Глава 2. Анализ менеджеральных технологий в политике

План

Введение

Глава 1. Основные аспекты политического управления

Глава 2. Анализ менеджеральных технологий в политике

Заключение

Список литературы

..................................................................................................................

..................................................................................................................
Введение

 

В настоящее время в общественно-политической и социально-экономической жизни страны наблюдаются определенно положительные изменения, многие из которых понесут за собой возрождение научно-технического и промышленного потенциала страны. Но именно в этих условиях, как никогда, нужны будут управленцы качественно нового поколения - особенно в сфере политики и социальной экономики. Уже сегодня становится понятно, что во власть должны прийти именно менеджеры, разбирающиеся во всевозможных нюансах политики, экономики и социальной проблематике. Управление во властных структурах и их аналитических отделах становится постепенно не эфемерным "искусством", а полноценной наукой, которая уже сегодня буквально требует новых лиц.

Политический менеджер занимает высокопоставленную должность, дающую много прав, но налагающую и большую ответственность, обладает уникальными навыками и потому зачастую является авторитетом даже для "сильных мира сего", вершит судьбу страны в самом высоком смысле этого слова.

Сегодня мы видим, что в политику в самом широком ее смысле приходит все больше и больше молодых людей: Леша Диденко, Андрей Турчак... Можно долго перечислять. Все они своими дорогами пришли во власть. Но молодым и инициативным быть мало. Нужны колоссальные знания, нужен опыт старшего поколения, нужны навыки менеджмента, наряду с глубоким пониманием политики и социально-экономических реалий. Все это можно нажить методом проб и ошибок.

Менеджеральные технологии в политике чрезвычайно важны, т.к. каждый человек, имеющий власть, далеко не всегда способен распоряжаться ей достаточно грамотно. От этого страдают люди, да и само государство. Поэтому нужны такие сотрудники, которые посредством специальных технологий помогут политикам принимать правильные решения, эффективно организовывать свою работу, планировать деятельность той или иной властной структуры.

Цель исследования - проанализировать основные менеджеральные технологии в сфере политического управления. В соответствии с данной целью нами были поставлены следующие задачи:

) охарактеризовать сферу политического управления;

) дать оценку понятиям "власть" и "управление";

) описать сущность менеджера в политической сфере;

) проанализировать основные технологии, которые применяют менеджеры в политическом управлении.

Глава 1. Основные аспекты политического управления

 

Управление в эволюции человека как явление персонифицированное приводит к появлению власти - феномена принуждения или угрозы, возможности его применения. Происходит это еще потому, что управление по сути своей, как уже отмечено, есть сознательное вмешательство в социальный процесс. Опыт этого вмешательства с целью регулирования совместно выполняемой работы, а вместе с тем и изменения структуры социальной организации для оптимизации совместной деятельности, накопление ресурсов вмешательства как способов принуждения или угрозы или применения насилия, введение возможности, а затем и системы наказания за "не адекватную", отличающуюся от ожидаемой руководителем, реакцию на вмешательство; наконец, конституирование вмешательства, перенос принуждения и наказания в сферу и область права - все это вместе приводит к окончательному формированию самого ощутимого явления в современной общественной жизни и отношениях - власти [12].

Управление присуще всем организованным системам: физическим, биологическим, социальным. С его помощью достигается целостность этих систем, сохраняется их качественная специфика, осуществляется воспроизводство и развитие. Главной особенностью социальных, в том числе и политических систем является наличие в них двух типов управления. Первый тип управления является системным, он представляет собой объективно действующие социальные механизмы или процессы, которые побуждают людей воспроизводить в своих действиях системные элементы, структуры, функциональные связи. В рамках политической системы такими основными процессами-механизмами являются политическая социализация, институализация, легитимация, в рамках отдельной политической организации - взаимные ролевые ожидания, групповые нормы и ценностные ориентации [1].

На практике системное управление выглядит в виде подчинения людей обществу, культуре, внешним и интериоризированным, т.е. глубоко усвоенным личностью, нормам, правилам, ценностям. Этот тип управления называют еще самоорганизацией системы, подчеркивая тем самым наличие в каждой системе, в том числе и политической, внутренних механизмов, обеспечивающих ее воспроизводство.

