Эта встреча никем не воспета, И без песен печаль улеглась. Наступило прохладное лето, Словно новая жизнь началась. Сводом каменным кажется небо, Уязвленное желтым огнем, И нужнее насущного хлеба Мне единое слово о нем. Ты, росой окропляющий травы, Вестью душу мою оживи, — Не для страсти, не для забавы, ■ Для великой земной любви.
ОТНОШЕНИЕ АННЫАХМАТОВОЙ К А. С. ПУШКИНУ
Судьба наградила Анну Ахматову счастливым даром. Ее внешний облик — «царский профиль» — отчетливо и красиво выражал личность. Но Бог одарил Ахматову не только внешней красотой, а и душевной. Анна Ахматова — великий поэт и лирик!
Ранней Ахматовой не было. Перед читателем появился зрелый поэт с твердо избранной позицией. В своей поэзии Ахматова спорила со всеми своими поэтами-современ-
никами. И спор этот оказался чрезвычайно плодотворным для русской поэзии.
В ее раннем развитии огромную роль сыграл А. С. Пушкин, она как бы начала с высот, достигнутых поэтом.
Анна Ахматова преклонялась перед поэзией Пушкина. Для нее как Пушкин, так и его поэзия были идеалом:
Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни...
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни. Однажды в разговоре Анна Андреевна высказала парадоксальную, но интереснейшую мысль. По ее мнению, известные прозаические отрывки Пушкина («Гости съезжались на дачу», «В начале 1812 года», «Наденька» и другие) вовсе не отрывки, а законченные произведения. Они так и задуманы были изначально. В них Пушкин высказал все что хотел.
Можно согласится с этим, можно спорить. Но одно несомненно: это утверждение бросает свет на поэтику самой Ахматовой. На ее любовь к кратким конструкциям. На ее уверенность в том, что между рядами тесных строф открывается красивый мир переживаний и ярких впечатлений.
|
|
В ее поэзии четко виден «скульптурный» лаконизм, противостоящий «водоворотному» началу символистской поэзии. Перед нами открываются обширные смысловые горизонты, окружающие слово. В стихах Ахматовой утверждается благоговение перед пушкинскими высотами, перед их нетленным и вечным сиянием.
Анна Ахматова — яркая звезда, которая загорелась на горизонте русской литературы и своим сиянием осветила и покорила многие сердца. Пушкинские традиции в творчестве Ахматовой возвысили ее до необъятных высот совершенства.
Преданность пушкинской линии в русской литературе, восторженная память о самом поэте Анна Ахматова хорошо выразила в стихах, написанных в 1942 году в Ташкенте:.
Постучись кулачком — я открою. Я тебе открывала всегда, Я теперь за высокой горою, За пустыней, за ветром и зноем, Но тебя не п радам никогда... ЭТО объяснение в любви гениальной поэтессы к гениальному поэту.
ОСНОВНЫЕ МОТИВЫПОЭЗИИ АННЫАХМАТОВОЙ
Многое еще, наверно, хочет Быть воспетым голосом моим... А. Ахматова
Творчество великого художника — реалиста ли, модерниста — заключает в себе целый мир, все бытие в его многообразии. Однако всегда существуют какие-то наиболее общие, универсальные темы и образы, присущие произведениям того или иного автора. Так и творчество А. Ахматовой в целом определено рядом основных идей и мотивов, нашедших свое развитие в ее стихах.
|
|
Пожалуй, для меня Ахматова, прежде всего, певец любви — того «высокого и огненного чувства», которое Анна Андреевна считала властелином мира {некогда еще Шекспир сказал: «Любовь и голод правят миром»). Тему любви Ахматова разрабатывает по-своему, не так, как ее великие современники. У нее нет'ни мистических, прозрений, ни социальной обусловленности любовных конфликтов: первое характерно для поэзии Блока, второе — для творчества Маяковского. В лирике же Ахматовой драматизм страсти основывается на отношениях двух характеров, психологическом подходе. Воссоздавая в стихах женскую сущность, она избегает абстракций, символичности, философских и социальных обобщений: любовная лирика Ахматовой реалистична и психологична в лучших традициях русской классической литературы. Любовь — чувство, которое определяет для героини смысл жизни, ее ход; оно — естественное состояние человеческого сердца. Оно — «роковое душ слиянье» и их «поединок роковой», говоря словами Тютче-
ва. Оно — боль и мука, для описания которых поэт прибегает к почти натуралистическим деталям:
От любви твоей загадочной, Как от боли, в крик кричу. Стала желтой и припадочной, Еле ноги волочу.
