Случается, что в последней беседе клиент пытается сформулировать, что же значит для него подобный опыт. Это спонтанное выражение заслуживает нашего внимания, потому что оно во многом совпадает со взглядом на консультирование, которого придерживается автор книги. Испытывая новые ощущения, клиент старается описать их своими словами и, исходя из собственного переживания, дать понять, насколько они значимы для него. Иногда эти утверждения бывают очень краткими. Один молодой человек, чья предыдущая жизнь была, без преувеличения, фактически искалечена его чувством неадекватности, говорит: “Я знаю теперь, чего я хочу, и я чувствую некоторую уверенность в правоте своих мыслей. Моя жена замечает большие перемены во мне”. Женщина, которая боролась с семейными проблемами и испытывала трудность при обращении со своим трудновоспитуемым сыном, прокомментировала произошедшее с ней так: “Это совсем не похоже на визит к моему врачу. Я пыталась поговорить с ним об этом, но ничего не получилось. Здесь я чувствую, что никто не давит на меня, нет никаких наставлений или указаний". Данное утверждение имеет особенное значение, поскольку ранее во время терапевтических сеансов эта же женщина настаивала на том, что консультант должен говорить ей, что делать, и давать ответы на все ее вопросы.
Девушка-подросток высказывает мнение по поводу того, что значил для нее консультант, а также выражает свое представление о процессе консультирования следующим образом:
“Я думала о том, что вы для меня значите. Вы как будто бы были мной - частью меня. Вы были не человеком, а уравновешивающим механизмом. Будто я говорю с собой, но есть кто-то еще, кто слушает и старается думать вместе со мной. Я просто избавилась от груза накопившихся чувств. Я не иду за советом. Нет, иногда иду и за этим тоже. Но тогда я сознаю, что хочу совета. Я действительно чувствую себя не в своей тарелке, когда вы становитесь обычным человеком. То, что вы действительно делаете, - так это даете человеку возможность говорить и комментируете то, чем это вызвано, вместо того чтобы ходить по кругу. Вот почему я говорю, что вы - уравновешивающий механизм. Сейчас все иначе, а когда я в первый раз встретилась с вами, вы были обычным человеком. Вы мне не понравились, потому что затрагивали болезненные вопросы. Теперь я знаю, вы будете обычным человеком, когда мне это понадобится. А в остальное время вы тот, с кем можно выпустить пар, с кем можно выговориться, чтобы принять решение" (Из статьи “Intensive Treatment with Adolescent Girls" Вирджинии Льюис в журнале “Психологическое консультирование”, IV, 1940).
|
|
Ее сжатое изложение сути консультирования как процесса: “Вы... даете человеку возможность говорить и комментируете то, чем это вызвано, вместо того чтобы ходить по кругу" - бесценное утверждение, которое она связывает с так называемым фактором облегчения в ходе выражения эмоций, а также с определяющей функцией консультанта в этом процессе. И когда она заключает, что консультант - “это тот, с кем можно выговориться, чтобы принять решение”, она выделяет еще один существенный элемент консультирования - создание ситуации, в которой может быть сделан четкий выбор.
Возможно, самое красноречивое высказывание о процессе осмысления клиентом сути консультирования зафиксировано в одной из фонограмм, сделанной на одной из последних успешных бесед с одним студентом. В своей манере говорить дрожащим, запинающимся голосом, с трудом подбирая слова, чтобы описать новый опыт, полученный им в ходе лечения, он смог сформулировать большинство существенных элементов, составляющих суть успешной терапии.
|
|
С. Ну, об этом все, я думаю, пока - вот что у меня на уме сейчас.
К. Хорошо, вы помните наш договор - во всех случаях, когда мы уже все обговорили по какому-то вопросу и нам нечего сказать, мы прерываем...
С. До следующего раза.
К... Встречу до следующего раза, и если в какой-то из моментов беседы вы почувствовали, что не можете сказать ничего особенного, то мы прерываем сеанс, если понадобится, сразу после его начала.
С. Хорошо. Хорошо, я - э-э - тут есть кое-что, о чем я хотел бы поговорить. Я просто не знаю, как это сформулировать, но мне нравится все это. Я имею в виду - э-э - если, если ты разговариваешь с кем-то в подобной манере, то всплывает нечто, что ты прятал, хранил, - то, чего пытался избегать, - и ты избегал, просто не допускал этого в сознание. Но ты входишь в эту дверь, и у тебя появляется достаточно сообразительности, чтобы - когда вы здесь - рассказать вам, но не просто рассказать - это может не дать никакого эффекта, но, когда ты говоришь вслух и слышишь сказанное, - это заставляет тебя задуматься над произнесенными словами и даже заставляет тебя иногда что-то предпринять.
К. То есть в данном случае вы чувствуете, что, вероятно, все это не было бесполезным.
С. Да, я уверен в этом.
Заметьте, как правильно это путанное в грамматическом смысле высказывание объясняет, что терапия значит для клиента: освобождение от ранее подавляемых установок, которые клиент “пытался избегать", ясное восприятие себя и ситуации: “... Когда ты говоришь вслух и слышишь сказанное, - это заставляет тебя задуматься над произнесенными словами" и, наконец, мужество предпринять позитивное действие: “Это даже заставляет тебя иногда что-то предпринять". Такие утверждения показывают, что структурирование ситуации консультантом и усилия, которые он предпринимает, чтобы удержаться от директивных шагов в процессе консультирования, постепенно осознаются клиентом как факторы, в высшей степени содействующие поиску новых примеров. Эти высказывания, видимо, достаточно определенно отражают то, что процесс, который мы обсуждаем, - естественное следствие прогресса, который переживается клиентом и к тому же подкрепляется консультантом.