность (стрессовые нарушения гомеостаза семьи), направленных на сохранение, восстановление или контроль семейной целостности (Абабков, Перре, 2004; Куфтяк, 2007). Семейное совладание мы определяем как усилия в поиске сохранения целостности.
В настоящее время при изучении преодоления личностью кризисной ситуации распространен подход с позиций анализа защитных механизмов и осознанных стратегий совладания как двух взаимосвязанных механизмов адаптационного процесса. Человек перерабатывает травматический опыт как на сознательном, так и на бессознательном уровнях. Когда кризис затрагивает двух человек, то число вариантов стратегий преодоления и способов переживания увеличивается. Как они соотносятся? В какой степени способы реагирования супругов, родителей и детей в трудной жизненной ситуации влияют на отношения между ними? Эти и другие вопросы привлекают наше исследовательское внимание.
Нами проведен цикл исследований (2002–2007), направленных на изучение психологического совладания в семье как регулятора, действующего в системах семейных отношений для обеспечения устойчивости и сохранения их целостности.
Нами изучались, во-первых, семьи на разных этапах жизненного цикла семьи, во-вторых, нормально функционирующие и дисфункционально функционирующие семьи, в-третьих, совладающие и несовладающие с жизненными трудностями семьи, в-четвертых, семьи с проблемным членом семьи. Необходимо подчеркнуть, что семья в наших исследованиях выступает целостной группой способной к внутренней самоорганизации и активности. Именно в ситуации чрезмерной угрозы, а мы понимаем под этим именно ненормативный кризис, для семьи характерно использование копинг-стратегией в пределах превышающих их средние показатели. Так, совладающее поведение выступает показателем изменяющейся адаптивности индивида и группы в целом.
В исследовании нами использовались методики: «Опросник способов совладания » Р. Лазаруса, С. Фолкман (WCQ, The Ways of Coping Questionnaire, 1988), выявляющий копинг-стратегии по 8 шкалам (конфронтативный копинг, который характеризуется агрессивными усилиями для изменения ситуации; поиск социальной поддержки; планомерное решение проблемы; самоконтроль; дистанцирование; позитивная переоценка (прежде всего, собственных возможностей); принятие ответственности; бегство-избегание), адаптация Т. Л. Крюковой, Е. В. Куфтяк, М. С. Замышляевой (2004); методика многомерного измерения копинга «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях » Н. С. Эндлера, Дж. А. Паркера (CISS, Coping Inventory for Stressful Situations, 1990), надежно измеряющий три основных стиля совладающего (проблемно-ориентированный копинг, направлен на разрешение проблем и трудностей; эмоционально-ориентированный копинг, ориентирован на эмоции; копинг, ориентированный на избегание, включающий отвлечение и социальное отвлечение), адаптация Т. Л. Крюковой (2001); опросник «Супружеский копинг » М. Боуман (MCI, Marial Coping Inventory, 1990), измеряющий пять стратегий совладания в супружеских отношениях (конфликтный стиль, самообвинение, позитивный стиль, эгоистический стиль, избегание), адаптация Е. В. Куфтяк (2007). Модель отношений человека с социальным окружением и с самим собой изучалась с помощью «Шкала социально-психологической адаптированности» (шкала СПА) К. Роджерса и Р. Даймонда (адаптация Т. В. Снегиревой, 2002).
Обработка данных проводилась с использованием статистического пакета программ SPSS 10.5.
Супружеские отношения, выступая в качестве основного центрального элемента семьи, определяют ее общее благополучие и повышают ее устойчивость к сохранению целостности. Именно поэтому особенности совладающего поведения супругов на разных этапах развития семьи стали предметом исследования 1.
Эмпирическую базу исследования составили 294 человека, которые были разделены на 4 группы в соответствии с этапами жизненного цикла семьи.