Вспоминаются строчки Маяковского:. Я ж навек
любовью ранен — еле-еле волочусь.
При этом в отличие от Маяковского, от Цветаевой Ахматова была очень сдержанна в своих стихах. Они горят неким внутренним огнем, позволяющим только предположить подлинную силу и глубину страсти. С темой любви неразрывно связана тема женской гордости и независимости. Несмотря на всепоглощающую силу чувства, героиня отстаивает свое право на внутреннюю свободу, индивидуальность:
|
|
Есть в близости людей заветная черта, Ее не перейти влюбленности и страсти... Мысль о покорности, подчинении любимому человеку чужда героине:
Тебе покорной? Ты сошел с ума! Покорна я одной Господней воле. Любовь и творчество, страсть и предназначение часто возникают в лирике поэта как враждующие стороны. Их сложные взаимоотношения описываются следующим образом:
Одной надеждой меньше стало, Одною песней больше будет. ' Поэтической душе невыносимо любовное молчание, и потому она поет. Избранник сердца может отказаться от ее глаз, но —
Всю жизнь ловить он будет стих, Молитву губ моих надменных. Лирическая героиня поэзии Ахматовой — тоже поэт. И, как у каждого поэта, у нее есть своя Муза. Ее Муза — родная сестра дантовской и шекспировской, это муза-иностранка; она — подруга и соперница, неумолчный глас совести и нежная небожи-тельница.
В своих стихах Ахматова часто развивает тему поэзии как пути служения миру, людям — пути зачастую неблагодарного и тягостного:
Иди один и исцеляй слепых, Чтобы узнать в тяжелый час сомненья Учеников злорадное глумленье И равнодушие толпы.
Гражданские мотивы органично входят в творчество поэта, их наличие вытекает из представления Ахматовой о высоком предназначении поэзии. Поэзия не только сладкий дар песнопенья, но и «веление небес», тяжелый крест, который нужно нести достойно. И потому поэт всегда обречен быть в гуще жизни, в центре событий, какими бы трагическими они ни были:
Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл — Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был. Побег, отступничество от своей страны, от своего народа, от своих идеалов — поступки, недостойные «скорбного духа» поэзии.
Образ женщины, ее назначение, судьба женщины-поэта — таковы проявления «женской» темы в творчестве Ахматовой. У нее уникальное положение в русской литературе — положение первой женщины-поэта (не поэтессы, а именно поэта). И сама она осознавала этот свой удел — быть первой, и потому в ее лирике «женская» тема является едва ли не доминирующей, Ахматова не просто научила «женщин говорить», выразив в своем творчестве женскую душу, — она целенаправленно разрушала веками складывавшийся образ иконы, «гения чистой красоты»:
Нет, царевич, я не та, Кем меня ты видеть хочешь, И давно мои уста Не целуют, а пророчат. Мир стихов Ахматовой — это мир, откровенно, открыто данный с позиции женщины, чья натура изменчива и противоречива. Это мир, который измеряется глубиной личных чувств героини. В подобном подходе для поэта — особая сила и полнота восприятия, а не его узость. Следует отметить, что сама Ахматова была способна объективно и даже с иронией отнестись как к своей роли женщины-поэта, так и к особенностям женской природы в общем:
Могла ли Биче словно Дант творить,
Или Лаура жар любви прославить?
Я научила женщин говорить...
