Маленькая девочка и ее друг

Я рассказал историю о плачущей корове груп­пе пожилых граждан провинциального города на юго-востоке Западной Австралии. В ответ один пожилой мужчина рассказал мне похожую историю, произошедшую в его юности, в самом начале прошлого столетия.

У его друга была дочь четырёх или пяти лет. Однажды утром девочка попросила у мамы блюдце с молоком. Занятая своими делами мама обрадовалась, что дочка хочет выпить молока, поэтому не стала слишком задумываться над тем, почему девочка просит дать ей молоко в блюдце, а не в стакане.

На следующий день, примерно в то же время, маленькая девочка снова попросила блюдце мо­лока. Мама охотно согласилась. Детям нравится играть с едой; мама просто была довольна, что её дочке хочется пить что-то полезное для здо­ровья.

То же самое в одно и то же время происходи­ло в течение следующих нескольких дней. Как ни странно, мать никогда не видела, как девоч­ка пьёт это молоко из блюдца, поэтому она за­интересовалась, чем же ребёнок на самом деле занимается. Женщина решила тайно проследить за маленькой дочкой.

В то время почти все дома возводили на сваях, чтобы приподнять их над землёй. Малышка вышла из дома, опустилась на колени возле стены, поставила на землю блюдце с молоком и нежно позвала, обращаясь к тёмному пространству под домом. Через несколько секунд оттуда появилась огромная чёрная тигровая змея. Она принялась пить молоко, а маленькая девочка, улыбаясь, сидела всего в нескольких сантиметрах рядом. Мать ничего не могла сделать; ребёнок был слишком близко к змее. В ужасе она наблюдала за происходящим, пока змея не выпила молоко и не уползла обратно под дом. Когда вечером её муж пришёл с работы, женщина всё ему рассказала. Он сказал жене, что­бы завтра она снова дала дочке блюдце молока. Он всё устроит.

На следующий день в то же самое время девочка попросила у мамы блюдце молока. Как обычно, она вынесла блюдце на улицу, постави­ла его возле стены дома и позвала своего друга. Как только большая тигровая змея появилась из темноты, где-то поблизости раздался треск вы­стрела. Ударной волной тигровую змею отбросило к одной из свай, на которых возвышался дом. При этом часть змеиной головы отлетела и упала прямо перед девочкой. Из-за куста встал отец девочки и отложил в сторону ружьё.

С тех пор девочка отказывалась от пищи. Как говорят пожилые люди: «Она стала угасать».

Что бы родители ни делали, они не могли заставить ее есть. Ребёнка пришлось отправить в окружной госпиталь. Там тоже не смогли ей помочь. Малышка умерла. Возможно, было бы лучше, если бы, убив друга своей маленькой дочки прямо у неё на глазах, отец застрелил бы и саму девочку.

Я спросил пожилого мужчину, который рассказал мне эту историю, как он думает, могла ли тигровая змея когда-нибудь причинить девочке вред.

«Конечно, нет, чёрт подери!» - ответил старый австралиец.

Я согласился с ним, выразив это несколько иначе.

Змея, мэр и монах

В бытность монахом, я провёл в Таиланде более восьми лет. Большую часть этого времени я жил в лесных монастырях, среди змей и прочей живности. Когда я приехал туда в 1974 году, мне сообщили, что в Таиланде обитает сто видов змей: девяносто девять разновидностей ядовитых змей, укус которых смертелен, и один вид змей, которые душат до смерти!

В течение всех восьми лет я видел змей почти каждый день. Однажды я наступил на двухметровую змею в собственной хижине. Мы оба отпрыгнули, к счастью, в разные стороны.

Однажды ранним утром я даже помочился на змею, думая, что это палка. Конечно, я извинился. (Возможно, змея подумала, что получила благословение святой водой.) В другой раз во время церемонии, когда я исполнял песнопения, змея заползла на спину одному из монахов. Только когда она доползла до плеча монаха, тот обернулся посмотреть; и змея тоже повернула голову, чтобы посмотреть на него. Я перестал петь. В течение нескольких непередаваемых секунд монах и змея мерили друг друга взглядом. Затем монах осторожно сбросил с себя верх­нюю накидку, змея уползла, и мы продолжили церемонию.

Как лесных монахов нас обучали развитию любящей доброты по отношению ко всем соз­даниям, особенно к змеям. Мы заботились об их благополучии. Вот почему в те времена не было такого случая, чтобы змея укусила монаха.

В Таиланде я видел двух огромных змей. Пер­вая из них - питон, как минимум семи метров в длину, с телом не тоньше моей ноги. Когда видишь нечто такого размера, просто невозмож­но в это поверить; однако змея была настоящей. Спустя семь лет я снова увидел эту змею, и дру­гие монахи из монастыря тоже её видели. Мне рассказывали, что сейчас её уже нет в живых.

