Триумф биологического иллюминариума.




(Первая технократическая сказка.)

 

 

Глава l. Пропорции применения силы.

·...Я те ща всеку!

· Это я те всеку!

· Ща ткну те в ”глазки,” и упадёшь.

· Только вот я первый ткну.

· Ну тыкай, чего же ты ждёшь?

· А, ты меня уже просишь? Что ж, тогда я не буду, вижу, ты ответишь.

· Ну чего же ты? Проиграл? Ссыкунишка! Теперь плати контрибуцию. Облагаю население твоей страны налогом 20% на право дышать на следующие 50 лет.

· 25.

· Будешь со мной торговаться? Я тогда нажму кнопочку.

· Ну так я тоже нажму.

· Нажимай!

· Давай, ты первый, ты сам сказал.

· Я... Я не хочу пока нажимать.

· Нет! Ты не можешь. И я это ясно сейчас понял. Плати теперь контрибуцию 20% на право размножаться на следующие 50 лет.

· А, ну что ж, тогда я лучше нажму. Я нажимаю?

· А ты уверен, что этого хочешь?

· Я? А зачем тебе знать?

· Я тут думаю, может просто я нажму первый, чтобы прекратить этот затянувшийся разговор?

· Ну нажимай, чего же ты ждёшь?

· Ты уже говорил!

· Секундочку! М-м... Значит, получается, что я до тебя докопался, и ухожу теперь ни с чем, а ты победил?

· Нет. Ты мне должен, за то, что я с тобой всё ещё разговариваю. 20% на 50 лет.

· Ты блефуешь!

· Раньше надо было говорить. Поезд уехал!

· Ты блефуешь!

· А ты рискни проверить.

· Как? - (с надеждой) - Нажать первым кнопочку?

· Нет, рискни мне вслух вот сейчас сказать, что ты отказываешься контрибуцию платить.

· За что? Мы просто общаемся.

· Ты меня ссыкунишкой назвал, а я тебя прощаю. Поэтому ты мне должен. Или ты считаешь, что меня можно при всепланетной связи ссыкунишкой назвать? И уйти безнаказанным?

· Хорошо, я извинюсь, но контрибуции не дождёшься. У меня больше ядерных зарядов, и есть климатическое оружие.

· Зато у меня кое-что болтается на орбите. Ты припоминаешь, или мне тебя ограниченно уничтожить?

· А ты рискнёшь?

· Конечно. Я же знаю, ты не ответишь.

· Хорошо-хорошо, ладно! Тогда я ссыкунишка. Но контрибуции не будет. Конец связи.

По лицам почти окаменевших зрителей стекал холодный пот. Воцарилось молчание. Затем в какие-то секунды перепалка возросла от нескольких первых неуверенных фраз до кома заглушающих друг друга и перекрикивающих тысяч и тысяч человеческих голосов: «Он отключился! Это применение силы! Нет!.. Это возмутительно!» - время шло, часики тикали, а Агрессор-1 всё не возобновлялся во всепланетном чате, осыпаемый ругательствами граждан его страны, да и не только его, разумеется; «Ссыкунишка!» - вот слово, которое доминировало в этой какофонии, единственное, пожалуй, чётко различаемое слово, тик-так, тик-так.

Артём откинулся на спинку кресла, абстрагируясь от тысяч и тысяч голосов избранных, с каждой секундой в смешении своём всё более походящих tous ensemble на кричащий комок нервов. Артём считал: «5. 4. 3. 2. 1...» Раздался резкий гудок, и диктор объявил: «Зафиксировано. Нет возобновления связи. История. Свершилась. Парень, который бил первым — проиграл».

И вновь воцарилась, теперь уже на долгие часы - кокофония тысяч и тысяч, втекая в их разумы с биоимплантированных информационных модулей — воцарилась до той поры, в кою самые последние из не отключившихся, утомлённые, с пеной у рта, перестанут надрывно доказывать чью-то правоту, а иные, почти безумные от столь длительной перепалки — оскорблять кого-то, кто давно уже разорвал связь. Задолго до каскада отключений, ещё в первые минуты всепланетного спора, Артём отправился в путешествие на кухню, лениво открыл с приложения на смартфоне холодильник, и его глаза заискрились, когда поварское киберзапястье из глубин рефрижератора поднесло ему к лицу банку малинового варенья. «Открою в честь праздника», - подумал он вслух, - «Мы победили!». Через 40 минут Артём брился в ванной комнате, самостоятельно, заметьте, и, поглядывая, как полосами исчезает его ритуальная борода, с удовлетворением осознавал, что вероятно весьма(предположение пришло из собственных структур мозга, а не с аналитически-информационного неотключаемого стандартного чипа «Известия»), в ближайшие несколько лет врагов его страны, потерпевших фиаско — Величайшей в Мире страны(Прим.: текст отмодерирован чипом «Известия.») - будут повсеместно называть ссыкунишками. А те будут терпеть и опускать глазки. Потом, конечно, кто-нибудь перегнёт палку, и те, проигравшие, по праву инициируют всё сначала, а может быть, и изойдёт срок давности, и, увы, опять будет дуэль, которая может оказаться на порядки сложнее, ведь к тому моменту аналитические центры произведут сотни зеттабайт данных инструкций: непостижимо трудно представить себе, насколько изощрёнными станут техники достижения заведомого морального права, агресии и контр-агрессии, рекомендованные фразы, и стратегии дуэли. Артём внимательно посмотрел себе в глаза.

Сейчас ему 25. А будет 75. Ему будет уже всё равно. Больше 80 ему не прожить. На Земле закон запрещает жить больше 80 лет его касте, он не богач, и никогда не будет богачём. На этой мысли, мысли приговорённого, он заметил, что глаза в зеркале как-то потускли, замутились. Он машинально ощупал задний карман шорт. И глаза — о, чудо! - вновь засияли, огранились лучиками морщинок в смеющихся уголках. В кармане лежало заключение психиатра, официальный документ, что ему дозволено размножение.

Артём резко и радостно дёрнул головой, смотря туда, где располагаются Небеса, и станцевал танец-цыганочку вприхлопку, вновь благодарно посмотрел вверх, вскинул левую руку и звонко щёлкнул пальцами, а правой в это время энергично смыл с лица всё кроме кожи, ресниц, и бровей: «Свершилось. Я побрит.»

Молниеносно сработало автоматическое реле в чипе «Известия,» всегда срабатывающее у мужчин младше 27 лет непосредственно после бритья, ментор «Известий» подводил итоги недели: «В этом издевательстве есть своя прелесть. Слово «ссыкун» - самое грубое в нашем Земном лексиконе, если не углубляться в региональные языки, и оно уйдёт. Неизбежно уйдёт. Всё в Мире к лучшему.»

 

 

Глава ll. Начеку.

 

У чехов(которые в Чехии) есть примечательный глагол: “pozorovat, - он переводится как “пристально наблюдать, и ни в коем случае не несёт никакой негативной нагрузки, как и чешское “pozor“ - “ внимание “ или “pozoru“ - “начеку“. Но вот словосочетание «общественный позор», которое в русском упростилось со временем до просто: «позор», - «общественный позор», - это уже другое явление, ведь когда за каким-то одним субъектом пристально наблюдает вся деревня, или город, или планета, а то быть может и весь космос... то это, весьма вероятно, «позор» в русском понимании; не будем тщеславно напоминать, кто эти субъекты, кои вследствии их фиаско претерпели 25 лет общественного позора. Ссыкунишки. Затем снова проиграли, и претерпели ещё 25 лет, выплачивая контрибуцию. Но зато хоть без общественного позора, и любой генерал страны-победителя, хоть и говорит о бывших врагах, Вам это подтвердит — что в выплатах контрибуций побеждёнными нет для них общественного позора; хотя маршал побеждённой страны даже не станет отвечать на этот вопрос, а скорее пустит себе пулю в висок ещё до того, как Вы нажмёте “Rec” на диктофоне. Кстати, отнюдь не исключено, что весь космос давненько нас, Землю, позорует, разумеется, именно в русском понимании этого слова, учитывая сколько непотребств в истории человечества было, есть, и будет, до одного обычного и заурядного дня, когда одинокий старичок встанет с кресла-каталки, и закричит: «Я протестую!»

Если(!) встанет.

 

 

Глава lll. Протест.

 

Старенький, седой, с трясущимися руками и отчуждённым взглядом дедушка раскачивался в кресле-качалке. Он размышлял, что он успел в этой жизни. Меланхолично поскрипывал чуть более молодой линолеум, в ритм ему изредка потрескивал огарок свечи. Нефть, нефть... О, нефть! Как же ты летуча!.. Ох, не успели Земляне зажечь первую реакцию на уране-238. Не хватило литра топлива у танкера, чтобы справиться со страшной бурей, которую обрушили Небеса на Атлантический океан, а эпицентр Яхве лично сам навёл перстом на танкер, везущий из России в США, у коих у единственных осталось топливо в ракетах, тогда как остальные потратили ракеты друг на друга,.. танкер, в США везущй единственный неуничтоженный древний прототип 238-реактора, чудом сохранившийся в рейдерской травле, когда-то развязанной нефтяными магнатами по всему Земному Шару против 238-реакторов. По всему Земному Шару уже 5-й месяц стояли все до последнего в самых неожиданных, порою, местах автомобили, одиноко грустившие, быть может, о хозяевах, а в каждом автомобиле есть душа, и поэтому автомобили могут грустить.

Застыли безмолвно гигантские предприятия и крохотные компьютеры. Только телескопы и автоматические обсерватории всё ещё сканировали космос, выискивая потенциального агрессора среди квинтиллионов звёзд, ввиду того, что астрономическое оборудование всё работает, по стандарту, на токе солнечных электростанций — и то, и другое оккупировали неплохо вооружённые автоматами, шагнувшими в Вечность, - арабы, и никого на территории охраняемых ими объектов по всей планете не пускали, открывая огонь по усмотрению.

М-м... Резка природа на расправу, резка, как серп жнеца: нефть закончилась во время передачи, кою по всем каналам транслировали, о том, что нефти ещё на 1005 лет хватит, а диверсионно-терорристические группировки, работающие на частных лиц, добили энергетику везде по всему Миру, где только смогли, чтобы помешать правительствам произвести хоть бы 1 238-реактор, и чтобы навсегда ушла Земля с технократического пути, и человечество было бы ввергнуто на биологический путь, означающий вечное рабство под игом социально более сильного, биологически более сильного, и информационно более сильного — 3х лучших друзей, которые так желали получить единственный 238-реактор себе в Калифорнию, и стать технократически непреодолимыми.

Но всё равно, несмотря на небольшое фиаско в Атлантическом океане, эта самая группа людей на обречённой планете потирала с азартом руки — их «торт» удался — хотя и без «вишенки» - а всё остальное человечество плакало. На этой мысли старенький дедушка, седой, и с трясущимися вечно руками, внезапно прекратил раскачиваться в кресле. Ничто уже не нарушало тишины в комнате, кроме редкого и хаотичного от этой редкости треска свечного огарка. Так продолжалось очень долго. И наконец...

Неожиданно, старенький дедушка энергично встал, и замахал руками: «Я протестую!»

 

 

Глава lV. Прибытие высокооснащённого агрессора из Галактики ESO 137-001.

 

«Мы услышали Ваш протест, не покидайте свои жилища, или применим силу,» - транслировалось прямо в мозга всем жителям Земли, животные и птицы, стоящие на грунте, в один миг прижали животы свои к земле, жалостно скуля: овцы, собаки, медведи, слоны, петухи, волки, носороги, пингвины... Впрочем, кошки урчали, а жирафы стали крутиться на месте и бегать вприпрыжку — это включилась какая-то защитная программа, которая заложена в природе, поскольку, повторюсь, овцы и петухи стали скулить. Надо заметить, что на земноводных и рыб сие никак не повлияло, а насекомые-вредители и гнусы массово полетели на болота к лягушкам. Скорпионы не смели убивать друг друга, а змеи поползли в моря, и смерть не постигла их в пучинах. В общем-то заметно было, что происходящее — для всех неожиданность. Я имею ввиду, вообще для всех, окромя грибов. Грибы все сразу, все Земные грибы, - молниеносно перешли к Конституционной Монархии. Видно было, что они готовились. Но молчали. Молчали до последнего, до часа X, плетя свои интриги. Власть единогласным решением перешла к колонии лисичек под Брянском, в районе ст. Фаянсовая.

Надо отметить, некоторые люди всё же пытались покинуть свои жилища в ближайшие за часом X дни, но Железное Принуждение Сверху полностью подавляло их волю, и они, скуля, прижимали свои животы к земле. Иных же, под Железным Принуждением Сверху, выводили на улицы, и заставляли скандировать группами разные лозунги, напр.: «Слава России!» или «Долой коррупцию!» или «Остановите Землю — сойду,» и проводить митинги, монстрации, стачки, сверхлокальные референдумы, на которых все двигались скованно и неестесственно, говорили по жёстко транслируемому с космического диска Железным Принуждением Свыше сценарию, при этом своих слов не понимая; а других — смотреть и высказывать мнение о наблюдаемом, спорить и аргументировать, находить истину, даже драться за свою личную правду(что не всегда есть истина, но героизма в глазах людей от сего не меньше в драке за свою правду). Некоторых Железное Принуждение Свыше выводило на улицы, и они сдавались толпе. Кого-то из них коварно инструкциями с космического диска «освобождённая» толпа миловала, щадила, а кого-то разрывала на куски. Так длилось много дней. И вот, в один день, внезапно всё исчезло.

Все стали свободны.

 

 

Глава V. Спустя 300 лет.

 

·...Я те ща всеку!

· Это я те всеку!

· Ща ткну те в ”глазки”, и упадёшь.

· Только вот я первый ткну.

· Ну тыкай, чего же ты ждёшь?

· А, ты меня уже просишь? Что ж, тогда я не буду, вижу, ты ответишь.

· Ну чего же ты? Проиграл? Теперь плати контрибуцию. Облагаю население твоей страны налогом 20% на право дышать на следующие 50 лет.

· 25.

· Будешь со мной торговаться? Я тогда нажму кнопочку.

· Ну так я тоже нажму.

· Нажимай!

· Давай, ты первый, ты сам сказал.

· Я... Я не хочу пока нажимать.

· Нет! Ты не можешь. И я это ясно сейчас понял. Плати теперь контрибуцию 20% на право размножаться на следующие 50 лет.

· А, ну что ж, тогда я лучше нажму. Я нажимаю?

· А ты уверен, что этого хочешь?

· Я? А зачем тебе знать?

· Я тут думаю, может просто я нажму первый, чтобы прекратить этот затянувшийся разговор?

· Ну нажимай, чего же ты ждёшь?

· Ты уже говорил!

· Секундочку! М-м... Значит, получается, что я до тебя докопался, и ухожу теперь ни с чем, а ты победил?

· Нет. Ты мне должен, за то, что я с тобой всё ещё разговариваю. 20% на 50 лет.

· Ты блефуешь!

· Раньше надо было говорить. Поезд уехал!

· Ты блефуешь!

· А ты рискни проверить.

· Как? - (с надеждой) - Нажать первым кнопочку?

· Нет, зачем же? Выставь свои 100 000 сабель против моих 100 000 сабель, вот и проверим.

· А давай-ка, я лучше армию подключу?

· Ну так а тогда и я подключу.

· Твоя армия тебе не подчинится, а вот моя мне — да. Так что плати контрибуцию.

· Ты мне приказываешь?

· Да, приказываю.

[ Слышны помехи. ]

Новый голос: «Друзья мои, а вы не подзабывайте, у кого самая большая и оснащённая, и самая многонациональная армия на Земле. Поэтому оба заткнитесь, и оба мне заплатите контрибуции.»

· Тогда мы вместе тебя замесим. Согласен?

· Согласен. Давай его вместе замесим.

Зрители: «И как же вы нас всех вместе замесите?»

Зрители: «[Помехи...] а то мы все вместе нажмём на кнопочку!»

 

В.М.А.

 

А.С. Пушкин

Сеятель, изыде сеяти семена своя.

 

Свободы сеятель пустынный,

Я вышел рано, до Звезды.

Рукою чистой и безвинной

В порабощённые бразды

Бросал живительное семя,

Но потерял лишь только время,

Благие мысли и труды.

На что стадам дары свободы?

Их не разбудит чести клич.

Наследство их из рода в роды -

Ярмо с гремушками, да бич...

 

«Я пришёл посеять то, что Иисус вспахал!» - один мой знакомый, он считает, что так должен мыслить каждый из необременённых миллиардами, каждый живущий во время Звезды.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-03-15 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: