Развитие речи в онтогенезе

Давно уже доказано, что ребенок способен освоить речь, только если находится в социуме, только если подхватит общечеловеческую эстафету языка. В истории достаточно примером, когда дети, выросшие среди животных, осваивали сигнальную систему (язык) зверей, то человеческой речью не владели. Более того, если контакт такого ребенка с людьми происходил в возрасте 6 лет, то вероятность овладевания речью была примерно 50%, если же после 12 лет, то возможность овладеть речью уже утеряна навсегда. Это позволяет предположить, что те генетически обусловленные механизмы, существующие в психике ребенка должны быть активированы внешней (социальной) средой на определенном этапе его развития.

Чем богаче наша мысль, чем более слов нужно нам, тем сложнее построение речи. В нижеприведенной таблице (табл.2) представлена информация о примерном соотношении возраста ребенка и его словарного запаса.

Таблица 2

Конечно же данные в таблице приведены примерно и лишь описывают динамику, потому что реальные значения зависят от многих факторов и в первую очередь от того, сколько времени родители и другие взрослые уделяют общению с ребенком, а также важно отметить, что именно в раннем возрасте пассивный словарь ребенка сильно превышает активные, то есть ребенок в этом возрасте похож на иностранца, мало учившим чужой язык – понимать он способен гораздо больше, чем сказать.

Также важно отметить, что первоначально дети пользуются лишь именами существительными для выражения своих мыслей и желаний, а затем начинают пользоваться глаголами, позже именами прилагательными и т. д. В таблице 3 приведены некоторые данные (по W. Stern'y) о развитии частей речи у детей.

Таблица 3

Здесь стоит добавить, что речь конечно же идет о конкретных существительных, таких как мама, папа, стол, каша и т. п., то есть речь призвана в первую очередь выразить элементарные потребности ребенка, которые главенствую в этом возрасте, а по мере взросления и усложнения потребностей и эмоций будет усложняться и речь, как средство их выражения.

Для наглядности этапы развития речи ребенка представлены в Таблице 4.

Таблица 4

Это развитие речи (идущее, конечно, под влиянием среды), развитие гибкости в речи, т. е. способности все более точно и раздельно выражать мысль, есть факт первостепенной важности, есть явление, присущее только человеку. При всем различии языков в человечестве, и звуковое развитие их и логическая гибкость речи при выражении мысли по существу всегда однородны. Ребенок входит в мир с предрасположением к артикуляции звуков и с той способностью духа руководить речью, которая определяет все безмерное богатство человеческой культуры. Тут мы имеет дело снова с качественным скачком в мире; если почти вся человеческая природа пользуется каждая по своему способностью производить звуки, то все же нигде эта способность не ведет к возникновению речи.

Стоит упомянуть такое свойство детской речи, как семантическая свергенерализация, расширение значения слов, то есть если слова относятся к какому-либо конкретному лицу, предмету или ситуации, ребенок расширяет их значение, начиная обозначать данным словом все похожие объекты. Дети склонны расширять, сжимать или накладывать друг на друга категории, которыми они пользуются для определения того, к чему относятся слова, поскольку они часто не имеют общих со взрослыми знаний о культурно обусловленных функциях и свойствах объектов. Поэтому дети могут придавать особое значение таким аспектам объектов, которые взрослые с самого начала игнорировали при их категоризации. Некоторые интересные примеры этого явления приведены в Таблице 5.

Таблица 5

Усваивая дополнительные, уточняющие названия объектов, дети перезакрепляют слова за более определенными и иерархически организованными категориями. Таким образом, со временем лингвистические категории ребенка приобретают сходство с категориальной структурой языка взрослых, а структура языка в свою очередь развивается по той же общей схеме, что и когнитивное и интеллектуальное развитие.

