Сотрудник ПСП: От вас требуется рассказать все, что связано с вашим плодом, максимально подробно.
Собеседница 3678: Это фестивальный ребенок.
Сотрудник ПСП: Я попросил подробно.
Собеседница 3678: Сегодня, в первый день убывающей луны, я явилась в Медцентр № 1015 в соответствии с законом о ежемесячном контроле численности населения. Врачи установили беременность…
Сотрудник ПСП: Ранее вы исправно являлись в Центр?
Собеседница 3678: Да, конечно. Я прихожу сюда каждый месяц.
Сотрудник ПСП: Ранее врачи Центра устанавливали у вас беременность?
Собеседница 3678: Нет. Это случилось впервые.
Сотрудник ПСП: Ранее вы не имели сексуальных контактов?
Собеседница 3678: Имела.
Сотрудник ПСП: У вас были проблемы с фертильностью?
Собеседница 3678: Нет.
Сотрудник ПСП: Тогда почему беременность первая?
Собеседница 3678: Я предохранялась.
Сотрудник ПСП: Это запрещено.
Собеседница 3678: У меня есть разрешение.
Собеседница 3678 копается в сумочке. Датчик отмечает повышение температуры тела на 0,3 градуса, увеличение пульса до 130 ударов в секунду, размер зрачка – 6,3 мм, что на 2,8 мм превышает норму при данном световом фоне.
Собеседница 3678: Вот.
Собеседница 3678 демонстрирует сотруднику ПСП документ: разрешение на использование контрацептивов, выданное на основании медицинского заключения о легком психическом расстройстве собеседницы.
Сотрудник ПСП: Расскажите подробнее о фестивале.
Собеседница 3678: Ребенок был зачат на районном Фестивале Помощи Природе в минувшее новолуние, в рамках программы контроля за численностью населения, в соответствии с законом о плановом…
Сотрудник ПСП: Опознаете отца?
Собеседница 3678: Вы издеваетесь?
Сотрудник ПСП: Я делаю свою работу.
|
|
Собеседница 3678: Как я могу опознать отца? Я же говорю вам: ребенок зачат на фестивале, откуда мне знать, кто из…
Сотрудник ПСП: Сколько партнеров было у вас на фестивале?
Собеседница 3678: Пять… Семь… Не знаю.
Сотрудник ПСП: По нашим данным, на минувшем Фестивале Помощи Природе в зону Воспроизведения прошли тысяча триста пятьдесят два мужчины. Мы приведем к вам на очную ставку всех. Вы сможете опознать среди них своих партнеров?
Собеседница 3678: Не знаю. Не уверена… Я не обязана это делать. Закон о приватности сексуальных контактов пока еще никто не отменял.
Сотрудник ПСП: Естественно, вы не обязаны. Это всего лишь просьба. Просьба Планетарной Службы Порядка.
Собеседница 3678: Я выполню вашу просьбу, если вы объясните мне, что происходит.
Сотрудник ПСП: Хорошо, постараюсь вам объяснить. На Фестивале Помощи Природе, в котором вы принимали участие, в зоне Паузы было временно прекращено существование шестисот десяти человек. Одновременно в зоне Воспроизведения было зачато шестьсот одиннадцать человек. Из них шестьсот десять являются прямой инкарнацией оставшихся в зоне Паузы, все инкоды полностью совпадают. И лишь один – ваш – фестивальный ребенок…
Собеседница 3678: И из‑за этого вы меня так напугали? Яппп![1]Это же просто смешно! Доказано, что в фестивальных детях лишь в девяносто пяти процентах случаев стабильно воспроизводятся паузники, а в остальных пяти инкоды могут быть чьи угодно. Вы что, напялили на меня эту штуковину только для того, чтобы сообщить, что инкод моего Родного не совпадает ни с одним из паузников? Ну и что из того? Мне совершенно все равно, чей инкод у ребенка, квин[2], главное, чтобы не преступника какого‑нибудь… Он ведь не преступник, правда?
|
|
Сотрудник ПСП: Я не знаю.
Собеседница 3678: А я знаю. Доктор сказал, что мой Родной не из Черного списка.
Сотрудник ПСП: Это верно. Среди инкодов Черного списка инкод вашего плода не значится.
Собеседница 3678: Тогда в чем проблема?
Сотрудник ПСП: Проблема в том, что инкод вашего плода… инкод вашего Родного вообще нигде не значится.
Собеседница 3678: Я вас не понимаю. В каком смысле?
Сотрудник ПСП: В прямом. Его инкод не повторяет ни один из имеющихся в мировой базе инкарнационных кодов: ни один из трех миллиардов. По сути, никакого инкода у вашего будущего ребенка вообще нет.
Вместо инкарнационного кода оба аппарата, при помощи которых вам производилась внутриматочная диагностика, выдали результат «ноль».
Собеседница 3678: Ноль?
Сотрудник ПСП: Ноль. Зеро. У него нет инистории. Ваш Родной никогда не жил раньше.
Собеседница 3678: То есть… но… как же тогда… вместо кого он? Значит, кто‑то из временно прекративших существование не воспроизвелся? Исчез? Так, что ли?
Сотрудник ПСП: Отнюдь. Никто не исчез. Добавился новый.
Собеседница 3678: Это невозможно! Вы сотрудник Планетарной Службы, как вам не стыдно? Вы что, сектант? Что за ересь вы говорите? Сказано ведь: «Число Живущего неизменно, Живущий есть три миллиарда живущих, и ни один не убудет от него, и ни один не прибудет, ибо в вечном перерождении заключена…»
Сотрудник ПСП: Не трудитесь, я тоже читал Книгу Жизни и учил ключевые места наизусть. Но факт есть факт. Количественный состав Живущего изменился и составляет теперь три миллиарда один. И этот один – ваш Родной с его нулевым инкодом. Боюсь, вы даже не представляете, насколько все это серьезно. Никто пока не представляет.
|
|
Собеседница 3678: Он… мой Родной может быть опасен для гармонии Живущего?
Сотрудник ПСП: Не исключено.
Собеседница 3678: Его посадят в исправительный Дом? Почему вы качаете головой? Его… Ему не дадут родиться? Мне нужно будет сделать аборт?
Сотрудник ПСП: Такие вопросы решаю не я. В течение ближайших семи дней «проблема Зеро» будет рассматриваться на самом высоком уровне. Все эти дни вы будете находиться в стационаре под присмотром врачей. Вы не имеете права покидать пределы своей палаты вплоть до вынесения решения Советом Восьми. Завтра к вам доставят для очной ставки первые три сотни мужчин, принимавших участие в фестивале. Вам все ясно?
Собеседница 3678: Да.
Сотрудник ПСП: У меня к вам последний вопрос. Если у вас есть разрешение использовать контрацептивы, почему вы не предохранялись на фестивале?
Собеседница 3678: Потому что я хотела зачать ребенка.
Сотрудник ПСП: В каком смысле?
Собеседница 3678: В прямом. Я хотела ребенка.
Сотрудник ПСП: Поясните вашу мысль.
Собеседница 3678: Медицинская справка позволяет мне предохраняться, но она не избавляет меня от высшего долга перед Живущим. Я выполняла свой долг. Вам что‑то не нравится?
Сотрудник ПСП: Ну что вы. Ваша позиция заслуживает всяческого уважения… Благодарю за беседу.
(конец стенограммы)
Перейти к другому документу или завершить работу с ячейкой?
цербер: может по пиву?
Внимание! Сейчас следует перейти к другому документу или завершить работу с ячейкой.
– Ну все, хватит уже, Эф, завершай. Пойдем выпьем пива. В этом чертовом банке душно, как у Живущего в заднице. И эта чертова маска расплавится у меня прямо на морде, если я сейчас не глотну холодненького!
Перейти к другому документу или завершить работу с ячейкой?
– Ладно, уговорил. – Эф вяло тычет в «завершить» забинтованной рукой. – Давай по пиву.
Безликий
Прохожих нет. Еще не стемнело, но маленькие фонарики, встроенные между плитками мостовой, уже подсвечивают своим золотистым сиянием вечерний туман и нежно‑розовый, с тончайшими белыми прожилками, мрамор.
клео: смерти нет эф вдруг ты тут
Ботинки Эфа оставляют на мраморе черные следы сажи, и электронная чудо‑уборщица, застывшая у тротуара в бикини и резиновых перчатках, с тихим щелчком включается, встает на четвереньки и принимается оттирать. Она быстро ползет вслед за ними, призывно отклячив зад и тихо, монотонно постанывая. Подразумевается, что такие, как она, должны вызывать у прохожих желание плодиться и размножаться.
Цербер оборачивается и смачно плюет на розовый мрамор. Уборщица покорно тянется тряпкой к плевку.
– А пошла ты! – гогочет Цербер и слегка пинает ее в лицо остроносым ботинком. Уборщица застывает и, не разжимая пластиковых губ, выдает сладострастное «уоу»: согласно программе, она реагирует на прикосновение.
цербер: хорошая пивиуха есть за углом
цербер: слышь чего говорю?
цербер: эф!
– Хорошая пивнуха есть на углу с Гармонией, – говорит Цербер вслух. – Ты что, офлайн?
эф: нет извини просто задумался, ок. пойдем на гаромнию
Они сворачивают налево. Проспект Гармонии пуст; конкретная скульптура – огромная бронзовая ладонь – выглядит одиноко, словно ждет и никак не дождется от кого‑то рукопожатия… Лишь полоумный Матвей, тощий и длинный старик, бродит у подножия конкреции, трясет своим колокольчиком и надсадно кричит:
– Он умер за нас! Он умер за наши грехи! Умер за нас!
клео: все в порядке?
– Нарушаем? – вскидывается Цербер. – Употребляем слова?
– О, он есть начало и конец! – подвывает Матвей. – Имя ему – Зеро! Он умер за нас! Сгорел в священном огне!..
клео: я беспокоюсь когда ты долго серый ©
– …Умер, умер за нас!
– Молчать! – огрызается Эф. – Твое счастье, что я хочу пива. А то бы ты у меня быстро в исправительный отправился!
– О, вы, кровавые адовы псы! Прислужники дьявола! Люди с зеркальными лицами! Люди без лиц! Люди без голоса! Трепещите, ибо грядет! И будет царство его! И будет воля его! Ишь ты еси неси беси! А вы низвергнуты будете! И повергнуты будете! Ибо он умер за нас! Ибо он есть Спаситель! И имя ему – Зеро!..
клео: может у тебя соединение не в порядке? обращусь в службу поддержки
…Пиво отдает железом. То ли само по себе, то ли маска, облепившая нос и губы, придает напитку этот металлический вкус. Эф проводит кончиком языка по внутренней стороне щеки. Нет, не маска. Щека, разбитая изнутри о зубы, кровоточит, в этом все дело.
Цербер возвращается со второй кружкой пива, тяжело падает на стул напротив, всасывает в себя сразу треть и снова вылупляет на него мягкие и бессмысленные овалы зеркальных глаз. В этих глазах отражаются зеркальные глаза Эфа» в которых отражаются эти глаза» в которых отражаются… Эфа начинает тошнить, словно от морской качки, он опускает голову и смотрит в стакан. Пенистая поверхность пива не отражает ничего.
цербер: а он сказал что‑нибудь, этот Зеро, перед тем как… – Цербер оглядывает пустые столы вокруг и на всякий случай придвигается ближе, – …прежде чем он себя… это самое… уничтожил?
эф: послушайте, я просто хочу быть как все.
цербер: чего ты хочешь эф?!
эф: я?))) я хочу спать, а этот зеро, он перед смертью сказал: послушайте, я просто хочу быть как все.
цербер: не говори так!!!
– Не говори так, Эф! – Цербер явно занервничал. Он так нервничает, что даже мерное жужжание, в которое превращает его голос «болтун», звучит тоном выше. – Не говори про смерть. Смерти нет. – Цербер выразительно кивает на «болтуна» под столом и крутит пальцем у виска. Мол, там все фиксируется, придурок.
СТП_197: проблемы с соединением? наша служба техподдержки быстро, эффективно и качественно отрегулирует связь в любое время суток, личный контакт не требуется!
– Для него смерть была, – устало говорит Эф. – Для Зеро. Ты же знаешь, он родился без инкода. А вчера он умер. Взорвал чудо‑солнышко и умер. Больше никаких нулей, Цербер. У него нет продолжения – подтверждено всеми центрами по контролю за населением. Это не пауза. Это – смерть.
цербер: я одного только не пойму как он мог РАЗДАВИТЬ В РУКЕ чудо‑солнышко?? это же не в человеческих силах… может быть он вообще не человек был?
эф: по всем биологическим признакам человек)) думаю он просто заранее там поковырялся подкрутил что‑нибудь… или оно просто было бракованное так тоже бывает.
цербер: ладно в любом случае оно в общем и к лучшему, для Живущего. – Цербер растягивает влажные от пива зеркальные губы в улыбке и мерно жужжит: – «Число Живущего неизменно, Живущий есть три миллиарда живущих, и ни один не убудет от Него, и ни один не прибудет»… И никаких тебе больше нулей. Ты‑то рад?
– Рад, – говорит Эф. – Очень рад. Только я страшно устал. И руки болят. – Он вяло шевелит забинтованными пальцами.
– Сильно обжег, да?
– Вся кожа облезла. цербер: яппп… а лицо?
эф: лицо нет я же в маске был она огнеупорная цербер: покажи эф: что показать?
– Ну, лицо. А то ты все щеку трогаешь. Может, все же обжег? Сними маску, я посмотрю.
Эф вскакивает с места. И снова садится.
– Сотрудник Цербер. Вы только что предложили мне нарушить устав Планетарной Службы Порядка. Ваши слова зафиксированы моим устройством для ведения бесед, и я со всей ответственностью…
ПСП‑сервис: доступ 3 степени: обработка сигнала: хотите сделать официальное заявление? эф: пока нет
– Ладно, ладно, чего ты запрыгал, как блоха? Просто маленькая проверка. Шутка! – Цербер жужжит примирительно.
– Так шутка или проверка?
цербер: изоп! [3] дружеская шутка конечно!
Эф смотрит на свое отражение в зеркальной физиономии Цербера и снова чувствует прилив тошноты. Отхлебывает пива. Закрывает глаза. Становится хуже.
Темнота не приходит, на месте темноты возникает структура. Словно он уткнулся лицом в размякший термитник… Сотни маленьких овальных ячеек, пористая подвижная масса. Большинство ячеек сочатся доступным и занятым свечением и слегка пульсируют. Остальные, тускло‑серые, неподвижные, кажутся покинутыми. Ячейка Цербера тоже притворяется нежилой… цербер: перестань ты ж меня сто лет знаешь! эф: ок проехали клео: эф!!!
Одна из доступных ячеек набухает, широко распахивается, словно вся превращается в жадный рот. клео: эф я знаю ты там
Он открывает глаза. Зеркальная маска Цербера отражает его зеркальную маску, отражающую маску Цербера… Нижнюю челюсть сводит и язык тоже. Он вскакивает.
– Ты чего?
– Меня сейчас вырвет.
автодоктор: расслабьтесь, глубокий вдох – вы‑ы‑ы‑дох. вдох – вы‑ы‑ы‑дох. вы слишком устали, вам нужно поспать, алкоголь не рекомендуется. больше жидкости и прогулки на воздухе.
– Ну как, отпустило? – сердобольно интересуется Цербер. – Может, пивка еще?
– Я слишком устал, – говорит Эф. – Мне нужно поспать. Алкоголь не рекомендуется. Рекомендуются прогулки на воздухе… Смерти нет!
Он идет к выходу.
– Смерти нет, – отзывается Цербер и аккуратно рыгает, прикрыв зеркальные губы рукой. «Болтун» перерабатывает его отрыжку в короткий отчаянный вой.
тема: письмо счастья
от кого: несогласный
У тебя тупая работа, и до паузы была тупая работа, и после паузы будет тупая работа. А ты хочешь быть сценаристом или дизайнером. Иди за Зеро – он пришел, чтобы изменить твою жизнь.
!осторожно! возможно, это спам
пометить это сообщение как спам? да нет
Эф помечает его как спам, хоть это и бесполезно: «письмо счастья» уже отправилось с его адреса десятку друзей. Остановить процесс невозможно. Уж он‑то знает.
Тут же новое сообщение:
тема: важно
от кого: несогласный доброжелатель
Не верь обману. Луч Лео‑Лота мог светить в обе стороны, назад и вперед…
Эф дочитывает письмо до конца и чувствует, что между лицом и маской появляется еще один слой – холодная пленка пота. Он помечает письмо как спам, хотя и знает, что это не спам; потом удаляет; он запомнит текст наизусть. Сердце бьется в кончиках пальцев, в ушах и под кадыком, словно разорвалось на сотню карликовых сердец и кровь разнесла их по телу.
возможно, вам страшно? – спохватывается автодоктор.
Возможно. Но это – не твое дело.
Когда Эф сворачивает на Гармонию, начинается дождь – внезапно, без предупредительных брызг, будто включился на полную мощность автоматический душ дезинфекции.
Бледно‑розовый мрамор, намокнув, становится цвета сырой печенки. Капли дождя в свете встроенных в мостовую фонариков кажутся стайками золотых насекомых, слетевшихся на запах крови.
клео: в службе поддержки проверили связь ты просто в инвизибле
Капли дождя щекочут голые пластиковые тела электронных уборщиц, и уборщицы покорно стонут. Капли дождя мягко ударяются о зеркальную маску Эфа, не принося облегчения. Не принося свежести. Если бы снять. Если бы снять и почувствовать холодную влагу…
– Трепещите, ибо грядет… Трепещите, ибо грядет… Трепещите, ибо грядет… – Долговязый Матвей перетаптывается босыми ногами прямо на фонарике, в золотом столбе света. Золотые струи текут по его лицу, кудрявым седым патлам и шее.
– Люди без голоса! – оживляется при виде Эфа старик. – Люди с зеркальными лицами!
Эф замедляет шаг.
– Смерти нет, Матвей. Ты весь мокрый. Иди домой.
Он хотел бы, чтобы слова прозвучали мягко, но «болтун» пережевывает и выплевывает их как приказ.
Матвей широко распахивает свои мутно‑голубые глаза и заливается визгливым смехом, обнажив зубы, гнилые и длинные, как у лошади. Потом скулит и присаживается на корточки. Возит костлявым пальцем по мокрому яркому мрамору:
– Ты видишь, какого цвета на самом деле земля? Видишь, какого цвета на самом деле?
– Иди домой, – повторяет Эф. Потом выключает «болтуна» и добавляет: – Я вижу.
клео: зачем ты так
– Внутри тебя звучат голоса, – шепчет Матвей, и его взгляд на мгновение проясняется. – Чужие голоса, да?
– Да. Конечно.
– Это демоны! – Матвей обхватывает руками колени и качается из стороны в сторону. – Это демоны. Отключить. Демоны. Отключить. Демоны. Отключить…
отключить соединение
вы действительно хотите отключить соединение с социо?
да нет
подтвердите:
эф: да
внимание: в режиме отключенного соединения вы не сможете видеть список своих контактов в социо, общаться в социо, получать информацию в социо и обмениваться ею с другими пользователями социо. Отключить соединение?
да нет
внимание: в режиме отключенного соединения вы не будете являться активной частью социо. Отключить соединение?
да нет
Да.
Вы больше не находитесь в социо.
Не волнуйтесь, вы в любой момент можете восстановить соединение с социо.
Внимание: не рекомендуется прерывать соединение с социо более чем на 30 минут. Если вы не восстановите подключение самостоятельно, принудительное подключение к социо будет произведено через 40 минут.
Зеро
…Я просто хочу быть как все. Не хочу брать на себя слишком много. Хочу быть как все. Не сейчас, так потом. После Паузы.
Эй, ты! Эй, ты там, в будущем! Я надеюсь, ты действительно будешь. Я надеюсь, ты будешь мной. Я надеюсь, я буду. Если ты – мое продолжение, если я – это ты, прости меня за этот дурацкий инкод, доставшийся тебе от меня… Лично мне он испортил жизнь, но я очень надеюсь, что ты как‑то справишься. Что я как‑то справлюсь там, в будущем. Лет через восемь… Ведь тебе сейчас восемь?
Наверное, это трусость. Это бегство. Это нечестно. Но если ты будешь, если ты есть, прости меня за то, что я скоро сделаю. Прости, если я испортил тебе (или нужно писать «себе»?) настроение. Прости, если я создал тебе (ха‑ха, себе!) проблемы. Я хочу, чтобы ты меня понял. Я собираюсь убить себя – да, да, прости меня, снова прости, так ведь нельзя говорить, я должен сказать иначе. Я собираюсь «временно прекратить свое существование», «сделать паузу», но ведь я не дурак, я ведь знаю: это у них у всех паузы, а у меня может быть просто «стоп». Так что если ты есть, если ты будешь – тогда сжеч[4], это наша с тобой победа, это значит, что мы – как все. Я как все. Я – частица Живущего.
Ну а если тебя не будет, если тебя просто нет, если меня больше нет – если я исчезну, умру навсегда, как это делали раньше, до рождения Живущего… Ну, тогда я – ошибка природы. Генетический сбой. Болезнь. Фурункул на теле Живущего. И тогда без меня будет лучше. Будет правильней. Будет проще. Одним словом, чем бы это ни кончилось – все равно будет лучше, чем сейчас…
Я всегда хотел быть как все. А они делали меня богом. Они делали меня чертом. Они делали меня подопытной мухой. Они делали меня очень опасным. Они сами не знали, что делали.
Они загнали меня в угол. Они оставили меня совсем одного.
Сегодня он снова придет. Эф, человек в маске. Искать изъяны, задавать подленькие вопросы, копаться во мне, как в груде бесхозных вещей.
И тогда я сожгу себя. Пусть они все посмотрят, как горит чудо‑солнышко!
Я уверен, ты хочешь понять. Если ты – это я, ты, конечно, захочешь понять… я ведь очень хотел.
Я напишу тебе все, что знаю. Потому что тебе это нужно.
Потому что мне нужно знать. Мне нужно будет все знать.
Мою мать звали Ханной. Я не стану писать, что ее больше нет, потому что так выражаться нельзя. Потому что она конечно же есть. Она продолжает жить дальше… Я лишь напишу, что я скучаю по ней. Скучаю так, будто ее больше нет, – с тех пор, как на Фестивале Помощи Природе она зашла в зону Паузы.
Ханна было ее текущее имя. Ее вечное имя – Мия‑31, но оно мне не нравится, похоже на марку стиральной машины. Ей оно тоже не нравилось, она всегда представлялась Ханной. Каким именем ей нравится представляться сейчас, я не знаю. И знать не хочу.
У нее была очень светлая кожа. Светлая и чистая, до прозрачности, у глобалоидов такая редко бывает.
Ее глаза были бархатистыми, как крылья бабочки‑шоколадницы.
На ночь она всегда пела мне колыбельную – ну, эту, старинную, про зверей, она еще входит в комплект программ «Детство Живущего». Инсталлируется года, кажется, в три. Ты наверняка ее помнишь:
Спит косуля, спит баран,
Спит овца и спит варан,
Спят корова, тигр и слон,
Снится им печальный сон.
Снится темная вода,
Снится горькая беда,
Снится лодка без гребца,
Снятся тени без лица…
Мне было уже почти девять лет, но я всегда просил песню. Я отказывался без нее засыпать. Ханна говорила, что это неправильно, что таким большим детям не поют песни, такие большие дети вообще не должны жить с матерью, они должны жить в интернате, а там колыбельных нет.
– Но я ведь живу с тобой, – говорил я.
– Со мной, – соглашалась Ханна.
– Тогда спой.
И она пела. У нее был красивый голос:
Воют волки в тишине,
Тихо плачет кот во сне,
Конь храпит, и стонет слон,
Снится им печальный сон.
Снится темная вода,
Снится горькая беда,
На холодном берегу
Звери спят, а дни бегут…
– Ты ведь не отдашь меня в интернат? – спрашивал я.
– Не отдам, – говорила Ханна.
– И мы с тобой всегда будем вместе?
– Так не бывает, родной, – говорила Ханна.
Она не называла меня по имени – позже я понял, почему: оно пугало ее, оно заставляло ее заглядывать в пропасть, в ничто, в белую пустоту, обведенную черным кружочком… Она не называла меня Зеро. Она называла меня просто – Родной.
– Почему? – хныкал я. – Почему бы нам не быть всегда вместе? Ведь мы же бессмертные? Давай мы просто договоримся: когда кто‑то из нас умр…
– Родной!
– Я хотел сказать, когда кто‑то из нас временно перестанет существовать, то другой потом просто отыщет его, и все останется как раньше.
– Так не бывает, Родной, – качала головой Ханна.
Так не бывает. Она оказалась права. Я не верил в ее правоту, пока Эф не согласился свозить меня к ней. Толстая девочка, в которую она превратилась, оказалась мне совсем не нужна. Я ей тоже совсем не нужен.
Никто никому не нужен, дружок. Ничего, что я называю тебя «дружок»? Надеюсь, ты не сочтешь это фамильярностью? Ведь, в конце концов, я обращаюсь к себе самому. Или вообще ни к кому не обращаюсь…
– Скажи, что ты меня любишь, – просил я Ханну.
– Не стоит, Родной. – Она сразу вся как‑то сжималась.
– Почему?
– Я уже говорила тебе. Живущий полон любви, и каждая Его частица в равной степени любит другую.
– Значит, ты любишь меня?
И она говорила:
– Да.
А потом добавляла чуть слышно:
– Я люблю тебя так же, как любую другую частицу Живущего.
– Ты любишь меня так же… так же, как сумасшедшего Матвея, который ходит по улице и кричит?!
Она молчала. Я злился.
– Скажи, что ты любишь меня больше всех!
Она молчала.
– Тогда пой.
И она пела:
На холодном берегу
Звери спят, а дни бегут.
Дни бегут, приходит ночь,
Мы не можем им помочь…
В тот день, когда я видел ее в последний раз, в тот день, когда Ханна шла на свой последний Фестиваль, она сказала, чтобы я ложился спать без нее. Она сказала, что придет слишком поздно. И поэтому споет мне песню заранее.
Дни бегут, приходит ночь,
Мы не можем им помочь,
Для котов и для овец
Приближается конец…
Только ты спокойно спишь,
Мой Живущий, мой малыш,
Улыбаешься во сне,
Потому что смерти нет.
– Смерти нет! – бросила она, выходя.
– Смерти нет! – ответил ей я.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Я люблю тебя больше всех.
Ей было тридцать четыре.
Еще целый год она была вправе посещать зону Воспроизведения на Фестивале Помощи Природе. Репродуктивный период официально завершается в тридцать пять.
Еще одиннадцать лет она не получала бы сообщений из районного Центра по Контролю за Численностью Населения с мягкой рекомендацией посетить зону Паузы. Такие сообщения начинают приходить в сорок пять.
Еще шестнадцать лет она не получала бы сообщений из районного Центра по Контролю за Численностью Населения с жесткой рекомендацией посетить зону Паузы. Такие сообщения начинают приходить в пятьдесят.
Еще двадцать шесть лет она могла бы прожить до принудительной Паузы. Такая мера применяется к тем, кому исполнилось шестьдесят и кто не хочет добровольно выполнить рекомендацию.
Еще целый год она была вправе посещать зону Воспроизведения на Фестивале Помощи Природе.
Но она зашла в зону Паузы.
Она сделала это из‑за меня. Из‑за того, что меня не взяли в интернат и оставили с ней. Из‑за того, что она пела мне песни. Из‑за того, что она любила меня больше всех.
Безликий
Никаких излишеств, так он считал. Жилой блок сотрудника ПСП должен быть строго функциональным.
– Строго функциональный, – так он и сообщил декоратору. – Стильный минимализм.
Декоратор оказался понятливым малым. Он оформил все в социальных тонах: стены а‑ля инвизибл и безопасная мебель цветов «доступен» и «занят». Мебели было мало – Эф на этом настаивал, – самое необходимое. Единственное излишество в ванной – просторный террариум для Питомца. Зато спальня вообще пустая – только мягкое половое покрытие акваслип с максимальным поверхностным натяжением. Эф давно предпочитал максимальное, потому что другим это, может, и нравится, но лично он не любил просыпаться с ощущением, что увяз по пояс в собственном полу. Не говоря уже о том, что спать на ровном полезнее для позвоночника…
…Он садится на пол, стягивает с себя зеркальную маску, понимает, что надо бы еще встать, пойти умыться холодной водой, сменить намокшие под ливнем бинты на руках, покормить Питомца, – но сон опутывает его по рукам и ногам. Даже не сон, а какая‑то завязь сна. Ему снится река. Или то, что было когда‑то рекой, или должно будет стать…
39:50
самостоятельное подключение отсутствует
39:51
39:52
…У реки появляются животные или, может, растения – что‑то живое, но не сформированное пока до конца, он как раз собирается придать им всем форму…
39:53
39:54
39:55
самостоятельное подключение отсутствует
Он думает: пусть его сон будет как сад, где он вырастит чудесные травы…
39:56
Он думает: пусть его сон будет как ил и песок, из которых он выстроит замок…
39:57
Он думает: кто‑то наблюдает за ним. Но тут же упускает эту мысль, и она уплывает вниз по течению…
39:58
39:59
Он думает: у него мало времени, а река течет быстро…
Он думает про водоросли…
40:00
…производится принудительное подключение к социо… мы снова здесь!
Как будто скомкали и отшвырнули прочь реку, и мысли, и водоросли. Как будто резко сдернули покрывало, а под ним размякший термитник. Сотни маленьких овальных ячеек, пористая подвижная масса. Эф внутри нее.
Внутри одной из ячеек. Она облегает его плотно, как кокон, Эф ворочается, инстинктивно пытаясь порвать его. эф: помощь:
Стенки ячейки покорно и влажно откликаются на его движения. Не рвутся – растягиваются. Отступают, освобождая ему пространство. Теперь он внутри шара. эф: настройки: эф: подробности:
отключение от социо привело к автоматическому сбросу индивидуальных настроек
в данный момент функционируют стандартные настройки социо: нулевой интерфейс
вернуться к ранее сохраненным настройкам ячейки эф?
да нет
Эф поднимается и идет по мягкому полу в ванную. Завидев его, богомол встает на задние лапы и скребет передними стенку террариума… Эф щелкает пальцами по стеклу – богомол торжественно, как для молитвы, складывает передние лапы, клянча еду. Одна лапа кривая, сломанная…
Умыться. Умыться и пить, пить, пить холодную воду… Он ополаскивает лицо и делает несколько жадных глотков, но легче не становится. Вода кажется теплой, отвратительно теплой, неощутимой. Эф поднимает голову и смотрит на себя в зеркало: мутные капли текут по зеркальной маске, отражающейся в зеркале, отражающемся в маске, отражающейся в зеркале… Что за черт? Разве я не снял маску?
Он тянет за мягкий край под подбородком: маска не поддается. Словно прилипла к коже. Он дергает снова. некорректный запрос Дергает изо всех сил.
вероятно вы пытаетесь сделать что‑то не совсем верное хотите загрузить другой юзерпик для эф?
да нет
Входная дверь оказывается закрыта снаружи. Он толкает ее плечом. некорректный запрос
вероятно, вы пытаетесь сделать что‑то не совсем верное
эф: я пытаюсь выйти из дома!!!
…обработка запроса… некорректный запрос
в данный момент вы находитесь в спящем режиме хотите проснуться?
да нет
автодоктор: в данное время суток не рекомендуется просыпаться. для полного восстановления сил вам нужно проспать еще 4,5 часа.
хотите проснуться? да нет
внимание: социо продолжает функционировать в спящем режиме. Вы можете видеть список своих контактов в социо, общаться в социо, получать информацию в социо и обмениваться ею с другими пользователями социо. хотите проснуться? да нет
автодоктор: информация о внеурочном, прерывании сна будет передана в медицинский отдел ПСП хотите проснуться? да нет
внимание: работает спящий режим… вас ожидают 3 новых сообщения социо…
эф: открыть
1
пока вас на было в социо, состоялся ежедневный анонс внимание: загрузка анонса…
…Каждый день после захода солнца мы смотрим наши любимые сериалы: «Вечный убийца» и «Фестивальные страсти»!
в следующей серии «Вечного убийцы»: Сын Мясника снова вырвался на свободу! Он ищет новую жертву! Семнадцатилетняя Кейт даже не подозревает, что ее ждет ранняя и жестокая пауза! Впрочем, кто знает, Ведь на след Сына Мясника уже напал проницательный планетарник Пит. Чтобы поймать исправляемого, он не остановится ни перед чем!
в следующей серии «Фестивальных страстей»: социо‑дизайнер Дон не явился в зону Воспроизведения в назначенный час, Огорченная Эн собирается отдаться трем незнакомцам. Кто знает, возможно, один из них подарит ей море незабываемых ощущений,
какой сериал вы хотите увидеть сегодня?
Вечный убийца Фестивальные страсти Оба сериала
2
пока вас не было в социо, для вас была собрана информация по вашему запросу «клео»
что следует сделать с этой информацией? открыть в режиме просмотра сохранить в памяти
пока вас не было в социо, пользователь клео пригласил(а) вас встретиться в социо.
что следует сделать с этим приглашением?
принять приглашение отклонить приглашение
вы хотите встретиться с клео сейчас?
да нет
Зеро
С пяти лет я посещал районную группу естественного развития: Ханна приводила меня в круглый, похожий на головку натурального сыра, блестящий дом с овальными дырками окон. Никого там, конечно, не развивали, одно название. Но мне нравилось. Нравился сырный дом. Нравились убогие дети, у которых с рождения как‑то неправильно замкнулись в мозгу нейронные цепи и которым невозможно было поэтому инсталлировать СПР, Стандартную Программу Развития, и вообще что бы то ни было. У них были некрасивые лица с большими лбами и крошечными подбородками, у них были слюнявые рты, у них гноились глаза, но меня завораживал их взгляд – прямой и пристальный, цепкий, не такой, как у всех остальных людей.
Они смотрели на меня удивленно. Я был совершенно здоров. Мне можно было бы безо всяких проблем инсталлировать СПР, если бы не одно «но».
Я был опасным. Поэтому меня просто не стали подключать к социо. Вообще. Решение принималось на самом высоком уровне.
Я был опасным. Я был лишним. Я был неизвестным. Я мог что‑то нарушить… Всего этого Ханне конечно же не сказали. Ей лишь объявили, что для моего подключения к социо потребовалась бы дополнительная ячейка. «К сожалению, создание дополнительной ячейки может привести к сбою в работе социо». Я помню ее лицо, когда она приняла сообщение. Или мне только кажется, что я помню, я ведь был совсем маленьким – в любом случае я уверен, у нее тогда стало именно такое лицо. Застывшее, серое. Как всегда, когда с ней связывались насчет меня из каких‑нибудь ведомств.
Мне нравилось говорить с другими детьми из группы развития – они ведь не знали, кто я. А если бы и узнали, не поняли бы. Мне нравилось врать. Я врал, что давно уже узнал свой инкод, что я про себя все‑все знаю, что мне удалось подслушать разговор взрослых. И мне нравилось слушать, как они врут то же самое… Мы рассказывали друг другу небылицы о своей жизни до Паузы, и все мы в ней были героями, все заслужили орден Живущего; мы выбирали себе самые престижные должности и профессии, мы все были секретарями Совета Восьми, архитекторами, энтомологами, или фермерами, или садоводами.
Я вот был фермером. Когда нам раздавали коробочки с натуральной едой (не знаю, как сейчас, а в то время детям до девяти лет ежедневно полагалось сто граммов натуральной животной пищи, произведенной в данном регионе Почетным Фермером, это было частью Программы Помощи Природе), я говорил, что кусочки мяса, которые там, внутри, – они как раз с моей фермы, до паузы у меня была ферма, и я растил там свиней, да‑да, настоящих свиней, я видел их очень близко, и они меня совсем не боялись…
Мы все обожали эти маленькие коробочки счастья с разноцветными штампами: «регион ЕА‑8_молоко», «регион ЕА‑8 яйцо кур», «регион ЕА‑8 мясо евин»…
– Вйешь! – с завистью говорил мальчик с кривым лицом и внимательными глазами. – Вйешь, все звейи бойаса Йивущего!
– Изоп, – говорил я. – Меня не боятся. Они ведь чуют Почетного Фермера.