И слыша громкий стих Корана




Хизри Ильясов

Кази-Кумухские ханы

 

Источник: https://www.a-u-l.narod.ru

Глава 1: Кавказа гордые сыны.

Глава 2: Бурные дни Кавказа.

Глава 3: И слыша громкий стих Корана.

 

 

Кавказа гордые сыны

 

Только глупый шах идет войной на леков

персидская пословица

 

В конце XVII - начале XVIII века Дагестан оказался в центре международных интересов Турции, Ирана и России, издавна воевавших за овладение Кавказом. Само время требовало выдвижения на первый план более смелых, решительных, реформистски настроенных лидеров. Во всех вышеозначенных государствах в результате внутренних коллизий произошли знаменательные изменения: так в Ираке, Надир положил конец династии Сефевидов и провозгласил себя шахом; после Багдадского договора Султан Магмут в Турции сместил Ахмед-пашу третьего Османлу; на Российский престол взошел Петр I, одержавший одну за одной блистательные победы — под Полтавой, под Азовом. И борьба амбиций за колониальную экспансию Кавказа вспыхнула с еще большей яростью. В это же время, в 1700 г. в Кази-Кумухе в самом сердце дагестанских гор, древней столице шамхалов всенародно избирается халклавчи Чолак Сурхай - личность незаурядная, легендарная. Халклавчи — в переводе с лакского «избранник народа».

 

Вот те немногие скупые подробности о личности Сурхая, его характере, которые передают нам немногочисленные источники того времени. «Он был высокого роста, широкоплеч, с большими карими глазами, орлиным взглядом — да, это был он, известный на весь Восток наездник и ученый. Ходил он всегда в черкеске, а во времена походов облачался в доспехи... Конь его казалось полыхал, так что видно было лишь сияние его сабли, панцыря и шлема... Был он левша, а правой руки вовсе не было, за что и был прозван Безруким, но этот безрукий выказывал такие чудеса храбрости и стойкости, что многим завидно и повадно было».

 

Волею судеб он был вынужден противостоять сильным мира сего Петру I и шаху Надиру с их могущественными государствами и многочисленными армиями. На карту было поставлено само существование этноса горских народов, и Чолак Сурхай — как тонкий политик и военный стратег взял за правило: «Лучший вид защиты — это нападение!»

 

Руку Сурхай потерял по следующих обстоятельствах. У его деда халклавчи Алибага было двое сыновей: Гарай, сыном которого был Сурхай и Сурхай, у которого было семеро двоюродных братьев. Сыновья Алибага погибли при его жизни, сам же Алибаг умер, не успев назвать наследника. По традиции халклавчи избирался самый старший в роде шамхалов: им был сын Сурхая. Но когда депутация свободных узденей пошла к вдове Сурхая, она надменно ответила, не приняв их и бросив в их сторону старый башмак: «Хватит с вас дураков и этого башмака, пусть владеет вами!» Тогда депутация отправилась к вдове Гарая. Мать Сурхая приняла их приветливо и отвечала: «Если вы потребуете я дам вам даже голову моего сына». А сыну наставила: «Со старшим обходись, как с отцом; с равным, как с братом; с младшим, как с сыном» Не хотевшие смириться с волей народа, его двоюродные братья начали разорять ни в чем неповинные села, сжигать стога, угонять окот, собирать дань. А однажды они устроили ловушку самому Сурхаю I в местности Ашти. Завязался неравный бой. Сурхай I отлично фехтовал обеими руками! В этом бою Сурхай I один ранил шестерых, из которых трое скончались тут же, остальные через несколько дней. Одного, самого молодого, он пожалел и оставил в живых. В этом поединке был ранен сам Сурхай I, была сильно задета кисть правой руки, от которой пошло заражение и пришлось удалить руку от плеча. Но это не убавило в нем мужества и стойкости. С этого момента его стали называть Чолак Сурхай, что значит «безрукий». После случившегося он расстался со своей женой, сестрой убитых им двоюродных братьев, от которой у него был сын Магомед-хан, и женился на дочери своего учителя Тухчарского бека Абдуллы Хаджи-Айшат, от которой у него был сын Муртузали.

 

В 1707–10 годах возникли ряд антииранских восстаний в Джаро-Белоканах, Цахуре, Закатале, население которых обложили непомерными податями, угоняли в рабство, подвергали суннитов религиозным гонениям.

 

В это время появился Хаджи-Дауд, уроженец села Дедели из Мускурского уезда Кубинского ханства. Он проповедовал учение, схожее с газаватом, призывал на священный газават правоверных суннитов против персидских еретиков. Хаджи-Дауд призывал о помощи восставшим Чолак Сурхай-хана I Кази-Кумухского и Уцмия Кара-Кайтагского Ахмед-хана. После прибытия на помощь восставшим Чолак Сурхая с большими силами, авторитет Хаджи-Дауда возвысился и антииранские настроения получили религиозную окраску. В 1711 году восставшие во главе с Сурхаем завладели крепостью Худат, Закаталы, Докузпары, Ахтыпары, захватили Шабран и осадили Шемаху. Автор «Гюлистам-Ирама» Аббас-ага-кули Бакиханов так описывает Шемаху: «Город Шемаха расположен в ущелье на склоне горы. Южная его часть внизу заселена, а в верхней, к северу, находились дома правителей и казармы войска. Сначала обе части города были отдельны и каждая особо укреплена, но турки соединили их в свое время и обвели общею стеною. С запада крепость была защищена пятью глубокими рвами, а с севера одним». Но силы были неравны, и Сурхай решил отложить поход до лучших времен. Во время первого похода в Шемаху силы горцев были недостаточны и неорганизованны. Это чувствовал Сурхай, и решил основательно подготовиться к предстоящему походу. В это время не смог принять участия в походе Уцмий Ахмед-хан Кара-Кайтагский, по причине того, что тяготевший к проиранской ориентации шамхал Тарковский Адил-Гирей пригрозил напасть на него, как только тот выйдет из своих пределов. Как только удался удачный момент, хан Аварии Умма-хан, решил наказать Адил-Гирея за отход от политики горских владетелей и напал на его селение Параул. Селение было дотла сожжено, однако большою ценою — в сражении пал Умма-хан Аварский.

 

Адил-Гирей шамхал был дальновидным политиком: с помощью русских он укрепил в свое время свою власть, но в удобный момент готов был присягнуть и Ирану и держал с ними дружбу, а также наставлял на то и сына своего Хаспулата.

 

Хотя позднее в 1724 году, когда Петр I построил крепость Святого креста, там где Сулак впадает в Аграхань, горские владетели Чолак Сурхай, Уцмий Ахмед-хан, пригрозили ему положить конец его шамхальству, если он не пойдет с ними заодно на штурм крепости. Тридцатитысячное войско горцев осадило крепость и разгромило его, так что сейчас от него не осталось и следов, но в ходе боев был взят в плен сам Адил-Гирей и указом Петра I был сослан на каторгу, где тот и скончался в г. Коле Архангельской губернии.

 

Шамхал Адил-Гирей принес себя в жертву ради политики, ради успеха своего сына Хаспулат-шамхала. В то время явной силой надвигавшейся на Кавказ был Иран, и Адил-Гирею надо было порвать с русскими и держать дружбу с сефевидами, к тому же ему было на руку, что непоколебимые горские владетели звали его подняться с оружием в руках на борьбу с гяурами-русскими, иначе грозя сместить его, назначив на его место ненавистного ему Ильдара. Но он сумел сбалансировать силы и сохранить шамхальство за сыном своим Хаспулатом, который с первых дней прихода к власти Надира искал его дружбы и покровительства. Сразу после похода 1711 г. Сурхай и Дауд-бек напали на владения Рустем-хана Табасаранского, за то что он не принял участие в походе. У Хаджи-Дауда были свои побудительные мотивы в войне: ежегодно шамхалы Тарковские собирали с него дань, вернее с деревень Кубинского уезда, так как эти деревни были дарованы шахом шамхалам. Дауд-бек же мечтал утвердиться самому в звании Кубинского хана. И в последующем для себя самым злейшим и коварнейшим врагом считал Шамхала Адиль-Гирея. В следующем 1712 году объединенные силы горцев, под руководством Чолак Сурхая снова были у подступов Шемахи. После 15 дневной осады крепость наконец, была взята штурмом. Чолак Сурхая принимали как народного вождя, освободителя от ига кызылбашей. Осаждавшим помогло восстание, вспыхнувшее внутри города. Мусульмане сунниты на собрании провозгласили Чолак Сурхая ханом Шемахи. Так в этом году кончилось время халклавчи в Кази-Кумухе и начался отсчет времени ханов. Чолак Сурхай был последним халклавчи и первым ханом Лакии, вторично провозглашенный всенародно, но теперь уже в сопредельном государстве. Немалую роль в победе сыграла личность шейха Магомеда Убри, которого привез Чолак Сурхай с собой из Лакии. Магомед Убри играл роль не только богослова, но и видного политического деятеля, муршида Чолак Сурхая, его духовного наставника, а также идеолога национально-освободительной борьбы народов Северного Кавказа в 1700–1750 годах.

Своим волеизъявлением Чолак Сурхай назначил правителем Дербента Ахмед-хана-уцмия Кара-Кайтагского, ханом Кубы — Хаджи-Дауда, тем самым удовлетворив его нескончаемый спор с неравным соперником — шамхалом. Однако, не довольствуясь полученным, Хаджи-Дауд всячески старался попасть к Султану Ахмед-паше в Турцию и, в конце концов, добился его благосклонности, перешел под его юрисдикцию и получил фирман на ханство Ширваном и Шемахой.

 

Сурхай с этого момента начал опустошать набегами Кубинское ханство. Турки недоумевали, они требовали: «Хаджи-Дауд, успокой Сурхая, усмири его!» А Чолак Сурхай никого не спрашивая высочайшего соизволения, преспокойно стал ханствовать в Шемахе. Это продолжалось до 1721 года, а добрососедская Турция, так и не признала Сурхая, пока численно превосходящая шахская армия временно не отбила Шемаху, Шеки, Кубу, Худат. Таким образом, лишенный всех привилегий, Хаджи-Дауд снова стал искать опоры Сурхай-хана. Чолак Сурхай придерживался политики Османской Турции, так как был мусульманином-суннитом. Однако, иные наместники Султана сеяли раздор между владетелями Дагестана. Так они пошатнули дружбу Сурхая и Хаджи-Дауда. В те время были и другие могущественные владетели. Чолак Сурхай и Уцмий Ахмед-хан Кара-Кайтагский были единственными дагестанскими владетелями, которые не просили ничьего подданства.

 

В антииранской войне народов Дагестана недостаточно освещена роль такого видного деятеля, как шейх Айюб из Акуша. Это был просвещенный человек, духовный наставник Уцмия Ахмед-хана, который благословил последнего на войну. Шейх Айюб имел влияние не только на даргинцев, но и на всех мусульман. Так, его муридом был и Хасбулат-шамхал. Кстати, историк Сотавов опубликовал одно из писем Айюба к Хасбулату и ответ того. В письме шейх призывает мурида выступить на стороне коалиционной армии Сурхай-хана и Уцмия Ахмед-хана. И Хасбулат, не решившись открыто выступить, по тайному сговору снаряжает в поход Ильдара из Казанищи. Таким образом Хасбулат вел двойную игру с Ираном. Имам Ильдар из Казанищи был несказанным храбрецом и удальцом, для него не существовал страх, сомнение. За дело ислама и свободы своего народа он готов был идти до конца. Признавая права шамхала за Хасбулатом, кумыкский народ выбрал своим предводителем — имамом в войне с иноземными захватчиками Ильдара из Казанищи. Кстати, он тоже был муридом шейха Айюба из Акуша.

21 июля 1721 г. Чолак Сурхай, Хаджи-Дауд, Уцмий Ахмед-хан осадили Шемаху. Описывая эти события И.-Г. Гербер писал:

 

«К Зуркаю и Исмету прислали все куралинцы, курей, дагистанцы, лезгины и протчие из гор, — видимо, имея ввиду союзы сельских общин, — сначала всю Ширванию и Кубу разорили, потом пошли оные к Шемахе». После 25 дневной осады город снова был взят. Беглер-бег Шемахи Хусейн-хан и его военоначальники, а также около 800 человек городской знати как люди шаха были убиты. Город подвергнулся страшному грабежу и разорению. При этом пострадали и русские купцы бывшие в Шемахе. Было разграблено товаров русских купцов на сумму около 4 млн. руб. серебром и 500 000 персидскою монетою. После взятия Шемахи повстанцы вблизи нее разбили войска гянджинского и эриванского ханов, затем перешли в наступление и осадили Баку, Эривань, Ардебил, Дербент, Тифлис, Кебалу. Это была решающая победа объединенных войск Дагестана и Азербайджана под руководством Чолак Сурхай-хана I Кази-Кумухского.

 

Но по непонятным причинам снова на первый план Турция выдвигает Хаджи-Дауда, объявив его ханом Дагестана и Ширвана. Тут и происходит трагический и окончательный разрыв между Чолак Сурхаем и Даудом. Но каждым днем восхождения Чолак Сурхая усугубляется закат Хаджи-Дауда. Ему, дважды назначенному Турцией во главе Ширвана, так и не удалось властвовать хотя бы одного дня!

 

Даже после знаменитого Персидского похода Петра I в Прикаспийские земли, после отвода Ширвана и Шемахи к Турции в июле 1724 г. Сурхай не признал условий этого договора, не подчинился туркам, а наоборот, поднялся на борьбу с ними.

 

«Зурхай, — доносил член комиссии по установлению границ, — свой уезд разделить отнюдь не дает, и турки ево к тому принуждать не хотят и не смеют и объявили России, что она вольна у Зурхая земли силою взять, только понеже то учинить и взять трудно и еще то труднее содержать, того ради оная не окончена, поставлена в претензии, понеже Зурхай через свое богатство и частые подарки дагестанцам, куралинцам и протчим воровских народов к себе привлекал и оттого силен в почтении.»

 

Видя невозможность подчинить Сурхай-хана, Турция решила искать с ним дружбы, избавившись от Хаджи-Дауда. В 1728 году Хаджи-Дауд был арестован турками и сослан на остров Кипр, где он и умер. Формальный хан Шемахи Сурхай-хан был официально провозглашен Турцией ханом Ширвана. Взяв под свою власть Грузию, Сурхай-хан вскоре предпринял удачный поход на Карабах и Эривань. Вот что пишет свидетель тех событий, архиепископ Карабахский Есаи Хасан Джалалян в своей «Истории страны Албанской». «Поднялись горы трупов, потекли реки крови, ревущая толпа смешалась со стадами коров, табунами лошадей и многое число их погибло под их копытами. Люди поднимались на высокие горы и кидались в пропасть с их уступов, чем попасться в руки беспощадному врагу Чолох Сурхаю».

 

Разграбление русских купцов при взятии Сурхаем Шемахи послужило поводом для так называемого Персидского похода Петра I, летом 1722 года в Дагестан. Его ошеломили победы Чолак Сурхая I в Джарских войнах и «онный владетель» мог быть серьезной помехой для расширения южных границ Российской Империи. Так перед своим походом он распространил манифест и прокламацию, примерно одного содержания. Мы лишь приведем отрывок из манифеста Петра I: «Божию... милостию мы, Петр Первый... император повелитель. С пресветлейшего, величайшего и счастливейшего давно великого друга нашего высокостепенного шаха под владением велим и в службе обретающим честнейшим и почетнейшим сипаям, огаларам и ханам, и агам, и топчи-башам и беглер-бегам, и солтанам, и везирям... как сей наш императорский указ к вам пребудет, да будет вашей честности явно, что понеже от рождения бога нашего Исуса Христа 1721 году пресветлейшего, и величайшего, и страшнейшего великого друга, и соседа ближнего высокостепенного государства и земель персидского шаха под ногою его бывшей лезгинской земли владелец Даудбек и Казикумыцкого уезду управитель называемый Сурхай, которые из тех сторон от разных народов многих возмутителей и бунтовщиков собрав против высокостепенного шаха объявили бунт поднять, город его Шамаху боем и штурмом взять, и от нашей высокой стороны российских народов многих купцов невинно побив, пожитков и товаров их награбя, взяли... Наш друг, шах персидский, не имеет силы, чтобы наказать мятежников, а потому мы сами приходим сюда. Участники, этого возмущения и те, которые бросят свои жилища, подвергнутся нашему монаршему гневу».

 

По прибытии Петра I шамхал Адил-Гарай его гостеприимно встретил в своей резиденций в Тарках. Петр I отправил подручных с требованием явиться к нему Чолак Сурхаю и Усмию Ахмед-хану. Но вместо того чтобы явиться, как того ожидал Петр, к воротам резиденции Тарковского шамхала в кожаных мешках были доставлены окровавленные головы послов. В то же время на сухопутные отряды Петра I были совершены налеты жителями деревень Эндери, Башлы и Утамыш, которые входили в состав земель Уцмия Ахмед-хана Кара-Кайтагского — верного соратника Чолак Сурхая. Восстание было жестоко подавлено, однако народ не был сломлен 17 августа 1722 года поступило секретное донесение о том, что Чолак Сурхай и Уцмий Ахмед-хан собираются напасть на царский гарнизон в Дагестане.

 

Чолак Сурхай всеми силами пытался завлечь Петра I в погоню за собой в горы и там дать решающий бой. Но Петр, сначала стал преследовать войска союзников, но потом передумал и отправился в Дербент. Во время выгрузки судов поднялась сильная буря и повредила значительную часть судов. То же самое случилось и с 30 судами прибывшими из Астрахани к Аграханской пристани. Провизия была испорчена. По причине беспорядков наводимых Чолак Сурхаем достать хлеба, сена было невозможно. Начался падеж лошадей, распространились болезни среди солдат. Выбраться далеко от крепости Дербент солдаты не могли — они служили верной и легкой добычей отрядов Чолак Сурхая, которые подстерегали их на каждом шагу. По этим причинам Петр I вынужден был возвратиться назад в Россию. Оправдало себя и донесение секретной службы Петра I. В апреле 1723 года Сурхай-хан пишет письмо Адиль-Гарай Шамхалу: «Народы всего Дагестана по все дни ко мне собираются и просят, чтоб на русских итти и говорят: Андреев де разорили и в Тарков вошли, и ты, де, шамхал заодно стал с русскими. И слышали, что де русские хотят Дагестан себе покорить и хотят укрепить городы, которые близко морского берега. Хочет от тебя, чтоб ты ее народ вывел из страны дагестанской, от Койсу до самой реки Самура. А буде сего не учинишь, все дагестанские народы соберутся от Зунты до самой Курели против тебя, и против русских и много будет конфузий. Чего ради? тотчас вышли оных из сих мест, пущай куда хотят идут!.. (В печати: «Правнук Алиевых — Сурхай».)

 

Так бесславно завершился Персидский поход Петра I в Дагестан, против Чолак Сурхая. Эта была, пожалуй, первая яркая страница в истории борьбы горцев Дагестана против русского владычества.

 

Таким образом Кази-Кумух во главе с Чолак Сурхаем в XVIII веке стал центром международной политики на Северном Кавказе. Вот что пишет полковник А. К. Комаров в 1869 году: «12 сентября 1723 года, именем шаха Тахмаса уступлен России весь прикаспийский край от Астрабада до Сулака, но Кази-Кумух не вошел сюда. Значение Кази-Кумуха достигло высокой степени в Дагестане.» Все владетели и общества искали дружбы и покровительства Чолак Сурхай-хана I Кази-Кумухского.

 

Так продолжалось до 1733 года. В это время государство Сефевидов возглавлял шах Надир, человек всесторонне одаренный, тонкий политик и несомненный реформатор, который поднял гибнувший день ото дня Иран. В том же году шах Надир наголову разбил турецкие войска близ Багдада. По Багдадскому договору 1733 года турецкий султан вследствие поражения нанесенного его войскам Надиром, уступил Персии все завоеванные провинции и издал об этом хатта-шариф. С письмом Султан-Махмуд паши турецкого пришел гонец от Надир-шаха — Ахмед из Багдада с требованием освободить Ширван и Шемаху. Чолак Сурхай зарубил посла который принес ему черную весть, и дал дерзкий ответ Надир-шаху: «Мечами лакских львов я покорил Шемаху, а не получил по пожалованию кого-либо. Кто в таком случае имеет право вмешиваться в мои дела?!.» После того столкновение Сурхая с Надиром стало неизбежным В августе 1734 года Надир-шах двинул свое войско на Ширван, а Сурхай выехал ему навстречу из Шемахи. Сражение произошло у горы Деве-Бачан. Сурхай потерпел поражение от 12-тысячной конницы Надир-шаха, и поспешил в Кази-Кумух для сбора нового ополчения. Надир-шах во главе 20 тысячного войска двинулся за ним через Кокма-даг, Хосрех, Кули, он дошел до Шовкры. Но предусмотрительный Сурхай успел дать распоряжение разобрать мост через бурную реку. Когда об этом доложили Надиру он спросил: «Может ли зверь перейти через ущелье и подняться по тропам в гору?», «Да, сахиб-киран», — отвечали ему, — «Тогда и кони перейдут», — отвечал тот. Что-что, но войско свое он не щадил. В тот день, поднимаясь по отлогому, вертикальному обрыву вверх, полегло немало его «победоносных» воинов. Но силы горцев были неравны, и они отступили в Кази-Кумух. Сам же Чолак Сурхай отправился в Аварию. Целую неделю хозяйничал Надир в чужом доме. Он разграбил казну Сурхая, разрушил ханскую резиденцию, устроил небывалые грабежи. К нему прибыл Хаспулат шамхал Тарковский и вымолил пощады для Кумуха. По заступничеству шамхала Хаспулата Кумух был чудом спасен. А на место сверженного в кавычках Сурхая был назначен его старший сын Магомед-хан, который был зятем Хаспулата. Тем самым Хаспулат преследовал несколько целей: сохранив Кумух, он вызовет благодарность Сурхая, а устранив его от власти и, назначив его сына, своего зятя, ослабит Кази-Кумух, посеяв ссору между отцом и сыном. Как бы то ни было Надир не стал терять времени, ища Сурхая по горам, — и удалился. Это был первый его поход вглубь Дагестана.

 

В это время в Дагестане появился Крымский вали с поручением от Султана Турции. Сражение с ополчением Сурхай-хана I произошло в местности Шанрат, недалеко от Кумуха. Сурхай I вынужден был отступить под напором численно превосходящего врага и удалился в Аварию. На помощь ему прибыл Ильдар Казанищенский с отрядом кумыков. Приняв войска неприятеля за войска Сурхай-хана I он в тумане близко подошел к нему. Завязалась перестрелка. С обеих сторон были большие потери. Ильдар вынужден был отступить. Когда Надир достиг Кунайннаар вблизи Кумуха, навстречу ему пришли старейшины и уверили, что они с Сурхаем I ничего не имеют и после того не видали. Нанеся столько поражений и видя, что Сурхай I не оправится после таких ударов, Надир снова удалился из гор.

 

Весной 1736 года Чолак Сурхай-хан и Уцмий Ахмедхан снова напали на Ширван и Шемаху. Местное население их приняло как освободителей. Сурхай-хан вновь был объявлен ханом Шемахи, а Уцмий Ахмед-хан ханом Дербента. Восставшие дербентцы убили ставленника хана Мехти-кули-хана и выбрали Уцмия Ахмед-хана. Однако Надир послал карательный отряд во главе своего брата Ибрагим-хана и отбил занятые позиции. В 1738 году восставшие закатальцы во главе с Чолак Сурхаем убили брата Надира — Ибрагим-хана и снова ханом Ширвана был провозглашен Чолак Сурхай-хан. Поэтому Надир решил лично возглавить поход и участвовать даже в сражениях из-за жажды мести за брата.

 

Султан писал, что готов оказать помощь горцам и для этого высылает войско и деньги Но военная обстановка для Сурхая сложилась неблагополучно.

 

Чолак Сурхай был рад случаю и отправил навстречу валию своего сына Муртазали с 500 отборными всадниками. Вали передал Муртазали большое количество денег для продолжения борьбы, но сам поспешно удалился. Сурхай I на эти деньги покупал оружие, готовил войско. В то же время он вместе с Уцмием Ахмед-ханом и Ильдаром Казанищенским снова напали на Шемаху, но были отбиты. Вернувшись, они разорили некоторые деревни Хаспулата. Сурхай решил сместить Хаспулата, назначив на его место Ильдара — двоюродного брата Хасбулат-шамхала, которые вечно враждовали между собой. Эти события послужили поводом для второго похода Надир-шаха в Дагестан в декабре 1735 года. Он совершил поход через Губден, выехал в Маджалис, где укрепился сын Уцмия Ахмед-хана и покорил ее, далее он пошел на крепость Кала-Корейш, где укрепился сам Ахмед-хан в своем родовом гнезде. Завязался ожесточенный бой, в котором Уцмий был ранен и попал в плен. Когда же малолетняя дочь Уцмия попросила у него пощады для отца, Надир простил его. Все владение Кайтагское было опустошено войсками Надира. По пути в горы Надир-шах разорил Акушу, за то что кади Акушинский пособлял Сурхай-хану I, и приказал к повиновению в поход и участвовать даже в сражениях из-за жажды мести за брата.

 

Летом 1742 года он двинулся на Дагестан через Табасаран. Перед походом он заявил:

 

«Я взял под свою власть Хиндустан, земли Турана и Ирана, а сейчас я так пожелал: с огромным бесчисленным войском вступить в царство Кумух и сделать клеймо (даг) на той стране. От такого клейма огонь пойдет по всему миру.» И так «гроза вселенной», «тень Аллаха», «государь семи климатов», «вместилище правосудия», по сочным эпитетам его придворных историографов Мухамед Казима, Мехди-хана Астрабади двинулся на Кази-Кумух через Южный Дагестан.

 

Сражение произошло у горы Дюбек, вернее у селения Дюбек, недалеко от селения Башлы. Горцев было с 50 тысяч, а войска Надир-шаха — более 120 тысяч человек. Автор местной хроники пишет: «Сам Сурхай послал во все города Дагестана послов, чтобы прибыли со своим войском». Он решил преградить путь Надиру, закрыть проходы в ущелья, установив охрану из туфенчи — стрелков. Надир поспешил на поле битвы. Мухамед Казим пишет: «Лезгины заняли склоны той горы и вершины, перекрыли проходы так, что если даже птица пролетела, они повергали ее смертельным выстрелом». Надир пошел в ту сторону, где шла рукопашная схватка, где воевал Сурхай. Хроника сообщает, что, «в битве с Сурхаем Надир был ранен в руку», значит между ними был поединок. Сурхай ранил Надира и оставил в живых. Сражение длилось до темноты. Это было самым крупным и последним сражением в жизни Чолак Сурхая, гением его полководческого мастерства, когда он «владыку мира» «захватил в каменный мешок», окружил в неприступных горах. Надир всю ночь посылал лазутчиков искать дороги. Наконец, увидели в ущелье кучку дагестанцев и напали на них все джазаирчи Надира, количеством в 20 тысяч человек. «В течение двух часов отряды Сурхая скрывавшиеся в лесах на горах, не прекращали огня из ружей и все 20 тысяч хорасанских и туркестанских стрелков Надира покинули этот мир». «Оказать помощи окруженным не было возможности: отряды Сурхая вели огонь из ружей одновременно из 40 тысяч стволов. Разъяренный Надир в тот день убил несколько видных своих военачальников — минбашиев и 400 пятисотников за то, что не помогли в сражении». Надир был вынужден разбить войско на четыре экспедиции и приказать пробиваться насмерть. Наконец, ценой огромных человеческих и материальных жертв, брешь была пробита. Сурхай-хан отступил вглубь гор. Один отряд пошел на Эндирей, Башлы, Костек, второй — на Акуша и Цудахар, третий и четвертый — на Кази-Кумух. Движение Надира сопровождалось неслыханными зверствами — шахкирманами, т. е. укладывали детей на ток, поверх клали доски и по ним устраивали скачки на лошадях. До сих пор бытуют легенды, о том, что когда приходилось отдавать детей для шахкирмана, сельчане собирались и бросали жребий, чьего ребенка отдать. Достигнув пределов Лакии, Надир разорил 14 лакских аулов, устроил в них шахкирманы, в том числе в таких крупных аулах, как Хосрех, Кули, Шовкра, Щара, Хурхи, Кая и другие. Сурхай послал гонцов во все края Дагестана. Так он обращался к чохскому джамаату: «От требующего помощи хана Сурхая своим дорогим братьям, самым лучшим друзьям, чохскому джамаату. Эй, люди, имеющие в своих сердцах веру, хотя бы с ашрапи — с золотник, выходите все воевать с каджарами. Сегодня день это тот день, когда каждый мусульманин свято обязан идти на войну с проклятыми персами». Такие же воззвания он послал цудахарцам, акушинцам, а сам вышел навстречу шаху, оставив в Кумухе конницу, возглавляемую сыновьями Магомед-ханом и Муртузали. Дерзко отвергнув унизительное предложение персов о сдаче, Сурхай первым нападает на врага и схватка переходит в ожесточенную битву. Как ни храбро и мужественно дрались лаки, устоять перед армадой шахских войск было не под силу. Чолак Сурхай понял, что конница не спасет положения, а будет уничтожена. С горсточкой храбрецов он отступил в Кумух и приказал сыновьям срочно удалиться в Андалал, через Турчидаг, укрепиться там, собрать силу, и выбрав удобный момент, внезапно напасть на врага. Этот приказ удалиться именно в Андалал имел и политическое значение. Во-первых, Муртузали был женат на дочери шейха Магомеда согратлинского, у которого было большое количество муридов и влияние на мусульман. Естественно, шейх Магомед приобщил своих мюридов к коннице зятя и благословил его на войну. Его благословение означало, что отныне предводителем горцев является Муртузали. Слово шейха было законом.

 

Во-вторых, по свидетельству историка Т. Айтберова, в Андалальское вольное общество входили лакские и аварские села. Андалальцы наиболее близко родственны лакцам, а вся местность эта называлась в древности «Вицехъу», что переводится как «Десять сёл», которые являлись ядром этого общества. Образовалось оно в стародавние времена, когда произошел раскол в Хунзахском «дворянском» роде. Об этом сложена народная песня «О Хочбаре». (Смотрите об этом более подробно в дальнейшем тексте книги). Сам же решил укрепиться в Кумухе, чтобы обеспечить отход конницы. Таким образом, даже последняя победа Муртузали основана на гении полководческого мастерства Чолак Сурхая. Ведь в противном случае конница была бы просто уничтожена. Пожалуй, это был последний военный план Чолак Сурхая. Но судьба превратна. Не успел осуществиться план, как персы неожиданно быстро ворвались в Кумух. Началась битва за каждую улочку, за каждый дом. Наконец, Чолак Сурхай был внезапно окружен и обезоружен. Да и сам он был уже не тот удалец. Это был изможденный, уставший от бесконечных войн стареющий мужчина, к тому же безрукий. То просьбами и уговорами, то подстрекательством, то лукавством и хитростью, то подарками и обещаниями, то угрозами и нападениями, то письмами, обращениями и гонцами Чолак Сурхай поднял весь Дагестан на национально-освободительную борьбу. Он положил конец раздробленности и феодальным усобицам и перед лицом вящей опасности сплотил в один могучий кулак под свои зеленые знамена все народы Дагестана и Северного Азербайджана. В общей сложности около 40 лет он вел беспрерывную борьбу против владычества Ирана на Кавказе, их них 23 года был бессменным, всенародно избранным ханом Ширвана и Кази-Кумуха. Сурхай родился в 1680 году и прожил 68 лет. Известный на всем мусульманском востоке богослов и ученый Замир Али указывает место его захоронения в Кази-Кумухе, в местности Аркулак. Надир-шах потерпел сокрушительное поражение на Турчидаге. Сын Чолак Сурхая Муртазали — национальный герой Дагестана, — возглавивший объединенные силы Дагестана в этой решающей битве, воспет в народных песнях Лакии и Аварии. Ученик предводителя общества Андалял кадия Согратлинского Магомеда, Муртазали — яркая и блестящая страница в истории Дагестана, запечатленная на века в памяти народа!

 

Пленного Сурхая взял с собой Надир-шах, больше для своей безопасности. Он отступил в Дербент и посадил Сурхая в тюрьму. Но сыновья Сурхая дали слово чести, если будет умерщвлен их отец, то не выбраться Надиру живым из Дагестана. И Надир был вынужден отпустить его. По возвращении из плена Сурхай-хан отдалился от дел мирских и полностью посвятил себя богословию.

 

Муртузали по легендам умер от гангрены руки, от частых ударов саблей в битве с Надир-шахом. Известно стихотворение шейха Магомеда Убри, посвященное Чолак Сурхай хану:

 

Сурхай-хан I

Эмир Кавказа, провозвестник добра

Дарующий радость праведник наш,

Всегда в трудах и в заботе

Как саллаллахи Пророк.

Посмотрит Чолак Сурхай — и засветит вам сердце,

Как костер на вершине горы

Крепка его десница, глаза лучисты,

Посмотрит и осветит, как солнце

Душа его словно чаша полная сокровищ

 

Открытая всем страждущим познания

Потому все страждущие со всех концов света

Тащутся к нему, как в Мекку и Иерусалиму.

Мухаджиры и чаджии отправлются в Каабу,

А вокруг Сурхая муталимы и алимы

Если бы состраданием к людям заслужит поклонение

Местом поклонения Сурхаю стал бы центр Мироздания.

Он всегда на добром скакуне восседает,

И крепко держит вожжи правления странами

Куда не простернет десницу везде доходит.

Воины же его, словно львы, всемогущи

О, великий имам наш, тебе поклоняемся — аммин!

Велик твой вилайет /страна/ до самой Шемахи

Все покорные тебе властно шествуют.

Зная, что ты всегда за них заступишься.

Не ты ли рассеял грозу Вселенной шаха Надира,

Не ты ли белого буйного медведя Петра приручил,

Поборник ислама и элму, поспешник Справедливости,

О Аллах, даруй бессмертие праведнику Сурхаю!

 

 

Бурные дни Кавказа

 

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий,

Слились в протяжный вой.

М. Ю.Лермонтов

 

В официальных донесениях нередко это прозвище принималось за титул и писалось различно; Хам-Бутай, Хан-Бутай, Хомутай, Кун-Бутай, и т. п.

 

То был достойный внук знаменитого Чолак Сурхай хана Кази-Кумухского, именем также Сурхай. Потому его и любовно прозвали в народе «Кун-бутта», что значит в переводе с лакского языка «Великий отец».

 

Он наследовал власть в Кази-Кумухе по смерти своего отца Магомед-хана в 1789 г.

Вот что сообщают о его внешности, характере и деятельности разные источники: генерал В. А. Потто: «/.../ Это был энергичный человек, начавший свое управление тем, что завладел страною кюринцев и деятельно распространял свое влияние на всю долину Самура, пока не столкнулся с интересами России...»

 

Ван Гален офицер, очевидец: «Это был человек примечательный даже по наружности. Он был высокого роста и вид имел особенно под старость, грозный. В горах он славился обширной ученостью в мусульманском духе, а по древности рода и большими связями во всем Дагестане пользовался уважением у всех соседних народов.»

 

Полковник А. Комаров: «По сказанию знавших Сурхай-хана, он был большого роста, вид имел, в особенности под старость, грозный, отличался большою ученостью, в мусульманском духе, и славился, как беспристрастный и справедливый судья.»

 

Замир-Али ученый-богослов из Кумуха: «Сурхай-хан был ученым-богословом, хафизом, знавшим Коран наизусть. Он реставрировал три мечети в Кумухе: Бурхай мечеть, мечеть Кадия и Пятничную мечеть». К этому списку добавляет и мечеть в Тпиге, тоже отреставрированную Сурхаем, Сулейман Мусаев в статье «Уважение к Кун-бутте должно быть большим».

 

Характеризуя власть казикумухского хана, комендант Кизлярской крепости Ахвердов отмечал, что в отличии от всех владельцев «во всем владении его слова вор нет, так что приезжающие наши армянские купцы с шелками и другими шелковыми товарами бросают связки на улице возле того дома, где имеют ночлег, а если бы кто и лошадь усталую под вьюком должен был бросить среди степи или гор, наверное поутру же сыщет, если зверьми не растерзана».

 

На время правления Сурхай-хана II выпали русско-иранская (1804–1913) и русско-турецкая (1806–1812) войны. Все три державы были заинтересованы в расширении своих границ и установлении владычества на Кавказе. Александр I, как и Павел I, продолжал политику экспансии Кавказа. В 1796 г. отправился в персидский поход генерал Зубов — главнокомандующий войсками на Кавказе. Граф Зубов должен был покорить Дагестан и Персию — этот «лес львов», захватить в свои руки Анатолию и угрожать Константинополю с малоазиатских берегов, в то время как Суворов пойдет через Балканы и Андрианополь, а флот императрицы Екатерины осадит турецкую столицу с моря.

 

Резиденция графа Зубова была в г. Кизляре и он был главнокомандующим с 1796 по 1802 гг., под его предводительством находились такие впоследствии прославленные полководцы как Цицианов, ставший главкомом с 1802 по 1806 гг. Некоторое время по смерти Цицианова обязанности главкома выполнял генерал Глазенап в 1806 г. далее генерал Гудович сменил его с 1806 г. по 1809 г. и граф Тормасов с 1809 по 1811 гг., со ставкой в г. Георгиевске. Главнокомандующим Грузинским корпусом был назначен генерал Паулуччи в 1811 г.

 

В конце 1811 г. гл. комом был назначен Ртищев со ставкой в Георгиевске, затем в Тифлисе, отозвав отту



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-08-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: