Известны различные подходы к классификации террористов по основанию их идеологии – «левые», «нацисты», «этно-сепаратисты», «исламисты» и т. д. Исходя из мотивов террористической деятельности, можно выделить следующие типы терроризма: экономический, этнический, политический и социальный.
· «Экономический» терроризм ориентирован на вполне «прагматические» цели – получение денег или иных материальных благ.
· «Этнический» терроризм более сложное и жёсткое явление, в «мягких» формах он ориентирован на отъём части ресурсов у другой этнической группы, в жёстких формах – на отъём всех ресурсов «другой группы» и её уничтожение.
· К «политическому» терроризму можно отнести те случаи, когда некая группа организует теракты для дестабилизации политической обстановки с целью захвата власти.
· «Социальный» терроризм - это те случаи, когда теракты осуществляются не просто для захвата власти, а для захвата власти с целью изменения социального строя. К социальному терроризму можно отнести лево-радикальный и религиозный – именно в этом случае во главу угла ставится изменение социальной системы.
Во всех случаях терроризма могут эксплуатироваться религиозные идеи и чувства. Политический терроризм многолик. С одной стороны, он практикуется тоталитарными режимами для подавления воли народов, политических групп и их лидеров, с другой — используется этими подавляемыми в борьбе за свои права, свободы, выживание и независимость, с третьей — применяется экстремистами различных мастей. Разновидностью массового террора, истребления отдельных групп по расовым, национально-этническим или религиозным признакам является геноцид — одно из тягчайших преступлений. [2]Экономический террор связан с использованием экономической мощи государства против враждебных, неугодных стран либо отдельных компаний, фирм, предприятий. Для этой цели используются как протекционистские меры, экономические санкции, так и административные, дипломатические методы. Технологический (ядерный) терроризм становится центральной проблемой мирового сообщества. И его породили ученые. Этнорелигиозный террор заявил о себе еще во времена крестовых походов. Отзвуком религиозных войн в Европе служат события в Северной Ирландии. Там взаимоотношения католиков и протестантов в конце ХХ — начале XXI вв. омрачены серией террористических актов. В последние десятилетия процесс политизации ислама как вероучения и образа жизни переживает свой апогей. Исламский фактор как новый феномен геополитики оказывает решающее влияние на формирование общественного сознания, государственной политики значительного числа стран. В каждой религии есть умеренные последователи и ортодоксы. Благодаря последним, эдаким пассионариям, сохраняется национальное чувство народа, который может оказаться в чрезвычайных условиях, ассимилироваться, раствориться в другом народе. Так, фундаменталисты в исламе дают импульсы, возрождают традиции, культивируют богоизбранность мусульманских народов. В случае угроз объявляют «джихад». Несмотря на известный экстремизм, мусульманские радикалы способствуют единению мусульманства как мировой общности. В исламе в последнее время набирает силу радикальное религиозно-политическое учение — «ваххабизм», которое возникло в XVIII в. на Аравийском полуострове. Цель его — очистить ислам от искажений, навести «исламский порядок». Исследователи, в частности А. Каменецкий, обращает внимание на связь психологии террориста с таким явлением, которое известно в психоанализе, как Das Mortido («мортидо» — стремление к смерти). Мортидо занимает важное место в психодинамике ритуального самоубийства или аналогичного акта самопожертвования, так как является одной из основных доминант человеческой психики. Наряду с общеизвестным либидо мортидо незримо определяет линию нашего поведения, хотя его проявления не столь заметны. В целом же его можно описать как подавленную, замаскированную или открытую аутоагрессию, которая не имеет логически объяснимых причин и реализуется различными способами. Аутоагрессия может выражаться также в стремлении к страданию, к самоистязанию или — парадоксально — к истязанию других. Этим можно объяснить и нынешний всплеск активности смертников-шахидов: самоубийство сделалось в известной мере «модным»; напряженное переживание близости к смерти, экстаза страдания и исступления веры смешиваются в некий наркотический коктейль. Человек, вступивший на путь шахида, воителя священной войны, получает новый социальный статус «избранного» в глазах семьи, клана, уммы в целом. Группа, активно поддерживая шахида, укрепляет и свое коллективное самосознание. Кровь шахида укрепляет миф подобно крови жертвенного агнца. Террористы-самоубийцы — не что иное, как плод коллективного гипноза, суггестивного воздействия группы на самое себя.