За годы, прошедшие после нашего освобождения из Бухенвальда, не было, наверное, дня, чтобы память снова и снова не возвращалась к картинам пережитого за колючей проволокой этого страшного концлагеря. И вот 13 сентября 1958 года мы вновь вошли в ворота Бухенвальда.
Не могу описать волнения, охватившего нас, когда мы ступили на территорию бывшего лагеря. Мягко похрустывал гравий под ногами. Мирно зеленели газоны, едва тронутые осенней желтизной. Сентябрьское солнце ласково пригревало с высоты. Тишина. Но в этой тишине не было покоя. Земля Бухенвальда впитала в себя кровь десятков тысяч наших товарищей разных национальностей. Здесь перестали биться их сердца, и тени их стояли рядом с нами. [226]
Хотя помещения, в которых жили заключенные, сравняли с землей, мы легко отыскали фундаменты «своих» бараков. Так же, как и тогда, высится труба крематория, а позади него виднеется трехэтажное здание вещевого склада, где было проведено траурное собрание, посвященное памяти Эрнста Тельмана. А вот отсюда мы ринулись в атаку на охрану лагеря в памятный день восстания. Потом прошли туда, где некогда был «хитрый домик», и молча стояли, потрясенные воспоминаниями.
Вечером того же дня из Веймара в Бухенвальд прибыли товарищи Вальтер Ульбрихт и Роза Тельман в сопровождении представителей всех делегаций. Они направились во двор бывшего крематория. Здесь в ночь на 18 августа 1944 года был зверски убит Эрнст Тельман. К мраморному бюсту вождя немецкого рабочего класса возлагаются венки из живых цветов...
Торжественный обет
14 сентября 1958 года состоялась грандиозная международная манифестация, посвященная открытию на горе Эттерсберг памятника борцам сопротивления и жертвам фашизма.
Памятник воздвигнут по решению правительства ГДР, при активном участии трудящихся республики.
Расположенный на склоне горы Эттерсберг, несколько ниже территории бывшего концлагеря, памятник представляет собой замечательный архитектурный ансамбль. Вход — на южном склоне горы. Пройдя через каменные ворота, мы вступаем на территорию памятника. Вдоль пути установлены семь гранитных стел. На каждой, из них профессор Фриц Крамер в сотрудничестве со скульпторами Гене Грецем, Гансом Кизом и Вольдемаром Грцимеком отразили в барельефах некоторые эпизоды из истории Бухенвальда. Их содержание поясняют стихи Иоганнеса Бехера, высеченные на обратной стороне стел (см. стр. 231—237).
Затем мы сворачиваем на широкую, вымощенную камнем Дорогу Наций. Вдоль дороги, протянувшейся на 350 метров, на равном расстоянии друг от друга установлены восемнадцать стел — по числу стран, чьи сыны томились в Бухенвальде. Каждая стела увенчана чашей, в которой пылает вечный огонь. Дорога Наций соединяет три громадных воронки — [228] могилы, где покоятся останки тысяч убитых эсэсовцами людей. Каждая могила обнесена круглой каменной шестиметровой стеной.
От третьей могилы дорога устремляется вверх по склону, символизируя путь к свободе. Мы выходим к созданной профессором Фрицем Крамером скульптурной группе, изображающей освободительное восстание заключенных 11 апреля 1945 года. Это произведение скульптора с необыкновенной художественной силой выражает дух бухенвальдского сопротивления. Фигура Призывающего с поднятой для клятвы рукой — это гимн стойкости и бдительности. Фигура Сраженного, который, падая, простирает вверх сжатые в кулаки руки, — скорбный реквием тем, кто погиб, но не сдался.
А дальше открывается площадь для митингов, получившая название Площади Наций. Над ней высится пятидесятидвухметровая башня с гигантским колоколом. На башне высечены слова клятвы узников Бухенвальда — «Наш лозунг — с корнем уничтожить фашизм! Наша цель — построить новый миролюбивый и свободный мир!»
Еще накануне открытия памятника, 13 сентября, из музея Бухенвальда под своды башни перенесли погребальную урну. В ней — пепел павших в фашистских концлагерях борцов сопротивления, перемешанный с горсточками земли, привезенной из 18 стран Европы, чьи сыны боролись и отдали свои жизни в лагере смерти.
И вот настал час открытия. Около ста тысяч человек собралось на Площади Наций.
В 11 часов утра над огромной затихшей площадью раздались мягкие взрывы — высоко над головами лопнули ракеты, и на землю один за другим начали плавно опускаться флаги 18 европейских стран. Гром аплодисментов прокатился на площади, когда под раскрывшимся парашютом развернулся наш советский флаг. В этих овациях выражалась великая признательность советскому народу, сыгравшему решающую роль в разгроме фашизма.
