Образ Чацкого не только воплощает этику и эстетику декабристов, но имеет много общего и с реальными историческими лицами.
Чацкий оставил службу, как и Никита Муравьев, Николай Тургенев, Рылеев, Чаадаев.
Особенно много общего у Чацкого с Чаадаевым, написавшим «Философические письма», за которые был сурово наказан — объявлен сумасшедшим. Первоначально, фамилия Чацкий писалась как Чадский.
Комедия «Горе от ума» была создана за год до восстания декабристов и как бы предвосхитила события на Сенатской площади,
Наследуя традиции Фонвизина, Грибоедов придал комедии гражданственное звучание, поднял образ резонера Чацкого до трагедийного героя уровня Гамлета, нарушив тем самым классический закон несмешения жанров. Можно сказать, что вместе с комедией «Горе от ума» родилась национальная драма. И русская драматургия, включая пьесы Гоголя, Островского, Чехова, унаследовала многие достижения великого драматурга Грибоедова.
А. С.ПУШКИН
МОИ ПУШКИН
(вариант 1)
6 июня 1999 года Пушкину исполнилось 200 лет, а мне 6 июня — четырнадцать. Для меня это двойной праздник. Мы с Пушкиным родились в один день в Пушкинских Горах,
на святой земле, и с первых дней своей жизни я дышал тем же воздухом, что и Пушкин. Меня возили в коляске по тем же дорожкам, по которым когда-то ходил сам Александр Сергеевич.
У каждого своя дорога к великому поэту. У меня она начинается со святых гор. Каждое лето я отдыхаю на своей родине. Михай-ловское, Петровское, Тригорское... Посещая их, я испытываю истинное счастье вновь и вновь прикоснуться к нерасторжимому своду волшебных звуков, чувств и дум.
Вот огромный камень на въезде в Ми-хайл овское. В центре усадьбы, где жил А. С. Пушкин, стоит усадьба. «Приютом спокойствия, трудов и вдохновенья» назвал поэт Михайловское. Один в глухой деревне, Пушкин нуждался в преданном близком человеке. И таким близким человеком для него стала няня Арина Родионовна....бывало,
|
|
Ее простые речи и советы И полные Любови, укоризны, Усталое мне сердце ободряли Отрадой тихой...
Отношения Пушкина и Арины Родионовны полны удивительной сердечности, это были отношения двух близких, любящих друг друга людей. С детства Пушкин учился у няни народному языку, она приобщила его к устному народному творчеству, пробудила в нем неослабевающий интерес к песням и сказкам родного народа. «Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма!» Все мы испытали на себе прелесть и очарование пушкинских сказок. Это они будили в наших детских душах любовь ко всему доброму и бескорыстному. Боже, как мы смеялись, читая о том, как «подпрыгнул поп до потолка» от щелчка умного Балды.
Да, сначала это были сказки, которые читали мне бабушка, дедушка, мама. Эти сказки нельзя забыть.
Неподалеку от усадьбы находился негустой прозрачный лес. Гуляя по нему, я искренне верил Пушкину и искал на «неведомых дорожках следы невиданных зверей». А когда я остановился у старого в несколько обхватов дуба, мне захотелось увидеть «златую цепь на дубе том», где «днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом». Казалось,
вот-вот увижу русалку, которая где-то прячется в густых ветвях.
Шло время. Я взрослел вместе с Пушкиным. И каждый раз, когда я приезжал в мое родное Пушкиногорье, я узнавал о поэте что-то новое, трепетно смотрел на «стол с померкшею лампадой», где «груда книг, и под окном кровать, покрытая ковром, и вид в окно сквозь сумрак лунный...» «Здесь, именно здесь за этим столом и с этим пером в руке создавались главы «Евгения Онегина», стихотворения «Деревня», «Зимний вечер», — думал я. А в голове уже звучали удивительные строчки, а потом мелодия:
|
|
Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя. То как зверь она завоет, То заплачет как дитя.
Природа Пушкиногорья не могла не вдохновлять поэта на творчество. Он верил, что красоту здешних мест оценят его потомки, и хотел, чтобы о нем помнили:...Но пусть мой внук Услышит ваш приветный шум... Пройдет он мимо вас во мраке ночи И обо мне вспомянет.
Каждый год в первое воскресенье июня, в дни Пушкинских чтений, старой ганниба-ловской дорогой, ведущей из Пушкинских Гор в Михайловское, по которой часто гулял Пушкин, я спешу на свидание с моим добрым другом. Дорога идет мимо озера Маленец, мимо колодца с питьевой водой, откуда носили ее на усадьбу. Вот «холм лесистый», воспетый Александром Сергеевичем, возвышается на противоположном берегу. Далее иду к «границе владений дедовских», к «трем соснам». Старых сосен уже давно нет. На этом месте теперь «младая роща разрослась» — потомство племени «младого, незнакомого». Иду, чтобы причаститься, чтобы очиститься, чтобы стать лучше, возвышеннее.
Не за горами лето, каникулы. Я опять поеду в Пушкиногорье, обязательно побываю в Святогорском монастыре, на могиле Александра Сергеевича, возложу цветы, помолчу, а потом увижу своего поэта, уже на год постаревшего, но вечно современного и любимого, и прошепчу, окинув взглядом окрестности:
|
|
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья.
А он скажет, обращаясь и ко мне: Здравствуй, племя младое, незнакомое! Именно так написано на старинном камне,
который лежит у дороги, что ведет к дому
великого поэта.
МОЙ ПУШКИН
(вариант 2)
То Пушкин, наш поэт великий,. Задумчиво явился нам И утешеньем, и уликой Наставшим смутным временам. В. Сологуб
Каждый человек живет в своем отрезке времени. У каждого из нас — свой Пушкин, Александр Сергеевич для меня — поэт вечного пространства. Когда-то он посвятил Жуковскому следующие строки:
Его стихов пленительная сладость Пройдет веков завистливую даль... Я отношу эти строки к самому автору, весь мир поэзии поэта бесконечно близок и дорог мне. У каждого из нас — свой Пушкин. Помню тихий, напевный голос мамы: Три девицы под окном Пряли поздно вечерком... Сказать, что это произведение мне просто понравилось, значит не сказать ничего. Я была в восторге и просила маму перечитывать мне сказку снова и снова, пока наизусть не заучила понравившиеся мне строки:
Три девицы под окном Пряли поздно вечерком. «Кабы я была царица, — Говорит одна девица, — То на весь крещеный мир Приготовила б я пир».
— «Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна Наткала я полотна».
— «Кабы я была царица,
— Третьямолвила сестрица, —
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».
В своих мечтах я представляла, что и у меня есть такой же прекрасный город с дворцами, теремами, садами.
С годами я взрослела и открывала для себя нового Пушкина.
В его стихах и поэмах мудрость, улыбчи-вость, нравственная высота, на которой нет места зависти, жадности, глупости, того, чем изобилует жизнь.
Я настолько прониклась поэзией Пушкина, что мое мироощущение стало до удивления совпадать с настроением поэта.
В светлые дни осени я возвращаюсь к Пушкину. Его мир лишен резких очертаний — во всем видна рука гения: небеса светлы и высоки, душа легка и полна, сквозь прозрачный воздух и свет тонко прорисован смысл бытия. Я живу в эти дни и наслаждаюсь их полной свободой. Я погружаюсь в строки, омывающие душу чистой и прозрачной печалью: Унылая пора! очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса — Люблю я пышное природы увяданье, В багрец и в золото одетые леса. Пушкин был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта.
Александр Сергеевич влюблялся, но взаимности не находил.
Переживания претворились едва ли не в самые поэтические строки в мировой литературе:
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. О, если бы в нашей жизни было такое благородство чувств!
Судьба коварна, и очень часто счастью не дано осуществиться и любимым лучше расстаться:
Но ты забудь меня, мой друг, Забудь меня, как забывают Томительный печальный сон, Когда под утро отлетают И тень и...
Пушкин был проницателен и как никакой другой поэт мог отразить красоту женщины: Все в ней гармония, все диво, Все выше мира и страстей; Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей; Она кругом себя взирает: Ей нет соперниц, нет подруг; Красавиц наших бледный круг В ее сиянье исчезает. Куда бы ты ни поспешал, Хоть на любовное свиданье, Какое б в сердце ни питал Ты сокровенное мечтанье, — Но, встретясъ с ней, смущенный, ты Вдруг остановишься невольно, Благоговея богомольно Перед святыней красоты. Пушкин зорко видел всю окружающую его жизнь и внимал ей. Его произведения именно поэтому так близки мне и многим читателям. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать» и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
По-моему, не воспринимать поэзию Пушкина — значит быть бездуховным человеком. Погибнет пушкинское слово — погибнет Духовность, защита от зла. Прозреть, вернуться к истине призывает нас великий гений земли Русской Александр Сергеевич Пушкин: Творцу молитесь: он могучий; Он правит ветром; в знойный день На небо насылает тучи; Дает земле древесну семь.
К НЕМУ НЕ ЗАРАСТЕТ НАРОДНАЯ ТРОПА
А. С. Пушкин мало прожил, но много написал. Однако по сравнению с тем, сколько написано о поэте после его смерти, написанное им самим — капля в море. Кто только не писал и что только не писали о Пушкине?
Ведь кроме истинных почитателей творений великого певца были у него и недоброжелатели. Скорее всего эти люди завидовали поэту, его славе, его гению — их можно назвать сальеристами. Как бы там ни было, но людская память сохранила самое лучшее и верное, что сказано и написано о Пушкине, человеке и поэте. Еще при жизни Александра Сергеевича Гоголь писал: «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском нацио-
нальном поэте». И это действительно так: что бы ни писал Пушкин, о чем бы он ни писал — «там русский дух, там Русью пахнет».
Но вот «погиб поэт — невольник чести». И на следующий день после смерти поэта его друг писатель Одоевский написал в некрологе: «Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно, всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! Наш поэт! Наша радость, народная слава!..» Уже двести лет со дня рождения поэта и больше ста шестидесяти — со дня его смерти. Кому как не нам, его потомкам, судить: Пушкину действительно принадлежит народная слава, его имя знакомо каждому школьнику, его творчество захватывает, очаровывает, заставляет задуматься...
А какие замечательные слова о Пушкине сказал поэт и критик А. Григорьев: «Пушкин — наше все!» И с этим тоже нельзя не согласиться: наоборот, каждый, кто знаком с творчеством поэта, не преувеличит, если назовет великого гения умом, честью, совестью и душой русского народа. Любовью и признательностью к Пушкину наполнены проникновенные слова Николая Рубцова: Словно зеркало русской стихии, Отстояв назначенье свое, Отразил он всю душу России! И погиб, отражая ее...
Воскресает имя Пушкина и при слове «свобода». Ах, как любил ее поэт, как дорога она ему была! Поэтому и прославлял, поэтому и песни пел о воле и свободе. И эту миссию — прославление свободы — считал одной из главных миссий, отведенных ему на земле:
И долго буду тем любезен я народу,.
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу...
Пушкин — поэт глубоко народный. «И неподкупный голос мой был эхо русского народа», — писал он. Важно вспомнить и его слова, сказанные как-то в разговоре с Жуковским: «Единственное мнение, которым я дорожу — это мнение русского народа». И народ услышал и оценил благородного своего певца, пусть не сразу, пусть спустя годы, но — навсегда. Его творчество — своеобразный ка-
мертон для писателей многих литератур, его жизнь — пример человеческого достоинства и чести. И до тех пор, пока эти качества будут у людей в цене, к Пушкину «не зарастет народная тропа».
ЗНАЧЕНИЕ А. С. ПУШКИНА
ДЛЯ РОССИИ И РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
«Россия слишком мало известна русским». Эти слова, сказанные Александром Сергеевичем Пушкиным более ста пятидесяти лет назад, сейчас, на пороге третьего тысячелетия, воспринимаются как печальное откровение... К сожалению, не в меньшей мере относятся они и к знанию о самом поэте. Ведь Пушкин — это не просто литература. Не просто — культ. Это — средоточие русского духа, пример истинно русской сущности. Да и может ли быть иначе? Ведь именно в выдающихся личностях находят наиболее яркое выражение свойства национального характера. А, как хорошо известно, глубинная суть русской национальной души «неподвластна чужеземным мудрецам»...
Вот так же и Пушкина иностранцы понять не могут, хотя литературу умеют ценить довольно точно. Лишь очень немногие из них способны почувствовать в пушкинских строках что-то необычное, завораживающее.
Если же говорить о русских людях, то они впервые соприкасаются с Пушкиным еще в раннем детстве. Так случилось и со мной. Я даже не могу сейчас точно вспомнить, когда в первый раз увидел портрет поэта, услышал его стихи, так давно это было... И с той поры, подпав под очарование пушкинских строк, не перестаю к ним возвращаться. Правда, в последнее время, отдавая дань заполонившим книжный рынок детективам и фантастическим триллерам, — все реже и реже. Каюсь в этом. И все же — возвращаюсь, обычно тогда, когда мне бывает грустно, когда меня что-то гнетет. В такие минуты, взяв в руки томик Пушкина, я как бы отбрасываю от себя все неприятности и, с наслаждением погру-
зившись в чтение, чувствую прилив новых сил, вдохновляюсь новыми надеждами... Отчего так происходит? Этого я не знаю. Для меня, как и для многих других русских людей, Пушкин — чудесная тайна. Я могу лишь надеяться, что тайна эта когда-нибудь приоткроется и для моего сердца.
Но я, кажется, немного отвлекся от темы сочинения. Итак, поговорим о значении Александра Сергеевича Пушкина для России и русской культуры. Несомненно, что оно очень велико.
Во-первых, потому, что Пушкин — величайший поэт, мастер универсальнейшего из искусств — искусства слова. В этой связи хочется привести слова другого великого русского поэта — Анны Ахматовой. Вот они: «Стихи Пушкина дарили детям русский язык в самом совершенном его великолепии, язык, который они, может быть, никогда больше не услышат и на котором никогда не будут говорить, но который все равно будет при них как вечная драгоценность».
Во-вторых, потому, что Пушкин сделал русский язык совершенным, мировым, А посему в наше время не вызывает никаких сомнений, что «говорить по-русски» — означает «говорить на пушкинском языке».
В-третьих, потому, что Пушкин — общепризнанный глава и классический образец всей читаемой, живой, новейшей русской литературы. Уже современники поэта увидели в нем «солнце нашей поэзии».
И, наконец, четвертое. Еще при жизни Пушкина, в 1832 году, Гоголь сказал о нем следующее: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через 200 лет». Писатель был абсолютно прав. В русском сознании Пушкин действительно стал несравнимой величиной.
• Да, Пушкин велик, а потому велико и его слово. И в этом нет ничего удивительного, ведь величие истинных поэтов именно в их слове и проявляется. Могучая, огромная душа Пушкина родила слова необычайные: завораживающие, покоряющие, неповторимые, потрясающие... Потрясающие душу людей обыкновенных, передающие им чувства «несказанные»... Разве можно без внутреннего содрогания читать, например, такие строки:
...душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит? Нельзя, конечно. Вот и корчусь я внутренне, ощущая под словами этими шок, пережитый когда-то великой душой Пушкина. Или, разве возможно не почувствовать какой-то радостный смысл жизни, прорывающийся сквозь строки, к примеру, «Вакхической песни»:
Да здравствует солнце, да скроется тьма!? Нет, невозможно. А ведь слова эти — пророческое заклинание поэта...
Вот в чем — «чудо» пушкинских строк. Вот в чем «тайна» Пушкина. Она — в его Слове. Так нужно ли удивляться тому, что Пушкин стал неотделим от России, а Россия — от него?! Он велик, потому что рожден великим народом. И народ этот просто обязан быть его достойным...
Начиная от Пушкина, русские люди не могут иначе мыслить себя, как только великой мировой нацией. Потому и сказал про Пушкина Тютчев:
Тебя, как первую-любовь, России сердце не забудет. И завершить свое сочинение мне хочется словами: «Настоящее царство Пушкина еще впереди, может быть, истинный пушкинский день еще придет».
Да, он придет, пушкинский день, и осветит весь мир.
А. С. ПУШКИН - ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПОЭТ
О лирике Пушкина говорить трудно. Как объединить вместе множество таких разных во всех отношениях стихотворений? Стихотворений, объединяемых, кажется, лишь одним — именем автора?
Решить эту задачу помогает сам поэт. Есть у него произведения, подводящие своеобразный итог всему творческому пути. Одно из них — новелла «Египетские ночи». В ней русский поэт Чарский дает приезжему гастролеру-итальянцу тему для стихотворной импровизации: «Поэт сам избирает предметы для своих песен; толпа не имеет права
управлять его вдохновением». Чарский тяжело переживает мучительную зависимость от читателей, требующих, чтобы поэзия поучала и воспитывала их, и желает найти поддержку в своих сомнениях у итальянского импровизатора. [В стихотворении, произнесенном итальянцем, поэт объясняет бесцельность, с точки зрения толпы, своей деятельности:
...Что ветру и орлу И сердцу девы нет закона. Таков поэт: как Аквилон, Что хочет, то и носит он...
И далее итальянец говорит о «быстроте впечатлений», которые производит на поэта окружающий мир.
Такое же понимание деятельности поэта находим в стихотворении «Эхо». Всякое впечатление бытия порождает в творческом сознании поэта «отклик», «ответ»: Тебе ж нет отзыва... Таков и ты, поэт! —
заканчивает Пушкин стихотворение, уподобляя поэта-лирика эху. Перечисленные «впечатления»: охота на зверя, гром, пение девы, буря и водные валы, сельские пастухи — все это темы для лирики и, отметим, с известной точки зрения, темы весьма мелкие. Ведь здесь нет ни политики, ни морали, ни того, что бы воспитывало. Именно в отсутствии «гражданственности» упрекали Пушкина критики — декабристы, а после смерти поэта — и революционные демократы, особенно Писарев.
Лирическая стихия пронизывает все крупные стихотворные формы Пушкина, поэтому и «Руслан и Людмила», и «Евгений Онегин», и «Домик в Коломне» вызывали упреки в болтовне, в отсутствии связи картин, отсутствии общей мысли. Но в этом суть лирики, тем более пушкинской. Все проявления жизни равны перед поэтом и равно достойны стать предметом его лирического шедевра.
В этом смысл прекрасной фразы из 5-й статьи Белинского о Пушкине: «Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, — внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность». Последнее слово в обыденной речи часто понимают мелко: как доброе, милосердно-жалостливое отношение к человеку. Вот определение гуманности из новейшего философского словаря: «Гармони-
ческое развитие свойственных человеку ценностных способностей чувства и разума», «высшее культурное и нравственное развитие» их «в эстетически законченную форму». То есть гуманность — это красота, и формула Белинского тавтологична: красота оказала лелеющее действие на душу критика-демократа. И он прав и глубок в своем определении: ценностные способности чувства и разума поэта — вот источник многообразия пушкинской лирики, уникальная способность Пушкина самый ничтожный и низкий предмет превратить в венец создания.
Я считаю, что деление лирики Пушкина на темы (дружбы, свободы и т.д.) неплодотворно, ибо всегда избирательно. Об этом свидетельствует применение к Пушкину понятия «лирический герой». Если понимать под этим литературоведческий термин, то в лирике Пушкина лирического героя нет. Лирический герой предполагает единство авторского сознания, его сосредоточенность на определенном круге проблем, настроений и т. п. Но главное, что личность — не только субъект, но и объект произведения, его тема. Для Пушкина-лирика такая сосредоточенность на теме собственного Я не характерна, в отличие от Тютчева, Фета и особенно Лермонтова. Для Пушкина его собственное Я — одна из тем, одно из проявлений равноценного во всех своих проявлениях мира. Сказать, каков был человек, написавший стихотворения «Поэту» («Поэт! не дорожи любовию народной...»), «К вельможе», «Бесы», «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье...»), «Ответ Анониму», «Миг вожделенный настал» (берем подряд стихи 1830 года), на основании содержания этих стихов невозможно, ибо здесь не видно единства личности. Точнее, оно есть, но самое общее — это носитель творческого сознания, субъектная призма, обладатель «магического кристалла». Вот пушкинская формула: «Все волновало нежный ум». Зато у Лермонтова, Блока, дореволюционного Маяковского единый лирический герой проявлен вполне определенно.
Анализ одного стихотворения, выбранного из множества, начинается с обоснования этого выбора. Трудно поверить современному школьнику или абитуриенту, заявляющему: «Мое любимое стихотворение Пушкина —
«К Чаадаеву». Поэтому мы предложим в качестве образца анализа «взрослое» стихотворение Пушкина, о котором вряд ли упоминают в школе, но для такого анализа важно, чтобы выбранная лирическая миниатюра что-либо «говорила» уму и сердцу.
В 30-е годы Пушкин мало печатал стихотворений, работал над прозой, выступал как драматург, историк, журналист и критик. Лирика этого времени стала известна лишь после смерти поэта.
Осталось в рукописях и стихотворение, начинающееся строкой «Не дорого ценю я громкие права...» и имеющее взятый Пушкиным в скобки заголовок «Из Пиндемонти». Пиндемонти — современный Пушкину итальянский поэт, и заголовок указывает, что стихотворение или его основные идеи заимствованы. Но исследователи не нашли у Пиндемонти ничего подобного пушкинской миниатюре. Выходит, что поэт, даже не собираясь публиковать стихотворение, даже в рукописи, для себя, стремился скрыть свое авторство. Стихотворение воспевает свободу, но понимание ее вовсе не такое, как в вольнолюбивых стихах 15-летней давности. Там свобода понималась прежде всего как политическая. «Из Пиндемонти» даже сейчас поражает откровенностью проповедуемой в нем полной аполитичности и поэта и человека. И выясняется удивительная вещь: как современно звучит стихотворение далекого 1836 года в наших нынешних условиях! Пушкин начинает с отрицания ценности «громких прав» человека, от которых и сейчас в нашей стране продолжает «не одна кружиться голова». Поэта абсолютно не соблазняет власть как самодержавная, так и парламентско-демократическая. И даже свобода слова вызывает лишь презрительную насмешку — «печать морочит олухов».
Стихотворение редко упоминалось и в массовых пушкиноведческих изданиях при Советской власти, так как провозглашало свободу от политики, от властей, от народа, от средств массовой информации. «Иные, лучшие, мне дороги права; иная, лучшая, потребна мне свобода...». Какая же? Это свобода творца и человека. Пушкин утверждает, что поэт имеет право на эгоизм: «Себе лишь одному служить и угождать». Этот желанный, но так и не обретенный поэтом идеал пронизывает все мыс-
ли Пушкина в последние годы жизни. Служить себе, по мысли Пушкина, значит лелеять в себе частицу эстетического идеала, искру божественной красоты. Для этого поэт, никогда не покидавший пределов отечества, требует свободы передвижения («скитаться здесь и там»), чтобы иметь возможность все время, всю жизнь наслаждаться красотами природы и умиляться творениями искусства.. «Вот счастье! вот права...» — обрывает он последнюю строчку. Написанное 6-стопным ямбом с парной рифмовкой (александрийским стихом) стихотворение публицистично. В нем много высокой общественно-политической лексики, но в контексте иронически сниженных, почти бранных речений (сладкая участь, морочить олухов, чуткая цензура, балагур, ливрея, гнуть шею) она получает безусловно отрицательную оценочную окраску, которую замыкает известная гамлетовская формула: «Слова, слова, слова..,».
Поэтому традиция гражданской лирики, политической сатиры, к которой тяготеет стихотворение в жанровом отношении, фактически отрицается Пушкиным как в ее декабристском (Рылеев, Кюхельбекер), так и после-декабрьском («Дума» Лермонтова) вариантах. Тем не менее ораторское начало этой поэзии играет решающую роль в синтаксическом строе «Из Пиндемонти»: вторая «позитивная» часть стихотворения открывается стихотворными переносами:
Никому
Отчета не давать...; самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть...
В стихотворении наглядно проявляется важнейшая черта стилистики позднего Пушкина: соединение высокого и низкого, но не как смесь, а как синтез этих начал в новое качество пушкинского стиля, который так удивил современников поэта.
ИДЕИНО-ТЕМАТИЧЕСКОЕ
РАЗНООБРАЗИЕ ЛИРИКИ
А. С. ПУШКИНА
Когда услышишь имя А. С. Пушкина, в первую очередь приходят на ум его стихи,
грустные и унылые, радостные и жизнеутверждающие. О чем только не писал поэт, что только его не волновало? Его стихи будили сердца лучших людей России, призывали соотечественников к борьбе за свободу, его стихи раскрывали глаза людям на красоту родного края, помогали рассмотреть в незатейливых пейзажах красоту и неповторимость русской природы, его стихи воспевали прекрасные чувства дружбы и любви.
Немало строк посвятил А. С. Пушкин идеям вольности и свободы. Обратившись к этой теме еще в лицейские годы, он пронес ее через все свое творчество. В одном из своих стихотворений, призывая к борьбе с тиранией, Пушкин написал:
Тираны мира! трепещите! А вы, мужайтесь и внемлите, Восстаньте, падшие рабы!
Пушкин — настоящий патриот. Призывая молодое поколение русского дворянства самоотверженно служить своему Отечеству, он в то же время призывает его к борьбе против самодержавно-крепостного строя. Как близки были по своему настроению стихотворения Пушкина декабристам! Он был их кумиром. И именно поэтому, за свою связь с декабристами, Пушкин впал в немилость к царскому двору.
Идеалы добра и справедливости — вот то, чему до конца своих дней оставался верен великий поэт. Его лирика глубоко народна. Видеть униженным, обманутым, голодным свой народ и быть при этом счастливым Пушкин не мог. С каким гневом говорит он в стихотворении «Деревня» о несправедливостях крепостного права, отобравшего у крестьянина право на свободу и счастье:
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время
земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
И даже победе своих соотечественников над французами автор не может порадоваться в полной мере: давшие отпор страшному врагу, они, вернувшись с победой, вынуждены и дальше влачить жалкое, бесправное и беспросветное существование. Идея стихо-
творения «Деревня» — призыв автора к уничтожению рабства, к восстановлению справедливости.
Направить свой талант на служение гуманным целям — вот нравственный долг Пушкина. Поэт, считает он, должен выражать интересы всего народа, а не только свои. Поэт, по его словам, пророк, и своим пророческим даром он должен воздействовать на людские умы:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей. Но не только гневом наполнены строки стихотворений А. С. Пушкина. В них, наряду с изобличением несправедливого строя, безмерное любование красотой русской природы, особенно в осеннюю пору. Кому не знакомы строки Пушкина:
Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса — Люблю я пышное природы увяданье, В багрец и в золото одетые леса... Много стихотворений посвятил поэт любви, этому высокому человеческому чувству: Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. Своей музыкальностью, мелодичностью они не могут оставить безразличным ни одного человека:
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем... Очень важной для Пушкина была дружба. В дружбу поэт свято верил и ценил ее. Отсюда и множество стихотворений, посвященных своим друзьям: Языкову, Дельвигу, Пущину и многим другим. В стихотворении «И. И. Пущину» автор так обращается к своему другу:
Мой первый друг, мой друг бесценный! Говорить о лирике Пушкина можно бесконечно, HQ вряд ли дашь оценку ей лучше, чем дал сам поэт в стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...». В нем Пушкин утверждает, что народную любовь он заслужил тем,
Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал.
ИДЕЙНО-ТЕМАТИЧЕСКОЕ
РАЗНООБРАЗИЕ ПОЭЗИИ
А. С. ПУШКИНА
Поэзию Александра Сергеевича Пушкина условно можно разделить на четыре тематические группы: патриотическая лирика (стихи о русской природе, о прошлом родной земли, вольнолюбивая лирика); интимная лирика (дружеские послания, стихи о любви); произведения о поэте и поэзии; стихи на философские темы.