УСТРОЙСТВО АНГЕЛЬСКОГО МИРА

Все ангелы разделяются на три лика, а в каждом лике находится по три чина. Так, в первом лике три чина: первый — Серафимы, второй — Херувимы, третий — Престолы. Во втором лике также три чина: первый — Господства, второй — Силы, третий чин- Власти. И, наконец, третий лик, в котором первый чин — Начала, второй чин — Архангелы, третий чин Ангелы.

Серафимы

Из всех чинов небесных Серафимы — самые ближ­ние к Богу; они — первые участники божественного блаженства, первые исияваются светом велелепной божественной славы. И что более всего поражает, изумляет их в Боге, так это любовь Его бесконечная, вечная, безмерная, неисследимая. Они во всей силе, во всей непонятной нам глубине воспринимают, ощу­щают Бога именно как Любовь; через это приступая как бы к самым дверям, к самому Святому Святых того неприступного Света, в котором живет Бог; через иго, входя в наитеснейшее, приискреннейшее общение с* Богом, ибо Сам Бог — Любовь: Бог любы есть.

Приходилось ли вам смотреть когда-либо на море? Смотришь... смотришь на его даль безграничную, на ширь его безбрежную, помышляешь о глубине его бездонной, и... мысль теряется, сердце замирает, все существо исполняется каким-то священным трепетом и ужасом, ниц пасть, закрыться хочется пред ясно чувствуемым, беспредельным величием Божиим, отображаемым безбрежностью моря. Вот вам неко­торое, хотя самое слабое подобие, едва заметная, тонкая тень того, что переживают Серафимы, непре­станно созерцая неизмеримое, неисследимое море любви Божественной.

Бог-Любовь огнь есть поядаяй, и Серафимы, постоянно приникая к этой огненной Божественной Любви, исполняются огнем Божества преимущест­венно пред всеми другими чинами. Серафим означает “пламенный”, “огненный”. Пламенно горящая Любовь Божественная, неисследимостыо Своего милосер­дия, безмерностью Своего снисхождения ко всем тварям, а также ко всему роду человеческому, ради которого Любовь зта смирила себя даже до креста и смерти, приводит Серафимов всегда в неописуемый священный трепет, повергает их в ужас, заставляет содрогаться все существо их. Не могут сносить они Неликой этой Любви. Закрывают двумя крылами ли­ца свои, двумя крылами ноги свои и двумя летают, в страхе и трепете, в благоговении глубочайшем поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще: “Свет, свят, спят, Господь Саваоф!”

Горя любовью к Богу, сами шестокрылатые Сера­фимы воспламеняют огонь этой любви и в сердцах других, огнем божественным очищая душу, наполняя ее силой и крепостью, вдохновляя на проповедь, — глаголом жечь сердца людей.

Когда ветхозаветный пророк Исайя, увидя Госпо­да сидящим на престоле высоком и превознесенном, окруженном Серафимами, стал сокрушаться о своей нечистоте, восклицая: “О, окаянный аз!” Ибо я — человек с нечистыми устами — и глаза мои видели Царя Господа Саваофа! Тогда прилетел к нему один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, кото­рый он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст Исайи и сказал, се, прикоснулся сие устом твоим, и отымет беззакония твоя и грехи твоя очистит.

О, Серафимы пламенные, огнем любви божест­венной очистите, зажгите и наши сердца, да, кроме Бога, никакой другой не пожелаем мы красоты; Бог да будет нашему сердцу единой утехой, усладой, еди­ным благом, красотой, перед которой всякая земная красота блекнет!

Херувимы

Бели для Серафимов Бог является как пламенно горящая Любовь, то для Херувимов Бог — вынусветящаяся Премудрость. Херувимы непрестанно углуб­ляются в божественный разум, восхваляют, воспевают его в песнях своих, созерцают тайны божественные, с трепетом приникают в них. Вот почему, по свиде­тельству Слова Божия, в Ветхом завете Херувимы изображались над Ковчегом Завета проникающими.

И сделай, — говорил Господь Моисею, — из золота двух Херувимов... Сделай их на обоих концах крышки Ковчега. Сделай одного Херувима с одного края, а другого Херувима с другого края... И будут Херувимы с распростертыми вверх крыльями, покры­вая крыльями своими крышку, а лицами своими бу­дут друг к другу, к крышке будут лица Херувимов.

Дивное изображение! Так и на небе: Херувимы с умилением, со страхом взирают на Премудрость божественную, исследуют ее, поучаются в ней и как бы покрывают крыльями своими ее тайны, хранят их, берегут, благоговеют перед ними. И это благо­говение пред тайнами Божественной Премудрости столь велико у Херувимов, что всякая дерзновенная пытливость, всякое горделивое взирание на Разум божий, дерзновенно приступили к древу познания добра и зла, возгордились умом своим, захотели все знать, как Бог; вознамерились как бы сорвать покров, скрывающий тайны Божественной Премудрости. И, смотрите, сейчас же снисходит с неба один из стра­жей-хранителей этих тайн, один из служителей божией Премудрости — Херувим с пламенным обра­щающимся мечом изгоняет прародителей из рая. Так велика ревность Херувимов, так строги они к тем, кои посягают дерзновенно проникнуть в неведомые тайны небесные! Бойтесь же испытывать умом то, чему надо верить.

Если, по словам св. Василия Великого, "одна травка или одна былинка достаточна занять всю мысль нашу рассмотрением искусства, с каким она произведена”, то что же сказать о той бездне премуд­рости, которая открыта Херувимам? Премудрость божия во всем строительстве искупления нашего, — вся многоразличная Премудрость Божия, в тайне сокровенная, юже предустави Бог прежде век в славу пашу.

Какая действительность, “глубина богатства, пре­мудрости и разума Божия” предлежит пред очами Херувимов! Недаром и имеются они "многоочитые”. Ято значит: от непрестанного созерцания Божест­венной Премудрости Херувимы сами полны ведения, и потому они видят и знают все в совершенстве, и людям сообщают ведение.

Престолы

Престол является олицетворением царского вели­чия, царского достоинства. На небе тоже есть свои Престолы, не наши вещественные, бездушные, сде­ланные из золота, серебра, кости или дерева и служа­щие лишь символами, а Престолы разумные, живые носители величия Божия, славы Божией. Престолы преимущественно пред всеми чинами ангельскими ощущают, созерцают Бога как Царя Славы, Царя всего мироздания, Царя, творящего суд и правду, Царя Царствующих, как Бога Великого, Крепкого и Страшного.

Господи, Господи, кто подобен Тебе... Кто подобен Тебе в бозе, Господи, кто подобен Тебе: прославлен во святых, дивен в славе. Великий Господь и хвален зело и величию Его несть конца... Велико и не имать конца, высоко и безмерно! Все эти гимны величию Божию, во всей их полноте, глубине и истинности, понятны и доступны одним лишь Престолам.

Престолы не только ощущают и воспевают вели­чие Божие, но и сами исполняются этим величием и славою, и другим дают его чувствовать, переливают как бы в сердца людские, преисполняющие их самих, волны величия и славы Божественной.

Бывают минуты, когда человек как-то особенно ясно сознает умом и с какой-то особенной силой чувствует сердцем величие Божие, раскаты грома, блеск молнии, дивные виды природы, высокие горы, дикие скалы, богослужение в каком-либо велико­лепном большом храме — все это часто настолько захватывает душу, так ударяет по струнам сердца, что человек готов бывает слагать и петь хвалебные псалмы и песни; пред ощущаемым величием Божием исчезает, теряется, падает ниц. Знайте, возлюблен­ные, такие святые минуты ясного ощущения вели­чия Божия бывают не без влияния Престолов. Это они как бы присоединяют нас к своему настроению, бросают в сердца наши блики его.

О, если бы чаще посещали нас Престолы, чаще ом ниспосылали нам чувство величия Божия и собст­венного нашего ничтожества! Тогда не возносились, не надмевались бы так умом своим, как нередко ыадмеваемся и превозносимся, цены себе не зная, чуть не Богом себя почитая.

Господствия

Господствия... Вдумайтесь в это наименование. Не напоминает ли оно вам другого, подобного ему? “Господь”... Вот, бесспорно, откуда заимствовано и “Господствия”. Значит: чтобы понять, что такое эти последние, надо уяснить, в каком смысле употре­бляется наименование Господь.

