Ангел Ада (Hell’s Angel)

Предисловие переводчика.

Здравствуй, читатель. Перед тобой второй перевод книг на байкерскую тематику от меня, по инициативе группы 1% вконтакте. Это книга не о каком-либо определённом мотоклубе, а об общей их истории в разных странах, от Австралии до Европы и Америки. Я намеренно при переводе в примечаниях старался ничего не писать о положении дел в России или Украине в бакйерских кругах. Сейчас мотодвижение становится всё более заметным для политиков и полиции, особенно в центральной Европе. В этой книге содержится опыт и история десятилетий мотодвижения на Западе. Читайте, мотайте на ус, заходите в мою группу https://vk.com/bikerslibrary. И помните, что я это делаю для всех и бесплатно, так что если вас вынудили приобрести этот перевод за деньги, то вас знатно наебали. Если вам захочется сказать мне спасибо – пишите мне, угощайте пивом при встрече, или можете просто при желании кинуть мне сколько не жаль на мою карту, номер которой можно узнать в моей группе. Тут есть мнение самого автора, с которым я не во всём согласен. Я лишь перевёл его слова. Ну что, налейте себе пивка, устройтесь удобнее и погрузитесь в мир и историю байкеров вне закона и Одного Процента.

Анатолий «Компас» Горелов, Вольный байкер.

Февраль-апрель 2017 года.

Предисловие автора.

Профессор Артур Вьено родился в США и жил в Австралии с 1974. С недавних пор - директор Монэшского Центрального Университета Полиции и Правосудия, Вьено изучал мото клубы на протяжении 27 лет. Но он не обычный учёный — он присутствует на клубных ночах, пикниках и пробегах, и считает членов Цыганского Жулья (Gypsy Jokers), Ангелов Ада (Hell’s Angels) и Сбежавших из Гроба (Coffin Cheaters) своими друзьями. Известный как Безумный Профессор, Вьено выращивает деревья на своей ферме в сельской части Виктории и является консультантом разных групп по правам человека и вопросам уголовного права. Он продолжает работать с мото клубами; совсем недавно давал советы клубам в Квинсленде, Южной Австралии и Новом Южном Уэльсе в их борьбе с анти-байкерскими законами в этих штатах.

Он также работал советником, предоставляя заявления от байкеров и фигур вне закона в Секретариат Комитета Профсоюзного Парламента для пересмотра Акта об Организованной преступности. Его называли "крысой" и "псиной" байкеры и "байкерским апологетом" и "полнейшим мошенником" его называл премьер-министр Южной Австралии Майк Ранн.

Братства

В мотоциклетных клубах вне закона

Артур Вьено

совместно с Эдом Гэнноном

Третье издание

Посвящается моей жене, Элизабет Вьено, моему партнёру по жизни, лучшему другу и сестре по духу. А также моему ушедшему другу, Стиву ‘Ужасному’ Уильямсу.

Благодарность и уважение Сью Хайнес из Allen & Unwin за её поддержку и вдохновение.

Мы – герои нынешнего дня, как Нед Келли. Господин Цивил

будет счастлив слышать от правительства, что думать, когда бухать, когда ебаться.

Но это не мы. Мы последние свободные люди этого общества.

Ангел Ада (Hell’s Angel)

Содержание

Глава первая Безумный профессор 2

Глава вторая 1% от истории 10

Глава третья Заманчивость байка 14

Глава четвёртая От байкера до байки[1] (Bikie) 19

Глава пятая Клубы 27

Глава шестая Правила, чёртовы правила 39

Глава седьмая Веселье и игры 46

Глава восьмая Правда и мифы 54

Глава девятая Девчушки и старушки 63

Глава десятая Бомбы и блядство 72

Глава одиннадцатая Война 84

Глава двенадцатая Вне закона 88

Глава тринадцатая На носу: Клубы и наркотики 93

Глава четырнадцатая Большая синяя банда 98

Глава пятнадцатая В осаде 106

Глава шестнадцатая Полёты и драки 117

Глава семнадцатая Последний пробег 126

Глава первая Безумный профессор

‘Давай выпьем по чашке кофе в Макасс’ сказали они. Не буду же я спорить? Ребята, предлагавшие это были всего лишь амбалами из одного из самых жёстких клубов в этих краях, которые пригласили меня на встречу, чтобы обсудить некоторые моменты. Пока я влезал с опаской в то, что оказалось ужасающе громкой машиной, каким-то образом я понял, что кофе не будет. Я покойник, думал я. По ходу разговора – они говорили, а я стыдился — они пояснили мне, в чём дело. Я ощутил в одно время облегчение и испуг. Они не собирались меня убивать, но хотели другого, что не хуже — чтобы я заложил байкера. Они сказали мне, что у них есть проблема с одним из их мемберов и его производством амфетамина. Они хотели, чтобы я стал посредником в процессе его сдачи. К тому моменту я стал одним из немногих чужаков, которые были не только допущены к делу, но и вовлечены в него, в дела аутло клуба. Это было невероятно. Стукануть на брата в мире байкеров – тягчайший грех. Но всё же вот, меня просят сделать именно это. Готов спорить, что я был первым профессором, которого просили сделать такое. Готов также поспорить, что я был первым достаточно ебанутым профессором, чтобы попасть в такую ситуацию. Я расскажу эту историю, дополнив её позже, чтобы ответить на наиболее частый вопрос, который мне задают люди: что профессор в среднем возрасте знает об мотоклубах вне закона? Или, конкретнее, что кто-то, кто никогда не состоял в клубе или кто редко ездит на мотоцикле открыть о мотоклубах? Я бы задал тот же вопрос. Мой ответ – вещи не всегда то, чем кажутся. Банды и мото клубы являются моей профессиональной и личной страстью. Меня часто называют, прежде всего, независимым экспертом по мото клубам Австралии, потому что я изучал их на протяжении 27 лет. Это делает меня частью небольшой группы мировых учёных, которые сосредоточены на этом.

Однако, прежде чем я во всё это вовлекусь, я расскажу вам немного о себе и о том, как я попал в мир мото клубов вне закона. Я янки, родился в Бёрлингтоне, Вермонт, как раз на границе с Канадой, в 1945. В нынешние дни я живу в Австралии и имею двойное гражданство – Австралии и Америки. Я ещё не умел ходить, а отец, старший сержант армии США, уже начал переезды по всему миру. К 12 годам я жил в Греции, Германии, Италии, Франции и Турции, прежде, чем мы вернулись в США, в город под названием Монтерей, в примерно ста шести километрах к югу от Сан Франциско. Несколько лет спустя в этом городке произошло событие, которое навсегда изменило имидж мото клубов. Это событие так же изменило и мою жизнь, поскольку я оказался прямо на месте событий. Думаю, моя жизнь направилась в сторону культуры банд в тот момент, когда мы переехали в Монтерей. К тому моменту отец уволился из армии из-за проблем со здоровьем, и поддерживал свою семью на армейскую пенсию, что, как вы можете представить, не давало нам возможности жить в фешенебельной части города. Мы обустроились на краю чёрного гетто, части города, характеризуемого активностью банд. Латиноамериканские и чернокожие банды были королями района. Многие мои приятели присоединились к подобным бандам, и я время от времени тусовался с ними. Но сам я никогда в банде не состоял. Я открыл в себе увлечение Американским футболом, или гридироном, как его называют Австралийцы. У меня хорошо получалось, достаточно, чтобы позволять мне получать спортивную стипендию всё время в старшей школе и младшем колледже в Монтерее, затем в государственном институте Сан Франциско, где я получил степень бакалавра психологии. Однако я так и не стал кандидатом. Я пытался у Сан Францисских 49ers, но сгодился только на роль ‘баклуши’— ребята, на которых тренируются хорошие игроки. Я радовался паре заработанных баксов, и мне выпал шанс потереться плечами с известными людьми. Джо Монтана прибыл после моего последнего года в «пушечном мясе», как мы это называли. Нэйтан Джонс, великий защитник, жил в Монтерейском гетто, за углом от меня. Мой первый контакт с мотоциклетными клубами состоялся в пробег Дня Труда в 1964, проводимым в Монтерее. Эти выходные оставили шрам на репутации всех байкеров Америки. Я был дома, на университетских выходных и услышал, что Ангелы Ада в городе. Я, и ещё пара приятелей, решил сходить и посмотреть на них. Мы слышали о демонических байкерах, так что когда мы туда прибыли, то какое-то время просто осторожно тусовались, просто смотрели и впитывали. Мы в конце концов присоединились к их вечеринке и с удивлением обнаружили, что это просто люди, увлечённые мотоциклами Харли- Дэвидсон и хорошо проводящие время. Мы не увидели там ничего угрожающего. Для 19 летнего парня они не выглядели такой уж плохой компанией. Однако, репутация Ангелов Ада была достаточной, чтобы полиция организовала лагерь для клуба на пляже, на окраине города. По моим подсчётам в том лагере было от 25 до 30 Ангелов Ада. Той ночью была вечеринка в лагере, так что мои приятели и я подумали, что и туда можно сходить. Мы не знали, что там так же есть две несовершеннолетние девушки, одной было 14, а второй 15. Одна была цветной, а вторая белая и беременная. Девушки, в сопровождении от двух до пяти Ангелов Ада направились на пляж, в сторону от вечеринки, где, как позже было заявлено, имело место нападение сексуального характера. Были противоречивые истории о желании девушек поучаствовать в сексуальной деятельности. Однако, к моменту, когда девушки вновь появились у костра, то выглядели они очень напуганными. Мы вскочили на ноги и побежали к девушкам, чтобы выяснить, что не так. Я также помню, что многие Ангелы Ада подошли успокоить девушек — эта картина мне запомнилась, потому что шла вразрез с представлениями о клубе. Когда прибыла полиция, девушки определили несколько человек, которые были арестованы. Вскоре СМИ раздули скандал, выставляя Ангелов Ада ‘грязными, вонючими отморозками… несколько раз изнасиловавшими…девушек в возрасте 14 и 15 лет. Некоторые истории утверждали, что девушки были там на свидании с двумя мальчиками и жарили сосиски на пляже, когда толпа из 4000 Ангелов Ада появилась из-за дюн и, по неким данным, сказали мальчику, ‘Не бойся, пацан, мы лишь распечатаем их для вас’ Мальчики якобы ‘… дрались, как тигры, чтобы спасти девочек’. Три американских телеканала осветили событие и репортёры из New York Times, Saturday Evening Post, Time, Newsweek, The Nation и иных национальных газет рассказывали о Монтерее. Эмоции в городе быстро накалились. Четыре Ангела Ада были арестованы и обвинены в изнасиловании, только лишь для того, чтобы позднее все обвинения были сняты. Но к тому моменту было уже поздно: легенда о мото клубе вне закона была сформирована в головах публики. Ещё одно ‘пугало’ было создано. Это также произвело на меня большое впечатление. Я сам увидел, как байкеров очернили, как СМИ пытались заставить их выглядеть злом. Я был там и просто не видел в них того зла, которое им приписывали. Я не говорю, что они могли бы быть, но мне было надо знать, прежде, чем сформировать своё мнение. Я полагаю, что свои долгосрочные академические исследования я начал в те выходные. Несколькими годами позже, когда я получал степень доктора философии в Калифорнийском Университете в Беркли, около Сан Франциско, я получил очередной свой опыт по встрече с мото клубами. Местные Ангелы Ада и университетские студенты хорошо ладили, пока не встал вопрос с антивоенными Вьетнамскими демонстрациями. В то время Беркли был гнездом антивоенного протеста в Соединённых Штатах, а члены клуба, с их военными корнями, были не рады постоянной критикой студентами Вьетнамской войны. Это привело к жестокой конфронтации Ангелов Ада и студентами Беркли в протестующем кампусе. (Это произошло вскоре после того, как президент Ангелов Ада, Сонни Баргер написал письмо президенту США с предложением отправить Ангелов Ада на войну) Демонстранты, студенты и хиппи, шли от People’s Park и встретили строй полицейских у ратуши. Как только они приблизились к строю полицейских, группу Ангелов Ада выехала на байках и встала между полицией и протестующими, затем слезла со своих байков и выстроилась перед полицией, оскорбляя демонстрантов, которые были довольно удивлены их прибытием. Когда они приблизились к байкерам, ситуация ухудшилась и несколько протестующих были избиты цепями и ногами. И очередной раз я оказался посреди подобных событий. К счастью я не был на линии огня, когда началась драка, и она не переросла в одну из этих реальных мочиловок, в которых так преуспевают клубы; это было больше политическое заявление в поддержку воюющих за океаном ребят. Тем не менее, это дало ещё один опыт, не только мне, но и всем Соединённым Штатам, и это консолидировало взгляды в стране на байкерские клубы. Итак, теперь я был вовлечён в два заметных события в истории мото клубов вне закона. Нравилось мне или нет, я полагаю, что я втянулся в байкерскую жизнь во время своего обучения криминальной психологии, по своему личному опыту, и обстоятельствах, в которых я вырос. Я всегда общался с мемберами различных клубов в Сан Франциско, и даже катался в некоторые пробеги (организованные групповые поездки). Мой близкий друг был в Цыганском Жулье и когда я приходил на открытые вечеринки к его клубу или к другим, где я узнавал их получше. Я даже был священником на байкерской свадьбе, официально регистрировал брак моего друга из Цыганского Жулья, когда я купил пожизненную лицензию священника во Всемирной Церкви Жизни за доллар. Это легальная религиозная организация в США. Многие Ангелы Ада и члены других клубов являются её частью. Вообще, я вступил ради выгоды в налоговом смысле, помимо возможности женить и хоронить друзей. Членство в церкви так же дало мне право навещать заключённых, чтобы ‘спасать их души’, что привело меня к ещё большей вовлеченности в клубные дела. Часть моей докторской работы по социальной психологии включала работу в тюрьмах по программе под названием «Союз заключённых», адвокатская группа за права заключённых. Союз предоставлял Сан Квентинский Поезд, фургон, возивший пленников, которых выпустили на свободу из печально известной Сан Квентинской тюрьмы в Беркли или Сан Франциско. Многие из них были тяжёлым случаем, которые многое время провели взаперти, так что союз предлагал им краткосрочное обустройство в пригороде. В мою работу входило наблюдение насилия и семейные истории. Это значило, что я вечно общался с байкерами в тюрьмах. После получения степени доктора у меня было