Глава 2. ВОВ в судьбе прабабушки Лиды.

Решением бюро Вологодского обкома ВКП(б) и облисполкома было принято к неуклонному исполнению - направить в порядке платной труд мобилизации на особо важные оборонные работы 3000 человек. В Погореловском сельсоветов мобилизовали 250 человек, в их число попала и прабабушка. Приказали прийти с железными лопатами, с топорами, с кирками и железными ломами, с собой не менее чем на 5 дней взять продовольствия, теплую обувь (валенки), зимнюю одежду, ложку, кружку, миску, котелок, чайник. Отправили, но каким-то обозом удалось убежать. Потом сообщили в военкомат и в сельсовет. Председатель ходил по домам, искал сбежавших. Прабабушка сидела в подполье на картошке, в те моменты, когда приходили искать по домам. Потом, конечно, все равно отправили. Стало уже подмерзать-поздняя осень. Ехали на телегах, шли пешком, по очереди до Вологды. На вокзале народу тьма-тьмущая. Все спрашивали, куда повезут. Кто-то крикнул: «На Алтай!». Она, прабабушка, человек неграмотный, поверила. Стали усаживать в вагоны, в которых перевозили коров и телят, сесть некуда. Увидели в соседнем вагоне подмели веником, бросили им, и они подмели, навели в вагоне порядок. Сели на чемоданы, а окошечко небольшое, под самый потолок и решетка железная. Прабабушка с сестрой, Градиславой Суханинской, сели вместе в уголок и укрылись куском сукна. Стали говорить о том, что везут их на Алтай. Недалеко сидел военный, услышал их разговор и засмеялся: «Ишь, куда захотела, нас везут на Валдай, есть такая Валдайская возвышенность. Там будем работать в поте лица». Темное время ехали спокойно, потом кто-то в окно увидел самолеты немецкие, они стали кружить над поездом и поезд остановился. Военный открыл вагон и приказал всем выйти из вагона. Кругом стоял лес, все побежали, а прабабушка с сестрой спрятались под большое дерево, которое почти лежало на земле, они залезли под корень и притаились. Потом их везли на машинах до пункта назначения. Работали от темна, до темна, копали противотанковые рвы. Иногда мимо окопов пролетали самолеты со свастикой, и бросали листовки, на которых было написано: «Девушки, мадамочки, не копайте ямочки, придут наши таночки, зароют ваши ямочки». А люди копошились, как муравьи, им было не до листовок. Уставали очень сильно. Люди сердобольные в деревню пускали погреться на печи и посушить обувь. Сильно сырую обувь сушили в печи. Прабабушка рассказывала, что у подружки Фаины сгорел в печи валенок. Хозяин был мастеровой, он сплел ей ботиночек из бересты, дал ей портянку, намотал на ногу и привязал веревочкой. Когда немцы стали бомбить людей, их отправили в другое место, как называется прабабушка не сказала. Там все женщины вырубали мелкий кустарник и на высоте человеческого роста сучья на больших деревьях, для того, чтобы в лесу было далеко видно. Им сказали, что это для партизан.. В 1943 году выдали справки, как военнообязанным и отпустили домой. Шли пешком. Все были вшивые. В одной из деревень местные жители сжалились над ними и истопили баню. Когда дошли до Вологды и у прабабушки отказали ноги. В один из домов их пустили ночевать, наутро дали картошки и санки. Сестра Градислава везла мою прабабушку Лиду на санях. Всю дорогу прабабушка умоляла оставить ее, бросить, но Градислава ей ответила: «Обе замерзать будем!». Дошли до Погорелова, выжили.

Артель «Красный Бондарь»

Прабабушку демобилизовали в артель «Красный Бондарь в Тотьме». Находилась она в Зеленской слободе, в храме Святой Троицы. В годы войны выпускали спички, деревянную посуду, бочки, кадцы, лоханки, чаны, лыжи, сани, лопаты, грабли, колеса деревянные для телег. Работало в Артели более 100 человек, в основном женщины и подростки. Людей в артели собирали вместе лишь на производственные собрания или для обсуждения планов дальнейшей работы, для объявления результатов. За хорошую работу награждали грамотами. Прабабушка вспоминает, что в День Победы подарили всем подарки: кому чулки, кому носки, отрезы ситца.

Спичечный цех

Бригадиром спичечного цеха была Мальцева Нина Арсентьевна. Спички в виде гребешка, назывались в народе «лопатовскими», так как председателем был Лопато Павел Александрович, очень умный и добросовестный человек. Жена его, Бурхель, работала врачом в Тотемской больнице. Нижний этаж в церкви очень часто зажигался по неизвестной причине. Дым ел глаза, селитра на спичках вспыхивала сама по себе. Сухую доску на пиловочном станке пилили на кубики по размеру гребешков 8x6 см и 4x5 см. Эти кубики пилились на тоненькие пластинки. Такая пластинка называлась "шпонкой". Шпонки носили на 2-й этаж, сушили. Шпонка сушилась 2-3 дня, далее ее набирали в кассеты, то есть железный ящик без дна. Рамка делалась по ширине шпонки. Но набирали так, чтобы шпонку ящик не закрывал, так как. далее шпонка пилилась на станке помимо рамки. Шпонку в рамки набирали плотно и с двух сторон закрепляли чтобы не выпала. Подростки и дети стучали сверху молоточком, ровняя шпонку в кассетах. Рамку с кассетой пропускали через пиловочный станок, где пилы располагались сбоку и между собой имели расстояние. Получались гребешки по 10 зубчиков. Рамку с гребешками обмакивали в противень с фосфором для пропитки, чтобы быстрее загоралось.

О процессе изготовления самих спичек вспоминает Е.П. Суханова: "На противне 50x50 см готовили раствор из селитры, серы, парафина и какого-то песочка, по сколько брали, не помню. В этот раствор макали кассету только головками. Рамки с готовыми спичками сушили в печках на специальных этажерках. Готовые спички ссыпали в плетеные короба, потом старухи и дети упаковывали их в пакеты. Коробков не было. Поэтому делали пакеты из темно-синей бумаги. Бабушки резали бумагу, делали пакеты и надомные рабочие. Размер пакета по размеру гребня. На пакете была "терка" то есть селитра, чиркнут по ней - спичка загорается. В пакет складывали по 5 гребней. В гребне - 10 штук, значит, в пакете 50 штук спичек.

Для пакетов клей варили в будке ниже церкви, у затона. Варили в большом чугунном котле из рогов, копыт разных животных. Привозили с бойни. Клей получался крепким, но работать было невозможно из-за неприятного запаха.

Готовые пакеты со спичками хранили в чуланах под полом на втором этаже. Расстояние было с человеческий рост. Спички горели каждый день, так как. серные головки задевали друг за друга или о терку, и происходило загорание. Однажды тушили под полом месяц, и работали в противогазах. Когда сильно загоралось, начинали разгружать чуланы. Бывало, и воровали. Воровали не часто, так как при выходе стояло два человека - они обыскивали, а третий записывал - где, сколько нашел. Однажды рабочая решила украсть пакетик спичек. Положила в волосы сзади на затылке, спички загорелись, голова долго болела, а другим урок. Домой разрешали брать отходы от спичек, которые сломаны или бракованные. За воровство выгоняли с работы.

Готовые спички увозили в магазины, в ближайшие районы и в Вологду. Увозили на обозах, на лошадях. Иногда бывало, что доедет обоз до затона и загорится.

Бондарный цех

Моя прабабушка была бригадиром бондарного цеха, делала бочки, кадушки, шайки, чаны для квашенья капусты. В бригаде были все девушки. В храме сохранились фрески и росписи наверху, они смотрели на рабочих то ли с осуждением, то ли с благодарностью, что трудились для Победы в войне. Может, они и помогали прабабушке холодной, голодной, качающейся у станка. На первом этаже была кочегарка, кочегаром была Боровикова Анна Ивановна. Около моста, через реку Песья - Деньга была кузница - делали болванки, железо обручное, обжигали проволоку для клепки, ковали болты, скобы. Кузнецом работал молодой парень - Симанов Юрий. На Дедовом острове было подсобное хозяйство артели «Красный бондарь», росла картошка, морковь, свекла, малина, смородина. На той стороне реки Сухона, под Выползовым было поле с грядками. Прабабушку направляли заготовлять древесину для производства. Пилили «лучковками» вручную, делянки были и на Ухтанге. Лес пилили, скатывали в Сухону, делали «банки» и сплавляли вниз по Сухоне на пилораму артели. Жили на квартирах (снимали дома в деревне). Лес заготовляли работники артели, все без исключения, за устьем Царевы, на реках Ковде и Карповице. Моя прабабушка рассказывала, что «для каждого изделия свой лес нужен: для бочек - осина, для спичек - ель, сосна. Дерево заготовляли отборное, постукаешь по дереву, если звенит - крепкое, если глухо - пустота и щель в середине. Ведь у каждого дерева свой стук, да посмотришь на сучки: если они табачные, вверх из одного места тянутся - гнилое дерево до сучков".

Вспоминает Б.В. Осолихин: "Бывало, спилишь дерево - гнилое, начнешь по кряжам пилить, только несколько кряжей хорошие. Не всегда удавалось определить хорошее дерево". Лес сплавляли по рекам Песья-Деньга и Сухоне в "гонках". Так назывались клетки, в которые клали лес, иногда они состояли из 4-5 бревен, связывались прутьями. Запань находилась в затоне, оттуда и носили лес пилить на пилораму (первый этаж церкви). Там стояли пиловочный и строгальный станки. Б.В. Осолихин рассказывает: "У церкви, около алтаря, к самой стене, стояла пристройка, где стояла паровая машина. На маховик надевалась ременная передача, она вращалась, давая станкам электрический ток и свет. Работала эта машина на дровах". Бревна пилили на пиловочном станке. Вспоминает А.П. Алексеевская: "Бревна были длинные - 2 метра и более - и тяжелые, силы в руках у меня мало, я животом бревно в станок толкала, а чтобы бревно в пилы попадало, 2 человека, как у колодца, колесо крутят". Сушили доски на первом этаже церкви в алтаре и на улице, складывали клетками. Крыши делали из того же материала и прикрывали. Сушка на улице называлась "сушилка солнцем". Сушили 7-10 дней. Прабабушка вспоминала "Старший мастер был Капралов, придет, ухо к доскам приложит, постукает и определит высохла доска или нет".

Родители жили в деревне, поэтому всегда хотелось домой. По выходным ходили за 50 км. Домой. Прабабушка говаривала «Бывало, на обратном пути время не рассчитаешь, опоздаешь, не один раз сажали девчат в тюрьму на 2. 4, 6 месяцев, если талон на проходной вовремя не сдал. А вот меня Бог миловал». Прабабушка была не судимая.

Много раз прабабушку и еще нескольких человек посылали в Вологду с заданием привезти обручное железо, материалы, а главное селитру, которая при трении зажигалась. До Вологды ехали на пароходе, а обратно на плотах около двух недель, так как на пароход не пускали. Некоторые не выдерживали - сбегали и больше не возвращались. Плыли днями, а ночью приставали к берегам и спали. Но не в каждом месте можно было пристать к берегу, ходили солдаты.

Баржестрой

В пятидесятые годы «Красный бондарь» объединили с судоверфью, затем стал баржестрой. Там стала работать моя прабабушка бондарем, учила ремеслу. Однажды с учеником работали на станке. Дело было зимой, делали клепку на бочки. У прабабушки забрало в станок рукавицу и у правой руки- отпилило все пальцы. Было ей тогда 45 лет, но жизнь продолжалась. Она была такой оптимисткой, что никто даже пенсии и инвалидности не предложил. Работала до последнего дня, прожила до 79 лет.

Заключение

В ходе исследования был собран материал о моей прабабушке в годы Великой Отечественной войны. В результате проделанной работы удалось систематизировать собранный материал и описать жизнь моей прабабушки Лиды.

Никогда не слышали от прабабушки жалоб ни дети, ни внуки, а я правнучка горжусь своей прабабушкой. В ее честь названа моя младшая сестренка Лида. Прабабушка награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 года».

Приятно, что недавно в газете «Тотемские вести» вышла фотография моей прабабушки. Считаю, что цель моей работы выполнена. Самое главное, я поняла, что есть люди, с которых необходимо брать пример, тем более, что это моя прабабушка и я горжусь ей.

Источники

Архив газеты «Рабочий леса»

Книга «Память» по Тотемскому району

Респонденты

Папылева Нина Николаевна (Двойнишникова), 1951 г.р. п. Глубокое, Тотемский район.

Фокина Елена Альбертовна (Папылева), 1979 г.р. г. Тотьма

Двойнишников Олег Николаевич, 1952 г.р. г. Тотьма.

Папылев Альберт Парфенович, 1947 г.р., г. Тотьма

Список приложений

1.Фото прабабушки Лиды 1943 г

2.Свидетельство о рождении Суханинской Лидии Александровны

3.Фото Суханинского Александра Ивановича, отца прабабушки Лиды