Ателье сценического искусства 10 глава

современное состояние. С. 110-113.

 

 

Великая Богиня-мать, — в различных культурах ее образ принимает формы специфических культовых божеств, таких как Изида, Дева Мария, Кибела или Кали.

Но есть и архетипические явления, действия, например, история героя покидающего свою родину и после фантастических приключений возвращающегося как обожествленное (преображенное) существо. Так, «история путе­шествия» включает в себя три стадии, соответствующие стадиям ритуальных переходов в различных архаических культурах: уход, посвящение, возвраще­ние (преображение). Путешествие героя является универсальным сюжетом для всех времен и народов, «мономифом», по Дж. Кембеллу («Герой с тысячью лиц». 1948). Он содержит в себе метафору внутренних состояний во время трансформационного кризиса человека или, иначе говоря, в моменты пере­ходов с одного уровня сознания (осознания) на другой. Встреча со смертью и последующее возрождение героя — непременный атрибут мифов, легенд, сказаний.

Особое место в практике обучения актеров европейских школ отво­дится работе со снами на основе разработанной К. Юнгом теории снови­дений.

«Сейчас в истории человечества такой этап, — писал К. Юнг в статье «К вопросу о подсознании», — когда все усилия направляются на изучение окружающего нас мира и очень мало внимания уделяется человеческой сущ­ности, которую составляет психика человека, хотя функция ее сознательной части исследуется с различных сторон»¹⁴⁷.

Однако сетование Юнга тут же сменяется его оптимистичным пред­положением: «Любая перемена должна с чего-то начинаться, и начинается она с отдельного индивида, который почувствует ее и начнет претворять в жизнь... Но поскольку, похоже, никто не знает, что надо делать, то, может быть, каждому из нас стоит задаться вопросом: а не подскажет ли нам что-нибудь подсознание?»¹⁴⁸

Опуская пространное определение последнего, мы, вслед за К. Юнгом, заключаем: «...подсознание — это природное явление, генерирующее сим­волы, как показали исследования, определенные смыслом»¹⁴⁹. И когда «нет больше связи с природой, нет и той глубоко эмоциональной энергии, возни­кавшей от символического соединения (человека с природой. — М. А.). Эта колоссальная потеря компенсируется образами, приходящими к нам в сно-

 

 

Юнг К. Г. Человек и его символы. М., 1997. С. 112.

Там же.

Там же. С. 100.

 

 

видениях. Они воссоздают нашу первозданную природу, ее инстинкты и особый образ мышления»¹⁵⁰.

По Юнгу, много веков тому назад «этот изначальный разум и составлял всю индивидуальность человека. Но по мере развития сознания разум человека утрачивал контакт с этими изначальными пластами психической энергии» (архетипами)... впрочем, «подсознание сохранило первобытные черты… Именно на эти черты постоянно опираются символы сновидений, создавая впечатление, будто подсознание пытается возродить все то, от чего разум освободился в процессе эволюции: иллюзии, фантазии, архаические мыслеобразы, основные инстинкты»¹⁵¹. Вообще, складывается впечатление,
что подсознание способно анализировать факты и строить на этой основе умозаключения (даже прогнозировать будущее) в такой же степени, как и сознание... Более того, в определенных случаях обработка фактов и предвидение конечного результата становится возможным, благодаря, а не вопреки отсутствию осознанной информации о них... Действия подсознания, похоже, направляются главным образом инстинктивными импульсами, представленными соответствующими образными мыслями, то есть архетипами... Получается, что архетипы могут действовать по собственной инициативе и обладают собственной специфической энергией. Энергетику архетипов можно почувствовать по особому очарованию, сопровождающему их появление. Они как будто завораживают... Пример — элевсинские мистерии, окончательно запрещенные в начале седьмого века христианской эры. Вместе с дельфийским оракулом они выражали самую сущность и дух Древней Греции. Да и сама христианская эра обязана своим именем и значением мистерии о богочеловеке, корни которого уходят в архетипический миф
Озириса-Гора Древнего Египта¹⁵².

Итак, глубинные пласты подсознания человека, связанные с архетипа­ми «коллективного бессознательного», могут проявляться (появляться на пороге сознания) в сновидениях, духовных откровениях или в различных видах творчества, связанных, естественно, с измененным состоянием созна­ния. В контексте нашего исследования было бы интересно проследить исто­рический аспект наиболее известных символов, способных дать пищу акте­рам в их творческом поиске и озарении: образы камня, животного, круга.

«Самость» как ядро личности человека, разрабатываемая К. Юнгом, часто представлялась в образе кристалла. Математически точная структура

 

¹⁵⁰ Там же. С. 93.

¹⁵¹ См.: там же. С. 96.
См.: там же. С. 76-77.

 

 

кристалла вызывает у нас интуитивное понимание того, что даже в так называемой мертвой материи действуют как бы духовно упорядочивающий принцип. Таким образом, кристалл зачастую символизирует единство противоположностей — материи и духа.

Описание в Ветхом Завете сна Иакова представляет собой типичный пример того, как тысячелетия тому назад человек мог считать, что живое божество или божественный дух пребывают в камне, тем самым превращая его в символ:

«Иаков... пошел в Харран, и пришел на одно место, и остался там ноче­вать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божий восходят и нисходят по ней. И вот Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца тво­его, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему... И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его. И нарек имя месту тому: Вефиль» (Вефиль — «Дом Божий»; Быт. 28: 10).

В разных странах мира известны геометрические узоры из камней: в Англии каменное кольцо Стоунхеджа, Черный камень в Мекке, курганы Хакассии, Бурятии, могильные камни-«письмена» Тувы, каменные сады в Китае и Японии. Расположение камней кажется случайным, но оно строго упорядочено и воплощает утонченнейшую одухотворенность. Современные скульпторы: Ганс Ашбахер, американец Джеймс Розати и Макс Эрнст пред­почитают оставлять камни обточенными самой природой, и лишь «зани­маться начертанием рун нашей собственной тайны»¹⁵³.

Второй символ «Самости» дается нам в изображениях животных. Пер­вые изображения животных датируются ледниковым периодом (60-10 ты­сячелетием до н. э.). Они были обнаружены в пещерах и на скалах в Испа­нии, Франции, Скандинавии, Африке, России (петроглифы Карелии). Эти картины напоминают охотничью магию, подобную той, что и поныне практикуется охотничьими племенами в Африке. Нарисованное животное выполняет роль «двойника». Символически убивая его, охотники пыта­ются предвосхитить удачу, обеспечить ее в реальной охоте. Предполага­ется, что запечатленное в изображении событие должно произойти в реальности.

Сюжеты других наскальных рисунков, очевидно, связаны с магически­ми обрядами плодородия: на них животные изображены в момент совокуп-

 

 

Юнг К. Г. Человек и его символы. С. 230-231.

 

 

ления. Предполагается, что жизненная сила животного и акт совокупления принесут земледельцу хороший урожай. В обрядах инициации некоторых африканских племен использовались одежды из шкуры животных и изобра­жения животных. Король и вождь представлялись животными: львом и леопардом. С течением времени полное переодевание было заменено исполь­зованием масок животных и демонов. Художественное выражение маски нашли в классических японских театрах: Но, Кабуки, Гунзаку. При этом сим­волическая функция их та же, что у первоначального облачения в шкуры животных.

К. Юнг отмечал, что сближение человека с маской тотемного животного доходило до полного отождествления. Жители восточного побережья Африки считают необрезанных мальчиков животными. Такие мальчики не обрели душу тотема, поскольку не принесли в жертву свое животное начало (крайнюю плоть). Животная сторона обычно символизирует изначально инстинктивную природу мужчины, которую в акте инициации требуется
сознательно укротить. Образами животных исполнены легенды, мифы, сказания, былины почти всех народов: от отца богов — Зевса (в образах быка, орла, лебедя) и знаков Зодиака Древнего Вавилона (овен, бык, краб, лев, скорпион, рыбы...) до индийского Ганеши с телом человека и головой слона, или Вишну в образе кабана и Хануман — в образе обезьяны. Известны изоб­ражения христианских символов святых евангелистов: Луки — в образе быка, Марка — льва, Иоанна — орла, только Матфей изображался в образе человека или ангела¹⁵⁴.

Все эти изображения животных означают принадлежность человека миру природы, животных, оттеняя в нем сознательно контролируемые и уп­равляемые (а иногда и нет) подсознательные психические процессы — инс­тинкты. Но без принятия животной части души человек теряет свою целост­ность, а значит, не может полностью самореализоваться в процессе созна­тельной жизни.

Третий символ «Самости» дан в образе круга.

Один индийский миф о мироздании повествует о том, что бог Брахма, стоя на огромном тысячелепестковом лотосе, охватывал взглядом сразу че­тыре стороны света. Такой четырехсторонний обзор с круга лотоса был своего рода предварительной подготовкой, необходимым определением местоположения перед началом работы по созданию мира.

Четыре функции сознания, описанные К. Юнгом, — мышление, осяза­ние, интуиция и ощущение — дают человеку возможность воспринимать

 

 

¹⁵⁴ См: там же. С. 234-236.

 

впечатления о мире, поступающие изнутри и извне. Круг означает гар монию всех сторон и уровней сознания человека в их сбалансированном виде¹⁵⁵.

Историческими примерами самой гармоничной формы в мире является сфера земного шара, «солнечное колесо», буддийские мандалы. Можно р_ас. сматривать как мандалу нимбы Христа и христианских святых на иконах Всем известны ритуальные танцы многих народов мира в форме круга-хоро­вода, равно как и танцы-камлание шаманов Востока.

Мы рассмотрели только три известных символа, которые в скрытом виде отражают бессознательное стремление как отдельной личности, так и всех людей мира, к установлению гармонии составляющих ее структур. На самом деле внешних проявлений «коллективного бессознательного» в сим­волах гораздо больше, и именно с ними связаны многие сюжеты, характеры, персонажи, как классических произведений литературы, драматургии, так и романов постмодернистского периода.

Приведем пример из произведения Г. Маркеса «Третье смирение»:

«И он знал, что теперь действительно умер... Его тело уже не сохраняло ни одного градуса тепла, мозг застыл, и снежинки проникли даже в костный мозг. Как просто оказалось привыкнуть к новой жизни, жизни мертвеца! Однажды — несмотря ни на что — он почувствует, как развалится на части его прочный каркас; и когда он захочет ощутить каждое из своих сочлене­ний, у него уже ничего не получится. Он поймет, что у него больше нет опре­деленной, точной формы, и сумеет смириться с тем, что потерял свое совер­шенное анатомическое устройство двадцатипятилетнего человека и превра­тился в бесформенную горсть праха, без всяких геометрических очертаний. В библейский прах смерти...»¹⁵⁶

Мастер «мистического реализма», как называют Нобелевского лауреата 1982 г. в области литературы, Г. Маркес необыкновенно поэтично оперирует символами смерти, библейского праха, геометрическим очертанием тела «живого трупа».

И только «Страх! Какое глубокое, какое значащее слово! Теперь он был охвачен страхом, физическим, подлинным... Они поместили его сюда, в этот ящик, который он прекрасно чувствовал всем телом: мягкий, подбитый ва­той, ужасающе удобный; а призрак страха открыл ему окно в действитель­ность: его похоронили живым!» Но точно так же, каким был для него реаль-

 

 

¹⁵⁵ Юнг К. Г. Человек и его символы. С. 237.

¹⁵⁶ Маркес Г. Г. Другая сторона смерти: Повести и рассказы. СПб.: Азбука-классик^
2001. С. 11.

 

ый страх, он чувствовал «запах, который окутал его так сильно, что он даже усомнился, от него ли это пахнет»¹⁵⁷.

Мистическое переживание «мертвеца» передано настолько сильно и ре­алистично, включая даже «запах» разлагающегося тела, что вызывает острое чувство сострадания и неизбывного горя. В какое-то мгновение герой подумал, что это сон, и мы с радостью бы с ним согласились, но уже в следующую минуту автор подписывает безжалостный приговор: «...если бы это был сон, его последняя попытка вернуться к реальности не потерпела бы поражения. Он никогда уже не проснется»¹⁵⁸. На нескольких страницах этой короткой истории автор собрал такое количество символов (архетипов), что плот­ность самого текста и скрытого за ним человеческого переживания, эквивалентного многоактной трагедии, сгустилась до максимума.

Итак, изучение снов, по мнению К. Юнга, позволяет «обогащать оскудевшие возможности сознания, оно учится вновь понимать забытый язык инстинктов... Более того, символ — это естественный и спонтанно возникающий продукт. Ни один гений не брался за перо или кисть со словами: «Ну, сейчас я сотворю какой-нибудь символ». Ни один человек не может взять более или менее рациональную мысль, полученную путем логических умозаключений или направленным усилием, и придать ей «символическую» форму. Сны спонтанно порождают символы, поскольку сами «случаются», а не изобретаются. Поэтому они являются основным источником всех наших знаний о том, что входит в понятие «символичность»¹⁵⁹.

Включение «снов» в творческую лабораторию актера, таким образом, вполне объяснимо: они — прямое проникновение в глубинные слои психики, соматические (архаические) ее основы. Они образуют мост между прису­щими нам сознательными способами выражения мыслей и более примитив­ными, но и более яркими и образными формами самовыражения. Наконец, символика «языка сновидений» настолько заряжена психической энергией, что при ее умелом использовании творческие люди могут совершать проры­вы к первоначальным импульсам своего поведения, а на их основе совер­шать поистине гигантские творческие открытия. О методике такой работы мы будем говорить подробнее в третьей главе.

Преемственность в западной психологии выражается в том, что воз­никающие новые тенденции и определения не ведут к отказу от старых, но органично переориентируют взгляды ученых-психологов с одних координат на другие, более эффективные и четко вписанные в контекст эпохи.

 

Там же. С. 13-14. Там же. С. 15-16.

Юнг К. Г. Человек и его символы. С. 46, 49.

 

 

Р. Штайнер обозначил основную тенденцию развития человека всеобщую индивидуализацию и самореализацию его в эпоху Водолея. Новая теория «самоактуализации и творчества человека» Абрахама Маслоу, вслед за ней идеи трансперсональной и интегральной психологии (Ст. Гроф, К. Уилбер), наоборот, возвращали к «метафизическим истокам» восточной и западной теории психологии человека, но, естественно, на другом уровне и с другим багажом знаний.

Так, А. Маслоу описывает восемь путей самоактуализации:

«1. Самоактуализация означает полное, живое, бескорыстное переживание с полным сосредоточением и погруженностью, максимальную ясность восприятия и концентрацию ума.

2. Самоактуализация — это непрерывный процесс, означающий много­кратные выборы. В каждый момент имеется выбор: продвижение или от­ступление. Либо движение к защите, либо выбор роста, и именно второе означает выбор в пользу самоактуализации.

3. Само слово „самоактуализация" подразумевает наличие „Я", которое может актуализироваться. Этот путь самоактуализации предполагает неза­висимость в принятии решений, исходя из своей точки зрения, предоставле­ние своему „Я" возможности для проявления.

4. Самоактуализирующийся человек немыслим без принятия ответ­ственности за свое поведение...

5. Этот путь означает веру в себя и действия согласно своим убеждениям. Это предполагает нонконформизм, быть смелым, вместо того чтобы бояться.

6. Самоактуализация — это и цель, и процесс актуализации возможнос­тей... посредством интеллектуальных занятий... упражнений, ежедневного труда над собой.

7. Высшие (пиковые) переживания — это моменты самоактуализации. „Это мгновения экстаза" — условия для более вероятного появления таких переживаний можно создать...или, наоборот, поставить себя в них. „Отказ от иллюзий, избавление от ложных представлений о себе, понимание того, для чего ты непригоден..." Переживание пиковых ситуаций не воспринима­ется как болезнь, хотя протекает в видимых формах болезни, скорее как ми­нута озарения, просветления, нового постижения своего „Я".

8. Самоактуализация предполагает выявление собственных психологи­ческих защит и преодоление их. Так, одним из средств самозащиты Маслоу выдвигает „деритуализацию", снятие покрова святости с ценностей и добро­детелей, более легкое к ним отношение»¹⁶⁰.

 

 

¹⁶⁰ Цит. по: Майков В., Козлов В. Трансперсональная психология. Истоки, исторИ* современное состояние. С. 156-157.

 

Потребность в самоактуализации, по Маслоу, является вершиной «пирамиды потребностей», наиболее высокой в ее иерархическом ряду. К сожалению, большинство людей останавливаются на уровне поисков защищенности и хорошего к ним отношения, поглощающих всю их жизненную энергию.

В настоящий момент одним из ведущих направлений в психологии является «трансперсональная психология», идеологом которой по праву считается Станислав Гроф (род. 1 июля 1931 года в Праге) (или одно из ее ответвлений «интегральная психология» Кена Уилбера). Ее возникновение связано с глобальными изменениями, произошедшими не только в сферах человеческой деятельности регионального и национального масштабов, но и с поистине тектоническими сдвигами в человеческой культуре. Впервые в истории человечества стало ясно, что культура может управлять собственным развитием, направлять его, т. е. совершать эволюцию эволюции.

Стало более очевидным то, что В. И. Вернадский называл «ноосферой» или сферой разума («noos» — с древнегреч. «разум»¹⁶¹). Тело ноосферы начало формироваться как информационно-комуникативное поле, культурная среда, цивилизованные органы, соединяющие всю жизнь Земли в нераздельное целое в так называемом Новом веке.

То, что ранее было принадлежностью Восточной ориентации в развитии человечества, а именно — стремление к самосовершенствованию, к эзотерическим духовно-философским исканиям, — и то, что было принадлежностью Западной ориентации: строительство «града земного» через социальную трансформацию на основе христианских установок, — сегодня рассматривается в единстве, с позиции антропосоциотрансформации — ндивидуальной и социальной трансформаций, выступающих как грани одного процесса.

Серия научных открытий во всех областях знаний (общая теория относительности А. Эйнштейна и В. Гейзенберга в физике, системный подход в математике Б. Рассела, кибернетика и учение об управлении техническими системами в биологии и психологии В. Кэннона — «principe de nght-or-flight», «диссипативные самоорганизующиеся структуры» в химии И. Пригожина, принцип системности в операционной концепции интеллекта Ж. Пиаже, теория функциональных систем П. К. Анохина, наконец, общая теория систем Л.Фон Берталанфи) заставила человека заменить свое восприятие механистической картины мира, его гомеостатической неизменности «организмическим взглядом».

 

 

См.: Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. М., 2002.

 

Для любой системы характерны два положения:

—целое больше, чем сумма его частей,

—все части и процессы целого взаимовлияют и взаимно обуславливают друг друга (образно этот принцип можно сравнить с осколками зеркала в которых, как в целом зеркале, отражается один и тот же объект).

С этих позиций психика может рассматриваться как открытая система, находящаяся в постоянном взаимообмене с окружающей средой. Но она и само­организующаяся система, т. е. источник преобразований лежит в ней самой¹⁶²

Следовательно, и человек может рассматриваться как живая система, которая развивается, проходя довольно устойчивую траекторию развития до точки бифуркации, до точки кризиса, до точки непредсказуемости, где возможно много различных траекторий дальнейшего развития. С точкой бифуркации (перехода) связаны явления «скачков» как в направлении про­гресса, так и в обратном — регрессии; то, что индивид переживает как «бо­лезнь», а общество — как кризис, не более чем визуализация (материализа­ция, если хотите) этих скачков.

С. Гроф разработал новую картографию психики человека, представив ее тремя областями:

1. личного и биографического бессознательного (3. Фрейд),

2. трансперсонального бессознательного (включая и более узкие пред­ставления К. Юнга об архетипах и коллективном бессознательном),

3. перинатального бессознательного (перинатальных матриц предродо­вого и родового этапов жизни человека), являющегося мостом между лич­ным и трансперсональным бессознательным, наполненным символизмом и конкретными переживаниями смерти и возрождения)¹⁶³.

Расширенная картография психического Грофа вбирает в себя, как мы видим, не только большинство картографии западной психологии, но и со­ответствует практически всем известным традиционно-восточным и рели­гиозно-мистическим картографиям. Ее универсальность состоит в том, что независимо от того, каким путем психодуховного развития следует человек, ему неизбежно приходится решать одни и те же задачи с точки зрения овла­дения определенным уровнем энергии.

В «„энергетической антропологии" Грофа степень осознавания прямо связана с уровнем доступной энергии и степенью проработки блоков на пути ее освоения в качестве привычного уровня (курсив авторов)»¹⁶⁴. В особые

 

 

См.: Майков В., Козлов В. Трансперсональная психология. С. 167-168. Цит. по: там же. С. 184-185. Там же. С. 185-186.

 

 

моменты жизни человека, такие как сатори (просветления), экстаз, катастрофа, творчество, личность может переживать необычное сгущение мифов, историй, преданий, где все сходится в одном, где есть начало и конец всего сущего (холотропное состояние: holos — целый, trepein — двигаться к...) — причем вне зависимости от принадлежности этой личности к какой-то конкретной биографии, культуре, национальности.
Нам интересна эта картограмма психических уровней любого человека без исключения не только потому, что она голографична, ибо в нас содержится возможность всех знаний, и в каждом из нас присутствуют уникальные способы обретения собственной целостности, но и потому, что она напрямую связана с творческой деятельностью актера, открывающего в своем творчестве двери собственным скрытым возможностям.

То, что предлагает Гроф в качестве метода работы психотерапевта, в той или иной мере прослеживается в организации творческого процесса (тре­нинга, или репетиции, или акта представления) у актера. «Общая картина такова, что у нас всегда есть шанс разрешить любую ситуацию на уровне чистого видения, осознавания, на уровне изначального целостного состоя­ния (метод холотропного дыхания), холотропного сознания. Если это не по­лучается, то природа милосердна, есть возможность разрешить ситуацию на уровне символическом и через символы войти в целостное состояние (воображение актера, например. — М. А.). Если и это не получается, то перед нами — мир чувств, мы в контакте с ними, оседлав энергию переживаний, можем выскочить, открыться в большое осознавание, видение себя, самонаблюдение. Акт самонаблюдения — это и есть расширение происходящего, вхождение в целостное состояние (вспомним „чувственное мышление", к которому каждый раз обращаются актеры, по Эйзенштейну, чтобы через отрицание отрицания" или „отказное движение" — регрессию напитаться энергией и произвести необходимый рывок в мир свободного творчества). Если и этого не получается, „тогда ломка, телесные боли дают нам правильные ориентиры, нас начинает крутить, мы мучаемся, страдаем, движемся, подталкиваемые эмоциями, в целостное состояние"»¹⁶⁵.

Таким образом, мы получаем не только картограмму многоуровневой системы психики актера с ее неисчерпаемым ресурсом бессознательного, но и прозреваем возможные методологические ходы для организации верного процесса подготовки актера к творчеству, включая:

—базовую энергию универсального сознания;

—самоконтроль как один из механизмов добывания этой энергии;

 

 

¹⁶⁵ Там же. С. 194-195

 

 

—условие расслабленного, спокойного, свободного состояния в моменты подготовки и перехода в измененные состояния сознания (ИСС);

—дыхание как один из ведущих способов прорыва в необычные состояния сознания (НСС).

«В расширенных состояниях сознания мы начинаем активно взаимодействовать со своим прошлым и будущим и, влияя непосредственно на свое прошлое, осознавая его, изменяя его, одновременно восстанавливаем целостность себя в настоящем. И тогда вся цепочка жизни развивается иначе, как будто мы прожили другую жизнь» (или жизнь персонажа? — М. А.)¹⁶⁶.

Остановимся коротко на некоторых из этих положений.

Базовая энергия человека в первую очередь связана с перинатальными матрицами, формирующимися в предродовом, родовом и послеродовом пе­риодах жизни, но может проявиться только при определенных психических состояниях личности. Ст. Гроф, конечно же, оперирует терминами восточ­ных знаний в определении базовой энергии индивидуума.

«Кундалини — это порождающая космическая энергия, по природе сво­ей женская, которой космос обязан своим творением. В спящем виде она пребывает в основании позвоночника человека в его тонком, или энергети­ческом теле, которое является неким полем, пронизывающим, наполняю­щим и даже окружающим тело физическое»¹⁶⁷. Эта скрытая энергия может быть пробуждена медитацией, особыми упражнениями (йоги или тренинго-выми упражнениями актеров), воздействием совершенного духовного учи­теля (гуру) или какими-либо другими способами (например, психотропны­ми веществами).

Пробужденная кундалини, называемая шакти, поднимается по нади, то­кам или нитям тонкого тела. Поднимаясь, она высвобождает узлы психической энергии (чакры), вызывая состояния крийя, связанные с ощущением энергии и тепла, струящихся вверх по позвоночнику и вызывающих то напряженные су­дороги, дрожь в теле, то скручивающие движения, то волнообразные вибра­ции. Мощнейшие волны со стороны ничем не побуждаемых чувств, таких как тревога, страх, печаль, радость или иступленный восторг, могут всплывать на поверхность и временами заполнять психику. Это состояние может сопровож­даться видениями сияющего света или разнообразных архетипических су­ществ и множеством внутренне воспринимаемых звуков¹⁶⁸.

 

 

¹⁶⁶ Майков В., Козлов В. Трансперсональная психология. С. 200.

¹⁶⁷ Гроф Ст. Психология будущего. Уроки современных исследований сознания.
2003. С. 199.

¹⁶⁸ Там же.

 

Пробуждение кундалини — это выход в единое информационно-энергетическое поле, не имеющее пространственно-временных координат; человек, входя в резонанс с этим полем, может переживать как воспоминания прошлых жизней, так и проекции будущего: он может начать говорить на неизвестных языках, петь незнакомые песни из священных призывов (мантр), принимать йогические позы (асаны), сопровождая их определенными жестами (мудрами), вести себя и звучать подобно животным. Взаимодействие с этим полем небезопасно и требует от человека (актера) либо жесткого самоконтроля, основанного на точных знаниях механизма протекающих процессов, или умелого водительства учителя (гуру, тренера, психолога). Подобное состояние аналогично творческому вдохновению: у нас возникает ощущение, что мы одновременно все и ничто, что исчезло наше ограниченное Эго; мы переживаем состояние расширения настолько, что кажется, бытие наше превзошло вселенную; мы можем внезапно воспринять все формы пустыми, а саму пустоту — как обремененную формами.

Подключение человека (актера) к базовой энергии космоса (Кундалини) — это не метафора и не символ, это реально переживаемые человеком процессы, протекающие по открытым каналам связи, — подобно внезапно проснувшемуся вулкану, — начавшие действовать на всех уровнях его психики.

Метод холотропного дыхания разработан Кристиной и Станиславом Гроф и связан с ускоренным дыханием. Вот как объясняет механизм этого дыхания Сг. Гроф: «Многие люди полагают, что начиная чаще дышать, мы просто доставляем больше кислорода к телу и головному мозгу. На самом же деле положение оказывается гораздо более сложным. Правда, учащенное дыхание приносит больше воздуха, а стало быть, и кислорода, в легкие (гипервентиляция), а также выводит углекислый газ, вызывая сужение сосудов в некоторых частях тела... Это запускает гомеостатические механизмы, которые действуют в противоположном направлении, — почки выделяют мочу с большим содержанием щелочи, чтобы уравновесить происходящие изменения»¹⁶⁹.