Память
Я,Антипова Светлана Леонидовна, родилась 7 мая 1940 года в городе Шахты, в семье учителей. Родители – оба коренные шахтинцы. Отец – Бондаренко Леонид Васильевич – после окончания Краснодарского педагогического института в 1939 году был распределен в школу станицы Старо-Минской Краснодарского края преподавателем математики. Мама – Бондаренко Лидия Филипповна – окончила курсы чертежников при Шахтинском горном техникуме и курсы повышения квалификации и работала учителем черчения и рисования.
Рожать меня мама приехала в Шахты к своим родителям, и потом, вместе со мной,
А через год началась война…
Уезжая в 41 году из Старо-Минской, родители оставили все вещи на сохранение хорошим знакомым – чете пожилых учителей. И эти честнейшие и благороднейшие люди сумели сохранить все до нитки, даже две мои игрушки – лохматенького Мишку и оловянный колокольчик.
Отец ушел на фронт. Мама со мной вернулась в Шахты. Здесь мы пережили голодные годы войны, страшные месяцы оккупации. Здесь был казнен фашистами (сброшен в ствол шахты им. Л. Б. Красина) мой дед Самохин Филипп Трофимович.
День Победы я встретила в Ворошиловграде (теперь Луганске) в семье моей младшей тети и ее мужа, офицера интендантской службы, получившего контузию под Сталинградом. Осенью 1945 г. вернулся домой отец. Он был дважды ранен и закончил войну в Чехословакии. Мы снова уехали на Кубань, но уже в станицу Ново-Щербиновскую. Здесь снова были и голод и холод. Жили мы настолько бедно, что отец в свободное время брался за любую работу: чинил хозяйкам мясорубки, швейные машинки, примусы, сепараторы. Мама кое-что шила людям. Платили за это молоком, яйцами, мукой. И тут отец тяжело заболел, потом ослеп, к счастью, не навсегда – сказались четыре года войны. Мама продавала все, что только можно было продать, чтобы купить лекарства для отца и еду для нас.
К лету отец стал поправляться, снова начал работать. С нового учебного года стала работать и мама.В 1947 году я поступила в первый класс Ново-Щербиновской средней школы. В этом же году родилась моя любимая младшая сестренка Людмила.
Через два года отец перевелся в Ростовскую область, сначала в Тарасовский район, а затем – в г. Донецк Ростовской области, где я училась с 5-го по 10 класс в средней школе №2.
После школы поступила в Шахтинский пединститут на физико-математический факультет, но проучилась недолго. После перенесенного вирусного гриппа получила осложнение на легкие. Родители забрали меня домой. Благодарязаботе, самоотверженности, вниманию родителей, хорошим, опытным врачам и моему молодому организму, мне удалось победить болезнь, хотя на это потребовалось время.
В 1961 году я вышла замуж за Антипова Ивана Ивановича, с которым прожила 51 год до его смерти от тяжелой, неизлечимой болезни.
В 1962 г. родилась дочь Елена. В 1963 году переехали в Шахты, куда годом раньше уехали родители. Сестра заканчивала школу, ей надо было поступать в институт, да и мне надо было учиться.
В 1965 году дочь устроили в детский сад, я поступила на работу копировщицей в проектную контору и пошла учиться на подготовительные курсы при филиале НПИ. Затем поступила на заочное отделение института на факультет «Строительство подземных сооружений и шахт». Но заочно учиться оказалось для меня очень трудно, имея семью и ребенка. Да и не по моему характеру заочное образование, потому перевелась на вечернее отделение на курс ниже. Училась и работала, постепенно двигалась по служебной лестнице. Работала в горном отделе проектной конторы, потом в проектно-конструкторском бюро объединения «Ростовуголь». Закончила свою трудовую деятельность ведущим инженером горного сектора ПКБ объединения «Ростовуголь».
В 1977г. родился сын Евгений.
Дочь и сын – оба имеют высшее образование.