Интересно также упомянуть о патологиях и в связи с этим работу Р. Е. Левиной «Автономная детская речь», к которой она показывает как у детей с проблемами развития, специфически страдает и речевая функция. Левина работала с группой детей (9 человек), у которых автономная речь (то есть «своя» и обращенная к себе) задержалась до семи-десяти лет. Некоторые из них умственно отсталые, некоторые – не обязательно. Поскольку эти дети к описываемому моменту уже не двухлетки, и жили со своей автономной речью уже не один год, она у них развилась гораздо больше, чем у двухлеток. У каждого из них очень много слов, некоторые определенно автономные, другие – искаженные обычные, третьи, у тех кому удается – обычные.

Помимо слов, можно изучать грамматику такой речи. Левина приводит потрясающие факты. Например, все 9 детей, независимо друг от друга, одинаково искажали названия цветов: белый – «бенин», красный – «красин», синий – «синин», зеленый – «зеленин». Это у них получались примитивные прилагательные, образованные, видимо, аналогично прилагательным "папин, мамин". Они с помощью этой речи общаются, а поскольку общаться трудно, они прибегают к стратегии рассказа. Пример такого рассказа (ребенку около 8 лет): «Полосил кан. Платок кан. Я, коено, пал платок. Сунул руку – нет кан, сунул руку – кан нет. Катя идет, где красин платок – нет, где красин платок – нет, где красин платок – нет. День пришел – нет, день пришел – нет. День пришел – платок сталсал Шули. Я брал». Перевод: «Положил в карман. Платок в кармане. Я, конечно, потерял платок. Сунул руку в карман – нет [совал руку в карман два раза]. Катя идет [спрашивает] где красный платок? Нет. [спрашивала три раза]. Два дня прошло, платка нет. На третий день платок торчал у Шуры. Я взял.» В итоге автор делает следующий важный вывод: «В автономной речи с ее связанностью с внешним, наглядным называние своих переживаний ничтожно. Вот почему ребенок-автономик весь во власти своего переживания. Он не владеет своим внутренним миром. Если во внешнем мире он связан ситуацией, то здесь он подчинен своим переживаниям, которые не выделяются, не осмысляются им как таковые. Разумеется, внутренняя активность при этом сведена к нулю. Основной дефект речевого развития ребенка-автономика – невозможность овладения нормальной речью – восходит к основному дефекту всей структуры личности – недостаточной внутренней активности, т.е. недостаточностью овладения своими собственными психологическими процессами».

В дополнение к вышесказанному, интересно упомянуть об исследовании Веры Харченко, профессора Белгородского Государственного Университета. Она долгое время записывала слова детей разного возраста и через некоторое время обратила внимание на определенные закономерности. Она обнаружила, что в детской речи есть потенциальные слова для языка, причем они совпадают с тем, что было раньше: например, они говорят «льзя» (в смысле «можно»), «людь», «бела» (вместо «белка») — все это старорусские слова, которым детей никто не учил. Например, слово «водоземное» животное она нашла в словаре XVIII века. То есть детское словотворчество иногда совпадает с историей языка. В их речи каким-то непостижимым образом появляются диалектные слова, слова из других славянских языков.

Также она отметила, что подобное «придумывание» начинается с двух лет, пик — года в четыре, но на этом интересный период не заканчивается. Дети и в двенадцать лет творят свой язык. Потом, возможно, из-за наступления переходного возраста оригинального становится меньше.[2]

Письменная речь

Анализ возникновения письменной речи — это специальный большой вопрос, имеющий свою длительную историю большую литературу и немалое число всевозможных точек зрения. В нашей работе эта проблема не является самоцелью. Этот вопрос интересует нас прежде всего потому, что генезис письма позволяет проследить общую линию развития мышления от его конкретных нагляднообразных к отвлеченным формам. Поэтому мы не будем вдаваться в собственно лингвистические детали и разбор точек зрения, а ограничимся кратким рассмотрением этой проблемы лишь под углом зрения процесса формирования мышления и роли языка в этом процессе, опираясь на более или менее устоявшиеся положения языкознания по вопросу о происхождении письменной речи.