Другой огромной змеёй, которую я видел, была королевская кобра. Это случилось в тай­ских тропических джунглях в один из трёх про­житых мною там сезонов. Я почувствовал, что атмосфера вокруг стала напряжённой, волосы на теле встали дыбом, и внезапно все мои чувства необъяснимо обострились. Тропинка в джунглях, по которой я шёл, изогнулась, и я увидел тонкую чёрную змею, перегородившую полутораметровой ширины дорожку. Я не видел ни головы, ни хвоста змеи; они скрывались в кустах. Змея двигалась. На основе её передвижения, я вычислил длину змеи, используя в качестве единицы измерения ширину тропинки. Прежде, чем показался хвост, я насчитал семь таких отрезков, равных ширине тропинки. Змея была более десяти метров я длину! Я сам видел это. Я сообщил о случившемся местным крестьянам, и они сказали, что это была кобра - очень большая.

Тайский монах, ученик Аджана Ча, ныне по праву сам являющийся известным учителем, медитировал с группой монахов в тайских джун­глях. Звук приближающегося животного за ставил их открыть глаза. Они увидели королевскую кобру, направляющуюся прямо к ним. В некото­рых районах Таиланда королевскую кобру так­же называют «змея одного шага», потому что после её нападения всё, что вы можете, - это сделать один шаг, а затем падаете замертво! Королевская кобра подползла к главному мона­ху, поднялась так, что её голова была на одном уровне с головой монаха, раскрыла свой капю­шон и зашипела: «Сш-ш-ш! Сш-ш-ш!»

Что бы вы сделали? Попытка убежать стала бы напрасной тратой времени. Такие большие змеи могут перемещаться гораздо быстрее, чем бегаете вы. Тайский монах поступил так: он улыбнулся, осторожно поднял правую руку и нежно похлопал королевскую кобру по верхушке головы, сказав по-тайски: «Спасибо, что пришла на навестить меня». Это видели все монахи.

Это был особый монах, обладавший исклю­чительной добротой. Королевская кобра перестала шипеть, закрыла капюшон, опустила голову на землю и поползла посмотреть на другого монаха: «Сш-ш-ш! Сш-ш-ш!»

После тот монах рассказывал, что для него не было никакой возможности даже попытаться похлопать королевскую кобру по голове! Монах оцепенел. Он был в ужасе. Молча он пожелал, чтобы кобра поскорее ушла «навещать» какого-нибудь другого монаха.

Как-то раз этот похлопывающий кобр по голове тайский монах несколько месяцев жил в нашем монастыре в Австралии. Мы занимались строительством главного зала, кроме того, не­сколько других строительных проектов ожидали утверждения в канцелярии муниципального совета. И вот мэр муниципального совета посе­тил нас, чтобы посмотреть, чем мы занимаемся.

Несомненно, мэр являлся самой влиятель­ной фигурой во всём округе. Он вырос в обла­сти и был успешным фермером. К тому же он жил по соседству. Мэр прибыл в прекрасном костюме, который соответствовал занимаемой им должности. Расстёгнутый пиджак открывал очень большой, австралийского размера живот, который оттопыривал пуговицы на растянутой рубашке и нависал над поясом его превосходных брюк. Тайский монах, не умевший говорить по-английски, увидел живот мэра. Прежде, чем я успел остановить его, монах оказался воз­ле мэра и начал похлопывать его по животу. «О нет! - подумал я. - Не стоит вот так шлёпать лорд-мэра по животу. Теперь наши проекты на строительство никогда не будут одобрены. Всё кончено. Нашему монастырю не бывать».

Однако чем дольше тайский монах с лёгкой улыбкой похлопывал и потирал большой живот мэра, тем больше мэр улыбался и хихикал. Че­рез несколько секунд величавый мэр гукал, как младенец. Он явно наслаждался каждой мину­той, ощущая на своём животе поглаживания и похлопывания этого удивительного монаха.

Все наши планы по строительству были утверждены. А мэр стал одним из наших лучших друзей и помощников.

Самая важная составляющая заботливого отношения - это то, от чего мы исходим в сво­их действиях. В основе поступков этого тай­ского монаха была такая чистота сердца, что он мог похлопывать королевских кобр по голове, а мэров - по животу, и тем и другим это нрави­лось. Я бы не стал рекомендовать вам проделы­вать то же самое. По крайней мере, пока вы не сможете проявлять заботу так, как это делает святой.

Плохой змей

Последний рассказ о змеях в этой книге представляет собой адаптированный вариант старой буддийской истории из Джатак. В ней говорится о том, что «заботиться» не всегда значит быть кротким, покорным и бездеятельным.

