После закрытых - но прекрасно организованных - похорон Персиваля [sic] [1] Уэйнрайта Грей оказался не у дел. Еще не настолько восстановившись, чтобы вернуться на службу, но достаточно окрепший, чтобы не быть прикованным к постели, он сразу же ощутил подавленность и беспокойство, поскольку не знал, чем себя занять. Испытывающие облегчение родственники сочувствовали ему, но старались не докучать.
Утром 13 октября Грей, стоя на заднем дворе дома своего брата, угрюмо бросал кусочки хлеба в пруд для разведения рыбы, и пытался радоваться тому, что не стоит сейчас перед военным трибуналом.
Он с опозданием осознал, что Том Берд находится рядом с ним - и находится тут уже в течение некоторого времени.
- Что? - довольно резко произнес Грей, стремясь скрыть свое подавленное состояние.
- Это все те ирландцы, милорд, - сказал Том, и его тон говорил, что он выступает от имени прислуги, а прислуга не очень довольна.
- Какие ирландцы?
- Тинкеры, милорд. Но они настаивают на том, будто вы их знаете?
Повышающаяся вопросительная интонация этого высказывания намекала на то, что ничего подобного быть не может.
- О, его честь безусловно, хорошо с нами знакома.
Том резко обернулся, оскорбленный тем, что обнаружил прямо позади себя двух ухмыляющихся, оборванных и небритых личностей.
- Тинкеры, да? - спросил один из них и, проходя мимо, фамильярно ткнул Тома Берда локтем в бок.
- С каких пор ты тут за главного, парень? [2]
- Мистер О'Хиггинс. И мистер О'Хиггинс.
Несмотря на своё удивление, Грей почувствовал, как его губы невольно растягиваются в непривычную улыбку. Он совершенно не ожидал увидеть их снова.
- Так точно, ваша честь.
Один из них - Рэйф? - почтительно поклонился.
- Прошу прощения, сэр, за небольшое продление нашего отпуска. Нам было нужно срочно решить несколько семейных вопросов. Я уверен, что ваша светлость знает о подобном.
Грей заметил, что у Мика - если это был Мик - была довольно большая повязка на руке, свежий бинт уже успел пропитаться кровью.
- Несчастный случай? - спросил он. О'Хиггинсы обменялись взглядами.
- Собака укусила, - вежливо ответил Мик, спрятав раненую руку в карман. - Но боль прошла, ваша честь. Понимаете, мы пришли отчитаться за работу, все в порядке.
Это означало, подумал Грей, что в Ирландии для них стало слишком жарко, и они предпочли укрыться в армии. Снова.
- В самом деле? - сухо спросил он.
- Да сэр. Мы благополучно доставили ваше сообщение этой леди - и она дала нам письмо, которое мы должны вручить вам после нашего возвращения.
Ирландец пошарил в кармане куртки своей здоровой рукой, но не сумел найти то, что искал.
- Оно у тебя, Рэйф?
- Конечно нет, тюфяк. Оно было у тебя.
- Вовсе нет. И вообще, мне кажется, это ты последним держал его в руках.
- Да чтоб у тебя зенки повылазили, чертов врун, у меня его нет!
Грей на мгновение закатил глаза и кивнул Тому, который полез в свой карман и со страдальческим видом вытащил оттуда горсть монет.
Письмо чудесным образом тотчас же отыскалось, О'Хиггинсы милостиво приняли дополнительную щедрую награду за свою услугу - после многочисленных отказов и уверений, что они ее недостойны - и были отправлены в казармы для доклада капитану Уилмоту. Грей не сомневался, что Уилмот придет в восторг от их появлении.
Он послал Тома убедиться, что О'Хиггинсы действительно покинули дом, не прихватив с собой столовое серебро или иные ценные мелочи, и, оставшись один, достал письмо.
Оно было адресованное просто "майору Джону Грею", без всяких уточнений, почерк казался незнакомым. Поневоле сердце Грея забилось быстрее, и он не мог поклясться на библии, что было тому виной - страх или надежда.
Он отогнул верхний край письма большим пальцем, отметив, что вначале оно было запечатано, но сейчас печать отсутствовала - осталось только красноватое пятно от сургуча. Ну разумеется - хотя Грей не сомневался - если он начнет с этим разбираться, О'Хиггинсы будет клятвенно уверять, что письмо им дали уже в таком виде.
Там было несколько страниц, первая начиналась с коротенького обращения:
" Если вы читаете это, майор, вы выполнили обе мои просьбы, и в таком случае примите мою благодарность. Думаю, вы заслуживаете чего-то большего, и это здесь. Мне уже все равно.
Ваш самый преданный слуга,
Майкл Бейтс, капитан Конной гвардии."
Первой эмоцией Грея было облегчение, смешанное с разочарованием. Облегчение, однако, оказалось сильнее и быстро сменилось любопытством.
Он взялся за следующую страницу. Имя Бернарда Адамса бросилось ему в глаза, и Грей медленно опустился на скамейку, продолжая читать.
" Я делаю это заявление как осужденный, зная, что скоро умру, и поэтому клянусь именем Господа, что говорю чистую правду.
Впервые я встретился с мистером Адамсом на вечеринке в доме лорда Джоффри восьмого апреля прошлого года. Мистер и миссис Т. тоже были там, и миссис Т. некоторое время беседовала со мной наедине. После того, как она ненадолго отлучилась, Адамс подошел ко мне и без обиняков заявил, что она очень красивая женщина но, безусловно, дорогая. Если мне захочется узнать, как заработать немного денег, я должен буду явится к нему домой в следующий вторник.
Во мне взыграло любопытство, и я так и сделал. Отведя меня в свою личную библиотеку, он огорошил меня, предъявив пачку векселей с моей подписью с обязательствами оплатить различные карточные долги, некоторые на очень крупные суммы. Он показал также несколько писем, написанных мне миссис Т., и такого содержания, которое ясно указывало на нашу с ней связь. Они погубили бы нас обоих, если бы их обнародовали.
Я осознал, что мистер Адамс поставил меня в незавидное положение, и поинтересовался, что он собирается делать со всем этим и со мной."
Затем шло подробное описание того, как Адамс вовлек капитана Бейтса в махинации, предусматривающие сбор и передачу ему ряда документов. Упоминались имена Фоулкса, Отвея и Джеффордса - Бейтс полагал, что существовали и другие, но он не знал их имен. Бейтс считал, что Фоулкса втянули в заговор, посулив ему денег, а Отвея и Джеффордса - под угрозой разоблачения.
Бейтс украл несколько документов из ряда кабинетов в Уайтхолле - он был там хорошо известен, и его присутствие не вызывало у них никаких подозрений. Капитан передал эти документы Адамсу, который, как он полагал, получал информацию и от других своих марионеток.
Нападение на Адамса было инсценировкой, по плану Бейтс должен был встретиться с ним один на один у реки в районе Ламбета, где Адамс собирался передать капитану небольшой сундучок со всеми документами.
Там его должна была ждать лодка. Бейтс создаст видимость борьбы, слегка ранив Адамса для убедительности, а затем отправится на борт корабля, который доставит его во Францию, где он передал бы все документы брату миссис Фоулкс. В сундучке якобы находились не только официальные документы, но и долговые расписки Бейтса, письма миссис Томлинсон и некая сумма денег. Оказавшись в безопасности во Франции, капитан смог бы уничтожить свои расписки, послать за миссис Томлинсон и начать новую жизнь.
" Адамс сказал мне, что Отвей и Джеффордс должны были для видимости ограбить его дом, а затем скрыться, хотя он будет держать документы при себе, пока не передаст их мне. Позже я узнал от Отвея, что у Адамса их ждала засада, его люди мгновенно набросились на него и Джеффордса, едва они вошли в дом. А Адамс тем временем отправился на наше рандеву, где остальные его подчиненные уже поджидали меня.
Они появились, как только я выполнил то, о чем мы договаривались - ранил мистера Адамса, слегка поцарапав ему руку ножом - и схватили меня.
Я не знаю, что стало с самими документами. У Адамса при себе был маленький сундучок, но во время борьбы он опрокинулся и оказался пустым. Вы знаете, что за этим последовало."
На этом признание обрывалось.
Письмо было подписано капитаном Майклом Бейтсом, и подпись засвидетельствовали комендант Ньюгейта, и - последний штрих мрачного юмора Бейтса - некий Иезекии́ль Паундстоун, палач.
Грей аккуратно сложил листы. Это краткое, простое признание, тем не менее, содержало достаточно деталей - имен, мест, дат, - и раскрывало характер некоторых документов, которые Бейтс украл по указанию Адамса.
Некоторое время Грей таращился в пруд, совершенно не понимая, где находится или на что смотрит.
Ясно, что план Адамса состоял в том, чтобы обвинить Бейтса, Отвея и Джеффордса в краже. Вряд ли он ожидал подобного исхода - что кражу будут скрывать, а заговорщиков осудят за неестественный порок, а не за воровство и измену - которые, безусловно, являются вполне естественными пороками.
Какова же была роль Фоулкса в этом деле? Возможно, вести переговоры с Францией, используя родственников своей жены в качестве посредников для связи с главой шпионской организации Луи. Но когда Фоулкс застрелился? Казалось, это было так давно, воспоминания Грея о том, что происходило до вчерашнего дня все еще оставались смутными.
Однако он вспомнил одну вещь и, поспешно войдя в дом, направился в библиотеку и порылся в ящике, в который обычно складывал различные бумаги, пока не отыскал испачканный и потертый листок, все еще хранивший в своих сгибах слабый запах кофе.