Но, Боже, как их замолчать заставить! Санкт-Петербург, духовная родина Ахматовой, стал неотъемлемой частью ее творчества. Ее поэзия — поэзия петербуржанки, строгая, классически соразмерная, родственная самой архитектуре города с его торжественностью, симметричностью и строгостью линий. Стихи Ахматовой неотделимы от Летнего сада, от белых ночей и невских набережных:
Как площади эти обширны, Как гулки и круты мосты! Для любимого города у нее множество эпитетов — порою противоречивых: дикий, мрачный, священный, холодный, страдальческий, туманный, спокойный, строгий Петербург, а затем Ленинград — неизменно присутствующий в ее поэзии фон, пространство, где живут любовь и ненависть, измена, разлука, радость, кровь.
Таким представляется мне поэтический мир Ахматовой. Своеобразие ее стихов, своеобразие трактовки в них тех или иных традиционных мотивов обусловлено во многом творческой индивидуальностью автора, сплавившей воедино великую традицию русской поэзии XIX века и искусство новейшей эпохи. Она внесла свое понимание в такие темы, как любовь, творчество, женская душа, патриотизм. При этом внутреннее душевное богатство и огромный поэтический дар позволили ей явить из глубин своего «я» целостную и универсальную картину мира и человека в нем. Определив любовь как центр мира и смысл жизни, Ахматова тем самым вовсе не ограничивает свое творчество — все его мотивы и образы замечательным образом оказываются связанными друг с другом и с четко обозначенным центром. Ее лирика — ярчайший пример поэзии настоящего мастера и действительно великого человека.
поэт и поэзия
В ЛИРИКЕ АННЫАХМАТОВОЙ
От странной лирики, Где каждый шаг — секрет, Где пропасти налево и направо, Где под ногой, как лист увядший,
слава,
По-видимому, мне спасенья нет. А. Ахматова
«Поэт в России больше, чем поэт», — гласит известное изречение. Возможно, именно этим обусловлено пристальное внимание к теме поэта и поэзии в русской литературе. Поэт и толпа, поэт и правда, поэт и зло — размышления об этих проблемах стали традиционными в отечественной поэзии. Пророк, изгой, сеятель «разумного, доброго, вечного», небожитель, слуга народа — таким представляли себе поэта великие лирики. Свой вклад в развитие этой темы внесла и А. Ахматова.
Мысль о предназначении художника органично входит в творчество автора. Пожалуй, это во многом обусловлено биографическими факторами: Ахматова долгое время жила и получила образование в Царском Селе —
Где столько лир повешено на ветки, Но и моей как будто место есть... Всем своим творчеством на протяжении всей своей жизни Ахматовой приходилось опровергать мысль о том, «что быть поэтом женщине нелепость». И в самом деле, за три века русской поэзии в ней до смешного мало женских имен, и ни одно из них не сравнится по силе чувства и глубине мысли, по поэтическому таланту с А. Ахматовой. Право на звание поэта ей пришлось отстаивать в длительной борьбе. Она не хочет быть просто женщиной, только женщиной, чье существование ограничено лишь любовными переживаниями, какими бы сильными они ни были:
Нет, царевич, я не та,
Кем меня ты видеть хочешь,
И давно мои уста
Не целуют, а пророчат.
«Однажды поздним летом» героиня встречает свою Музу, и с тех пор они неразлучны, как сестры. Муза Ахматовой — смуглая иностранка; этот образ восходит, вероятно, к «смуглой леди» шекспировских сонетов. При этом Муза — не только подруга, но и соперница; любовь и поэзия властвуют над душой героини поочередно: то Муза отнимает «золотое кольцо» — подарок возлюбленного, то любовь мешает проявлению поэтического дара:
И- я не могу взлететь, ' А с детства была крылатой. Отношения героини и ее Музы складываются далеко не безоблачно. «Муза ушла по дороге», — пишет Ахматова: земной мир слишком убог для нее, он представляется могилой, где нечем дышать. Иногда Муза теряет свой веселый нрав, свою силу. В ожидании небесной гостьи «жизнь, кажется, висит на волоске», и забываются почести, свобода, юность. Муза — это бессонница и голос совести, чье бремя вынуждена нести героиня всю жизнь; это мучительная лихорадка и обуза, но, к сожалению, являющаяся не слишком часто:
Как и жить мне с этой обузой, А еще называют Музой, Говорят: «Ты с ней на лугу,,,» Говорят: «Божественный лепет...» Жестче, чем лихорадка, оттреплет, И опять весь год ни гу-гу. Поэзия, несомненно, создается для того, чтобы обжигать сердца людей, чтобы сеять в их душах добро и правду, — в своем понимании высокого предназначения поэзии Ахматова подхватывает идеи великих предшественников, Пушкина и Некрасова. Жизнь и любовь коротки, а искусство вечно — о поэзии, о песне эти строки:
Позволь мне миру подарить То, что любви нетленней. Поэзия (как и любовь, впрочем) для Ахматовой не только радостный дар, но и страдания, пытка, от которой часто хочется отречься; но освобождение невозможно, ибо «жажда песнопенья» — неотъемлемая часть самого существования героини: Я так молилась: «Утоли Глухую жажду песнопенъя!»
Яо нет земному от земли И не было освобожденья. Дар поэта — его богатство, Богом данное, но поэт обречен не копить его, а расточать. Задача поэта — неблагодарна, но благородна, она сродни Христовой. Подобно Христу, поэт идет по миру — один, — чтобы творить свое благое дело. И, подобно Христу, он обречен за это узнать «учеников злорадное глумленье и равнодушие толпы».
Слава представляется героине неизбежным спутником таланта, «увядшим листом» у него под ногой или же назойливой гостьей, погремушкой, трещащей над ухом. Героине не страшно забвение:
Забудут? — вот чем удивили! Меня забывали сто раз... Муза — птица Феникс, вновь и вновь восстающая из пепла, чтобы жить и творить, и ей не грозит забвение.
Иногда поэтесса воспринимает свой дар как трагическую отметку судьбы, предрекающую катастрофы и гибель близким: Я гибель накликала милым... Таково ее ремесло.
Его тайны автор раскрывает в цикле, так и названном — «Тайны ремесла». Процесс творчества предстает героине как некая истома, греза, видение, в котором постепенно проступают слова и рифмы, а затем — И просто продиктованные строчки Ложатся в белоснежную тетрадь. Всем известны строки:
Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда... У поэта любой жизненный «сор» должен превращаться в лирическую ситуацию. Стихи растут из прозы жизни, из черной почвы быта, и в этом — подлинная сущность искусства. Поэт отовсюду, «налево и направо», «без чувства вини», заимствует темы и образы своей поэзии. Он должен быть ясен и открыт для мира и читателя, «распахнут настежь».
Мир должен полностью войти в стихи, все бессловесное — воплотиться в них: Многое еще, наверно, хочет Выть воспетым голосом моим: То, что, бессловесное, грохочет, Иль во тьме подземный камень точит...
Для того и существует «священное ремесло» поэта:
С ним и без света миру светло.
Поэт и правда, поэт и долг — вот еще один мотив лирики Ахматовой. Гражданский пафос — неотъемлемая черта ее творчества. Художник не смеет поддаваться голосу, зовущему отречься от своей Родины, не смеет внимать лести отступников, не смеет дарить им свои песни. Он всегда должен быть со своим народом. Он — не умолкающий голос памяти, «вечный судия» делам минувшего и настоящего, пророк, вещающий правду и только правду, какова бы она ни была.
Великие поэты, современники и гении давно умершие, — Шекспир, Данте, Пушкин, Блок, Пастернак, — воспеты Ахматовой в ее творениях. Через понимание их творческой судьбы, глубинной сущности и целей их поэзии она шла к определению высокого предназначения искусства. Поэтический талант — это и божественный дар и тяжелый крест, требующий от несущего его огромной силы и мужества. Поэт творит, чтобы жить, и не может иначе.
Поэзия — весь мир, и смысл жизни поэта — воплотить его в словах и рифмах: Вселенную перед собой, как бремя Нетрудное в протянутой руке......Несу...
«КАМЕРНАЯ ПОЭТЕССА»
(гражданская лирика А. Ахматовой)
И знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час... Красавица, «европиянка нежная», познавшая вкус славы после выхода первого же сборника стихов, избалованная восторженным вниманием поклонников и друзей, привыкшая к окружению и поклонению особ знаменитых и талантливых, — ее рисовали известные художники, великие поэты посвящали ей стихи — при этом слишком самобытная, слишком состоявшаяся, слишком уверенная в себе... Такая неудобная! И — слишком заметная на литературном небосклоне, чтобы просто расправиться. Ее не печатали,
обливали грязью. Как она, вероятно, раздражала чиновников от литературы своим нежеланием к ним приспособиться! «Камерная поэтесса» — это было далеко не худшее из их определений.
Ей было 25, когда в ее изысканный, наполненный красотой, любовью, литературой, служением Музе мир ворвалась война. «Мы на сто лет состарились, и это тогда случилось в час один», — начинается стихотворение «Памяти 19 июля 1914 года».
Из памяти, как груз отныне лишний, Исчезли тени песен и страстей. Ей — опустевшей — приказал Всевышний Стать страшной книгой грозовых вестей. Да и трудно думать и писать о другом, когда повсюду «Над ребятами стонут солдатки, вдовий плач по деревне звенит.»
Она — и поэт, и женщина. Воображение художника и чувства жены, матери. Пусть трубят газеты о Героизме, Подвиге, Славе — кто лучше ее поймет чувства той, чей муж или сын не вернулся домой? И что такое героизм перед горечью потери?
Для того лъ тебя носила Я когда-то на руках......Без недели двадцать лет Он глядел на божий свет. После революции встал вопрос об эмиграции. Уехало так много близких! Но слишком дороги оказались родная земля, родная речь.
Мне голос был. Он звал утешно. Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид», Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. Стихи эти не прошли незамеченными среди эмигрантов; многие упрекали ее в том, что она служит Советам, вместо того, чтобы уехать, служить искусству и той России, и тем самым предает себя и свою страну. Она же считала предательством бросить Родину «на растерзание врагам» — и эту строчку
можно считать программной для послевоенного периода творчества Ахматовой. Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам. Но вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной. Темна твоя дорога, странник, Полынью пахнет хлеб чужой.
Надо сказать, что это обещание — «им песен я своих не дам» — она сдержала — хотя для этого потребовалось немыслимое мужество, и что, собственно, превратило всю ее жизнь в одно сплошное преследование.
После революции несчастья следовали одно за другим. Был расстрелян Гумилев, ее бывший муж; друзья и подруги уезжали, погибали или просто пропадали. «Любит, любит кровушку Русская земля», — пишет она после смерти Николая Степановича.
С 75-го года ее печатают очень редко. К этому времени она уже сделала свой выбор — неучастие. Нет возможности печататься — есть возможность писать, называя вещи своими именами. Она изучает Библию, древних авторов, Шекспира, Пушкина. И — никакой конъюнктуры.
Увозят в тюрьму сына Льва. Она проводит бесконечные семнадцать месяцев в тюремных очередях — и пишет стихи, которые потом составят поэму «Реквием».
«Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
— А Вы это можете описать? И я сказала: — Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».
Каким бесстрашием надо было обладать, чтобы в те годы сочинять такие стихи — и читать их знакомым, когда посадить и расстрелять могли за то, что слушал — и не донес. Но ни один из многочисленных слушателей не выдал ее.
В то время, как официальная пресса либо не замечала ее, либо критиковала за «ка-
мерность», стихи ее переписывались от руки, учились наизусть — и читались везде, в том числе и в тюремных камерах. Их искренность и глубина ценились читателями куда больше, чем «образцовость» официальной поэзии.
Началась Великая Отечественная война. Ахматову она настигла в Ленинграде. Когда-то, после революции, она не смогла покинуть Россию, теперь для нее так же немыслимо представить, что можно отдать ее врагу.
■ Никто не заказывает ей стихи. Они пишутся по велению сердца — и сразу приобретают всенародную известность. В критическое время, под бомбежками, она оказывается нужна — даже «Правда» не брезгует ее стихами, печатает знаменитое «Мужество».
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, —
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово,
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
После войны Ахматову приветствовали на многолюдных митингах и литературных вечерах. Ей устраивали овации. Вероятно, эта — слишком заметная — популярность поэтессы и вызвала реакцию властей.
В 1946 году вышло в свет постановление ЦК ВКП(б) «О журналах "Звезда" и "Ленинград"», а затем выступил и секретарь ЦК ВКП(б) Жданов. Ахматова вновь была объявлена «вне закона» — вне литературы. «Взбесившаяся барынька», «убогий диапазон поэзии»... Ее выгнали из Союза писателей и запретили печататься. Ну что ж, это уже было. Забудут? — вот чем удивили! Меня забывали не раз. Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас. А муза и глохла и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В эфире восстать голубом.
В то время, когда «народные поэты» печатали «Гражданские стихи», прославляя генеральную линию партии, Анна Ахматова прошла тот же тягостный путь лишений и утрат, вечного ожидания «марусь», что и вся ее страна. Она имела полное право о себе сказать:
Я была тогда с моим народом Там, где мой народ, к несчастью, был. Этим она заслужила истинное звание народного поэта и тем, что, в отличие от многих и многих, не изменила ни своему таланту, ни друзьям, ни взглядам. Хотя иногда это было неимоверно трудно.
Из-под каких развалин говорю, Из-под какого я кричу обвала, Как в негашеной извести горю Под сводами зловонного подвала, — пишет она в 1959 году.
Но и тогда надежда не оставляет ее, недаром стихотворение заканчивается строчками: И все-таки узнают голос мой, И все-таки опять ему поверят. Но не своя судьба ее тревожит. Создание мемориала жертвам сталинских репрессий — вот что занимает Ахматову в конце 50-х — начале 60-х годов.
. Совесть не позволяла ей славить происходящее в стране — и «мешала» стать официально признанным «всенародным поэтом». И проходят десятилетья, Пытки, ссылки и смерти... Петь я В этом ужасе не могу. Так она писала в «Поэме без героя». Возможно, ей было легче выстоять, потому что она рано поняла, что талантлива. Ахматова слишком уважала поэзию, а значит и себя — как Поэта, чтобы пресмыкаться перед кем-либо из страха или ради "каких-то благ. «Поэт — это тот, кому ничего нельзя дать и у кого ничего нельзя отнять», — ее любимая фраза.
Ее судьба — образец достоинства, силы и мужества. Маленькая хрупкая женщина, которую не смогла сломить вся государственная машина.
ГРАЖДАНСКАЯ ЛИРИКА АННЫАХМАТОВОЙ
Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был...
А. Ахматова,
А. Ахматова, поэт огромного поэтического дара, возвышенного и трагического, вошла
в русскую литературу прежде всего как певец любви. Однако с течением времени — времени бурь и потрясений в судьбе России — ее лирика, поначалу камерная, интимно-исповедальная, обретает высокое гражданское звучание. Уже в годы первой мировой войны в ее творчество вошли мотивы гражданственности, самопожертвования, любви к Родине. Ахматова сразу определила для себя главное; быть вместе с Россией на всех ее путях и перепутьях.
Программным в этом отношении следует считать строки:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда...»
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой -речью недостойной
Не осквернился скорбный дух. Блок сказал об этом стихотворении: «Ахматова права. Это недостойная речь». «Глухой и грешный» край, Россия всегда остается для поэтессы единственной обителью. Хранить верность Родине — вот главный гражданский долг. В одном из стихотворений 1922 года Ахматова пишет: «Не с теми я, кто бросил землю на растерзание врагам». Участь изгнанника представляется ей не только недостойной, но и жалкой. Она предпочитает, оставаясь на Родине, принять вместе с ней удары судьбы и отказывается от сомнительной чести петь отступникам:
Им песен я своих не дам. Вместе со своей страной она переживает все бедствия, выпавшие на долго России. В стихотворении, написанном к годовщине первой мировой войны, Ахматова пишет:
Мы на сто лет состарились, и это Тогда случилось в час один. Отныне она видит свою задачу в ином: страсть и песни должны уйти из ее поэзии, так как —
Ей, опустевшей, приказал Всевышний
Стать книгой грозовых вестей. О том, насколько близко воспринимает поэтесса судьбу своей Родины, о силе ее любви и самопожертвования ярче всего говорят строки стихотворения «Молитва», написанного в 1915 году:
Дай мне горькие годы недуга, Задыхапъе, бессонницу, жар, Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар... Чтобы туча над темной Россией Стала облаком в славе лучей. «В года мытарств, во времена немыслимого быта», когда «все расхищено, предано, продано», Ахматова хранит веру в свет и тепло грядущих дней России.
На протяжении всего своего творчества Ахматова освещает «страшный путь» своего поколения — поколения, вкусившего «мало меду», но много горестей. Современники ее — люди, «бесслезнее, надменнее и проще» которых в мире нет. Для них родная земля не храм, не талисман, не рай, а — «грязь на калошах» и «хруст на зубах», однако:
„ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно своею. В одной из «Северных элегий» Ахматова размышляет о своей судьбе, на которую наложило свой отпечаток беспощадное время: Меня, как реку, Суровая эпоха повернула. Ее путь отныне иной. Но она не жалеет об этом:
Яо если бы оттуда посмотрела Я на свою теперешнюю жизнь, Узнала бы я зависть наконец. ' Да, в ее жизни многое было пропущено, вспоминает героиня элегии, многие зрелища прошли стороной: «И занавес вздымался без меня и также падал». Но — она разделила своей поэзией, своей судьбой участь миллионов современников. И их жизнь оказалась запечатленной в ее стихах.
В 30-е годы Ахматова пишет свою знаменитую поэму «Реквием». Реквием, по определению, есть произведение траурного характера, заупокойная служба. Это выдающееся творение ахматовского гения — молитва за упокой душ тысяч невинно убиенных. Их судьбы должны избежать забвения: вечная память жертвам террора — чтобы трагедия не могла повториться.
Ахматова, разделившая судьбу многих матерей — таким было ее приобщение к бедствиям страны, — стоявших вместе с ней у тюремной стены, создает памятник великому народному горю, кйторый
Для них соткала я
Из бедных, у них же подслушанных слов. Она, эта, по словам Жданова, «барынька, мечущаяся между будуаром и молельней», пишет о том, как
безвинная корчилась Русь Под колесами черных «марусъ». Стихи Ахматовой в период второй мировой войны — своеобразная формула гневного, воинственного патриотизма, Цикл стихов о ленинградской блокаде, которую поэтесса пережила вместе с тысячами других жителей города, нельзя читать равнодушно. Боль пронизывает каждую строчку:
Принеси же мне горсточку чистой, Нашей невской студеной воды, И с головки твоей золотистой Я кровавые смою следы.
Однако за этой болью — неистребимая вера в победу, бесконечное мужество:
Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова... Автор не мыслит себя вне страданий своего народа; дети блокадного Ленинграда — это и ее дети:
Щели в саду вырыты, Не горят огни. Питерские сироты, Детонъки мои!
Высокую задачу своей поэзии Ахматова видит в том, чтобы оплакивать погибших, хранить память о них: «Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена». В 1950 году она пишет:
Прошло пять лет — и залечила раны, Жестокой нанесенные войной, Страна моя...
Автор рисует картины мирной жизни, пришедшей на смену «ужасам войны», и вместе со всеми радуется силе и свободе своей страны.
Судьба не была милостива к поэтессе. Она пережила немало бед, видела смерть самых близких людей, испытала на себе силу террора:
Так много камней брошено в меня... Долгие годы после революции она находилась на положении не то изгоя, не то заключенного:
Одна на скамье подсудимых Я скоро полвека сижу.
Но стих Ахматовой всегда был честен и мужествен. «В тот час, как рушатся миры», она не осталась спокойным созерцателем. Испытания придали мощь и силу ее стихам, помогли осознать свой гражданский долг — быть со своим народом, быть его голосом.
ПРОНЗИТЕЛЬНАЯ ЛИРИКА АННЫАХМАТОВОЙ
Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников.