Введение
Утопия (от греч. u – нет и topos – место, т.е. место, которого нет; по другой версии от греч. eu – благо и topos – место, т.е. благословенная страна.) – изображение идеального строя, лишённое научного объяснения.
Впервые этот термин появился в книге Английского писателя-философа и общественного деятеля шестнадцатого века Томаса Мора. В романе Мора «Остров утопия» был описан идеальный социальный строй без угнетённых и угнетающих на некоем несуществующем острове. С тех пор утопическая философия, как стремление добиться всеобщего блага путём социальных преобразований получила большую популярность, и утопией стали называть все сочинения, содержащие нереальные планы этих преобразований.
Однако всегда существовали противники утопии, видевшие в ней только пустые идеи, заражающие сознание людей и ищущие толпы фанатиков, чьей жизненной целью становится воплощение практически невоплотимых идей. Борьба с утопией шла постоянно, но ХХ век, богатый революциями и другими социальными катаклизмами, перевернувшими мир, стал временем становления и рассвета жанра антиутопия.
Задача реферата – проследить, как изменился жанр технократической утопии в научной фантастике 20 века (Уэллс и Бредбери).
Технократическая утопия как литературный жанр
«Утопии страшны тем, что они сбываются», – писал Н. Бердяев. Антиутопия тесно связана с утопией – «замыслом спасения мира самочинной волей человека» (С. Франк) в соответствии с идеалом. Исторический процесс в антиутопии делится на два отрезка – до осуществления идеала и после. Между ними – катастрофа, революция или другой разрыв преемственности. Отсюда особый тип хронотопа в антиутопии: локализация событий во времени и пространстве. Все события происходят после (переворота, войны, катастрофы, революции и т.д.) и в каком-то определённом, ограниченном от остального мира месте. В антиутопии «конец истории» является точкой отсчёта, началом. Антиутопия разомкнута в будущее, так как демонстрирует последствия социально-утопических преобразований. Жизнь героя антиутопии предельно подчинена ритуалу, и поэтому часто темой произведения становится стремление героя этот ритуал сломать, разрушить, восстать против него. Конфликт «я» и «мы» типичен для любой антиутопии, для которой актуальной становится проблема превращения личности в массу.
|
|
Литературная традиция антиутопии ХХ века, заданная Е. Замятиным в романе «Мы», А. Платоновым в «Чевенгуре», В Набоковым в «Приглашении на казнь», сегодня в начале нового века, значительно корректируется. Писатели выявляют новое тотальное антиутопическое сознание, ставшее знаком современности. А. Генис полагает, что современные писатели, «балансируя на краю пропасти в будущее, обживают узкое культурное пространство самого обрыва». Во взаимодействии абсурда и реальности, хаоса и нового миропорядка, сюрреализма и кафкианства рождается новая стилистика. (8, С. 34)
Слово "топия" (от греч. topos) означало место. Приставка "у" могла происходить либо от греч. "уи", либо от "ои". В первом случае это эвтопия, во втором – утопия (место, которого нет).
Безусловно, сегодня никто не смог бы даже примерно назвать количество произведений, которые можно было отнести к этому жанру.
|
|
У истоков утопии стоит Платон, автор книг "Государство" [2], "Законы", диалогов "Тимей", "Критий". Иногда даже утверждают, что всю утопическую литературу можно рассматривать как гигантский комментарий к сочинению "Государство" [2].
Утопии вневременного порядка – такое понятие возникло вследствие того, что свой идеал утописты помещают вне сферы земного существования человека, хотя бы предполагаемого. Авторы просто переносят свой образец куда-то вне времени и пространства и связывают его с вечными ценностями, наподобие Бога, Природы, Разума и т.д. В утопиях вневременного порядка концепции излагались без посредничества “говорящих картин”, но с тем же намерением противопоставить господствующим отношениям иные отношения и предложить им в противовес некий комплекс желательных общественных ценностей.
Воплощение этих ценностей может быть весьма различным, но их общей чертой всегда было то, что они существуют вне времени и пространства. Е. Шацкий [3] считает, что мир этих утопий построен без опоры на реальность. Значение этих утопий в том, что они служили философской основой для другого типа, особенно тех, которые конструировали вымышленные модели совершенного общества. Например, учение Платона о совершенном государстве находится в тесной связи с его учением “об идеях”.
Если утопия пишется в сравнительно мирное, предкризисное время ожидания будущего, то антиутопия – на сломе времени, в эпоху неожиданностей, которое это будущее преподнесло.
Коренное свойство антиутопии, которое остается в ней постоянным, каким бы ни был материал – она неизменно оспаривает миф, созданный утопией без должной оглядки на реальность. А. Зверев подчеркивает: “Для классической утопии элемент социальной мифологии обязателен; он может быть выражен с большей или меньшей отчетливостью, однако присутствует всегда” [1].