Сигрун и валькирия Свава («Первая песнь о Хельги Убийце Хундивта», «Песни о Хельги сыне Хьёрварда»).
В образах героинь "Эдды" бросается в глаза прежде всего то, что они, как правило, раздваиваются: с одной стороны - женщина в трагической, но вполне реальной ситуации; с другой (параллельно, но ее одновременно!) - существо сверхъестественное по своей природе, способное совершать то, что не под силу людям, и обладающее знаниями и мудростью, большими, чем те, которые доступны людям.
В песнях о Хельги такие двоящиеся женские образы - Сигрун к Свава. Сигрун - девушка, которую конунг Хёгни, ее отец, хотел выдать за Хёдбродда.
По просьбе Сигрун Хельги заступился за нее и убил Хёдбродда, Как сообщается в прозе после строфы 24 "Второй песни о Хельги Убийце Хундинга", Хельги женился на Сигрун, и у них были сыновья. Но Даг, брат Сигрун, убил Хельги, мстя за своего отца. Когда Сигрун узнает, что произошло, она сначала обрушивает гневное проклятье на Дага. Но характерно, что Сигрун ничего не предпринимает, чтобы отомстить брату. Мстить брату было бы нарушением сестринского долга! / Другое дело - месть за брата: такая месть - сестринский долг.
Затем Сигрун изливает свое безысходное горе и прославляет Хельги: "Как ни богато / живу я в Севафьёлль, / жизни не рада / ни утром ни ночью, / жду, не блеснет ли / войско князя, / Вигблер под князем / сюда не примчится ли, - / как бы тогда я / конунга встретила! / Так убегали / в страхе безмерном / пред Хельги враги / и родичи их, / как козы бегут / по горным склонам, / страхом гонимы, / спасаясь от волка. / Так возвышался / Хельги меж конунгов, / как ясень гордый / в зарослях терна / или олень, / росой обрызганный, / он из зверей / самый высокий, / рога его блещут / у самого неба!" (там же, 36-38). Но Хельги говорит, что он должен уехать до утренней зари и, как сообщается в прозе после строфы 48г "Хельги и его воины ускакали, а Сигрун со служанкой вернулась домой. На следующий вечер Сигрун велела служанке стоять на страже у кургана". Но Хельги не приехал, и "Сигрун вскоре умерла от скорби в печали".
Таким образом, Сигрун - женщина в трагической, но вполне реальной жизненной ситуации.
Вместе с тем, однако, Сигрун - валькирия, существо сверхъестественное, священное, божественное. Она слетает к Хельги в сопровождении других валькирий. Она вдохновляет Хельги на бой, помогает ему в битве.
Казалось бы, что Сигрун жена Хельги и Сигрун валькирия - два совершенно различных персонажа. Однако в песнях они носят одно и та же имя, никогда не выступают одновременно и тем самым каким-то странным образом отождествляются.
В "Песни о Хельги сыне Хьёрварда" совершенно аналогичную двойную роль играет Свава. С одной стороны, Свава - дочь конунга Эйлими, девушка, с которой Хельги обменялся клятвами верности, но потом, предчувствуя свою смерть и узнав, что по воле злой колдуньи его брат Хедин дал обет жениться на Сваве, уступает брату. С другой стороны, однако, Свава - валькирия, которая дала Хельги имя и в придачу меч.
Брунхильд и валькирия Сигрдрива («Поездка Брюнхильд в Хель», «Отрывок песни о Си”гурде», «Краткая песнь о Сигурде, «Речи Сигрдривы»).
Брунхильд - центральный образ не только в "Поездке Брюнхильд в Хель", но также в "Отрывке песни о Сигурде" и в "Краткой песни о Сигурде". Она упоминается и в ряде других песней. Брюнхильд - женщина, которая, оказавшись замужем не за тем, кого она любит, не примиряется со своей судьбой. Однако она ищет выхода из своего положения не ценой нарушения долга, а ценой героических жертв - ценой жизни любимого ею, но обманувшего ее человека и своей собственной жизни.
Брюнхильд дала обет выйти замуж за того, кто не знает страха. Тем самым тот, кто не знает страха, объект ее любви. Сватаясь к ней, Гуннар не может проскакать через огненный вал, окружающий ее жилище, т. е. не может проявить себя как не знающий страха. Тогда Сигурд, побратим Гуннара, меняется с ним обличьем, проезжает через огненный вал, проводит у Брюнхильд три ночи, в продолжение которых между ними лежит обнаженный меч, и получает от нее обручальное кольцо, благодаря чему Гуннар, после того как он и Сигурд снова меняются обличьями, женится на ней. Между тем Сигурд женится на Гудрун. Таким образом, когда обман раскрывается и Брюнхильд узнает, что не Гуннар, ее муж, проскакал через огненный вал, а Сигурд, - оказывается, что она нарушила свой обет (вышла замуж не за того, кто не знает страха).
Выход из создавшегося положения, трагического для Брюнхильд, ценой нарушения супружеского долга для нее невозможен.
Добиваясь убийства Сигурда, Брюнхильд мстит, еще и жене Сигурда, Гудрун, за то, что та стала его женой, тогда как его женой должна была стать Брюнхильд. Ведь самая эффективная месть, как представляли себе люди общества, в котором месть была долгом, - убийство не самого обидчика, а того, чья смерть - наиболее чувствительный удар по обидчику.
Впрочем Брюнхильд добивается смерти Сигурда, которого она любит, а не его жены Гудрун, которую она ненавидит, еще и потому, конечно, что Гудрун - женщина, а объектом кровавой мести, согласно представлениям того времени, мог быть только мужчина, но не женщина.
Добиваясь убийства Сигурда, Брюнхильд наносит тем самым удар и себе самой. Тот, кто осуществлял месть, не должен был останавливаться ни перед какими жертвами, и чем больше были эти жертвы, тем героичнее было выполнение долга мести. Героизм Брюнхильд в том и заключается, что она добивается убийства того, кого она любит.
Узнав о смерти Сигурда, Брюнхильд разражается смехом. Смех Брюнхильд - это тот самый героический смех, которым рассмеялся Хёгни, когда ему вырезали из груди сердце. Героический смех выражает торжество над смертью или тем, что, как непоправимая потеря, равносильно смерти.
Таким образом, и Брюнхильд - женщина в трагической, но вполне реальной жизненной ситуации.
Вместе с тем, однако, как следует из "Поездки Брюнхильд в Хель", Брюнхильд - та самая валькирия, которая называется Сигрдривой в "Речах Сигрдривы". В этой песни (в прозе после строфы 4) валькирия Сигрдрива рассказывает, как в отместку за то, что она погубила старого Хьяльм-Гуннара, которому Один обещал победу, и отдала победу Агнару, брату Ауды, Один погрузил ее в сон и сказал, что она никогда больше не победит в битве и будет выдана замуж, на что она ответила, что "дала обет не выходить замуж ни за кого, кто знает страх". Разбуженная Сигурдом, Сигрдрива поучает его разной рунической мудрости и дает ему ряд советов. Впрочем, из самой этой песни никак не следует, что Брюнхильд и Сигрдрива - одно лицо. Однако в "Поездке Брюнхильд в Хель" (8-9) Брюнхильд говорит: "В готском краю / я тогда отправила / в сторону Хель / Хьяльм-Гуннара старого, / победу отдав / Ауды брату; / очень был этим / Один разгневан. / Воздвиг для меня / из щитов ограду, / белых и красных, / края их смыкались; / судил он тому / сон мой нарушить, / кто ничего / не страшится в жизни". В главе 22 "Саги о Вёльсунгах", где, вероятно, пересказывается какая-то несохранившаяся песнь, Брюнхильд тоже отождествляется с валькирией, чьи слова приводятся в "Речах Сигрдривы", и в этой главе оказывается, что Сигурд уже тогда обручился с Брюнхильд.
История любви и Судьба Гу’друн («Краткая песнь и Си’гурде», «Первая песнь о Гудрун», «Вторая песнь о Гудрун», «Третья песнь о Гудрун»; «Гренландская песнь об Атли» «Гренландские речи об Атли»; «Подстрекательство Гудрун»; «Речи Хамдира»).
Гудрун - центральный образ целого ряда песней. В первой и второй "Песни о Гудрун" - это образ женщины, скорбящей по своему мужу; в "Третьей песни о Гудрун" - женщины, обвиненной в измене мужу и доказавшей, что она оклеветана; в "Гренландской песни об Атли" и " Гренландской Речи Атли" - женщины, мстящей за своих братьев; а в "Подстрекательстве Гудрун" и "Речах Хамдира" - женщины, побуждающей своих сыновей к мести за дочь от любимого мужа.
Скорбь Гудрун по Сигурду превосходит скорбь, испытываемую женщинами в ее положении. Как рассказывается в "Первой песни о Гудрун", она не могла плакать, потому что окаменела от горя. Попытки рассеять ее скорбь рассказами об еще горших потерях, испытанных другими женщинами, оказываются безуспешными. Только когда одна из женщин сдергивает с трупа са’ван и говорит: "Вот он! Прильни / губами к устам, - / ведь так ты его / живого встречала!" ("Первая песнь о Гудрун", 13, 5-2), Гудрун бросается к трупу, разражается рыданиями, прославляет Сигурда и жалуется на свою горькую долю. Тогда Брунхильд проклинает женщину, которая помогла Гудрун разрешиться слезами: "Пусть потеряет / детей - и мужа / та, что нынче / слезы пролить / тебе помогла / и речь вернула!" (там же, 23, 5-8).
Характерно, что нигде в песнях не говорится, что Гудрун вышла замуж за того, кого полюбила. Напротив, из слов "Сигурду дали / казну и невесту - / юную Гудрун, / Гьюки дочь" очевидно, что выдаче ее замуж не предшествовало ничего романического. Так что ее любовь к Сигурду - любовь к тому, кого она должна любить, поскольку он ее муж.
Характерно также, что хотя Гудрун проклинает своих братьев, виновных в смерти ее мужа, она, как и Сигрун в аналогичной ситуации, ничего не предпринимает, чтобы отомстить братьям: мстить братьям нельзя! Вместе с тем вершины трагического героизма она достигает как мстительница за братьев, поскольку такая месть священный долг и осуществление ее тем больший подвиг, чем больших жертв требует ее осуществление. Обычно, однако, месть за родича осуществлял мужчина, женщина же только побуждала к ее осуществлению. Но Гудрун сама и осуществила ее. Как рассказывается в "Гренландской песни об Атли" и "Гренландских речах Атли", мстя за своих братьев, Гуннара и Хёгни, умерщвленных по велению Атли, за которого ее заставили выйти замуж после смерти Сигурда, Гудрун сначала убила своих двоих сыновей от нелюбимого мужа и накормила его их мясом, и потом убила его самого и подожгла дом.
Современному человеку может показаться, что месть Гудрун - своего рода нагромождение чудовищных преступлений, имеющее целью ужаснуть слушателя. Но такое понимание мести Гудрун было бы, конечно, игнорированием этики общества, в котором бытовали эти песни, и привнесением современных представлений в древнее произведение. Месть Гудрун за братьев, несомненно, представлялась беспримерным героическим подвигом, и в песнях так прямо и говорится: "Жены другие / кольчуг не наденут / для мести подобной!" ("Песня об Атли", 43, 2-4) и "Счастье тому, / чьи сыны, вырастая, / героями будут, / как Гьюки потомки".
Гудрун делает все, чтобы избежать необходимости совершать свой кровавый подвиг: она предупреждает братьев о том, что им грозит опасность, если они отправятся к Атли, и делает попытку примирить Атли с ними, когда они уже приехали ("Мудро просила, / миром не кончат ли, - / отвергли совета, / не стали мириться", "Речи Атли", 48, 1-4).
Гудрун выступает как героическая мстительница также в "Подстрекательстве Гудрун" и "Речах Хамдира". Она побуждает Хамдира и Сёрли, ее сыновей от Ионакра, ее третьего мужа, отправиться в поход против Ёрмунрекка, по чьему велению Сванхильд, ее дочь от Сигурда, была растоптана лошадьми. Хамдир и Сёрли знают, что они погибнут в этом походе. Хамдир говорит: "Назад не вернется / к матери в дом / воин, погибший./ в готском краю, / чтобы тризну справила / ты по убитым, / по юной Сванхильд / и сыновьям твоим" ("Подстрекательство Гудрун", 8), а Сёрли говорит: "Обоих нас тоже / ты, Гудрун, оплачешь, / всадников смелых! - / К смерти мы близки" ("Речи Хамдира", 10, 5-8). Таким образом, посылая своих сыновей в поход против Ёрмунрекка, Гудрун идет на героическую жертву - на то, чтобы долг мести за ее дочь был выполнен ценой жизни ее сыновей.
В "Третьей песни о Гудрун" злая служанка Херкья оклеветала Гудрун, сказав, что та изменила своему мужу Атли с Тьодреком. Гудрун подвергается "божьему суду" (опускает руки в кипящий котел) и оказывается невиновной. Эту песнь обычно относят к наиболее "поздним" в "Эдде", поскольку ее сюжет не имеет соответствий в германской эпической поэзии и обычай "божьего суда" - христианский, а не языческий. Вполне вероятно, однако, что, как уже говорилось выше, песни с поздними сюжетами сосуществовали с песнями на сюжеты более исконные. Во всяком случае в "Третьей песни о Гудрун" то общее с другими эддическими песнями о Гудрун, что основное ее содержание - выполнение героиней своего долга: в "Третьей песни о Гудрун" - долга супружеской верности, в других песнях - долга супружеской любви или долга мести.
Раздвоение на человеческое и сверхчеловеческое, характерное для эддических героинь, в образе Гудрун наименее явственно. Все же кое-где в песнях видно отождествление Гудрун с девой-воительницей, валькирией, т. е. существом священным.