Спецификой социальных систем - общества, институтов, организаций, групп - является наличие в них второго типа управления, существующего в виде осознанной направленной деятельности людей, преследующих свои цели, способных создавать структуры, принимать решения и влиять друг на друга. Наличие этого типа управления отличает социальные системы от всех остальных. Он привносит субъективность в управленческие отношения, делает их более сложными, зависящими не только от системных требований, но и от индивидуальных особенностей людей, вовлеченных в управленческий процесс [15].

В этой субъективности одновременно заключены и сила, и слабость социального управления. Его сила состоит в том, что человек способен не только воспроизводить ранее сложившиеся связи в системе, но и изменять их, совершенствовать, инициировать нововведения, ускорять развитие. Его слабость - в неизбежных ошибках человека, а главное в том упорстве, которое он может проявлять, претворяя в жизнь ошибочные управленческие решения.

Управление и власть срастаются в общественной практике до синкретичной неразделенности, что порождает методологические ошибки в анализе обоих явлений. Однако следует понимать, что это разные, различные социальные институты, тесно сросшиеся между собой, в большей степени в политической области [3].

Срастание восприятия управления и власти - методологическая ошибка в рефлексии общественных отношений, взошедшая еще на интеллектуальной грядке античности, и всходы эти наряду с цветами философской истины дали миру и пустоцвет научного синкретизма. Начало этого срастания хорошо просматривается уже в "Государстве" и далее в "Законах" Платона. Не менее красноречив и его "Политик".

"…Политика, царя, господина и даже домоправителя - всех вместе - сочтем мы чем-то единым или мы скажем, что здесь столько искусств, сколько названо имен?", - спрашивает персонаж платоновского диалога. "Для всего, что мы сейчас рассматриваем, по-видимому, есть единое название: назовем ли это искусством царствовать, государственным искусством или искусством домоправления - нам нет никакой разницы", - замечает тот же герой. "…Или же мы отнесем царя к области повелевающей, как владыку?", - спрашивает Чужестранец далее [7].

Власть и управление срослись в самих общественных отношениях, в обществе, и потому античные мыслители не видят еще и проблемы их разделения, анализа по отдельности. Пролистнув века, тот же синкретизм управления и власти найдем мы, к примеру, в в "Левиафане" Т. Гоббса. "Бог создал мир и управляет им", говорит он; и это управление, по мнению Гоббса, реализуется через власть Государства (по латыни - Civitas, именно так, всё с большой буквы: это и есть "великий Левиафан"), в котором имеются "представители судебной и исполнительной власти" как власти государственной. По другому основанию, власть у Гоббса подразделяется также на светскую и церковную [10].

В этом разделении властей заложен уже начальный признак анализа собственно управления. Впрочем, саму идею разделения политической и религиозной власти можно найти и раньше, в частности у Н. Макиавелли, что ляжет в последствии в основу классической доктрины либерализма. Согласно политической теории великого флорентийца, существуют три "хороших", или основных формы власти (они же - формы управления, в большей степени правления): монархия, аристократия и демократия; и три плохих, или извращенных формы власти: тирания, олигархия и анархия. Правитель, основывающий любую из "хороших" форм, способен, согласно Макиавелли, установить ее лишь на короткое время, ибо никакое средство не удержит ее от превращения в свою противоположность. Заслуга Макиавелли в формировании "теории социального управления" состоит в первую очередь в том, что он одним из первых обосновал понятие гражданского общества и применил термин "государство" в значении, в котором его понимают сейчас - для обозначения политической организации общества. А управление в гражданском обществе первично по отношению к государству и власти [8].

Вслед за Гоббсом феномен властного, политического управления исследует Дж. Локк, называющий основой "всякого законного правления" ни что иное, а "согласие народа". У Гоббса отчетливо прослеживается такой элемент политического правления как законодательная власть, но синкретизм ее с управлением имеет место, как и у его предшественников. Та же картина и у современника эпохи Просвещения Ш.Л. Монтескье.

"Предрассудки, присущие органам управления, были первоначально предрассудками народа, - говорит Монтескье. - Во времена невежества люди не ведают сомнений, даже когда творят величайшее зло, а в эпоху просвещения они трепещут даже при совершении величайшего блага" [13].

И здесь же, буквально через строчку, Монтескье говорит уже о власти, не отмечая и не замечая различий ее с управлением.

