Хотелось бы ему сказать то же и о себе! Всё в нём сейчас содрогалось от сопереживания её боли, а время от времени вторгалась и вполне реальная, не воображаемая боль...
Снейп вручил Гермионе ступку, пестик и нужное количество сушёных корней хохлатки.
- Истолките в пыль, будьте добры!
Он понаблюдал за точными движениями запястий и оценил её силу. Она толкла энергичнее, чем он ожидал, работая всей рукой, до самого плеча... Снейп занялся подготовкой остальных ингредиентов и трёх котлов.
- Это ваша спальня?
- Это моя лаборатория.
- Да, я вижу. Я имею в виду, это спальня ваших апартаментов, верно?
- Не надейся! – рявкнул он.
Чёртова нахалка! Она уже мысленно расставляет здесь мебель!
- Удобно, правда? – спросила Гермиона, не прекращая, впрочем, толочь корневища. – Вот этот альков… - Она кивнула в нужную сторону. – Там должна была стоять кровать, но на самом деле просто идеальное помещение для рабочих столов.
Он не нашёл другого ответа, кроме как прожечь её взглядом.
- В таком виде помещение полезней, чем в виде спальни. К тому же это бесит мадам Хуч! Вы, наверное, знаете, она ведь устроила мне настоящий допрос. Добивалась ответа, правда ли, что у вас есть собственная лаборатория! Уверена, она завидует, что у вас жильё просторнее.
Снейп криво усмехнулся. Хуч допрашивала точно так же и его самого. И кипела при этом от явной несправедливости, на что ему было глубоко плевать.
- Я, конечно, ничего ей не сказала. Это не её дело! – фыркнула Гермиона и прибавила: - А почему вы спросили меня насчёт Когтеврана?
Темы разговора она меняла без предупреждения…
- Праздное любопытство.
- Профессор Снейп, врать вы не умеете.
- Я превосходный лжец.
- Тогда почему я понимаю, что вы лжёте?
Он снова прожёг её взглядом и продолжил резать неподатливый корень.
Тогда она зашла с другой стороны.
- В каком смысле моя жизнь была бы лучше?
Хорошо, в конце концов, он сам об этом заговорил.
- Вы гораздо меньше ходили бы по краю смерти. Причём мне, как я полагаю, известна едва ли половина случаев.
Она вздрогнула.
И это ему чертовски не понравилось.
Снейп соскоблил с дощечки нарезанный корень в медленно кипящий котёл и заглянул через плечо Гермионы в ступку.
- Сильнее работайте кистями рук!
Он увидел, как её передёрнуло, и знал, что запястья у неё уже наверняка болят. Снейп взял её руки в свои и несколько раз направил движение.
- А так легче! – сказала она.
- Правильная техника всегда помогает.
Так же, как безмолвное заклинание против напряжения и усталости… Он убрал руки от её рук.
- Хорошо, допустим, мне не пришлось бы сражаться с Волан-де-Мортом. А ещё почему мне было бы лучше в Котевране? На ваш взгляд? – добавила она так, словно ценность его мнения была по меньшей мере сомнительной.
- Вы бы не чувствовали себя непонятой.
Посмотрим, как ей это понравится!
Она перестала тереть в ступке и распахнула глаза.
- Но я ничего такого не чувствую!
Он пригвоздил её взглядом к месту.
- Вас бы не попрекали тем, что вы читаете и учитесь. Вам не пришлось бы делать домашние задания за всех ваших друзей и спасать по крайней половину из них от самоуничтожения на моих уроках.
У неё хватило наглости презрительно закатить глаза!
- Когтевран меньше вовлечён во вражду между факультетами, там царит большая близость. Поэтому юные господа из Когтверана быстро разобрались бы, кто перед ними, и сразу оценили бы вас. Не то, что эти идиоты-гриффиндорцы… И вам не пришлось бы восемнадцати лет от роду на седьмом курсе в разгар схватки с Волан-де-Мортом заключать вынужденный брак с…
Снейп осёкся.
- С кем? – беспокойно спросила Гермиона.
На этот раз вздрогнул он.
Она снова начала толочь корни, стараясь не смотреть ему в глаза.
- Странно, что вы об этом заговорили…
- Исключительно в связи с изначальной ошибкой Распределяющей шляпы.
Снейп обогнул стол и снова заглянул через плечо Гермионы, наблюдая, как идёт дело.
- Достаточно!
Он и не осознавал, насколько они близки, пока она не вздохнула, не откинулась назад и не прислонилась к его груди.
И тут же с испугом подалась вперёд.
Снейп отодвинулся в сторону, взял истолченные в пыль корневища и осторожно высыпал их во второй котёл, воткнул туда мешалку и оставил зелье помешиваться, а сам понюхал пар над третьим котлом.
Гермиона просто наблюдала за ним и растирала уставшие руки.
Он вернулся к ней со склянкой.
- Замораживающее зелье скоро потеряет силу, и вы снова почувствуете себя хуже. Так что выпейте это и ступайте в постель!
- А вы?
- Я скоро приду. Как только всё здесь закончу.
- Я вас подожду! – немедленно выпалила она.
Он повернулся к ней спиной.
- Незачем. Чем дольше вы будете откладывать приём зелья сна без сновидений, тем сильнее боль помешает вам как следует отдохнуть. А ничего обезболивающего я вам сейчас дать не могу. Ингредиенты в зельях разнонаправленного действия. Это может вам повредить, и Поппи убьёт нас обоих.
Поскольку ответа слышно не было, он развернулся. И увидел, как она задумчиво играет с флаконом.
Однако же, в конце концов, она непонятно улыбнулась и, мягко глядя на него, сказала:
- Спасибо вам! За всё…
Снейп коротко, вежливо кивнул и вернулся к первому котлу. Гермиона спрыгнула с высокого табурета и вскрикнула от боли.
Так и знал! Надо было поторопиться… Он подошёл к ней и поднёс склянку к её губам:
- Да пей же, чёрт тебя дери!
Она снова уставилась на него этими своими широко открытыми глазами и не отрывала взгляда, пока не осушила зелье до дна.
Потом отступила на шаг, по ней прошла дрожь…
Проклиная себя, её и вообще всё в целом, Снейп подхватил Гермиону на руки и отнёс в кровать.
На ощупь она была основательнее, чем он думал. Но не тяжёлая. Какая угодно, но совсем не тяжёлая!
Она просто заполняла его руки.
Он уложил её так нежно, как только мог.
- Расслабься и позволь себе заснуть. Если заснёшь, скорее всего, ничего и не почувствуешь. Но если будет больно, буди меня, попробую что-нибудь ещё.
Она послушно кивнула и зевнула, всё так же беспредельно доверчиво.
Чёрт бы её побрал…
Уже на полпути к лаборатории она вдруг его окликнула.
Снейп развернулся почти на пороге.
- Что ещё?
- Я возьму ваше зелье для свежего дыхания? Вы им так хорошо пахли утром…
Можно подумать, ему есть дело, чем от неё будет пахнуть утром!
О чёрт!
Он пошёл в ванную и передал ей зелье.
Это было проще, чем сказать нет.
* "«Протего фригео» - разновидность защитного заклинания с заморозкой.
** «Сегментум» - режущее заклинание, нечто вроде изобретённого Снейпом «Сектумсемпра».
*** «Интегро» - заживляющее заклинание.
Глава 16. ПРИЗНАННАЯ
Синяки и кровь…
Гнев и ярость!
Он её всю изранил!
Он, который в жизни не поднимал руки на женщину!
Любую женщину.
Даже такую, которая била его проклятиями и бросила в полночь на кладбище в конвульсиях и судорогах. Даже такую, которая оставила его лежать лицом в грязи, забившей ему рот.
И, хотя его палочка всё это время была зажата у него в руке и он мог уничтожить её одним вовремя сказанным словом, он не причинил ни малейшего вреда даже такой нежной и заботливой женщине.
Потому что это была женщина!
Потому что он не такой, как его проклятый отец.
Снейп ждал, склонив голову.
Как же он её изранил!
Снейп ждал, пока будет готово зелье, которое охладит и излечит, которое безопасно снимет боль.
И смотрел на Тёмную метку, чернеющею на чувствительной коже внутренней стороны предплечья. Ему хотелось переложить всю вину на это и на того чёрного ублюдка, который слал зло, пронизывающее всё тело насквозь, лишающее способности думать, владеть собой…
Но он помнил, как пронзали его тело гнев и ярость ещё до того, как его стал жечь изнутри зов Метки. Ярость, что она дерзнула положиться на его милосердие, словно у него были какие-то причины спасать. Гнев на попытку Люциуса завладеть ей для Драко, а ведь Малфой понимал, что такая заявка сделает Драко мужчиной и он сможет обратиться к Тёмному лорду за своей собственной Меткой. Бешенство от того, что он, Северус Снейп, провёл всю свою взрослую жизнь, защищая неблагодарных детей, и принёс даже такую жертву, чтобы защитить Драко от политических амбиций его собственного отца.
Бешенство. Ярость. Гнев.
Часы перед вызовом к Тёмному лорду…
Ему достаточно было взглянуть на свою почти опустошённую лабораторию, чтобы вспомнить всё.
Мог ли он винить Тёмного лорда в том, что заставил её страдать?
Позволит ли он себе дотронуться до неё снова, зная, на что он способен?
* * *
Его разбудило тепло прижавшегося к нему тела.
Нет, поправка!
Тело прижималось к нему уже довольно долго, просто он этого не замечал. А разбудил его и резко вернул к действительности тихий стон.
Он зарылся в её волосы и перебирал их пальцами, пока не добрался до лица. Пощупал лоб. Явной лихорадки не было.
У неё и раньше были кошмары, наверное, опять…
Дыхание её оборвалось на середине всхлипа, и наступила тишина. Она проснулась. Снейп почувствовал, как она начала мучительно медленно отползать от него дюйм за дюймом, и услышал тихие, но отчётливые звуки неловкости и стыда.
- Мисс Грейнджер?
- Простите! Я… Я вас разбудила?
Он поднял свою палочку повыше, чтобы получше разглядеть её при свете «Люмос».
Она держалась за низ живота.
Такого быть не должно! Снейп быстро сел.
- Сильно болит?
- Не очень…
- Мисс Грейнджер, вы нагло лжёте!
- Я не хочу вас беспокоить.
- Вы меня всё равно постоянно беспокоите, - сказал он совершенно беззлобно. – Я уже привык.
Она взглянула на него в полном отчаянии.
- Опишите, что вы чувствуете.
- Там всё так ноет… – указала она одной рукой себе между ног.
Ноет… Проклятие! Одного этого слова, сказанного охрипшим со сна голоском, хватило, чтобы у него самого там всё заныло, но совершенно на другой лад.
Вторая рука легла туда же…
- И сводит, как судорогой…
- Я сейчас снова смажу вас замораживающим зельем, - сказал он, чуть ли не силой вытащив себя из тёплой постели, чтобы приготовиться.
Судорога…
Гермиона не посмела возразить вслух, и Снейп сам наложил «Протего фригео». Она вытянула и раздвинула ноги, и он с облегчением убедился, что синяки практически исчезли. Боль наверняка причиняла новая рана, которую пришлось нанести во время лечения, хотя и она, к счастью, кажется, заживала хорошо.
Но нежные складки плоти всё ещё были воспалены, а серебряный шрамик туго натянулся. Неудивительно, что у неё там всё ныло!
Снейп с трудом удержался от проклятия, потому что понял свою ошибку. Ей ни в коем случае нельзя было сидеть сразу после процедуры! Да ещё помогать готовить зелья… Ей надо было сразу лечь. А он редкостный придурок. Чтобы это понять, хватило бы знаний любой ведьмы-домохозяйки!
Теперь она даже не вскрикнула, когда жидкий лёд пролился ей на кожу. Стиснула зубы, вцепилась в полотенца, на которые он её уложил, но молчала.
Снейп дождался, пока её хватка ослабла, и только тут понял, что всё это время не дышал.
- Лучше стало?
Она кивнула, но морщинки под сощуренными глазами не исчезли.
- Меня беспокоят эти судороги, - сказал он и собрался в ожидании её неизбежного протеста. – Если они не прекратятся, я буду настаивать на посещении Поппи.
Гермиона отвернулась, но протестовать не стала. Только наморщила лоб и, силясь сообразить, спросила:
- Какое сегодня число?
- Пятое сентября. Точнее, думаю, уже шестое.
- А!
Теперь у неё сморщился и нос.
- Нет необходимости беспокоить мадам Помфри.
Вид у него, должно быть, был на редкость тупой, потому что она добавила:
- По крайней мере, пока я не беременна.
А!
Гермиона перевернулась с лёгким содроганием и поднялась, ухватившись за край кровати, чтобы устоять на ногах.
- Ради Бога, ложись, пока не стало хуже! – вспылил он, но тут же, хоть и с опозданием, поправился: - Чем я могу помочь?
- Чемодан. Он под кроватью.
Заклинание вытащило его оттуда не без труда – чемодан поддался не сразу, потому что весил больше, чем Снейп ожидал.
Гермиона перегнулась через край кровати и взмахнула палочкой. Крышка открылась, под ней оказались ряды небольших коробочек.
- Это где-то сверху, - сказала Гермиона, наклонившись ещё, чтобы разглядеть получше, губы у неё были втянуты и бесцветны. – Красная!
Снейп протянул ей крошечную красную коробочку, и она опять взмахнула палочкой, доводя её до нормальных размеров. В коробке оказалось несколько зелий и матерчатая сумка, в которой, как он предполагал, хранились нужные женские приспособления.
Вот теперь начнётся! Эти её женские штучки заполонят всю его ванную!
Снейп протянул ей сумку с готовностью, которой не ощущал.
- Вам надо поменьше ходить. По меньшей мере до завтра. Кроме самых необходимых передвижений вроде туалета и тому подобного, - невозмутимо сказал он, помогая ей подняться на ноги и провожая до ванной.
Она крепко сжала его руку, но шла медленно.
Он с радостью проследил, как между ними закрылась дверь.
- Если что-то понадобится, я здесь!
Снейп вернулся к её красной коробке, чтобы посмотреть, что там за зелья. Перебрав несколько штук, он неодобрительно фыркнул, следующее мысленно запретил к употреблению и вздохнул. После того, что было внедрено в её обмен веществ за последние несколько часов, это всё особой пользы принести не могло.
Она была обречена терпеть боль без обезболивающих, не считая, понятно, чая, прочих травяных отваров и грелки.
Снейп подошёл к двери в ванную и нерешительно откашлялся.
- Если хотите, я могу заварить вам чай. Тот, что вы так любите.
Дверь распахнулась, и хмурая Гермиона встала на пороге, сурово сведя брови.
- Я бы предпочла, чтобы вы заказали его на кухне!
Неблагодарная сучка!
- Полагаете, я не смогу заварить его согласно вашим высоким стандартам?
- Уверена, что вы далеко превзойдёте мои стандарты и установите свои собственные. Но мне бы хотелось иметь в активе хоть что-то, что я делаю лучше вас. Если, конечно, ваше самолюбие сможет такое вынести.
Дерзость её выглядела бы куда эффектнее, не пытайся она в то же самое время робко пересечь комнату, прижимая руку к животу.
Снейп подхватил её под локоть и помог пройти остаток пути.
- В постель! – приказал он, а потом занялся заказом чая и полагающихся к нему печений.
- Вы не посмотрите, нет ли в коридоре Глотика?
Снейп ослабил защитные чары, и стена раскрылась. Рыжий полуниззл вошёл, распушив стоящий торчком хвост, как щётку для бутылок. И не успела стена закрыться, как эта тварь уже вскочила на кровать и стала обнюхивать, и тыкаться носом в живот мисс Грейнджер, что та охотно позволяла!
Однако прежде, чем он высказал вслух своё недовольство, кот плюхнулся ей на живот, свернулся клубком и начал низко, с вибрацией урчать. Глаза мисс Грейнджер томно сомкнулись, рука её гладила оранжевую шерсть, а лицо стало таким же спокойным, каким было ещё недавно во сне.
Ладно. Грелку, значит, готовить не надо. По крайней мере, это создание умеет быть полезным!
- Вам не приходило в голову, - поинтересовался Снейп, пытаясь избавиться от видений тупых гриффиндорских морд, кружащихся у него в голове, - что единственное существо мужского пола, по-настоящему внимательное к вашим нуждам, - это наполовину дикий зверь?
Гермиона открыла глаза, бросила на него понимающий взгляд, а потом снова опустила ресницы.
- Интересная точка зрения!
* * *
Гермиону уже ничего не могло смутить, удивить или поразить. Это импровизированное чаепитие среди подушек на кровати профессора Снейпа казалось настолько естественным, словно они оба сидели в классе.
Ну, более или менее…
Уроки зельеварения уже были чем-то словно бы из прошлой жизни.
И он, конечно, добавил в чай огневиски, чем испортил хороший напиток, но, в конце концов, он испортил не её любимый чай, а тот, что из кухни. И от огневиски её чуть повело… Это отвлекало от боли, которая теперь уже словно бы и не имела значения.
Снейп откинулся на свои подушки, и лицо его слегка презрительно скривилось, когда он взял кончиками пальцев шоколадное печенье и повертел перед ней.
- Спасибо!
Гермиона взяла печенье, надкусила, добралась до начинки, ощутила вкус горького шоколада и испустила довольный вздох.
- А вы не любите шоколад?
- Я люблю шоколад.
Он глотнул чаю, избегая её взгляда, по-прежнему сердито хмурясь в пространство. По всей видимости, ему это чаепитие представлялось не таким естественным.
- Тогда почему вы отдаёте мне всё шоколадное печенье?
Шоколадные крошки сплошь засыпали её рубашку. Его рубашку… Их рубашку.
Он скользнул взглядом по её животу и отвёл глаза.
- Вам оно нужнее.
- Так вы меня раскормите, и я страшно растолстею! – заметила она. – Заберите остальные! А мне, если можно, вот это кокосовое…
Снейп, не глядя, передал ей печенье, но после долгой паузы взял одно из оставшихся шоколадных и уничтожил его в два укуса.
- Профессор… - Гермиона подождала, пока он на неё посмотрит. – Теперь, когда вы признались в ваших когтевранских задатках, я хочу сказать…
А рискнёт ли она такое сказать? Она не смогла удержаться от улыбки.
Может, это шоколад так действует?
Или огневиски?
Нет, всё-таки шоколад!
- В следующий раз, когда вы захотите сделать мне комплимент, используйте когтевранскую часть своей натуры! Потому как ваши слизеринские комплименты очень дурно пахнут.
Снейп одарил её злобным взглядом.
Она засмеялась. Или, по крайней мере, хихикнула. И слегка пожала плечами.
- Ну, нет так нет! Пожалуй, в следующий раз я уже смогу прочесть между строк истинный смысл вашего комплимента перед тем, как запустить в вас проклятием.
Снейп пренебрежительно фыркнул.
- В следующий раз я уже буду знать, что вам не хватает тонкости ума, чтобы оценить моё пристрастие к изысканным выражениям.
- Ну и мерзавец же вы!
Гермиона схватилась за живот и задержала дыхание. Ощущение было такое, словно матка выворачивается наизнанку, чтобы избавиться от своего содержимого. Она легла на подушки и зажмурилась, отпихнув Живоглота. Он вдруг стал невыносимо тяжёлым.
Но эта тёплая тяжесть вдруг сменилась другим, гораздо более мягким и лёгким давлением. Напряжение внутри ослабло, её чуть отпустило, и она стала глубоко и медленно дышать, стараясь перетерпеть и дождаться, пока судорога отступит.
Когда она, наконец, открыла глаза, профессор Снейп сидел рядом с ней, наблюдая, а на животе у неё лежали его гибкие, длинные пальцы.
- И вы, конечно, не ходили с этим к Поппи?
Она снисходительно улыбнулась.
- Это часть нашей женской доли!
- Мисс Грейнджер, есть много способов снять обычные менструальные боли, но есть и необычная менструальная боль. И я не думаю, что вы можете верно оценить своё состояние, поскольку я уже в курсе, как много боли вы можете заставить себя перенести, считая это нормальным.
- Я обычно принимаю зелья.
- Я видел, что вы принимаете. Это не то.
Гермиона хотела было заспорить, но не стала зря тратить силы.
Так приятно было ощущать на животе его руку! Она машинально положила поверх неё свою, чтобы удержать её там подольше.
- Спасибо, - тихо сказала она. – Обещаю, я никому не скажу…
- Что вы не скажете?
- Какой вы добрый и терпеливый.
Гермиона понимала, что её улыбка может его раздражать, но удержаться не могла.
- Не смешите меня!
Снейп попытался убрать руку, но она держала крепко.
- Я это знала. А если никто другой не знал, так это потому, что они все просто слепые.
- Вы не могли ничего знать, поскольку я не добр и не терпелив.
- Я это знала… - медленно повторила она.
- Ничего вы не знали!
В отчаянии от невозможности повлиять на неё он куда больше походил на привычного преподавателя зельеварения, чем на мужчину, с которым она делила постель.
Гермиона наклонилась, и Снейп помимо воли тоже склонился к ней, чтобы разобрать её шёпот.
- Я знала…
Как от него пахло шоколадом!
- Поясните, пожалуйста, как вы пришли к такому заблуждению, - холодно и резко сказал он.
- Это же очевидно… Вы всегда были терпеливы, внимательны и заботливы по отношению к своим…
Она глянула на него сквозь ресницы и увидела, что он смотрит на неё почти в страхе, что было очень, очень странно.
- …зельям!
Он открыл рот и уставился на неё, не веря собственным ушам.
- Вы закончили? – резко спросил он.
Ей потребовалось время, чтобы сообразить, что это он о чае. Гермиона кивнула, Снейп убрал всё с кровати лёгким движением пальца, и после его краткого «Нокс!» их покрыла тьма.
* * *
Тяжёлое дыхание, а потом и короткий, тихий стон. Это означало, что он заснул, и его рука соскользнула с неё и прервала своё успокаивающее боль волшебство.
«Но должен же я хоть когда-нибудь спать?» - недовольно подумал Снейп.
Он прижал Гермиону к себе, и её тело уютно легло в его тело, повторяя позу, они вложились друг в друга, словно ложки на сушилке. Рука его снова уверенно нашла низ живота, а свободной рукой он кое-как справился с её волосами, чтобы не лезли в лицо.
Он ждал, что она сейчас запротестует, но нет! Он ждал, что она начнёт болтать, но нет! Он не чувствовал ни малейшего напряжения. Она просто растворилась в его объятиях, совершенно расслабилась, и скоро он ощутил рукой, что отпустило, что больше не болит…
Но при этом окончательно проснулся. Во всяком случае, разум его – точно. Нужно было думать сразу о многом – и всё это не имело ни малейшего смысла.
Девушка, которая считает, что боль – это нормально, что чудовищный первый сексуальный опыт – это нормально, что спать на полу и терпеть издевательства – тоже нормально... Пусть даже не намеренные, но, разбирая события последней недели, он не мог не признать: это были издевательства…
Будь перед ним другая, он счёл бы, что имеет дело с ужасающе безвольным существом с предельно низкой самооценкой.
Но перед ним была Гермиона Грейнджер со всеми её недостатками. Отсутствие воли и низкая самооценка в них не входили.
- Профессор?
Снейп вздохнул. Она желала разговаривать! Без сомнения, перед ним была Гермиона Грейнджер!
- Почему вы вдруг вспомнили о Распределяющей шляпе? – спросила она сонно.
- Тебя это не касается. Спи!
- Вы же не имели в виду, что, учись я в Когтевране, вам не пришлось бы со мной связываться?
- Я не говорил ничего подобного, чёрт бы тебя побрал!
- Я не жалуюсь, – пояснила она. – Но в этом явно есть какой-то скрытый смысл.
- С тобой он никак не связан.
- Хорошо... Теперь я спокойна.
- И что, мне придётся терпеть такое каждый месяц?
- На мой взгляд, со мной всегда всё в порядке, и я отлично владею собой. Это Рон и Гарри каждый месяц превращаются в полных недоумков и лишают меня последних остатков терпения.
Вот стерва!
- От вас, похоже, тоже надо ждать чего-то подобного? – предостерегающе поинтересовалась она.
- Можешь не сомневаться.
Снейп решил, что лучше пусть говорит, чем стонет от боли, и начал:
- Проблема распределения состоит в том, что Шляпа всегда идёт по пути наименьшего сопротивления и следует очевидному выбору. Как подумаю, что я мог бы сделать с близнецами Уизли…
- Вы не выносите Фреда и Джорджа!
- Я не выношу мысли, что таланты двух невероятно одарённых природой волшебников, лучших из тех, что когда-либо видела эта школа, пропадают впустую. У них есть гриффиндорские задатки, это очевидно. Но если бы они были вынуждены совершенствоваться в слизеринской утончённости…
Гермиона только фыркнула.
- …трудно даже представить, чего они могли бы достичь. Их гений, а я вынужден признать, как мне это ни горько, что мы имеем дело с истинными гениями, растрачивается на игрушки и розыгрыши, тогда как его мог бы использовать…
- Волан-де-Морт?
- Чушь! Уизли, работающие на Волан-де-Морта!
- Итак, вас всерьёз волнует, что вы не заполучили Фреда и Джорджа в Слизерин? – скептически уточнила Гермиона.
- Я взял их просто для примера.
Последовало уклончивое «Хм-м..», а за ним – вопрос:
- А ещё кто, на ваш взгляд, был распределён неправильно?
- Разумеется, Поттер. Окажись этот недоумок у меня в Слизерине, я мог бы направлять его действия, а не спасать его каждый раз…
- … преследовать его и обращаться ним, как с грязью под ногами?
- Только от полного отчаяния.
Снейп провоцировал её намеренно.
- Чушь! – не поддалась Гермиона. – А кто ещё?
- Не вижу смысла в дальнейшей дискуссии.
- И тем не менее?
- Драко.
В животе стало пусто, и Снейп приготовился к тому, что его сейчас сожрут живьём.
- По-вашему, Драко самое место в Гриффиндоре?
Она почти кричала, но, к счастью, довольно далеко от его уха.
- В Когтевране. – Снейп тщательно скрывал боль, чтобы голос его не выдал. – Если бы Распределяющая шляпа поощрила его интеллект, а не приняла очередное блестящее в своей очевидности решение и не отправила его в Слизерин… Где вполне очевидно прекрасно вознаграждаются его хитрость и коварство…
- Чудесно! Мы с Драко дружно отправляемся в Когтевран, и, если я вас правильно поняла, в итоге женимся вам на радость, - сказала Гермиона несчастным голосом и тяжело вздохнула.
Кое-что пониже пояса Снейпа внезапно запротестовало против этой идеи.
- Надо бы сделать отметку в календаре, чтобы заранее приготовиться к вашему ежемесячному помешательству, - сказал он.
- Вы просто негодяй.
- Потому я и не хотел, чтобы вы считали меня добрым.
- А ещё вас очень легко поддеть…
Она зевнула, потеснее прижалась к нему, и Снейпу пришлось полностью сосредоточится на том, чтобы соответственно не отреагировать.
А это значило, что он должен убрать от неё свою руку, свои чары и весь остальной комфорт, что он ей создал, и оставить её плакать и корчиться от боли всю оставшуюся ночь.
Гермиона повернулась, и даже в темноте было ясно, что лицо её слишком близко…
Он не успел отодвинуться, она приникла к нему ещё ближе, и Снейп почувствовал запах огневиски и ещё чего-то очень приятного в её дыхании...
Зелье, вот что это было! Зелье, которое он придумал, потому что терпеть не мог противный вкус во рту по утрам. И теперь её дыхание пахло мятой, розмарином и чуть-чуть эвкалиптом.
Вот и всё. Это просто его чёртово зелье!
- Профессор… - тихо выдохнула она, и он задрожал от её нежного, сладкого дыхания.
И накрыл её губы своими, чувствуя, как горло сжалось, то ли от горечи, то ли от радости.
Это было безумие.
Опасное безумие.
Но остановиться он не мог, и уже не мог не отозваться всем телом, когда она слилась с ним с коротким всхлипом, полностью и всецело отдавшись его поцелую.
Она была ранена, ей было больно, это была его ученица…
Нет, он обнимал свою жену, и она отвечала на его поцелуй…
Снейп чувствовал, что уже не сможет обойтись без этих пугающих, опасных поцелуев.
Он готов был просто лежать с ней рядом до самого утра, просто обнимать и целовать, как влюблённый подросток.
Она вся была такая нежная, такая сладкая, так удачно вписывалась в его объятия, так удобно прилегала к его телу. Она… Она была просто создана точно ему по мерке…
Что только усилило его агонию, когда зов Тёмного лорда, пронзительный и нетерпеливый, обжёг болью всю его левую руку.
Снейп почти отшвырнул Гермиону, чтобы удержать её подальше от Метки, чтобы её не было даже рядом, чтобы она случайно не коснулась... Он не хотел идти даже на такой риск. Резко дёрнувшись вверх, он сел на кровати, вцепился в неё и закинул назад голову.
И на мгновение почувствовал злобную благодарность за этот зов.
Он напомнил ему, кто он и что он.
- Мне надо идти, - сказал Снейп, стараясь, чтобы голос его звучал как можно холоднее. – Не снимай чары на входе и никого не пускай.
- Люмос! – сказала Гермиона.
И её палочка осветила их обоих на кровати. Она пристально вглядывалась в его лицо широко открытыми глазами.
- Пожалуйста, - тихо сказала Гермиона, - будьте осторожны…
- Иначе я бы давно был покойником, - отрезал Снейп и вызвал плащ с маской. – Спи!
Он вышел, даже не взглянув на неё, не позволив себе даже самого короткого прощального взгляда.
Только закусил губы до крови, чтобы стереть память о других губах и об этом поцелуе.
А пробираясь к площадке для аппарации за воротами Хогвартса, в полной мере вкусил страх при мысли, что им грозит, если он не сможет защитить свои воспоминания от стремительных атак Тёмного лорда.
Снейп глубже ушёл в себя, добрался до ярости и разочарования, подтянул нужные образы, чтобы усилить впечатление, и отмёл всякий стыд от того, что должен этим поделиться.
Тёмный лорд захочет увидеть её страдания. И Северус с болезненным удовлетворением сознавал, что у него достаточно воспоминаний, чтобы ублажить своего господина, и достаточного тёмного опыта, чтобы скрыть любую случайно прорвавшуюся слабость.
Иначе бы он давно был покойником.