Он поспешно развернул признание Бейтса, чтобы проверить дату. Нет, Фоулкс застрелился за несколько дней до ареста Бейтса, Отвея и Джеффордса.
Кража была бы обнаружена очень скоро - Адамс не мог откладывать выполнение части своего преступного плана, призванного скрыть его вину. Но что с другой его частью? С доставкой украденных материалов во Францию? После смерти Фоулкса этот путь для него был перекрыт.
Грей снова сложил письмо и сунул его в карман. Все эти вопросы могли подождать. Главным было то, что теперь у него имелся инструмент, которым он мог воспользоваться, чтобы вскрыть Бернарда Адамса как бочонок соленой селедки. Кто-нибудь из властей должен будет увидеть это письмо - но не сию минуту.
- Нордман! - позвал Грей, выходя в коридор. - Вызовите карету, пожалуйста, - мне нужно съездить по делам.
***
Дом Бернарда Адамса, расположенный в его собственном небольшом частном лесу, был не роскошным, но скорее элегантным произведением Иниго Джонса. [3]
Грей не собирался восхищаться пейзажем, но все же заметил небольшое каменное здание, расположенное недалеко от дома, чьи барельефы явно указывали на то, что изначально это была католическая часовня. Однако Адамс не был католиком - в противном случае он не смог бы занимать такую должность в правительстве, как сейчас.
Или он скрывал свое католичество.
- Ирландский якобит, - прошептал про себя потрясенный Грей.
Господь всемогущий.
Высокая должность в правительстве. Восхождение к власти Адамса началось с его назначения секретарем Роберта Уолпола, и Грей вновь увидел, - словно сцена прямо сейчас повторялась перед ним на дороге, - как высокий, ослабевший премьер-министр, тяжело опираясь на своего секретаря - своего ирландского секретаря - идет по аллее, чтобы навестить вдову покойного герцога Пардлоу.
Стиснув челюсти так, что зубы заскрипели, Грей взлетел по ступенькам и постучал в дверь.
- Сэр? - Дворецкий был ирландцем - это стало ясно из одного-единственного слова.
- Твой хозяин. Я хочу его видеть.
- Ах. Прошу прощения, сэр, хозяин уехал.
Грей схватил человека за плечо и, оттолкнув его назад, шагнул в дом.
- Сэр!
- Где он?
Дворецкий дико оглянулся по сторонам в поисках поддержки - весь его вид говорил о том, что он вот-вот начнет звать на помощь.
- Скажи мне, где он, и я уйду. В противном случае... я буду вынужден начать его искать.
Грей, захвативший свою шпагу, взялся за её рукоять.
Дворецкий задохнулся.
- Он... он пошел на встречу с герцогиней Пардлоу.
- Он... что? - Грей потряс головой, убежденный, что ослышался, но мужчина, видя, что Грей, по-видимому, не собирался его убивать, уверенно повторил свои слова.
- Герцогиня Пардлоу, сэр. Сегодня утром она прислала записку - я был там, когда хозяин открыл ее, ну, и... случайно увидел.
Грей кивнул, едва сдерживая себя.
- А ты СЛУЧАЙНО не видел, где будет эта встреча? И когда?
- На Эджевар- роуд, в доме под названием "Утренняя краса," [4] в четыре часа, - выпалил дворецкий.
Не говоря ни слова, Грей отпустил рукоять шпаги и вышел. Он был ошеломлен и сбит с толку, словно кто-то внезапно выбил почву у него из-под ног.
Это невозможно - или все-таки возможно?
Никто, кроме его матери, не стал бы использовать этот титул. И использовать его в обращении к Адамсу означало бросить ему прямой вызов. Это должна быть она. Но как она вернулась в Лондон, и что, во имя Господа, она собиралась делать?
Охваченный страхом, Грей побежал по дорожке к улице, где он оставил ожидать свою карету. Утренняя Краса. Он знал дом - это был маленький, элегантный особняк, принадлежащий семье Уолпол. Что..?
- Эджевар- роад! - крикнул он кучеру, ныряя внутрь. - И побыстрее!
"Утренняя Краса" казалось пустынной. Жалюзи были опущены, фонтан во дворе высох, давно не подметавшийся двор покрывал ковер из опавших листьев. Особняк выглядел как дом, хозяева которого уехали за город, оставив мебель под простынями и уволив слуг.
Здесь не было никаких признаков кареты, лошади или просто живого человека. Грей беззвучно поднялся на веранду и некоторое время стоял, прислушиваясь. Место было тихим, за исключением криков грачей на полуобнаженных ветвях деревьев в саду.
Он взялся за ручку двери и та повернулась в его руке. Грей помедлил, приводя в порядок сдерживаемое дыхание, открыл дверь и осторожно вошел внутрь.
Мебель и в самом деле была накрыта простынями. Он остановился, прислушиваясь. Ни голосов. Ни звука, за исключением его собственного дыхания. Грей знал дом, бывал здесь время от времени, на музыкальных вечерах, где пела жена нынешнего графа Оксфорда - или думала, что поет.
Двери, ведущие из холла были открыты - все, кроме одной. Той, что вела в библиотеку, понял Грей. Он положил руку на рукоять шпаги, но решил не вынимать ее. Ему это не понадобится - Адамс был невысоким мужчиной, на двадцать лет старше Грея.
Он взялся за ручку двери. Она была из белого фарфора, расписанного розами, и Грея пронзила острая боль, едва он прикоснулся рукой к её гладкой холодной поверхности, но сейчас не было времени думать о таких вещах. Он осторожно открыл дверь - и увидел перед собой дуло пистолета, направленное прямо ему в лицо.
Грей бросился в сторону, схватил стул, и едва удержался, чтобы не бросить его в человека, держащего пистолет.
- Иисусе! - вырвалось у него. Мгновение Грей стоял неподвижно, затем, чувствуя дрожь во всем теле, медленно поставил стул и рухнул на него.
- Что, черт возьми, ты здесь делаешь? - сердито спросила его мать, опуская пистолет.
- Я могу задать вам тот же вопрос, мадам.
Сердце Грея билось с удвоенной силой, каждый его удар отдавался болью в левой руке, а сам он обливался холодным потом.
- Это моё личное дело, - яростно заявила она. - А теперь убирайся отсюда к черту!
Он не обратил внимания на ее непривычную речь.
- Я не уйду. Что вы собирались сделать? Пристрелить мистера Адамса на месте? Этот пистолет заряжен?
- Конечно, он заряжен, - раздраженно ответила герцогиня, - и если бы я хотела застрелить его без всяких проволочек, в данный момент ты был бы уже мертв. Уходи!
- Нет, - коротко сказал Грей и, поднимаясь, потянулся к пистолету. - Отдай его мне.
Она сделала два шага назад, прижимая пистолет - который, как успел заметить Грей, был не просто заряжен, но даже взведен - к своей груди, словно желая его защитить.
- Джон, я хочу, чтобы ты ушел, - сказала она, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя он видел, как на её шее учащенно пульсировала жилка, а руки слегка тряслись.
- Ты должен уйти, немедленно. Я тебе все расскажу, клянусь. Но не сейчас.
- Он не придет.
Для Грея это стало более чем очевидно. Было около половины пятого - он слышал звон колокола прямо перед своим приходом. Если бы Адамс хотел приехать, он был бы здесь. Тот факт, что он не явился...
Она непонимающе уставилась на него.
- Адамс, - повторил он. - Это Бернард Адамс убил нашего отца?
Ее лицо внезапно стало бесцветным, и она совершенно неожиданно опустилась на диван. Глаза герцогини закрылись, словно она больше не могла держать их открытыми.
- Что ты наделал, Джон? - прошептала она. - Что тебе известно?
Он подошел и сел рядом с ней, вынимая пистолет из ее ослабшей и податливой руки.
- Я знаю, что отца убили, - мягко сказал он. - Я знаю с того самого утра, когда ты его нашла. Я был там, прятался в оранжерее.
Глаза матери, такие же голубые, как и у Грея, потрясенно распахнулись. Он накрыл своей ладонью её руки, и нежно сжал их.
- Когда ты вернулась? - спросил он. - Сэр Джордж знает?
Она зажмурилась и покачала головой.
- Я - три дня назад. Я сказала ему, что хочу поехать в Лондон на свадьбу к другу. Он не возражал - он сам вернется через месяц.
- У него, вероятно, будут возражения, если он вернется и найдет вас мертвой или под арестом.
Грей вздохнул, чувствуя, как его сердце начинает успокаиваться.
- Ты должна была рассказать нам, - произнес он. - Хэлу и мне.
Она покачала головой и снова закрыла глаза.
- Нет! Он бы никогда не отступился. Ты знаешь, каким может быть Хэл.
- Да, знаю, - сказал Грей, невольно улыбаясь. - Он такой же, как и ты, мама. Или я.
Вздрогнув, она склонила голову и закрыла лицо руками. Её постоянно сотрясали легкие волны дрожи, похожие на движение песка под ногами, когда прибой откатывается, унося с собой тающую земную твердь.
- Я потеряла мужа, - тихо сказала она, глядя себе под ноги. - Я не могла потерять своих сыновей.
Подняв голову, она бросила на него быстрый отчаянный взгляд.
- Думаешь, я ничего не знаю о мужчинах? О тебе и твоем брате в частности? Или о генерале?
- Что ты имеешь в виду?
Она издала тихий звук, который мог быть как смехом, так и рыданием.
- Ты хочешь сказать мне, что я могла рассказать вам об этом - любому из вас - не ожидая, что вы не броситесь тотчас же решать это дело, не обращая внимание на опасность?
- Ну конечно нет.- Он в недоумении уставился на нее. - А разве мы могли поступить иначе?
Она провела дрожащей рукой по лицу и повернулась к стене, где висело декоративное зеркало.
- А может, было бы лучше, если у меня были дочери? - вполне серьезно поинтересовалась герцогиня у своего отражения. - Нет, - ответила она сама себе. - Они просто выйдут замуж, вот и всё.
Герцогиня на мгновение закрыла глаза, явно стараясь взять себя в руки, затем открыла их и повернулась к Грею, совершенно овладев собой.
- Если бы я точно знала, кто совершил убийство, - твердо произнесла она, - я бы рассказала Хэлу. Точнее, - поправилась она, - я бы сказала ему, как только решила, как лучше всего разобраться с этим делом. Но я не знала. И разве можно было Хэлу - или позднее, тебе - броситься навстречу опасности, не имея четкого представления о том, где именно она таится, и насколько велика может быть угроза? Нет, нет, я не могла допустить ничего подобного.
- Возможно, в этом есть смысл, - неохотно признал Грей, и она легонько фыркнула.
- Но ты все же узнала.
Он испытал чувство величайшего благоговения, когда до него дошло, что она и не думала мириться со смертью герцога - а все это время терпеливо ожидала возможности обнаружить и уничтожить человека, который его убил.
- Как ты узнала имя мистера Адамса?
- Я шантажировала Гилберта Ригби.
Грей почувствовал, как у него открылся рот, и быстро захлопнул его.
- Что? Каким образом?
Призрак улыбки скользнул по её губам.
- Капитан Ригби, - полагаю, сейчас я должна называть его "доктор Ригби" - игрок. Он всегда им был, а я следила за ним. Я поняла, что он промотал большую часть состояния своей семьи, когда в прошлом году Ригби продал фамильный особняк, доставшийся ему от отца. Сейчас он присваивает себе часть средств, жертвуемых Приюту для подкидышей. И поэтому я попросила Гарри Кворри потихоньку навести справки - и скупить все его долги.
Она потянулась к кожаному футляру, который лежал на столе рядом с диваном, и открыла крышку, чтобы показать сыну пачку бумаг.
- Я предъявила их ему и предупредила, что разоблачу его, если он не скажет мне, кто убил Джерарда.
Что он сказал доктору Лонгстриту?
"Если бы она знала, кем был этот человек, она бы его убила, уверяю вас."
Грей испытал шок, но особо не удивился.
- И он сказал.
- Я думаю, это принесло ему облегчение, - продолжила она с легким удивлением в голосе. - Знаешь, Гилберт не плохой человек - только слабый. Он не мог заставить себя сказать правду в то время, это стоило бы ему всего. Но он был искренне потрясен произошедшим - сказал, что до конца не верил в то, что Бернард Адамс мог убить Джерри, и все это время старался успокоить свою совесть, говоря себе, что Джерри, по-видимому, совершил самоубийство. Но столкнувшись с правдой - и с этим - графиня бросила ехидный взгляд на кожаный футляр - он признался. В конце концов, ему еще есть что терять.
- А тебе - нет? - спросила Грей, уязвлённый мыслью о ее планах расправиться с Адамсом в одиночку.
Герцогиня посмотрела на него, приподняв бровь.
- Многое можно потерять, - рассудительно произнесла она. - Но я тоже игрок, - и я очень терпелива.
Он взял пистолет и осторожно опустил затвор.
- А вероятность того, что вас поймают, вы предусмотрели? - спросил Грей. - Даже если бы ты смогла доказать, что Адамс убил отца - а признание Гилберта Ригби далеко не доказательство - тебя бы наверняка повесили за убийство. И что сказал бы на это сэр Джордж?
Она удивленно взглянула на него.
- Что? За кого ты меня принимаешь?
- Не заставляй меня это говорить, мама. Что ты пытаешься мне сказать?
- Я хочу сказать, что не собиралась его убивать, - с негодованием произнесла она. - Какой в этом смысл? Помимо слабого удовлетворения чувства мести, для чего мне нужна его жалкая маленькая жизнь? - горько добавила герцогиня.
- Нет. Я хотела заставить его признаться в своём преступлении, - она кивнула в сторону стола, и Грей увидел, что помимо кожаного футляра с расписками Ригби там находился еще и дорожный письменный прибор - а затем отпустила бы его. Он мог покинуть страну, если бы захотел - он был бы разоблачен и потерял все, чем дорожил, - а я могла бы вернуть Джерри его доброе имя.
Ее голос дрогнул на последнем слове, и Грей в порыве чувств поднес её руку к своим губам.
- Я добьюсь этого, мама, - прошептал он. - Клянусь.
Слезы текли по ее лицу, но она глубоко вздохнула и сохранила свой голос ровным.
- Где он? Адамс?
- Пустился в бега, я думаю.
Грей рассказал матери, что ему сообщил дворецкий Адамса.
- Поскольку он не пришел, то, судя по всему, он понял, что у тебя есть доказательства. И вот они... - Грей пошарил в кармане, выложив оттуда обычный набор мелочей, среди которых было посмертное обвинение капитана Бейтса.
Она молча прочитала письмо, затем вернулась к первой странице и прочитала снова.
- Значит, он ускользнул, - безнадежным тоном произнесла она, опуская бумаги на колено.
- Взял деньги и сбежал во Францию. Я напугала его, и он скрылся.
- Он еще не покинул страну, - сказал Грей, пытаясь говорить уверенно. - И даже если ему удастся скрыться - он уже навсегда лишился своего положения и репутации. И ты говорила, что тебе не нужна его жизнь.
- Верно, - процедила герцогиня сквозь зубы. - Но все это, - она шлепнула по бумагам тыльной стороной ладони, смахивая их на пол, - меня не волнует. Меня не волнует, что мир узнает о Бернарде Адамсе как о преступнике и предателе - я хочу, чтобы он был известен, как убийца моего мужа. Я хочу вернуть честь твоего отца!
Грей наклонился, чтобы поднять бумаги с пола, и, выпрямившись, сунул их обратно в карман.
- Хорошо, - сказал он и глубоко вздохнул. - Я найду его.
Несколько мгновений Грей раздумывал, глядя на свою мать. Она держалась прямо, как ствол мушкета, но казалась очень маленькой и внезапно постаревшей - теперь она выглядела на свой возраст.
- Увидимся... дома? - спросил он, не зная, где теперь ее дом. Особняк на Джермин-стрит был закрыт - должен ли он пригласить ее в дом Минни? Сердце Грея упало при мысли, какой это может вызвать переполох.
- Нет, - сказала она, очевидно, подумав о том же. - У меня есть экипаж - я поеду в дом генерала. Ты можешь идти.
- Да.
Но он не мог уйти сразу. Мысли, страхи, предположения, незавершённые планы вертелись у Грея в голове.
- Если тебе понадобится... помощь... если меня не окажется рядом...
- Я пошлю за Гарри Кворри, - твердо сказала его мать. - Иди, Джон.
- Да. Да, это.. - внезапно его поразила неожиданная мысль. - Кворри знает? Все?
- Конечно, нет. Он тотчас бы рассказал все Хэлу.
- Тогда как ты убедила его...
Он кивнул на кожаный футляр. К удивлению Грея, мать внезапно улыбнулась.
- Опять шантаж, - призналась она. - Гарри пишет эротические стихи - правда, довольно изящные. Я сказала ему, что если он не сделает то, о чем я прошу, я расскажу о них всем в полку. Все оказалось достаточно просто, - пояснила она с некоторой долей самоуверенности.
- С мужчинами можно иметь дело. Просто нужно знать как.
***
Узнав, что Гарри Кворри оказался тем самым "последователем гения", Грей был совершенно ошеломлен, и едва понимал, куда идет, поэтому прошел добрую четверть мили, прежде чем вспомнил, что оставил карету на боковой улице возле "Утренней Красы". Он торопливо повернул назад, пытаясь придумать, с чего ему следовало начать поиски Бернарда Адамса.
Грей решил, что скорее всего, его мать была права - Адамс постарается удрать во Францию. Но если это так - сядет ли он на судно в ближайшем порту? В таком случае Грей вполне мог догнать его - у Адамса было не больше часа форы, - или, возможно, двух. Но что, если он решил передвигаться по суше и сесть на корабль в более отдаленном порту, чтобы запутать преследователей?
Однако, разве он ожидал погони? Вероятно, Адамс действовал, исходя из предположения, что у герцогини есть доказательства его вины, но ей понадобится не менее одного-двух дней, чтобы представить эти доказательства - если они существовали на самом деле - кому-либо из тех, кто был уполномочен принять соответствующие меры.
И хотя он не ожидал преследования - но все же внезапно покинул свой дом, не задержавшись, чтобы упаковать какие-либо личные пожитки. Это говорило в пользу поспешного бегства...
Погрузившись в размышления, обеспокоенный Грей почти бежал, поэтому перепутал боковую улицу, на которой оставил свою карету, решил было, что кучер устал ждать и уехал, осознал свою ошибку и вернулся. К тому времени, когда Грей нашел карету, его рубашка промокла от пота, рука ныла, а грудь начала гореть. Он схватился за дверцу кареты, распахнул ее и поднялся внутрь, затем замер, с удивлением обнаружив, что внутри уже кто-то сидит.
- Надеюсь, что ваша честь в добром здравии, - вежливо сказал какой-то из братьев О'Хиггинс. - Вы чертовски долго занимались своими делами, уж простите меня за прямоту.
Грей опустился на сиденье, вытирая рукавом выступивший на лбу пот.
- Что ты здесь делаешь?
- Жду вас, конечно.
Он высунулся из окна и окликнул кучера:
- Вперед, приятель. Куда я тебе говорил, и побыстрее, ну!
- И куда именно? - Грей восстанавливал своё дыхание и способность мыслить, настороженно разглядывая О'Хиггинса.
- В управление полка, конечно, - сказал ирландец. - Вот где он будет.
- Он?
О'Хиггинс закатил глаза.
- Бернард Адамс. Жалкое подобие ирландца, да к тому же нечестивый отступник, - добавил он, благочестиво перекрестившись.
Грей откинулся на спинку сиденья, поняв, в чем дело.
- Вы прочли письмо Бейтса.
- Ну, верно, мы это сделали, - без всякого стыда согласился О'Хиггинс. - Это был порядочный шок.
- Не такой уж сильный, как могло показаться, - сухо заметил Грей, начиная приводить свои мысли в порядок.
- Почему вы решили, что Адамс находится в полковых офисах? И кстати говоря, как ты здесь оказался?
- О, я следил за вашей честью, когда вы вышли из дома Адамса, - беззаботно ответил ирландец. - Мой брат пошел за мистером Адамсом, когда тот вышел, прямо перед вами. Не беспокойтесь, сэр, даже если он уйдет до того, как мы туда доберемся, Рэйф прицепится к нему, как репейник.
- Но почему он... -
- Ну, из-за денег, конечно, - ответил Мик, словно это было совершенно очевидно. - Он спрятал их в шкафу нашей гадалки. И он пошел в кабинет вашего брата, чтобы вернуть их, - даже не подозревая, что гадалки уже и след простыл.
Ирландец весело улыбнулся.
- Мы думали, что самое малое, что мы можем сделать, чтобы выразить нашу благодарность вашей чести, - это привести вас к нему.
Карета неслась по улицам, подскакивая на неровной мостовой, но Грей уставился на О'Хиггинса, не обращая внимания на толчки, от которых у него клацали зубы.
- Вы нашли их. Деньги.
Внезапно Грей вспомнил еще кое-что.
- Там было еще что-нибудь - бумаги?
- О, там были какие-то заплесневелые обрывки, засунутые под механизм, - точно, мы сожгли их, - небрежно добавил О'Хиггинс.
- Что касается находки каких-то денег, то я ничего не знаю об этом, сэр. Но скажу, что у как только у нас с Рэйфом появилось время хорошенько все обдумать, мы решили, что армия, скорее всего, нас больше не устраивает. Мы вернемся в Ирландию, как только это дело будет закончено.
Карета еще раз с грохотом повернула за угол и замедлилась, лошади, тяжело дыша, остановились на углу Кавендиш-сквер. Приближался вечер - полковые конторы опустели. Грей понял, что Адамс только этого и ждал.
Швырнув деньги кучеру, Грей повернулся к зданию, чтобы увидеть, как перед ними возникла смутная фигура, отделившись от густой вечерней тени.
- Так он внутри? - спросил Мик, и Рэйф кивнул.
- Только что вошел, не больше пяти минут назад.
Он взглянул на Грея, затем на фасад здания.
- Думаю, не нужно звать охрану, - сказал он. - Желает ли ваша честь разобраться с этим делом по-мужски? Мы проследим, чтобы он не сбежал, Мик и я.
Он прислонился к дверному косяку, положив руку на свою дубинку, выглядя весьма уверенно, хотя теперь нисколько не походил на военного.
- Я... да, - отрывисто произнес Грей. - Спасибо.
Дверь была не заперта; он вошел и остановился, прислушиваясь. Пот стекал по его загривку, а в ушах звенела тишина.
Все двери в коридоре на первом этаже были закрыты. Кабинет Хэла был наверху. Совершенно непроизвольно Грей обнажил клинок, и в окружающей тишине металл холодно прошелестел по ножнам.
Он не пытался приглушить свои шаги. Даже если Адамс услышал их, это уже не имело никакого значения.
Коридор наверху тоже был пуст, освещенный только тусклым светом, проникавшим сквозь окно в самом его конце. Впрочем, справа виднелась полоска света - дверь в кабинет Хэла была приоткрыта.
Что же он чувствовал? - пытался разобраться в своих ощущениях Грей, идя по коридору под ровный стук каблуков, похожий на стук его собственного сердца. Он чувствовал слишком много, и ждал слишком долго. Теперь Грей не чувствовал ничего, кроме необходимости покончить со всем этим.
Адамс слышал его - он стоял у стола с напряженным пожелтевшим лицом. Узнав Грея, он расслабился и оперся рукой о стол, чтобы успокоиться.
- О, лорд Джон, - сказал он. - Это вы. Я просто искал.. -
- Я знаю, что вы искали, - прервал его Грей. - Это не имеет значения.
Взгляд Адамса мгновенно стал настороженным.
- Боюсь, что вы ошибаетесь, сэр, - начал он, но Грей поднял шпагу и прижал её острие к груди мужчины.
- Нет, не ошибся. - Звук собственного голоса показался ему странным - спокойным и отстраненным.
- Вы убили моего отца, и я это знаю.
Глаза мужчины расширились, но от ужаса, а не от удивления.
- Что? Вы - но, но это чепуха!
Он торопливо отступил, отталкивая руками лезвие.
- В самом деле, сэр, я протестую! Кто сказал вам такую... такую небылицу?
- Моя мать, - ответил Грей.
Адамс побелел, оттолкнул клинок и побежал. Захваченный врасплох, Грей двинулся за ним и увидел, как он сломя голову несется по коридору - в конце которого виднелась крепкая фигура Рэйфа О'Хиггинса с дубинкой наготове.
Грей быстро догонял его, и Адамс повернулся, дергая ручку ближайшей двери, но та оказалась заперта. Когда Грей приблизился, лицо Адамса напряглось, и он прижался спиной к двери, вдавливая ладони в дерево.
- Вы не можете убить меня! - произнес он срывающимся от страха голосом. - Я не вооружен.
- Как и ни один из тех тараканов, что я раздавил в своей комнате вчера вечером.
Адамс еще мгновение оставался на прежнем месте, но когда Грей приблизился на расстояние удара шпагой, нервы ирландца не выдержали, он рванулся в сторону и помчался назад мимо Грея в надежде спасти свою жизнь.
Ему некуда было скрыться. Простирающийся перед ним коридор напоминал длинный тусклый тоннель, освещенный сумеречным дождливым светом из находившегося в его конце высокого окна - окна, за которым лежало тридцать футов пустого пространства. Адамс с воплями колотил в закрытые двери, мимо которых пробегал, зовя на помощь, но никто не ответил - двери были заперты. Все это напоминало кошмарный сон, и Грей на мгновение задумался, чей это кошмар - его или Адамса.
У него не было сил бежать самому, и в этом не было необходимости. Его грудь пульсировала с каждым ударом сердца, и каждый вздох Грея эхом отдавался у него в ушах. Он медленно шел по коридору, ставя одну ногу перед другой. Рукоять шпаги в его руке казалась скользкой. Грей обнаружил, что его шатает из стороны в сторону, поскольку его плечо время от времени касалось стены.
Следующая за кабинетом Хэла дверь открылась, и оттуда высунулась любопытная голова. Мистер Бизли, секретарь Хэла. Адамс увидел его и бросился к нему.
- Помогите! Помогите мне! Он спятил, он собирается меня убить!
Мистер Бизли нацепил очки на нос, бросил взгляд на Грея, который, пьяно покачиваясь, брел по коридору со шпагой в руке и нырнул в кабинет Хэла, словно крот в нору. Он захлопнул дверь, но не успел запереть ее до того, как Адамс навалился на нее всем своим телом.
Оба мужчины, сцепившись, ввалились в кабинет, и Грей, двигаясь так быстро, как только мог, успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как мистер Бизли ковыляет к столу, волоча за собой Адамса, вцепившегося ему в ногу. Пожилой клерк, у которого теперь отсутствовали очки и парик, выхватил из хаоса канцелярский нож и, с выражением глубочайшего негодования, ткнул им в руку Адамса.
Адамс взревел от боли и разжал руку, сворачиваясь в клубок, словно еж. Мистер Бизли, с боевым огнем в глазах, схватил обеими руки третий том «Истории последней Богемской войны» и с силой обрушил его на голову Адамса.
Грей оперся одной рукой о дверной косяк, в нем начало расти чувство, что он застрял в каком-то кошмаре и никак не может проснуться.
- Оставьте его мне, мистер Бизли, - мягко сказал он, увидев, как задыхающийся старик дико озирается по сторонам в поисках нового оружия. Мистер Бизли подслеповато заморгал, пытаясь его разглядеть, но затем кивнул и, не сказав больше ни слова, вышел в коридор, нырнул в своё убежище и закрыл за собой дверь.
- Вставай, - сказал Грей Адамсу, который пытался заползти под стол Хэла.
- Вставай, я сказал! Или, клянусь, я проткну твою трусливую задницу.
В подтверждение своих слов он ткнул Адамса в ягодицу кончиком шпаги, в результате чего министр в ужасе взвизгнул и стукнулся головой о нижний край письменного стола.
Адамс со стоном ползком выбрался наружу, и повинуясь требовательному жесту Грея, поднялся на ноги.
- Пожалуйста, - он едва не подавился и вытер рот рукой. - Я умоляю вас, сэр. Не отнимайте у меня жизнь. Уверяю вас, это будет серьезнейшей ошибкой.
- Мне не нужна твоя гребаная жизнь. Я хочу вернуть доброе имя своему отцу.
Пот стекал у Адамса по лицу, парик соскользнул назад, открывая редку<