В лесу за деревней жил плохой змей. Он был злым, мстительным и подлым. Он кусал людей просто ради веселья - собственного веселья, разумеется. Прожив много змеиных лет и состарившись, он заинтересовался, что происхо­дит со змеями после смерти. Всю свою в злобе и шипении проведённую жизнь он с насмешкой и презрением плевал на религию и тех змей, ко­торые, на его взгляд, были доверчивы и воспри­имчивы к подобной ерунде. Теперь же он заин­тересовался.

Недалеко от ямы, где жил змей, на вершине холма обитал благочестивый змей. Все правед­ники живут на вершине холма или горы, даже змеи-праведники. Такова традиция. Никто не слышал, чтобы благочестивый человек жил в болоте.

Однажды плохой змей решил навестить благочестивого змея. Он надел плащ, тёмные очки и шляпу, чтобы друзья его не узнали. А за­тем пополз на верх холма - к монастырю бла­гочестивого змея. Он прибыл к середине про­поведи. Благочестивый змей сидел на камне в окружении сотни других змей, которые сосре­доточенно слушали его. Плохой змей подполз к краю этой компании - поближе к выходу – и принялся слушать.

Чем больше он слушал, тем большее впечат­ление это на него производило. Постепенно он убеждаться в правильности того, что слышал, затем - воодушевляться и в итоге полно­стью поменял свои убеждения. После пропове­ди плохой змей подошёл к благочестивому змею, со слезами признался во всех своих многочис­ленных прегрешениях, совершённых в этой жизни, и пообещал, что с этого момента он ста­нет совсем другим змеем. Перед благочестивым змеем он поклялся, что никогда больше не будет кусать людей. Он собирался стать добрым. Ему хотелось быть заботливым. Он хотел учить дру­гих змей, как быть добродетельными. На выходе он даже опустил денежное пожертвование в ко­робку для подношений (конечно, когда на него все смотрели).

Хотя змеи умеют разговаривать друг с дру­гом, все звуки, которые они издают, для людей звучат одинаково - как шипение. Плохой змей, или бывший плохой змей, не мог рассказать людям, что теперь он пацифист. Крестьяне по-прежнему избегали его, несмотря даже на то, что их заинтересовал значок общества «Междуна­родная амнистия», который змей носил на гру­ди на самом видном месте. Однажды крестьянин, внимание которого было отвлечено звучащей в его плеере музыкой, танцуя, прошёл прямо воз­ле плохого змея, и плохой змей не набросился на человека; он только благочестиво улыбнулся.

С этого момента крестьяне поняли, что плохой змей больше не опасен. И они ходили мимо него, когда тот, медитируя, сидел в позе со скрещёнными кольцами возле своей ямы. Затем несколько озорных мальчишек пришли из деревни, чтобы подразнить змея.

«Эй, скользкая гадина! - выкрикивали они насмешки с безопасного расстояния. - Покажи нам свои ядовитые зубы, если они у тебя есть червяк-переросток!»

Ему не нравилось, когда его называли скользкой гадиной - даже несмотря на то, что в этом описании была доля истины, - или червяком-переростком. Однако как он мог защитить себя? Он дал клятву не кусаться.

Видя, что змей бездействует, мальчишки осмелели и стали швырять камни и комья земли. Когда камень попадал в змея, они смеялись. Змей знал, что способен укусить любого из этих мальчишек быстрее, чем вы скажете: «Международный фонд защиты дикой природы». Но данная им клятва останавливала его. Мальчишки подошли ещё ближе и стали бить его палками по спине.

Змей принял мучительные побои; но он по­нял, что в реальной жизни, чтобы защитить себя, приходится быть плохим. В конечном счёте, религия всё-таки оказалась бессмыслицей. Поэтому, испытывая душевные терзания и боль, он пополз на вершину холма встретиться со змеем-обманщиком, чтобы тот освободил его от клятвы.

Благочестивый змей, увидев его всего в ссадинах и ушибах, спросил:

- Что с тобой случилось?

- Это все из-за тебя, - ожесточённо пожаловался плохой змей.

- Что значит «из-за меня»? – возразил благочестивый змей.

- Ты не велел мне кусаться. Теперь посмотри, что со мной сталось! Религия действенна только в монастыре, но в реальной жизни….

- О глупый змей! – перебил его благочестивый змей. – О безрассудный змей! О бестолковый змей! Это правда, что я велел тебе не кусаться. Но ведь я не запрещал тебе шипеть, не так ли?

Порой в жизни даже святым приходится «шипеть», чтобы быть добрыми. Но кусаться для этого не обязательно.