В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»

Идейно-композиционная роль образа Софьи

Основной конфликт комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» — конф­ликт нового и старого, прогрессивного и реакционного, просвещения и крепостничества.

Художественными средствами Грибоедов выразил протест передовой части русского дворянства против косности и отсталости тогдашнего об­щества, против сословных привилегий и крепостной зависимости. Образованнейший, умнейший человек своей эпохи, он уловил главный обще­ственный конфликт, наметившийся после Отечественной войны 1812 го­да, — в этом и заключается реализм Грибоедова-писателя. Комедия отразила взрывную, накаленную атмосферу дворянского общества нака­нуне 1825 года.

На первый план в комедии выдвинуто идейное разногласие основных героев — борьба «века нынешнего» с «веком минувшим», борьба двух мировоззрений, сложившихся в русском обществе в первой половине XIX века. С одной стороны, представители феодальной реакции, крепо­стной старины — Фамусов, Скалозуб, графиня Хрюмина; с другой — пе­редовая дворянская молодежь, черты которой воплощены Грибоедовым в образе Чацкого.

В обличительных речах Чацкого и восторженных рассказах Фамусо­ва встает идеал минувшего века. Это был век Екатерины с ее вельможа­ми и льстецами придворными, век покорности и страха, развращенных нравов, когда безумное мотовство и роскошные пиры в великолепных палатах процветали рядом с унизительной нищетой и бесправием крепо­стных крестьян, которых можно было легко продать или обменять на понравившихся собак. Вот этот век и стал идеалом барского, фамусовского общества, которое живет по принципу «и награжденья брать, и ве­село пожить».

Выразителем устаревших феодальных институтов является, конечно, сам Фамусов. Он убежденный крепостник, готовый в гневе сослать в Си­бирь своих крепостных слуг, яростный противник образования, просве­щения («Уж коли зло пресечь — собрать все книги бы да сжечь»). Это, наконец, человек, лишенный подлинного достоинства и чести, пресмы­кающийся перед высшими чинами ради продвижения по службе, ради собственного обогащения.

Защитникам феодальной старины, врагам свободомыслия и просве­щения противопоставляется в комедии Чацкий. «Это — декабрист, это — человек, который завершает эпоху Петра I и силится разглядеть по крайней мере на горизонте обетованную землю», — писал о Чацком А. И. Герцен.

Между единомышленниками Фамусова и Чацким находится одна из главных фигур комедии — Софья, тоже пережившая свое «горе от ума». Именно ей отводится непростая, но очень важная роль — «отражать ата­ки» Чацкого. Однако образ Софьи в комедии противоречив. «Софья на­чертана неясно», — отмечал в свое время А. С. Пушкин. Действительно, она наделена и положительными чертами, которые привлекли такого не­заурядного человека, как Чацкий, вызвали его любовь, и отрицательны­ми, постоянно усиливающими его недоумение и разочарование. В поведе­нии Софьи, ее настроениях все время ощущается противоречие между тонким, трезвым умом и сентиментальными, пустыми переживаниями.

Что же привлекало Чацкого в Софье? Что выделяло ее в мире Фамусовых, княжон Тугоуховских и графини Хрюминой-внучки? Прежде всего независимость взглядов, самостоятельность в принятии решений, в отно­шениях с людьми. Она полюбила неравного себе и этим как бы бросила вызов домостроевским правилам. Обманутая в своих чувствах, Софья не боится суда окружающих. Она мужественно говорит Чацкому: «Я виню себя кругом». А Молчалину презрительно приказывает убраться из дому до зари. Сильный, гордый характер девушки не может не вызвать симпа­тию, участие в ее судьбе. Видимо, и Чацкий всегда восхищался этой са­мостоятельностью, решимостью Софьи, всегда надеялся на ее понимание, поддержку, особенно когда «без памяти» влюбился. Его юношеского чувства «ни даль не охладила, ни развлечения, ни перемена мест». Не случайно, вернувшись на родину и встретившись с Софьей, он постоянно взывает к разуму любимой, не верит в ее душевную слепоту.

Софья по-своему умна, она много читает. Но предмет ее чтения — сен­тиментальные романы, весьма далекие от действительности. Под влия­нием этих книг у Софьи складывается представление о некоем идеаль­ном герое, которого она хотела бы полюбить. Поэтому-то она, по мнению Чацкого, и идеализирует Молчалина, льстеца и низкопоклонника. Но не только в этом причина ее склонности к Молчалину.

Наблюдая Софью в различных ситуациях, Чацкий понимает наконец, что за годы их разлуки Софья не выросла духовно, не научилась крити­чески осмысливать происходящее. Она настолько поддалась влиянию «фамусовщины», губящей все живое, что сама незаметно становится ак­тивной защитницей ее интересов.

Почему Чацкого не убедило признание Софьи в любви к Молчалину? Да потому, что у Чацкого есть определенная система оценок, которую он считает общеобязательной. В его оценке Молчалин — «жалчайшее со­зданье». Он не достоин ничьей любви, а тем более Софьи. По мнению Чацкого, она, умная, незаурядная девушка, просто не может любить та­кого человека. Чацкий все еще надеется, что Софья та же, какой была в детстве, когда они вместе смеялись над людьми типа Молчалина. Одна­ко он ошибся. Софья воспринимает Молчалина («жалчайшее созданье»!) вполне серьезно. В результате борьба Чацкого за Софью превращается в борьбу с Софьей за Молчалина.

Софья отвергает Чацкого не только из женского самолюбия («Три го­да не писал...»), но и по тем же мотивам, по каким отвергают его Фаму­сов и княгиня: он «не свой», он из другого круга. Независимый и на­смешливый ум Чацкого пугает Софью, и это окончательно отбрасывает его в стан противников. «Да этакий ли ум семейство осчастливит?» — прямо говорит она Чацкому.

Софья пользуется традиционными методами, весьма распространен­ными в светском обществе: выдумка о сумасшествии, клевета, сплетня могли очень больно ранить человека, скомпрометировать неугодного. Софья забывает чувства, связывавшие ее с Чацким в прошлом, и, оби­женная за Молчалина, наносит Чацкому неожиданный удар: объявляет его сумасшедшим! Чацкий отомщен, отомщен тем способом, который в свете был самым действенным. Таким образом, линия интимных взаи­моотношений приобретает в комедии социальный характер.

Образ Софьи — один из центральных, поскольку объединяет многие сюжетные линии, влияет на цельность композиции всего произведения. Особенность комедии определяется также наличием в ней сквозного дей­ствия — стремлением Чацкого узнать, кого Софья предпочла ему. Сквозное действие развивается в комедии как конфликт, воснове кото­рого противоборство представителей двух временных систем «века нынешнего» и «века минувшего». В образе Софьи А.С.Грибоедов показал, как незаурядная девушка порабощена «фамусовщиной», как постепенно она становится выразительницей интересов той среды, в которой воспитывается.

 

 

«Мильон терзаний» Софии Фамусовой

I. Женские образы в комедии:

1. «путь» женщины в обществе, уготованный и Софии (княжны Тугоуховские — Наталья Дмитриевна Горич — Хлестова — княги­ня Тугоуховская — графиня-бабушка);

2. ведущее положение женщины в обществе, способность создавать об­щественное мнение (Татьяна Юрьевна, Марья Алексевна);

3. власть женщин над мужчинами («муж-мальчик, муж-слуга из же­ниных пажей — высокий идеал московских всех мужей»).

II.Личная драма Софии:

1. любовь формирует взгляды Софии на окружающих и определяет ее поведение:

а) независимость («Что мне молва?»);

б) способность к самопожертвованию («А кем из них я дорожу?»; «Хо­тите вы?.. Пойду любезничать сквозь слезы...»);

в) любимый человек затмевает весь мир («Молчалин!.. Ведь знаете, как жизнь мне ваша дорога!»);

г) неприятие людей, неодобрительно отзывающихся о ее избраннике (София об отце: «Брюзглив, неугомонен, скор»; о Чацком: «Не чело­век, змея!»);

д) способность бороться за любимого человека (в Софии рождается чувство мести: «А, Чацкий! Любите вы всех в шуты рядить, угодно ль на себе примерить?»);

е) готовность защищать свои чувства от предательства Молчалина («Упреков, жалоб, слез моих не смейте ожидать, не стоите вы их»);

ж) способность с достоинством принимать удары судьбы («Не продол­жайте, я виню себя кругом»);

2. Почему Молчалин стал избранником Софии:

а) потребность в близком человеке, желание любви — «один из тех,
кого мы увидим — будто век знакомы» (ранняя смерть матери, от­сутствие взаимопонимания с отцом — в семье; ограниченный круг общения, отъезд Чацкого — в обществе; доверительные отношения только с Лизой);

б) влияние французских сентиментальных романов (немногословность и покорность Молчалина позволяют наделить его выдуманными качествами — «быть может, качеств ваших тьму... вы придали ему», возможность пожертвовать собой для того, «кто в бедности рожден»);

в) «путаница понятий, умственная и нравственная слепота» (И. А. Гончаров) («враг дерзости», «ни слова вольного», «уступчив, скромен, тих» — эти качества Молчалина возведены Софией в ранг совершенства, хотя подчеркивают ограниченность Молчалина);

г) влияние общественного мнения (Молчалин стал незаменимым чело­веком в фамусовском обществе — «дружбу всех он в доме приоб­рел», София смотрит на Молчалина чужими глазами);

д)желание покровительствовать, управлять своим избранником, «иметь в нем вечного раба» (И. А. Гончаров) (София, как дочь Фа­мусова, живет по законам светского общества, где выработан опре­деленный идеал мужа — «молчит, когда его бранят»);

3. «...ей достается свой «мильон терзаний» (И. А. Гончаров):

а) София глубоко ошиблась в выборе («Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен»);

б) она вызвала безудержный гнев отца («Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми»);

в) возможно осуждение ее поведения в свете («Что станет говорить княгиня Марья Алексевна»);

г) София потеряла действительно любящего ее человека — Чацкого («С вами я горжусь своим разрывом»);

д) «...ей... тяжелее всех, тяжелее даже Чацкого» (София остается в этом обществе, с этими людьми и должна продолжать жить по их законам после перенесенных потрясений — «вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом»).

III. София вызывает сочувствие (ее «сильные задатки недюжинной на­туры» загублены в духоте фамусовского общества).

 

Образ Софьи

Единственный персонаж, задуманный и исполнен­ный, как близкий Чацкому,— это Софья Павловна Фамусова. Грибоедов писал о ней: «Девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку...» В этом персонаже воплощен характер сложный, автор ушел здесь от сатиры и фарса. Он представил женский характер большой силы и глубины. Софье довольно долго «не везло» в критике. Даже Пушкин считал этот образ неудачей автора: «Софья начертана неясно». И только Гончаров в «Мильоне терзаний» в 1871 году впервые понял и оценил по достоинству этот персонаж и его роль в пьесе.

Софья — лицо драматическое, она персонаж быто­вой драмы, а не социальной комедии. Она — так же как и ее антагонист Чацкий — натура страстная, живу­щая сильным и настоящим чувством. И пусть предмет ее страсти убог и жалок (об этом не знает героиня, но знают родители) — это не делает ситуацию смешной, напротив, углубляет ее драматизм. В лучших спектак­лях актрисы в роли Софьи играют любовь. Это в ней самое главное, это формирует линию ее поведения. Мир для нее поделен надвое: Молчалин и все осталь­ные. Когда нет избранника — все мысли только о ско­рой встрече; она может присутствовать на сцене, на самом же деле — вся душа ее устремлена к Молчалину. В Софье воплотилась сила первого чувства. Но в то же время любовь ее нерадостна и несвободна. Она прекрасно отдает себе отчет в том, что избранник никогда не будет принят ее отцом. Мысль об этом омрачает жизнь, Софья внутренне уже готова к борьбе. Чувство настолько переполняет душу, что она ис­поведуется в своей любви, казалось бы, совершенно случайным людям: сначала служанке Лизе, а затем и вовсе самому неподходящему в этой ситуации чело­веку — Чацкому. Софья настолько влюблена и одно­временно удручена необходимостью постоянно таить­ся от отца, что ей попросту изменяет здравый смысл. Сама ситуация лишает ее возможности рассуждать: «Да что мне до кого? до них? до всей вселенны?» Софье с самого начала уже можно посочувствовать. Но в вы­боре ее столько же свободы, сколько и предопределен­ности. Она выбрала и полюбила человека удобного; мягкого, тихого и безропотного (таким предстает Молчалин в ее рассказах-характеристиках). Софья, как ей кажется, относится к нему здраво и критически: «Конечно, нет в нем этого ума, Что гений для иных, а для иных чума, Который скор, блестящ и скоро опротивит... Да эдакий ли ум семейство осчастливит?» Вероятно, ей кажется, что она поступила очень прак­тично, ко всему прочему. Но в финале, когда она становится невольной свидетельницей «ухаживания» Молчалина за Лизой, она поражена в самое сердце, она уничтожена — это один из самых драматических моментов всей пьесы.

Как же случилось, что умная и глубокая девушка не только предпочла Чацкому подлеца, бездушного карь­ериста Молчалина, но и совершила предательство, пустив слух о безумии любящего ее человека? А ведь это очень взаимосвязанные моменты.

Давайте отвлечемся от Софьи и вспомним другую литературную героиню, сверстницу и современницу Софьи — Марью Болконскую из «Войны и мира». Помните, как отец, старый князь Николай Андреевич Болконский, ежедневно дает ей уроки геометрии, в ко­торой бедная княжна так и не смогла разобраться. А, собственно, зачем он это делает? Так ли уж не­обходима в жизни княжны Болконской геометрия? Быть может, это просто причуда капризного и власт­ного старика? Нет, разумеется. Князь стремится на­учить дочь мыслить: ведь математика воспитывает логическое мышление. И пусть княжна Марья так и не поняла геометрию, не так уж нужна ей эта наука. Да и мыслить она училась не на уроках отца. Умение думать, неприятие легкомыслия князь привил дочери всей своей жизнью, своими жизненными прин­ципами. Заставляя княжну изучать математику, он лишь искал пути нового воспитания, ибо видел всю пагубность того образования, которое получали де­вушки-дворянки его эпохи.

В «Горе от ума» есть исчерпывающее определение такого образования, данное Фамусовым:

Берем же побродяг и в дом, и по билетам,

Чтоб наших дочерей всему учить, всему —

И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам!

Как будто в жены их готовим скоморохам.

Посмотрите, как отчетливо сформулированы и в этой гневной реплике ответы на основные вопросы воспитания: кто учит, чему и зачем. И речь не о том, что Софья и ее современницы были совсем серыми и необразованными: они знали не так уж мало. Дело в ином: вся система женского образования имела ко­нечной целью дать девушке необходимые знания и на­выки для удачной светской карьеры, то есть для благо­получного замужества (после замужества, как правило, раннего, ученье прекращалось).

Софья не умеет думать — вот в чем ее беда. Не умеет отвечать за каждый свой шаг. Жизнь свою она строит по общепринятым образцам, не стремясь найти свой путь.

С одной стороны, ее воспитывают книги — те са­мые французские романы с Кузнецкого моста, от кото­рых «ей сна нет». Она зачитывается сентиментальными историями неравной любви бедного и безродного юноши и богатой, знатной девушки (или наоборот). Восхищается их верностью, преданностью, готовнос­тью всем пожертвовать во имя чувства. Молчалин так похож на романтического героя!

Возьмет он руку, к сердцу жмет,

Из глубины души вздохнет,

Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,

Рука с рукой, и глаз с меня не сводит.

Именно так ведут себя влюбленные на страницах французских романов. «Ночь целую с кем можно так провесть!» — не с Чацким же!.. Нет ничего дурного или ненормального в том, что юная девушка хочет чувствовать себя героиней романа — вспомните, ведь и пушкинская Татьяна Ларина «воображалась герои­ней своих возлюбленных творцов» и на заре своей трагической любви к Онегину видела в избраннике то Грандисона, то Ловласа! Худо другое — она не видит различия между романтическим вымыслом и жизнью, не умеет отличить истинное чувство от подделки. Она-то любит. Но ее избранник лишь «отбывает повинность»: «любовь плачевной нашей крали». И не под­слушай Софья случайно разговор Молчалина с Лизой, так бы и оставалась она уверенной в его неземных добродетелях.

С другой стороны, Софья неосознанно строит свою жизнь в соответствии с общепринятой моралью. В коме­дии система женских образов представлена так, что мы видим как бы весь жизненный путь светской дамы: от девичества до глубокой старости. Вот Софья в окруже­нии шести княжон Тугоуховских: барышни на выданье, «у порога» светской карьеры. Вот Наталья Дмитриевна Горич — молодая дама, недавно вышедшая замуж. Она делает первые шаги, преодолевает начальные ступени светской карьеры: помыкает супругом, руководит его мнениями и «подстраивается» к суждениям света. А вот и те дамы, которые формируют «мненье света»: графиня внучка, княгиня Тугоуховская, Хлестова. Высших «жриц» нам видеть не дано: мы лишь слышим благого­вейные голоса о суде Татьяны Юрьевны и Марьи Алексевны. И, наконец, итог жизни светской дамы — комическая маска графини бабушки: «Когда-нибудь и я с бала да в могилу». Это несчастное существо, едва не рассыпающееся на ходу,— непременный атрибут баль­ной залы... Таков удачный, благополучный путь свет­ской дамы, свершить который стремится любая барыш­ня — и Софья тоже: замужество, роль судьи в светских гостиных, почтение окружающих — и так до того мо­мента, когда «с бала да в могилу». И для этого пути Чацкий не подходит, а вот Молчалин — просто идеал! Он, именно он блистательно сыграет роль «мужа-мальчика», на которую органически не способен Чац­кий.

И как это ни трагично, отказавшись от Молчалина, Софья не откажется от «молчалинского типа». Вспом­ним сцену разрыва Софьи с Молчалиным. Оскорблен­ная, униженная Софья гонит от себя недостойного возлюбленного. И все же у нее вырывается:

...будьте рады,

Что при свиданиях со мной в ночной тиши

Держались более вы робости во нраве,

Чем даже днем, и при людях, и въяве;

В вас меньше дерзости, чем кривизны души.

Понимаете, даже эта «кривизна» души», доставив­шая Софье такое страдание, поправшая ее первое чув­ство, пугает ее меньше, чем дерзость — определяющее качество Чацкого. Вся жизнь света построена на кри­водушии — поэтому так легко, так страшно легко пошла Софья на подлость, распустив слух о безумии Чацкого. А вот дерзости свет не приемлет, дерзость рушит самые его устои. Разочаровавшись в Молчалине, Софья продолжает ценить его «робость»: верный залог того, что следующий ее избранник не многим будет отличаться от Молчалина.

«Вы помиритесь с ним, по размышленьи зре­лом»,— презрительно бросает Софье Чацкий. И не так уж он далек от истины: так или иначе, но рядом с Софьей окажется именно «муж-мальчик, муж-слуга из жениных пажей» то есть очередной молчалин, «бла­гонравный, низкопоклонник и делец...»

Софья, безусловно,— натура неординарная: страст­ная, глубокая, самоотверженная. Но все лучшие ее качества получили страшное, уродливое развитие — вот почему поистине драматичен образ главной герои­ни «Горя от ума».

Лучший анализ образа Софьи принадлежит И. Гонча­рову. В статье «Мильон терзаний» он сравнил ее с пуш­кинской Татьяной Лариной, показал ее силу и слабость. И главное, оценил в ней все достоинства характера реалистического. Две характеристики заслуживают осо­бого внимания: «...Софья Павловна индивидуально не безнравственна: она грешит грехом неведения и слепоты, в котором жили все...» «Это — смесь хороших инстинк­тов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения, путаница понятий, умственная и нрав­ственная слепота — все это не имеет в ней характера личных пороков, а является как общие черты ее круга».

«Софья начертана неясно...»

(Образ Софьи в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)

Образ Софьи считается самым сложным в комедии Грибоедо­ва. Толкование ее характера, выявление мотивировок поведе­ния — все это вызывало многочисленные споры критиков. Образ Софьи, как отмечал Белинский, крайне противоре­чив². Она наделена многими достоинствами: живым умом, волей, независимостью и самостоятельностью суждений, «энергией характера». Софья не дорожит мнением фамусовского общества: «Что мне молва? Кто хочет, так и судит...» Пренебрегая светским этикетом, она решается на ночное сви­дание с Молчалиным. В этом эпизоде Б. Голлер видел «вы­зов», бунт против лицемерных нравственных понятий фаму-совского общества. «Барышню, нарушившую запреты, ожи­дал разрыв с обществом. Или удаление от общества», — писал критик.

Поведение Софьи естественно: она не может скрыть своих чувств, увидев падение Молчалина с лошади. «Боюсь, что вы­держать притворства не сумею», — замечает она Алексею Степановичу. В какой-то степени героиня «естественна» и с Чацким: она искренне злится в ответ на его остроты. Вместе с тем, Софья искусно лжет отцу, скрывая от него свой отноше­ния с Молчалиным.

Софья бескорыстна, она оценивает людей не по наличию чинов и богатства, а по их внутренним качествам. Фамусов хлопочет о выгодной партии для дочери: «желал бы зятя он с звездами, да с чинами». Софья же не приемлет подобной мо­рали: она хочет выйти замуж по любви. В ее натуре «прячется в тени что-то свое, горячее, нежное, даже мечтательное» (И.А.Гончаров). Фамусов прочит ей в женихи полковника Скалозуба — Софья же и слышать не хочет «о подобном счастье»: «Он слова ум­ного не выговорил сроду, — мне все равно, что за него, что в воду».

Софья достаточно проницательна: она верно оценивает Скалозуба, прекрасно видит пошлость и пустоту людей, вхо­жих в дом Фамусова. Однако она не может «разглядеть» «ис­тинное лицо» Молчалина.

Каковы же мотивы поступков Софьи? Образ этот вызывал наибольшее количество споров в критике. Еще Пушкин пи­сал, что Софья «начертана неясно». Гончаров считал, что Со­фья испытывает сильное влияние окружающей ее среды: «К Софье Павловне трудно отнестись не симпатично: в ней есть сильные задатки недюжинной натуры, живого ума, стра­стности и женской мягкости. Она загублена в духоте, куда не проникает ни один луч света, ни одна струя свежего возду­ха». Белинский же, считая нереальным противоречивый ха­рактер героини, писал, что Софья — «не действительное ли­цо, а призрак».

Попробуем разобраться в том, какова же героиня Грибое­дова на самом деле, проанализировав ее воспитание и жиз­ненные обстоятельства.

Фамусов — вдовец; Софья, выросшая под присмотром ма­дам Розье, очевидно, пользовалась в доме определенной сво­бодой. Подобно пушкинской Татьяне, она мечтательна, любит сентиментальные романы со счастливым концом, где один из героев беден, но обладает целым рядом достоинств. Именно таким героем, по мнению Софьи, является Молчалин: «уступ­чив, скромен, тих, В лице ни тени беспокойства, И на душе проступков никаких...». Софья, подобно Татьяне Лариной, любит в избраннике не конкретного человека, а свой высокий идеал, почерпнутый из книг. Как замечает С. А. Фомичев, «Софья пытается устроить свою судьбу по моделям чувстви­тельных, сентиментальных романов».

И уже этот «внешний фактор» в выборе героини настора­живает. Настораживает и поведение Софьи. Любимому чело­веку очень трудно давать характеристику, а Софья с легко­стью обрисовывает характер Молчалина, не забывая доба­вить, что «нет в нем этого ума,...который скор, блестящ и скоро опротивит». Как замечает Н. К. Пиксанов, героиня слишком рассудочна, рациональна, благоразумна в своей любви, способна на тонкий расчет, на хитрость. Однако по природе своей Софья темпераментна, своенравна.

Само ночное свидание героев выглядит неестественно. И неестественна здесь прежде всего Софья. Молчалин здесь играет роль «Ромео», в соответствии со своими собственными представлениями о поведении влюбленного. В отличие от Софьи, Алексей Степанович вряд ли когда-либо увлекался чте­нием сентиментальных романов. Поэтому он ведет себя так, как ему подсказывает интуиция:

Возьмет он руку, к сердцу жмет,

Из глубины души вздохнет,

Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,

Рука с рукой, и глаз с меня не сводит...

Впрочем, поведение Молчалина в этой сцене вполне соот­ветствует его имиджу, и характеру. Софью же, с ее иронич­ным умом, язвительностью, сильным характером, здесь представить трудно. Чувствительная сцена эта — не что иное, как романтическое клише, где позируют оба «влюб­ленных», с той лишь разницей, что Софья не осознает неес­тественности своего поведения, Молчалин же — прекрасно понимает.

Рассказ героини о ночном свидании вызывает смех Лизы, которая в этой сцене кажется воплощением здравого смысла. Она вспоминает о тетушке Софьи, от которой сбежал молодой француз. И эта история как бы предваряет дальнейшее разви­тие событий в комедии.

Чацкий выдвигает собственную версию выбора Софьей Молчалина. Он считает, что идеал героини — «муж-маль­чик, муж-слуга, из жениных пажей». В финале комедии, узнав правду о выборе Софьи, он становится едок и язвите­лен:

Вы помиритесь с ним по размышленьи зрелом.

Себя крушить, и для чего!

Подумайте, всегда вы можете его

Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.

Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей —

Высокий идеал московских всех мужей.

Это обвинение Чацкого в высшей степени несправедливо. Софья — натура незаурядная, глубокая, во многом отли­чающаяся от людей фамусовского круга. Ее нельзя прирав­нивать к Наталье Дмитриевне Горич. Застав Молчалина с Лизой, Софья оскорблена в своих чувствах, и примирение с Молчалиным для нее невозможно. Да и не нужен ей «высо­кий идеал московских всех мужей», ей нужна истинная лю­бовь Основным же мотивом поведения Софьи является обида на некогда оставившего ее Чацкого. Именно так рассматри­вает ситуацию в комедии Грибоедова Изабелла Гриневская в своей работе «Оклеветанная девушка». Недаром Молчалин наделен качествами, прямо противоположными характеру Чацкого: Алексей Степанович во всем умерен, аккуратен, тих, безмолвен, «не богат словами», нет в нем «этого ума, что гений для иных, а для иных чума...», «чужих и вкривь и вкось не рубит». Откровенная обида слышится в словах Со­фьи: «Ах! Если любит кто кого, Зачем ума искать, и ездить так далеко?» Отсюда и злословие героини: «...не человек, змея», ее сплетня о сумасшествии Чацкого.

Мы задумываемся, почему Софья не хочет рассказать Чацкому правду о своих чувствах к Молчалину, однако при­чины этого просты: она держит поклонника в неведении, под­сознательно желая отомстить ему. Софья не может простить Чацкому его отъезда, его «трехлетнего молчания». Кроме то­го, героиня и сама, видимо, не верит в «силу своих чувств»: именно поэтому она не называет свой «сентиментальный иде­ал» («уступчив, скромен, тих») именем Молчалина в разгово­ре с Чацким. Жива ли в душе Софьи ее привязанность к Чац­кому? Думается, мы не можем найти ответ на этот вопрос в тексте комедии. Но обида и, как следствие, неприязнь Со­фьи — это прослеживается четко и определенно.

Таким образом, мотивы поведения героини очень сложны. В них угадывается многое: обида, жалость (Софья сочувствует Молчалину, зная «сердитый нрав» отца), «покровительство, любопытство молодого чувства к первому интимному сближе­нию с мужчиной, романтизм, пикантность домашней интри­ги...». Молчалин же, как таковой, на самом деле героиню не интересует. Она лишь думает, что любит его. Как замечает Ва­сильев, «под влиянием книг Молчалин возбудил в сердце Со­фьи совершенно самостоятельный, оригинальный роман, быв­ший слишком сложным, чтобы привести к страсти». Поэтому Чацкий недалек от истины, когда он не верит в чувства Софьи к Молчалину. Здесь не психологическая слепота героя, а, ско­рее, его интуитивное прозрение.

Именно потому, что Софья не любит по-настоящему, она смогла так долго не обнаруживать своего присутствия в сцене с Молчалиным и Лизой. Поэтому она так горда и сдержанна: «Я с этих пор вас будто не знавала». Безусловно, здесь прояв­ляется и самообладание героини, и сила ее характера, но чув­ствуется и отсутствие настоящей, глубокой любви. Софья в состоянии проанализировать свое положение, в определенном смысле ее радует такой исход:

... Стойте, будьте рады,

Что при свиданиях со мной в ночной тиши

Держались более вы робости во нраве,

Чем даже днем, и при людях, и в яве;

В вас меньше дерзости, чем кривизны души.

Сама довольна тем, что ночью все узнала,

Нет укоряющих свидетелей в глазах...

Таким образом, Софья — сложный объемный характер, противоречивый и неоднозначный, в изображении которого драматург следует принципам реализма.

 

«Софья начертана неясно...» (А. С. Пушкин).