Глава 1
Северус Снейп был не из тех, кто наслаждается природой, но сегодня он решил прогуляться вдоль озера возле Хогвартса. Весна только прогнала зиму: ночи стали теплее, а дни — длиннее. Приподняв полы мантии, Снейп свернул с проторенной тропы и пошел к школе. Едва заметный тусклый свет у входа привлек его внимание. Что ж, какой-то студент через мгновение отправится в общежитие и лишит свой факультет не менее тридцати баллов.
Снейп усмехнулся про себя. До и во время войны с Волдемортом его угнетала должность профессора Хогвартса. В последний год войны он был вынужден покинуть привычное место и пуститься в бега из-за возложенной на него неизбежной миссии. И он, и Дамблдор знали, что последует за убийством директора, но выбирать не приходилось. К счастью, доказательства, которые позволили бы оправдать Снейпа, Дамблдор доверил Минерве МакГонагалл. И после финальной битвы бывшего шпиона признали полностью невиновным. Теперь он по-другому относился к преподаванию и своей жизни в Хогвартсе. Если закрыть глаза на глупость учеников, он даже получал удовольствие от стабильности, которую обрел в Хогвартсе. Северусу всегда нравилось отлавливать студентов после отбоя. Пресекать их маленькие правонарушения казалось ему весьма приятным занятием, а снимать баллы никогда не надоедало.
На этот раз, чтобы подкрасться незаметно, Северус скользил вдоль стены замка, пока не добрался до крыльца, стараясь, чтобы камни закрывали его от любопытных глаз студента. Когда оставалось всего несколько ярдов, Снейп смог разглядеть длинные волосы и хрупкие руки, сжимающие книжку. Страницы светились. Северус прищурился и сделал несколько больших шагов, чтобы оказаться перед горе-нарушителем.
— Отбой был уже давно и, полагаю... — Северус замолчал, когда девушка подняла голову и встретилась с ним взглядом. Мисс Грейнджер
«Профессор Грейджер», — поправил себя Снейп.
Она вытащила свою палочку из книги и потушила тусклый огонек на кончике.
— Я уже не студентка, профессор Снейп, — сказала она, и легкая улыбка промелькнула на ее губах.
Он чувствовал себя неуютно от ее взгляда.
— И почему, смею спросить, вы сидите на ступенях замка в такое время?
— А разве не очевидно? Я читаю. — Она подняла роман в мягкой обложке и быстро положила его обратно на колени. — А почему вы гуляете так поздно, профессор?
— Не думаю, что это ваше дело, мисс Грейнджер.
— Простите, что испортила вам развлечение. Я знаю, что вы ищете с кого бы снять баллы.
Иногда она раздражала его, но большую часть времени ее присутствие не досаждало. Война многое отняла у Гермионы Грейнджер. Почти все ее близкие друзья погибли накануне и в день финальной битвы. Минерва МакГонагалл настаивала, что перед началом нового семестра Гермионе необходимо предложить место профессора чар. Северус протестовал, пока не увидел невыносимо грустные глаза Гермионы за неделю до уроков. Пришлось признать, что в первые месяцы после войны она весьма достойно для столь молодой женщины справлялась со своим горем.
— Думаю, я это переживу. И, без сомнения, я найду какого-нибудь зазевавшегося ученика по пути в свои комнаты, — ответил он, садясь возле нее на пятую ступеньку.
— Я видела вас возле озера. Правда, прекрасная ночь для прогулки?
Северус медленно кивнул, слабая ухмылка коснулась уголков его рта.
— Я думал, что крался незаметно.
Она тихо рассмеялась. Он никогда не думал, что смех может звучать так безрадостно и пусто.
— Я совсем испортила ваше развлечение, да? Наверное, нужно было сидеть в своих комнатах.
— И почему же вы не там?
Гермиона пожала плечами и взволнованно затеребила страницы своей книжки.
— Я не могу спать. Думала, что свежий воздух поможет мне.
— У меня есть...
— Зелья. Да, знаю. Боюсь, что стану зависимой, если стану принимать их постоянно. К тому же я не могу каждый раз бежать к вам за снотворным или проситься в лабораторию, когда не могу спать.
— Тогда поговорите с Поппи.
Гермиона покачала головой и подняла глаза к звездам.
— Со мной все будет хорошо. Мне просто нужно подышать свежим воздухом, увидеть небо.