Слыхали вы: в обыденном быту у нас говорят “господин дома” или “господина такого-то имения”. Что хотят выразить этим? А то, что человек, которого мы называем господином дома или имения, держит свой дом или имение в своих руках, управляет им, заботится о благосостоянии его, промышляет о нем, — “хозяин хороший”, как еще говорят у нас. Так и Бог называется Господом потому, что заботится о созданном Им мире, промышляет о нем, есть Верхов­ный Хозяин его. “Он, — говорит блаженный Феодо- рит, — Сам и кораблестроитель и садовник, возра­стивший вещество. Он и вещество сотворил, и корабль построил, и постоянно управляет его кормилом”. “От пастыря, — поучает св. Ефрем Сирин, — зависит стадо, а от Бога — все, что возрастает на земле. В воле эемледелателя — отделение пшеницы от терний, в воле Божией — определенный устав для всего”. Так что, замечает другой учитель Церкви, “ни на земле, ни на небе ничто не остается без попечения и без промысла, но попечение Творца равно прости­рается на все невидимое и видимое, малое и великое, ибо все творения имеют нужду в попечении Творца, равно как и каждое порознь, по своей природе и назначению”. И “ни на один день не перестает Бог от дела управления тварями, дабы они тотчас бы не уклонились от своих естественных путей, которыми ведутся и направляются к тому, чтобы достигнуть полноты своего развития, и каждой оставаться в своем роде тем, чем есть”.

Вот в это-то господствование, в это управление Божие тварями, в это попечение, промышление Бо- жие о всем невидимом и видимом, малом и великом и вникают Господствия.

Для Серафимов Бог — пламенногорящая Любовь; для Херувимов — вынусвятящаяся Премудрость; для Престолов Бог — Царь Славы; для Господств — Бог есть Господь-Промыслитель. Преимущественно перед всеми другими чинами Господствия созерцают Бога, именно Промыслителя, воспевают Его попечение о мире: усматривают и в мори путь, и в волнах стезю Его крепкую, со страхом взирают, как Той пременяет времена и лета, поставляет цари и преставляет. Пол­ные священного восторга и умения, приникают Господствия в многоразличные заботы Божии: как одевает Он небо облаки, одевает крины сельные, “яко ни Соломон во всей славе своей облечеся, яко един от сих”, уготовляет земли дождь, прозябает на горах траву и злак и на службу человекам: дает “скотом пищу их, и птицам врановым призывающим Его”.

Дивятся Господствия, как Бог, столь великий, обнимает всех и вся попечением своим; хранит и бережет каждую былинку, каждую мошку, самую малейшую песчинку.

Созерцая Бога, как промыслителя — Строителя мира, Господствия людей научают устроять самих себя, свою душу; научают нас заботиться о душе, промышлять о ней; внушают человеку господство- нить над своими страстями, над разными греховными привычками, утеснять плоть, давая простор духу. Гос­подствия нужно молитвенно призывать в помощь всякому, кто хочет освободиться от какой-либо страс­ти, хочет возобладать над нею, отстать от какой-либо дурной привычки, но не может сделать этого по при­чине слабости воли. Пусть взывает таковой: “Госпо­дствия святые, укрепите мою слабую волю в борьбе с грехом, дайте возгосподствовать мне над страстями моими!” И верь, такое молитвенное призывание не останется бесплодным, а сейчас же от сонма Господ - ствий послана будет тебе помощь и крепость.

 

Силы

Преимущественно перед всеми другими чинами этот чин ангельский созерцает Бога, как творящего многие силы или чудеса. Для Сил Бог — Чудотворец. “Ты еси Бог творяй чудеса”, — вот, что составляет предмет постоянного их хваления и славословия. Си­лы вникают в то, как “идиже хощит Бог побеждается естества чин”. О, как же восторженно, как торже­ственно, как дивно должно быть эти песни их! Бели и мы, облеченные плотью и кровью, когда бываем свидетелями какого-либо явного чуда Божьего, напри­мер, прозрение слепого, восстановление безнадежно­го больного, приходим в неописуемый восторг и грепет, поражаемся, умиляемся, то что же сказать о Силах, когда им даны будут такие чудеса, которых наш ум и представить не может. Да притом они могут вникать в самую глубину этих чудес, им открыта их цель высочайшая.

Власти

Принадлежащие к этому чину ангелы созерцают и прославляют Бога как Всемогущего, “всякую власть имущяго на небеси и на земли”, Бога страшного.

Ангелы этого чина — самые ближайшие, постоян­ные свидетели Божия Всемогущества, предпочти­тельно пред другими им дано ощущать его. От посто­янного созерцания Божественной власти, от постоянного соприкосновения с нею эти ангелы испол­няются, проникаются этой властию, так как раска­ленное железо проникается огнем, почему и сами становятся носителями этой власти, и именуются Власти. Власть, которою они облечены и преиспол­нены, невыносима для диавола и всех полчищ его, власть эта обращает дьявольские полчища в бегство, в преисподнюю, во тьму кромешную, в тартар.

Вот почему все мучимые от диавола должны молитвенно призывать в помощь Власти; о всех бесно­ватых, разных припадочных, кликушах, порченых — надо ежедневно молиться Властям: “Власти святые, властью от Бога вам данною, отгоните от раба Божия (имя) или рабы Божией (имя) беса, его мучащего (или ее мучащую)!”

Когда нападает на душу бес уныния, также надо молиться Властям, дабы властью своею отогнали они этого беса. С верою в простоте сердечной призываемые Власти не замедлят прийти на помощь, прогонят бе­са, и, одержимые бесом, почувствуют себя свободным от него, почувствуют простор и легкость в душе своей.

Качала

Ангелы эти так называются потому, что Богом вверено им начальствовать над стихиями природы:

над водою, огнем, ветром, “над животными, растени-ими и вообще над всеми видимыми предметами”. "Творец и Строитель мира — Бог, — говорит учитель христианский Афиногор, — поставил некоторых из ангелов над стихиями, и над небесами, и над миром, и над тем, что в нем, и над их устройством”. Гром, молния, буря... всем этим управляют Начала, и на­правляют, как угодно то волией Божией. Известно, например, что молния нередко пополяет кощунников; град одно поле побивает, другое оставляет невреди­мым. Кто бездушный неразумной стихии дает такое разумное направление? Начала делают это.

“Видел я, — говорит тайнозритель св. Иоанн Вогослов, — Ангела сильного, сходящего с неба, обле­ченного облаком, над головою его была радуга, и лицо его, как солнце... и поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю. И воскликнул громким голосом, как рыкает лев: и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими”; видел и слышал ап. Иоанн и ангела сводного, и ангела, имею­щего начальство над огнем. “Видел я, — свидетель­ствует тот же св. Иоанн, — четырех ангелов, стоящих им четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни нп какое дерево... — им дано вредить земле и морю”.

Начала имеют начальство также и над целыми миродами, городами, царствами, обществами челове­ческими. В слове Божием есть, например, упоминание о князе или ангеле царства Перского, царства Элленгкого. Начала ведут вверенные их начальству народы к высшим благим целям, которые указывает и пред- ппчертывает Сам Господь; “возводят, — по св. Дио­нисия Ареопагита, — сколько могут те, которые охотно повинуются им, к Богу, как к своему Началу”.

“Они предстательствуют за свой народ пред Господом, внушают, — замечает один святитель, — людям, особенно царям и другим властителям, мысли и наме­рения, относящиеся ко благу народов”.

Архангелы

Этот чин, по словам св. Дионисия, “определен для научения”. Архангелы — это учители небесные. Чему же они учат? Учат они людей, как им свою жизнь устраивать по-Божьи, т.е. согласно с волею Божиею.

Разные пути жизни предлежат человеку: есть путь иноческий, путь брачного состояния, есть раз­личные роды служб. Что выбрать, на что решиться, на чем остановиться? Вот тут-то и являются на по­мощь человеку Архангелы. Им открывает Господь Волю Свою о человеке. Архангелы знают посему, что ожидает известного человека на том или на другом пути жизни: какие невзгоды, искушения, соблазны, поэтому от одного пути они отклоняют, а на другой они направляют человека, научают избирать верный путь, пригодный для него.

Кто разбился жизнью, колеблется, не знает, каким путем идти, тот должен призывать на помощь Архангелов, дабы они научили его, как жить ему должно: “Архангелы Божии, Самим Богом опреде­ленные для научения нашего, вразумити, научити

«

меня, какой мне выбрать путь, в огнь же пойду, да благо угожду Богу моему!”

Имена Архангелов:

Михаил — означающий: кто яко Бог

Гавриил — сила Бога

Рафаил — помощь, исцеление Божие

Уриил — огонь и свет Божий

Салафиил — молитва к Богу К Архангелам причисляется еще:

Иегудиил — хвала Божия

Варахаил — благословение Божие

Иеремиил — высота Божия.

СВЯТЫЕ ЛЮДИ

Святые имеют разные названия: пророки, апосто­лы, мученики, святители, преподобные, безсребренники, блаженные и праведные.

Пророками мы называем тех святых Божиих, которые по внушению Святого духа предсказывали будущее и преимущественно о Спасителе; они жили до пришествия Спасителя на Землю.

Апостолы — это ближайшие ученики Иисуса Христа, которых Он во время Своей земной жизни посылал на проповедь, а после сошествия на них Свя­того Духа они проповедывали по всем странам христи­анскую веру. Их было сначала двенадцать, а потом еще семьдесят. Двое из апостолов,. Петр и Павел, называются Первоверховными, так кок они больше других потрудились в проведении Христовой веры. Четверо из апостолов: Матфей, Марк, Лука и Иоанн Богослов, написавшие Евангелие, называются Еван­гелистами.

Святые, которые подобно Апостолам распро­страняли веру Христову в разных местах, называются равноапостольными, как, например, Мария Магда­лина, первомученица Фекла, Благоверные цари Кон­стантин и Елена, благоверный князь Российский Владимир, св. Нина, просветительница Грузии, и др.

Мученики — те христиане, которые за веру в Иисуса Христа приняли жестокие мучения и даже

смерть. Если же после перенесенных ими мучений они скончались мирно, то их мы называем исповед­никами. Первыми пострадавшими за веру Христову были архидиаион Стефан и св. Фекла, и потому они называются первомучениками. Умершие за святую веру после особенно тяжелых (великих) страданий, каким подвергались не все мученики, называются великомучениками, как, например, св. великомуче­ник Георгий, святые великомученики Варвара и Ека­терина и др. Исповедники, которым мучители писали на лице хульные слова, называются начертанными.

Святители — епископы или архиереи, угодив­шие Богу своею праведною жизнью, как, например, святой Николай Чудотворец, св. Алексий, митро­полит Московский и др. Святители, претерпевшие мучения за Христа, называются священномучени-ками. Святители Василий Великий, Георгий Богослов и Иоанн Златоуст называются вселенскими учите­лями, то есть учителями всей христианской Церкви.

Преподобные — праведные люди, которые уда­лялись от мирской жизни в обществе и угодили Богу, пребывая в девстве (т.е. не вступая в брак), посте и молитве, живя в пустынях и монастырях, как, например, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, преподобная Анастасия и др. Преподобные, которые претерпели мучения за Христа, называются преподобномучениками.

Безсеребренники служили ближним безвозмез­дным врачеванием болезней, т.е. без всякой платы исцеляли болезни, как телесные, так и душевные, как, например, Косма и Дамиан, великомученик и цели­тель Пантелеймон и др.

Праведные проводили праведную, угодную Богу жизнь, живя подобно нам в миру, будучи семейными людьми, как, например, св. праведные Иоаким и Анна.

УСТРОЙСТВО ЧЕЛОВЕКА

Когда мы говорим, что человек состоит из души Iи тела, мы этим подразумеваем, что человек состоит не из одного мертвого вещества — материи, но и из того высшего начала, которое эту материю оживо­творяет (делает живой). В действительности же чело­век трехсоставен и состоит из тела, души и духа. Ап. Павел говорит: “Слово божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого, оно проникает до разделения души и духа, суставов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечныя”.

Тело

Тело человека создано Богом “из праха земного” и потому принадлежит земле: “земля еси в землю отыдеыш”, сказано первому человеку после его грехо­падения. Своею телесной жизнью человек ничем не отличается от прочих живых существ-животных и состоит она в удовлетворении потребности тела. Потребности тела многоразличны, но в общем все они сводятся к удовлетворению двух основных инстин­ктов: инстинкта самосохранения и инстинкта продол­жения рода.

Оба эти инстинкта вложены Творцом в телесную природу всякого живого существа с вполне понятной и разумной целью — дабы это живое существо не погибло, не уничтожилось бы бесследно.

Для связи с внешним миром тело человека наде­лено пятью органами чувств: зрением, слухом, обоня­нием, вкусом и осязанием, без коих человек был бы в этом мире вполне беспомощным. Весь этот аппарат человеческого тела необыкновенно сложен и премудро устроен, но сам по себе он был бы мертвой машиной без движения, если бы его не оживотворяла душа.

Луша

Душа дана Богом как оживотворяющее начало для того, чтобы управлять телом. Иначе сказать, душа есть жизненное тело человека и каждого живого суще­ства. Ученые называют ее виталитической (жизнен­ной) силой.

Душа есть и у животных, но она вместе с телом была произведена землей: “И сказал Бог: да произве­дет вода душу живую... рыб пресмыкающихся. И сказал Бог: да произведет земля душу живую... ско­тов, гадов, зверей... по роду их: и стало так”.

И только о человеке сказано, что после создания тела его из праха земного Господь Бог “вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою”. Это “дыхание жизни” есть высшее начало в челове­ке, т.е. его дух, которым он безмерно возвышается над всеми другими живыми существами. Потому, хотя душа человеческая во многом сходна с душой животного, но высшей своей частью она несравненно превосходит душою животных, именно благодаря сочетанию ее с духом, который от Бога. Душа чело­века является как бы связующим звеном между телом и духом, представляя собою как бы мост от тела к духу.

Все действия или верные движения души столь многообразны и сложны, так переплетаются друг с другом, столь молниеносно изменчивы и зачастую трудноуловимы, что для их удобства различения принято разделять на три вида, три разряда: мысли, чувства и желания. Эти движения души служат пред­метом изучения науки, называемой “психология”.

Органом тела, с помощью которого душа произ­водит свою мыслительную работу, является мозг.

Центральным органом чувств принято считать сердце. Оно является мерилом того, что нам приятно или неприятно. Сердце рассматривается как некий центр жизни человека, центр, в котором вмещается псе, что входит в душу извне, из которого исходит иге, что обнаруживается душою вовне.

Желаниями человека руководит воля, которая но имеет для себя вещественного органа в нашем теле, и орудия для исполнения ее предначертаний, это на­ши члены, приводимые в движение при помощи мус­кулов и нервов.

Результаты деятельности нашего ума и чувства, порожденные сердцем, оказывают то или иное давле­ние на волю, и наше тело производит то или иное движение.

Таким образом, душа и тело тесно связаны друг с другом. Тело, с помощью органов внешних чувств, диет те или иные впечатления душе, а душа, в зависи­мости от этого, так или иначе управляет телом, руко­водит его деятельностью. Ввиду этой связи души с телом эту жизнь нередко называют общим термином “жизнь душевно-телесная”. Однако все же необходимо различать жизнь телесную как удовлетворение по­требностей души.

Телесная жизнь состоит в удовлетворении требо­ваний двух главных инстинктов: инстинкта самосо­хранения и инстинкта продолжения рода.

Жизнь душевная состоит в удовлетворении потре­бностей ума, чувства и воли: душа хочет приобретать знания и испытывать те или иные чувства.

А у х

Жизнь человеческая не исчерпывается удовлетво­рением одних только вышеперечисленных потреб­ностей тела и души.

Тело и душа — это еще не весь человек, вернее сказать, — не полный человек. Над телом и душой стоит еще что-то выше, а именно — дух, который часто выступает в роли судии и души, и тела и дает всему оценку с особенной, высшей точки зрения. “Дух, — говорит еп. Феофан, — как сила от Бога изшедшая, ведает Бога, ищет Бога, и в Нем Одном находит покой. Неким духовным сокровенным чутьем удостоверяясь в своем исхождении от Бога, он чувст­вует свою полную зависимость от него и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им”. Это как раз то, о чем говорил еще блаженный Августин: “Ты, Боже, создал нас со стрем­лением к Тебе, и беспокойно наше сердце, пока не успокоится в Тебе”.

Дух в человеке проявляется в трех видах: страх Божий, совесть и жажда Бога.

Страх Божий — это, конечно, не страх в нашем обычном человеческом понимании этого слова, это благоговейный трепет перед величием Божьим, нераз­рывно связанный с изменною верою в истину бытия Божия, в действительность существования Бога, как нашего творца, Промыслителя, Спасителя и Мздово- здаятеля.

Все народы, на каких бы они ступенях развития ни находились, все имеют веру в Бога. Еще Цицерон две тысячи лет до нашего времени сказал: “Нет ни одного народа, до такой степени грубого и дикого, чтобы не было в нем веры в Бога, хотя бы он и не знал Его существа”. С тех пор, по словам ученого Геттингера, открыта и исследована Америка, в состав истории вошло бесчисленное множество новых наро­дов, а его слова все также остаются непоколебимы­ми, разве только еще более прежнего сделались не­сомненными и вполне очевидными. Таким образом, сколько история насчитывает протекших столетий, столько и доказательств для этой истины.

Второе, чем проявляет себя дух в человеке, это совесть. Совесть указывает человеку, что право и что

неправо, что угодно Богу и что неугодно, что должно и чего не должно делать. Но и не только указывает, и и понуждает человека исполнять указываемое, при­чем за исполнение награждает утешением, а за неис­полнение наказывает угрызением. Совесть есть наш заутренний судия. — блюститель закона Божия. Недаром наш народ называет совесть “голосом Божи- им” в душе человека.

Третье понятие духа в человеке Ей. Феофан мет­ко назвал “жаждою Бога”. И в самом деле, нашему духу от природы свойственно искать Бога, стремиться к соединению с Богом, жаждать Бога. Ничем твар- пым и земным наш дух удовлетвориться не может. Кто бы из нас сколькими и сколь разнообразными земными благами ни обладал, ему все хочется чего- то большего. Эта вечная неудовлетворенность, это всегдашнее недовольство, эта поистине ничем ненасы- гимая жажда показывает, что у нашего духа есть стремление к чему-то высшему, чем все то, что его в земной жизни окружает, к чему-то идеальному, как принято говорить, а так как ничто земное этой жажды и человеке утолить не может, то дух человека и мятется, не находя себе покоя, пока не обретет полно­го удовлетворения в Боге, к живому общению с Коим дух человеческий всегда сознательно стремится.

Таковы проявления духа в человеке, которые и должны быть руководящим началом в жизни каж­дого человека, т.е. жить в общении с Богом, жить по воле Божией и пребывать в любви Божией, а это значит — исполнять свое назначение на земле и насле­довать вечную жизнь.

Назначение человека

Бог сотворил людей по образу и по подобию Своему, — дал нам разум, свободную волю и бес­смертную душу для того, чтобы, познавая Бога, уподобляясь Ему, мы становились все лучше и добрее, совершенствовались и наследовали вечную блажен­ную жизнь с Богом.

Поэтому существование человека на земле имеет глубокий смысл, великое назначение и высокую цель.

В Божием мироздании нет и не может быть ни­чего бессмысленного. И если человек живет без веры в Бога, не по заповеди Божией, не для будущей вечной жизни, то и существование такого человека на земле становится бессмысленным. Для людей, живущих без Бога, жизнь кажется непонятной и случайной, и сами такие люди часто бывают хуже зверей.

Каждому человеку, чтобы выполнить свое назна­чение на земле и получить вечное спасение, необ­ходимо, во-первых, познать истинного Бога и пра­вильно веровать в Него, иметь истинную веру, и, во- вторых, жить по этой вере, то есть любить Бога и людей и творить добрые дела.

Апостол Павел говорит, что “без веры угодить Богу невозможно, а апостол Иаков дополняет, “что вера без добрых дел — значит без любви, а такая вера есть вера недействующая, вера мертвая”.

Итак, для нашего спасения необходимы правиль­ная вера и жизнь по этой вере (добрыя дела).

О ЖИЗНИ ХРИСТИАНСКОЙ

Настоящая добрая христианская жизнь может быть только у того, кто имеет в себе веру Христову и старается жить по этой вере, т.е. своими добрыми делами исполняет волю Божию. Добрые дела есть выражение нашей любви, а любовь есть основание всей христианской жизни. “Бог есть любовь, и пребы­вающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем”.

"Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единого, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную”. Так Бог делом проявил Свою любовь к людям.

А та любовь, которая не сопровождается добрыми делами, не есть истинная любовь, а есть любовь толь­ко на словах. Вот почему Слово Божие говорит: “Вера без дел мертва есть”.

Сам Господь Иисус Христос сказал: “Не всякий говорящий Мне: “Господи! Господи!” войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего небес­ного”. “Ибо мы Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которыя Бог предназначил нам исполнять”.

Мы получили от Бога также и особые средства для того, чтобы различать добрые дела и худыя (злые) дела. Средства эти: закон Божий внутренний, или совесть, и закон Божий внешний, или заповеди Божии.

Совестью называется внутренняя духовная сила в человеке, или проявления духа в человеке. Совесть, как внутренний закон Божий (голос Божий), присуща всем людям.

Совесть есть внутренний голос, который говорит нам, что есть добро и что есть зло, что честно и что нечестно, что справедливо и что несправедливо. Голос совести обязывает нас делать добро и уклоняться от зла. За все доброе совесть награждает нас внутренним миром и спокойствием, а за все недоброе и злое осуж­дает и наказывает, и человек, поступивший против совести, чувствует в себе нравственный разлад — угрызения или мучения совес.

Но совесть, как духовная < па человека, требует развития и усовершенствования связи с другими ду­шевными силами человека: с его умом, сердцем и волею. Ум, сердце и воля человека помрачились со времени грехопадения первых людей, отсюда и голос совести оказался слабым и недостаточным, как проявление духовной силы. И если человек не разви­вает в себе духовную силу, то и внутренний голос совести в человеке может постепенно уснуть и умереть (“бессовестный” человек).

Отсюда ясно, что одного внутреннего закона совести недостаточно для человека. Даже в раю Бог открывал первым людям Свою волю. Следовательно, и в невинном (праведном) состоянии необходимым был для человека внешний Божественный закон. Тем более нужен он после грехопадения.

Для того, чтобы человек всегда был на страже своей совести, Господь Бог и дал нам внешний за­кон, т.е. заповеди Божии.

Закон этот был дан в простейшем виде еще в Ветхом Завете — в Синайском законодательстве, че­рез пророка Моисея. Главные десять заповедей этого закона записаны были на двух скрижалях, или ка­менных досках. Углублены и возвышены эти запо­веди были в нагорной проповеди Спасителя, в Его девяти призывах или заповедях блаженства. Но в ветхозаветных десяти заповедях Господь подтвердил, что их необходимо знать и исполнять.

Спаситель сказал: “Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить”.

На вопрос одного юноши: “Что ему сделать добра- го, чтобы иметь жизнь вечную?” — Господь прямо ответил: “Если хочешь войти в жизнь вечную, соблю­ди заповеди”.

Однако Господь учил исполнять эти заповеди го­раздо совершеннее, чем их понимали до Него. Так, Господь Иисус Христос внушает верующим избегать нарушения заповедей не только делом, но и в самих мыслях и желаниях, требуя от них чистоты сердца.

О КРЕСТНОМ ЗНАМЕНИИ

Чтобы выразить нашу веру в Иисуса Христа. Спасителя нашего, мы носим на теле крест, а во время молитвы изображаем на себе правою рукою знак кре­ста, или осеняем себя крестным знамением (кре­стимся).

Для крестного знамения мы складываем пальцы правой руки так: три первых пальца (большой, указа­тельный и средний) слагаем вместе концами ровно, а два последних (безымянный и мизинец) пригибаем к ладони.

Сложенные три пальца выражают нашу веру в Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого, как едино­сущного и нераздельную Троицу, а два пальца, пригнутые к ладони, означают, что Сын Божий по сошествии своем на землю, будучи Богом, стал челове­ком, то есть означают его две природы: Божескую и человеческую.

Осеняя себя крестным знамением, мы кладем сложенные так пальцы на лоб — для освящения на­шего ума, на чрево (живот) — для освящения наших внутренних чувств, потом на правое и левое плечи — для освящения наших сил телесных.

Крестное знамение дает великую силу отгонять и побеждать зло и творить добро, но только мы дол­жны помнить, что крест нужно полагать правильно и неспешно, иначе будет не изображение креста, а простое махание рукою, чему только бесы радуются. Небрежным совершением крестного знамения мы по­казываем свою непочтительность Богу — грешим, грех этот называется кощунством.

Осенять себя крестным знамением, или крести­ться, нужно: в начале молитвы и по окончании мо­литвы, а также при приближении ко всему святому: когда входим в храм, когда прикладываемся к крес­ту, к иконе и т.п. Креститься нужно и во всех важных случаях нашей жизни: в опасности, в горе, в радости и т.д.

Когда мы крестимся во время молитвы, нужно внутренне про себя говорить: “Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь”, выражая этим нашу веру в Пресвятую Троицу и наше желание жить и трудиться во славу Божию.

Слово “аминь” значит — истинно, правда, да будет так.

ТАИНСТВО КРЕЩЕНИЯ

Таинство крещения есть такое священное дейст­вие, в котором верующий во Христа, через трое­кратное погружение тела в воду, с призыванием имени Пресвятой Троицы — Отца и Сына и Святого Духа, омывается от первородного греха, а также и от всех грехов, совершенных им самим до крещения, возрождается благодатию Духа Святого в новую духо­вную жизнь (духовно рождается) и делается членом Церкви, т.е. благодатного Царства Христова.

Таинство крещения установил Сам Господь наш Иисус Христос. Он освятил крещение Своим собствен­ным примером, крестившись у Иоанна. Потом, по воскресении своем, Он дал апостолам повеление: “Идите, научите все народы, крестя их во имя отца и Сына и Святаго духа”.

Крещение необходимо каждому, кто желает быть членом Церкви Христовой. “Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божие”, — сказал Сам Господь.

Для принятия крещения необходимы вера и покаяние.

Православная Церковь крестит младенцев по вере их родителей и восприемников. Для этого и бывают при церкви восприемники, чтобы поручиться перед Церковью за веру крещаемаго. Когда он подрастет, они обязаны научить его вере и позаботиться о том, чтобы их крестник стал истинным христианином. Это священный долг восприемников и они тяжело гре­шат, если пренебрегают этим долгом. А то, что бла­годатный дарования даются по вере других, нам дано указание в Евангелии, при исцелении разслаблен- иого: “Иисус, видя веру их, принесших больного, говорит разслабленному: чадо, прощаются тебе грехи твои”.

Сектанты считают, что нельзя крестить младен­цев, и осуждают правосл