Готовясь формировать регулярную армию, Петр уделил большое внимание созданию офицерских кадров. Основной базой для организации офицерского корпуса стали командные кадры гвардейских и солдатских полков. В 1697-1698 гг. значительно расширились штаты офицерского состава Преображенского, Семеновского, 1-го и 2-го Московских выборных полков. Перед отъездом Петра за границу Автомон Головин получил приказ: «Чинить смотры и учения начальных людей и солдат, пополнять полковые припасы, вновь набирать младших офицеров». К 1699 году унтер-офицерский и офицерский состав намного превышал штатные нормы: так в Преображенском полку было 120 офицеров, в Семеновском – 90 (и это при норме в 40 офицеров!).
В начале 1696 года началась широкомасштабная подготовка офицеров для пехоты из числа русских дворян. Желябужский, свидетель и участник этих событий, писал, что по царскому указу стольники явились в Преображенское к Головину и после смотра им было указано, чтобы «они учились пехотному строю на житном дворе». После 2 месяцев обучения около 300 офицеров было распределено между дивизиями Репнина, Вейде и Головина. Вслед за этим были вызваны дворяне из других городов и отданы в учение.
При Преображенском и Семеновском полках были созданы школы для подготовки унтер-офицеров, а при бомбардирской роте организовали учебную артиллерийскую команду.
Надо отметить, что наемничество в то время было обычным явлением для всех европейских армий. Поэтому и в России, одновременно с подготовкой офицеров из русских дворян, практиковалось привлечение на службу иноземцев. В конце XVII века Иноземный приказ набрал около 300 таких офицеров. Однако в русской армии наемничество пока не привилось, так как быстро выявилась низкая воинская подготовка иностранцев. В начале 1700 года Автомон Головин доносил Петру: «Начальные, Государь, люди ко мне присланы из Иноземного приказа для учения, и по многим числам учения не приняли и апреля 15 я выкинул из них человек 150, а в остатке учения столько же… Начальных людей не повелишь ли набирать из царедворцев и из заморских, а я истинно то делать рад, лучше их учить, нежели тех, которые присланы из Иноземного приказа; трудов к ним много положено, а иные и ныне за мушкет не умеют приняться». И Петр согласился и приказал взять в обучение для подготовки в офицеры стольников, дворян и жильцов «московского чина» (отборный полк поместного ополчения). Однако еще более 10 лет после этого Петру приходилось держать иноземцев в армии. Только после Прутского похода в отставку были уволены более 200 иностранных генералов и офицеров. Теперь их число в полках не должно было превышать 1/3 от всего офицерского состава. Через 3 года офицеры-иностранцы подвергались экзамену, и все, кто не выдерживал его, подлежали увольнению. В итоге в 1720 гг. офицерский корпус на 90% состоял из русских.
В то же время, среди офицеров было еще немало неграмотных. В 1720-1721 гг. в зависимости от рода войск насчитывалось от 4,4% до 31,2% неграмотных офицеров.
Набор дворян в пехотные полки, обучение их пехотному строю были новыми явлениями в истории русской армии, так как в XVII веке в солдатские полки записывали дворян только за проступки (как наказание) или за «оскудение воинского чину».
Петр жестко пресекал нежелание дворян служить в армии, учиться и подчиняться новой неведомой дисциплине. Дворяне от службы скрывались в своих поместьях или в монастырях. В ответ Петр издал указ: «Разобрать и годных в службу написать» и впредь запретил постригать в монахи до достижения 60-летнего возраста. Всех монахов, годных к службе, было приказано высылать в армию. Тут Петру на помощь пришли «прибыльщики и доносители». Так, например, брянский дворянин Безобразов донес, что в Брянске и в уезде «умножилось подьячих и дьяков и прочих нижних чинов, из которых гораздо возможно довольное число набрать на службу в драгуны или в солдаты». Такие же сведения сообщал и князь Трубецкой, за что и получил 500 рублей в награду…
Дворяне, уклонявшиеся от службы, лишались «кормовых денег» и подвергались суровым наказаниям. 9 июля 1699 года Петр лично осматривал записанных в списки непригодных к строевой службе. Действительно больным давали отставку, а симулянтов «били кнутом нещадно» и ссылали в Азов.
Управление армией.
В начале XVIII века русская армия обрела стройную организацию и систему управления. Организационные формы армии Петра I не были плодом кабинетного творчества военных теоретиков, а были выработаны на основе полученного боевого опыта в ходе продолжительных войн.
Высшим соединением, способным решать стратегические задачи, была Армия. Ее состав не определялся точно и единообразно. «Армия, - указывалось в «Воинском Уставе», - сочиняется либо велика или малая, от 10.000 до 100.000 человек». Количественный состав армии зависел от обстановки, сил противника, его намерений и от задач, стоящих перед армией.
Для управления регулярной армией создавались особые должности и ведомства:
Генералитет – прообраз будущего Генерального Штаба, в нем сосредоточилось общее управление военными делами.
Генерал-комиссар – высший военный судья.
Генерал-провиантмейстер – ведал заготовками провианта, обозами, тылом армии.
Во главе полевой армии стоял генерал-фельдмаршал. Командующий армии по Уставу должен был быть «не только муж великого искусства и храбрости, но и добраго кондувита, (сиречь всякия годности) котораго бы квалитеты (качества) с добродеянием и благочестивою справедливостию связаны были. Ибо храбрость его неприятелю страх творит, искусство его подвизает людей на него твердо уповать и о виктории и о благосостоянии весьма обнадеживающим быть. Добрые его кондувиты возбуждают послушание и умножают сильно ауторитет (или власть его) с учтивостью, которою отдавать ему все должны». Командующий должен уметь инициативно распоряжаться силами и средствами своей армии, не дожидаясь «беспрестанных» инструкций свыше. «Ежели чего в инструкции не изображено, а увидит, что надежно возможно авантаж получить, то Воинского совета, конечно, чинить и такого случая не пропускать», - сказано в Уставе.
Важную роль в управлении армией играл и генерал-квартирмейстер. Устав подчеркивал, что «сей чин требует мудрого, разумного, искусного человека в Географии и Фортификации… А ежели таковый генерал-квартирмейстер и Артиллерию при том же разумеет, то он может по случаю и оною командовать. А особливо надлежит ему генерально оную землю знать, в которой свое и неприятельское войско обретается…». Генерал-квартирмейстер подчинялся только командующему армией.
Артиллерией армии и инженерно-саперными частями командовал генерал-фельдцейхмейстер. Устав говорил, что начальник артиллерии «есть глава всей артиллерии: ему подобает оную совершенно и основательно разумети, ибо он имеет надзирательство над всем огненным снарядом, порохом и свинцом, и подобает ему смету чинить сколько снаряду, зелья и свинцу и иных вещей к войску принадлежит. Тако же бывает ему благо фортификацию разуметь…».
В 1702 году была централизована военно-судебная служба во главе с генерал-аудитором.
Была установлена должность генерал-гевальдигера, возглавлявшего военно-полицейскую службу в армии.
Наконец, к главнокомандующему армией фельдмаршалу Шереметеву были назначены 3 генерал-адъютанта и генеральный писарь.
Одновременно с зарождением Генштаба создаются и войсковые штабы. В решении вопросов управления войсками Петр I несомненно намного опередил своего противника Карла XII. Шведский король накануне Полтавы сам управлял армией, имея при себе 5 адъютантов и небольшое количество специалистов-техников.
Большое значение Петр придавал и военным советам (консилиям). Воинский Устав требовал «главныя и великия дела и всякия начинания без консилии Генералов никогда чинити надлежит…». Военный совет при том не ограничивал власть командующего и не снимал с него ответственность за результат сражения. Совет был исключительно совещательным органом. Решающий голос в совете принадлежал командующему. В «консилиях» Петр видел средство всестороннего обсуждения планов войны. Военные советы конечно не были нововведением Петра I и существовали еще во времена Киевской Руси, но только сейчас они получили такую поддержку со стороны официального армейского руководства.
Регулярная петровская армия состояла из дивизий (генеральств), которые являлись временными тактическими соединениями, делившимися на бригады или полки. На Западе такие дивизии появились только в конце XVIII века. В мирное время полки также объединялись в дивизии, которые являлись дальнейшим развитием системы разрядных полков (возникших еще при Иване Грозном). Их состав не был постоянным, а зависел от принятой дислокации: каждая дивизия включала в себя установленные правительством города и уезды, где и располагались ее полки.
В 1707 году условия войны изменились. Русская армия стала готовиться к масштабному наступлению, к активным полевым сражениям. Это привело к появлению нового, более тактически гибкого войскового соединения – бригады. Состав дивизий и бригад не был постоянным.
Таким образом, органического соединения всех родов войск Петр I не создал. Не было их и в западноевропейских армиях. Впервые подобные соединения появились только в конце XVIII века – в армии французской буржуазной революции 1789-1794 гг.
В вопросах управления армии Петр стремился к строгой централизации. Большинство приказов, ведавших военными делами, ликвидируется. Все управление войсками сосредоточилось в 4 приказах: Разряд, Военный приказ, Артиллерийский приказ и Комиссариат. Объединяющим и руководящим началом для этих ведомств служили распоряжения царя и сената. В 1718 году создается высший военный орган – Военная Коллегия.
Членами Военной Коллегии стали все высшие генералы. В ведении Коллегии находились «армия и гарнизоны и все воинские дела, которые были ведомы в Военном Приказе, и которые получаются во всем Государстве». Для этого в подчинении Военной Коллегии находились:
канцелярия главной артиллерии,
ведомство главной фортификации,
главный комиссариат (с приданной ему продовольственной частью).