Северус никогда бы не признал этого, но он беспокоился о Гермионе. Она хорошо справлялась с преподаванием, но казалась слишком отстраненной. Когда он говорил с ней на педсоветах и в коридорах, ее взгляд всегда был грустным и отсутствующим.
Северус вздохнул и быстро глянул на Гермиону. Она рассматривала обложку книги на коленях.
— И что вы читаете сегодня?
Бледные ладони быстро закрыли книжку.
— Ничего, — пробормотала она.
Он попытался разглядеть текст, который виднелся между ее пальцами, но света луны было недостаточно.
— Вы не можете читать «ничего», это же должно быть что-то.
Гермиона положила вторую руку на книжку.
— Это маггловский роман.
— Тут это большая редкость, — ответил он. — Можно посмотреть? — И Северус протянул руку.
Гермиона подняла взгляд к его лицу.
— Вам будет неинтересно. Вообще-то, он довольно глупый.
— Позабавьте меня, мисс Грейнджер.
Она отстранилась и отодвинула книгу, словно защищая.
— Лучше не надо, профессор Снейп.
— Почему?
— Вы просто будете смеяться надо мной.
Северус встретился с ней взглядом и узнал ту тревогу и страх, которые часто испытывал сам во время учебы в Хогвартсе. Она боялась его насмешек. Северусу обычно нравилось видеть боль в глазах — это напоминало ему, что не только он страдает. Но девушка так много потеряла, что ее страх не доставлял Северусу удовольствия. Однако желание Гермионы скрыть от него книгу еще больше разожгло его любопытство. Он теперь просто не мог отступиться от столь занятного чтива.
— Как книжный червь книжному червю, обещаю, что не буду издеваться над вашим сегодняшним выбором.
У Гермионы вырвался смешок, когда она снова повернулась к Снейпу.
— Это лишь глупый роман, профессор Снейп. — Она передала книгу. — Я уже читала его раньше. И просто взяла, чтобы развлечь себя, пока меня не сморит сон.
Северус повертел книгу в руках и взглянул на обложку. Сверху изысканными, словно пылающими буквами было написано название, а картинка ниже изображала мускулистого мужчину с розой. Книга была довольно тонкой, и Снейп чувствовал несколько грубых складок возле корешка — Гермиона читала ее не раз.
— Это контрабанда в руках ученика, — пробормотал он, гладя пальцами края страницы.
— Я не студентка.
— Да, но если кто-то узнает, что у вас есть такая книга, ее могут украсть.
Гермиона вздохнула:
— Если хотите уничтожить ее — пожалуйста. Я не возражаю. Это всего лишь книга.
Снейп крепко сжал пальцами мягкую обложку. Ему отчаянно хотелось открыть книгу и прочитать, чтобы удовлетворить странное любопытство — что же читала Гермиона, когда он подошел к ней.
«Она могла читать о сексе, пока ты наблюдал за ней», — возникла шальная мысль.
Желание открыть книгу и прочесть стало нестерпимым.
— Наверное, я просто возьму и сожгу ее, мисс Грейнджер. Непозволительно, чтобы студенты знали о таком неприличном увлечении их профессора.
Гермиона встала и, повернувшись к нему, кивнула с легкой улыбкой на губах:
— Да, вы правы. Пожалуй, уже поздно. Доброй ночи, профессор Снейп.
Когда она поднялась на несколько ступенек, он взглянул на нее поверх плеча. Через несколько мгновений большая дверь замка со стуком захлопнулась. Северус повертел книгу в руках, но решил почитать ее в своих комнатах.
* * *
Марко провел рукой по ее гибкому телу и начал чувственно ласкать ее соски. Элиза выгнулась в его объятиях.
Когда его сильная рука продолжила путь вниз, женщина застонала в ожидании. Через несколько мгновений он накрыл ладонью ее женственность, чувствуя доказательства ее возбуждения. Тело Элизы плавилось от ощущений.
Рукой она отчаянно сжала плечо Марко, когда он погрузил два пальца в нее.
Северус захлопнул книгу и попытался справиться с дыханием. Он неудобно поерзал в кресле у камина и крепко вцепился пальцами в непритязательную бумажную обложку. Посмотрев вниз, он увидел заметную выпуклость на своих брюках.
«Гермиона Грейнджер читала это перед тем, как ты потревожил ее. Она читала о пальцах и пульсирующей плоти, о сплетении языков. Она думала об этом, когда ты подошел к ней», — все повторял его внутренний голос.
