Хорошая попытка.
Лицо Карлоса начинает светиться.
- Правда?
Арес кивает, найдя союзника.
- Да, и очень хорошего качества.
Карлос смотрит на нас.
- Пойдем?
Мы с Дани переглядываемся, но она спасает положение.
- Нет, спасибо, мы лучше в кафе.
Карлос дуется.
- Но… - Дани хватает его за руку, впиваясь в нее ногтями. – Ауч! Кафе! Да, лучше кафе.
Арес разочарован.
- Ладно, видимо придется нам пить вдвоем с Аполо.
Дани резко поворачивается к нему.
- Аполо?
Он сует руки в карманы куртки.
- Да, ему, должно быть, дома так одиноко.
Дани тушуется, и вижу, что она хочет пойти к Аресу.
Вот же манипулятор!
Подкупил Карлоса алкоголем, а Дани Аполлоном. Должна сказать, грамотно играет. Дани ничего не говорит, уставив свои глаза в землю. Знаю, вслух она не скажет, что хочет пойти, потому что наша дружба для нее всегда на первом месте, так было всегда. Она оставляет решение за мной, и за это я ее так люблю.
Карло и Дани хотят идти, что сделает меня отрицательным героем в этой истории, если я откажусь, и Арес это знает. Для манипуляций, да, он очень умен, но как дело доходит до меня, он теряет всю логику. Здесь у него мозгов не хватает.
- Ладно, идем с ним. – Я сдаюсь.
Просто киваю. Мой дом совсем рядом, мне только нужно пойти с ними, убедиться, что им комфортно и уйти. Звучит как простой план, но каждый раз, как я иду в дом Ареса, заканчиваю в его постели, или на диване. Что-то мне подсказывает, что в этот раз все будет по-другому.
Относись к этому, как к вызову, Ракель.
По пути к дому Ареса, я звоню маме, чтобы сказать, что иду заниматься с Дани в кафе. Напряжение между нами немного ослабло, но я все еще должна время от времени информировать ее, о том, где я.
Салон пахнет им, хотя я и пытаюсь игнорировать чувства, которые пробуждает его близость, ни мое тело, ни мозг не могут контролировать свои реакции. Его дом все так же
шикарен, как и раньше. Карлос не прекращает комментировать все, что видит, а Дани постоянно тщательно поправляет волосы, думая, что никто не видит.
Улыбающийся Аполлон выходит из коридора и приветствует нас рукой. Он выглядит таким красивым со своими растрёпанными волосами, расстегнутой рубашкой в клетку, под которой виднеется белая футболка и джинсы.
- Вы и правда пришли.
- О, мелкий, – здоровается Карлос. – Живешь здесь?
- Он мой брат, – объясняет Арес.
Горничная с рыжими волосами спускается по лестнице, неся пустую корзину.
- Добрый вечер.
Мы все сердечно ее приветствуем.
Арес просит ее очень вежливым тоном.
- Клаудия, подготовь несколько напитков и принеси их в игровую комнату, пожалуйста.
О, нет, в игровую комнату, нет.
Он специально это делает?
Я бросаю на него взгляд, и его озорная улыбка отвечает, что да.
Дани и Аполлон неловко здороваются, и задаюсь вопросом, что же недавно между ними произошло. Мне нужно быть в курсе. Мы все входим в игровую, там все так же, как я помню: громадный телевизор, различные приставки, диван… Диван, на котором я лишилась своей девственности.
Страсть, раскрепощенность, ощущения. Его губы на моих, его руки на моем теле, движения наших обнаженных тел. Бессознательно я подношу пальцы к губам. Я по нему скучаю, и это пытка быть так близко и сохранять между нами дистанцию.
- Что-то припоминаешь? – Его голос возвращает меня в реальность, и я быстро опускаю руку, чтобы быстро развернуться к Аресу лицом.
- Нет. – Ищу глазами остальных, которые включают приставку и подготавливают все, смеясь над тем, что сказал Карлос.
- Не ври. – Он приближается чуть ближе. – Я тоже вспоминаю эту ночь, когда захожу сюда.
- Не понимаю, о чем ты говоришь. – Строю дурочку, обхожу его и направляюсь к остальным.
Он останавливает меня руко
- Каждый раз, когда я сажусь на это кресло, вспоминаю тебя, голую, девственницу, мокрую для меня.
Я сглатываю, освобождаясь.
- Прекрати говорить такие вещи.
- Почему? Ты боишься намокнуть и снова позволить мне себя трахнуть?
Ничего не говоря, отхожу от него. Внезапно становится жарко.
Пресвятая Дева Пресса, почему ты так со мной поступаешь?
- Ух, ты в порядке, принцесса? – Карлос спрашивает, когда я присоединяюсь к группе. – Ты вся красная.
- Принцесса? – спрашивает Арес, подходя к нам.
Карлос глупо улыбается.
- Да, она моя принцесса, хозяйка этого скромного сердца.
Так образовалась самая неловкая минута молчания дня. Арес складывает руки на груди, убивая Карлоса взглядом. Мы с Дани переглядываемся, не зная, что делать. Карлос продолжает невинно улыбаться.
Аполо замечает напряжение.
- А, Карлос, ты всегда такой забавный.
- Давайте играть. – Дани меняет тему.
К удивлению, Арес ведется.
- Давайте, что скажете, если первую игру сыграем мы с Карлосом?
Карлос показывает на Ареса и затем на себя.
- Ты и я?
- Да, но играть без приза не интересно.
Карлос воодушевляется.
- Класс. Какой приз?
Арес смотрит на меня, и я жду худшего.
- Если ты выигрываешь, можешь забрать три игры из моей коллекции.
Лицо Карлоса так легко начинает светиться.
- А если проигрываю?
- Ты с сегодняшнего дня называешь Ракель только по имени. Никаких принцесс или как ты еще привык ее называть.
Лед в его голосе во время требования напомнил мне о том, насколько этот парень может быть холодным. Карлос начинает громко смеяться, ошеломляя нас всех. Никто ничего не говорит, думаю, что никто и не шевелится. Я открываю рот, чтобы сказать, что у него нет никакого права распоряжаться моей жизнью и тем, как меня называют другие, но Карлос опережат.
- Нет.
- Что?
- Если так, то я не играю.
Арес опускает руки.
- Боишься проиграть?
- Нет, я, конечно, шутник, но мои чувства к ней - это не шутка.
Арес сжимает свой подбородок.
- Твои чувства к ней?
- Да, и может они и не взаимны, но, по крайней мере, у меня есть смелось кричать о них на весь мир, а не придумывать манипуляции и дурацкие игры, чтобы заполучить желаемое.
Оу.
Костяшки на кистях Ареса белеют от того, как сильно он сжимает кулаки.
Карлос ему улыбается.
- Мужчины открыто борются за то, чего хотят, а так ведут себя мальчишки, – говорит, указывая на Ареса.
Арес сдерживается, и, кажется, это дается ему так нелегко. Ничего не говоря, он выходит из комнаты, хлопая дверью. Я с облегчением выдыхаю. Карлос как всегда мне улыбается.
Дани сидит на диване рядом с нами.
- Ты сумасшедший! Я думала, что меня инфаркт хватит.
У Аполлона выражение лица, которое я не могу расшифровать. Он злится? Первый раз я не могу понять его милое личико.
- Тебе повезло, не надо было его так провоцировать.
Карлос поднимается.
- Я не боюсь твоего брата.
Аполо улыбается, но совсем не мило. Это такая дерзкая улыбка, которую используют братья Идальго, когда им что-то не нравится.
- Ты говоришь мудро, но ты только что провоцировал человека, который в курсе своих сильных эмоций, чтобы выглядеть как взрослый и жертва. Ну и кто здесь играет в дурацкие игры? Сейчас вернусь.
Он исчезает за той же дверь, через которую ушел его брат. Независимо от того, кто прав, Аполлон всегда будет на стороне Ареса, они ведь братья, в конце концов.
Загадочные братья Идальго.
Чувство
Дождь…
Дождь всегда меня погружает в меланхолию. В комнате почти темно, лишь моя настольная лампа освещает спальню желтым светом. Я лежу на своей кровати, смотрю, как падают капли в окне. Рокки лежит на полу рядом, положив морду на передние лапы.
С тех пор, как вернулась из дома Ареса, я даже не двигаюсь. Уже прошло несколько часов, наступила ночь, погрузив все в темноту. Часть меня чувствует вину, и я даже не знаю почему. Мы правильно сделали, что ушли, они нас оставили одних. К тому же, нам не хотелось новой ссоры между Карлосом и Аресом.
Я слишком много думаю.
Дождь становится сильнее, поэтому я встаю, чтобы закрыть окно, меньше всего мне надо, чтобы вся комната намокла. Каждый раз, когда я подхожу к этим шторам, вспоминаю нашу первую беседу с Аресом.
Когда я, наконец, доползаю до окна, мое сердце останавливается.
Арес сидит на том стуле как в первый раз, наклонившись вперед и обхватив руками голову, взгляд устремлен в землю.
Я быстро моргаю, на случай, если это все мне только кажется. Арес сидит там, прямо под дождем. Он промок, его белая рубашка прилипла к телу, как вторая кожа. Какого черта он творит? Сейчас осень, Господи, он может простудиться.
Я прочищаю горло.
- Что ты делаешь?
Мне приходится кричать громко, потому что дождь меня заглушает. Арес поднимает свою голову на меня. От печали в его глаза у меня перехватывает дух на секунду, на его губах появляется милая улыбка.
- Ведьма.
Я сглатываю, каждый раз, когда он меня так называет, это убивает меня.
- Что ты там делаешь? Ты заболеешь.
- Ты обо мне беспокоишься?
А почему он так этому удивлен?
- Конечно. – Я даже не думаю, прежде, чем ответить. Меня даже немного обижает то, что он мог предположить, что мне совсем на него пофиг.
Он ничего не говорит, просто отводит взгляд. Он так и будет там сидеть?
- Хочешь подняться? – Независимо от актуальной ситуации между нами, я не могу оставить его там такого грустного. Знаю, что с ним что-то происходит.
- Я не хочу тебя беспокоить.
- Ты меня не беспокоишь, просто веди себя прилично и все будет хорошо.
- Вести себя прилично? О чем ты?
- Никаких соблазнений и прочего…
- Хорошо. – Поднимает руку. – Слово греческого бога.
Поднимается, и как только ступает в комнату, я понимаю, что приглашать его было плохой идеей; Во-первых, потому что он выглядит чертовски сексуально мокрым, и, во-вторых, он мочит весь мой ковер.
- Тебе нужно снять всю эту одежду.
Он удивленно смотрит на меня.
- Я думал никаких соблазнений.
Я закатываю глаза.
- Она мокрая, не придумывай лишнего, разденься в ванной. Я посмотрю что-нибудь, что может тебе подойти.
Естественно, я не нахожу ничего подходящего для Ареса, только банный халат, который сто лет назад дарили маме, но она его так и не носила. Я стою перед дверью в ванную.
- Я нашла только халат…
Арес открывает дверь, и я надеялась, что он спрячется за ней или что-то вроде того, но нет, он открывает ее и выходит в боксерах, как будто это самое обычное дело. Господь Всемогущий, как же он прекрасен.
Я улыбаюсь, и смотрю в сторону, протягивая руку с халатом, чтобы он его взял.
- Ты краснеешь?
- Нет, – сохраняю обычный вид.
- Да, краснеешь, хотя я не понимаю почему, ты ведь уже видела меня без одежды.
Не напоминай!
- Сейчас вернусь.
Он берет меня за руку, и говорит с явным отчаянием в голосе.
- Куда ты?
- Я поставила молоко для горячего шоколада.
С неохотой, он отпускает мою руку.
Когда я возвращаюсь, он сидит на полу, облокотись на кровать, и играет с Рокки. Даже мой пес не может устоять перед ним. Он такой миленький в этом банном белом халате. Я предаю ему чашку с горячим шоколадом и сажусь рядом. Рокки подползает ко мне и лижет руку.
Мы сидим в тишине, отпивая из чашек, смотря на капли дождя, стучащие в окно. Несмотря на то, что между нами приличное расстояние для того, чтобы еще и Рокки поместился, я все же чувствую эту нервозность от его близости.
Я осмеливаюсь посмотреть на него. У него отсутствующий, потерянный взгляд, направленный на окно.
- Ты в порядке?
Он опускает глаза на чашку в своей руке.
- Не знаю.
- Что случилось?
- Кое-что. – Водит пальцем по краю чашки. – Я буду в норме, не волнуйся.
Я выдыхаю.
- Ты ведь знаешь, что можешь довериться мне?
Он смотрит на меня и улыбается.
- Знаю.
Не хочу на него давить, знаю, что когда он будет готов, он все расскажет. Так, с чашками шоколада мы просто наслаждаемся тишиной и компанией друг друга, смотря на дождь.
***
АРЕС ИДАЛЬГО
Так хорошо.
Никогда не думал, что молчание с кем-то может быть таким успокаивающим, особенно с девушкой. Единственное, что я разделял с девушками до этого момента это неловкое молчание, неловкие взгляды и множество оправданий, чтобы уйти. Но с Ракель даже тишина другая, все с ней было по-другому.
С самого первого нашего разговора, Ракель была такой непредсказуемой, это первое, что в ней привлекло мое внимание. Когда я ждал от нее какой-то реакции, происходило что-то абсолютно неожиданное, и это меня интриговало. Мне нравилось выводить ее, заставлять краснеть и видеть, как она морщится от бешенства. К тому же, я никогда не планировал почувствовать что-то большее.
Это просто развлечение.
Я так часто себе это говорил, когда замечал, что начинаю улыбаться при мысли о ней.
Я так улыбаюсь только потому, что это забавно, ничего большего.
Обманываться было так просто, хотя это длилось и недолго. Я понял, что у меня проблемы, когда начал отшивать девушек, так как ничего не чувствовал.
Как будто Ракель монополизировала все мои чувства, и это приводило меня в ужас. У меня всегда была власть, контроль над своей жизнью, своими желаниями, над другими людьми. Потерять эту власть было невозможно, я не мог уступить ее ей.
Во всей этой борьбе, я причинял ей боль снова и снова. Она принимала каждый удар, каждое жестокое слово, как эмоциональную пулю, которая ранила с каждым разом сильнее. Я хотел верить, что она сдастся, и моя жизнь станет прежней, но в глубине души я молился, чтобы она не сдалась, чтобы она подождала еще немного, пока я не разберусь со своим кошмаром.
Она ждала, но устала.
Она хочет, что мы начали с чистого листа? Чтобы я боролся за нее?
Почему бы и нет?
Если кто-то и заслужил моих усилий – это она.
Это самое меньшее, что я могу сделать после того, что причинил ей. Я благодарен, что она, по крайней мере, дает мне шанс завоевать ее. Также я благодарен ей, что она пригласила меня в свою спальню, мне это было нужно, мне нужно был этот мир и спокойствие, которыми она меня окружает.
Закончив свой напиток, я убираю чашку в сторону и протягиваю ноги, кладя руки по бокам. Осмеливаюсь взглянуть на нее, она все еще дует на свой шоколад. Видимо, для нее он кажется более горячим, чем для меня. Мне было очень холодно, когда она меня угостила.
Пользуясь тем, что она отвлечена, я медленно ее рассматриваю. На ней одна из тех цельных пижам с молнией посередине и капюшоном с ушами. Уверен, она выглядит очаровательно, когда натягивает его на голову. На голове растрепанный пучок, который выглядит, как будто она много вертелась в постели. Не могла уснуть, а?