три выбора: я мог отправиться в Кембриджский университет в Великобритании, чтобы начать обучение в пост-докторантуре, либо в Квинслендский университет Австралии на постоянную академическую должность, или я мог остаться в США, где было братство пост-докторантуры в Нейро-Психиатрическом институте Лэнгли. Лэнгли Портер позволили бы мне продолжить мои исследования, но там не было доступной работы. Я выбрал Австралию. Я прибыл в Австралию в 1974, готовый начать свою новую карьеру. И я немедленно столкнулся с тем, к чему не был готов— Квинсленд. Я прибыл в самый пик правления Премьера Джо Бьелка-Питерсена[2]. Из Сан Франциско, центра контркультуры, свободной любви и курения травки, меня передвинули в невероятно суровый, правый режим, который ставил вне закона любого, со своим мнением, оставляя от любой контркультуры лишь лёгкий запах. Братва, это было тяжко. Я терпел четыре года, пока не принял решение бежать в Сидней в Бюро Криминальной Статистики Нового Южного Уэльса, где меня назначили старшим научным сотрудником. Оттуда я переехал в Замбийский Университет, Африка, на три года, где я был главой департамента психологии, философии и религии. Таков был план. Они передумали давать мне право преподавать религию в первый же день, потому что они не хотели, чтобы я наполнял головы студентов безумными Квакерскими[3] проповедями. Я отлично провёл время в Замбии, но в итоге оказался в Квинсленде, где я начал собственную практику в качестве консультанта по межчеловеческим отношениям. Затем я провёл некоторое время в Перте, в Кёртинском Университете в качестве декана кафедры Общественной Психологии, перед тем, как переехать в университет Чарльза Старта в Бэтхёрсте. В итоге я остановился в Университете Монэш, где я занимал несколько постов, включая директора Центра Изучения Полиции и Правосудия. С 1999–2000 я провёл год в Южной Африке, работая на Technikon SA, и в Университете Южной Африки в качестве научного сотрудника, изучавшего насилие уличных банд. Это был большой опыт, который привёл к моему назначению деканом Монэшского Университета на факультет Южно - африканского искусства. Однако, кампус находился на втором плане в университете из-за низкой посещаемости, так что я вышел в отставку, чтобы растить деревья на своей ферме. Через пару лет из Монэша пришёл запрос с предложением вернуться и стать адъюнкт – профессором в их Школе Социального и политического исследования. В ранние годы я работал с Цыганским жульём в Аделиаде чтобы попытаться успокоить отношения с правительством Ранна и помочь полиции в почти всех австралийских Штатах разработать методы для предотвращения байкерских войн и ликвидации преступных элементов в аутло клубах. Я также являюсь признанным экспертом в мотокультуре в Верховных Судах Нового Южного Уэльса, Западной Австралии, Виктории и Южной Австралии. Думаю, девизом на моей визитной карточке было ‘Have mouth—will travel’ относительно байкеров. Моей самой недавней профессиональной деятельностью была работа с Секретариатом Объединённого Парламентского Комитета для пересмотра Акта Австралийской Уголовной Комиссии по Организованной Преступности и помощи, полицейским силам Нового Южного Уэльса предотвратить надвигавшуюся очень серьёзную войну в штате. Но об это позже. Австралийские мотоклубы начали быть заметными как раз, когда я приехал в страну, так что я с интересом смотрел на происходящее. До 1981 года профессиональный интерес никак не проявлялся. В том году я ездил в Батхёрст на ежегодное Австралийское мото гран при, но лишь попал в гущу очередного громкого события в мото движении. Напряжение между полицией и байкерами, которое копилось годами, наконец вылилось в массовые беспорядки. Вот там была драка. Девяносто полицейских были ранены и проведено 100 арестов. Выяснилось, что столкновения с полицией были вызваны инцидентом, имевшем место в конце 1970-х, когда на гонках полиция переехала спавшую на земле женщину, ободрав ей скальп. В уже и без того накалённой атмосфере это стало искрой, вызвавшей взрыв. После своего опыта в Батхёрсте я принял грант от Австралийского Института криминологии на изучение причин тех беспорядков и пути их избегания мирным путём. Им понравилось моё резюме, и они предложили даже больше денег, чем я просил. Я, естественно, согласился.

Моя жена Элизабет, и позднее присоединившийся к проекту Руди Грассекер, мой студент, присоединились ко мне в решении этой проблемы. Мы были любопытной командой. У Элизабет была степень бакалавра в психологии; однако, что более полезно для изучения, она служила в полиции три года. Руди, с другой стороны, был увлечённым байкером с жаждой понимания происходившего вокруг него. Мы общались и расспрашивали байкеров, полицию и горожан. Три года мы изучали произошедшее, подсылали людей пообщаться с байкерами и увидеть последствия. К тому моменту мы поняли, что решили проблему. Наш отчёт в Научный Исследовательский Совет Австралийской Криминологии— которые считаются самыми серьёзными бюрократами системы правосудия во всех штатах и землях— указывал, что прямой причиной насилия стал образ действий полиции. Их топорность была для байкеров, как красная тряпка для быка. Мы предложили им поуспокоится и проконсультироваться с байкерами, перед началом мероприятия, чтобы определить некоторые правила, которые помогут всем ужиться. Отчёт пропустили мимо ушей в полиции Нового Южного Уэльса. Вместо этого они напротив, заняли позицию силы. Это лишь привело в наиболее мощным столкновениям, какие только бывали в Бэтхёрсте, с более чем 525 обвинениями, выдвинутыми после массовых беспорядков в 1985 году. К тому времени многие байкеры устали от насилия и решили бойкотировать мероприятие в следующем году. Толпы снизились до менее, чем четверти от количества народа, приезжавшего в прошедшие годы, переместив Гран При из Бэтхёрста на Филлип Айленд в Виктории. Полиция Виктории, напротив, приняла наши рекомендации, а Лиз, Руди и я были назначены советниками по предотвращению беспорядков, которые могли бы случиться на съезде на Филлип Айленд. Наш план отлично сработал. Например, когда «Сбежавшие из Гроба» вывесили свой флаг над одним из главных отелей в городе, мы переговорили со всеми клубами, убедившись, не является ли это проблемой. Старший из «Ангелов Ада» из номад-чаптера встретился с полицией и решил вопрос в пару минут. Без консультаций такого уровня, вероятно, всё привело бы к насилию между клубами. В первые годы всё было здорово. Копы и байкеры вместе работали над тем, чтобы убедиться, что всё проходит мирно. Обе стороны согласились, что это был один из лучших фестивалей. К сожалению, всё вышло из-под контроля через несколько лет после нашего участия, потому как такие инициативы надо иногда направлять. К 2000 полиции снова пришлось общаться с байкерами и клубами. Моя работа на Гран при Бэтхёрста открыла для меня двери во многие клубы. В 1986 «Ангелы Ада» попросили меня проверить дорожные посты на их ежегодном концерте в Броудфорде, к северу от Мельбруна. Клуб проводил это мероприятие с 1976, привлекая примерно до 4000 человек каждый год. Как минимум 15 аутло мотоклубов присутствовали на 25 гектарном кемпинге, где у каждого клуба был свой лагерь. Полиция приветствовала наше вмешательство. Они относились к аутло клубам, как к серьёзной проблеме, а аутло мото клубы думали так же о полиции. Иметь посредника для обоих групп было идеальным. Главной проблемой концерта в Броудфорде было то, что «Ангелы Ада» считали, что концерт является частным мероприятием и это значило, что полиции туда нельзя. Полиция не соглашалась, утверждая, что из-за алкоголя, подаваемого внутри у них есть право присутствовать. Хотя на частную территорию они так и не залезли, предпочтя сидеть у ворот и досматривать приезжающих и уезжающих байкеров. До полусотни полицейских съезжаются в город на этот концерт каждый декабрь. Я ходил на полицейский брифинг и был потрясён тем, что Австралийская Федеральная Полиция отправила офицерам список и фото мемберов аутло клубов, разыскиваемых полицией. Они верили, что те могут появиться на концерте. В пятницу, в первый день концерта, полиция устроила КПП, полноценный, с поисковыми собаками, на закрытой дороге, ведущей на концертную площадку из Броудфорда, километров десять от города. Каждую машину, мотоцикл и случайного пешехода останавливали и обыскивали на предмет наркотиков, оружия и даже взрывчатки. КПП был там всю длительность концерта. За исключением одного - двух арестов за хранение конопли, был лишь один эксцесс, когда где-то в 5 вечера в пятницу, пока машины и байки потихоньку просачивались через кордон, один байкер решил проскочить. Его очередь на обыск уже подходила, когда он внезапно газанул, выехал на обочину и устремился в маленькую щель в заграждении. Копы были шокированы его выездом прямо на концертную площадку. Райдер не осознавал, что далее по дороге его ждут ещё две полицейские машины. Как только он их увидел, он сделал разворот и направился назад, к КПП. В этот раз полиция ждала его и на этот раз выставила молодого и здоровенного сержанта на пути байкера. Было очень напряжённо — понятно, что байкер хотел тем же путём выскочить через кордон, но был блокирован копами, которые махали руками, надеясь его остановить. Тем временем, сержант стал действовать по-другому. Рядом с дорогой лежали недавно напиленные саженцы. Он схватил один из них и держал его над дорогой, чтобы остановить райдера. Байкер всё ещё видел небольшой просвет под протянутым саженцем и попытался проскочить на полном ходу. Как только он достиг проезда, сержант швырнул саженец и он сшиб райдера, ударив того в лицо на скорости 80 км\ч. Копы прыгнули на него и детально обыскали, прежде чем отвезти его в больницу со сломанной ключицей. Он оказался чист, что смутило полицию. Позже выяснили, что его недавно выпустили из психиатрической клиники, в которую, надеюсь, он и вернулся после того, как оправился от травм.