Содержание
Введение
Глава 1. Уголовно-правовая характеристика торговли несовершеннолетними
Ретроспективный анализ отечественного законодательства об ответственности за торговлю несовершеннолетними
Международно-правовые нормы о торговле детьми. Зарубежное уголовное законодательство о противодействии торговле детьми
Глава 2. Общесоциальное и специальное предупреждение торговли несовершеннолетними
Общесоциальные меры предупреждения торговли несовершеннолетними
Специальные меры предупреждения торговли несовершеннолетними
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Свобода человека является одной из главных ценностей в современном мире, поэтому в законодательстве большинства стран свобода характеризуется в качестве главного права человека и гражданина. Одним из врагов свободы людей является такой незаконный вид «предпринимательства», как торговля людьми.
Очень часто в лапы торговцев людьми попадают несовершеннолетние, в виду того, что являются менее защищенными, чем взрослые. Особенно опасными в этой сфере странами являются Непал, Индия, Таиланд, ОАЭ и другие азиатские страны
Как правило, торговля людьми тесно связана с рынком сексуальных услуг: людей, в том числе и детей, заставляют работать в публичных домах, заниматься проституцией. В сфере сексуальных услуг задействованы порядка двух миллионов детей. Это не только наносит вред психике несовершеннолетних, но и опасно, сопряжено с самыми разными заболеваниями. Детей и подростков часто используют в качестве бесплатных работников, иногда - в качестве солдат в «горячих» точках планеты.
Проблема торговли несовершеннолетними и ответственности за торговлю несовершеннолетними в России стала предметом обсуждения средств массовой информации в начале 90-х годов прошлого столетия в связи с фактами продажи за рубеж детей, содержащихся в домах ребенка. Обязанность России противодействовать торговле несовершеннолетними специально зафиксирована в ряде международно-правовых актов.
УК РФ предусмотрел ответственность за торговлю несовершеннолетними в ст. 152 УК РФ «Торговля несовершеннолетними» главы 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних».
Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ УК РФ был дополнен ст. 127.1, в которой предусматривалась уголовная ответственность за торговлю людьми. При этом ст. 152 УК РФ была декриминализирована, поскольку п. «б» ч. 2 ст. 127.1 УК РФ содержал квалифицированный состав торговли людьми в отношении заведомо несовершеннолетнего.
Необходимость исследования вызвана несовершенством и пробельностью регламентации в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации ответственности за торговлю несовершеннолетними.
Современное состояние уголовно-правовой защиты несовершеннолетних жертв преступлений, не соответствует общепризнанному правовому принципу приоритетной защиты государством прав и законных интересов детей, не учитывает возрастающей общественной опасности сложившейся и прогнозируемой криминальной ситуации в сфере преступных посягательств на нормальное развитие детей.
Таким образом, изучение и анализ вопросов об ответственности за торговлю несовершеннолетними является достаточно актуальным.
Объект исследования. Объектом настоящего исследования является торговля несовершеннолетними.
Предмет исследования. Предметом исследования является проблема ответственности за торговлю несовершеннолетними.
Цель данной работы - рассмотреть ответственность за торговлю несовершеннолетними.
Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:
рассмотреть понятие торговли несовершеннолетними и основные формы торговли несовершеннолетними;
изучить уголовно-правовую характеристику торговли несовершеннолетними;
рассмотреть ответственность за торговлю несовершеннолетними.
Глава 1.
Уголовно-правовая характеристика торговли несовершеннолетними
1.1§Ретроспективный анализ отечественного законодательства об ответственности за торговлю несовершеннолетними
Как ни прискорбно это признавать, история многих государств, в том числе и России (Руси) свидетельствует, что торговля людьми довольно древнее, прибыльное и известное занятие. Если торговец не был хозяином продаваемого, то торговля непременным образом была связана с похищением продаваемого. Известный русский юрист Н.А. Неклюдов в одной из своих работ отмечал, что в древнее время похищение людей было в большом ходу'.
Известно, что законы любого государства отражают общественные отношения, жизнь в нем, а часто и ее изнанку. Изучение законов, как правило, дает представление о наиболее актуальных проблемах, существовавших в то или иное время. Поскольку похищение человека - занятие древнее, то это нашло отражение уже в первых, известных нам, отечественных законах.
Древнейшими памятниками русского права, упоминающими о похищении и дальнейшей продаже человека, являются «Русская Правда» (XI-XII в.в.), Новгородская и Псковская «Судные грамоты» (XV в.). В этих правовых источниках торговля детьми как самостоятельный вид преступления не предусматривалась. Однако тщательное изучение отдельных статей позволяет сделать вывод о том, что законодатель того времени имел в виду подобные случаи, но включал их в более широкое понятие - похищение людей и дальнейшая их продажа.
Для правильного понимания содержания древних правовых актов необходимо иметь ввиду, что указанные выше источники закрепляли определенные социальные группы народа (холопов, смердов, челядь) как личную собственность их хозяев. Это соответствовало существовавшему
в конкретный период социально-экономическому развитию. В связи с этим похищение (для различных целей) таких людей квалифицировалось как посягательство на имущественные интересы помещика или боярина. Так, ст.29 (Краткаяредакция) «Русской Правды» говорит об ответственности за кражу и дальнейшую продажу челядина. «Аже познаеть кто челядин свои украден, а поиметь и, то оному вести и по кунам до 3-го свода; пояти же челядина в челядин место, а оному дати лице, ать вдеть до конечняго свода, а то есть не скот, не лзе речи: (не веде), у кого есмь купил, но по языку ити до конца; а кде будеть конечнии тать, то опять воротять челядина, а свои поиметь, и протор тому же платити, а князю продаже 12 гривен в челядине или украдше». [1]В статье говорится о том, что если украденный челядин был перепродан более трех раз, то розыск похитителя передается третьему владельцу. При обнаружении вора челядин возвращается своему господину, а вор возмещает протор (убытки, понесенные потерпевшим в результате отсутствия у него челядина) и платит штраф. А ст. 31 «Русской Правды» указывала на квалифицированный вид похищения людей - похищение людей для продажи их в неволю.
Изучение Псковской «Судной грамоты» показывает, что в ней устанавливается смертная казнь за похищение людей и продажу их в неволю. Ее ст. 7 перечисляет особо опасные преступления против государства и церкви. В их числе упоминается и кража людей, что свидетельствует о высокой опасности подобного рода деяний, которые, по-видимому, были довольно распространенными2.
Законодательство древней Руси изменялось соответственно тем преобразованиям, которые происходили в экономической и политической жизни, однако некоторые из уже существовавших положений права закреплялись или развивались. Объяснение этому следует искать в том, что в общественной жизни сохранились деяния, представлявшие опасность. С ними государство и пыталось бороться силой закона. В числе таких деяний находилось и похищение человека. Однако со временем законодатель произвел дифференциацию и стал говорить не просто о похищении человека, а конкретизировал это. И здесь для нас важное значение имеет Соборное Уложение царя Алексея Михайловича (1649 г.). В нем впервые, наряду с ответственностью за похищение людей, устанавливалась
ответственность за похищение женщин и младенцев, что позволяет сделать вывод о достаточном распространении данного вида похищений в России XVII века. Выделение же похищения детей в качестве самостоятельного вида преступления произошло значительно позднее. Императрица Елизавета, совершенствуя законодательство, приводя его в соответствие с объективной реальностью, в 1750 году специальным указом внесла в Соборное Уложение статью, в которой говорилось, что «кража младенцев почитается кражею, и виновные подвергаются лишению всех прав состояния, наказанию кнутом». Устойчивый интерес законодателя к проблеме ответственности за похищение детей конечно является свидетельством того, что оно не уходило из жизни, напротив, распространялось, а потому требовало соответствующей реакции законодателя.
Позднее, в Уставах Петра Великого (Воинский Устав, арт.187, Морской Устав, kh.V, гл.32, арт. 125), закрепляется интерес власти к проблеме торговли людьми. И поэтому в указанных источниках прямо устанавливалась ответственность за похищение и продажу людей: «ежели кто человека украдет и продаст, оному надлежит, ежели докажется, голову отсечь». По-видимому, похищение и торговля несовершеннолетними продолжали распространяться и в указанный период. Это положение сохранялось без изменений довольно долго. Свод законов Российской Империи, повелением государя Императора Николая Павловича составленный4, в главе VI «О нарушениях прав свободного состояния» предусматривает тот же случай (что и в Воинском Уставе), но ограничивает наказание ссылкой в каторжную работу: «кто человека свободного состояния похитит и продаст, тот подлежит лишению прав состояния, наказанию кнутом и ссылке в каторжную работу» (ст.429); такое же наказание было определено и за похищение детей (ст.430). Необходимо заметить, что Свод законов 1832 г. был разработан в период крепостного права, когда, как известно, люди, лишенные прав свободного состояния, являлись предметом собственности помещиков. Следовательно, похищались такие люди, как и прежде, как чужая собственность с целью присвоения для выполнения различных
работ или последующей продажи и наживы от такой сделки. Заслуживает внимания то обстоятельство, что похищение детей определено как самостоятельное преступление.
Следующим этапом в развитии законодательства было Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Оно было создано в результате соединения наскоро переработанных специальной комиссией актов времени правления Алексея Михайловича, Петра I, Екатерины II, включенных в Свод законов Российской империи, а также норм некоторых кодексов европейских стран'.
Однако, отмена крепостного права, изменение правового положения населения, экономический рост страны, усложнение частных, общественных и государственных интересов, требовавших уголовно-правовой защиты, привели к изменению как самой преступности, так и видов противоправных посягательств. Уже после 1861г. возникла необходимость провести определенную нивелировку постановлений Уложения 1845 г., пересмотреть его нормы о составах преступлений. В 1866 г. Уложение претерпело существенное обновление, которое привело к включению в Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. ряда специальных статей, в том числе и касающихся защиты интересов несовершеннолетних. В них с учетом наиболее известных способов совершения преступлений более четко конкретизировались мотивы и цели похищения детей.
Похищение детей было выделено в самостоятельный вид преступления, предусмотренный ст.ст. 1407-1409 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. [2]Это посягательство могло проявляться в трех главных формах: а) похищение детей в узком смысле; б) их подмена; в) самовольное их удержание у себя. Похищение детей в зависимости от преследуемых намерений, разделялось на два вида: 1) похищение с намерением скрыть настоящее происхождение или состояние. Как отмечали специалисты того времени, целью такого похищения обыкновенно бывает - желание получить наследство. Такое деяние наказывалось ссылкой в каторжную работу на 4-6 лет (ст. 1407).
2) Похищение младенца без намерения скрывать происхождение, что влекло лишь ссылку на житье в Сибирь, или заключение в смирительный дом до двух лет, или заключение в тюрьме от двух месяцев до года и четырех месяцев (ст. 1408), «смотря по продолжительности времени задержания похищенного младенца и по другим обстоятельствам дела». Уместно заметить, что во второй половине Х1Хв. активно стала развиваться наука уголовного права. Криминалисты исследовали, изучали преступность и ее причины, отдельные виды преступлений, их особенности, причины. Изучая преступление, предусмотренное ст. 1407 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, и практику его применения, профессор Л.С. Белогриц-Котляревский отмечал, что совершалось данное деяние чаще всего «нищими, акробатами и т.под. людьми»3. Как отмечалось в комментариях данной статьи, такого рода похищение могло быть совершено с целью мести, получения выкупа, выдачи ребенка на время за своего и т.п.4 Тяжесть деяния «увеличивается,- писал Л.С.Белогриц-Котляревский,- если оно соединено с намерением употребить похищенного для корыстных или иных гнусных целей (нищенство, комедиантство, содомский грех)». Самовольное удержание и оставление у себя заблудившихся детей влекло денежный штраф различных размеров и заключение в тюрьме, в зависимости от сроков задержания (ч.1 ст. 1409). Наказание за это деяние усиливалось, если ребенок был похищен или сокрыт «для нищенства или иного безнравственного занятия, или из корыстной цели...». Вероятно, к «корыстной цели» могли быть отнесены и случаи похищения детей с целью дальнейшей их продажи.
Субъектом похищения детей могли быть только посторонние лица, то есть лица, не являвшиеся родителями ребенка.
Что касается возраста похищаемых детей, то Уложение о наказаниях уголовных и исправительных не давало точного определения,
ограничиваясь общим понятием «младенец» или «дитятя». Согласно толкованию А. Лохвицкого, объектом преступления являлись дети до семи лет. Однако со временем данная позиция претерпела изменения. Н.А. Неклюдов, Н.Д.Сергеевский по этому поводу замечали: «В применении к настоящему преступному деянию под именем младенцев или детей следует разуметь таких лиц, которые по своему малолетству не в состоянии дать точных сведений о самих себе, о своем происхождении и о месте жительства родителей».
Похищение детей относилось к преступлениям против прав состояния. Однако юристы высказывали мнение о необходимости отнесения данного преступления к преступлениям против свободы. Так, Л.С. Бе-логриц-Котляревский писал: «Наш закон, примыкая до некоторой степени к французскому и бельгийскому праву, похищение детей относит к преступлениям против прав состояния; но это деяние совершается не только с намерением скрыть права состояния малолетнего, но и с другими целями, например, с целью мести, устранения сонаследника, получения выкупа и т.п.; поэтому правильнее, вслед за германским, венгерским,... его относить к посягательствам против свободы». Известный интерес представляет для нас ст. 1410, устанавливающая ответственность за продажу в рабство. По упомянутому Уложению похищение взрослых людей с целью продажи их в неволю относилось к преступлениям против прав состояния: «Кто продаст в рабство или под другим предлогом передаст Азиятцам или другим иноплеменным какое-либо состоящее в подданстве России или под покровительством Российских законов лицо, тот за сие подвергается: лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу в крепостях на время от 8 до 10 лет». Эта статья предполагала всякую передачу русских подданных за границу, под каким бы то ни было предлогом, например, продажу женщин для помещения в дома терпимости. Эта статья применялась в случаях торговли несовершеннолетними женского пола, которая имела широкое распространение в указанный период.
Таким образом, социально-правовая оценка торговли людьми в российском законодательстве носила жесткий и вполне конкретный характер.
Очередным шагом в развитии отечественного уголовного закона было Уложение 1903 г. Работа над законопроектом велась в течение более чем двух десятилетий. При его подготовке и обсуждении возникало много сложностей, являющихся следствием противоречий, существовавших в российской действительности1.
Но, несмотря на все проблемы, Уголовное Уложение сделало несомненный шаг вперед, в сторону развития российского законодательства. Главными характерными чертами Уголовного Уложения являлись общие постановления, выражавшие принципы уголовного права, а также новая группировка составов преступлений. Новые принципы и понятия отличались от Уложения 1845 г. достаточной четкостью требований как гуманистического, так и устрашающего характера, отражали потребности российского общества.
В Уголовном Уложении 1903 г. в статью о похищении детей были внесены некоторые изменения. В статье говорилось о том, что виновный в похищении, сокрытии или подмене чужого ребенка, не достигшего 14 лет, наказывается исправительным домом; наказание усиливается, если ребенок похищен, сокрыт или подменен для нищенства или иного безнравственного занятия, или из корыстной цели, или с целью лишить ребенка прав его состояния (п.2 ст.502)2. Таким образом, Уложение 1903 г. более четко определило ответственность наступает за преступления против детей в возрасте до 14 лет. Субъектом похищения детей теперь могли быть и лица, лишенные по суду родительской власти. Указанная статья была помещена в главу о преступлениях против свободы, что соответствовало взглядам ряда отечественных юристов указанного периода. Наличие в российском законодательстве нормы об уголовной ответственности за похищение детей, ее постоянное совершенствование от «Русской Правды» до Уложения 1903 года, неослабевающее вниманиек этой проблеме законодателя и ведущих юристов, как ученых, так и практиков, свидетельствует об актуальности рассматриваемой проблемы на протяжении достаточно длительного периода.Общественная жизнь в течение длительного времени не была свободна от похищения и торговли детьми. И это выражается в законе. Следует отметить, что, хотя статья и претерпела некоторые изменения, проблема ответственности лиц, в том числе и родителей, продававших своих детей для нищенства, занятия проституцией, эксплуатации его навыков и умений не была решена. Несмотря на то, что Уголовным уложением 1903 г. сделаны серьезные подвижки в совершенствовании правового запрета торговли несовершеннолетними, она продолжала иметь место и носила как открытый, так и скрытый характер[3].
Как свидетельствуют архивные материалы, на улицах городов России нередко можно было встретить нищих, которые, чтобы разжалобить «дателей», водили с собой детей. «Чем грязнее ребенок, чем наружный вид его более болезнен, чем более он кричит от голода, холода, щипков и т.п. тем, разумеется, более надежды выманить подаяние»,- отмечал Н.Основский. Часто вместе с нищими можно было увидеть и изувеченных детей. Понятно, что нищий, имеющий при себе такого ребенка, пользовался особой жалостью и щедростью подавателей. Так, Д.А. Муратов обращал внимание на то, что в местечке Белая Церковь появилась нищая, которая возила с собой семилетнюю девочку, слепую, с вывихнутыми руками и ногами. Выяснилось, что у этой нищей девочка находится уже более полугода, и девочка эта якобы была ей подарена2. Судьба, положение таких детей, а в особенности их происхождение не оставляли равнодушными современников, которые понимали, что торг детьми идет, и меры для борьбы с ним недостаточны. Д.А. Муратов отмечал: «Нищая говорит, что ей эту девочку (похищенную, изувеченную) подарили. Допустим, что это правда: что нищая не сама похитила этого ребенка и что она не приобрела его за плату (выделено нами - Л.Б., Н.К.) у какого-нибудь мастера этих дел,... чем иным можно объяснить, как не тем, что где-то таких детей было заготовлено больше, чем сколько было нужно для собственного пользования?». А владельцы таких детей всеми силами старались показать свой товар лицом, выставляя напоказ каждый изуродованный член. «Благотворители, награждая более щедро наиболее сильно изувеченных детей, бессознательно как бы предъявляют «спрос» на таких детей.
Широкое распространение торговля детьми получила при вовлечении их в занятие проституцией. Архивные материалы показывают, что jуже в XIX - начале XX века детская проституция стала распространенным явлением, а питательной средой для нее являлась, в основном, купля-продажа детей. «При вечерних полицейских обходах бань, гостиниц попадаются иногда проститутки детского возраста, (начиная с 15-ти лет и кончая 11 -ти летн. возрастом». По данным Центрального Статистического комитета Министерства внутренних дел о проституции в Российской Империи по состоянию на 1 августа 1883 года всего проституток во всех губерниях и областях Российской Империи
ü В том числе: 15 лет и менее 0,3%
ü 5 до 16 лет 1,3%
ü 16 до 17 » 3,5%
ü 17 до 18» 6,9%
Итого 12% от общего числа проституток оказывались в возрасте моложе 19 лет.
По возрасту, в котором проститутки обращались к занятию ремеслом, они распределялись следующим образом:
ü Моложе 12лет 0,4%
ü От 12до Влет 0,8%
ü 13 до 14 2,4%
ü 14 до 15 6,6%
ü 15 до 16 12,9%
ü 16 до 17 15,9%
ü 17 до 18 14,9%
Следовательно, до 16 лет обращались к проституции 23,1%, до 18 лет - 53,9% от общего числа проституток.
Многие ученые и практики, например, В. Есипов, В. Дерюжинский, А.И. Елистратов, Богданович, Р.А. Шихман, Д.А. Дриль, Б.И. Бенто-вин и др. уделяли внимание вопросам борьбы с торговлей женщинами и девочками или, как их еще называли, «белыми рабынями», «белым товаром», что свидетельствует об актуальности этой проблемы в XIX -нач. XX вв. Специалисты понимали, что требуется объединение усилий в деле борьбы с торговлей «белым товаром», они отмечали высокую опасность этого явления для будущего женщин и государств. В целях привлечения внимания общественности, прогрессивных сил и взаимодействия специалистов в апреле 1910 года в Санкт-Петербурге был организован 1-й Всероссийский съезд по борьбе с торгом женщинами и его причинами. С докладами выступили В.М. Бехтерев, В.В. Сланский и др. Ряд выступлений был посвящен вопросам детской проституции и торговле детьми. Это выступления Д.А. Дриля «О заброшенности детства как причине детской проституции», Р.А. Шихмана «О тайной проституции в Петербурге», М.И. Покровской «О законодательных мерах против торга женщинами», М.М. Боровитинова «О публичных домах и различных фазисах в истории отношений к ним законодательства и медицины в России», А.И. Елистратова «О роли права и нравственности в борьбе с торгом и куплею женщин в целях разврата» и др. Ведущие ученые говорили о вреде проституции вообще, обращая особое внимание на проблему детской проституции, ее причины, на необходимые меры борьбы с нею1. Участники съезда подчеркивали, что дети вовлекаются в проституцию путем их продажи, отмечали, что торговля детьми ведется как самими родителями или родственниками, так и взрослыми проституткам. Большинство 12-13-летних девочек, проданных в дома терпимости родителями или родственниками, «становились действительными рабынями, которых покупают, перепродают в другое заведение, в другой город, даже за границу, о чем свидетельствуют многочисленные вполне установленные факты».
Сказанное подтверждает наше предположение о том, что торговля несовершеннолетними в указанный период являлась актуальной проблемой.
В рассматриваемый период существовал еще один своеобразный способ торговли детьми. А именно купля-продажа под предлогом принятия в ученики. Так, в Петербурге принято было покупать детей в учение, причем за них выплачивалась определенная сумма в зависимости от возраста, сил и здоровья этого своеобразного живого товара. Покупатель (владелец мастерской) приобретал право пользоваться рабочей силой ребенка и должен был его одевать, кормить и учить'. Известно, что детский труд всегда оплачивался дешевле труда взрослых. Поэтому владельцы ремесленных мастерских неограниченно пользовались «...бесплатным трудом своих малолетних учеников». Однако, как свидетельствуют факты, в основном ремесленное ученичество сводилось к тому, что «... девочка или мальчик, после трех лет учения, научаются пить как взрослые, ругаться скверными словами и развратничать». И хотя это была не прямая и не открытая купля ребенка, мастеровой не покупал ученика, он покупал право на обучение, фактически покупатель (владелец мастерской) получал право полного распоряжения купленным ребенком, часто превращая свое заведение в тайный публичный дом, торгуя иногда малолетними девочками. А продавец, кто бы он ни был, использовал ребенка для получения материальных средств, т.е. по сути продавал. Прогрессивные ученые, педагоги, представители общественности, сознавая высокую степень общественной опасности преступных посягательств на детей, видя несовершенство уголовного законодательства, искали выход из сложившейся ситуации, обращались к отечественному и зарубежному опыту. Так, В.М. Сорокин отмечал: «В Англии строго преследуются лица, допускающие бродяжничество и нищенство детей...В Америке воспрещается родителям, под угрозой значительных денежных штрафов и даже тюремного заключения, отдача своих детей для эксплуатации их другим лицам...Ничего подобного в наших законах еще нет!» и призывал, используя опыт зарубежных стран, бороться с эксплуатацией труда несовершеннолетних путем установления уголовной ответственности родителей «за отдачу своих детей для эксплуатации их другим лицам».[4]
Б.И.Бентовин, говоря о необходимости защиты девочек от вовлечения их в проституцию, признавал необходимым добиться не только того, чтобы детское тело не продавалось, но и того, чтобы не находилось на него покупателя. Однако, данные предложения так и остались предложениями, и нормы, прямо устанавливающей ответственность за торговлю несовершеннолетними, введено не было.
Несмотря на многие проблемы в области развития законодательства будет справедливым отметить, что уголовное законодательство в области защиты детей постоянно развивалось. Так, в дореволюционном законодательстве постепенно получает развитие норма, предусматривающая ответственность за похищение детей. В качестве одной из целей такого похищения законодатель выделил корыстную цель, к которой относил и цель продажи несовершеннолетнего. Однако, несмотря на всю значимость проделанной работы в области совершенствования данной нормы, уголовная ответственность за торговлю несовершеннолетними так и не была установлена.
Период с 1917 по 1925 года характеризуется ломкой старых семейных отношений, вызванной разрушительной войной и революцией. Сотни тысяч детей были лишены нормальных условий семейного воспитания вследствие гибели родителей на фронтах или от эпидемий, эвакуации, миграций в город сельского населения. Распад семьи усугублялся еще и голодом. Естественно, что к проблемам социально-правовой охраны несовершеннолетних было приковано внимание педагогов, юристов, врачей того времени. М.Н. Гернет считал задачу социально-правовой охраны несовершеннолетних насущнейшей задачей своих дней, ведь на 1 декабря 1922 года в 24 губерниях РСФСР было 444 412 беспризорных детей. [5]На законодательном уровне в этот период ничего определенного по проблеме торговли несовершеннолетними не предпринималось. В частности, эта проблема обойдена стороной в Руководящих началах уголовного законодательства (1919 г.), но одновременно вызывает интерес прошедшая в 1921 году в г. Москве конференция, посвященная вопросам правовой защиты несовершеннолетних. Особое внимание уделялось вопросам защиты беспризорных. Беспризорными были названы в числе прочих и «несовершеннолетние, в отношении которых родители, или опекуны, или лица их заменяющие, злоупотребляют своей властью, принуждая или склоняя их к преступной или порочной жизни, к нищенству или разврату, или потворствуя этому, или которые отдают их в распоряжение нищих, преступников, бродячих певцов и т.п. (Выделено нами - Л.Б., Н.К.)». Действия лиц, обязанных заботиться о несовершеннолетних, по их передаче (возможно возмездной, а возможно и в качестве «подарка») в некотором роде попадают под понятие торговли несовершеннолетними.
Сейчас трудно точно установить количество фактов подобных сделок, но стоит отметить имеющиеся сведения о том, что только в Москве занимались нищенством 40,4 % детей2. Принимая во внимание имевшиеся «традиции» в нищенском промысле, которые несмотря на изменения, произошедшие в стране, остались прежними, можно предполагать, что факты торговли имели место.
Следует подчеркнуть, что в 20-е годы многие важнейшие решения, касающиеся судеб детей и подростков, принимались на Всероссийских научно-практических съездах и конференциях по вопросам охраны материнства и детства. Так, в 1918 году прошел Всероссийский съезд по охране детства; в 1920 году - Всероссийский съезд по борьбе с детской беспризорностью; в 1923 году - II Всероссийский съезд социально-правовой охраны детей и подростков и детских домов.
Именно рекомендации этих съездов легли в основу многих директивных решений. В эти годы была проведена огромная работа по созданию общегосударственной системы учреждений социально-правовой охраны несовершеннолетних, их социальной защиты, помощи, воспитания и обучения. Однако, в середине 30-х годов, по существу, произошел отказ от этих гуманистических принципов. На первое место были поставлены такие меры как кара и наказание. Это не могло не сказаться на эффективности решения проблемы, которая требует общегосударственного, комплексного, социально-гуманистического подхода.
Поднимая проблемы несовершенства уголовного законодательства РСФСР в области защиты прав и интересов несовершеннолетних, В.И.Куфаев отмечал, что современное уголовное законодательство знает только некоторые преступления в отношении несовершеннолетних. К ним относятся: нарушение правил о Труде подростков (ст. 132), подговор к самоубийству (ст. 148), похищение, сокрытие или подмен чужого ребенка (ст. 162), оставление без помощи (ст. 163), преступления против половой неприкосновенности (ст.ст.166 и 168), вовлечение в проституцию (ст. 171). Хотя реалии жизни позволяют вьщелить среди группы преступлений, совершаемых против несовершеннолетних, и такие, как принуждение или побуждение несовершеннолетнего к нищенству и непосредственное пользование несовершеннолетним для нищенства в целях возбуждения сострадания в качестве бродячего певца, актера, акробата, в качестве проводника слепому. Возможно, что какая-то часть таких детей была передана (возмездно или безвозмездно) для «пользо-~> вания» родителями, опекунами, попечителями или лицами, их заменяющими. И ответственности за совершенные ими сделки в отношении несовершеннолетних они не несли.
В 1926 г. был принят Уголовный кодекс, в котором закреплялись основные направления уголовной политики в области защиты прав несовершеннолетних. Так, в УК РСФСР 1926 года существовала статья 149 (в УК РСФСР 1922 года - ст. 162) «Похищение, сокрытие или подмен чужого ребенка с корыстной целью, из мести или иных личных видов,-лишение свободы на срок до 3-х лет».
Похищение и сокрытие касалось только детей, т.е. лиц, не достигших 14-летнего возраста. Похищение и сокрытие лиц старше 14 лет образовывало состав «лишение свободы» (ст. 147). В Комментарии к Уголовному кодексу РСФСР под редакцией М.Н.Гернета и А.Н.Трайнина «корыстная цель» объяснялась как расчет преступника получить материальную выгоду от своего преступления2. Можно предполагать, что он мог ее получить и продав похищенного.