Эта мысль смутила его, и, открыв книгу снова, он пропустил два листа, на всякий случай. О сексе не было ни слова, страницы заполонила ежедневная рутина. Он продолжал читать, даже когда часы пробили два ночи. Дальше повествование было относительно приличным и забавным, проскальзывали непристойные намеки. Где-то на середине книжка начала нравиться Северусу, отношения главных героев были такими трогательными. Ему хотелось найти на страницах искренние отношения, но легкие касания и заботливые жесты тоже волновали его. Читать это было также неловко, как и описание откровенных сцен.
Он захлопнул книгу во второй раз, когда достиг описания орального секса. А когда не увенчалась успехом попытка избавиться от эрекции, которая отчетливо выделялась под тканью брюк и почти причиняла боль, Северус отложил книгу и нетерпеливо потянул молнию. Сжав рукой член, он бросил взгляд на книгу — она словно издевалась над ним. Со вздохом отвращения он быстро отбросил роман и занялся более важным делом.
Тревожные размышления не давали ему покоя, когда он крепко обхватил свой член и заскользил рукой туда и обратно. Мыслями он постоянно возвращался к мисс Грейнджер и к тому, как она могла бы воспринять этот роман. Северус не мог с собой справиться — он всё гадал: повлияла ли на нее эта история так же, как на него?
«Думает ли она о том, что написано на этих страницах, ночью, лежа в кровати? Жаждет ли чьего-то прикосновения, когда сгибает колени и скользит ладонью между ног?»
Эта развратная мысль заставила Северуса стиснуть зубы и последний раз толкнуться в руку. Нащупав волшебную палочку, он произнес очищающее заклятие, перед тем как пойти в спальню. Книжка в ярко-красной обложке осталась лежать на краю стола — если он возьмет ее с собой в спальню, то соблазнится продолжением истории, а перед завтрашними утренними уроками нужно выспаться.
Глава 2
Около четырех утра Гермиона в холодном поту вскочила с постели. На этой неделе сны были особенно невыносимы. Худшим стал повторяющийся кошмар, в котором она склонялась над безжизненным телом Рона, а Гарри сознательно жертвовал собой, чтобы убить Волдеморта. Она всегда просыпалась от этого сна в холодном поту и с болью в желудке.
Так много ее друзей погибло на войне. И Гермионе казалось, что она как-то обманула смерть. Шрам на ее плече напоминал о том, что и она не избежала шального заклятия, просто ей повезло немного больше.
«Но, — думала она, — разве мне повезло? У меня остался не только шрам на плече, но и в душе. Я потеряла друзей. Родителей. Свою прежнюю жизнь».
Гермиона положила руку себе на плечо. Оно начинало болеть, когда в комнате становилось слишком холодно — старый замок не держал тепло. Она могла видеть тонкий слой инея, который блестел на траве в предрассветных сумерках. Весна пришла, но еще не полностью вступила в свои права. Гермиона размяла плечо — это немного сняло тупую боль, и девушка смогла встать с кровати, чтобы подготовиться к очередному учебному дню.
Гермиона вздрогнула, когда вошла в ванную. Вчера она выставила себя перед Северусом Снейпом полной дурой. Она позволила ему увидеть глупый роман, который потащила с собой на улицу, и что еще хуже — она оставила ему книгу. Снейп говорил, что собирается сжечь томик, уничтожить, чтобы сберечь благочестие студентов. Тем не менее ее очень интересовало, взглянул ли профессор на содержание романа.
Она погрузилась в бодрящее тепло воды и окунулась с головой, потом вынырнула, смахнула капли воды с ресниц и отжала волосы. Это был просто глупый женский роман. Гермиона никогда не знала и не чувствовала того, о чем писали в книге. Прошел почти год, когда они все, включая Волдеморта, умерли.
«Нет, не все, — поправила она себя. — Некоторые выжили. Только никого из тех, кого я любила, уже нет».
Слезы навернулись на глаза и вот-вот потекли бы по раскрасневшимся щекам. Плакала — это единственное, что она делала теперь. И ненавидела это. В гневе Гермиона шлепнула ладонью, расплескивая воду. Она плакала уже год. Этих слез хватило бы на всю жизнь. Было интересно, могут ли слезы кончиться? И если так случится, сможет ли ли она плакать без слёз?
Наверное. Она фыркнула и принялась старательно растирать лицо, чтобы проснуться.
* * *
— Доброе утро, дорогая.
Минерва всегда старалась быть особенно ласковой с ней. В ответ Гермиона выдавила нерешительную улыбку:
— Доброе утро.
— Сегодня довольно прохладно, правда?
Гермиона бросила взгляд на своего бывшего декана и взяла кусочек тоста.
— Да.
Гермиона все еще не привыкла обедать за учительским столом в Большом зале. Не так давно она сидела с Гарри и Роном за гриффиндорским. Теперь же её место было между Минервой МакГонагалл и Северусом Снейпом. Он еще не пришел, и Гермиона надеялась, что успеет доесть тост и уйти до появления профессора.
Не то чтобы ей не нравился преподаватель зелий. В последнее время он был учтивым и даже милым. Она просто до сих пор чувствовала себя сконфуженной после вчерашней ночи. Гермиона надеялась, что он бросил книжку в огонь, как только пришел в свои комнаты. Любовный роман с загнутыми уголками — конечно не лучший способ произвести неизгладимое впечатление на коллегу, которым восхищаешься и которого уважаешь.
Легок на помине. Гермиона съежилась на своем жестком кресле, когда почувствовала волнение воздуха, которое могла вызвать только мантия Снейпа. Через мгновение он уже уселся рядом и потянулся за вареньем. Не говоря ни слова Гермиона подвинула к нему тарелку с тостами.
— Как настроение, Северус? — спросила МакГонагалл.
— Сегодня пятница, значит, следующие два дня я буду освобожден от общения с нашими тупыми болванами. Полагаю, это неплохо, — он щедро намазал тост темно-красным вареньем.
Минерва поморщилась:
— Северус, ты слишком молод, чтобы быть настолько раздражительным.
— Да, и ты знаешь меня слишком давно, чтобы задавать столь бессмысленные вопросы перед тем, как я выпью кофе.
Директор негодующе фыркнула и вернулась к своему завтраку.
Гермиона отломила кусочек хрустящего тоста и молча положила его на пустую тарелку. Северус наконец заговорил с ней:
— Вы хорошо спали ночью?
— Нормально, — ответила она.
— Из вас плохая лгунья, Грейнджер. Вы выглядите так, будто через две секунды упадете в свой чай.
— Со мной все в порядке, — заверила Гермиона и сделала глоток из своей чашки. Горький чай будил ее быстрее всего. За исключением кошмаров. — Надеюсь, у вас была возможность избавиться от контрабанды, которую вы изъяли вчера вечером?
— Можете быть уверены, она не попадет в чужие руки.
Гермиона почувствовала себя ужасно неловко.
— Только не говорите, что вы ее читали.
Он положил ложку джема на второй тост.
— А что если читал?
Она отодвинула тарелку с недоеденным хлебом.
— Я умру от смущения.
Снейп наконец посмотрел на нее и заметил ее бледность и темные круги под глазами.
— По-моему, вы выглядите достаточно хорошо. Немного измучены, но это не опасно для жизни.
Она ощетинилась под его взглядом:
— Вы читали?! Как вы посмели вторгаться в мою личную жизнь?
— Говорите потише, тогда не придется объяснять Минерве, почему вы так расстроены.
Это было нелегко, но Гермиона всё же прикусила язык и заговорила тише:
— Я верила, что вы сожжете ее и не будете читать.
— Мне было любопытно.
— Это глупый маггловский роман! — прошипела она. — Вряд ли он мог вас заинтересовать. В каждом книжном магазине их пруд пруди.
Северус пожал плечами:
— Я был впечатлен тем, что помимо научной литературы вы читаете еще что-то. И должен признать, очень удивился, обнаружив вас за чтением столь бесстыдной сказки.
— Не ищите в этом глубокого смысла, профессор. Я просто убивала время, — Гермиона встала и покинула Большой зал, чтобы подготовиться к первому уроку.
* * *
Гермиона проверяла глупейшие эссе четверокурсников, когда услышала стук в двери своих личных комнат. Как бы ни ужасны были работы учеников, она ненавидела, когда ее отвлекали.
«Видимо, я слишком много общалась со Снейпом. Начинаю думать, как он».
Гермиона вынуждена была признать, что все еще немного боялась Северуса Снейпа. Не так, как во время учёбы, но достаточно, чтобы занервничать, когда он приближался. Она до сих пор не смогла понять его полностью, хотя и выросла здесь, рядом с ним. Вряд ли кто-нибудь знал, что на уме у сурового хогвартского зельевара. Но это только разжигало ее интерес.
Стук повторился, и Гермиона, отложив перо, встала. Она ловко сняла защитные чары и открыла дверь, чтобы увидеть именно того, о ком думала.
— Профессор Снейп, здравствуйте.
— Профессор Грейнджер, — кивнул он.
— Чем могу помочь?
Снейп огляделся.
— Воспитанные люди не держат гостей под дверью.
Гермиона была по-прежнему ужасно смущена из-за романа, который он забрал у нее. Она знала, что Снейп, без сомнения, по крайней мере пролистал потрепанный томик, чтобы потом дразнить ее. Это её ужасно злило.
— Не представляю себе такого дела, что требовало бы обсуждения с вами за чашечкой чая. Нужно, чтобы я патрулировала вместо вас? Хорошо, я с радостью.
Он подвинулся и посмотрел на нее с нескрываем раздражением.
— А я с радостью готов обсуждать ваши личные дела здесь, в коридоре, — ответил он, извлекая из свой мантии злосчастный роман.
Склонив голову, она отошла в сторону и позволила ему войти, а потом закрыла дверь.
— Вы сказали, что собираетесь сжечь его. — Она повернулась и уставилась на его широкую спину.
— Это было только любопытство, Грейнджер. Я принес его назад. Книги для вас дороже золота, поэтому я и не стал сжигать ее. И сомневаюсь, что любая из этих книг случайно попадет в руки студента. — Он подошел к дальней стене, которая была завешана книжными полками до самого потолка: — Где мне ее поставить?
«О нет», — подумала Гермиона.
Она поспешила, чтобы оказаться между Северусом и полками. Он был на расстоянии вытянутой руки от остальных ее любовных романов. По правде говоря, их у нее было совсем немного, не больше двадцати. По сравнению с остальной коллекцией — вообще ничего. Но Северус Снейп наверняка развеселится еще больше, когда узнает, что она читала не один роман.
— Я возьму, — сказала она, забирая у него книгу.
— Так не терпится вернуть ее назад? — Он ухмыльнулся. — Скучаете по Марко и его пульсирующей мужественности?
Гермиона густо покраснела.
— Не шутите так со мной, Снейп, — пробормотала она, убирая книгу на полку.
— Вы же не пытаетесь что-то от меня скрыть? — Снейп выглянул из-за её плеча, рассматривая корешки книг.
— Не будьте смешным! Я просто возвращаю книгу, которую вы утащили, на место.
Она должна была догадаться, что попалась, когда глаза Снейпа шаловливо блеснули.
— А это что, скажите на милость, за «Раба секса»? Не так ли называется книга за вашим левым плечом?
Повернувшись, Гермиона увидела вызывающую красную надпись на белом корешке. Она раздумывала, как объяснить, откуда у нее взялось такое, но не могла найти слов.
— Ну и ну, — пробормотал Снейп, подходя ближе, — кажется, у этой книжки тут неплохая компания. «Горячие тела»? «Страстные объятия»? Неужели наша строгая профессор Грейнджер питает пристрастие к бульварным романчикам?
Гермиона не ответила, а вместо этого оттолкнула его. Ее лицо все еще пылало, когда она повернулась.
— Что за ребячество, Снейп! Это всего лишь любовные романы. У Молли Уизли их куда больше, чем когда-либо будет у меня. Не понимаю, почему вы так возбуждены?
Он выглядел слишком довольным собой, когда пожал плечами и подошел ближе.
— Я не думал, что вы относитесь к этим...
— Этим? Я вообще ни к кому не отношусь. У меня больше шестидесяти книг по чарам и около того о зельях, не говоря уже о шестистах томах художественной литературы. Вы действительно собираетесь меня классифицировать из-за двадцати глупых любовных романов, половину из которых я нахожу безграмотными? — Гермиона откинула волосы с лица. Каждый раз, раздражаясь, она становилась ведьмой с дико развевающимися волосами.
Снейп приподнял брови и ждал окончания ее монолога. Когда она замолчала и перевела дух, он спросил:
— У вас есть любимая?
— Что?
— Любимая. Вы сказали, что половина из них безграмотны. А какую вы считаете самой лучшей?
Гермиона рассмеялась над абсурдностью ситуации.
— Вам посоветовать, профессор?
Он слегка улыбнулся:
— Пожалуй. Знаете, я прочел все книги, которые может предложить хогвартская библиотека. Думаю, более... пикантные жанры могли бы развлечь меня.
Его ответ так развеселил ее, что ее плечи заболели от смеха. Гермиона вдохнула и прижала руку к ключице. Она давно так не смеялась, с того времени как были убиты Гарри, Рон и многие из ее друзей. После того ужасного дня жизнь не казалась легкой. Но Снейп, спрашивающий об увлекательной эротике, — это уже слишком.
Когда Гермиона, наконец, взяла себя в руки, то увидела, что профессор улыбается ей. Конечно, это была очень слабая улыбка, но все же улыбка. То, что после произошедшего в прошлом году она может смеяться, воодушевило Гермиону. Но то, что она никогда не сможет смеяться с Гарри и Роном, больно ранило.
— Но они все слишком приторные для вас, профессор, — наконец ответила она.
Он выглядел уязвленным:
— За кого вы меня принимаете? За чурбана, который получает удовольствие только от откровенных описаний с картинками?
— Мне просто показалось, что вы не из тех, кто наслаждается романтикой.
— Хорошо, — Северус поднял глаза к потолку перед тем, как продолжить: — Понятно. Я не Локхарт.
Гермиона фыркнула и села в ближайшее кресло.
— Локхарт не был романтиком. Он, в лучшем случае, был самовлюбленным идиотом, в худшем — мошенником.
— Верно... — Он молча пошел к двери.
После паузы Гермиона заговорила:
— Неужели вы читали этот роман?
— Честно?
— Честно.
Снейп ухмыльнулся:
— Частями. Он отлично дополнял те эссе шестикурсников, которые я проверял сегодня.
Гермиона вопросительно подняла брови.
— Авторские описания секса были во многом похожи на то, как мои студенты объясняют способы использования рога двурога.
— Такие же глупые?
— Вполне, — согласился Снейп, и уголки его тонких губ дернулись вверх. — Хотя мне и понравилось ваше предложение патрулировать коридоры в мое отсутствие, но не нужно. У Гриффиндора семдесят пять лишних баллов. Я собираюсь это исправить сегодня вечером. Весна не за горами. Не сомневаюсь, что влюбленные парочки уже притаились в укромных уголках.
Он подошел к двери, открыл ее и повернулся, чтобы кивнуть Гермионе:
— Доброго вечера, профессор Грейнджер.
Она улыбнулась:
— Доброго вечера, сэр.
Глава 3
Гермионы Грейнджер не было в Хогвартсе, но Северус догадывался, где она могла проводить это солнечное субботнее утро. Пока большинство студентов и профессоров наслаждались теплым весенним днем у озера или на цветущих лугах возле школы, мисс Грейнджер была в книжной лавке, точнее у «Флориш и Блоттс». Когда Снейп вошел, чтобы забрать специально заказанную энциклопедию зелий, он сразу увидел копну каштановых волос возле книжных полок. Он сомневался, что она могла просто наслаждаться необычайно теплым весенним днем без книжки. Как ни странно, Гермиона значила для него больше, чем ему хотелось бы.
Северус подошел ближе, чтобы взглянуть на книги, которые она рассматривала на полке: «Полутёмная магия: Как справиться, когда отнимают любимого, и идти дальше. Советы тем, кто желает отпустить прошлое и наслаждаться настоящим».
Северус нахмурился. Он знал, что Гермиона все еще переживает гибель родителей, Поттера и Уизли, не говоря уже о других друзьях, которых потеряла на войне. Но он и не думал, что она настолько обезумела, чтобы читать книги о самопомощи.
— Я уверен, что хорошее зелье сна без сновидений гораздо лучше этих книг, — тихо сказал он.
Гермиона повернулась, на ее лице читалось явное удивление.
— Профессор Снейп, я не знала, что вы здесь.
— Я забираю книгу, которую заказал несколько недель назад.
— Я... — Гермиона замолчала и нерешительно показала на книжную полку.
Он кивнул.
— Как я уже говорил, очищение сознания и необходимая доза сна без сновидений помогут вернее, чем самокопание и воспитание воли.
Гермиона улыбнулась и вдруг взорвалась искренним хохотом. Когда ее смех затих, она посмотрела на Снейпа сияющими глазами:
— Спасибо вам.
Северуса постарался избежать ее взгляда, досадуя, что ее улыбка так много значит для него. Он попытался заставить себя поверить, что виной всему тот глупый эпизод с романом две недели назад, ведь поначалу он просто жалел ее. Но правда состояла в том, что тогда на лестнице ему захотелось стать ее другом. Может, даже большего, думал Северус, глядя на прядь, упавшую на ее щеку. Не каждый день он заставал привлекательную молодую ведьму с эротическим романом на коленях.
Наконец Гермиона успокоилась и откашлялась.
— Думаю, мне стоит пропустить раздел о самопомощи и просто купить новый справочник об использовании кишок лягушки. Уверена, это сразу усыпит меня.
— Наверное, это лучшее решение, — пробормотал он и кивнул в направлении двери.
Они вместе пошли к выходу. Для такого прекрасного дня в магазине было слишком людно. Снейп заметил, как женщины столпились у входа возле витрины с новинками, и фыркнул.
—Что там?
Гермиона подошла к витрине, потянулась над головой невысокой ведьмы и вытащила одну книгу из стопки. Через мгновение она вернулась к Северусу с чуть застенчивой улыбкой.
— Это новая книга Десри Дерринджер, — объяснила она, протягивая книгу в твердом переплете своему бывшему профессору.
Северус взглянул на обложку. Волшебник с обнаженным торсом страстно целовал пышногрудую ведьму, а волшебной палочкой целился в невидимого врага.
— Пожалуй, вам стоит добавить ее в свою... коллекцию.
Гермиона густо покраснела:
— Нет, спасибо. Но если вы с недавних пор заинтересовались этим жанром, можете купить себе.
Северус засмеялся и повертел книгу в руках. Он не помнил, когда в последний раз кто-то кроме Альбуса подшучивал над ним.
— Не думаю, что куплю ее, но если судить по кудахтающим вон там ведьмам, пожалуй, это весьма прибыльное дело — писать такое.
— Гораздо прибыльнее зелий, — согласилась Гермиона.
— И любой другой науки.
— Да-да, — Гермиона тихо рассмеялась. — Наверное, мне нужно попытаться. Я никогда не смогу начать собственное исследование лишь на зарплату профессора Хогвартса.
Северус знал, что она только шутит, но справиться с волной возбуждения, которая накрыла его при мысли, как Гермиона будет описывать сексуальные подвиги, не смог. Он гадал: будут ли ее тексты многословными и плавными, как и ее студенческие эссе, или же более детальными, как ее научные работы? Северус прикусил язык, чтобы скрыть улыбку, когда подумал, как она на двенадцати дюймах пергамента будет воспевать девятидюймовый член главного героя.
— Обычно вы преуспеваете во всем, за что беретесь. Пожалуй, вам стоит попробовать.
Он видел, как ее щеки раскраснелись сильнее.
— Как бы мне ни хотелось выбить Десри Дерринджер с ее трона, не думаю, что романы — моя сильная сторона. Лучше я буду продолжать свои научные исследования.
— Просто представьте, сколько денег вы получите за такой бестселлер.
Она улыбнулась:
— Если я когда-нибудь что-нибудь напишу, обязательно отдам на проверку вашему печально известному красному перу, профессор.
Северус чуть язык не проглотил. У него было очень мало опыта с молодыми женщинами, но она явно флиртовала, отпуская столь дразнящие намеки. Это взволновало его. Он знал, что вечером будет лежать в кровати, проигрывать в голове эту сцену и думать о том, какую неприличную историю напишет Гермиона Грейнджер, если все же напишет. Она не решится — он был уверен, — но даже если рискнет, то не отдаст на проверку, как свои отличные эссе. Только ведь это не мешает ему фантазировать.
— Безусловно, Грейнджер, — сухо ответил он. — Я бы с радостью приложил свое печально известное красное перо к вашей непристойной литературной славе.
Она снова засмеялась, подняв голову, чтобы полностью видеть его лицо.
— Я рада, что у вас есть чувство юмора, профессор. Кажется, вы единственный, кто заставил меня смеяться после...
Он посмотрел на нее с напускным презрением:
— Ах так, значит, я для вас забавный?
— Очень, — призналась она, кусая нижнюю губу, чтобы не улыбнуться еще шире.
— Моя репутация летит к черту...
И, кивнув ей, Снейп вышел из магазина.
* * *
Гермиона устало прислонилась к грубой каменной стене и сняла туфлю. Она немного помассировала ноющую стопу, перед тем как снова натянуть лодочку на высоком каблуке. К счастью, коридор был пуст, все студенты уже отправились в Большой зал на ужин. Она поняла, что зря надела эти туфли уже после окончания первого урока, но была настолько занята весь день, что не нашла времени вернуться в свою комнату за более удобной обувью.
Неделя была утомительной и все никак не заканчивалась. Кошмары мучили Гермиону каждую ночь, и из-за недостатка сна терпения для самых несносных учеников не хватало. А сегодняшний день был невыносимо долгим и утомительным.
Но и в своих личных комнатах легче бы ей не стало — она знала, как долго будет ворочаться без сна, чувствуя себя невероятно одинокой в своей совершенно пустой жизни. Минерва хотела как лучше, но после школы Гермиона возненавидела ее любовь к обсуждению трагических событий. Иногда она просто хотела говорить о чем угодно, но не о погибших.
Ей нравилось общаться с Северусом Снейпом, она хотела проводить с ним больше времени, но он был не слишком разговорчив. Гермиона не представляла, как подойти и спросить, не согласится ли он выпить чашечку чая в ее комнатах после ужина. Было слишком неловко, и хотя в последнее время он вел себя очень дружелюбно, Гермиона сомневалась, что он принял бы ее приглашение. Они не часто разговаривали после их неожиданной встречи во «Флориш и Блоттс» на прошлой неделе. Гермиона поняла, что скучает по компании Снейпа больше, чем могла когда-либо предполагать.
Сдув волосы с лица, она снова надела неудобную туфлю и пошла в направлении Большого зала.
Когда Гермиона добралась до стола и уселась между Снейпом и Минервой, ужин был в самом разгаре. Она проголодалась, но ничего на столе аппетита не вызывало. После некоторой внутренней борьбы — встать и уйти или остаться и поесть — она подтянула к себе небольшую тарелку с супом. Гермиона чувствовала, что Снейп смотрит на нее, но пыталась игнорировать этот взгляд. После того случая с книгой один лишь его взгляд заставлял ее смущаться.
Гермиона перемешала бульон ложкой и посмотрела на остальные блюда.
— Съешь что-нибудь, дорогая. Ты совсем исхудала, — сказала Минерва, бросая на девушку обеспокоенный взгляд.
Гермионе захотелось провалиться сквозь кресло и спрятаться под стол. Она ненавидела есть за учительским столом, расположенном выше остальных, где все ученики могут видеть ее нежелание есть.
— На самом деле я не голодна, — наконец ответила она, отодвинув кубок и взяв кусочек хрустящего хлеба.
Минерва нахмурилась, задержав взгляд на Гермионе, будто бы хотела заставить ее есть. Решив, что это не поможет, директор вернулась к своей тарелке.
— Вы уже начали?
Гермиона глянула на Снейпа и вопросительно подняла брови:
— Начала что?
Слабая улыбка подняла уголки его тонких губ:
— Роман.
Проклиная себя за то, что снова покраснела перед ним, Гермиона энергично покачала головой:
— Я не смогу. Я знаю зелья, чары, но абсолютно некомпетентна в романтике.
— Уверен, вы можете подключить свое воображение, — он легко прикоснулся к губам льняной салфеткой и положил ее поверх полупустой тарелки.
Гермиона не понимала, как ему удавалось вызывать в ней такие противоречивые легкость и смущение одновременно. Общаться с человеком, который свыкся с действительностью, было легче. Она не хотела приходить в себя, даже не думала, что это возможно. Словесная перепалка со Снейпом о ее сомнительном вкусе в выборе книг отличалась от постоянных разговоров на безопасные темы с остальными профессорами — все, казалось, боялись расстроить ее.
Гермиона пожала плечами и откусила кусочек хлеба. Он все еще был теплым, даже вкуснее, чем она думала.
— Вряд ли я смогу причислить любовный роман к списку своих достижений, — сухо ответила она.
— Жаль, — сказал он, вставая и поправляя свою мантию. — Где же вы тогда возьмете деньги на свои научные изыскания?
Он не позволил ей ответить, сразу же вышел из-за стола и скрылся за дверью. У Гермионы заучало в животе, но она не думала, что это от голода. Торопливо дожевав кусок хлеба, она встала и покинула зал.
По дороге в свои комнаты Гермиона думала, что проведет всю ночью одна, жалея себя. Настойчивость Снейпа сделала свое дело, и девушка начала считать идею о написании любовного романа не такой уже и плохой — может, правда получится? Гермиона закрыла за собой дверь и рассмеялась.
«Может, я и смогла бы написать<