"Если бы я мог сделать так, чтобы у тех, которые повелевают, - говорит он, - увеличился запас сведений относительно того, что они должны предписывать, а те, которые повинуются, нашли новое удовольствие в повиновении, - я счел бы себя счастливейшим из смертных".

Таким образом, вместе с персоной вождя, правителя, государя в обществе окончательно утверждается не только институт управления, но вместе с ним и социальный институт власти. Мыслители, от античности до Нового времени, подойдя к проблеме соотнесения этих понятий (слово управление, как мы видим, активно употребляется), далее не пытались хоть как-то определить их в качестве самостоятельных. Даже если сказать, что Монтескье анализирует генезис власти и уже спорит с другим классиком, предшествовавшим его жизни и творчеству, о происхождении и сущности власти [4].

"Гоббс неправ, когда приписывает людям желание властвовать друг над другом, - говорит Монтескье о "Левиафане" Т. Гоббса. - Идея власти и господства настолько сложна и зависит от такого множества других идей, что она не может быть первой во времени идеей человека" [3].

Только отчетливое вызревание управления и власти как феноменов в эволюции общественных отношений может позволить увидеть эти различия, и только в XVIII веке, как показывает М. Фуко, происходит существенная трансформация власти. Власть применяет тюрьму как средство, которое "позволяет осуществлять ту великую "экономию" власти, формулу которой искал XVIII век, когда впервые встала проблема аккумуляции людей и полезного управления ими". Если до этого "власть суверена осуществлялась и демонстрировалась спорадически - например, как реакция на нечто такое, что было равнозначно покушению на ее прерогативу, то теперь власть стремиться действовать постоянно и непрерывно; она превращается в управление жизненными процессами социального целого" [14].

Итак, власть в эволюции общества трансформируется, стремится все более управлять. Парадоксально, но не приводит к рефлексии управления и власти как взаимосвязанных, но самостоятельных явлений. Слитное восприятие их есть не только в обыденном сознании, но и в сознании реальных руководителей, политических в том числе. Ученые, порой, этой путанице помогают.

Так, авторы словаря "Государственное управление" уже в предисловии говорят, что "государственное управление - это понятие, обозначающее совокупность всей деятельности, осуществляемой государственными служащими, то есть людьми, работающими на правительство". Методологическая несостоятельность такого подхода видна уже в том, что управление представляется здесь лишь функцией власти и государства в лице правительства. Поэтому мировоззренческое поле такого определения "государственного управления" - небезопасно [2].

Другой словарь - "Кратологический" - рассматривает управление еще боле причудливо. "Управление, - говорится в нем, - это а) деятельность органов государственной власти; б) крупное подразделение какого-нибудь учреждения; в) любая руководящая деятельность". Методологической несостоятельности первого пункта достаточно, чтобы тавтологию двух других не рассматривать.

К сожалению, эта же синкретичность содержится и в словаре В.И. Даля, статьи из которого часто цитируют как непреложную для науки истину в силу словарного и языкового богатства Даля. Можно ли столь не критично относиться к труду, созданному полтора столетия назад, при том, что сам В.И. Даль никогда не претендовал на строгую научность в других сферах, кроме языкознания и филологии? Власть у Даля - это "право, сила и воля над чем-то, свобода действий и распоряжений; начальствование; управление; начальство, начальник или начальники". Гнездо же слов с корнем "управление" словарем В.И. Даля определяется как воздействие, которое сознательно организуется человеком, когда он стремится повлиять на ход того или иного процесса в правильном (благоприятном, нужном для человека) направлении [4].

Как же все-таки различать понятия управления и власти?

Власть - это способ господства одного человека над другим, другими людьми. "Власть в человеческих отношениях можно было бы определить как принятие решения за другого, умножение, усиление одной воли за счет другой", - подчеркивает А.А. Гусейнова. Насилие представляется одним из способов, обеспечивающих власть. Власть - это сила, способная применять насилие как один из инструментов обеспечения своего господства. "Основания, в силу которых одна воля господствует, властвует над другой, подменяет ее, принимает за нее решения могут быть разными: а) некое реальное превосходство в состоянии воли: типичный случай - патерналистская власть, власть отца; б) предварительный взаимный договор: типичный случай - власть закона и законных правителей; в) насилие: типичный случай - власть оккупанта, завоевателя, насильника", говорит А.А. Гусейнов [12].

Итак, власть есть способность к принуждению, одной из форм которого выступает насилие; власть как способность к насилию - одна из разновидностей власти. Власть - это сила, способная принуждать отдельного человека или объединения людей к действию помимо их собственной свободы. Власть вне силы, даже если это "власть отца" или "власть закона", - это не власть.

Логика наших суждений вовсе не ведет к упрощенной мысли о том, что власть - это зло, а управление без власти - исключительное добро. Мы анализируем реальную эволюцию общественных отношений, породивших на известном этапе развития феноменуправления. Например, Мэри Паркер Фоллетт (1868-1933), одна из основоположниц "научного менеджмента", в своей "Динамической администрации", работе опубликованной в 1942 г., рассматривает власть как имманентно присущую управлению функцию.

Институт власти характерен в первую очередь качеством, отмеченным еще М. Вебером, а именно "легитимным господством", суть которого - признание власти управляемыми индивидами. Также и М. Фуко в своих исследованиях "дисциплинарного общества" отмечает, что "под властью следует понимать прежде всего множественность отношений силы, которые имманентны области, где они осуществляются, и которые конституивны для ее организации…" [3].

Власть при этом многообразна и по видам проявляется как [5]:

"политическая, экономическая, государственная, семейная",

по формам как:

"господство, руководство, управление, организация, контроль",

по методам осуществления как:

"авторитет, право, насилие".

Таким образом, насилие - один из методов власти, управление - одна из ее форм. При этом словарь, не имеющий в своем словнике термина "управление" и не рассматривает само управление в многообразных и объемлющих его видах общественных отношений, где власть также может выступать лишь одной из форм управления.

Особенностью власти как способа насильственного управления является ее интеллектуальная сила, связанная с моралью, убеждениями, этикой, информацией. Это своего рода - превращенные формы власти. "Нет тирана без софиста" - этот тезис Платона известен с давних времен: не бывает правителя, властная сила которого основана только на штыках и "спецслужбах". Даже самый оснащенный силовыми структурами "государь" не в достаточной мере силен без информационно-интеллектуального принуждения, собственных же сограждан, в первую очередь. Процесс превращения "деспотического общества в дисциплинарное", по мнению Ж. Бодрийяра, показывает, что власть все более превращается в "перспективное пространство симуляции". "Пиаровские" симулякры власти становятся наиболее очевидным в современном "информационном обществе", и эту проблему мы рассмотрим в разделе о насилии [15].

Итак, управление может использовать власть. Политическое управление, к примеру, всегда "при власти". Но управление может находить и иные способы целенаправленного воздействия, регулирования поведения, действий. Управление может властвовать, но степень использования власти в управленческом регулировании может быть разной, от минимально необходимой до максимальной интенсивности принуждения или потенциальной возможности принуждения, в том числе и насильственного.

Управление в идеале может строиться и без власти. Управление - это регулирующее воздействие, которое проектирует будущее. Это принципиальное его отличие. Властное управление словно "вгоняет" человека в будущее; управление вне власти, основанное на свободе человека как первооснове и смысле его бытия, создает лишь контур завтрашнего дня, намечает, подсказывает оптимальные пути его достижения. Управляющая власть устремлена в будущее с помощью мер принуждения [10].

Власть может также и не иметь задач будущего, быть занятой удержанием настоящего как статус-кво способности к насилию данного социального слоя, обеспечивающего благополучное существование группы или отдельного, властвующего, человека. Мы говорим: власть управляет. Но власть может и разрушать управление, мешать управлению, не управлять вовсе. В этом случае "цель власти - власть", как заметил Дж. Оруэлл.

Управление способно властвовать, но может обходиться иными способами регуляции, проектирующими будущее [2].

Среди множества определений управления наиболее дистанцированным от феномена власти является определение Д.С. Синка. "Управление, - говорит он, - есть совокупность искусства и науки, задача которых, во-первых, стимулировать людей и направлять их, чтобы они действовали в рамках порученного им дела так же, как они поступали бы по собственной инициативе при условии понимания ими всех взаимосвязей, причин и последствий каждой конкретной ситуации; и, во-вторых, объединять деятельность всех людей внутри организации…" [3].

Итак, высшее искусство управления - направлять и регулировать действия людей так, словно они действуют и поступают по собственной воле. Такое единство может родиться только в эпоху свободы, когда насильственные возможности власти сведены обществом к минимальным. Такое понимание управления и сам такой управленческий тип отношений появляются только тогда, когда условия социальной свободы личности вызрели уже в достаточной мере. Само управление такого рода возникает первоначально не в сфере политических отношений, где не мыслится управление без власти и в которых власть и обеспечивает управление. Такое управление возникает на "менеджериальном уровне" руководства промышленным предприятием и принимает название менеджмента, о котором и пишет Д.С. Синк [6].

Управление, относящееся к сфере политики, включает всю совокупность управленческих процессов, возникающих в поле политических властеотношений. Можно выделить следующие основные виды управления в политике [9]:

а) управленческие отношения, возникающие между государственными должностными лицами и государственными органами, выступающими в роли субъекта управления, с одной стороны, и населением или отдельными его группами - с другой. Этот вид управления обычно называют государственным управлением, потому что его субъектом является государство, его учреждения и должностные лица. В нем выделяют как особый сегмент - государственно-административное управление, включающее в себя все многообразие управленческой деятельности, осуществляемой органами исполнительной власти (правительством, министерствами, ведомствами и иными госучреждениями).

Главной особенностью государственного управления является то, что оно опирается на право "легитимного насилия", т.е. субъект управления обладает властными полномочиями, необходимыми статусными ресурсами для проведения в жизнь управленческих решений. В современном обществе государственное управление осуществляется преимущественно в виде создания соответствующими органами и учреждениями норм, носящих деперсонализированный характер и существующих в виде законов и иных общих нормативных актов. Государственное управление в современном обществе является многоуровневым и необычайно сложным, прежде всего в силу необычайно разросшегося числа всевозможных государственных организаций и учреждений.

б) управленческие отношения, складывающиеся внутри государственных и политических организаций с целью упорядочения их деятельности, повышения эффективности работы. Его особенностью является то, что управленческие отношения ограничены рамками отдельных организаций (государственных учреждений, политических партий и т.д.), что придает этому виду управления много общих черт с менеджментом экономических организаций. Управление в государственных учреждениях и политических организациях также основано на возможности субъекта управления (руководства государственного учреждения, руководящие органы партии) опереться на статусные ресурсы, на право создавать общеобязательные для членов данной организации нормы [11].

в) управленческие отношения, где субъект (политическая организация, группа давления, государственный деятель) не может опереться на право "легитимного насилия" и на свои статусные ресурсы для достижения поставленных целей, не может принять закон или иное распоряжение, обретающее обязательный характер, а поэтому вынужден прибегать к иным формам и методам воздействия на предполагаемый объект управления. Этот вид управленческих отношений мы и будем называть политическим менеджментом или политико-технологическим управлением.

Политико-технологическое управление позволяет политическим акторам решать весьма специфические задачи. Назовем некоторые из них [8]:

. Укрепление авторитета государственного или политического деятеля.

. Создание привлекательного образа государственного учреждения, политической партии, общественной организации или группы давления.

. Расширение числа сторонников той или иной политической программы, управленческого проекта.

. Формирование электоральных предпочтений населения.

. Организация политических союзов, блоков.

. Влияние на политических оппонентов, а также на противников в политических конфликтах.

. Оказание воздействия на лиц, принимающих государственные решения.

. Мобилизация масс для политической поддержки. Важность перечисленных задач для различных субъектов, действующих в поле политических отношений, очевидна. В современном обществе невозможно добиться значимых политических результатов, если в каждодневной практике не решать хотя бы часть из этих задач. Но специфика всех этих задач заключается в том, что для их реализации субъект управления не может воспользоваться властными полномочиями, не может издать указ или принять закон, не может прибегнуть к принуждению, он должен побуждать к действию.

Объект управленческого воздействия в этом случае находится вне зоны статусного подчинения: он не обязан (по закону, по установлению, по статусу) любить или ненавидеть политического лидера; в кабине для тайного голосования он свободен в своем выборе; он может примкнуть к любой политической организации, разрешенной в стране; его нельзя заставить воздержаться от распространения слухов о произволе бюрократии в том или ином государственном учреждении и т.д. [15].