Стихи начала писать еще в школе, для подружек. Потом было не до стихов. Когда стала работать, сочиняла иногда поздравления для сотрудников и друзей. Записывать строчки и пришедшие в голову рифмы стала довольно поздно, в основном после выхода на пенсию и складывала в папку разрозненные листочки. И лежали бы мои листки в тумбочке, если бы не встретились мне на моем пути люди внимательные и неравнодушные: заведующая библиотекой им. Л. Красина Емельянова Надежда Георгиевна и преподаватель истории МБОУ СОШ № 27 Пимкина Ирина Алексеевна. Это с их легкой руки мои стихи вышли к людям и, возможно, найдут своего читателя. Я бесконечно благодарна всем, кто принял участие в судьбе моих стихов, в судьбе этого проекта.
Глава 1.
Отчего пишу стихи.
Отчего пишу стихи...
Отчего пишу стихи?
От безделья? От тоски?
Отчего они сложились -
Буквы в строчки и слова?
Отчего так получилось,
Я не ведаю сама...
От окошка да от печки,
От степной от тихой речки,
От той белой от березки,
От могильного креста,
От ольховой от сережки,
Да от чистого листа.
От просторов необъятных,
Тех, что не окинешь взглядом,
От широкой песни русской,
Той, что слушал бы да слушал...
От родительского дома
Да от тихого от Дона,
От весенней зорьки ранней,
От росинки поутру...
Оттого, что в этом крае
Родилась я и умру.
«Поэзия и правда»
Сочиняла старушка стихи.
Не шедевры, но и не плохи.
Не Ахматова и не Цветаева,
Но стихи были все же читаемы
И имели какой-то успех.
Не у всех, может быть, не у всех, -
У таких же товарок-старушек,
Стародавних ее подружек.
И старушку они донимали,
И к старушке они приставали:
- Дескать жизнь-то к закату стремится.
Не попробовать ли обратиться
Ей в журнал, как другие, - поэты,
Или может, в какую газету?
Внуки, статься, начнут в стишки
Заворачивать пирожки.
А они ведь писались от сердца,
От военного трудного детства,
От нелегкой женской судьбы,
От разлуки да от любви.
И останутся неизвестными…
А кому-то они интересны,
А кому-то они близки –
Эти мысли и эти стихи.
Призадумалась на досуге –
А, пожалуй, что правы подруги…
Надо с духом собраться, решиться,
И куда-нибудь обратиться…
Притащилась старушка в редакцию,
Ощущая в груди ажитацию,
И какое-то в сердце волнение,
И томление, и сомнение…
Вышел к ней мужичок простоватый,
Бородатый, одутловатый.
Равнодушен он был и не строг.
Посмотрел он стихи между строк,
А потом на старушку уставился:
-Что, старуха, решила прославиться?
Захотела весь мир удивить?
Только надо за все платить!
Что возьмешь с твоей жалкой пенсии?
Сочиняла бы лучше песни.
Песни выгоднее продать,
А стихи…Что за них с тебя взять?
Что ж, возьмем мы по рупь за строку-
И любовь твою, и тоску,
Чьи-то милые карие очи,
И печаль, и бессонные ночи…
Ты нам рупь - мы за два продадим.
Коммерсанты! На том и сидим.
Вот такое мое предложение.
А потом, по прошествии времени,
Купишь нашу газетку, прочтешь -
И стишок свой там может найдешь.
Нынче, бабка, не социализм,
А махровый, блин, капитализм.
Приходи к нам, старуха, еще.
Поторгуемся, если чо…
Как-не помнит – до дому дошла.
В шкаф листочки свои убрала.
На диван кое-как прилегла,
В одночасье и померла.
Эпилог
Как сказал один «великий и мудрый»: -
(А сказал он это точно кому-то!)
«Если можешь не писать-не пиши».
Не греши ты эти делом, не греши.
А не можешь – так пиши себе «в стол»,
Коли стих на тебя такой сошел. -
А уже если ты еще к тому же бабка, -
Доживай свой век, сиди и не вякай!
