Уважаемые господа, спорящие по поводу романа «Ангелы времени», точней по поводу отзыва кемеровчанина Андрея Макарова (ПиротехЪника), позвольте мне высказать несколько важных мыслей относительно сложившегося спора…
Три года назад мы с моей супругой и соавтором, Юлианой Орловой, написали пару статей с общим названием «Фантастика как мировоззрение», включенных в состав «Энциклопедии крымской фантастики». Данные публикации можно считать дебютным обкатом данной темы в фантастиковедении вообще.
Было бы замечательно, если бы вы познакомились с этими текстами, и тогда мы бы продолжили дискуссию на тему «что такое фантастика», тем более что для всех нас, поклонников, любителей, фэнов и писателей, этот вопрос не теряет знаковости и значимости уже не одно десятилетие.
Все дело в том, как мне кажется, что пресловутая научность и наукообразие фантастики никогда не были самоцелью любимого нами жанра. Гораздо выше понятия научности стоит понятие мировоззрения. Я скажу оксюморон: научное мировоззрение не всегда должно опираться только на существующее знание. Научность с точки зрения мировоззрения – это прежде всего обоснованная логика. Но упрямо утверждать непогрешимость многих ныне здравствующих научных теорий – разве это мораль ученых? Разве это не что-то сродни схоластике? В теории относительности Эйнштейна постулаты – краеугольные камни, вокруг которых наука и пляшет свои танцы с бубном. Вроде и опровергнуть их нельзя, но и априори согласиться с ними мыслящему человеку (незашоренному) трудно…
Достаточно вспомнить лишь первый постулат: «все законы физики, описывающие любые физические явления, должны во всех инерциальных системах отсчета иметь одинаковый вид», чтобы что-то внутри нас запротестовало. Я как сторонник мультиверсума признаю существование другой физики, например эфирной, чьи законы современной науке изучать запрещено. В результате, как говорил Владимир Ацюковский, релятивисты будут десятилетиями бить и дробить «бутылку мироздания» на тысячи осколков – частиц, чье наносекундное существование так много рассказывает о строении вещества, так много, что для этого подпевающим им теоретикам понадобилось вводить термин «квантовая запутанность»…
Ладно, пусть все это имеет право на существование. И квантовая запутанность, и теория струн, и черные дыры, и темная материя, и Большой взрыв, и Вселенная, растянутая на миллиарды световых лет, родившаяся в долю секунды… Хотя мы ничего о них не знаем, а лишь моделируем, представляем и с упоением описываем языком физической схоластики. А вот эфир, в котором существует вся материя, мы вроде бы поймать никак не можем. На что нам великий теоретик Эйнштейн сказал, что физика и без него, мол, обойдется. Гений электричества и великий практик Тесла так не считал. Эйнштейна возвели на пьедестал, а Теслу медленно отравили… Практическую эфирную физику зашорили, закрыли, спрятали под сукно, а теоретическую выпустили на свет под аплодисменты релятивистских жрецов.
Ладно. Повторюсь: пусть все имеет право на существование. Наука – не святая и безгрешная дева. Сколько было в ней подмен, спекуляций и подтасовок, пусть признается сама, если чести хватит. Ладно, мы прощаем науку. Но вот как простить зашоренность просвещенному разуму? Как понять? Как смириться?
Знание дает силу, но оно же, будучи самодовлеющим, наводит тень на наш разум. Знание дает свободу, которая, однако, тут же ускользает, при малейшей попытке её поймать и подчинить. Знание – это кот Шредингера, господа. Иллюзион. Это знали ещё древние боги-мастера.
Где же здесь человек? Как нам с вами человека не потерять?
Теперь же открывается нам истина, что настоящая, мировоззренческая фантастика всегда, во все времена была озабочена главной темой: не потерять человека. И не важно, какая это фантастика: научная (которую, кстати, хоронят с 60-х годов прошлого века), ненаучная, социальная, психологическая, философская, мифологическая, психоделическия, метафизическая…
Как цивилизации не потерять человека?!
Мой роман «Ангелы времени» прежде всего об этом…
Вот о чем не написал в своей рецензии уважаемый Андрей Макаров. Он намекнул. Но не раскрыл тему. Однако я благодарен ему за то, что данный текст стал, пусть и косвенно, предметом большого спора.
Поскольку текст романа нигде не выложен в интернете и его просто не достать, как и саму книгу, уже давно живущую своей жизнью, я могу предложить вам прочитать синопсис романа. Мне кажется, что, прочитав хотя бы его, вы сможете понять суть происходящего и то, что мы с Юлианой называем целевым фантэлементом, да и во многом открыть это понятие: «мировоззренческая фантастика».
Валерий Гаевский
От Юлианы Эрих Мария… (Орловой)пардон, ремарка
Прежде всего, здорово, что в КЛФ-42 «вскрылись» наши с Валерием единомышленники, каковым можно дать определение «фантасты-мировоззренцы». Это видно из сравнения двух отзывов. Какова цель и суть фантастики? Уважаемый рецензент Николай Калашников придерживается справедливого мнения, что в фантастике, как и в литературе в целом, самое важное – это человек. Спорить с этим утверждением невозможно, тем более что оно действительно уравнивает фантастику в правах с большой литературой. Однако ИМХО антропоцентризмом фантастика далеко не исчерпывается. Про что «Солярис»? Про то, что человеку нужен человек? Оно-то да, но если исчерпать идейный план «Соляриса» только этой мыслью, то мы получим Достоевского в космических декорациях. От фантастики останется один антураж. Пусть даже с гордым предназначением более выпукло, нежели реалистический антураж, оттенять характеры героев.
ИМХО «Солярис» же о том, что планеты могут быть разумными, а человек может вступить в контакт с неведомым и чуждым разумом. Вот это – истинная фантастика (сравним с 3 лунами ради характера земного типажа), потому что реалистическая литература вообще не в силах выразить подобную идею, сама идея предопределяет выбор художественного направления, даже, скажу больше, автоматически превращает текст в фантастический.
Поэтому мне ближе позиция кемеровской стороны.
И совершенно верно, что научные мотивы фантпроизведений нужно подвергать ревизии, будь это литература или кино. Фантастика от сказки тем и отличается, что не пользуется привилегией непогрешимости: назвался груздем – будь добр дай стране достоверности.
Единственное, что верифицировать фантэлемент нейрокванта по канонам обычного количественного ускорения физических тел в контексте сопромата – снова ИМХО не вполне верно. Там взаимодействия несколько иные, нежели просто разогнать человека в мильон раз… Ограничивайся всё механикой, можно было бы добавить, что не только стакан разрушится от попытки его взять из ускоренного времени, но и рука, берущая этот стакан (сила действия ведь до сих пор равна силе противодействия?). Но нейроквантонавт стал бы виден наблюдателю из обычного времени, если бы все 2 часа действия инъекции простоял на месте! А этого не происходит по логике романа (хотя на самом деле там никто не торчит по стойке смирно 2 часа) – люди под инъекцией становятся невидимыми, видимо, не только в силу бешеной скорости ходьбы. Потом, момент, что в нейроквантовом поле все бессмертны, никого нельзя убить, сколько ни баталься. С какой такой радости? – возмутится сопромат и будет прав. Да и достижение сверхсветовых скоростей явно противоречит теории относительности, в рамках которой отрецензирован роман.
В общем, как мне кажется, нейроквант далеко не ограничивается механическим ускорением по методике Брюса Ли J Читатель имеет дело с аналогом параллельного континуума. Нейроквантонавт, приняв дозу, не просто начинает носиться как угорелый, обгорая в атмосфере подобно метеору, а переходит в некий иной план бытия, пространство-время, лишь соприкасающееся с нашим миром, но не тождественное ему. Отсюда все нестыковки со старой доброй физикой.
Может быть, такое радикальное фантдопущение слишком фантастично, чтобы претендовать на научность. Научность – это где-то в усовершенствованной модели скафандра, или в пересадке ребёнку жабер акулы, или в ноу-хау-форме зеркального отражателя... Так ведь «Ангелы времени» – космическая опера, а она завсегда балансирует на грани звездолёта, фэнтези и фола.
В заключение – большое человеческое спасибо ПиротехЪнику за терпение, моральную стойкость осилить действительно стилистически тяжёлый текст, неравнодушие и ещё раз – за единомыслие касательно сути любимого жанра.