Итак, политический менеджмент - это особый вид управления в политике, когда субъект управления, стремящийся к достижению определенной цели, лишен возможности создавать общеобязательные нормы и опираться на право "легитимного насилия", т.е. либо на право государственного принуждения, либо на статусное право в политической организации.

Глава 2. Анализ менеджеральных технологий в политике

 

Обширная практика решения менеджеральных проблем разного масштаба и уровня неоднократно являла собой подтверждение того факта, что два управленческих пласта - корпоративный и государственный - находятся в тесной взаимосвязи.

Подобный взаимообмен опытом не только оправдан и обусловлен давними традициями становления и развития политической науки, но и необходим, так как способствует внедрению и адаптации прогрессивных методик управленческой деятельности государственных органов, что, в частности, проявляется в решении столь широко обсуждаемой сегодня проблемы политических рисков и управления ими. В России этот вопрос особенно актуален, так как политика государства все еще отличается нестабильностью и непредсказуемостью, связанными с устаревшими технологиями менеджмента, не адекватными современной экономике и демократическому обществу. В основе большинства менеджеральных технологий в политическом управлении лежит риск-менеджмент [1].

Само понятие "политический риск" возникло из коммерческой сферы. Финансовые аналитики стали заниматься его исследованием для выстраивания экономической стратегии деятельности организаций на международном уровне и понимался политический риск как вероятность финансовых потерь в результате воздействия неблагоприятных политических факторов в стране размещения инвестиций.

Понятие управление риском (risk management) во многом связано с пониманием самого риска и субъекта управления. Риски требуют внимания коммерческих структур и корпораций, заинтересованных в том, чтобы принять решение о целесообразности экономической политики и защитить себя от возможных потерь. С другой стороны - само государство должно иметь представление о своих "слабых звеньях", чреватых различными дисфункциональными эффектами, и уметь выделять и просчитывать наиболее рискогенные решения.

Просачивающиеся везде и всюду риски вполне могут быть упорядочены и направлены в менее опасное русло [6].

Существующие на сегодня методики управления политическим риском были в основном разработаны в корпоративном секторе, но тем не менее они могут быть адаптированы и для государственного управления. На основе информации о качественных и количественных последствиях риска могут использоваться различные технологии и механизмы. Риски, которые представляют меньшую опасность, могут быть урегулированы и ликвидированы. Те, что предвещают более серьезную угрозу, можно изолировать, а третьи могут быть преобразованы в новые источники дохода. То есть проведя процедуру осмысления, прогнозирования и планирования риска, можно понять, какой метод предпочтительнее.

С точки зрения Д.В. Ефременко, обсуждение проблематики риска в рамках политологического сообщества в настоящий момент во многом отражает ситуацию в социальных науках в целом. Обратившись к проблематике риска, исследователи "сталкиваются с отсутствием единства в отношении его природы, сущности и определения, которое обнаруживает себя как формате междисциплинарного диалога, так и в рамках какой-либо одной дисциплины" [2].

Собственно политологический фокус исследований политического риска, в центре внимания которого должна быть реализация сущности риска именно применительно к политическим процессам и технологиям, к политической системе, не находит достаточного научного осмысления. Соответственно недостаточное развитие наблюдается и в сфере разработки и применения технологий управления политического риска в процессах взаимодействия различных социальных акторов и, в частности, между государством и корпорациями.

Общество риска становится политической реальностью современности и в самых различных своих проявлениях активно вторгается в области научного знания, профессиональных практик и процессы формирования и распределения политической власти. Важная роль при этом отводится осмыслению политического фактора и постоянной рефлексии категории политического риска, который является неотъемлемым элементом политических отношений между агентами модернизации и выступает в качестве регулятора этих отношений, являясь формой адаптации и согласования их интересов к вызовам современности и будущего [10].

Наиболее активно рефлексия политического риска начинает осуществляться во второй половине прошлого века и находит свое распространение в США. Развитие американских исследований в области политического риска проходит ряд этапов, характеризуемых возрастающей ролью теоретических подходов и формирования международной сети исследовательских центров политического риска. Отечественная традиция постижения феномена политического риска задавалась в русле как западных экономикоориентированных дефиниций, так и с точки зрения социально-философских интерпретаций.

Политический риск с точки зрения государства должен, прежде всего, сигнализировать о необходимости переформатирования структур и механизмов управления в целях минимизации негативных факторов глобализации и узкогрупповых устремлений корпораций. Политический риск государства извне проистекает из существования другого (иного), альтернативного политического бытия, воплощаемого в принципиально чуждых России политических системах [11].

Роль корпораций в процессе взаимоотношений между этими политическими системами обуславливается тем, что иерархия государств, их ранг и политическая дееспособность в мире определяются сегодня, в первую очередь, их экономической мощью. Установлено, что настоящее время государство подвергается, политическому риску с двух, сторон: извне - под давлением глобальных и наднациональных сил влияния, благодаря действиям транснациональных корпораций и ассоциаций, а также изнутри - под влиянием тенденций к корпоративизму, местничеству, регионализму, сепаратизму, национализму и дроблению государства.

Особая роль национальных корпораций проявляется в том, что они по своей' сути являются ядром, которое в ходе выполнения своей производственно-финансовой функции непрерывно трансформирует внутреннюю- бюджетную; налоговую, денежно-кредитную, структурно-экономическую, ценовую политику, может тормозить и блокировать изнутри процессы экономического развития и структурной модернизации экономики, влияет на конкурентоспособность и обороноспособность России и, тем самым, на ее политическую стабильность и безопасность, на политический риск государства [5].

В связи с этим, управление политическим риском государства подразумевает расширение "коридора возможностей" для корпораций и политических агентов, повышающих функциональность государства и содействующих ему в достижении его целей и задач. Наличие взаимных политических рисков в отношениях государства и корпораций является тем фактором, который предопределяет характер оценки управленческих проблем, распределения ресурсов, регулирование статусов, постановку и реализацию государственной политики.

В современной России особенности рисков корпораций в их взаимоотношениях с государством обусловлены спецификой характера российской экономики. Часто рыночные регуляторы деятельности хозяйствующих субъектов работают недостаточно эффективно или вообще не работают, государственное регулирование носит неустойчивый, характер. Успешность и попросту выживание многих из корпораций детерминировано не столько эффективностью производственной деятельности, сколько характером отношений с органами государственной власти [13].

Сущность воздействия государства на корпорации можно трактовать как воздействие регуляторное, а необязательно политическое. Политическое воздействие государства направлено на корректировку деятельности корпораций с точки зрения властной составляющей политического риска, а регуляторное воздействие - на регуляторную составляющую: приведение деятельности корпораций в соответствии с требованиями, предусмотренными нормативно-правовыми актами. В связи с чем, предложено воспользоваться более точным термином для. описания таких рисков - регуляторные риски, связанные тесным образом с политическими, но им не тождественными [1].

Доминирование некоммерческих аспектов и квазигосударственных требований в отношениях корпораций с государством обуславливает поиск со стороны корпораций технологий взаимоотношений государства и корпораций с точки зрения минимизации рисков. Одной из таких технологий выступает создание в корпорациях систем управления регуляторными рисками.

Выявлено, что создание системы управления регуляторными рисками как технология управления взаимоотношениями корпораций с государством и как, по существу, юридико-управленческая модификация СЯ-деятельности, ориентирована на формирование официальных механизмов взаимодействия с основными государственными органами и разработку наиболее эффективных путей продвижения позиций корпораций в регулирующих органах [7].

Существенным фактором, определяющим характер регулирования, регуляторные риски и характер систем управления регуляторными рисками в корпорациях, на практике выступает тип производимого корпорацией, продукта (товаров, услуг, работ). Исходя из типа продукта принципиально могут формироваться три основных вида управления регуляторными рисками: "ресурсный", "закупочный" и "сервисный".

В крупных корпорациях фактически имеет место быть три уровня взаимодействия с государственными органами: высший (стратегический), срединный (функциональный) и низовой (операционный). Уровень сложности решаемых задач (мера неопределенности) определяет уровень предоставляемых конкретному сотруднику полномочий и уровень его представительства при взаимодействии с регулятором, на основании чего структурируется взаимодействие корпораций с государственными органами.

Некоторые направления совершенствования механизмов минимизации политического риска в отношениях государства и корпораций. В качестве приоритетных направлений можно обозначить два направления. Первое направление заключается в создании федеральной сети исследовательских центров по изучению политического риска в России и странах, где необходимо обеспечить стратегическое присутствие российских общенациональных и корпоративных интересов [2].