Изучение структуры преступности 20-50-х годов свидетельствует о том, что проблема борьбы с похищениями детей на этих этапах развития государства остро не стояла. Так, по данным ЦСУ РСФСР, в 1928 г. по ст. 149 УК РСФСР (1926 г.) было зарегистрировано 19 случаев похищения, сокрытия и подмены ребенка. В основном это были факты похищения детей с целями получения вознаграждения за их отыскание, завладение их носильными вещами, использования для попрошайничества.
Исследования М.Н. Гернета, В.И. Куфаева, проводившиеся в рассматриваемый период, свидетельствуют, что такое явление как торговля несовершеннолетними в виде их возмездной и безвозмездной передачи одним лицом другому для эксплуатации труда, навыков и умений несовершеннолетнего, его сексуальной эксплуатации имело место.
Определенная либерализация всей общественной жизни в период Хрущевской «оттепели» способствовало принятию в 1960 г. достаточно прогрессивного Уголовного кодекса.
В УК РСФСР 1960 г. существовала самостоятельная статья «Похищение чужого ребенка или подмен ребенка, совершенные с корыстной целью или из иных низменных побуждений, наказывается лишением свободы на срок до семи лет» (ст. 125 УК). Под корыстной целью понималась цель извлечения материальной выгоды, например, требование выкупа и др. Проводимые исследования показывали, что практике были известны случаи продажи детей. Так, А.В. Климов, изучавший проблемы борьбы с похищениями детей, установил, что 0,2% всех похищений детей в 1980-1985 годах совершались с целью последующей их продажи бездетным супругам. Поскольку не было нормы об ответственности за торговлю несовершеннолетними, действия лица, которое «приобрело» ребенка, не похищая его, «например, по «заказу»», квалифицировались как «похищение».
В 1984-1986 гг. А.Н. Дубровиной было проведено выборочное исследование более 150 архивных уголовных дел о похищении и подмене детей, совершенных на территории различных союзных республик. В ходе данного исследования были выделены 14 основных мотивов и целей похищения и подмена ребенка. На первом месте стояла цель присвоения и воспитания ребенка как своего, на последнем - цель продажи ребенка бездетным супругам.[6]
Отсутствие данных об этих преступлениях в официальных статистических материалах было обусловлено отсутствием в УК специальной нормы о торговле несовершеннолетними. Относительно благополучное социально-экономическое положение в стране, существовавшая в обществе система нравственных ценностей и, как уже говорилось, высокая латентность преступлений этого вида не позволяли, на наш взгляд, законодателю увидеть высокую степень общественной опасности этих преступлений и, следовательно, криминализировать данное деяние.
Ухудшающееся экономическое положение в стране и, как следствие, увеличение количества похищений с корыстной целью (чаще всего - с целью получения выкупа)1, привело к тому, что законом РФ от 29 апреля 1993 года была изменена редакция статьи 125 (новая редакция «Подмен ребенка») и в УК была включена статья 125-1 «Похищение человека», где к квалифицирующим обстоятельствам было отнесено и похищение несовершеннолетних, опять же без определения цели совершения данного преступления. В статье же 125 УК («Подмен ребенка, совершенный из корыстных или иных низменных побуждений») под «корыстными побуждениями», из которых совершался подмен ребенка, понималось стремление извлечь материальную выгоду за счет подмена ребенка: получить материальное вознаграждение от заинтересованных лиц или организаций, намерение возмездно распорядиться ребенком или каким-либо его органом и т.п. По нашему мнению под «намерением возмездно распорядиться ребенком или каким-либо его органом» понималась его дальнейшая купля-продажа для различных целей. Оценив высокую степень общественной опасности этого явления, учтя полную физическую неспособность (до определенного возраста) и значительно меньшую, чем у взрослых, возможность противостоять преступному посягательству, а также возрастную, социальную и психологическую незрелость несовершеннолетних, законодатель наконец в марте 1995 г. включил в Уголовный кодекс статью 125-2, предусматривающую ответственность за торговлю несовершеннолетними. В диспозиции ст. 125-2 УК РСФСР потерпевшие были