Формирующаяся семья, без детей. Концентрация усилий супругов на адаптации, распределении власти и формировании единой психологической и духовной общности между ними – основные задачи, которые разрешают семейные партнеры, формируя единый стиль семейного отношения и поведения на данном этапе. В исследовании приняло участие 27 супружеских пар, 27 жен (средний возраст M = 22,89 года, стандартное отклонение SD = 2,41, медиана Me = 23) и 27 мужей (средний возраст M = 24,7 года, стандартное отклонение SD = 2,46, медиана Me = 25). Все супруги находились в первом браке. 29,6 % супружеских пар находились в браке до одного года, 70,4 % – от одного до трех лет.
Молодая семья на этапе принятия факта появления в семье ребенка. Появление ребенка в семье – большая дополнительная ответственность. Это совершенно новая жизненная ситуации, требующая нового взгляда на семью и семейные проблемы. Превращение диады в триаду неизбежно влечет за собой не только изменение привычного жизненного уклада, но и перестройку очень многих сложившихся отношений. Выборку составили 46 супружеских пар, 46 жен (средний возраст M = 23,46 года, стандартное отклонение SD = 3,27, медиана Me = 23) и 46 мужей (средний возраст M = 25,11 года, стандартное отклонение SD = 3,27, медиана Me = 25). Все супруги находились в первом браке. 43,5 % (или 20 пар) супружеских пар находились в браке до одного года, 56,5 % (или 26 пар) – от одного до трех лет.
Семья с дошкольником. 19 супружеских пар, 19 жен (средний возраст M = 28.16 года, стандартное отклонение SD = 4,7, медиана Me = 27) и 19 мужей (средний возраст M = 30,63 года, стандартное отклонение SD = 5,51, медиана Me = 32). Все супруги находились в первом браке. 52,6 % супружеских пар находились в браке до пяти лет, 47,4 % – свыше пяти.
Семья с подростком. Наличие подростка в качестве члена семьи вносит перестройку во внутреннюю организацию семейной общности. Семья учится жить и конструктивно разрешать конфликты, чтобы сохранять свою целостность с изменившимся членом семьи – подростком. Испытуемыми были 50 семейных пар с подростком, 50 жен (средний возраст M = 42,7 года, стандартное отклонение SD = 3,44, медиана Me = 43) и 50 мужей (средний возраст M = 43,96 года, стандартное отклонение SD = 3,47, медиана Me = 43,5). Все супруги находились в первом браке. В браке супруги состоят до 20 лет – 29 пар, свыше 20 лет – 21 пара.
На первом этапе исследовались особенности выбора копинг-стратегий супругами на разных этапах жизненного цикла (табл. 1).
Таблица 1
Общие показатели выраженности копинг-стратегий у супругов на разных этапах жизненного цикла семьи
Примечание: * р ≤ 0,05; ** – р ≤ 0,01; *** – p ≤ 0,001
M – среднее значение, SD – стандартное отклонение
Мужья на этапах формирующейся семьи, появления нового члена семьи и семьи с подростком с супружескими трудностями совладают, используя позитивную стратегию, в отличие от супругов-родителей дошкольников. У последних предпочитаемыми стратегиями выступают конфликтный стиль и избегание.
Жены на этапах формирующейся семьи, появления нового члена семьи и семьи подростка чаще своих мужей в трудных ситуациях стремятся к самообвинению и готовы конфликтовать.
Жены на этапах появления нового члена семьи и семьи подростка чаще, чем их мужья выбирают конфликтный стиль разрешения супружеского напряжения.
Наши данные созвучны с результатами автора методики М. Боуман, которая отмечает, что на ранних этапах функционирования семьи, в отличие от средних лет брака, характерно частое использование именно позитивного подхода (Bowman, 1990) У мужей значимо преобладает позитивный настрой при разрешении супружеских трудностей. Они склонны к проявлению физической привязанности, выступают инициаторами совместной деятельности и общения с супругой.
Полученные результаты дополняют существующие представления об особенностях совладания мужчин и женщин. По мнению ряда исследователей для мужской выборки более характерно проблемно-ориентированное разрешение проблем, для женской – эмоционально-ориентированный стиль. В большинстве исследований копинговая активность рассматривается как устойчивое свойство личности. Собственный анализ позволяет нам утверждать, что выбор той или иной активности должен соответствовать определенной проблеме.
Ш. Берн пишет, что «общепринятые стереотипы, описывают женщин заботливыми и сочувствующими, тогда как в ходе метаанализа социально-психологических исследований готовности помочь, проведенного А. Игли, выяснилось, что чаще помогают другим как раз мужчины, а не женщины» (см.: Берн, 2004). Так, было обнаружено, что мужчины, чаще проявляют сочувствие, оказывают заботу и поддержку в ситуациях требующих их участия, как предписано их гендерной ролью.
Таким образом, проявление мужчинами позитивно-эмоционального настроя характерно в ситуации преодоления трудностей и проблем в супружеской диаде. Мужчины оказывают «кавалерскую поддержку» супруге, будучи более активными на «своей почве», т. е. в интимно-личностной сфере супружеских отношений.
На втором этапе исследования нами оценивалась согласованность действий супругов при столкновении с трудностями. Особую роль в совладающем поведении семьи играют согласованные или компенсирующие действия супругов, выступая и копинг-ресурсом в преодолении трудных жизненных ситуаций, и показателем успешности функционирования всей системы семьи. Семья, в нашем понимании, выступает в качестве взаимосвязанной организации, в которой все структурные единицы взаимосвязаны и согласованны между собой, что помогает сохранять и поддерживать целостность. Супружеская диада, выступая центральным ядром семейной организации, через объединение и согласованность целей, действий и результатов активности супругов осуществляет социально-поддерживающий процесс целостности.
Данные о согласованности копинг-стратегий в супружеских парах на разных этапах жизненного цикла семьи представлены в таблице 2.
При анализе полученных корреляционных связей мы обнаружили, что выбор позитивного стиля, самообвинения и эгоизма в совладании с трудностями супругов формирующейся семьи соотносится друг с другом. По существу, в первые годы совместной жизни происходит взаимное приспособление супругов, поиск стиля поведения и построение модели отношений, которые удовлетворяли бы обоих. Усиление эмоциональной связи или эмоционального «настроя» в супружеской паре – основная задача, решаемая супругами на этом этапе. Мы видим, что в формирующейся семье выбор женой и мужем стратегий совладания совпадает, что отражает особую семейную организацию слияния и единства. Особенности этой организации хорошо описал К. Витакер (1988): двое отказываются от своего лица и становятся никем ради того, чтобы стать частицами симбиотического союза под названием брак.
Таблица 2
Согласованность совладающего поведения в супружеской паре (пар супругов)
Примечание: * р <0,05
** р < 0,01 (критерий Спирмена)
На следующих этапах жизненного цикла семьи обнаружены иные статистически значимые корреляционные связи. Так, позитивность мужа компенсирует или конфликтность супруги (на этапе появления ребенка) или ее эгоистичный настрой (на этапах семья с дошкольником и подростком) или уход женщины от трудностей (на этапе семьи с подростком), что в целом отражает картину стабилизационно-поддерживающего поведения в супружеской паре. Мы видим, что для сохранения равновесия в супружеской подсистеме муж играет роль «буфера».
Мы предлагаем рассматривать согласованность в супружеской диаде в соответствии с двумя типами поведения: симметрическим (сходным) и комплементарным (Haley, 1963). При симметрическом типе два человека обмениваются одинаковыми типами поведения, а комплементарный возникает, когда обмениваются разными типами поведения. Совладающее поведение или совместную активность супругов на этапе формирующейся семьи правомерно обозначить как симметрическое копинг-поведение пары, выражающееся в согласованности использования стратегий совладания. В семьях находящихся на других этапах развития совладающее с трудностями поведение супругов характеризуется возмещением недостающей активности в супружеской паре одним из супругов или уравновешиванием непродуктивной активности одного супруга активностью другого (что и гарантирует разрешение супружеской парой трудностей), что свидетельствует о комплементарном поведении супружеской пары. При этом типе поведения один из партнеров находится в более «успешной/адаптивной » позиции, чем другой.
Проанализировав данные выбора супружеского копинга в 147 семьях, мы выделили четыре наиболее характерные особенности супружеского совладания.
Во-первых, пик показателей выбора позитивности при совладании в супружестве приходится на более ранние этапы семейной жизни. Это соответствует и некоторым западным исследованиям. В частности, позитивный стиль чаще используется в ранние годы брака (Bowman, 1990).
Во-вторых, мужья более позитивно настроены при разрешении супружеских трудностей, чем их жены. Мужчины, находящиеся на разных этапах жизненного цикла семьи (исключение составляет этап – семья с дошкольником), склонны к проявлению физической привязанности, выступают инициаторами совместной деятельности и общения с супругой. Так мужчины направляют свои усилия на улучшение эмоционального качества супружества (Argylе, Furnham, 1983). Возможно, причина заключается в традиционном разделении семейных сфер между мужчинами и женщинами: мужчины более активны, инструментальны там, где они чувствуют себя «на своей почве», т. е. в интимно-личностной сфере супружеских отношений.
В-третьих, этап семьи с дошкольником в данном исследовании выступает как особый период. Мы связываем обнаруженные нами особенности супружеского совладания со статистикой кризисов семьи. Традиционно исследователи выделяют в жизни семьи критические периоды, и относят к ним 3–7 и 17–25 годы общей жизни. Сравнивая семьи с разным стажем семейной жизни, были обнаружены характерные для них конфликты разных типов (Дементьева, 1991; Зуськова, 1989). Так, в семьях со стажем брака 4–9 лет конфликты возникают по причине уменьшения удовлетворения мужем/женой своих личных потребностей. В этот период развития семьи, когда межличностные отношения в ней установлены, на первый план выходит развитие личности. Возможно, супружеские трудности и проблемы развития семьи не вызывают у мужчин такой эмоциональной реакции, пока они не угрожают личному развитию мужчины: такое толкование, на наш взгляд, объясняет большую склонность мужей к конфликтному стилю и избеганию, по сравнению с женами.
В-четвертых, согласованное поведение супругов на разных этапах семьи свидетельствует об индивидуальном социально-поддерживающем процессе целостности семьи. Согласованность поведения супругов при столкновении с трудностями мы предлагаем рассматривать в континууме сходство – комплементарность.
В исследовании 2 в центре нашего внимания – семья с ребенком несовладающая с трудностями, которая, во-первых, самостоятельно справиться с проблемами не в силах, что вынуждает членов семьи обратиться за помощью к специалисту; во-вторых, в такой семье один из членов (а именно ребенок) оказывается дезадаптированным в окружающей среде; в-третьих, регулярное применение родителями физического наказания детей выступает как неконструктивный, дезадаптивный способ их собственного совладания с трудностями, испытываемыми ими при взаимодействии с собственным ребенком. Под физическим наказанием мы понимаем использование или реальную угрозу использования физической силы по отношению к ребенку человеком, являющимся фигурой авторитета или власти, в целях прекращения нежелательного/не одобряемого поведения, его дисциплинирования или побуждения к желаемым действиям и поступкам (Куфтяк, 2003, 2004). Многими исследователями регулярность или цикличность применения насилия рассматривается как важный показатель проявления агрессивности (Gelles, 1972).
Поэтому, регулярное физическое наказание выступает инструментальным, агрессивным способом дисциплинирования, применяемым с целью и смыслом, не становящимся и не переходящим в насилие.
Экспериментальная группа, принявшая участие в нашем исследовании, состояла из 38 семей (включая мать, отца и ребенка), в которых родители регулярно применяли физические наказания по отношению к собственному ребенку. Возраст жен M = 34.32 года (стандартное отклонение SD = 4,94, медиана Me = 33,5), мужей M = 36.24 года (стандартное отклонение SD = 5,10, медиана Me = 36), возраст детей от 7 до 10 лет. Критериями отбора подобных семей были: обращение за психологической помощью к специалисту по поводу дезадаптированности ребенка в школе; наличие психологических проблем и несовладание с ними ребенка и семьи в целом; все признаки проблемности, дисфункциональности семьи, которые можно установить при помощи включенного наблюдения и интервью.
Критериями отбора 42 условно благополучных семей с детьми послужили положительная экспертная оценка и характеристика семьи, данная классным руководителем, педагогом-психологом школы, в которой обучается ребенок; данные, полученные из анонимного мини-сочинения ребенка, свидетельствующие об отсутствии применения физических наказаний в семье; желание и готовность родителей принять участие в данном исследовании. Средний возраст матерей в данной группе составляет 33 года (стандартное отклонение SD = 4,5, медиана Me = 32,0), отцов – 34,5 года (стандартное отклонение SD = 3,75, медиана Me = 35), дети в возрасте от 7 до 10 лет. Всего выборку составляет 231 испытуемый (80 матерей, 71 отец, 80 детей).
Испытуемым было предложено полуструктурированное интервью, позволяющее выяснить мотивы, которыми руководствуются родители для применения наказаний, разновидности самих наказаний и последствия жесткого обращения с ребенком. Обнаружено, что основными мотивами применения физического наказания родители основной группы считают «разрядку стрессовой ситуации, не зависящей от ребенка» (92 % отцов и 66 % матерей). Матери также склонны наказывать детей из-за того, что «ребенок огорчает» их своим плохой учебой, непослушанием, импульсивным поведением (66 %), а отцы наказывают, чтобы «воспитать» (50 %). Выбор физического наказания половина родителей объясняют тем, что их тоже били в детстве, что говорит о проявлении патологизирующего семейного наследования.
Полученные результаты позволяют выделить два фактора, которые приводят к применению физического наказания. Во-первых, это собственные проблемы родителей, напряжение от которых они срывают на детях, и, во-вторых, проблемы, воспринимаемые родителями у ребенка.
В качестве собственных проблем родителей выявлены негармоничные супружеские отношения, меньшее, чем в контрольной группе принятие отцами и матерями себя, и их выраженный эмоциональный дискомфорт. Отцов этой группы также характеризует склонность к конфликту с другими. Таким образом, родители основной группы меньше удовлетворены своими супружескими отношениями, менее уверены в себе и более чувствительны к происходящим изменениям.
Оказалось, что собственные проблемы, конфликты и постоянное напряжение, связанное с ребенком, заставляют родителей использовать различные стратегии совладающего поведения. Характер выявленных различий представлен в таблице 3.
Таблица 3
Различия в выборе копинг-стратегий у родителей с разным типом отношений
Примечание: * р <0,05; ** р <0,01; ***р <0,001
Мы обнаружили, что наказывающие родители значительно чаще, чем условно благополучные родители, выбирают конфронтативный копинг (p < 0,001). Именно этот способ совладания, позволяет им через открытую враждебность к окружающим, в частности к собственным детям, снимать внутреннее напряжение и дискомфорт. Таким образом, поведение обоих родителей отличается враждебностью – одним из проявлений агрессии, что обусловливает использование физических наказаний в качестве варианта агрессивной разрядки.
Отцы, физически наказывающие детей, больше ориентированы на игнорирование (p < 0,001) проблем (копинг, ориентированный на избегание ). Так, они стараются избежать контакта с окружающей их действительностью, путем стремления побыть в одиночестве или получить удовольствие от вещей, не имеющих отношение к конкретной ситуации.
Матери из семей, применяющих физические наказания, чаще склонны для снятия внутреннего напряжения и дискомфорта застревать на проявлениях своей беспомощности и невозможности справиться с ситуацией (p < 0,001; эмоционально-ориентированный копинг).
Оба родителя из деструктивной семьи при возникновении затруднений используют стратегии дистанцирование (p < 0,001) и бегство-избегание (p < 0,001), тем самым, уменьшая значимость стоящей перед ними проблемы и ослабляя собственную включенность в разрешение трудных ситуаций.
Наименее выбираемыми родителями стратегии являются проблемно-ориентированный стиль совладани я (p < 0,001), самоконтроль (p < 0,0 01), планирование решения проблемы и принятие ответственности (p < 0,001), что свидетельствует об отсутствии у них адекватной саморегуляции, активной позиции и в общественной, и в семейной жизни, невозможности конструктивно разрешить большинство затруднений и проблем. В целом, совладающее поведение родителей из экспериментальной группы отличается пассивностью и дезадаптивностью.
Матери из условно благополучных семей значимо чаще предпочитают использовать конструктивно-созидающие способы совладания: активные стратегии, ориентированные на решение проблемы, использовать возможности по созданию положительного значения ситуации с фиксацией на росте собственной личности, использовать действенную, информационную и эмоциональную поддержку. Отцы из этих же семей значимо чаще предпочитают разрешать проблемы (проблемно-ориентированный копинг), регулировать свои чувства (самоконтроль) и принимать ответственность за создавшуюся ситуацию.
Таким образом, поведение обоих родителей из деструктивных семей отличается враждебностью как одним из проявлений агрессии, что обусловливает использование физических наказаний в качестве варианта агрессивной разрядки.
На следующем этапе исследования мы провели корреляционный анализ (табл. 4, 5). Нас интересовал вопрос, как уровень социально-психологической адаптированности отражается на выборе способов совладания в семье. Выделенные нами связи позволяют выявить следующие обстоятельства.
Таблица 4
Корреляционные связи между показателями социально-психологической адаптированности и выбором стилей/стратегий совладающего поведения (в группе дисфункциональных семей)
Примечание: * – р <0,05; ** – р <0,01; *** – р <0,001 (критерий Спирмена)
В группе родителей из дисфункциональных семей наибольшее количество зависимых связей наблюдается с показателями социально-психологической дезадаптированности. Так, неприятие себя и конфликт с другими связаны с выбором стилей эмоционально-ориентированный копинг, копинг, ориентированный на избегание, социальное отвлечение и стратегии поиск социальной поддержки. Нарушенные межличностные взаимоотношения и дезадаптация ведут к отказу от ориентации на разрешение проблемы. Нами зафиксировано влияние эмоционального дискомфорта на выбор родителями стиля эмоционально-ориентированный копинг, что отражает переживаемое родителями эмоциональное напряжение и мешает разрешать проблемы более адаптивно. Возможно, с одной стороны, это может отражать ригидное функционирование в условиях процесса приспособления к трудной жизненной ситуации. Ригидное функционирование, состоит из обвинения и потери самоконтроля, повторяющейся реактивности, достаточно часто проявляющегося избегания. С другой, обнаруженные связи свидетельствуют о разных уровнях контроля целостности семьи. Обнаруженный нами процесс функционирования членов семьи проявляется в низком уровне принятии себя, конфликте с другими, тревожности и повышенной чувствительности к любым изменениям, что не позволяет им продуктивно разрешать трудности и контролировать ситуацию. Дезадаптационные процессы, происходящие в семье, ориентируют их на аффилиацию, стремление уйти от проблем, забыться или переключиться на другие дела. Таким образом, семейная целостность находится под угрозой, а существующие «орудия защиты» в семье не способствуют поддержанию ее функционального состояния.
Таблица 5
Корреляционные связи между показателями социально-психологической адаптированности и выбором стилей/стратегий совладающего поведения (в группе условно благополучных семей)
Примечание: * р < 0,05; ** р < 0,01; ***р < 0,001 (критерий Спирмена)
В группе условно благополучных семей наблюдается меньшее количество связей между переменными, но их качественный характер указывает на гибкость и адаптивность родителей в процессе преодоления трудной жизненной ситуации. Так, в данной группе наблюдается контрастный уровень функционирования по отношению к дисфункциональным с