Осенняя кампания в Крыму в 1920 году
Курсовая работа студента ДО Витюгова Никиты Кирилловича
Санкт-Петербургский Государственный Университет
Санкт-Петербург, 2005.
Введение
После поражения деникинцев за белым движением из европейской части России остался только Крымский полуостров. “Последняя пядь родной земли”, как её назовёт впоследствии Врангель, удерживалась в ещё 1919 году частями генерала Слащова. Крым мог при более активной поддержке Антанты стать очагом возрождающегося белого движения, мог быть своеобразной язвой на теле Советского государства (“Остров Крым”), оставаясь независимым. При большей удачи его могли бы ещё долго удерживать войска образованной Врангелем Русской армии. Борьба за Крым имеет свои особенности, особенно рельефно проявившиеся в финальной стадии осенью 1920: в течение гражданской войны силам соперничающих сторон ещё не приходилось воевать на такой небольшой ограниченной территории, впервые нехитрая таранная стратегия советских военачальников не могла принести быстрой победы даже при очевидном превосходстве в силах. Причём для победы пришлось взять двухнедельную паузу в активных военных действиях для элементарного накапливания войск, пользуясь тем, что противник физически не в состоянии пополнить свои ряды.
Говоря об историографии данного вопроса, нельзя не отметить один момент. Осада Крыма – часть гражданской войны, отношение к которой в нашей стране полярное. Итак, в период становления советского государства появились первые исследовательские работы об обороне Белого Крыма. Одна из них, а именно двухтомная работа Н.Какурина “Как сражалась революция”, посвященная всей гражданской войне, имеет достаточно большое значение. В ней автор старался дать объективный и подробный разбор событий, происходивших в 1920 году в Крыме, но всё же во многом он оправдывает неудачи красного командования и превозносит его успехи. Несмотря на эти недостатки, надо признать, что эта работа очень важна с точки зрения фактологии данного вопроса, и она послужила основой многих последующих исследований. В последующее сталинское время тема обороны Крыма была несколько забыта из-за того, что в истории гражданской войны в основном заостряли внимание на тех её эпизодах, в которых принимал участие И.В.Сталин. В 60-е – 70-е года 20 века при изучении данной проблемы авторы говорили о красном командовании и солдатах практически только в превосходной степени. Тогда родились ставшие впоследствии мифическими истории о переходе Красной армией ледяных и глубоких вод Сиваша, об огромной роли большевисткого подполья в Крыму, о категорическом непринятии местным населением белого правительства Врангеля и добровольном содействии красным, например, при постройке Каховских укреплений и т.д. Надо сказать, что хотя такие нотки прослеживаются и у Какурина, в работах Лёвочкина “Герои Каховки и Перекопа” и Спатареля “Против чёрного барона”, которые частично носят художественный оттенок, мысли о геройстве советских солдат прописаны крайне отчётливо. Параллельно выходят в свет и работы, воспоминания белой эмиграции, привлечённые автором для изучения данной темы. И хотя воспоминания фон Лампе не богаты фактами, а исследование Звегинцова носит относительно узкопрофилированный характер, недооценивать их значения для рассматриваемой нами темы не стоит.
В 80-е года авторы судят уже более взвешенно. Здесь необходимо сказать об одной достаточно сложной проблеме, с которой сталкивается исследователь, изучающий гражданскую войну. Речь идет о цифрах. В советские времена было принято или занижать численность красных войск, или завышать численность соперника. Говорилось об огромном числе пленных, захваченных войсками красногвардейцев, о ничтожных потерях, которые нанёс соперник контратакой, о постоянной помощи союзников правительству Врангеля и т.д. В таком духе написанна “Гражданская война” в двух томах под редакцией Азовцева и работа Акулова и Петрова “16 ноября 1920 года”. В перестроечное и постперестроечное время, когда в России в основном, как нам кажется, “открещиваются” от всего, что сделано в СССР, родилась диаметрально противоположная точка зрения о том, что необразованные красные командиры только засчёт подавляющего численного превосходства смогли сломить изобретательно защищавшихся белых. Смещаются акценты, и уже идёт речь о насильственном принуждении большевиками местного “буржуйского” населения Херсона работать на Каховском плацдарме, об отсутствии авантюризма в идее Кубанского десанта и т.д. К работам такого толка, по мнению автора, относится труд Шамбарова “Белогвардейщина”, являющийся своеобразной летописью, хронологией истории Белого Движения. В заключение необходимо сказать об источниках по данной теме. К ним относятся и воспоминания или дневники белых командиров. При написании данной работы автор использовал воспоминания Слащова и записки Врангеля. Слащов большую часть своих воспоминаний, что достаточно естественно, посвящает периоду до своей отставки. Более подробно он анализирует военные действия своего корпуса и свои стратегические замыслы. Из-за сложных отношений с Врангелем, большинству людей из его окружения он даёт отрицательные характеристики, как и самому Врангелю. Записки Врангеля дают больше информации, как военного, так и политического характера. Практически перед каждой боевой операцией у него приведён предполагаемый план действий войск Русской армии, он даёт много цифр, касающихся численности личного состава, количества орудий и техники армии, причём характеризует не только свои силы, но и силы соперника. Много места занимают и взаимоотношения с союзниками.
При написании данной работы автор поставил себе целью разобраться в тонкостях обороны Крыма, причинах его взятия красными войсками. Нельзя обойти стороной и уже упоминавшийся вопрос о количественном составе войск соперничающих сторон. В качестве локальных задач, встающих перед автором, необходимо выделить следующие. Во-первых, автор считает необходимым разобраться в военных столкновениях, непосредственно предшествовавших осенним событиям, то есть соответствующим образом осветить основные моменты летних боёв в Крыму и Северной Таврии. Во-вторых, мы обязаны изучить подробнее время решающих боёв – осень 1920 года. При рассмотрении данного аспекта нашей темы, мы считаем нужным акцентировать внимание, как на решающем штурме, так и на событиях, предшествовавших ему и во многом его предопределивших. Речь идёт об осенней кампании, о стратегии и тактике противников в ней. В-третьих, завершающую стадию почти годичной осады Крыма, а именно первую половину ноября мы также должны осветить достаточно подробно. Наконец, необходимо проанализировать эвакуацию белых сил, причины её довольно-таки успешного завершения.
Эти проблемы автор и постарался решить при написании данной работы.
Глава 1. Попытки красных овладеть Крымом. Бои в Северной Таврии
Первые попытки захватить Крым были предприняты войсками Красной армии ещё в январе 1920 года. Отражение наступления красных, как отмечает Слащов, “послужило основой удержания Крыма”.[i] Юшуньская операция в марте 1920 года также не принесла большевикам успеха. Следующие столкновения последовали в апреле. 13 апреля две латышские стрелковые и одна кавалерийская дивизии заняли турецкий вал. Шли упорные бои, но к вечеру красных выбили с Перекопа. А уже на следующий день белые попытались развить успех высадкой двух десантов: Алексеевский полк высадился восточнее Чонгара, а Дроздовская дивизия - западнее Перекопа. Но оба десанта были обнаружены красной авиацией, и операция провалилась. Хотя сам Врангель в своих “Записках” не уделяет апрельским боям практически никакого внимания.
Соперники готовились к следующему столкновению. Белые войска не могли долго отсиживаться на полуострове, так как и без того, немногочисленные запасы продовольствия стремительно таяли. В обстановке строжайшей секретности командованием Русской армии был разработан следующий план наступления. Предполагалось десантировать второй армейский корпус Слащова в районе с. Кирилловка с тем, чтобы в дальнейшем поддержать десант донцами генерала Абрамова с востока и первым корпусом генерала Кутепова с запада. Командование Красной армией в свою очередь также готовило наступление, но события на Западе, а именно борьба с Польшей, в значительной мере не позволяли сосредоточить большие силы против Врангеля. Но всё же в подчинение 13-й армии были переброшены 15-я, 40-я и 42-я стрелковые дивизии, а также конная армия Жлобы. Таким образом, численность войск 13-й армии достигла 30 тысяч штыков и 11 тысяч сабель. [ii]
6 июня корпус Слащова высадился у Геническа. Хотя сам Слащов говорит, что “шторм затянул высадку до 8 июня”,[iii] Врангель указывает на полученное по радио известие об удачной высадке 6 июня, хотя и говорит о мешавшем сильном шторме.[iv] Дальнейшие исследователи также принимают 6 июня за дату высадки. 7 июня в наступление перешли корпуса Кутепова и Писарева. После высадки Слащов начал наступление на Мелитополь и занял его уже к 10 июня.
На этом направлении красные не смогли оказать достойного сопротивления и отступали к Каховке. Выход Русской армии из Крыма проходил при значительно более существенном сопротивлении противника. Особо усердствовали Латышские дивизии, сражавшиеся буквально за каждый дом. К тому же белые встретили мощные ряды заграждений, усиленных артиллерией. Большие потери несли обе стороны, но выйти в Таврию белогвардейцам никак не удавалось. 10 июня войска 13-й армии перешли в наступление. В ответ на это Врангель ввёл в бой свой резерв - Донской корпус. Не выдержав такой контрмеры, красные войска начали отступать. В Северной Таврии многие донцы засчёт насильственной реквизиции лошадей у крестьян наконец-то превратились в нормальную кавалерию. После взятия Алёшек перед Красной армией замаячила угроза окружения, и основные силы отступили к Каховке. Лишь корпус Слащова находился в тяжёлом положении, отбивая атаки врага с трёх сторон, но вскоре совместными усилиями белых войск, осада с Мелитополя была снята. К 12 июня красных практически не осталось в Северной Таврии. Надо отметить, что 10 июня Англия официально отозвала своих представителей из армии Врангеля. Несмотря на выход в экономически обеспеченный край, выход из Крыма нельзя признать однозначно успешным. 13-ю армию окружить не удалось, хотя потери и были меньше, чем у врага, восстанавливать их было значительно труднее. Сразу же стало понятно, что дальнейшее наступление невозможно ввиду недостаточности сил и от идеи занятия Донбасса пришлось отказаться.
После отступления главных сил советское командование стало продумывать план атаки позиций Русской армии. Учитывая веерообразное расположение белых войск на фронте длинною в 300 км, было решено концентрированными ударами по флангам соперника выйти ему в тыл, а затем окружить и уничтожить. Главный удар на Мелитополь был поручен Ударной группе во главе с Жлобой, состоящей из 25 тысяч штыков и 12 тысяч шашек. Операция началась 28 июня. Врангель был застигнут этим врасплох и поначалу бросил аэропланы, дабы задержать движение конницы и дать основным силам уйти к Перекопу. Но об этом нечего было и думать: наперегонки бежать с конницей до Перекопа не имело смысла, лучше было не дать пехоте поддержать конницу, на что и указал Врангелю Слащов. У Ногайска фронт был прорван 40-й дивизией.
1 июля войска красных переправились через Днепр и заняли Каховку, однако через два дня они были вынуждены отойти назад и Жлобе пришлось надеяться только на свои силы. И тут он вместо того, чтобы решительно идти на Мелитополь, где стоял поезд Врангеля, дал дневку своим войскам, замедлил темп наступления, что и предопределило катастрофу. В ночь со 2 на 3 июля белые войска перешли в наступление, и группа Жлобы оказалась окружена: от Мелитополя её теснила Дроздовская дивизия, с юга – Калинин, с востока – донцы во главе с Морозовым. В ходе боёв 3 июля 1-й конный корпус Жлобы был вырезан почти под ноль. Белые захватили 11.5 тысяч пленных и 60 орудий.[v]
Но развить успех Русская армия не могло из-за ограниченности личного состава. Высадка отряда полковника Назарова восточнее Мариуполя не помогла поднять донцов на борьбу с большевиками, а сам отряд был большей частью разбит. После этого на фронте воцарилось относительное затишье. Стороны подтягивали резервы, проводили мобилизацию. 16 июля в командование 13-й армией вступил И.П.Уборевич, в качестве подкрепления прибыли 1-я, 9-я, 23-я пехотные, 15-я и 51-я стрелковые и 9-я кавалерийская дивизии. Особенно весомым подкреплением была 51-я дивизия Блюхера, включавшая в себя около 25 тысяч человек. К концу июля силы сторон насчитывали у белых: 25 тысяч штыков и 10 тысяч шашек, у красных:35 тысяч штыков и 10 тысяч шашек.[vi]
Новое наступление Русская армия начала 25 июля. Дроздовская и Марковская дивизии взяли Орехов, разбили две дивизии соперника. Их поддерживала конница генерала Бабиева и брошенный развить успех кавалерийский корпус Барбовича. 28 и 30 июля донцы нанесли два жестоких удара врагу, захватив 2 тысячи пленных, но Врангель, недовольный медлительностью генерала Калинина, заменил его Бабиевым. Значительным успехом явилось занятие 2 августа Александровска дроздовцами. После этого красные перешли в контратаку и заставили врангелевцев отступить. 4 августа был захвачен Александровск, в котором белые, уходя, разрушили железнодорожный узел, 6 числа были освобождены Орехов и Пологи, а 8 августа бойцы 13-й армии захватили Бердянск. Несмотря на то, что территориальных приобретений этот рейд белых войск не принёс, Врангель говорит о захваченных пяти тысячах пленных, 150 пулемётах, 30 орудиях и 4 бронепоездах.[vii] 4 августа им было подписано важное соглашение с атаманами Дона, Астрахани, Терека и Кубани.
После того, как войска белогвардейцев были отброшены, советским командованием было принято решение форсировать Днепр в районе Каховки. Это место было выбрано не случайно – правый берег, который контролировали большевики, был выше левого, что давало возможность в случае необходимости вести артиллерийский обстрел, да и к тому же у Каховки река сужалась. Ночью 7 августа началась одновременная переправа красных под прикрытием артиллерийского огня у Каховки, Алёшек и Корсунского монастыря. Видимо, оборонявшиеся не были готовы к такому повороту событий, что позволило красным укрепить тылы. Уже днём того же дня был починен мост через Днепр у Каховки, и переправившиеся продолжали наступать. 2-й корпус Слащова отступал, но тревожнее была ситуация на востоке, где по маршруту Жлобы красные войска наступали на корпус Кутепова. Параллельно шли работы в тылу красных. 10 августа комендант Каховского плацдарма В.К.Блюхер издал знаменитый приказ: “Оборонительные работы вести круглые сутки”. Руками местного, как мы считаем, насильственно мобилизованного населения прорывались окопы, зарывались пулемётные и артиллерийские расчёты, натягивались проволочные заграждения. К 11 августа 2-я конная армия прорвала фронт у Токмака, но тут ей во фланг ударил корпус Кутепова. Сначала не выдержала красная пехота, а вслед за ней стала отходить и конница. Врангель попытался разбить полностью соперника и бросил в контратаку в придачу ко 2-му корпусу Слащова кавкорпус Барбовича. Но конницу последнего сумела обнаружить авиация соперника, и поэтому манёвр не получился неожиданным. Преследование красных сил шло вплоть до Каховки, где войска Слащова натолкнулись на основательно построенную трехполосную систему укреплений противника. Инженером Карбышевым, помимо прочего, были созданы противотанковые укрепления и поставлен зенитно-артиллерийский комплекс. Слащов отказался “посылать своих людей на убой” и 17 августа его отставка была принята главнокомандующим. Хотя наступательный порыв красных был сбит, Каховский плацдарм являлся очень важным, и занятие его красными во многом предопределило исход войны. Помимо военных действий, необходимо выделить единственное в Европе заявление Франции, о признании правительства генерала Врангеля правительством Южной России, сделанное ей 11 августа 1920 года.
Кровопролитные бои в Северной Таврии поставили Русскую армию в сложное положение. Неумолимо тающий личный состав заставлял командование искать пути к получению подкрепления. Было решено высадить десант на Кубань, где в то время действовало 30 крупных отрядов общей численностью до 13 тысяч человек, в том числе “армия возрождения России” генерала Фостикова, к тому же была надежда на казачество, с которым, как мы помним, Врангель заключил договор. Ночью 14 августа десант появился у станицы Приморско-Ахтарской. Передовые части под командованием генерала Улагая двинулись на станицу Тимошевскую. Ожесточённые бои велись в районе станиц Брыньковская и Ольгинская. На первых порах белогвардейский десант имел успех и победоносно продвигался вглубь Кубанского края. Но в итоге быстрый темп продвижения сыграл с десантом злую шутку. Флот, в обязанность которому вменялось прикрывать десант с моря, отплыл, тыловые позиции не были достаточно укреплены, что и предопределило неудачу. 22 августа бойцы красной армии перешли в наступление и освободили станицу Тимашевскую. Высаженный 18 августа полуторатысячный десант под командованием генерала Черепова, в обязанность которому вменялось захватить Новороссийск, а впоследствии развить наступление на Екатеринодар, был разбит войсками 22-й дивизии и 23 августа был вынужден эвакуироваться. Третий десант генерала Харламова выбил противника с Таманского полуострова, занял станицу Таманскую, но дальше продвинуться не смог и разделил участь предыдущего десанта. Тем временем Улагай перенес штаб в Ачуев. 28 августа началось решительное наступление 9-й армии на первый десант. Под прикрытием артиллерийского огня основные части десанта начали эвакуацию, и к 7 сентября основные части удалось вывезти из Ачуева.
Теперь мы можем подвести основные итоги летней кампании. Решительного превосходства ни одной стороне добиться не удалось, хотя можно выделить ряд успехов с обеих сторон. Белыми был разбит конный корпус Жлобы, за счёт выхода в Северную Таврию частично удалось нормализовать экономическую ситуацию, также важно заявление французского правительства от 11 августа. К успехам красной армии в первую голову относятся занятие Каховки и разгром десанта на Кубани. Хотя к началу осени неудачи советских войск в борьбе с Польшей на первый взгляд не благоприятствовали развитию инициативы.