В 1762 году в Петербурге была создана Комиссия для строений, а через год вышел Указ «О сделании всем городам, их строению и улицам специальных планов по каждой губернии особо». Рабочую часть Комиссии в течение первых девяти лет возглавлял выдающийся планировщик и архитектор Алексей Квасов.
Разработке генерального плана застройки Казани уделялось большое внимание как в 1765 году, после крупного пожара, уничтожившего большую часть города, так и в 1774-м, после пугачёвского бунта. После съёмки геодезического плана в декабре 1766 года Комиссия для строения Петербурга и Москвы направила в Казань помощника архитектора Якова Алексеева для составления проекта застройки погорелых мест. Материалы Алексеева легли, по-видимому, в основу выполненного Квасовым проекта регулярного плана Казани.
В 1767 году для составления «аккуратного» плана города, то есть для его детализации, а также для наблюдения за строительством в Казань был прислан из Сената «архитектурии порутчик» Василий Кафтырев. С его деятельностью в Казани, продолжавшейся около двадцати лет, был связан основной период регулярной застройки города.
Появление каменных зданий после пожара 1774 года по проектам Кафтырева формирует новый архитектурный облик Казани. На верхних улицах, где жили обеспеченные горожане, наиболее распространённым был широко использованный в Твери тип двухэтажного каменного дома. Такими домами застроили главные улицы, в том числе и Покровскую (Карла Маркса).
В 1814 году дом и участок земли с надворными постройками по улице Воздвиженской (тогдашнее название части современной улицы Карла Маркса) переходит во владение именитого купца Никифора Степановича Урванцова.
Купеческий род Урванцовых — один из старейших в Казани. Его глава Степан Иванович, родившийся в 1747 году, владел двумя домами: на Проломной и Георгиевской улицах, торговал российскими сукнами в Гостином дворе, деятельно участвовал в общественной жизни купечества и пользовался доверием, избирался гласным от купечества третьей гильдии в шестигласную городскую думу. Эта традиция активной общественной жизни, репутация честных и достойных людей будет поддерживаться всеми поколениями рода Урванцовых.
Никифор Степанович Урванцов, купец первой гильдии, почётный гражданин, имел четыре золотые и одну серебряную медали. Размах его торговой деятельности впечатляет: по сведениям историка Людмилы Свердловой, в 1825 году за ним в Гостином дворе значилось три лавки, в доме тестя Леонтия Филипповича Крупеникова1 на Воскресенской (Кремлёвская) он снимал ещё одну лавку, где торговали два его племянника, дети младшего брата Николая. Купец арендовал подвал в доме Мамаева на Поповой горе (улица Тельмана) и ещё один под домом Данилы Иванова напротив Гостиного двора, покупателей обслуживали два приказчика.
Никифор Урванцов был женат на Степаниде Леонтьевне Крупениковой из не менее знатного купеческого рода. Детям Льву, Николаю, Александре, Марфе и Варваре после смерти дяди Константина Леонтиевича Крупеникова перешла часть его имущества.
Купленный участок занимал всю глубину квартала, то есть выходил на улицу Казанскую к Казанскому монастырю. Позже размеры участка сократились: часть, выходившую к монастырю, продали.
На 1828 год Никифор Степанович имел «…каменный двухэтажный с подвалом и прочими службами (дом) и вновь выстроенным сзади к Казанскому монастырю каменным двухэтажным корпусом, крыты железом».
В 1839 году Урванцов испрашивает разрешение у казанского губернского правления на постройку «во дворе оного дома жилого каменного одноэтажного флигеля и вместо существующей деревянной вновь каменной бани с сушилом и с покрытием железной крышею…». Нынешний двухэтажный жилой дом на углу улиц Большая Красная и Миславского, по-видимому, и есть тот самый «каменный двухэтажный корпус», который появился между 1814 и 1828 годами и дошёл до нас в перестроенном и надстроенном виде.
Для каменного здания бань в центре участка член Комиссии Фома Петонди предложил фасад, «выбранный из высочайше апробированных» с пятью окнами и ампирным декором на фронтоне. Однако сохранившееся здание флигеля со вторым этажом советского времени соответствует совершенно другому проекту, также утверждённому Петонди для бань на участке Унжениных в том же 1839 году. Это симметричный двухэтажный корпус, очевидно, запроектированный для использования двумя хозяевами: посередине фасад разделяет брандмауэрная стена. На более поздних планах строение отмечено как прачечные.
После пожара
Страшный пожар 24 августа 1842 года, уничтоживший большую часть Казани, не пощадил и владение Урванцова. В июне 1843 года Никифор Степанович получает у Комитета о пособии жителям Казани, потерпевшим от пожара, ссуду под залог «обгоревшего» дома. На чертежах видим новое строение — одноэтажный корпус служб на месте бывшего сада. Вероятно, нынешнее строение по улице Миславского и есть тот самый флигель, к которому добавили второй этаж.
Кардинально иным стал облик фасадов главного дома — кафтыревский декор сменился классицистическим, «образцовым». Появляются фронтоны, пилястры с ионическими капителями на уличных фасадах, окна становятся выше и шире.
После смерти Никифора Степановича усадьбу наследует его сын Лев Никифорович, потомственный почётный гражданин, по-видимому, старший и наиболее успешный из братьев. В адресной книге 1863 года он указан как торговец чаем.
Довели до ручки
В советское время усадьба стала обычной коммуналкой, тогда нарушили и границы домовладения, и традиционную планировку. Одно время первый этаж занимала аптека, были пробиты несколько дверей на главном фасаде, вход в подвал со стороны улицы Миславского.
Капитальных ремонтов практически не делалось, дом ремонтировали только в шестидесятые годы. К концу двадцатого века крыша и стены пришли в аварийное состояние. В 1979 году подвалы затопило талой водой, из-за просадки фундаментов в местах пристроев образовались трещины.
В 1987 году усадьбу Урванцова признали памятником, она стала объектом культурного наследия республиканского значения.
Однако в 1998 году снесли флигель, стоявший по красной линии улицы Карла Маркса, и на его месте возвели трёхэтажное здание «Номос-банка», превышающее высоту флигеля и нарушающее тем самым панораму улицы.
К 2005 году жильцов выселили, а дом бросили на произвол судьбы, без консервации. Дымоходы, перекрытия разрушались чёрными копателями, несущие конструкции подвалов постоянно намокали. Зимой 2011 года обрушилась часть крыши.
До марта прошлого года в доме проживала одна семья, в пристрое 1899 года размещались офисы и стоматология.