А потом она тихо спросила:
– Отбрасывая все вышесказанное… что вы сделаете со мной?
***
Прислушиваясь к голосам, раздававшимся в дальнем конце коридора, Кор вновь оценил крепость своих оков, прекрасно понимая, что ничего не изменилось – он все еще был пристегнут к столу. А потом он уловил запах другого мужчины, послышалось приближение тяжелых шагов, почувствовались агрессия и ослепительная ярость.
Время пришло. Пришел час расплаты и Кор его не переживет.
Он снова повел руками и ногами, чувствуя, что силы на исходе. Ничего не попишешь. Однако это может сыграть ему на руку и позволит ему умереть быстрее.
В поле зрения показалось знакомое лицо, при виде разноцветного, зелено-голубого взгляда, резких черт и черных волос Кор улыбнулся.
– Я похож на клоуна? – требовательно спросил Куин голосом плоским, как лезвие ножа. – Своего убийцу не положено встречать ухмылкой.
– Ирония, – выдохнул Кор.
– Ублюдок, это судьба.
Когда Куин потянулся к стальным обручам на его левой лодыжке, Кор нахмурился, почувствовав рывок… а когда давление ослабло, он поднял голову. Брат принялся освобождать оковы с правой ноги… потом переключился на запястья.
– Что… делаешь… – В самом бредовом сне он не мог представить причин, по которым его освобождали. – Зачем…
Куин подошел к каталке со стороны его головы и расстегнул последний обод вокруг шеи.
– Потому что я хочу честного боя. А сейчас поднимайся, живо.
Кор медленно зашевелился, сгибая руки, потом поднял колени. Он пролежал в неподвижном состоянии неизвестно сколько, все его мускулы атрофировались, суставы задеревенели, напоминая хрустящие ветки. Но удивительно, как перед лицом опасности тело способно преодолеть боль и функциональные ограничения.
|
|
– Ты даже не… – прохрипел он, поднимаясь на локтях, а в процессе хрустнул каждый его позвонок. – … не спросишь…
Куин принял боевую стойку в пяти футах от него, упершись ногами в пол, вскинув руки со сжатыми кулаками.
– Не спрошу чего?
– Где мои солдаты.
Когда его тюремщики заметили, что он пришел в сознание, все провода, соединявшие его тело и оборудование, которое поддерживало в нем жизнь, убрали, оставив лишь капельницу. Ведомый инстинктом он выдернул катетер из руки, и на месте раны выступила кровь.
– Шайка Ублюдков тут не причем.
И мужчина бросился на него, посылая хук справа с такой силой и точностью, что, казалось, в его лицо врезался автомобиль. Без сил, со слабой координацией и голым телом, не реагировавшим на команды сложнее дыхания и моргания, Кор свалился со стола. В полете он пытался уцепиться хоть за что-нибудь, дабы остановить падение… и, ухватившись за край каталки, опрокинул ее на себя.
Куин сорвал с него своеобразный щит, перекидывая стол через плечо, словно тот весил не больше подушки… и в итоге он влетел в полки с сосудами с таким грохотом, словно в коридоре, освещенном факелами, взорвалась бомба.
– Ублюдок! – закричал Куин. – Сраный мудак!
Кор ощутил, как его схватили за волосы, ногам даже не дали шанса на неудачу… тело полетело по воздуху вслед за столом, врезаясь в нетронутую секцию полок, сосуды поприветствовали его со всей нежностью гравия.
Он рухнул единой грудой, от удара о жесткий пол таз словно разлетелся вдребезги, как стекло, и Кор перекатился на спину, пытаясь хоть как-то защититься руками.
|
|
Куин запрыгнул на него, наступая ногой на грудь. Наклонившись, Брат закричал:
– Она была с моими детьми! Господи Иисусе, ты мог убить их!
Кор закрыл глаза, когда перед взором встал отчетливый образ Избранной с ее меняющимся телом, вынашивающим ребенка другого мужчины… ребенка этого мужчины. А потом в голове всплыли картины одна страшнее другой: ее плоть, обнаженная для прикосновений другого; ее драгоценное лоно, в которое входил не он, а другой; она – соединившаяся с другим.
Возникшая из ниоткуда, мощная волна силы наполнила его тело, заливая топливо в пересохший двигатель.
Без единой сознательной мысли Кор обнажил клыки, выступившие по своей воле, в воздухе вспыхнул связующий запах, а инстинкты приказывали убить этого гада голыми руками.
Ноздри Куина расширились, и мужчина пораженно застыл.
– Ты шутишь… черт возьми, ты связался с ней?! – Брат резко рассмеялся, запрокидывая голову… но так же быстро прекратил веселье. – Ну, так я обслужил ее во время жажды. Подумай об этом, ублюдок. Именно я взял ее и облегчил ее боль так, как это может сделать только мужчина…
Дикая, животная половина мужчины-вампира взяла верх, срывая тесное покрывало слабости, обнажая сущность воина в его крови, убийцы – в глубине души.
Кор вскочил на ноги и ударил мужчину изо всех сил, заваливая Брата, и они оба полетели на пол, прокатившись до противоположной стены, потом поменявшись местами, когда Куин отбросил его, засыпая ударами. Кор был слаб, как младенец, одолеть его не представляло проблем, но связанный мужчина в нем, потребность защищать своё, природная ревность и всепоглощающий собственнический инстинкт снабдили его жизненно важной энергией к бою до последнего.
|
|
Они сцепились, в его ступни впивались осколки разбитых сосудов, из носа текла кровь, а одна нога болталась мертвым грузом, но он ударил Куина лбом, а потом собрал все силы, чтобы отпихнуть от себя противника. Когда мужчина полетел к медицинскому оборудованию, выбрасывая руки в поисках опоры, Кор бросился вперед, собираясь заскочить на Брата, избить до потери сознания.
Но, будучи тренированным бойцом, Куин смог извернуться в полете, каким-то образом приземлиться на ноги и схватить один из мониторов. Описав тяжелым весом широкий круг, он послал в Кора монитор, словно булыжник.
У Кора не было ни времени, ни возможности увернуться, и от удара из легких вышибло воздух, он лишился равновесия, когда медицинское оборудование влетело в его бок. Потратив мгновенье на то, чтобы оправиться, он перекатился, принимая защитную позу… в это время Куин схватил другой снаряд, больше первого.
Мужчина поднял вентилятор высоко над головой, и Кор понимал, что Брат не промахнется, с учетом габаритов и медлительности его цели.
Поэтому он устремился навстречу мужчине, а не прочь от него. В последнюю секунду Кор рухнул наземь, уперся ладонями в каменный пол и задействовал каждый свой мускул, делая замах нижней частью тела, его голые ноги описали круг…
Сшибая Куина с ног.
Брат полетел на пол, вентилятор выскользнул из его хватки и рухнул на болезненное место, судя по ругани и хриплым стонам.
Действительно, мужчина согнулся в талии так, будто получил рану живота.
Доли секунды. У Кора были доли секунды, чтобы прорваться сквозь рёв связанного мужчины в нем и проанализировать бой с позиции логики. К счастью, особо думать не пришлось. Даже несмотря на связывание, он проиграет битву.
А когда сталкиваешься с противником, превосходящим тебя по силе, беги, коли хочешь жить, и в пекло гордость.
Бладлеттер научил его этому. И тот урок был жестким.
Пока Куин с усилием поднимался на четвереньки, цепляясь рукой за бок, Кор вскочил на ободранные ноги, споткнувшись и перелетев через сломанную каталку, и бросился по разбитым сосудам лессеров и вдоль рядов с полками, заставленными гниющими сердцами. Он не мог бежать, скорее шатался, как пьяница, его штормило, мир вращался вокруг него, хотя он понимал, что полки и факелы оставались на месте.
Так быстро, как только мог. И даже быстрее.
Кор шел так быстро, насколько мог мужчина, который провел долгие недели в обездвиженном состоянии, в плену у врага.
Можно сказать, это был прогулочный шаг. Однако Куин был сильно ранен. Быстрый взгляд через плечо показал, что Брат харкал кровью.
Кор все шел, краткая вспышка оптимизма толкала его вперед. Но потом он столкнулся с проблемой, которая свела на «нет» все его старания.
В моргающем пламени факелов он увидел впереди себя массивные ворота, выполненные из прочных железных прутьев, вмонтированных в каменные стены пещеры… со стальной сеткой, настолько мелкой, что через нее было невозможно дематериализоваться.
Кор тяжело дышал, был покрыт кровью и потом, дрожащий подошел к воротам и своими немощными руками оценил прочность преграды. Крепкая, как стены пещеры. Неудивительно.
Посмотрев за спину, он увидел, что Куин уже встал, тряхнул головой, словно проясняя мысли, и, наконец, сфокусировался. Как хищник на своей жертве.
С его подбородка на грудь стекала кровь, и это, казалось, предрекало его судьбу.
Увы, Кору не выбраться из этой схватки живым.
Глава 10
Пока Лейла ожидала приговор Рофа, в ее горле образовался ком от страха, стыда и сожаления. С другой стороны, во рту так пересохло, что нечего было проглатывать.
Не в состоянии усидеть на месте, но и не в силах подняться с кровати, она отвела взгляд от суровой фигуры Короля… только чтобы посмотреть на отметины, оставленные пулями на штукатурке в противоположном углу комнаты. Из живота вверх по телу поднялась опаляющая волна тошноты. Ее гнев иссяк, она не могла вернуться к своей ярости, но понимала, в каком состоянии тогда пребывала в эмоциональном плане. И Куин.
Дражайшая Дева-Летописеца, ее сейчас стошнит….
– Я не собираюсь тебя убивать, – объявил Роф.
Обмякнув, Лейла облегченно выдохнула.
– О, благодарю вас, мой господин…
– Но ты не можешь остаться здесь.
Она выпрямилась, а сердце гулко забилось в груди.
– А что с малышами?
– Мы составим график посещений или…
Вскочив на ноги, она обхватила шею руками, словно противилась чьей-то хватке на своем горле.
– Вы не можете разлучить меня с ними!
На лице Короля, таком аристократичном, столь властном, отразилось сочувствие. Но пощады там не было.
– Ты больше не можешь здесь оставаться. Кор не переживет того, что мы с ним сделаем, но Тро тоже брал твою вену, и хотя прошло достаточно времени, это все равно небезопасно. Мы считали, что мис служит достаточной защитой для нас, но, очевидно, мы заблуждались… и риск безопасности катастрофически велик.
Споткнувшись, Лейла рухнула на колени, в ноги к Рофу, сложив ладони в молитвенном жесте.
– Клянусь, я не хотела всего этого. Прошу, умоляю, не забирайте у меня детей! Все что угодно, я подчинюсь, клянусь вам!
Она знала, что братья, толпившиеся в коридоре, снова приблизились к спальне на приемлемое расстояние, но ей было все равно, даже если они увидят ее унижение. Но это волновало Рофа – мужчина злобно посмотрел через плечо.
– Свалили, живо… у нас все в порядке, – рявкнул он.
Нет, не в порядке. Здесь не могло быть никакого порядка.
Послышался тихий ропот, а потом коридор опустел, по крайней мере, насколько она видела… и Роф снова сосредоточился на ней, сделав большой вдох через нос.
– Я чувствую твои эмоции. Ты не лжешь и действительно веришь в то, что говоришь. Но бывают времена, когда наши намерения ничего не значат, и сейчас как раз такой случай. Тебе нужно уйти, немедленно…
– Мои дети!
– …или я прикажу выставить тебя за дверь.
Слезы покатились по щекам, но она не могла ничего возразить. Он был прав. Кор нашел ее и проследовал за ней домой, и кто скажет, что Тро не мог сделать того же? Хотя она кормила этого мужчину всего раз, ее кровь была настолько чиста, что способность отследить ее могла сохраниться на годы, десятилетия, может и дольше. Почему она не подумала об этом? Почему они не вспомнили об этом?
– Вы лишаете меня родительских прав? – спросила она хрипло.
Страх потери своих малышей был настолько велик, что она едва смогла облачить сей ужас в слова. В самых жутких кошмарах она и представить не могла, что все так закончится. Не могла и помыслить, что последствия будут настолько разрушительными.
Но, с другой стороны, когда несешься навстречу лобовому столкновению, невозможно составить перечень возможных ранений… особенно если пытаешься уйти от удара в опасном маневре.
Во всем виновата судьба.
И принятые ею решения.
С этим невозможно спорить.
– Нет, – внезапно ответил Роф. – Я не запрещаю тебе видеть детей. Куин будет в ярости, но это не моя проблема.
Лейла закрыла глаза, удерживая слезы, оставшиеся на ресницах.
– Ваше милосердие не знает границ.
– Чушь собачья. А сейчас ты должна уйти. У меня в собственности есть несколько безопасных мест, я организую транспорт для тебя. Собирай вещи.
– Но кто останется с ними? – Она повернулась к люлькам. – Мои малыши… о, дражайшая Дева-Летописеца…
– Куин. И мы сделаем так, чтобы ты смогла навещать их. – Король прокашлялся. – Так… так и будет. Я должен думать об остальных детях… черт, в эту секунду я думаю о том, не нужно ли эвакуировать всех домочадцев. Господи, в голове не укладывается, почему они до сих пор не напали.
Лейла не могла дышать, представив, что не сможет спать рядом с Лирик и Рэмпом, кормить их в течение дня, не будет менять им пеленки, успокаивать и купать их.
– Но только я знаю, что им нужно, и я…
– Попрощайся, а потом Фритц…
– Что, черт возьми, здесь произошло?!
Роф резко обернулся, а Лейла, шмыгнув носом, подняла взгляд. В развороченном дверном проеме стоял Праймэйл, его брови низко опустились на желтые глаза, тело было обвешано оружием, и от него пахло улицей.
– Лейла, ты в порядке? – обеспокоенно спросил он, обходя Рофа. – Дражайшая Дева-Летописеца, что… это дыры от пуль? Кто додумался здесь стрелять?! Дети целы?
– Это Куин и его шаловливые пальчики. – Роф скрестил руки на груди, качая головой. – Малыши в порядке, но Лейле придется уйти. Поможешь ей покинуть особняк?
Фьюри резко повернулся к их лидеру, перекинув разноцветные волосы за широкие плечи.
– О чем ты говоришь?
Король коротко и по существу пересказал историю о ней и Коре… не используя слов «предательство», «измена» и «смертная казнь», но в этом не было необходимости. Об этом можно было и так догадаться… хотя Роф не успел описать всю ситуацию.
Фьюри прервал его раньше:
– Так вот зачем он пришел!
– Да, Кор использовал ее…
– Нет! Куин! Твою мать! – Фьюри вставил два пальца в рот и просвистел так громко, что Лейле пришлось накрыть уши. Потом он быстро заговорил: – Куин пришел в Гробницу! Сказал, что сегодня заменяет Лэсситера и… черт, он сказал, что ждет напарника. Он выглядел неважно, поэтому перед тем, как отправиться на виллу, я решил заскочить сюда и поторопить того, кто выйдет на замену Блэю…
– Нет! – закричала Лейла. – Его нельзя оставлять наедине…
– Он убьет Кора, – выдавил Роф. – Ад и преисподняя…
Зэйдист, брат-близнец Фьюри, зашел в комнату, надевая по пути нагрудную кобуру.
– Что стряслось?
Роф выругался.
– Твою мать. Он убьет его. Вы двое – быстро в Гробницу. Я за Вишесом!
Братья и Король спешно покинули комнату, и Лейла выскочила за ними в коридор. Хотя она ничего не могла сделать… ничего не должна была делать…
Она словно застряла в нескончаемом ночном кошмаре.
Все они.
***
У огромных ворот в пещеру Кор повернулся спиной к истекавшему кровью, хромавшему в его сторону Куину, и призвал на помощь свой инстинкт выживания.
Безрезультатно.
– Я убью тебя, – прохрипел Куин. – Своими долбаными руками. А потом сожру твое сердце, прежде чем оно успеет остыть…
Кор собирался повернуться и приготовиться к обороне… но краем глаза уловил отблеск пламени на некой поверхности и застыл на месте. Поначалу он не поверил своим глазам. Это было настолько неожиданно, что даже перспектива скорой смерти не смогла отвлечь его.
Закрыв глаза, Кор покачал головой, а потом снова раскрыл их, словно надеялся таким образом прояснить зрение.
У края, противоположного тому, где располагались петли… был замок. И он видел в скважине ключ, ясно как день.
Шарканье неровной походки Куина становилось все громче, и Кор протянул дрожащую руку и повернул тяжелый кусок старого металла… еще раз…
Сработал блокировочный механизм, и ранее непроходимая, словно скала, преграда, отъехала в сторону. Кор открыл ворота и шагнул за порог.
Куин мгновенно заметил брешь в системе безопасности, Брат, ругаясь, рванул вперед, держась за бок. Но Кор уже вытащил ключ, закрыл тяжелую створку и обнаружил, что да… да!.. замок запирался с двух сторон.
Когда Брат добрался до ворот и врезался огромным телом в железные прутья, Кор вставил ключ в скважину, повернул в нужном направлении и…
Запер Куина в пещере.
Кор отскочил назад, когда Брат вцепился в железные прутья, словно рычащий, ругающийся демон, которому не дали совершить убийство.
Приземлившись на задницу, Кор задрожал так сильно, что застучали зубы.
– …убью тебя! – кричал Куин, впиваясь руками в сетку до тех пор, пока они не закровоточили. – Скотина, я тебя в порошок сотру!
Кор оглянулся через плечо. Оттуда шел свежий воздух, и он понимал, что времени не оставалось. Как только Куин перестанет бороться с железным препятствием, то сразу же вызовет подмогу.
С трудом поднявшись на ноги, он накренился так сильно, что пришлось опереться о стену пещеры.
– Я оставлю ключ здесь.
Его слабый, дрожащий голос прорвался сквозь поток ругани, на короткое мгновение заставляя противника замолчать.
– Мне ничего не нужно – ни от тебя, ни от Братства. – Кор наклонился и положил ключ на землю. – Я не желаю вам зла и бед. Я более не жажду трон и не стремлюсь к войне. Я оставляю ключ как доказательство своих намерений… и я клянусь единственной женщиной, которую любил всей душой, что никогда не ступлю на вашу территорию – ни здесь, ни где бы то ни было.
Он пошел к выходу, волоча ногу за собой. Но потом помедлил и обернулся.
Посмотрев в обезумевшие разноцветные глаза Куина, он сказал громко и четко:
– Я люблю Лейлу. И я ни разу не прикасался к ее телу… никогда не прикоснусь. Больше я не буду искать с ней встреч. Хочешь моей смерти? Я уже мертв. Я умираю каждую ночь, что она проводит с тобой и твоими детьми. Я умираю вдали от нее. Так что твоя цель достигнута.
С этими словами Кор ушел, молясь, чтобы ему удалось дематериализоваться. Но когда зрение закоротило, он растерял всякую веру.
Связанный мужчина внутри него лишился видимого противника, и силы покидали его. Воистину, какой толк пытаться убежать, только чтобы свалиться в лапы врага, из которых он только что вырвался? Но с этим ничего нельзя сделать. Если повезет, они поймают его в лесах и пристрелят, как бешеного медведя.
Но удача всегда обходила его стороной.
Глава 11
В это время в особняке Братства, в четырех дверях от спальни, где развернулся вооруженный конфликт, Тор валялся на своей койке, так и не раздевшись. Упершись взглядом в балдахин над своей головой, он пытался убедить себя в том, что постепенно расслабляется… но этот спор он проиграл. Начиная от одеревеневших бедер и подрагивающих пальцев, заканчивая метавшимся по комнате взглядом – он был таким же спокойным, как электрический ток.
Закрывая глаза, он видел лишь одно: сороковой и пули, летающие под крышей особняка.
Казалось, весь мир сошел с ума…
– Я принесла тебе чай.
Тор, не думая, вытащил пистолет из кобуры подмышкой, но, мгновенно уловив запах женщины и узнав ее голос, он опустил руку и сосредоточился на Осени. Любимая шеллан стояла рядом с ним, держа в руке его термокружку, ее взгляд был серьезен и полон печали.
– Иди ко мне, – сказал он, протягивая руку. – Ты нужна мне.
Устроив женщину рядом с собой, он поблагодарил ее за чай и отставил «Эрл Грей» в сторону. Потом, облегченно выдохнув, он уложил Осень к себе на грудь, обернув вокруг нее руки, и прижав к своему сердцу.
– Ужасная ночь, – прошептал он в благоухающие волосы. – Кошмарная.
– Да. Я рада, что никто не пострадал… и сегодня день рождения Велси. Невероятно сложная ночь.
Тор чуть отстранился от Осени, чтобы заглянуть ей в лицо. После того, как его беременная супруга погибла от рук врага, он был уверен, что уже никогда не полюбит. Разве можно после такой трагедии? Но эта добрая, терпеливая, уравновешенная женщина помогла ему открыть сердце и душу, вернула его к жизни, стала лучом света в кромешной тьме, спасла от голодной смерти.
– Как ты это терпишь? – удивленно спросил он, проведя пальцем по ее щеке.
– Терплю что? – Она протянула руку и смахнула назад седую прядь, появившуюся у него сразу после смерти Велси.
– Ты никогда не злилась на нее… – Было сложно признаться вслух в его чувствах к покойной жене. Он не хотел, чтобы Осень чувствовала себя менее значимой в его жизни. – … или на мои чувства к ней.
– Разве я могу? Кормия никогда не злилась на Фьюри из-за того, что у него нет ноги. Бэт не обвиняла Рофа из-за его слепоты. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не тебя-потенциального, притворяясь, словно ты никогда не любил другую, не потерял ее и возможность стать отцом.
– Только с тобой, – прошептал он и наклонился, прижавшись к ее губам в поцелуе. – Я мог бы быть только с тобой.
Она одарила его душевной, открытой, простодушной и понимающей улыбкой.
– Как удачно совпало, что я чувствую к тебе то же самое.
Тор углубил поцелуй, но потом разорвал контакт… и Осень поняла, почему он это сделал, как всегда понимала его: он не мог быть с ней в этот вечер, в этот день. До полуночи. Тогда закончится день, в который родилась Велси.
– Не знаю, где бы я был без тебя. – Тор покачал головой, вспоминая, в каком состоянии отправился в пещеру, чтобы убить Кора. – То есть…
Когда Осень разгладила морщинку между его бровей, он еще больше углубился в прошлое, вспоминая, как Лэсситер появился посреди леса с пакетом из «МакДональдса» в руках и стойким намерением вернуть Тора его братьям. Падший ангел отказывался слушать его доводы – так было с самого первого дня – и они вдвоем доковыляли до особняка.
Тор тогда был при смерти, выживая на оленьей крови все то время, что скитался в лесах. Он пытался убить себя, заморив голодом, потому что не желал испытывать на себе байку о том, что самоубийц не пускают в Забвение.
Его протухшие мозги решили, что голодная смерть не считается, он же не пустил себе пулю в лоб.
Но его судьба оказалась иной. И его спасение заключалось не в том, чтобы просто вернуться в особняк Братства за ручку с Лэсситером.
Нет, своим спасением он обязан этой женщине. Именно Осень помогла ему выбраться из ада. С ее появлением перспективы его дальнейшей жизни на Земле изменились кардинальным образом, и хотя периодически у Тормента случались плохие ночи, вроде этой… бывали ведь и хорошие.
Он сосредоточился на своей женщине.
– Твоя любовь изменила меня.
Боже, Лэсситер словно изначально знал, чем все закончится, был уверен, что пришло время Тору вернуться и воскреснуть…
Тор нахмурился, ощутив перемену в своей женщине.
– Осень? Что случилось?
– Прости. Я просто беспокоюсь… что будет с Лейлой?
Прежде чем он успел ответить, дверь в их спальню загрохотала от стука… и подобная настойчивость могла значить только одно: мобилизация всех сил.
Шайка Ублюдков решила напасть?
Тор нежно передвинул свою женщину, а потом вскочил с кровати, прихватив ножны с кинжалами.
– Что стряслось? – крикнул он. – Куда мы?
Дверь резко распахнулась, и на пороге появился растрепанный Фьюри.
– Куин в Гробнице, один на один с Кором.
Тор застыл на мгновение, сложил в уме дважды два и пришел к выводу, что у него отобрали право собственноручно убить ублюдка.
– Проклятье, он мой, Куин не…
– Ты останешься здесь. Нужно, чтобы кто-то был с Рофом. Все остальные отправляются туда.
Усаженный на скамейку запасных, Тор стиснул зубы, но едва ли сильно удивился такому раскладу. А охрану Короля нельзя назвать понижением в должности.
– Держите меня в курсе событий?
– Обязательно.
Выругавшись, брат развернулся и ушел вместе с остальными, присоединяясь к стаду ботинок, с топотом пробежавших по коридору со статуями.
– Иди, – сказала ему Осень. – Найди Рофа. Так ты почувствуешь свою полезность и значимость.
Он оглянулся.
– Ты хорошо меня знаешь.
Его прекрасная супруга покачала светловолосой головой.
– Некоторые твои тайны до сих пор пленяют меня.
Ощутив неожиданную похоть в крови, Тор тихо заурчал.
– Полночь, женщина. И ты моя.
Ее улыбка была древней, как сама раса, и свидетельствовала о такой же выносливости.
– Жду с нетерпением.
Мгновенье спустя Тор вышел в коридор… чувствуя себя наказанным, запертым в спальне ребенком, несмотря на огромные размеры особняка. Но когда он дошел до открытой двери в кабинет Рофа, Король едва не переехал его.
– …чушь собачья, я ухожу! – Роф закрыл двойные двери за собой и направился к парадной лестнице. – Черт подери, я Брат, я имею право там находиться…
– Мой господин, вам нельзя в Гробницу.
Когда Джордж, пес-поводырь Короля, заскулил, запертый в кабинете, последний чистокровный вампир на планете уже спускался по лестнице.
– Роф. – Тор бежал вслед за ним, но особо не парился с громкостью своего голоса. – Прекрати. Стой. Хватит.
Да, он был также убедителен, как придурок с сигнальными флагами и двумя сломанными руками: он не встал на пути своего правителя. Не схватил парня, не попытался удержать Короля на месте. И он, в конечном счете, не помешает своему правителю отправиться в Гробницу. Туда, где был Куин.
Туда, где был Кор.
Потому что, алло, раз он охранял Короля, значит должен повсюду следовать за парнем, верно? А если по чистой случайности он отправится туда, где находился этот Ублюдок? Ну, вины Тора здесь нет. И учитывая настроение Рофа? Все доводы о необходимости остаться в особняке будут лишь пустой тратой времени. Король был крайне рационален… не считая тех моментов, когда отключал всякую логику. И когда этот черноволосый сукин сын в очках решал что-то сделать или чего-то не делать, то никто и ни за что не заставит ублюдка изменить свое решение.
Исключение составляла разве что Бэт… и то не факт.
Когда они с Рофом спустились в фойе и пересекли изображение яблони на полу, Тор сказал ему скучающим тоном:
– Ну, серьезно, пусть с этим разберутся остальные. Да стой ты.
Роф не помедлил и не остановился ни на секунду. Несмотря на отсутствие зрения, он хорошо знал особняк и мог просчитать количество ступенек, нужное направление, черт, да даже высоту, на которой располагалась нужная ему ручка на громадной двери. Такими темпами они будут в пещере через наносекунду.
Но… когда дверь в вестибюль открыли, и внутрь ворвался холодный воздух, Тор сделал глубокий вдох.
И его безумие мгновенно отступило.
Секунду, – подумал он. – Что, черт возьми, он творит?!
Одно дело – самому слететь с катушек… совсем другое – провалить свои обязанности личного телохранителя и позволить Рофу подвергнуть себя смертельной опасности. А также, П.С. это полный бред – хотеть собственноручно убить Кора за покушение на жизнь Рофа, и при этом отпустить парня навстречу возможной засаде. Сейчас Шайка Ублюдков была совсем непредсказуема. Что, если что-то пошло не по плану, Куину снесло башню, и Кор каким-то образом умудрился освободиться? Найти своих парней? Напасть на Братство?
Роф несся через вестибюль, направляясь к выходу, и в это мгновенье Тор взялся за работу.
Сейчас. Он наконец-то выскочил перед своим правителем, вскинул руки, толкнул парня в грудь.
– Стой, тебе нельзя в Гробницу, – сказал он, посмотрев в глаза за черными очками. – Как бы я не хотел получить повод отправиться туда и собственноручно разобраться с Кором, я не смогу жить, если с тобой…
Пока-пока.
Без единого слова и без промедления, Роф просто дематериализовался. И, значит, Тор был прав, что Король всегда творил что хотел… и он капитально сглупил, что не сдержал парня еще на лестнице.
– Проклятье! – выдохнул Тор, расчехляя оба сороковых.
Его собственная дематериализация прервала поток ругани, заполонившей неподдающиеся контролю мозги. А потом он принял форму в густом лесу, в месте, из которого его насильно выгнали всего час назад.
О… Боже.
Кровь. В порывистом, обжигающем ветре он почувствовал запах крови Кора.
Сукин сын на свободе? Что за херня?! И запах был свежим, и точно не доносился издалека, из пещеры.
Нет, кровь была у него под ногами, на земле и опавших сосновых иголках.
След.
Побега.
Инстинктивное желание выследить ублюдка практически захватило над ним контроль, но Роф был важнее. Повернувшись, Тор бросился за своим правителем.
– Мой повелитель! – Тор сканировал территорию, высматривая малейшие движения. – Да что с тобой?! Нужно уводить тебя отсюда!
Роф проигнорировал его и направился в пещеру, где эхом отдавались голоса других братьев, позволяя ему ориентироваться в пространстве.
Блин, они еще обсудят это.
Офигенная выдалась ночь для всех домочадцев. Просто нет слов.
Запах крови становился все гуще, и да, он почувствовал укол зависти в груди. Очевидно, Куин добрался-таки до ублюдка. Но что-то пошло не так. На выход из пещеры тянулась дорожка следов голых ног и крови, и Куин тоже был ранен. Запах его крови звучал в воздухе так же сильно.
Брат остался жив? Кор каким-то образом умудрился одержать над ним верх и отнять ключ от ворот? Хотя, как такое было возможно? Он же валялся на каталке в полудохлом состоянии.