В 1905 - 1907 годах в России произошли события, которые впоследствии назвали первой русской революцией. Началом этих событий считается январь 1905 года, когда в политическую борьбу вступили рабочие одного из петербургских заводов. Буквально за два дня до «Кровавого воскресенья» В. Н. Коковцов, докладывая царю о стачках в Санкт-Петербурге, поспешил успокоить монарха, заверив, что «поговорит» с промышленниками, и всё устроится, однако на совещании с промышленниками поддержал их отказ удовлетворять требования рабочих.[2]
Историк С. Н. Семанов в своей книге «Кровавое воскресенье» (Л., 1965) писал, что 7 января к градоначальнику И. А. Фуллону явился начальник штаба войск гвардии генерал Н. Ф. Мешетич и объявил, что «по высочайшему повелению Петербург объявляется на военном положении», а высшая власть в столице переходит к командующему гвардейским корпусом князю С. И. Васильчикову. Однако министр внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский, по сообщению своей жены Е. А. Святополк-Мирской, съездил по прихоти шедшего на поводу у биржевых курсов Коковцова в Царское Село, сделал царю, по предположению Д. Н. Любимова, чисто формальный доклад и вернулся с отменой решения об объявлении военного положения.[3]
В воспоминаниях А. Е. Карелина говорится:
Надо сказать, что ни у Гапона, ни у руководящей группы не было веры в то, что царь примет рабочих и что даже их пустят дойти до площади. Все хорошо знали, что рабочих расстреляют, а потому, может быть, мы брали на свою душу большой грех.[4]
Еще в 1904 году молодой священник Петербургской пересыльной тюрьмы Георгий Гапон при содействии полиции и городских властей создал в городе рабочую организацию "Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга". В первые месяцы рабочие просто устраивали общие вечера, часто с чаем, танцами, открыли кассу взаимопомощи.
У рабочих вожаков складывались с Гапоном довольно сложные отношения Они были настроены гораздо радикальнее своего "пастыря", с подозрением относились к его связям с полицией, предлагали ему полностью порвать с властями. В итоге Гапон оказался в очень щекотливом положении: он чувствовал, что рабочее движение становится неуправляемым и идет уже как бы помимо него, увлекая за собой все новые и новые массы столичных пролетариев. Поэтому, чтобы сохранить свой авторитет Гапон вынужден был маневрировать, политизировать свою программу, делать ее все более и более радикальной, вести двойную игру уже не только с рабочими, но и с полицией.
Осенью 1904 г., когда в России заметно активизировалось земское либерально-оппозиционное движение и началась так называемая "банкетная кампания", в гапоновском "Собрании" тоже заговорили о составлении петиции к царю, где были бы намечены основные контуры экономических и политических реформ, отвечающих интересам рабочего класса. Скоро эта идея стала в деятельности "Собрания" доминирующей и дала новый, и притом довольно сильный, импульс процессу расширения его влияния на народные массы. Несмотря на то, что сам Гапон недолюбливал интеллигенцию, он вынужден был вступить в контакт с некоторыми деятелями левого крыла либерального "Союза освобождения", отдельными социал-демократами и эсерами, которые помогали ему в составлении петиции.
К концу 1904 года членами "Собрания" были уже около 9 тысяч человек. В декабре 1904 года один из мастеров Путиловского завода уволил четверых рабочих, которые были членами организации. "Собрание" немедленно выступило в поддержку товарищей, отправило делегацию к директору завода, и, несмотря на его попытки загладить конфликт, рабочие решили в знак протеста прекратить работу. 2 января 1905 года огромный Путиловский завод остановился. Бастующие выдвинули уже возросшие требования: установить 8-часовой рабочий день, повысить жалование. К забастовке постепенно подключились другие столичные заводы, и через несколько дней в Петербурге бастовало уже 150 тысяч рабочих.
Следует подчеркнуть и еще один очень важный момент: событиям января предшествовала по существу первая общегородская забастовка менее 150 тыс. петербургских рабочих. Поводом к ней послужило довол но рядовое по тем временам событие — увольнение на Путиловск заводе четырех членов гапоновского "Собрания", но вскоре стачка приняла отчетливо выраженный антиправительственный характер.
Г.Гапон выступал на собраниях, призывая идти с мирным шествием к царю, который один может заступиться за рабочих. Он даже помог подготовить обращение к Николаю II, в котором были такие строчки: "Мы обнищали, нас угнетают,.. в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам… Нет больше сил, Государь… Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук. Взгляни без гнева …на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для Тебя, Государь!" В обращении перечислялись просьбы рабочих, в него впервые были включены требования политических свобод, организации Учредительного собрания, - это была практически революционная программа. На 9 января было назначено мирное шествие к Зимнему дворцу. Гапон уверял, что царь должен выйти к рабочим и принять от них обращение.
О Гапоне П. Рутенберг писал в 1917 году, что тот якобы не ожидал расстрела демонстрации,[6] но совсем иные высказывания Гапона привёл И. И. Павлов в своих воспоминаниях 1908 года:
Я убежден, что нас расстреляют… Во-первых, отступать уже нельзя, а во-вторых, за один завтрашний день, благодаря расстрелу, рабочий народ революционизируется так, как другим путем нет возможности это сделать и в десять лет и затратив десятки тысяч жизней..[7]
8 же января в дневнике генеральши А. В. Богданович, изданном в советское время, появилась следующая запись:Сегодня какое-то тяжелое настроение, чувствуется, что мы накануне ужасных событий. По рассказам, цель рабочих в эту минуту — испортить водопровод и электричество, оставить город без воды и света и начать поджоги.[8]
А начальник Петербургского охранного отделения А. В. Герасимов позднее утверждал:До позднего вечера в окружении Государя не знали, как поступить. Мне передавали, что Государь хотел выйти к рабочим — но этому решительно воспротивились его родственники во главе с Великим князем Владимиром Александровичем. По их настоянию Царь не поехал в Петербург из Царского Села, предоставив распоряжаться Великому князю Владимиру Александровичу, который тогда был командующим войсками Петербургского военного округа. Именно Владимир Александрович руководил действиями войск в день «красного воскресенья».[9]
9 января на улицы Петербурга вышли около 140 тысяч рабочих. Колонны во главе с Г. Гапоном направились к Зимнему дворцу. Рабочие пришли с семьями, детьми, празднично одетые, они несли портреты царя, иконы, кресты, пели молитвы. По всему городу шествие встречало вооруженных солдат, но никто не хотел верить, что они могут стрелять. Николай II в этот день был в Царском селе, но рабочие верили, что он приедет, чтобы выслушать их просьбы. Когда одна из колонн подошла к Зимнему дворцу, неожиданно раздались выстрелы. Упали первые убитые и раненные. Люди, державшие иконы и портреты царя, свято верили в то, что солдаты не посмеют стрелять в них, но грянул новый залп, и на землю стали падать те, кто нес и эти святыни. Толпа смешалась, люди бросились бежать, раздавались крики, плач, новые выстрелы. Не меньше рабочих был потрясен и сам Г. Гапон.
фото- Зимний дворец на заднем плане рабочии. Полиция стоит даже не в оцеплении…
9 января назвали "кровавым воскресеньем". На улицах столицы в этот день погибло от 130 до 200 рабочих, число раненных достигло 800 человек. Полиция распорядилась не отдавать трупы погибших родственникам, их похоронили тайно ночью.
К 9 января в городе было сосредоточено 20 пехотных батальонов, 23 с половиной эскадрона гвардейской кавалерии и 8 казачьих сотен, всего 9 тысяч штыков и 3 тысячи сабель (данные Семанова). Общее командование было возложено на командира гвардейского корпуса, то есть князя С. И. Васильчикова.[10] Власти помнили трагедию Ходынки, когда в результате преступной халатности московских властей в давке погибли 1389 человек и около 1300 получили ранения. Поэтому в центр столицы и стягивались войска, казаки с приказом не пропускать людей…
По официальным правительственным данным на 10 января 1905 года, погибло 96 и было ранено 333 человек (цифра включает некоторое число солдат и сотрудников охраны правопорядка 31 человек); впоследствии официальные сведения были уточнены: погибло 130 и было ранено 299 человек. Сходные цифры погибших и раненых даёт и ряд других источников.
Несмотря на имевшуюся информацию о мирном характере готовившегося шествия Правительство сочло его политической манифестацией и приняло решение о применении воинской силы против безоружных рабочих. С ситуацией был ознакомлен находившийся в Царском селе император. После того как в оцеплении у Дворцовой площади стали падать раненные солдаты из 2-х батальонов Преображенского и Семеновских полков солдатам раздали патроны. В них продолжали стрелять из револьверов и бросать куски льда.
Приказ стрелять отдал главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа великий князь Владимир Александрович.
Утром 9 января, раньше всех, в 6 часов 30 минут двинулись из Колпина рабочие Ижорского завода, которым предстоял самый дальний путь. В количестве одной тысячи человек они вышли на Шлиссельбургский тракт, где в 9 часов к ним присоединились 5—10 тысяч рабочих Нарвской заставы. Эта колонна была встречена двумя сотнями лейб-гвардии Атаманского полка. По утверждению историка А. Л. Фраймана, без всякого предупреждения раздались выстрелы, и на землю упали убитые и раненые. Историк С. Н. Семанов же в своей книге «Кровавое воскресенье» (Л., 1965) писал, что на самом деле здесь стреляли холостыми и убитых не было.[12]
К рабочим, собравшимся у Нарвской заставы, прибыл в 10 часов утра сам Гапон в полном священническом облачении со своими телохранителями из молодых рабочих. Гапон был уже не в силах говорить, и от его имени к толпе обратился начальник инструментальных мастерских Путиловского завода эсер П. Рутенберг (известный всем как «Мартын Иванович»[13]). Он предупредил рабочих, что подступы к Дворцовой площади заняты войсками, которые могут начать стрелять в шествие, чтобы не допустить к царю. Обращаясь к толпе, он спрашивал, хотят ли они всё-таки идти. Толпа отвечала «пойдём». Рутенберг предполагал, если войска станут стрелять, забаррикадировать улицы, взять оружие из магазинов и прорваться к Зимнему дворцу.[14]
50-тысячная толпа двинулась с иконами, хоругвями и царскими портретами. У Нарвских ворот путь ей преградили две роты 93-го Иркутского полка, накануне прибывшие из Пскова. Сначала в атаку безрезультатно пошли конные гренадеры, затем солдаты, которыми командовал капитан фон Гейн, после троекратного сигнала, когда толпа приблизилась на 200 шагов, дали пять залпов. Толпа рассеялась, оставив более 40 человек убитыми и ранеными (по другим данным, убитых 10, раненых 20, а по третьим, 45 убитых и раненых). Большевик А. П. Серебровский добавляет, что первый залп был дан в воздух. После того же первого залпа Рутенберг повалил Гапона на землю и быстро увёл из-под огня.[15]
На Выборгской стороне обошлось, как и на Шлиссельбургском тракте, без стрельбы. Толпа была рассеяна двумя эскадронами улан, но часть её отправилась окольным путём для соединения с рабочими Петербургской стороны. Оттуда по Каменноостровскому проспекту двигалась огромная колонна, около 20 тысяч человек, путь которым преградил лейб-гвардии Павловский полк. Был дан один только залп. Число предполагаемых жертв варьируется от 5—6 до 48 убитых и от 30 до 100 раненых.[16]
На Дворцовой площади после трёх безрезультатных кавалерийских атак приказ открыть огонь был отдан лично командующим гвардейским корпусом князем С. И. Васильчиковым через генерала Д. Г. Щербачёва. После двух залпов на месте осталось, по официальным данным, около 30 убитых и раненых, газеты же увеличили число пострадавших до 150.
фото- жидкая цепь конных драгун против 140 тыс. толпы
Для наведения порядка в 3-м часу дня был двинут батальон лейб-гвардии Семёновского полка, командиру которого, полковнику Н. К. Риману, было поручено очистить Невский проспект. У Полицейского моста Риман развернул своих солдат; один отряд взял на прицел толпу на Невском, два других — толпу по обе стороны набережной Мойки. Всего было дано шесть залпов (нигде больше в тот день в столице не прозвучало столько выстрелов одновременно, утверждал Семанов). Однако власти сообщали, что и здесь было убито только 16 человек. Столкновения войск с демонстрантами продолжались на Невском до позднего вечера. Из одного окна в полковника Римана дважды стреляли из револьвера. Около 6-ти часов вечера демонстранты перегородили Невский баррикадой напротив Казанского собора. Лишь к 11-ти часам вечера войскам удалось, наконец, разогнать толпу.[18]
На Васильевском острове рабочие собрались в 10 часов утра и после молитвы двинулись по самому близкому пути к Зимнему дворцу. У здания Академии художеств они были встречены и разогнаны сотней казаков и эскадроном лейб-улан, причём из окон Академии эту сцену наблюдал знаменитый художник В. А. Серов (по матери Бергман), запечатлевший её на картине «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?». На Васильевском острове тоже стреляли, но уже не по толпе, а по баррикадам,
В то же время некоторые источники дают более высокую оценку количества пострадавших — около тысячи убитых и несколько тысяч раненых. В частности, в статье В. И. Ленина, опубликованной 18 (31) января 1905 года в газете «Вперед», приводится получившая впоследствии широкое хождение в советской историографии цифра в 4 600 убитых и раненых. Согласно результатам исследования, выполненного доктором исторических наук А. Н. Зашихиным в 2008 году, оснований для признания этой цифры достоверной нет.
фото- солдаты стали стрелять когда стали стрелять в них с толпы демонстрантов и появились убитые. Не видно упавших рабочих! Первые три залпа были в воздух, а точнее в здание Генерального штаба ВС…
Вечером на Васильевском острове и Петербургской стороне «толпа рабочих и хулиганов» (по выражению начальника Петербургского охранного отделения Л. Н. Кременецкого) гасила фонари и громила магазины. Толпой руководил, по словам Кременецкого, Леонид Давыдович Давыдов, студент Петербургского университета. Большевик В. И. Невский назвал ещё одного организатора беспорядков — Семёна Рехтзаммера, «товарища Сеньку».[
Корреспондент английской газеты "Daily Telegrph" Диллон вспоминал о разговоре, который произошел у него 9 января с одним из придворных. Англичанин спросил его, почему войска убивают безоружных рабочих и студентов? Придворный ответил: "Потому что гражданские законы отменены и действуют законы военные... Прошлой ночью его величество решил отстранить гражданскую власть и вручить заботу о поддержании общественного порядка великому князю Владимиру, который очень начитан в истории Французской революции и не допустит никаких безумных послаблений. Он не впадет в те ошибки, в которых были повинны многие приближенные Людовика XVI; он не обнаружит слабости. Он считает, что верным средством для излечения народа от конституционных затей является повешение сотни недовольных в присутствии их това-ришей... Чтобы ни случилось, он будет укрощать мятежный дух толпы. даже если бы ему пришлось для этого послать против населения вс войска, которыми он располагает"**.
События "кровавого воскресенья" потрясли всю Россию. Портреты царя, прежде чтимые, рвали и топтали. Потрясенный расстрелом рабочих Г. Гапон воскликнул: "Нет больше Бога, нету больше царя!" В своем новом обращении к народу он написал: "Братья товарищи-рабочие! Невинная кровь все же пролилась… Пули царских солдат... прострелили царский портрет и убили нашу веру в царя. Так отомстим же, братья, проклятому народом царю,…министрам, всем грабителям несчастной русской земли.
Царь Николай II немедленно уволил в отставку градоначальника И. А. Фуллона и Святополк-Мирского, которого Великий князь Сергей Александрович называл «Святополком Окаянным». Фактически царь солидаризировался с М. Горьким, который в заявлении, отобранном у него полицией при обыске 15 января 1905 года, писал:
Мы обвиняем министра внутренних дел Святополка-Мирского в предумышленном, не вызванном положением дела и бессмысленном убийстве множества русских граждан.[23]
После 9 января комиссия присяжных поверенных (М. Винавер, О. Грузенберг, А. Н. Турчанинов, В. Люстик, А. Пассовер, Л. Слонимский, В. Планксон, П. А. Потехин) утверждала, будто перед началом шествия на всех собраниях было установлено, что 9 января рабочие должны идти на Дворцовую площадь тихо и мирно, с голыми руками, оставив дома даже перочинные ножи. Однако из письма главы петербургского комитета большевиков С. И. Гусева (Я. Д. Драбкина) Ленину от 5 января выясняется, что Гапон предлагал «запастись оружием».[24] Н. М. Варнашёв же вспоминал, что Гапон предупредил своих приближённых, что будет иметь с собой два флага, белый и красный: взмах белым флагом будет означать принятие царём, взмах красным — сигнал к революционным действиям.[5] И. И. Павлов процитировал такое заявление Гапона: «Всю петербургскую полицию мы обезоружим в течение десяти минут <…>».[25] А по донесению пристава Шлиссельбургского участка, в седьмом отделении гапоновского Собрания его члены решили явиться на Дворцовую площадь вооружёнными и оказывать полиции и войскам сопротивление.[26]
Данные о жертвах
«Акулы пера» насчитывали 4600 убитых и раненых. Историк А. Л. Фрайман в своей брошюре «Девятое января 1905 года» (Л., 1955) утверждал, что убито свыше 1000 человек и ранено более 2000. По сравнению с ним В. Д. Бонч-Бруевич пытался как-то обосновать подобные цифры (в своей статье 1929 года). Он исходил из того, что 12 ротами разных полков было произведено 32 залпа, всего 2861 выстрел. Допустив 16 осечек на залп на роту, на 110 выстрелов, Бонч-Бруевич скинул 15 %, то есть 430 выстрелов, столько же списал на промахи, получил в остатке 2000 попаданий и пришёл к выводу, что пострадало не менее 4 тысяч человек. Его методику подверг основательной критике историк С. Н. Семанов в своей книге «Кровавое воскресенье» (Л., 1965).
Например, Бонч-Бруевич считал залп двух рот гренадер у Сампсониевского моста (220 выстрелов), тогда как на самом деле в этом месте не стреляли. У Александровского сада стреляло не 100 солдат, как считал Бонч-Бруевич, а 68. К тому же совершенно некорректно равномерное распределение попаданий — по пуле на человека (многие получили по несколько ранений, что зарегистрировано врачами больниц); а часть солдат умышленно стреляла вверх. Семанов солидаризировался с большевиком В. И. Невским (считавшим наиболее правдоподобной общую цифру 800—1000 человек), не уточняя, сколько убитых и сколько раненых, хотя Невский такое разделение в своей статье 1922 года дал:
Цифры в пять и более тысяч, какие назывались в первые дни, явно неверны. Можно приблизительно определить цифру раненых от 450 до 800 и убитых от 150 до 200.
По данным того же Семанова, правительство сначала сообщило, что убито всего 76 человек и ранено 223, потом внесло поправку, что убито 130 и ранено 299. К этому нужно добавить, что в листовке, выпущенной РСДРП сразу же после событий 9 января, говорилось, что «убитых не менее 150 человек, раненых же многие сотни». Таким образом, всё крутится вокруг цифры в 150 убитых.[30]
По данным современного публициста О. А. Платонова, А. А. Лопухин докладывал царю, что всего 9 января оказалось 96 убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 раненых, из которых до 27 января по старому стилю умерли ещё 34 человека (в том числе один помощник пристава). фото- могилы погибших- не более 60 крестов
Трагические события 9 января в Петербурге стали днем начал первой русской революции, которая охватила всю Россию.
Сегодня последнего русского царя Hиколая II не только "патриоты" - монархисты, но и многие буржуазные "демократы" призывают причислить к лику святых.
Мы дадим несколько фактов- поводов для ненависти к последнему царю:
3) 1902 год, ноябрь - расстрел ростовских рабочих: убито - 6 ранено - 20;
4) 1903 год, 11 марта - расстрел рабочих Златоустовского оружейного завода убито - 60, пострадало - 200;
5) 1903 год, 14 июля - расстрел бастовавших железнодорожников: убито - 10, ранено - 18;
6) 1903 год, 23 июля - расстрел демонстрации в Киеве: убито - 4, ранено - 27;
7) 1903 год, 7 августа - расстрел рабочих в Екатеринбурге: убито - 16, ранено - 48;
8) 1904 год, 13 декабря- расстрел рабочих в Баку: убито - 5, ранено - 40;
10) 1905 год, 12 января - расстрел демонстрации рабочих в Риге: убито - 127, ранено - свыше 200;
11) 1905 год, 18 июня - расстрел демонстрации в Лодзи: убито - 10, ранено - 40;
13) 1905 год, 15 ноября - расстрел крейсера "Очаков" и других восставших судов Черноморского флота. Гибель 22 матросов - севастопольцев;
Провокатор лейтенант Шмидт устроил бойню. Он знал о заранее не удачном плане восстания и отсутствие артиллерии на крейсере- он стоял на РЕМОНТЕ!
14) 1906 год, 4 июля - 28 участников восстания матросов в Свеаборге приговорены к расстрелу;
17) 1912 год, 4 апреля - расстрел бастующих рабочих на Ленских приисках: убито 254 человека;
18) 1914 год, 3 июня - расстрел митинга путиловских рабочих в Петербурге; ПРОВОКАЦИЯ- стреляли в людей и казаков с колокольни на НЕВСКОМ рабочии и евреи!!!
Фото с пулеметной точки пьяных матросов сделал фотограф- Виктор Карлович Булла (1 августа 1883, Санкт-Петербург — 1938) английский еврей, член РСДРП (Б)
Снимал события октябрьского восстания 1917 года, затем руководил фотографией Петроградского Совета, располагавшейся в бывшем ателье К. К. Буллы (Невский проспект, д. 54). Стал одним из создателей кино- и фотоленинианы (снимал В. И. Ленина на восьмом и девятом съездах РКП(б) в 1919—1920 годах; во время работы второго и третьего конгрессов Коминтерна, в 1920—1921 гг.). Создал фотопортреты Зиновьева, Каменева, Сталина и других советских и партийных деятелей, фактически выступая в качестве штатного фотографа Смольного[5][6].
19) 1915 год, 10 августа- расстрел демонстрации в Иваново - Вознесенске: убито - 30, ранено - 53; ПРОВОКАЦИЯ!- громили винные склады..
Напрашивается вывод:-