С речью выступил премьер-министр ГДР товарищ Отто Гротеволь. Он сказал:
«На этом месте, на обагренной кровью земле в сердце Германии, мы воздвигли вечный памятник всем тем, кто отдал самое ценное и дорогое, что он имел, — свою жизнь. Этот памятник не мертвый камень. Он будет повествовать грядущим поколениям о бессмертной славе отважных борцов против тиранов, за мир, свободу и человеческое достоинство. Тем [229] самым мы стремимся перед всем миром реабилитировать оскверненное гитлеровским фашизмом имя Германии... Сей торжественный час освящен словами: «Честь и слава героям движения сопротивления и жертвам фашистского террора!»
Один за другим выступают ораторы. Суровым, мужественным призывом к борьбе против попыток возрождения фашизма звучат их слова.
На трибуне норвежец Оле Веделер. Все бывшие бухенвальдцы помнят норвежских студентов, загнанных в январе 1944 года в концлагерь. Оле — один из них.
— Я нахожусь здесь во второй раз, но теперь уже добровольно и как свободный человек, — сказал Оле Веделер. — Тринадцать лет — это недолгое время. Многое забыто, но отнюдь не столько, сколько хотелось бы иным людям. Это красноречиво подтвердилось в этом году при посещении Норвегии гитлеровским генералом Гансом Шпейделем. Позиция населения была такова, что Шпейделя пришлось не только тайком впустить, но и тайком вывезти из страны.
Гул одобрения покрыл эти слова норвежца.
Волна аплодисментов прокатилась по площади, когда через репродуктор было объявлено, что на трибуне бывший руководитель русского антифашистского подпольного центра Николай Симаков. Речь Симакова была выслушана с огромным вниманием.
— Десятки тысяч наших товарищей, — сказал он, — отдали здесь свою жизнь, а оставшиеся в живых считали, что эта борьба была последней. Но еще не замолкло эхо от стонов и проклятий наших погибших братьев, как уже вновь над человечеством сгущаются тучи возрождающегося фашизма...
Горячо и убежденно говорил Симаков о необходимости разоблачать человеконенавистнические планы реваншистов и милитаристов, настойчиво бороться за мир.
В конце митинга зачитывается и единогласно одобряется «Торжественный обет участников открытия мемориального сооружения в Бухенвальде». Вот строки из этого волнующего документа:
«Мы, женщины и мужчины различных мировоззрений и вероисповеданий с севера и с юга, с запада и с востока Европы, поднявшие в годы фашистского варварства знамя сопротивления фашизму и войне;
...Клянемся свято хранить верность идеалам антифашистской борьбы. [230]
Клянемся с таким же героизмом, с каким боролись наши товарищи, оказывать решительное сопротивление всем тем, кто готовит третью мировую войну.
...Сегодня, еще раз подтверждая наше нерушимое единство и глубокую солидарность, мы обращаемся к Европе и ко всему миру:
Если все вместе встанем на защиту жизни, тогда будет обеспечен мир во всем мире!»
В этот момент над площадью появилось густое сизое облако — более восьми тысяч голубей выпорхнули из-под верхних сводов башни.
По окончании митинга участники манифестации совершили круг по обширной территории памятника. До позднего вечера оставались на горе Эттерсберг десятки тысяч людей.
Ярко пылает вечный огонь в чашах, установленных на 18-ти стелах. Мы верим, что свет этого огня проникает повсюду в людские сердца и зовет их вместе с нами выполнить наказ погибших героев — не успокаиваться до тех пор, пока не будет покончено с угрозой войн на всей земле, пока не воцарится во всем мире свобода и счастье народов! [231]
Строительство лагеря
Вот здесь был лагерь смерти возведен:
Колючий, нескончаемый забор.
В бараках серых — мучеников стон.
Сквозь ночь — в глаза — прожектор бьет в упор.
И — виселица: «власти» смысл и суть...
...О, не забудь позора тех времен!
Вовеки Бухенвальд не позабудь! [232]
Прибытие в лагерь
За что, за что сюда согнали вас?
Кто лгать не мог, был под сомненье взят,
Завесу лжи с людских срывавший глаз,
На пытку шел, в угрюмый каземат.
Но не сломили ни петля, ни штык
«Того, в ком жар свободы не угас...»
...Какая мощь! Как человек велик! [233]
Работа в каменоломне
О камни! Обличите произвол!
В каменоломнях маялся народ,
И в прах скелеты камень размолол...
Так много лет. Восьмой уж минул год...
Иль замерло здесь время навсегда?
Когда ж конец страданиям придет?
Германия, очнешься ль ты? Когда?.. [234]
Эксплуатация
Беда тому, кто выбился из сил:
Тотчас же тачка явится за ним.
Эй, кто там слег? Кто руки опустил?
Сверхчеловек — он был неумолим.
Бесчеловечен тот сверхчеловек...
Грохочет тачка. Вьется черный дым.
И это пусть запомнится навек! [235]
Солидарность
Они пошли наперекор судьбе —
В союз они вступили боевой.
Багровый флаг, пылая, звал к борьбе.
«Мужайтесь! Верьте! Воздадим с лихвой
За это горе, что постигло нас!»
И шепот рос, подхваченный молвой:
«Оружье добывайте! Близок час!» [236]