Книга в нашей жизни. (Году литературы в России)
… Век двадцатый - он был боевой,громовой.
Он родился в огне революций и войн.
Там «Двенадцать» прошли у березовой сени,
Где смеялся и плакал Сережа Есенин.
Мы с первым словечком и с первым шажком
С Чуковским шагали и с Маршаком.
Потом мы с Барто мячик в речке ловили,
И с Мишкою кашу на даче варили.
И были до слез хохотать мы готовы
Над книжкой И.Ильфа и Е.Петрова.
А шолоховский образ в лицах
Нам, кажется, до слез знаком.
Ну как же нам не погордиться
Своим великим земляком!
Он не писал-он с ними жил.
Сто раз сквозь сердце пропустил
Боль и смятенье всей России
В судьбе Григория с Аксиньей…
А рядом – милый сердцу Дон,
И бесконечна даль степная,
И нет ей ни конца, ни края-
Здесь Родина, здесь отчий дом.
И снова книга. Снова книга
Приходит каждая в свой срок.
Булгаковские офицеры давали чести нам урок.
И был талантлив и прекрасен
Влюбленный в Маргариту Мастер.
Под Сталинградом и Одессой,
Где шли жестокие бои,
Он фронтовым корреспондентом
Печатал очерки свои.
В окопе, в блиндаже глубоком,
Был это фронт или был тыл,
Иль на собрании высоком-
Всегда был Симонов простым.
…Тяжелый бой, смертельный бой.
И пушка грохотать устала…
Война на первый и второй
«Живых и мертвых» рассчитала…
Солдат средь боя и огня,
Когда над полем смерть витала,
Шептал тихонько: «Жди меня!»-
И пуля мимо пролетала.
А говорящие листки
Ахматовской живой строки
Нас пережить заставят вновь
«И жизнь, и слезы, и любовь»
И Пастернак, и Мандельштам-
Все в книгах, всех найдете там.
Мы быстро взрослели и подрастали.
Астафьев и Гроссман нас думать заставили.
И страшная правда и боль без границы –
От строчек Шаламова и Солженицына.
Читайте, читайте, не верьте вы на слов о
Вам в книгах откроется столько прекрасного!
Читайте, дружите с героями книг.
На всю свою жизнь вы полюбите их.
Читайте. Все знают: учение – свет.
Вам книга даст знанье и добрый совет.
Писатели – добрый и умный народ.
Талант и здоровье он нам отдает.
Всю душу свою открывает нам он.
Всем в мире писателям – низкий поклон.
Волшебная сила слова
Кем и когда, в какие л е та
Дано писателю, поэту,
Чтоб строчка с книжного листа
К нам прямо в сердце залетала,
Смеяться, плакать заставляла
И оставалась навсегда.
Мы с книгой проживаем снова
Чужую жизнь в который раз.
И слезы ручейком соленым
Тихонько катятся из глаз.
В них столько сердца и таланта,
И так их сила велика,
Что мальчик с Жучкой на салазках
Промчится через все века!
Я - не поэт
Я любила стихотворения
Еще с детства. Так повелось.
Жаль, что правил стихосложения
Изучать мне не довелось.
Не судите меня за это.
Может быть стихи и плохи –
Никогда не была я поэтом.
Просто я сочиняла стихи.
О чем я, может быть, жалею...
Жалею, что не полюбила,
А так хотелось полюбить!
Что я обиды не забыла
И слабость не смогла простить.
Что все в себе переживала,-
(Привыкла боль в душе скрывать)
Что за себя не воевала,-
Я не умела воевать.
Мое одиночество
Ах, как я люблю одиночество!
Тишину гулких комнат пустых.
Можно делать весь день все, что хочется,
Голосов не слыша ничьих.
В телевизор смотреть буду тупо,
Целый день буду есть и спать.
Или, может, стихи свои глупые
Буду строчку за строчкой писать.
Ах, как я люблю одиночество!
Упиваться люблю тишиной.
Целый день лишь мое высочество
Будет нынче командовать мной.
И высочество я, и величество,
И служанка в одном лице.
Да вот подданные по привычке
Отвлекают. Вон кот на крыльце.
И собака с намеком повизгивает -
Ее тоже пора кормить...
Жаль, высочеством и величеством
Мне недолго пришлось побыть.
Вот молочник подъехал - сигналит.
Скоро будет и мусоровоз...
В одиночестве долгожданном
Мне опять побывать не пришлось...
Родная школа
На склоне лет - печальном склоне,
С поклоном я к тебе пришла.
Ты десять лет, родная школа,
Семьей и домом мне была.
Любить и думать нас учила
И отличать добро от зла.
Ты души детские лечила
И бескорыстною была.
За жажду жить, весь мир постигнуть,
Тебя любить, земля моя,
Спасибо умным, добрым книгам
И вам, мои учителя!
Речка под мосточком
На березе почки.
На листочке строчки,
Запятые, точки, многоточия...
Тонкие досочки
Да на том мосточке.
Под мосточком камни наворочены.
Речка под мосточком-
Тонким ручеечком.
Тонким ручейком-да вероломная,
То струится тихо
Голубым шнурочком,
То вдруг заревет волна огромная.
Задрожат дос о чки
Сверху на мосточке,
Ветки на березе закачаются.
Белые листочки,
Запятые, точки -
Над водой как чайки разлетаются.
Кубань ( 1946-1947 )
Как далеко ты унеслось,
Умчалось детство.
В станице жить нам довелось
Вблизи от Ейска.
Теперь вы, также, как и я,
Давно старушки,
Девчонки босоногие -
Мои подружки.
Весь день по делу ли, гуляя,
Мы босиком ходили,
По щиколотку утопая
В горячей мягкой пыли.
В ветвях, рассевшись как дрозды,
Тутовник ели.
Частенько наши животы
Потом болели.
Под тютиной, на бережке,
В жару скрывались.
И в мутной глинистой реке
Тайком купались.
По теплым кочкам вдоль ручья
Не раз бродили.
Проворных скользких лягушат
В ладонь ловили.
Мальчишки с нами (старики
Поди ж вы строгие!)
Такие ж глупые, как мы,
И босоногие.
На хворостине -(конь-скакун)
Верхом носились,
Лозиной-саблей на скаку
Бурьян рубили.
Незрелых кислых абрикосов
Полны карманы.
Еще нет зависти, нет злости
И нет романов.
А вы-то помните меня,
Мои подружки?-
Теперь седые, как и я,
Давно старушки.
Светлый сон
Белые пушинки падают в ладони.
В изумрудной зелени капелька дрожит.
Голубые голуби, розовые кони.
Быстрый и прозрачный ручеек бежит.
Речка в обрамлении камыша да тальника.
Белые кувшинки тянутся ко мне.
Солнечные блики - светлые хрусталики
Серебром сверкают в синей глубине.
Тело обнимает мягкая прохлада.
Под ногами чистый золотой песок…
Ничего не хочется, ничего не надо,
Только б не кончался этот сладкий сон.
Бессонница
Тихий поздний вечер.
Спит усталый дом.
Шаль согреет плечи.
Лампа над столом.
Мыслей крылья легкие
Унесут меня
В дальние - далекие
Милые края.
Снова стану «классики»
Под окном чертить,
По мосткам, по кладочке
К роднику ходить.
И по теплым лужам
Шлепать босиком.
Слушать как бушует
Вьюга за окном.
И глядеть подснежнику
В синие глаза.
Мчаться с листопадом
По двору кружа…
Тихий поздний вечер.
Спит усталый дом.
Звезды, словно свечи,
Тают за окном.
Лунная ночь
Редкие огоньки,
Мысли как ветер легки.
Летняя ночь в окне.
Что-то не спится мне.
В небе звезда дрожит.
Филин в лесу ворожит.
Тихая лунная ночь
Сон отгоняет прочь
Осень
Поредевший лесок занавесила хмарь.
И прощальная песнь журавлей не допета.
И береза надела золотистую шаль,
Провожая печально уходящее лето.
В лужах утренний тонкий хрустальный ледок.
Время сумерек ранних и ленивых рассветов…
Где-то дальнего поезда слышен гудок.
А моя остановка последняя эта.
Грустное
Как же мне не грустить,
Если падают желтые листья
И плывут вереницей
Облака, облака, облака.
Серых туч пелена
Над землей опускается низко,
И свинцовой от холода
Стала река.
Как же мне не грустить,
Коль друзей разбросало по свету.
Незнакомые лица вокруг
И чужие дома.
И уже никогда не вернется
Ушедшее лето.
Впереди – холода, непогода,
А дальше – зима.
Как же мне не грустить,
Если мир стал колючим и острым,
И нет дела ему до меня
И до грусти моей.
Жизнь, как суши клочок,
Превращается в маленький остров
Затонувших давно
И сгоревших дотла кораблей.
Глава 2
О тех,
Кого помню и
люблю…
Мама, прости…
О, мама, мамочка моя!
На склоне лет, на склоне дней,
Хочу просить прощенья я,
За эгоизм твоих детей.
Покуда ты была жива,
Тогда бы на коленях
Твои мне руки целовать,
Тогда просить прощенья.
Прости за все твои труды,
Болезни и невзгоды.
Ведь жизнь свою до капли ты
Дарила нам все годы.
Прости за суету сует,
За недопонимание,
За то, что тихо гас твой свет,
За наше невниманье.
Уж ничего не изменить.
Все было так, как было.
Боль в сердце не дает забыть
Родимые могилы.
Таков удел судьбы земной.
За то никто не судит.
И только от себя самой
Прощенья мне не будет.
Сегодня, стоя на краю,
Твой крест я принимаю.
Тебя прошу, тебя молю:
Прости нас всех, родная!
Не забывайте матерей
Невольным словом, без причины,
Доверясь правоте своей,
Прошу вас, взрослые мужчины,
Не обижайте матерей.
Незримо с сердцем материнским
Детей соединив сердца,
Проходит нить. Ей нет границы
И нет начала, нет конца.
К чему все прошлые раздоры?
Прошу вас, взрослых дочерей,
Забудьте мелочные споры.
Не обижайте матерей.
Для матери всегда вы дети-
И в десять лет, и в шестьдесят.
Нет ближе, нет родней на свете.
Все ваши боли в ней болят.
Все неудачи, все невзгоды
И радость ваша, и беда
Ей полнят сердце год от года
И остаются там всегда.
В текучке щелочку сыщите
На час, а может на денек,
Хоть изредка, да загляните
На материнский огонек.
И позабыты все печали,
И уже болезни не болят-
Неважно, если вы встречались
Хоть день назад, хоть год назад.
И для нее счастливей нету
Тех дней, а может быть часов,
Чтоб полон дом детей, их деток,
И шум, и гомон голосов.
В бессоннице, в ночной постели
Она все будет вспоминать:
Как вы вошли, как посмотрели,
Что не успели ей сказать.
И что она сказать хотела,
Да позабыла в суете.
Чем угостить вас не успела –
И все осталось на плите…
Машина близко просигналит-
А вдруг?! - и сердце застучит.
И изредка украдкой взглянет
На телефон. А он молчит…
С родными связи не теряйте,
Я вас прошу, больших детей, -
Встречайтесь чаще с матерями.
Не забывайте матерей.
Письмо сестре
А у нас все ветра, ветра…
Снова ночью не спится мне.
Как же ты далеко, сестра,
В неспокойной чужой стране!
А в далеком степном краю
До сих пор наше детство живет.
Летом солнце нещадно жжет,
Облака в проводах поют.
А у нас все снега, снега.
Стынет в окнах морозный узор.
Через горы, леса, луга
Я веду с тобой разговор.
Может помнишь, был крепкий мороз
И он щечки тебе прихватил –
Нас отец на салазках возил.
Помню, мама сердилась до слез.
А у нас все дожди идут,
Тьма сырая укрыла дома…
И я в гости тебя уж не жду,
Только жду твоего письма.
По щеке проползет слеза…
Помню, шел шестой тебе год.
Твоих светлых косичек разлет,
За ресницами синь в глазах.
На лице нет морщинам числа,
На висках – седина, седина.
Без тебя ко мне старость пришла.
В том не наша с тобой вина.
Помнишь, по берегам Донца
Светлый лес молодой растет.
Там весной дикийтерен цветет
И всю ночь – соловьи без конца.
Вот опять началась жара
И конца не предвидится ей…
По тебе я тоскую, сестра,
Как о жизни прошедшей своей.
Антоше
Озорной Антошка
Бегает за кошкой.
Кошка оскорбилась
И под стол забилась.
Не шали, Антошка,
Не серди ты кошку.
В ее мягкой лапке –
Коготки-царапки.
Внучок растет
Тоненький мальчишка
С серыми глазами
Не читает книжек,
Бегает с друзьями.
Незаметно рос да рос –
И вырос из пеленок.
И вот уже подросток
Младший мой внучок.
В голове компьютеры,
Планшеты, телефоны,
Столько там напутано –
Гаджеты, айфоны.
С простодушной хитрецой,
С серьезными вопросами.
А нынче вышли на крыльцо –
Почти с меня он ростом.
Иногда мы ссоримся –
Такой бывает грех…
Но этот мальчик тоненький
Стал мне ближе всех.
Тот февраль
Те февральские снегопады…
Снег летит параллельно земле.
Ветви черные белого сада,
Кисть рябины в окне как в огне.
Те февральские наши встречи…
Тонут, тонут глаза в глазах.
И нет силы дождаться вечера.
И подушка от счастья в слезах.
Эти дни, как последние вьюги.
Миг – и тронется наст ледяной.
Жарки губы твои и упруги,
И желанны. И пахнут весной.
Помню, было шестнадцать….
Помню, было шестнадцать
И мне и тебе.
И случилось прекрасное
В моей юной судьбе.
Я была влюблена
В первый раз и всерьез.
И красивее не было
Этих светлых волос.
И глаза эти серые
Колдовали меня.
Мне казалось: без них
Не прожить даже дня.
И тогда мне открылось-
Как прекрасна любовь,
Хоть и не целовалась
Я ни разу с тобой…
А когда уезжала
(К худу или к добру)
На открытой машине,
На горячем ветру,
Долго на велосипеде
Мчался парень за мной
С такою же светлой,
Как твоя, головой.
Но сквозь слезы и ветер
В дорожной пыли
Тот мальчишка в тельняшке
Растаял вдали.
И растаяла юность…
Счастье взрослой любви
Осушило те детские слезы мои.
Где теперь ты?
Как жизнь поступила с тобой?
Ты, наверно, с седой,
Как и я, головой.
И, конечно, женат,
И должно, не впервой.
У тебя и тогда был
Характер такой…
Но, чем дольше живу
С того летнего дня,
Тем светлей и дороже
Эта память моя.
Помню, было семнадцать
И мне и тебе…
Снова еду сквозь ветер
Навстречу судьбе.
И парнишка в тельняшке
С льняной головой
На велосипедике стареньком
Будто мчится за мной.
Память о тебе
Ну что ж, мой друг,
Лежат меж нами годы, версты.
Ну что ж, мой друг,
Расстались мы у перекрестка.
Угодно было так судьбе.
Ну что же!
И только память о тебе
Мне все дороже.
Когда тоска и нелегко,
И воет вьюга,
Два сердца где-то далеко
Зовут друг друга.
А может, то мое одно,
В ненастной ночи
Твой голос, что умолк давно,
Услышать хочет.