Представляя собой зрительно воспринимаемую форму фиксации речи, письменность возникла на сравнительно высоком уровне развития общества, на уровне, когда уже возникло сознание и происходил процесс оформления членораздельной речи. Появление письменности было закономерным продуктом постепенного расширения средств взаимного общения людей, движимого практическими нуждами общественной жизни.

В отличие от языка, который создавался людьми неосознанно, письменность является результатом сознательного творчества людей и на всем протяжении своего исторического развития изменялась вполне преднамеренно. Выступая в качестве материального знака, системы видимых знаков, письмо требует для своей реализации большой концентрации внимания и вполне осознанных действий человека. Возникновение письма имело своей необходимой предпосылкой высокий уровень развития координации движений руки, ее тонких и точных манипуляций, подготовленных длительным опытом отправления сравнительно сложных трудовых операций и выполнением двигательных форм общения. Если членораздельная речь, получившая относительно самостоятельный характер, является весьма абстрактной формой деятельности, то письменность, выполняемая в отсутствие в поле зрения своего адресата, носит еще более абстрактный характер. Направленная на воображаемого зрителя, письменность по сравнению с устной речью еще более удалена от непосредственной цели удовлетворения природных потребностей человека. Она предполагает сложную систему опосредований человека с действительностью через других людей и, соответственно, могла возникнуть лишь на уровне развитого мышления. Являясь искусственным продолжением естественных коммуникативных возможностей устной речи, письменность имеет по сравнению с ней ряд существенных преимуществ. Устная речь, несмотря на все свои богатейшие возможности как важнейшего средства человеческого общения и орудия мысли, обладает серьезными недостатками. Она ограничена во времени и пространстве. Существование речи в форме звучания определяется сравнительно узкими рамками процесса говорения, за пределами которых она прекращает свое существование, становясь достоянием памяти, т. е. приобретает лишь субъективную форму своего бытия.

Пространственные возможности звуковой речи ограничиваются самое большее несколькими десятками метров, оказываясь тем самым достоянием сравнительно небольшой группы людей, непосредственно воспринимающих ее в данный момент времени и на данном отрезке пространства.

Расширяемые жизненные потребности людей во взаимной связи не могли довольствоваться звуковой речью. Возникла потребность изыскать дополнительные средства общения. Такое средство, давшее возможность речи преодолеть узкие рамки пространства и времени, было найдено человеком в форме письменности, таким образом, человек в некотором смысле покорил время и пространство, обретя способность передавать информацию независимо от первоначального источника.

Письменность развивалась по принципу от сложного к простому, точнее от специфического к универсальному. Древнейшим способом письма была пиктография – фиксация и передача мыслей с помощью картинок, изображений предметов – здесь можно увидеть аналогию с детскими рисунками, на которых обычно схематично изображены предметы из окружающего ребенка мира. Проблема такого способа заключается в первую очередь в том, что понять значение таких «записей» обычно можно было только с помощью того, кто их сделал.

При помощи рисунка человек фиксировал не только наглядные образы, но и отвлеченные понятия, которые выражались чувственно наглядными средствами. Так, понятие силы могло быть выражено при помощи изображения льва или слона, для выражения понятия верности рисовали, например, собаку, понятия войны — стрелы и т. п. Североамериканские индейцы для обозначения понятия «жизнь» рисовали змею, для обозначения понятия «успех» — черепаху, понятия «дружба» — изображением двух соединенных рук, понятия «любовь» — изображением соединенных сердец. Рисуя переднюю часть льва, люди выражали понятие первенства, локоть — для обозначения справедливости и правды, ястреба — для обозначения материнства.

Таким образом, в развитии письменной речи и, соответственно, мышления совершается существенный сдвиг в направлении абстрагирования от конкретной данности чувственно воспринимаемого образа к образованию символических средств общения. Эта форма общения, когда, например, рисунок пчелы обозначал трудолюбие, покоилась на более опосредованных связях между материальной формой письма и его мыслительным содержанием. Чувственная форма изображения отодвигалась уже на задний план, поскольку она сама по себе не просто зеркально и воочию отражала смысл, а приобретала его в силу ассоциации с образом другого явления, с которым она оказывалась в различного рода связях: или как целое и часть, или как причина и следствие, или как орудие и функция,— словом, выражала или реальное, или предполагаемое сходство изображаемой вещи с понятием, которое человек хотел выразить. В символическом письме о целом предмете сообщается с помощью изображения его части. Например, желая сообщить о животном, человек изображал на рисунке лишь голову этого животного. В символическом способе выраженное значение содержит в себе нечто иное, чем то, что непосредственно дано самим символом, в котором оно воплощено. Такого рода символизирующие средства общения, выражавшие развитие абстрагирующей работы мышления, постепенно подготовили переход к следующей, иероглифической письменности.

Идеографическое, или иероглифическое, письмо. Рост экономических и политических связей между народами, потребность в государственной переписке, торговле, издании и распространении законов и т. п. значительно расширили сферу применения письма. Возникла необходимость в использовании для письма сравнительно легко переносимых и перевозимых предметов. Для этих целей были созданы папирусы (Египет), глиняные таблички (Междуречье), шелк и бумага (Китай), кожа, береста, пальмовые листья т. п. Сердцевина ствола папируса, слоящаяся на тонкие гибкие пласты, служила в то время превосходным материалом для письма.

Пиктографическое письмо постепенно эволюционировало в направлении все большей и большей редукции. От полного изображения предмета и ситуации люди переходили к схематическому изображению лишь некоторых деталей изображаемого объекта. В отличие от пиктографического, идеографическое письмо уже не воспроизводит целостную ситуацию. Хотя каждый элемент записи — иероглиф — картинно воспроизводит некоторые характерные черты изображаемого предмета, тем не менее это уже не обычный рисунок, а изображение обобщенных представлений и понятий в той их связи, которая воспроизводит объективную связь изображаемых предметов и явлений.

По мере развития идеографического письма изобразительные моменты в иероглифах постепенно выветривались и, наконец, стерлись до полной неузнаваемости. И только специальный анализ дает возможность восстановить исконную связь письменного знака с определенным образом действительности. Идеографическое письмо представляет собой систему знаков и правил их использования с целью сообщения любой мысли, т. е. возникло письмо в полном смысле этого слова. При помощи иероглифов оказалось возможным фиксировать сравнительно сложные тексты. Будучи следствием абстрагирующей работы человеческого мышления, иероглифическое письмо является материально фиксированным показателем, дающим возможность судить об уровне развития мышления. Если в ранней идеограмме отдельные графические компоненты заключали в себе моменты символики, давая возможность при их восприятии узнавать связь с какими-либо явлениями, то впоследствии иероглифы превращаются в своего рода тощую схему, лишенную полноты изобразительности. В этой схеме сохраняются лишь отдельные элементы фиксируемого предмета, как, например, кружочек означает солнце, серп — луну и т. д. Моменты внешней изобразительности постепенно выпадают из иероглифа, и вместе с этим выпадением из него образности существенно изменяется его функция. Так, большая часть иероглифических письмен египтян носит, с одной стороны, символический характер, так как они еще сохраняют в себе непосредственные изображения действительных предметов, которые являются представителями не самих себя, а чего-то иного, и с другой — они уже заключают в себе фонетический элемент, так как обозначают отдельные звуки посредством начертания предмета, наименование которого содержит в себе звук. Из непосредственного образа предмета иероглиф превращается в средство его обозначения. Теперь уже из непосредственного восприятия иероглифа невозможно узнать, к какому предмету или классу предметов он относится. Потеряв свое внешнее сходство с предметом, иероглиф восполнил эту потерю обогащением своего внутреннего содержания. Он стал средством фиксации обобщенного содержания мысли, орудием формирования и закрепления отвлеченного понятия.

Будучи продуктом анализа, вычленения, абстрагирования и обобщения отдельных элементов рисунка, иероглифы в своей совокупности обеспечили практически бесконечную возможность их комбинаций для выражения различных мыслей в контексте письменной речи. И в этом отношении иероглифическое письмо значительно превосходит по своим коммуникативным возможностям рисуночное письмо. Преимущества иероглифического письма перед рисуночным заключаются также и в том, что иероглифика ориентирована не только во времени, но и в пространстве, обеспечивая широкие возможности общения людей не только в рамках данной группы, племени, рода и т. п., но и между племенами, родами и нациями. Начертанные на папирусах и прочем материале письмена начинают путешествовать «по свету», переходя из рук в руки, из города в город, из страны в страну, а во времени — из века в век, неся на своей поверхности идеальные плоды человеческого опыта. Письменность во много раз ускорила обмен опытом, явившись одним из мощных источников прогресса общества. На уровне иероглифического письма язык претерпел существенное изменение в своем развитии, хотя он еще не получил достаточно полного грамматического оформления.

Именно для такого языка иероглифика служила наиболее адекватной формой фиксации. Количество знаков в иероглифическом письме велико, в нем фиксируется почти весь арсенал существовавших в то время слов.

Образование новых слов осуществлялось средствами словосложения, а в письме — путем сочетания иероглифов (например, в китайском языке «вверх» + «вниз» + «машина» = «лифт»). Возникновение иероглифики, обусловившей фиксацию мыслей в виде текстов, явилось своего рода гранью, разделившей историю человеческого общества на дописьменную и письменную.

Иероглифическое письмо, явившись одной из важных в истории развития письменности стадий, было впоследствии заменено у большинства народов сначала слоговым, а затем звуковым письмом, представляющим собой систему знаков в виде букв. При этом иероглифическая письменность, сохранившаяся у некоторых народов, например у китайцев, существенным образом видоизменилась, символизировалась и, что самое главное, коренным образом переосмыслилась, став средством реализации высокого уровня развития современного отвлеченного мышления.

На следующей стадии развития письменности появляется буква; она является средством фиксации уже не целого слова, а лишь отдельной единицы звуковой материи языка — фонемы. Взятая сама по себе, буква лишена значения, она представляет собой некоторую геометрическую фигуру, содержание которой исчерпывается ее материалом. Но в системе языковой действительности буква получает определенный смысл, который заключается в ее функции фиксировать звук и тем самым служить средством зрительного различения границ слова и орудием образования написанного слова. Письменный знак, представляющий собой видимый эквивалент звука, не нуждается ни в каком другом содержании, кроме условного. Каждая буква алфавита имеет свою долгую историю, ее происхождение из иероглифа вскрывается историческим анализом.

Буквенное письмо, а также современное, существенно видоизменившееся иероглифическое письмо, представляют собой наиболее высокую ступень абстракции. Буквенное письмо является результатом сознательно осуществляемого человеком вычленения и материальной фиксации. Далее не делимых единиц языка — отдельных звуков, результатом осознания того, что буквенным знаком можно фиксировать и передать любой звук речи, а сочетанием их знаков фиксировать любое слово языка, включая всю систему его грамматических форм. Начало изобретению алфавита положили финикийцы, а древние греки завершили полное оформление алфавита, легшего в основу письменности всех языков индоевропейской системы, а отчасти и языков других народов.

Появление алфавита, с точки зрения развития мышления, означало, что у человека возникло отчетливое представление о том, что слово состоит из отдельных элементов. При этом само количество изобретенных букв свидетельствовало об осознании звуковой дифференциации слова.

Звуковая система письма возникла на стадии вполне развитого звукового языка и отвлеченного мышления. Если рисуночное и раннее иероглифическое письмо развивалось параллельно с языком, не отражая в себе его грамматической структуры, то звуковое письмо создавалось на базе языка, являясь его адекватной материальной оболочкой. Будучи дополнительным средством, значительно обогатившим коммуникативные функции языка, звуковое письмо более тесно, чем рисунок и ранний иероглиф, связано с отвлеченным мышлением, выступая в качестве его вторичной материальной оболочки. Через язык звуковое письмо стало материальной действительностью мысли.

При рассмотрении истории формирования языка мы постоянно подчеркивали теснейшую связь между языком и мышлением, связь между формированием языка и мышления. В заключение необходимо коротко и обобщенно подчеркнуть основные положения относительно роли языка в формировании мышления.

Если рассматривать письменность в аспекте онтогенеза, то будет справедливо отметить, что обучение детей письму – это в первую очередь дальнейшее комплексное развитие головного мозга. С одной стороны идет воздействие через активизацию мелкой моторики (в этом аспекте набор текста на клавиатуре не имеет такого эффекта), с другой через индивидуализацию письма – почерк, который можно считать «отпечатком сознания» и обучение переводу устной речи в письменную.

Умение читать и писать – это когнитивные инструменты, которые после приобретения меняют то, как мозг обрабатывает информацию. Когда психологи используют технологию нейровизуализации – например, магнитно-резонансную томографию – для сравнения работы мозга грамотных и неграмотных людей при выполнении некого задания, они находят множество различий. Исследователи пришли к выводу, что обработка информации в двух полушариях различается у тех, кто умеет и не умеет читать. Ключевой участок мозолистого тела (corpus callosum) оказался толще у грамотных, причем затылочная доля обрабатывала информацию медленнее у тех, кто научился читать уже взрослым, чем у тех, кто научился этому ещё в детстве. Психологи давали грамотным и неграмотным комплекс когнитивных тестов, одновременно изучая их электроэнцефалограммы. Они пришли к выводу, что приобретение навыков письма и чтения изменило всю организацию когнитивной деятельности мозга не только в вопросах, связанных с языком, но и в том, что касается зрительного восприятия, логического мышления, работы памяти и формального эксплуатационного мышления[3].

Удовлетворяя самые разнообразные нужды общественной жизни, письменность обеспечила концентрацию опыта по существу всего человечества в единую систему, обеспечивая преемственность развития знаний от поколения к поколению. Письменность явилась одной из тех величайших сил, которые позволили человеческому обществу совершить поистине гигантский прогресс в области материальной и духовной культуры за сравнительно небольшой промежуток времени, отделяющий современного человека от начала так называемой «писаной истории».

Заключение

Рассмотрев речь в различных аспектах, её появление и развитие и в первую очередь её связь с мышлением, мы с уверенность можем сказать, что она является основным свойством человека, выделяющим его из остального мира. Врожденная способность овладевания речью открывает перед человеком неограниченные возможности познания и преобразования мира. Речь и мышление существуют как две части единого целого, работают дополняя и преобразовывая друг друга, но мышление все же является ведущим аспектом и во всей своей полноте речь и мышление возникают и развиваются только в социуме, в социальных отношениях.

Исследование данной проблемы на сегодняшний день является очень перспективным направлением. Психолингвистика, возникшая в 50-е гг. прошлого века, сегодня переживает свое второе рождения и не в последнюю очередь это связано с новыми технологиями исследования мозга. Глобализация и активное международное сотрудничество также вносит свои требования к пониманию структуры мышления носителей различных языков, что ставит все новые и новые вопросы перед исследователями - как психологами, так и психолингвистами.

Список литературы

1. Моисеева Л. А. О природе живого. М., 2009

2. Крайг Г., Бокум Д. Психология развития. СПб., 2010

3. Мышление и язык. Под редакцией Д. П. Горского. - М.., 1957

4. Леонтьев А.А. Исследования детской речи. Основы теории речевой деятельности. М., 1974.

5. Левина Р.Е. К психологии детской речи в патологических случаях (автономная детская речь). М., 1936.

6. Журнал «Escquire», апрель 2010

7. Русский “Newsweek” №18-19 (287), 26 апреля - 9 мая 2010 года

8. Журнал «Русский репортер» №11 (139) 25 марта 2010

[1] Русский “Newsweek” №18-19 (287), 26 апреля - 9 мая 2010 года

[2] Журнал «Русский репортер» №11 (139) 25 марта 2010

[3] Журнал “Escquire” апрель 2010