Непреодолимо, мои глаза спускаются на ее лицо и останавливаются на губах, которые слегка приоткрываются, когда она снова дует на чашку.
Хочу поцеловать ее.
Прижать к себе.
Кажется, что прошла целая вечность с последнего раза., когда я пробовал ее губы, а прошла лишь неделя.
Как будто почувствовав мой взгляд, Ракель поворачивается ко мне.
- Что?
Я так хочу обхватить твое лицо руками и поцеловать тебя, почувствовать твое прижатое к себе тело.
Я слегка качаю головой.
- Ничего.
Она отводит взгляд, ее щеки начинают краснеть. Мне нравится, как я на нее воздействую, потому что у меня от нее тот же эффект, даже хуже. Я прижимаю руки по бокам, я не могу прикасаться к ней, она позволила мне войти, я не могу спугнуть ее сейчас.
Я вздыхаю, слушая капли дождя, бьющие по стеклу, сейчас мне гораздо лучше. Просто то, что она рядом, делает все лучше.
Я так влип.
Чувствую ее руку на моей, тепло ее кожи наполняет меня и успокаивает. Я не осмеливаюсь смотреть на нее, потому что знаю, что если это сделаю, то буду близок к потере контроля и начну молить о поцелуях.
Уставившись на оконное стекло, я говорю.
- Моего дедушку госпитализировали.
На секунду, она ничего не говорит.
- Оу, что случилось?
- У него был инсульт, и он потерял сознание в ванной. – Мои глаза следуют за каплей, которая медленно стекает по стеклу. - Медперсоналу учреждения потребовалось два часа, чтобы хватиться его и найти без сознания, так что мы не знаем, проснется ли он, и будут ли серьезные последствия.
Она сжимает мою руку.
- Мне очень жаль, Арес.
- Два часа… - бормочу, с комом в горле, но сглатываю. – Мы вообще не должны были позволять, чтобы его увозили в это учреждение, у нас достаточно денег, чтобы оплачивать сиделку на дому. Дома ему было хорошо, и медсестра всегда проверяла его показатели, следила за ним. Я уверен, что если бы он остался дома, этого дерьма не случилось бы.
- Арес…
- Мы должны были настоять против этого решения, мы были гребаными трyсами. Конечно, мои дяди хотели, чтобы он был в пансионате, я уверен, что они со скрещенными пальцами ждали, когда он там умрет и оставит им наследство. Мои дяди, двоюродные братья… - Делаю жест неприязни, – они мне противны. Ты даже не представляешь, что деньги могут сделать с людьми. Мой отец был единственным, кто решил обойтись без денег дедушки, он просто занял определенную сумму, чтобы начать свой бизнес и, когда добился успеха, вернул деньги. Думаю, поэтому дедушка был более расположен и близок к нам; по-своему он восхищался отцом.
Пока я продолжаю, Ракель успокаивающе поглаживает мою руку.
- Мой дедушка нас так любил, а мы позволили, чтобы его забрали в это место. А сейчас он… - Глубоко вдыхаю. – Я чувствую такую вину.
Я опускаю взгляд. Ракель перемещается и садится на мои колени. Жар ее тела расплывается по мне, ее руки обхватывают мое лицо, заставляя посмотреть на нее.
- Это не твоя вина, Арес. Это было не твое решение, ты не можешь винить себя за решения других.
- Я должен был бороться сильнее, не знаю, сделать что-то.
- Я тебя уверяю, если бы ты нашел выход, ты бы сделал все, что нужно. Ты не можешь так мучить себя, теперь остается только ждать и верить, что все будет хорошо, и он будет в порядке.
Я смотрю ей прямо в глаза.
- Как ты можешь быть так уверена?
Она одаривает меня искренней улыбкой.
- Я просто это знаю, ты через многое прошел, думаю, ты заслуживаешь отдыха. Твой дедушка поправится.
Не совладав с собой, я притягиваю ее к себе и обнимаю, пряча голову в ее шею. Ее запах наполняет меня, успокаивает. Я хочу остаться так, рядом с ней. Она позволяет мне обнять ее и гладит меня по затылку.
Это такое облегчение, рассказать кому-то о своих чувствах, освобождаясь, ты как будто лишаешься груза и делишь боль. Я вдыхаю ее аромат, делая глубокий вдох, еще сильнее погружаясь в ее шею.
Не знаю, сколько мы уже времени в таком положении, но я благодарен, что она не отстраняется, позволяет держать себя и прижимать к своему телу.
Когда она, наконец, отстраняется, мне хочется протестовать, но я этого не делаю. Мои пальцы нежно гуляют по ее лицу.
- Ты такая красивая, - говорю ей, видя, как она краснеет.
Тыльной стороной ладони она прикасается к моей щеке.
- Ты тоже красивый.
Радостное чувство наполняет мою грудь…
Так вот, что значит быть счастливым. Этот момент идеален: дождь, стучащий в окно, она, сидящая на мне, ее рука на моем лице, наши глаза, у которых такой глубокий разговор, что простых слов никогда не будет достаточно.
Я никогда не думал, что со мной будет что-то подобное. Считал, что любовь это просто оправдание для того, чтобы позволить другому человеку нанести тебе вред. Что подпустить к себе девушку, значит ослабеть. Тем не мене, я здесь, пускаю ее, и страх почти исчез, его затмило это замечательное теплое чувство.
Я облизываю губы, рассматривая каждую деталь ее лица, хочу запомнить его, чтобы вспоминать, когда ее не будет рядом. Звук дождя смешался со звуком ее тихого дыхания, а в моих ушах эхом отдается мое сердцебиение.
Я открываю рот и произношу это еще до того, как перестаю об этом думать:
- Я люблю тебя.
Ее глаза раскрываются в удивлении, рука на лице перестает двигаться. Я знаю, что она этого не ожидала, потому что и я тоже. Слова вылетели из моего рта без моего контроля. Между нами воцаряется тишина, она опускает руку, чтобы прижать ее к своей груди, сомневаясь. Явная нерешительность на ее лице.
- Все хорошо, ты не обязана отвечать, - уверяю ее, изображая улыбку. – Последнее чего я хочу, это давить на тебя.
- Арес… Я…
Я беру ее лицо и наклоняюсь к ней, целую в щеку и направляясь к уху.
- Я сказал, что все в порядке, ведьма. – Мое дыхание на ее коже, заставляет ее вздрогнуть, что приносит мне наслаждение.
Когда я отстраняюсь, она кажется в нерешительности, ерзая на мне. Я дарю ей свою лучшую улыбку, сжимая ее бедра.
- Не шевелись так, у моей выносливости есть лимит.
Кровь приливает к ее лицу, и она опускает взгляд.
- Извращенец.
- Красавица.
Она снова смотрит на меня, красная как помидор, и встает, моим бедром становится холодно без нее. Какого хрена со мной происходит? Как будто я отчаянно прошу ее внимания и ласки. Кто бы мог подумать? Я, умоляю девушку, говорю ей о своей любви, не требуя ответа.
Улыбаясь, усмехаюсь над собой.
Я вспоминаю слова Ракель той ночью в баре Артемиса, когда она возбудила меня и ушла: «Карма отстой, греческий бог». Да, так и есть. Ракель поднимает с пола чашки и ставит их на рабочий стол, затем оборачивается и вопросительно смотрит на меня.
- Над чем ты смеешься?
- Над собой же, – шепчу, складывая руки на груди. Я чувствую ее осторожность, защитную реакцию, и не могу винить в этом. Она боится, что я снова причиню ей боль.
- Хочешь, чтобы я ушел? – Я удивлен, что в моем голосе есть некоторая доля страха. Она просто молча смотрит на меня. Я прочищаю горло. – Хорошо. – Подхожу к окну и вижу, что дождь стих, но все еще капает.
- Арес… Подожди.
Я снова поворачиваюсь к ней, она упирается на рабочий стол со скрещенными на груди руками.
- Хм?
- Ты можешь… остаться. – Ее голос тихий. – Но никакого…
- Секса. – Заканчиваю за нее. Ракель открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом закрывает и просто кивает.
Не могу избежать облегчения, которое наполняет мое тело, я не хочу уходить, ее компании более, чем достаточно для меня. Хотя находиться с ней в одной постели - это искушение, с которым, видимо, мне придется совладать. Я приложу все усилия.
Ее пес растягивается у окна, пока Ракель стелет постель, откидывая декоративные подушечки в сторону, освобождая место для двоих. Она ложится, залезая под покрывало, а я лишь могу повторить за ней. Ложусь на бок и смотрю на нее. Ее постель пахнет ею, и это так успокаивает. Она лежит на спине, смотря в потолок.
Мы достаточно близко для того, чтобы я мог чувствовать ее тепло. Мои мысли возвращаются к той ночи, когда я прикасался к ней на этой же кровати, и был близок к тому, чтобы сделать ее своей.
Не думай об этом сейчас, Арес.
Но как я могу не думать? Я так хочу ее, что прижимаю руки, чтобы не схватить ее. Я перекатываюсь на спину, нужно перестать смотреть на нее.
Закрываю глаза и удивляюсь, когда она прижимается ко мне. Она обхватывает мою талию рукой и кладет голову мне на плечо, обнимая сбоку. Мое сердце начинает колотиться, и меня смущает, что теперь она может слышать это своими собственными ушами.
Это то, что мне нужно.
- Все будет хорошо, – шепчет она, целуя в щеку. – Спокойной ночи, греческий бог.
Я улыбаюсь как идиот.
- Спокойной ночи, ведьма.
Глава
Новое пробуждение
РАКЕЛЬ
Чувство тепла и полноты вторгается в меня, когда я открываю глаза, и вижу Ареса, спящего рядом со мной. Такая простая вещь, как то, что он - первое, что я вижу, когда просыпаюсь, может вызвать во мне столько эмоций, что я вздыхаю и улыбаюсь, как идиотка.
Он лежит на спине, его лицо слегка повернуто ко мне.
Его черные волосы спутаны, длинные ресницы ласкают его скулы. Он так красив, но мне кажется, что я уже вышла за рамки его внешности и увидела мальчика, который скрывается за этим идеальным телосложением. Мальчик, который не знает, как справиться со своими эмоциями, который старается никому не показывать слабость, который игрив, когда не знает, что делать, или холоден, когда чувствует, что его могут обидеть.
Любой, кто встретит Ареса впервые, скажет, что он идеальный парень. В действительности, для меня он был как луковица.
Я знаю, странное сравнение и все же очень подходящее. У Ареса несколько слоев, прямо как у лука, и я со временем и терпением очищала их, пока не добралась до сладкого парня, который прошлой ночью сказал мне, что любит меня.
Я не могла сказать ему, что тоже люблю его. Почему? Эта бесконечная борьба за то, чтобы добраться до сердца Ареса, нанесла мне много ран. В каждом слое, который я отшелушила, я теряла кусочек себя, своих убеждений, любви к себе. У меня все еще есть
раны, которые не зажили. И есть часть меня, которая очень расстроена не из-за Ареса, а из-за себя, из-за всего, что я позволила себе потерять с ним.
Я не должна быть здесь, я должна была послать его к черту давным-давно.
Но я не могу приказать своему сердцу, не могу солгать и сказать, что я больше ничего не чувствую к нему, что я не чувствую, как мой живот трепещет и я перестаю дышать, когда он смотрит на меня своими умопомрачительными глазами. Я не могу сказать, что не чувствую себя абсолютно счастливой, просыпаясь рядом с ним.
Глупая любовь.
Татуировка дракона так хорошо смотрится на его гладкой коже. Осторожно я поднимаю руку и провожу пальцем по его татуировке. Мой взгляд скользит по его руке, и я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на его пресс. В какой-то момент в течение ночи Арес снял халат, оставшись в одних боксерах, и я не жалуюсь.
Простыня прикрывает его только ниже пояса, и я чувствую себя извращенкой, облизывающей губы.
Мои гормоны бушуют, и если бы не тот факт, что Арес выглядел очень подавленным прошлой ночью, я бы не позволила ему остаться, потому что это слишком большое искушение для моего бедного "я". Я смотрю на его губы и вспоминаю ту ночь, когда он подарил мне оральный секс в своей постели, как я прижимала простыни по бокам, как стонала, что чувствовала.
Хватит, Ракель! Ты его изнасилуешь.
1... 2... 3.
Давай, самоконтроль, мне нужно, чтобы ты был заряжен на полную мощь.
Мысленно дав пощечину своим гормонам, я отдергиваю руку и вздыхаю. Это будет намного сложнее, чем я думала. К моему удовольствию, Арес слишком провокационный, даже во сне ему не приходится напрягаться. Я устраиваюсь поудобнее, опираясь лицом на руку, чтобы наблюдать за ним, как преследователь, которым я и являюсь.
И тут он открывает глаза, поражая меня. Боже мой, какие у него великолепные глаза, в них отражается дневной свет, и, находясь к нему так близко, я вижу, насколько глубока и прекрасна синева его глаз.
Я сижу неподвижно, ожидая его реакции. Арес не был лучшим в вопросах нашего пробуждения, он бежал оба раза, мы никогда не просыпались буквально лежа друг на друге. Поэтому я готовлюсь к худшему.
Моя мама говорит, что пессимисты живут лучше, потому что они всегда готовы к худшему, а когда худшее не случается, радость удваивается. Я никогда не соглашалась с ней, но сегодня я могла бы сказать, что рассмотрела бы ее точку зрения. Я так готова к тому, что Арес встанет и даст мне повод уйти. Так что, когда он этого не делает, мое сердце бешено колотится.
И тогда идиотский греческий Бог делает то, чего я меньше всего ожидаю.
Улыбается.
Как будто он недостаточно красив, только что поднявшись с волосами, торчащими в разные стороны, и выглядя уязвимым, этот тупица дарит мне такую искреннюю улыбку, что мне кажется, будто я сейчас что-то получу.
Двойная радость.
- Доброе утро, ведьма, - шепчет он мне, потягиваясь.
Я глупо смотрю, как напрягаются мышцы его рук.
Дева Пресса, создательница этого существа, помилуй меня.
Арес снимает простыню и встает; он в одних боксерах, поэтому я вижу гораздо больше, чем следовало бы.
Он поворачивается ко мне, взъерошивая волосы.
- Могу я воспользоваться твоей ванной?
Ты можешь использовать меня, красавчик.
Ракель, контроль!
Я просто киваю, когда мои беспокойные глаза опускаются к его боксерам, и я замечаю, что он твердый.
-Боже. - Я краснею, отводя взгляд.
Арес смеется.
- Это просто утренний стояк, расслабься.
Я с трудом сглатываю.
-Всё в порядке.
- Почему ты краснеешь?
- Ты действительно спрашиваешь меня об этом? - Я смотрю на него, но не спускаю взгляд с его лица.
Он пожимает плечами.
- Да, ты видела его раньше, ты чувствовала его внутри себя.
У меня заканчивается слюна от частых глотаний.
- Арес, не начинай.
Он лишь усмехнулся.
- Почему? Тебя возбуждает, когда я с тобой так разговариваю?
Да.
- Конечно, нет, это просто... неуместно.
Его пальцы играют с резинкой боксеров на талии.
Неуместно? -Он облизнул нижнюю губу. -Неуместным является то, что я хочу делать с тобой, я скучаю