ГЛАВА 9. Близкий человек. 5 глава




 

- Ну и пусть, буду щеголять художественно фигурным пластырем, - легкомысленно откликнулась девушка.

 

- Это намек на то, что я его криво приклеил?! – опустив камеру, притворно возмутился парень.

 

- Ну что ты! Спасибо, что ты его хоть как-то приклеил после получаса-то стараний.

 

- Ух, какая же ты вредная!!! Вот не выставлю твою фотографию на конкурсе, и не увидят самую красивую девушку Англии, - пригрозил парень, подходя к Нарциссе и подавая ей руку, что бы помочь спуститься с камня.

 

Плеск волн, удивительно яркое солнце. Так тепло. Тепло не только от солнца. Скорее от его руки. Эта рука с детства была рядом, не давая упасть, а если это случалось, помогая подняться. Но так было раньше. БЫЛО. Какое страшное слово».

 

Дзинь. Нарциссе послышался звон, словно рядом разбилось стекло. Откуда ей было знать, что это разрушился мирок Люциуса Малфоя? Или что с тем же звуком разбилась душа Фриды Забини. Откуда ей было все это знать? Ведь в шестнадцать лет умеешь слушать только себя. Поэтому Нарцисса приписала этот звук своей мечте – птичке из чистого хрусталя. Просто силуэт Сириуса скрылся в дверном проеме вагона, и хрустальная птичка потеряла что-то, что держало ее на лету. Не издав ни звука, она камнем бросилась вниз, чтобы спустя миг украсить каменный перрон вокзала своими осколками, видимыми лишь Нарциссой.

 

А потом была поездка в поезде. Мариса, пропищавшая что-то и растворившаяся в толпе первокурсников, Люциус, который, словно, просочился сквозь Кребба и Гойла в неизвестном направлении. И бесконечный бег по бесконечным коридорам. Вздрагивающее сердце при виде формы цвета Гриффиндора. Нарцисса ненавидела это сочетание цветов, как и весь этот факультет, кроме одного человека.

Наконец, в коридоре мелькнула фигура Ремуса Люпина, старосты Гриффиндора и друга Сириуса.

 

- Люпин? – ее голос прозвучал так отчаянно, что, резко обернувшись, парень выронил книгу из рук.

 

- О, Мерлин! Таким криком предупреждают о конце света!

 

«Ты не представляешь, как близок к истине», - подумала девушка. В слух же более спокойно произнесла:

 

- Позови Сириуса, пожалуйста.

 

Несколько секунд Ремус пристально смотрел в глаза девушки. То, что он увидел там, ему ох! как не понравилось. Вот с таким взглядом ходит человек, улыбается, а потом раз… и шагает с Астрономической башни Хогвартса. Или еще откуда-нибудь. Ему нравилась Нарцисса. В отличие от его друзей, он понимал привязанность Сириуса. То, что она был из Слизерина, не делало ее ни хуже, ни лучше. Да, она была капризна, избалована, в вечных стычках с Гриффиндором страшно язвительна. Ему самому не раз приходилось снимать с нее баллы за «беседы» с Лили. Лили ее не любила, хотя и была на редкость чуткой и терпимой девушкой. Терпение заканчивалось, когда поблизости появлялась Нарцисса Блэк. Может, естественная реакция на красивую девушку в опасной близости от своего парня, ведь кровь вейлы выдавала Нарциссу за милю. А может, тут было что-то еще. Люпин не знал. Но как бы то ни было, ему нравилась эта девушка с глазами цвета серебра и удивительной холодной красотой. Быть может потому, что он несколько раз присутствовал при ее общении с Сириусом. В те редкие момента, ее было совсем не узнать. Была просто счастливая девчушка, чей звонкий голосок, отражался от холодных стен старой школы. Сразу становилось теплей.

А сейчас:

 

- Ты в порядке? – засомневался Люпин.

 

- Да, - нетерпеливо притопнула ножкой девушка, - Сириуса позови.

 

- Сейчас, - Люпин приоткрыл дверь купе. - Сириус, на минутку.

 

В купе было весело и шумно. По-видимому, там собралась вся честная компания.

 

- Рем, ты где пропадаешь? – послышался голос Поттера.

 

- Иди, поешь, - подхватила Лили.

 

- Мне нужен Сириус, - терпеливо повторил Люпин.

 

- Ну, раз все так серьезно – иду. Простите… - возня, смех Лили. - Попробуй мимо них пролезть… Нарцисса! Привет.

 

Увидев девушку, Сириус широко улыбнулся. Но, встретив ее взгляд, помрачнел.

 

- Что случилось?

 

Нарцисса посмотрела на Люпина, и тот сообщил:

 

- Мне еще вагоны обходить, так что - пока.

 

- Пока, - в разнобой ответила юноша и девушка.

 

- Привет, - улыбнулась Нарцисса, когда они остались одни.

 

- Привет, - согласно повторил Сириус.

 

- Может, отойдем? - слегка пожала плечами девушка.

 

- Конечно, - согласился Сириус.

 

«- Случилось ужасное. Я дала слово выйти замуж за Люциуса Малфоя. Что мне делать? Скажи, что все будет хорошо, умоляю!!!» - сказала девушка. Сказала? Сказала…

 

- Как дела дома? - нарушил затянувшуюся тишину ее голос

 

- Так, - Сириус раздраженно дернул плечом и застыл на месте, потому что увидел, то, чего не видел никогда за свои шестнадцать лет. Нарцисса Блэк, его любимая девочка, смотрела на него, не отрываясь. Ее взгляд лихорадочно метался по его лицу, отчего-то заставляя сердце юноши сжиматься в предчувствии чего-то дурного, потому что в ее таких родных глазах стояли слезы. Сириус даже подумал – померещилось – так это было не похоже на Нарциссу, а потом она моргнула, и слезы стали очевидны. Они потекли по щекам, касались губ, падали на школьную мантию.

 

- Нарцисса, - сдавленно проговорил Сириус. - Что случилось? Почему ты плачешь?

 

Его голос разорвал мгновение. Нарцисса яростно отвернулась и начала вытирать глаза. Не придумав ничего лучше, Сириус достал из кармана носовой платок и протянул ей. Девушка приняла его, улыбнулась. Через минуту уже никто бы не смог сказать, что Нарцисса Блэк плакала. Она даже не выглядела расстроенной, просто какой-то притихшей. Сириус попытался выяснить, что все-таки происходит, и в этот миг появился Люциус Малфой со своей потрясающей новостью. И стало понятно. И стало страшно…

 

Нарцисса выглядела очень беззащитной, и это так не вязалось с тщательно созданным ею образом.

 

ГЛАВА 9. Близкий человек.

Нарцисса выглядела очень беззащитной, и это так не вязалось с тщательно созданным ею образом.

 

Гермиона видела ее прежде лишь раз на Чемпионате Мира по Квиддичу, это было перед четвертым курсом. Тогда они оказались на одной трибуне с Малфоями. Помнится, девушку поразила мать Драко. В ней сочетались совершенно несочетаемые вещи: удивительная красота с холодным высокомерием. Сложно как–то определенно относиться к таким людям. Во всяком случае, у Гермионы не возникло бы желания пообщаться с этой холодной женщиной.

 

И вот сейчас на пороге комнаты стояла она и не она. Та же завораживающая красота, подчеркнутая легким серебристым платьем сложной конструкции и дорогими украшениями. Но это была другая женщина. Разница заключалась во встревоженном взгляде, обращенном к сыну и в том, как минуту спустя, Нарцисса бросилась к Драко и порывисто обняла его за шею. Почему-то эта порывистость никак не вязалась с ее нарядом и общим обликом.

 

- Драко, у тебя кровь идет, - произнесла Нарцисса те же слова, что и сама Гермиона десять минут назад.

 

Малфой тут же сделал шаг назад, высвобождаясь из объятий, и дотронулся до разбитой губы.

 

- Ерунда!

 

- Здесь был Люциус, – Нарцисса пристально посмотрела на сына. Она не спрашивала. Она утверждала.

 

Драко неопределенно дернул плечом. Этот жест мог означать что угодно.

 

- Так это по твоей просьбе я здесь! – наконец, озарило Нарциссу.

 

- Ты здорово выглядишь сегодня, - внезапно перебил ее сын. – Что происходит? Почему ты в этом наряде?

 

- Драко, у твоего отца были кое-какие планы. И ты своей просьбой их нарушил. Зачем ты это сделал? Ты же знаешь, чем для тебя это может закончиться.

 

- Ерунда! – весело, как ему показалось, повторил Малфой. И тут же голос его стал серьезным. – Что это за планы?

 

- Кровь нужно остановить! – объявила Нарцисса и решительно направилась в сторону шкафа.

 

Сердце Гермионы ухнуло в пятки, но, как оказалось, Нарцисса собиралась в ванную комнату, находящуюся рядом. Через минуту она появилась, неся в руках миску с водой и чистую льняную тряпочку.

 

- Иди сюда, - позвала она сына.

 

Драко послушно приблизился и замер. Гермиона с удивлением наблюдала эту картину. Сейчас, когда Драко стоял напротив матери, держа в руках миску с водой, в то время как она осторожно стирала кровь с его лица, они были удивительно похожи. А ведь еще полчаса назад Гермиона готова была утверждать, что Драко – копия своего отца.

После того, как с оттиранием крови было покончено, Нарцисса принялась внимательно изучать лицо сына, осторожно касаясь кончиками пальцев. Они оказались почти одного роста, хотя Драко был достаточно высок. Наверное, все дело было в каблуках Нарциссы.

 

- Я даже не смогу залечить твое лицо, - расстроено проговорила Нарцисса. – Кровь уже не идет, но пока будет больно. А здесь появится синяк.

 

Нарцисса осторожно прикоснулась к покраснению на скуле сына.

 

- Ну, так здорово! Шрамы украшают мужчину, - бодро проговорил Малфой.

 

- Но не когда их так много, - указательным пальцем Нарцисса провела по переносице сына. По тонкому белому шраму, поняла Гермиона. – Это осталось после того, как мы провели день на пляже, так?

 

Значит, Гермиона решила правильно. Раньше у Малфоя не было этой отметины. Она бы заметила. Драко Малфой перехватил пальцы матери, отвел их от своего лица и, отвернувшись, пристроил миску с водой на письменный стол. Нарцисса осталась стоять, ожидая ответа. Малфой обернулся, изучающе оглядел мать и вынес вердикт.

 

- Мне не нравится твоя прическа.

 

Поняв, что разговора в предложенном ею русле не будет, Нарцисса легко приняла подачу сына.

 

- Ты непоследователен. Пять минут назад ты делал мне комплемент. Или ты врал? – в ее голосе послышалась шутливая угроза.

 

- Я? Не помню, чтобы я что-то говорил про твою прическу пять минут назад. Комплимент скорее относился к платью и украшениям. Хотя… при ближайшем рассмотрении, они мне тоже не нравятся, - критически закончил он.

 

- Драко!!! - возмутилась Нарцисса. - Такое нельзя говорить женщине!!!

 

- Что поделать, если я болезненно честен, - смиренно опустил голову Малфой. - Не нужно было прививать мне с детства такие строгие моральные принципы.

 

В ответ Нарцисса прыснула, совсем как девчонка.

 

- Ты единственный, кто мог такое ляпнуть в этом доме.

 

С этими словами, она подняла обе руки к голове, что-то щелкнуло, и ее удивительные волосы рассыпались по плечам. Они искрились в свете камина, доходя Нарциссе почти до пояса. На этом представление не закончилось. Нарцисса швырнула дорогущую заколку, переливающуюся драгоценными камнями, на широкую кровать Драко. Минуту спустя туда же последовали колье, сережки, браслет. Глядя на это, Драко рассмеялся.

 

Гермиона поразилась его взгляду. Она бы никогда не могла подумать, что во взгляде этого отвратительного субъекта может сквозить такая нежность. Гермиона впервые за этот вечер почувствовала себя неуютно и отчетливо осознала, что она подглядывает. За чужой жизнью. Ей ужасно захотелось оказаться подальше от этой странной комнаты и этих странных людей, чей покой она ненамеренно нарушала. Каким-то шестым чувством она понимала, что такие посиделки в семье Малфоев - редкость. Это было заметно по каким-то мелочам: легкой неловкости Драко, скованности жестов Нарциссы.

 

«В это крыло никто не заходит, кроме домовых эльфов и меня», - кажется, так сказал Малфой. Было видно, что Нарцисса - нечастая гостья в комнате сына. Она, явно, в ней плохо ориентировалась и сейчас, тряхнув светлыми волосами, пыталась оглядеться. Гермиона заметила, что в хитроумно уложенную прическу Нарциссы Малфой, была спрятана легкомысленная челка. Освободившись от заколки, она падала на глаза, и Нарцисса то и дело поправляла ее и откидывала в сторону. Это придавало ей вид совсем молоденькой девчонки. Кто эти люди? Сын и мать? Вряд ли. Они были похожи скорее на брата и сестру. Причем, Нарцисса выглядела младшей сестрой. Такой беззащитной она казалась, лишившись сверкающих украшений и холодного взгляда. Драко же, наоборот, казался как-то старше. Наверно, потому, что был призван оберегать и защищать это хрупкое создание.

Нарцисса медленно подошла к противоположной стене.

 

- Я не помню этой картины, - проговорила она.

 

Только тут Гермиона посмотрела на картину, висящую над камином. Смешно, она провела напротив целый вечер и не заметила. Хотя, с другой стороны, ей было не до убранства комнаты Драко Малфоя.

Полотно действительно привлекало к себе внимание. Это был морской пейзаж? Да нет, скорее, Вселенский.

 

- Она называется «Притяжение», - подал голос Драко Малфой, становясь рядом с матерью и тоже разглядывая картину.

 

На пейзаже было изображено море, только поверхность его была не ровной, а в виде сферы. Словно это море располагалось на самом краю земли. А над водой безумными красками играло небо. Наверное, здесь были собраны все оттенки, какие только смогло нарисовать воображение автора. Чернильно-фиолетовый цвет переходил в пламенеющий оранжевый. Безумное небо над безумной землей. И весь этот водоворот, и буйство красок держались лишь какой-то невидимой силой автора, готовый в любую минуту стечь, слиться со сферой земли. Все удерживалось хрупким притяжением. Тонким равновесием, которое, казалось, слишком легко нарушить. И тогда мир сольется. По небольшому художественному опыту Гермиона знала, что в миг, когда вся эта необыкновенная палитра смешается, мир на картине станет грязно–серым.

 

- Когда ты ее купил? – нахмурив лобик, повернулась Нарцисса к сыну.

 

- Прошлым летом.

 

- Но ты же был в скаутском лагере. Там продавали картины?

 

- Ну, не могу же я два месяца только гонять на метле и вязать морские узлы. Я сбежал на несколько дней в ближайший, более менее, крупный городок: поесть нормальной еды, поспать на кровати, а не на жесткой земле, сходить на пару выставок. Там я встретил эту картину. Автора не помню. Просто она мне понравилась, и я ее купил.

 

- Удивительно, - проговорила Нарцисса и склонила голову набок, желая лучше рассмотреть.

 

Драко так точно повторил ее жест, что Гермионе стало смешно.

 

- Она очень…

 

- Очень выделяется из моего интерьера, - подхватил Драко Малфой. - Просто это - единственная живая вещь в моей комнате. К тому же она напоминает мне…

 

Какие мысли навевает эта картина на ее хозяина, никто так и не узнал, потому, что в этот миг раздался стук в дверь, заставивший всех обитателей комнаты вздрогнуть. Нарцисса шагнула к кровати, а Драко направился к двери.

 

На пороге появился эльф, который уведомил молодого хозяина о необходимости явиться в 6 утра в фехтовальный зал для беседы с отцом. Убедившись в том, что поручение доставлено, эльф растворился в коридоре. Драко яростно захлопнул двери и стал с остервенением накладывать на нее «АнтиАлохомору». Гермиона уже поняла, что обитатели этого дома могут совершать какие-то простейшие действия без помощи палочки. По-видимому, дело было в чарах, наложенных на замок. После седьмого или десятого заклятия Нарцисса мягко произнесла:

 

- Если ты захочешь открыть комнату к шести утра, тебе придется приступить к этому прямо сейчас.

 

Драко остановился и оглянулся на мать. В его глазах горела ярость. Встретившись с ее взглядом, он опустил голову.

 

- Прости, я не должен был…

 

Не договорив, юный представитель рода Малфоев начал разгребать последствия учиненного им самим безобразия – снимать закрывающие заклятия. Нарцисса молча наблюдала за сыном. По реакции обоих Гермиона поняла, что такая открытая вспышка ярости для Драко Малфоя была поистине редким явлением. Она не могла знать наверняка, но, как ей показалось, Нарцисса видела это в первый раз.

 

- Драко, я же говорила, что ты не должен был.

 

- Мам, - голос и взгляд Малфоя были совершенно спокойны, словно, это не он буйствовал две минуты назад. – Все будет хорошо, - членораздельно произнес он.

 

- Последнее посещение фехтовальной комнаты перед отъездом в лагерь закончилось, мягко сказать, нехорошо, - упрямо проговорила Нарцисса.

 

- Откуда ты знаешь? – резко спросил сын.

 

- От домовых эльфов, которые лечили тебя.

 

- Черт! Это все ерунда, они просто соврали.

 

- Драко, домовые эльфы не врут, они просто не умеют. Да и ты, если на то пошло, - тоже. Что там было? Я должна знать.

 

- Мам, ну зачем тебе это? Ничего интересного, правда.

 

- Драко Регулус Малфой! Я - твоя мать. Да, я была ей лишь номинально все семнадцать лет твоей жизни, и ты вправе наказывать меня за это. Но два месяца назад я поняла, что у меня есть близкий человек, которому я нужна и который мне нужен. Я обязана знать, что происходит с тобой. Я хочу это знать, и если ты не скажешь правду, я сейчас же сниму твои чертовы оставшиеся «АнтиАлохоморы» и отправлюсь на рандеву с Темным Лордом, которое ты так опрометчиво отменил.

 

Говоря эту гневную тираду, Нарцисса наступала на сына, тыча ему пальцем в грудь. Драко опешил.

 

- Обычнее «Круцио», - недовольно пробурчал он. - На рандеву только не надо. Между прочим, это шантаж!

 

Было видно, что его до глубины души поразили слова матери. Он не ожидал такой откровенности и такого яростного материнского чувства с ее стороны. Так не вязалось это с ее обычной холодностью и сдержанностью. Но уж если Драко Малфой был ошарашен, что же говорить о Гермионе. Ее поразила все сцена от начала до конца. Начиная с яростной материнской атаки и заканчивая фразой «обычное «Круцио». Дурдом какой-то! Они, словно, говорили о паре шлепков по мягкому месту.

 

- Ты обманываешь, - уже более спокойно произнесла Нарцисса.

 

Сын вопросительно поднял бровь.

 

- От «Круцио» не остается следов, – пояснила она, - ты же был весь в порезах, некоторые из которых, так и оставили следы, несмотря на все старания эльфов.

 

- Я не обманываю, - подойдя к окну и посмотрев на звездное небо, устало проговорил Драко Малфой. – Просто в зале был разбит витраж, и на полу оказалось много осколков.

 

Послышался судорожный вздох Нарциссы, а у Гермионы поплыло перед глазами. Она читала описание действия этого заклятия. При его применении не было разницы сильный человек или слабый. Не было человека вообще. Было лишь тело раненого животного, которое, упав, корчилось в агонии. Сильный мог разве что продержаться чуть дольше.

 

«На полу оказалось много осколков», - у Гермионы закружилась голова. Ее мозг отказывался воспринимать подобную жестокость.

Открыв глаза, она заметила, что Драко обернулся к Нарциссе, а та зябко ежится, обхватив себя за плечи.

 

- Как дела у Марисы? – сменил он тему.

 

Несколько минут тишину нарушал лишь треск дров в камине. А потом Нарцисса подняла голову и улыбнулась.

 

- У нее все здорово, - весело проговорила она.

 

Драко улыбнулся в ответ.

Гермионе стало дико. Как можно так быстро переходить от ужаса к веселью? А потом она поняла. Только при таком отношении к жизни можно было спасти свой разум в этом страшном доме.

 

- Садись, я поищу тебе что–нибудь теплое, - проговорил Драко и указал Нарциссе на кровать.

 

Та села и принялась расстегивать босоножки.

 

- Представляешь, мы с Марисой ходили в маггловское кино, - ее лицо оживилось, и она вновь стала похожа на девчонку. Драко, улыбаясь, смотрел в ее сверкающие глаза.

 

- Там было так интересно. Я не знаю, как они это делают, но на стене висит такая штука, и на ней движутся люди. Что-то вроде колдографии. Только они двигаются долго. Говорят что-то, делают.

 

- Глупость какая, - со смехом сказал Драко.

 

- Ничего не глупость! - заспорила Нарцисса. Ее щеки раскраснелись, и она начала увлеченно жестикулировать.

 

Драко, все еще улыбаясь, направился к шкафу.

 

- Мы смотрели кино ужасов. Там были такие монстры, похожие не наших соплохвостов, только страшнее.

 

- Что может быть страшнее соплохвостов. А-а-а!

 

Увидев Гермиону, Малфой шарахнулся от шкафа. Та вовремя спряталась за мантии. Ну, как можно было опять про нее забыть?

 

- Что случилось? – удивленно вскинула голову Нарцисса.

 

- У меня просто слишком живое воображение, - держась за грудь, пытался прийти в себя Малфой. – Тут мантия упала.

 

Нарцисса рассмеялась. А Гермиона подумала, что она в этом шкафу будет для Малфоя похуже душек-соплохвостов. Бесцеремонно отодвинув девушку, Драко снял теплую мантию и, не глядя не Гермиону, закрыл дверь шкафа. Той осталось лишь наблюдать, как Малфой направляется к Нарциссе и набрасывает ей на плечи свою мантию.

 

- Знаешь, что я нашла у Марисы? Не поверишь!

 

- Поверю! – торжественно пообещал Малфой.

 

- Твои детские фотографии, хочешь посмотреть?

 

- У меня были детские фотографии? – удивился юноша.

 

«У меня было детство?» - слышится Гермионе в этом вопросе. Нарцисса сразу становится серьезной.

 

- Драко, не говори так, конечно, были. То, что их нет в этом замке, еще не значит…

 

- Да, да, знаю. В этом замке я буду увековечен лишь в дурацком пыльном портрете, когда совершу деяние, достойное семьи Малфоев. А потом буду века взирать на своих сопливых потомков и пугать их злобным хохотом. Хотя, с такими темпами, моих потомков подобной ерундой не испугаешь. Да их, пожалуй, у меня и не будет, - решил Малфой. - Меня прибьют раньше, чем увековечат.

 

Нарцисса сердито топнула босой ножкой о ковер:

 

- Иногда ты бываешь просто невыносим. Не смей так говорить!

 

- Прости, - Драко Малфой несколько раз хлопнул себя ладошкой по губам, чуть скривившись от боли, - беру свои слова обратно.

 

- В них было слишком много желчи.

 

- Прости, - повторил Драко, - я совсем не то имел в виду.

 

- Да нет, ты имел в виду именно то, что сказал, - горько произнесла Нарцисса.

 

Несколько минут стояла гробовая тишина, которую, собравшись с духом, нарушил Драко.

 

- Так что там у нас с фотографиями? Не уверен, что они мне понравятся, но, так и быть, согласен лицезреть.

 

- Брось, они действительно забавные, - улыбнулась Нарцисса. - «Ассио», Альбом!

 

Она вытянула вперед руку, Драко с любопытством шагнул к матери, а Гермионе вновь захотелось заплакать.

 

Девушка, в который раз за этот долгий день, почувствовала себя лишней.

 

ГЛАВА 10. Глупость.

Девушка, в который раз за этот долгий день, почувствовала себя лишней. Она пробиралась по длинному коридору Хогвартс-экспресса, ничего не видя вокруг. У нее было странное ощущение, словно, все это происходит не с ней. Просто правда была так страшна, что измученный мозг отказывался ее воспринимать.

 

Нарцисса знала Сириуса шестнадцать лет, с самого детства. В шестнадцать лет слились дни бесконечных споров, игр, беготни, общих увлечений. В шестнадцать долгих лет. И за какие-то шестнадцать коротких минут все рухнуло. Вспомнив глаза Сириуса в тот миг, когда он вышел на зов Люпина, девушка остановилась и, повернувшись к окну, прижалась лбом к холодному стеклу. Как же он был рад ее видеть!!! Его глаза засветились, и в них отразилось все счастье этого глупого мира. А потом…

 

Нарцисса глубоко вздохнула, глядя на пробегающий за окном пейзаж. Открыть окно и шагнуть навстречу этой безмятежной зелени. Зеленый – цвет надежды. А как раз надеяться с этой минуты Нарциссе было не на кого. У нее не осталось никого. Сестры давно вышли замуж и были заняты своими делами. Да, признаться, у них никогда не было особо близких отношений. Белинда Макнейер? Подруга… Нарцисса горько усмехнулась. Подруга это та, которой хочется все рассказать, которая что-то посоветует, успокоит, не делая твои проблемы достоянием общественности. Относительно Белинды предыдущее предложение можно было воспринимать буквально, поставив напротив каждой его части «не». Получалось, нет у нее подруги. Раньше рядом был Сириус. Даже за много миль, все равно рядом: в виде засушенного василька, сорванного им на их любимой поляне у озера, в виде его пресловутых колдографий. Он очень удачно фотографировал. Пытался научить и Нарциссу. У нее, конечно, получалось (что тут сложного?), но как-то совсем не так, как у Сириуса. Тот, словно, смотрел на саму жизнь сквозь объектив своей фотокамеры. У Нарциссы была целая коллекция его работ, которую она тайно хранила в комнате - их общение не приветствовалось членами ее семьи. Нарцисса очень любила эти фотографии. Именно, глядя на них в 13 лет, она поняла, что очень красива. В зеркале она это не видела так явно. Какое-то время девушка даже подозревала его в наложение каких-либо чар на ее изображение.

 

А потом поняла, что единственными чарами была его привязанность к ней. Просто ОН сквозь свой объектив видел ее такой красивой. Это кружило ей голову. Он всегда смотрел на нее с нежностью. Даже если она делала что не очень хорошее. В прошлом году, когда два шестикурсника из Когтеврана ввязались в драку за право сопровождать ее на Рождественский бал, она даже и не подумала их разнимать. Ей было интересно, чем это все закончится. Два взрослых парня дерутся из-за пятнадцатилетней девчонки!!! Тогда их разняли Ремус Люпин и Френк Лонгботтом, случайно оказавшиеся рядом… Нарцисса легкомысленно пожала плечами на осуждение во взгляде гриффиндорцев. Ей было всего 15, и ей было все равно.

 

Вечером, идя с ужина, она практически врезалась в своего сколько-то-юродного братца. Сириус, казалось, материализовался из воздуха. Она лишь подняла на него взгляд, и ее душу затопил жгучий стыд. Она увидела всю эту безобразную сцену, как бы, со стороны.

 

- Прости, - просто сказала она.

 

Сириус не ответил. Он лишь шагнул вперед и прижал Нарциссу к себе. Опустив голову на его плечо, она замерла.

 

- Прости, - еще раз повторила девушка.

 

Когда он сделал шаг назад и взглянул в ее лицо, она с облегчением увидела, что он не сердится. Для нее это оказалось очень важным. В его взгляде читалась досада. Но он не сердился. Она всегда была для него нерадивым ребенком. Но он никогда не сердился. В его глазах всегда была нежность. Всегда. До этого дня…

 

В тот миг, когда Нарцисса, покачав головой, шагнула в сторону Малфоя, во взгляде Сириуса что-то умерло. В коридоре стояла гробовая тишина, и в этой самой тишине Сириус Блэк молча развернулся и пошел прочь. Нарцисса смотрела в его слегка ссутуленную спину. Когда он начал сутулиться? Раньше она этого не замечала. Откуда ей было знать, что он с трудом держался на ногах. Что в тот миг, когда она шагнула от него к Малфою, атланты отпустили небо, и оно рухнуло на плечи шестнадцатилетнего подроста, только чудом его не раздавив. Он справится. Он обязательно справится, но на это уйдет время. А пока он просто уходил по коридору, с каждым шагом становясь все дальше, пока дверь соседнего вагона не скрыла его силуэт, безжалостно украв что-то из жизни Нарциссы.

 

Девушка, конечно, ожидала чего-то подобного. Он, понятно, был шокирован новостью. Она ожидала, что будет трудно. Но, стараниями Люциуса Малфоя, все стало хуже некуда. Для кого-то реакция Сириуса, возможно, показалась естественной. Но только не для Нарциссы. Она слишком хорошо его знала. Разнести пол Хогвартс-экспресса, свернуть голову Люциусу Малфою, наорать на нее. И это лишь малый перечень того, что должен был сделать сейчас Сириус Блэк. Он же просто развернулся и ушел. И это было самым страшным.

Это было начало конца. Но даже при всем своем богатом воображении Нарцисса не понимала, какого страшного конца.

 

Другой же участник того злосчастного разговора также остановился на пол пути к дурацкому третьему вагону, где собирались старосты и, как и Нарцисса, прислонился лбом к холодному стеклу. Его светлые волосы закрыли лицо. Люциус Малфой не знал, что с ним творится. Казалось, он должен был радоваться - ненавистная Нарцисса с ее братцем получили по заслугам. Его триумф видели две дюжины студентов. Только радость все не приходила. Скорее, наоборот, на душе стало еще хуже. Хотя раньше, казалось, что такое просто невозможно.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-03-31 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: