Мудрость королевы камелий 5 глава




Неизвестно, какие материалы о чае были представлены В. И. Ленину, какие от него последовали указания. Но и приведенные строки свидетельствуют о том, что В. И. Ленин уже в то время считал реальной проблему создания отечественного чаеводства.

Черноморское побережье Грузии стало краем обширных чайных плантаций. Но это произошло не вдруг. Не сразу были собраны силы для наступления на субтропическую целину. Крестьянину, привыкшему кормиться урожаем своего поля, было нелегко засеять это поле чаем и три года ждать с него зрелого листа.

В 1931 году ЦК ВКП(б) поставил перед партийной организацией Грузинской ССР задачу максимального расширения чайных плантаций в совхозах, а также всемерного внедрения этой культуры в колхозах путем ряда специальных поощрительных мероприятий (снабжение хлебом, промтоварами, льготы по кредиту и т. д.) – Советское правительство стало выдавать крестьянам долгосрочные ссуды.

И дело двинулось! Площади чайных плантаций стали расти год от года, вытесняя дикие заросли и топи болот. Уже в годы первых пятилеток Советский Союз смог отказаться от импорта чайных семян и значительно сократить ввоз чая из-за рубежа. Чаеводство стало гордостью социалистического земледелия Грузии, ее ведущей отраслью. Сейчас плантации грузинского чая занимают свыше 65 тысяч гектаров. Многие колхозы и совхозы получают по 6—7 тысяч килограммов чайного листа с гектара. Смешно вспоминать в наши дни еще не очень давние предсказания некоторых «специалистов» насчет того, что «разведение кавказского чая не имеет для России практического значения» и что «очень далеко то время, когда кавказский чай завоюет себе рынки в европейской России...».

Преобразилось за годы Советской власти лицо грузинской деревни. От мелкого единоличного хозяйства, вооруженного мотыгой, до колхоза и совхоза, оснащенного отечественной техникой, – таков славный путь ее подъема по гигантским ступеням пятилеток. Только рабоче-крестьянская власть смогла осуществить такую коренную перестройку, поставить на службу народу сказочно многообразные, поистине неисчерпаемые ресурсы края. Колхозное строительство, машины, передовая наука превратили западную часть Грузии во всесоюзный субтропический сад, и чай занял в нем почетное, центральное место: здесь сосредоточено 85 процентов всех чайных плантаций Советского Союза, они дают стране 95 процентов отечественного чая.

Много новых славных имен вошло в историю чаеводства Грузии. В плеяду этих имен надо вписать большой отряд передовиков нашего чаеводства – ученых, тружеников плантаций и мастеров фабричного производства. Это ученые Т. К. Кварацхелия, М. К. Дараселия, В. Н. Покровский, Э. В. Хапава, Ш. С. Гигиберия, И. И. Чхаидзе, В. Б. Иосава, Я. Н. Ломия, П. Ф. Скорин, С. В. Мгалоблишвили, С. X. Пирцхалайшвили, Д. Т. Патарава, А. Е. Гигинейшвили, М. В. Габисония, И. Д. Гамкрелидзе, А. Д. Менагаришвили, Ф. И. Кешелава; специалисты-организаторы К. А. Карцивадзе, А. С. Кекелидзе, М. М. Долаберидзе, А. Н. Иванова, Г. М. Джорбенадзе, В. А. Приходько, X. Г. Иорданиди, Г. Ф. Эшба, А. А. Тодуа, Р. Г. Тодуа, А. А. Цулукидзе, И. П. Намченко, П. И. Джорбенадзе, И. Д. Качибая, В. М. Чикава, М. И. Чануквадзе, Е. Мжавия. 3. Г. Хатиашвили, И. И. Барабадзе, Г. Т. Данелия, А. Б. Кутателадзе, М. О. Дочия, Т. Н. Гванцеладзе, М. В. Сарджвеладзе; сборщицы-рекордсменки X. И. Какабадзе, Ц. А. Кардава, А. К. Джиджавадзе, М. X. Фундукиди, А. И. Гургенидзе, П. X. Куршубадзе, Т. А. Купуния, Д. С. Та-кидзе, 3. И. Голиадзе, Л. И. Хурцидзе, Л. Е. Гоготишвили, Т. Н. Чхаидзе, К. Д. Сарсания, Т. Е. Ткебучава, Т. М. Цинцад-зе, П. Э. Долидзе. Углубляя наше знакомство с грузинским чаем, мы познакомимся и с некоторыми из этих необыкновенных людей.

 

 

Властью науки

 

На окраине города Махарадзе, в селе Анасеули, в самой гуще советских субтропиков, расположены ордена Тудового Красного Знамени Всесоюзный научно-исследовательский институт чая и субтропических культур и Всесоюзный научно-исследовательский институт чайной промышленности. Свою работу эти учреждения ведут в тесной связи с колхозами, совхозами и чайными фабриками, содействуют им в решении различных вопросов теории и практики, помогают творчески осваивать опыт новаторов. Институты в Анасеули стали оперативным центром научной организации чаеводческого хозяйства и чайной промышленности республики и страны. Они имеют свои базы и филиалы в Сухуми, Чакве, Зугдиди, Поти, Цхалтубо, Майкопе.

Находящимся в Чакве отделом селекции и семеноводства Анасеульского института чая и субтропических культур до последнего времени заведовала академик Ксения Ермолаевна Бахтадзе, всемирно известный ученый-селекционер, создательница новых, советских сортов чая.

В других отделах этого института в итоге многолетней работы были разработаны наиболее рациональные способы размещения чайных кустов, наилучшие сроки и виды подрезки, методы сбора листа, меры борьбы с вредителями и болезнями растений. Сотрудники института установили, что корневая система чая при свойственной нашему чаеводству густой шпалерной посадке хорошо закрепляет горные склоны, и рекомендовали колхозам закладывать плантации на склонах крутизной до 25 градусов при сплошной обработке почвы, без устройства дорогостоящих террас; теперь этот высокоэкономичный способ широко применяется в республике. Ученые Анасеули разработали рациональную систему удобрения плантаций, максимально повышающую урожай.

Ломая старые агроправила, институт предложил оставлять почву в чайных междурядьях в течение нескольких лет без глубокой зимней перекопки, чтобы не повреждать разветвления корней. В результате этого затраты труда значительно уменьшились, а урожай в некоторых случаях повысился на 10—12 процентов.

Над проблемами окультуривания почв субтропических районов и регулирования водно-воздушного режима почвы со дня организации института работает член-корреспондент Академии наук Грузинской ССР доктор геолого-минералогических наук М. К. Дараселия. Он автор многих научных трудов и, в частности, книги «Красноземные и подзолистые почвы и их использование под субтропические культуры», удостоенной Государственной премии СССР.

У Всесоюзного научно-исследовательского института чайной промышленности есть в Анасеули своя опытная фабрика. За последние годы здесь создано много замечательных машин для комплексной механизации производства чая. На соседней Лан-чхутской чайной фабрике была установлена созданная в институте первая в мире поточная линия – прообраз будущего оборудования для всех грузинских чайных фабрик.

С 1949 года Всесоюзный научно-исследовательский институт чая и субтропических культур шефствует над колхозами «Гза комунизмисакен» Махарадзевского района, имени Цхакая Зугдидского района и «Гигант» Гальского района Абхазской АССР. Эти колхозы собирали низкие урожаи чая, были в числе отстающих. Институт предложил ряд мер, в результате осуществления которых погектарная урожайность чая в колхозе «Гза комунизмисакен» возросла за четырнадцать лет с 997 до 4400 килограммов. Такие же разительные перемены произошли и в двух других колхозах.

Все это лишь беглый и далеко не полный обзор тех работ, которыми грузинские ученые-чаеведы обогатили мировую науку. Но об одной их победе нужно рассказать особо.

Культуру чая зарубежные агрономы отнесли к числу тех редких растений, которые из-за своих наследственных свойств не поддаются искусственной гибридизации, не образуют селекционных сортов. В разное время, в разных районах мира специалисты пробовали скрещивать цветки двух сортов чая, пытаясь вывести третий, улучшенный. Десятки лет настойчиво искали решения этой задачи Ван-Лерсум, Бернард, Кохен-Стюарт, Велленснек и другие ученые. Они ставили сотни и тысячи различных опытов – и все они давали до того противоречивые результаты, что даже у самых настойчивых опускались руки. Гибрид получался, но не получалось сорта: «дети» упорно не желали походить на «родителей», «внуки» – на «дедов». Большой научный коллектив Бейтензоргской опытной станции на Яве в конце концов сделал вывод: селекционный чай практически получить невозможно, чайные сорта создает только природа.

Молодой грузинский агроном Ксения Бахтадзе не поверила этому. Угроза потерпеть неудачу не устрашила ее – она решила посвятить жизнь «невозможной» селекции чая. Работу свою она начала в Чакве в 1927 году. Тогда здесь, на старой семенной плантации, выращивались разновидности китайского и индийского (точнее индийско-китайского) чая, каждая со своими достоинствами и недостатками. Были здесь растения с высоким качеством листа, но малоурожайные, были урожайные, но неморозостойкие, были морозостойкие, но с низким качеством листа... Перед К. Бахтадзе стояла труднейшая, многоплановая проблема: вывести новый сорт – с достоинствами родителей, но без их недостатков, сорт высокоурожайный, зимостойкий, с высокими вкусовыми достоинствами и при этом биологически устойчивый, передающий свои качества потомству. Общая задача заключалась в том, чтобы обогатить наши плантации, состоящие из кустов китайского чая, кустами с ценнейшими свойствами индийской разновидности и вытеснить неудачные, малоценные формы китайского куста.

Основой творческого метода К. Бахтадзе стало целеустремленное воздействие на полученное в итоге скрещивания растение заданными условиями жизненной среды. Практически работа состояла из отбора и гибридизации: в ходе тщательного изучения, на которое ушло несколько лет, отбирались наилучшие растения, а затем смесью пыльцы наиболее развитых кустов одной разновидности опылялся цветок куста другой разновидности. Подбирая для гибридных сеянцев почву, удобрения и другие условия, при которых лучше всего развивался куст полученного агротипа, К. Бахтадзе добивалась от нового сорта самого яркого, стойкого проявления желаемых качеств.

Год уходил за годом. Но она приближалась к цели. Наконец, поколение улучшенных растений уже можно было определить как новорожденный сорт с прочно закрепленными свойствами родителей, обогащенный новыми стойкими ценными качествами. Так, в 1948 году были выведены первые в истории чаеводства селекционные сорта «Грузинский № 1» и «Грузинский № 2». По ценнейшим свойствам они превзошли своих китайских и индийско-китайских предков.

О замечательном событии заговорили во всем мире, в Чакву хлынул поток писем. Виднейшие ученые и практики сельского хозяйства слали свои поздравления, выражали удивление и восхищение. Работа К. Бахтадзе помогла найти верный путь чаеводам-селекционерам и в других странах.

Мы можем познакомиться с первенцами советского поколения чайного рода на новых аджарских плантациях. Это мощные, пышные кусты с густой шапкой крупных листьев. По урожайности они на 30—35 процентов превосходят обычные. В селекционном чае больше танина, больше экстрактивных полезных веществ, он вкуснее, ароматнее, биологически ценнее; на чаеразвесочных фабриках он идет в смесь (купаж) для улучшения других сортов. Крупные листья дают такому чаю преимущество при сборе урожая: чтобы собрать килограмм обычного листа, сборщице нужно сделать 2500 срывов, а для килограмма селекционного – 1600. Есть и еще одно важное достоинство у новых сортов – они бурно вегетируют в течение всего сезона и дают молодые побеги даже в ноябре, тогда как у обычных кустов урожай годного для переработки листа в октябре уже иссякает.

Эти первые новые сорта чая были предназначены для субтропических районов Грузии. Сейчас плантации такого чая дают и промышленный лист и семена. Элитное семеноводство с тем же приемом оплодотворения смесью пыльцы лучших сортов обеспечивает селекционному чаю дальнейшее развитие его ценнейших свойств.

Но интересы страны диктуют новые задачи: продвинуть чайное растение за пределы Грузии, создать большие промышленные плантации в более холодных, менее влажных районах. Селекция чая ведется сейчас и в Азербайджане, и в Краснодарском крае.

Коллектив советских селекционеров с успехом ведет свою трудную, кропотливую работу по выведению сортов чая с повышенной морозостойкостью и устойчивостью к засухе.

Каковы же сегодня реальные результаты труда наших преобразователей чайной природы? Ответ на этот вопрос я решил искать в Чакве, у Ксении Ермолаевны Бахтадзе. Она встретила меня в своем кабинете, напоминающем лабораторию и оранжерею. Чего только здесь не увидишь; и микроскоп, заключенный под стеклянный колпак, и саженцы, и конвертики с семенами, аккуратно разложенные на стеллажах вдоль стен...

Легкими, ласковыми движениями тонких пальцев машинально перебирала она лежащие перед ней на столе свежие крупнолистные флеши. Заметив мое внимание к ним, сказала:

— Это он, наш селекционный...

В Чакве я узнал о вещах удивительных и прекрасных.

Двадцать селекционных сортов чая – таков итог научной деятельности Ксении Бахтадзе. И о каждом она рассказывала как о своем родном детище. Зимостойкие сорта известны чаеводам под номером 3—12. Один из них, гибрид № 8 «Северный», дающий чай прекрасного вкуса и аромата, успешно разводится в Дагомысском чайном совхозе Краснодарского края и заслужил там звание «Герой зимы»: под снегом он выдерживает 25-градусный мороз! Нигде в мире на таких северных широтах чай не растет.

Плантации нового чая можно встретить сейчас почти во всех чаеводческих районах Грузии. Их общая площадь свыше 300 гектаров, и это бесценное семя – ядро будущего грузинского чаеводства.

Большое значение имеет освоение горных районов субтропической зоны, где селекционные сорта, как можно надеяться, будут давать особо ароматные чаи, свойственные горному климату.

Полевые и лабораторные опыты, переписка с сотрудниками новых чайных районов, руководство работой аспирантов, рецензирование диссертаций, обсуждение практических вопросов земледелия, выполнение обязанностей члена райкома партии, члена Грузинского республиканского комитета защиты мира и другие общественные дела и заботы многие годы составляли самую важную, заветную область жизни Ксении Ермолаевны Бахтадзе.

Огромный многолетний труд ученого оценен по достоинству: создателю науки о селекции чая присвоено звание лауреата Государственной премии, звание Героя Социалистического Труда, заслуженного деятеля науки Грузинской ССР и Аджарской АССР, действительного члена Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и Академии наук Грузинской ССР, награждена многими орденами и медалями.

Ксения Ермолаевна Бахтадзе – автор восьмидесяти научных трудов. Главные из них изданы и в зарубежных странах. Они всесторонне освещают теорию и практику советского чаеводства. А материальные плоды ее трудов – новые сорта чая – разводятся или применяются для селекции, кроме Советского Союза, еще в восемнадцати странах. С каждой почтой приходили в Чакву письма на имя К. Е. Бахтадзе. У нее спрашивали совета, просили дать консультацию.

Вот одно письмо – из Вьетнама: «Я свыше десяти лет работаю на станции чаеводства в Фуго при Институте сельского хозяйства и лесоводства. Чаеводство для нас новая отрасль... И хотя Вы нас не знаете, я обращаюсь с просьбой помочь нам. Очень ждем Вашего ответа и заранее благодарим за все советы.

До Нгок Ки».

 

Как память о поездке в Шри Ланка у Ксении Ермолаевны хранится выходящая в Коломбо газета с ее портретом и статьей под заголовком: «Ксения Бахтадзе говорит: селекция позволяет повысить урожайность чайного листа на 30 процентов!»

Невысокая, хрупкая пожилая женщина в нашей беседе незаметно, чудодейственно преобразилась в героиню, совершившую беспримерный в своем роде научный подвиг, в «волшебницу», достигшую такой власти над чайным растением, какой не достигал еще никто. Я знал о ее делах, о ее славе и раньше, я был готов к этому превращению. Но, странное дело, чем больше образ волшебницы воплощался передо мной в ее реальные черты, тем понятней, проще казался мне и сам ее труд. А ведь я знал, что именно в этом реальность ее огромных знаний и ее огромной работы, ее веры в свое дело, в свои силы! И это сознание заставляло меня с новой вспышкой любознательности искать чудесное в реальном, вновь и вновь расспрашивать мою собеседницу о ее трудовой деятельности, ее рабочих буднях. И я услышал от нее еще многое, но далеко не все то, что могло бы мне показать, какой она удивительный человек. Только через несколько лет я узнал, например, что Ксения Ермолаевна не только чаевод, но и математик, и художник, и музыкант, и поэт. Для нее это, правда, не профессии, а увлечения, но и они дают свои реальные плоды: она свободно оперировала формулами и цифрами, неплохо рисовала, играла на скрипке, сочиняла стихи... Когда в нашей долгой беседе вопросом о «последней работе» повестка дня журналистской встречи была исчерпана и пришло время прощаться, хозяйка задала мне, незваному гостю, неожиданный вопрос: люблю ли я цветы?

— Какие? – в замешательстве спросил я, поглощенный мыслями о чае.

— Обыкновенные – с улыбкой сказала она. И предложила мне огромный букет роз, стоявший в вазе.

— Что да, то да: неравнодушна к розам моя Ксения Ермолаевна, – сказал входивший в это время в комнату ее муж, агроном-чаевод Владимир Андреевич Приходько. – Сама выращивает. Уж и не знаю, что больше любит – чай или цветы?

Ксения Ермолаевна улыбнулась. И эта улыбка скромной, милой женщины, труженика-ученого осталась в моей памяти навсегда...

 

 

Ошибка доктора Манна

Это было в тридцатые годы, когда крупнейшими знатоками чаеводства считались англичане. В Зугдиди, район новорожденного чайного хозяйства, приехала группа английских ученых во главе с доктором Гарольдом Манном, который, как мы видели, неодобрительно отзывался о хозяевах чайного дела дореволюционной России. Англичан пригласили для консультации: как они оценивают перспективы разведения чая в северной части грузинских субтропиков?

Доктор Манн сочувствовал идее развития чаеводства в Советской Грузии, он приехал к нам как друг с искренним желанием помочь. Но земли Зугдиди он беспощадно забраковал. Старший научный сотрудник Зугдидского филиала Всесоюзного института чая и субтропических культур Нина Калистратовна Дгебуадзе рассказала мне об этом:

— Тогда у нас в районе только что появились первые чайные плантации, опыта – никакого... И вдруг – ученые из Англии! Всех, конечно, волновал вопрос: можно ли у нас всерьез разводить чай?.. Доктор Манн со своими коллегами ходил по плантациям, срывал побеги, растирал в ладонях комки земли, расспрашивал о климате, требовал данных анализа почв... Трудился, в общем, очень основательно, отвечать нам не спешил... И вот, наконец, покачал головой и говорит: «Нет! Почвы здесь низкого качества, их недостатки столь ясно выражены, что я поостерегся бы занимать эти земли под плантации...» Отвезли мы англичан в Ингири. Говорим, что хотим организовать здесь чайный совхоз. Тут им почвы и вовсе не понравились. Показали мы тогда участок Ксении Сарсания в ингирском колхозе – она уже в то время собирала по 3—4 тысячи килограммов листа с гектара. Смутились немножко наши гости, но сдаваться не захотели. «Не показательно... Не убедительно... Общих выводов из этого факта сделать нельзя».

Слово доктора Манна, специалиста с мировым именем, звучало очень авторитетно. Пренебречь таким веским предостережением было опасно. И все-таки грузинские чаеводы не отказались от своего замысла, подкрепленного практикой передовиков. Они преподали английским ученым великолепный урок творческой отваги и упорства в стремлении к намеченной цели.

Планомерные исследования позволили им определить характерные особенности зугдидских почв и найти верный путь их улучшения рациональными приемами удобрения и обработки. Сейчас в условиях избыточно увлажненных и бедных почв в северной части советских субтропиков чаеводы получают высокие и устойчивые урожаи «зеленого золота». Созданный вопреки мрачным прогнозам англичан Ингирский совхоз, превратился в прекрасно организованное высокомеханизированное хозяйство. Здесь собирают по 8 тысяч килограммов листа с гектара – почти в полтора раза больше, чем в среднем по республике.

Именно здесь, на земле, забракованной доктором Манном, Ксения Сарсания в конце сороковых годов установила мировой рекорд по урожайности чая, собрав за сезон с закрепленного за ней участка площадью 0,8 гектара 16 тысяч килограммов листа. К. Сарсания присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда, она лауреат Государственной премии СССР. Ее пример вдохновил и вывел в ряды рекордсменов многих грузинских чаеводов.

— Да,— говорит мне моя интересная собеседница Нина Калистратовна Дгебуадзе, – недалеко время, когда 8—10 тонн листа с гектара будут у нас средним урожаем...

Район Зугдиди по производству чая занял второе место в Грузии. Звено Героя Социалистического Труда Любови Сахокия регулярно собирает здесь по 7 тысяч килограммов листа с гектара, бригада дважды Героя Социалистического Труда Тамары Купуния – по 10 тысяч и больше. И эти показатели не маленького круга мастеров, а многих и многих передовых чаеводов и целых хозяйств.

Урожайность грузинских чайных плантаций растет с повышением знаний специалистов, квалификации чаеводов, обогащением почвы удобрениями, расширением системы орошения, увеличением и улучшением средств механизации. Достижения лучших мастеров чаеводства зовут вперед, бодрят инертных, укоряют отстающих. Ряды славного авангарда пополняют все новые и новые силы. По 6—8 тонн листа с гектара и больше собирают в Грузии целые хозяйства: Очхамурский совхоз, колхоз «Красный Октябрь», колхозы сел Дагва и Нижняя Ульяновка в Кобулетском районе, сел Сарпи и Уреки в Батумском, села Рухи в Зугдидском районах и другие.

Я побывал в одном из таких хозяйств, чтобы познакомиться с героями, прокладывающими грузинскому чаеводству путь в будущее.

 

 

Созвездие героев

Колхоз имени Ленина села Ахалсопели Зугдидского района – большое, многоотраслевое хозяйство. Красноречивые цифры рассказывают, с чего начинали и чего достигли здешние чаеводы. В 1938 году они собирали 1600 килограммов листа с гектара, в 1946 году – 3400, в 1966 году – 5000, в 1975 году – 9508.

Колхозный бухгалтер раскрыл книгу и показал мне длинный список членов артели, годовой доход которых исчисляется тысячами рублей, не считая зерна, молочных продуктов, овощей, вина.

— Это у нас называется профессорским заработком, – пошутил он.

Ловя собеседника на слове, я поинтересовался: а насколько соответствует «профессорским» заработкам уровень культурной жизни села? И вот что узнал: из 3406 жителей села 845 имеют среднее и 502 неполное среднее образование, 130 – высшее, 19 учатся в различных высших учебных заведениях. 1480 колхозников являются постоянными читателями трех сельских библиотек, 280 семей имеют личные библиотеки, 675 выписывают газеты и журналы. Кроме агрономов, педагогов, врачей, зоотехников, которые давно, уже работают здесь, в колхозе появились свои инженеры, механики, электрики, мелиораторы, радисты. В селе ведутся большие строительные работы. В последние годы построены два зернохранилища, двухэтажное здание школы, гостиница, больница.

А вот цифры особого порядка, показывающие трудовую доблесть людей колхоза имени Ленина: пятидесяти семи из них присвоено звание Героя Социалистического Труда, двое – бригадир Тамара Андреевна Купуния и председатель колхоза Антимоз Михайлович Рогава – удостоены этого звания дважды, 103 награждены орденами и многие – медалями.

С председателем колхоза мы пошли на чайные плантации. Здесь было на что посмотреть! Ровно подстриженные кусты правильными рядами украсили холмы и долины, междурядья тщательно взрыхлены...

Председатель смотрел сейчас на это величаво-спокойное зеленое море как бы со стороны...

— Какой урожай, поглядите! – говорил он.

— Дайте срок – и по десять тысяч и больше будем собирать! Нелегко было колхозникам на бедных подзолистых почвах достичь такого плодородия. Раньше здесь росла лишь кукуруза. Собирали по 7—8 центнеров зерна с гектара, да и это считалось достижением. Чтобы разводить в Мегрелии чай, надо было прежде всего внушить людям доверие, привить любовь к новому растению; надо было осушить болота, расчистить склоны холмов от непроходимых зарослей, обогатить почву питательными веществами.

В своем трудном деле колхозники опирались на помощь партии и государства, на поддержку людей науки. Успехи хозяйства непосредственно связаны с деятельностью Зугдидского филиала Всесоюзного научно-исследовательского института чая и субтропических культур, и особенно его старшего научного сотрудника Нины Калистратовны Дгебуадзе.

Нину Калистратовну мы застали на плантации. У нее здесь опытные участки, и она бывает в колхозе часто. Старается поменьше говорить о себе, но не скупится на похвалы других.

— Калийные удобрения – вот что предложила я для здешних почв. Но ведь мало предложить, главное – сделать, – сказала она с улыбкой.

— Возможности наши безграничны так же, как возможности науки, – отозвался председатель, но не выдержал тона дипломата и, радостно засмеявшись, сказал: – Нет, что ни говори, а удобрения – великая сила! Сколько листа мы получаем добавочно благодаря им!..

В кабинете председателя беседа проходила в широком кругу колхозников. Среди них была Тамара Купуния. Это она, рядовая колхозница, в первый год войны, когда почти все мужчины ушли на фронт, приняла бригаду и с той поры руководит ею. Эта бригада стала лучшей в колхозе. Большинство собравшихся в конторе бригадиров были с золотыми звездами на груди. Людей, отмеченных высшими наградами, много и в других колхозах района, но первенство по числу героев держит Ахалсопели.

Колхозный агроном заметил, что еще нет двоих бригадиров.

— Поторопите их по радио,— сказал председатель.— Скажите, что заседание начинается.

Это было заседание членов правления, но в комнате собрались не только они. В колхозе уже давно стало традицией приглашать на такие заседания бригадиров. Сбор чая шел хорошо. За последнюю декаду было сделано больше, чем за предыдущую. И все же председатель укорял тех, кто нарушал правила агротехники.

— Что скажете об этом вы, товарищ Шалва? – обратился он к

одному из бригадиров, достав из ящика письменного стола

слабенький «рыбий лист» – по агроправилам его срывать нельзя.— Вот такой брак попадается в вашей продукции.

Построже говорил председатель с теми бригадирами, которые затягивали сбор урожая, ссылаясь на то, что не хватает людей:

— Не людей – умения, организованности нам с вами не хватает! Условия у всех бригад одинаковые, почему же есть у нас отстающие? Да потому, что работу начинают позже других, и отдыхают побольше, и кончают пораньше. Так?

— Так...— не сразу отозвались два-три голоса.

Попросила слова моя соседка.

— Говорите, Тамара, – сказал председатель.

— Чтобы добиться успеха в колхозе, надо дружно работать всем,— начала Купуния. – Если в семье хоть один человек ведет себя не так, как надо, там все душой болеют, все стараются его на дорогу вывести. Так и в колхозе надо – ведь это наша семья!

Пусть знают отстающие, что нам не все равно, как они работают. Я предлагаю тех, кто дает брак, наказывать рублем. Ведь они же наносят нам убыток! Давайте их Штрафовать, снижать трудодни.

Если, скажем, подошел лист первого сорта, а сдают второй, так надо списывать по крайней мере треть трудодня.

Предложение решительно поддержал бригадир Партен Михайлович Кадария, семья которого опередила все здешние семьи по числу Героев Социалистического Труда: золотые звезды украшают грудь самого бригадира, его жены Доминики, дочери Минадоры и приемной дочери Галины.

Против никто не выступил...

Когда заседание кончилось и люди стали расходиться, их задержал агроном:

— Не забудьте, товарищи, объявить в бригадах: завтра в восемь часов вечера в агролаборатории будет лекция на тему «Пути повышения урожаев чайного листа».

Много раз я слышал слово урожай, много раз произносил его сам, много раз видел его написанным и писал сам. Но именно здесь, в колхозе села Ахалсопели, среди его людей, понял всю глубину, всю огромность заложенного в нем смысла, его простую и бесконечную красоту, почувствовал всю сердечность, всю радость звучания этого слова.

 

 


Песня на плантации

 

Весь облик, весь дух грузинского чайного хозяйства для меня неразрывно связан с образом девушки грузинки, хозяйки зеленых плантаций – веселой и задорной, скромной и вдумчивой, бесконечно трудолюбивой и вместе с тем дерзкой в стремлении к небывалому.

Я видел много чайных плантаций, знаком со многими из чаеводов, но самое яркое впечатление храню о славном колхозе имени Ленина села Натанеби. Моя первая встреча с ним состоялась довольно давно, но уже и до того я многое слышал об этом чудесном уголке Грузии. Подъезжая к станции Натанеби, я с обостренным вниманием всматривался в лежащую передо мной панораму. Вдаль, к подножию гор, по отлогим холмам густыми рядами уходили чайные кусты. Было в них нечто не совсем обычное: опытному глазу эти пышные, ухоженные кусты убедительно говорили о высоком уровне хозяйства. Тут чувствовалась твердая хозяйская рука!

Натанеби... Передо мной лежало не село в привычном смысле этого слова. Это был маленький городок, весь в зелени и цветах. Кровли домов пламенели на солнце ярко-красной черепицей. Вдоль улиц тянулись провода, всюду над крышами – шесты антенн. А вот и корпуса производственных предприятий, характерных для села с большим общественным хозяйством. Колхоз собирает столько чайного листа и разных субтропических плодов, что в Натанеби для их переработки построили собственную фабрику и паковочный завод.

Я приехал в самую горячую пору сбора чая. По широким улицам то и дело проносились груженые машины: чем быстрее лист будет доставлен с плантаций на фабрику, тем лучшего качества получится чай.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-08-27 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: