| Распад СССР привел к небывалым сдвигам в системе международных отношений и соответственно к громадным изменениям в соотношении сил на уровне этой системы. Уникальность и отличие разрушения биполярной системы от прежней ситуации заключались в следующем. Во-первых, разрушение прежней системы произошло по причине присоединения «социалистического лагеря» к своему противнику во имя торжества общечеловеческих ценностей, демократических принципов. Иными словами, социалистический лагерь не был разгромлен или разрушен по итогам мировой войны, а фактически самоликвидировался. Во-вторых, крах биполярной системы и образование новой системы международных отношений не были кодифицированы в ходе какого-либо представительного международного форума (наподобие Венского конгресса 1814—1815 гг. или Потсдамской конференции 1945 г.). По мнению американских теоретиков международных отношений У. Уолфорта, Дж. Айкенберри и М. Мастандуно, «окончание «холодной войны» не привело к возвращению многополярности. Напротив, Соединенные Штаты... обрели ещебольшее материальное преобладание ». Однопоярность мироустройства после «холодной войны» проявилась в том, что рыночная экономика стала всеобщей мировой моделью развития, т.е. мир стал формационно однородным. США остались самой могущественной мировой державой. Проводя свою политику, они опирались на собственную военную и экономическую мощь. Военная мощь США основывается на непревзойденных показателях. Например, к 2010 г. за пределами США около 400 тыс. военных проходили службу, из них треть — в Ираке, четверть — в Афганистане, а около 88 тыс. — в Европе[3]. Расходы на оборону составляют сумму, намного превышающую расходы всех других государств мирового сообщества, вместе взятых, — более 600 млрд долл, в 2010 г. По таким мобильным видам вооруженных сил, как военно-морской флот и военно-воздушные силы, войска США превосходят все ВМФ и ВВС всех стран мира. Впрочем, не последнюю роль в этом вопросе сыграла и идеологическая составляющая, когда концепция «баланса сил» сменилась конструкцией «баланса интересов», признающей ключевой целью общечеловеческие ценности. Сторонники однополярного мира утверждали, что только при таком мироустройстве можно обеспечить стабильность и безопасность всех государств во главе с США. Однополярность противопоставлялась не только опасной биполярности, которая чуть не привела человечество на грань самоуничтожения, но и взрывной многополярности. Так, в 2003 г., когда Вашингтон посредством доктрины унилатерализма (политики односторонних действий) пытался утвердить на практике однополярность, бывший помощник президента США Кондолиза Райс во время своего выступления заявила, что «многополярность — это теория соперничества, конкуренции, а в своем худшем проявлении — конкуренция ценностей»[4]. Иными словами, по ее мнению, так же как и во время «холодной войны», многополярность ведет к конфронтации между великими державами.. Вместе с тем это не мешает, например, А. Страусу развивать мысль Ф. Фукуямы о «конце истории», связанной с победой западных институтов и «общечеловеческих» ценностей во всем мире во главе с США после окончания «холодной войны». Страус настаивает на том, что устоявшаяся однополярная система международных отношений с лидером в лице США «представляет собой заключительную точку эволюции», а наступившая эпоха однополярности является следствием неизбежности[5]. Более того, по мнению Страуса, наступившему однополярному мировому порядку во главе с Западом нет и не будет положительной альтернативы. Другим вариантом мироустройства могут быть только хаос и мировая дестабилизация, и поэтому «однополярная интеграция — основная реальность нового мирового порядка»[6]. Но с учетом того факта, что на международном уровне нет единогласия по поводу интерпретации этико-политических принципов, необходимых для существования либеральной демократии, возникает ситуация, именуемая «конфликтным согласием». И главное здесь, чтобы конфликт принимал не форму антагонизма (противоборства врагов), а агонизма (борьбы соперников), так как правильно функционирующая демократическая система требует того, чтобы демократические политические позиции находились в состоянии конфронтации. Отсутствие политической борьбы приводит к отчуждению, апатии и стремлению изменить существующие ценности, поскольку нет иных форм политической идентификации. Поэтому на глобальном уровне не может существовать один гегемон, установивший однополярный мировой порядок. Существование гегемона возможно лишь на региональном уровне и в том случае, когда таких гегемонов два и более, поскольку при подобной ситуации гегемоны находятся в состоянии агонизма, а не антагонизма. Распад «однополярной системы» международных отношений во главе с США во многом связан именно с тем, что США стремились всевозможными путями создать условия, при которых никто не мог бы составить им конкуренцию. Настаивая на «конце истории», проводя международную политику, которая «не признает» никаких надгосударственных организаций (например, агрессия США против Ирака в 2003 г. вопреки запрету со стороны ООН), навязывая собственные политические, экономические модели другим государствам, США нажили себе множество врагов, причем в лице не только государств, но и иных акторов - например, международный терроризм). По мнению И. Валлерстайна, США на протяжении десятилетий стремились к единоличному лидерству на мировой арене, поэтому с середины XX в., делая вид, что поддерживают интеграционные процессы в странах Восточной Азии и Европы, они на самом деле стремились подогнать всех под одну логику развития, навязывая собственную социально-политическую и экономическую модель. Несмотря на то что США до сих пор остаются самой могущественной державой, превосходя своих ближайших конкурентов по военному потенциалу в несколько раз, обладая более эффективной системой управления вооруженными силами (экономика Германии составляет лишь 17% американской, а Японии — 38%), мир стремительно отдаляется от «однополярного» мироустройства. Более того, академик РАН Е.М. Примаков отмечает, что о днополярного мира никогда не было, однако были на этот счет иллюзии. Цель создания однополярного мироустройства лежала в основе ряда идеологических построений, ей были подчинены стратегические расчеты, политические и военные акции. Е.М. Примаков также подчеркивает, что существовали и существуют исключительно стремления к однополярному мироустройству, а не объективные предпосылки к образованию подобной миросистемы [9]. Поэтому однополярность никогда не реализовывалась в исторической действительности. При более детальном изучении данной позиции можно выявить следующее: категория сверхдержав, появившихся в период «холодной войны» (СССР и США), определялась не только количественными, но и качественными показателями. Они диктовали правила поведения своим союзникам, обеспечивая их безопасность и сохранность в конфронтациях, объединяя союзников. Но после распада СССР Западная Европа более не нуждалась в США, а Восточная Европа ушла из-под опеки СССР, поэтому ослабевшая военно-политическая зависимость стран Западной Европы привела к ослабевшей «блоковой дисциплине». И все же ключевым моментом, перечеркнувшим роль США в качестве «однополярного» финансового центра, стал глобальный экономический кризис, разразившийся в 2008 г. Трудности США после кризиса больше связаны не с внешними, а с внутренними проблемами. Сокращение темпов прироста национального ВВП, проблема с мигрантами, недоверие большинства населения своему правительству, резкий рост уровня преступности и другие внутригосударственные проблемы вынуждают США все б ольше внимания и усилий тратить на внутреннюю политику[10]. За последнее время изменилось место развивающихся стран в системе общемировых финансовых потоков. Прослеживается тенденция, при которой развивающимся странам не требуются инвестиции западных государств, они сами инвестируют не только в собственную экономику, но и в развитые государства. Процесс глобализации привел миросистему к той черте, когда развивающиеся страны быстрыми темпами оттесняют более развитые государства, умело конкурируют с ними. Тот факт, что США являются лидером разработок, освоения и внедрения новейших технологий, дают импульс развитию процесса глобализации, не позволяет нам делать вывод, что США — единоличный лидер на международной арене. Иными словами, объективная реальность такова, что становление новых мировых центров полностью перечеркивает возможность однополярного мироустройства. Таким образом, становление «однополярного мира» в конце XX — начале XXI в. является не столь однозначным. У данного положения есть как сторонники, так и противники. И все же лидерство США в первых двух десятилетиях XXI в. очевидно и в военной, и в экономической сфере. Это объективная реальность. Развал СССР, разрушение одной из двух супердержав, оставил на международной арене лишь одну супердержаву — США, стремящуюся к установлению единоличного лидерства на мировом уровне.. Формационное единство нынешнего мироустройства придает ему устойчивость. Причем развитие идет в рамках капиталистической модели развития и многополюсный мир развивается по рыночным законам. Но даже это не помогло США, обладающим очень серьезным влиянием на МВФ и Всемирный банк, отстоять свое лидирующее положение на международной арене. И здесь же можно выделить основные факторы, положившие конец всем спорам по поводу конца однополярной системы. Первый фактор — исторический. С этой точки зрения развитие и процесс глобализации, развитие технологий, объединение людских и финансовых потоков позволили появиться новым «центрам силы», влияющим и на региональные, и на мировые процессы. Причем не только государствам, но и иным акторам мировой политики. Второй фактор — политика США. Экономическая политика — небывалый размер государственного долга, дефицит бюджета и т.д.; энергетическая политика — рост потребления энергии за последние десятилетия, новые центры мировой экономики и международных отношений— страны — экспортеры энергоресурсов; внешняя политика США — война в Ираке, неоправданная с военной, экономической и дипломатической точек зрения. Несмотря на то что при существовании одной сверхдержавы, гегемона, возможность крупномасштабной войны резко сокращается, появляется иная проблема — утверждение произвола со стороны доминирующего государства.. Проблема однополярности напрямую зависит от того, в каких сферах доминирующее государство обладает наибольшей мощью. 1) доминирование во всех сферах приводит к тому, что гегемон может позволить себе нарушать суверенитет иных государств, не считаясь ни с какими легитимирующими санкциями международных институтов. Более того, для гегемона не имеет значения тот факт, насколько велика вероятность угрозы безопасности со стороны конкретного актора международных оношений. Основным мотивом является национальный интерес гегемона; 2) гегемония в экономической сфере ведет к неизбежной зависимости иных акторов международных отношений от экономического состояния гегемона, соответственно кризис в экономической сфере гегемона немедленно распространяется на все взаимосвязанные элементы международных отношений; 3) возрастающая роль претендентов в лице отдельных государств или союзаразличных акторов международных отношений и международного права (например, ЕС, БРИК) ведет к тому, что они претендуют на большую роль в сфере управления миросистемой. Это значит, что гегемону необходимо делиться своей властью с другими участниками МО, так как потенциальные гегемоны хотят увеличить свои возможности за счет прежнего гегемона; 4) система международных отношений, состоящая более чем из 200 государств и еще множества иных организаций, с большими сложностями поддается управлению из единого центра, т.е. возникает проблема организации управления системой, требующая дополнительных ресурсов. Таковыми могут выступать не только другие государства, претенденты на гегемонию, но и международные организации, надгосударственные органы, ТНК и пр.; 5) возникновение проблемы управления экономикой крупных держав (например, Китай), опирающихся в основном на внутренние факторы роста, что явно продемонстрировал экономический кризис 2008 г. Конечно, если речь идет о государствах, напрямую зависящих от внешнего рынка (например, Россия, зависимая от цен на сырье, энергоресурсы), то управление осуществлять гораздо проще. Но если есть государство, которое опирается на внутренний спрос, причем ВВП этого государства достаточно значим на мировом уровне, оно поддерживает независимость других государств — источников сырья; 6) проблема универсальности распространяемых гегемоном идеологических и моральных ценностей. Например, распространение ценностей либеральной демократии США в страны мусульманского мира воспринимается с крайним недовольством как теми, кому эти ценности навязываются, так и международными наблюдателями, следящими за процессом «демократизации»; 7) использование глобальной проблемы в качестве предлога для применения военной мощи и иных средствв целях демонстрации собственной силы. Например, предлог «международного терроризма», который, по сути, является негосударственной, транснациональной структурой, не привязанной к определенной территории, который невозможно локализовать, так как он не имеет конкретных сущностных черт, но с которым США ведут полновесную войну по всему миру. Причем они используют борьбу с терроризмом не только как предлог для демонстрации силы, но и как предлог, позволяющий мобилизовать внутренние ресурсы гегемона, а также скоординировать связи с другими государствами в целях эффективной борьбы с общим врагом; 8) использование передовых технологий для влияния на массы. Это значит, что используются не только военно-политические и экономические рычаги давления, но и информационные, когда при помощи массмедиа общественному сознанию пытаются привить те или иные ценности и установки |