Локен: Я искал вас, итератор.
Зиндерманн: Насколько я помню, сегодня не было назначено консультаций.
Локен: Это личный вопрос
Зиндерманн садится.
Локен: Знаете, Кирилл, сейчас вы выглядели так, как будто не веруете, в то, что пропагандируете.
Зиндерманн: А ты веришь?
Локен: Во что?
Зиндерманн: В то, что ты делаешь. В веру через убийство и правду посредством сражений?
Локен: Это было сражение и ничего больше. Значение было предопределено ещё до приказа.
Зиндерманн: Следовательно, как у бойца, у тебя нет совести?
Локен: Моя совесть определяется верой в Император. Я верю в наше дело, в Крестовый поход, но в качестве оружия я не обладаю сознанием. Командир уже определил военную цель и от меня ждут её скорейшего достижения. Оружие не спрашивает, кого и почему оно убивает. Это не его дело.
Зиндерманн: Прекрасный ответ, Гарвель. Но каков твой вопрос?
Локен: Меня беспокоит…
Зиндерманн: Назначение в Морниваль, в совет Воителя.
Локен: Откуда вы..?
Зиндерманн: Сеянуса больше нет, да и подвиги твои произвели впечатление на Абаддона и на примарха Сангвиния. Стало быть, Воитель знает о тебе.
Локен: Но подойду ли я? Должен ли я согласиться?
Зиндерманн: Есть сомнения?
Локен: Сегодня ко мне приходила летописец. Сказать по правде, она меня здорово разозлила, но слова задели меня. Она сказала то же самое, что и тот лживый «Император»…
Зиндерманн: Что же?
Локен: Неужели нельзя было оставить их в покое? Если в безграничном космосе встречаем общество, не согласное с нашими убеждениями, имеем ли мы право его уничтожать? В конце концов, Вселенная велика…
Зиндерманн: (улыбается) Твоя лучшая черта, Гарвель – это твоя гуманность. Я попробую унять твои терзания. Конечно же, ты – оружие, одно из самых совершенных орудий разрушения. В твоей голове не должно быть места сомнениям и вопросам; решения ч величайшей тщательностью и осторожностью принимаются нашим примархом и применение сил комодесанта – несомненно, крайняя мера. Помни: если Император обладает подобной силой, он не обязан пользоваться ею всегда. Гарвель, мы убиваем, если только в этом есть необходимость. Истина не всегда обладает силой. Человечество несёт свет истины во имя добра. Но иногда послание попадает во враждебно настроенные умы и истина отвергается. Тогда и только тогда мы прибегаем к воинской силе.
Локен: Есть право выбора. Мы должны просвещать против желания?
Зиндерманн: Представь, что ты видишь тонущего в воде ребёнка. Ты позволишь ему утонуть?
Локен: Конечно же, спасу! И научу плавать.
Зиндерманн: А если он испугается и начнёт сопротивлятся?
Локен: Я всё равно его спасу.
Зиндерманн: Вот и ответ. Твои мысли ценны, мой ученик. Морниваль, содружество четырёх капитанов, необходимо легиону. Только тот, кто задумывается над своими поступками, достоин этой роли. Твоя мудрость, твои сомнения будут противовесом несдержанности Абаддона, беспечности Торгаддона и меланхоличности Анаксиманда. Воителю нужны неофициальные голоса и Морниваль поможет ему в важнейших деяниях. Доволен ли ты, Гарвель?
Локен: Да, итератор. Благодарю вас.
Зиндерманн: Иди с миром.
Локен уходит и Зиндерманн с торжеством смотрит ему вслед. Занавес.
Вторая картина
Дворцовый сад на поверхности 63-19, после бомбёжки превратившийся в огромный пруд. Занавес открывается, когда солнце уже почти ушло за горизонт. В центре сада островок, поросший деревьями, к нему с левой стороны ведёт дорожка из мраморных плит, которая обрывается таким образом, что до островка можно добраться только вброд. На краю последней плиты остановился Локен в полном боевом доспехе капитана. Лицо его выражает нерешительность и внутреннюю борьбу.
Локен: Всё предопределено.
Он делает шаг в воду и оказывается погружённым по колено. В этот же момент солнце исчезает окончательно и в небе начинают зажигаться звёзды. Локен добирается до островка.
Абаддон: (из тьмы) Назови себя!
Локен: Гарвель Локен, капитан десятой роты Шестнадцатого легиона Астартес.
Абаддон: Кто повелевает твоим мечом?
Локен: Воитель и Император!
Абаддон: Осветить его.
На Локена падает свет сильного фонаря.
Абаддон: Вы ручаетесь, братья, что он тот, за кого себя выдаёт?
Анаксиманд и Торгаддон: Ручаемся.
Абаддон: Усилить свет!
На острове зажигаются походные фонари и скоро весь центр сцены сияет ослепительным светом. Локена окружают Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд.
Анаксиманд: Гарвель Локен! Т был честен и храбр в битве за Имперские устои.
Торгаддон: Воитель отметил тебя среди прочих.
Абаддон: Ты удостоен стать одним из нас. Готов ли ты заменить почившего Сеянуса и стать частью братства, частью Морниваля?
Торгаддон: Готов ли ты быть проводником идей Воителя?
Анаксиманд: Идей Императора?
Абаддон: Твоя жизнь переменится. Итак…
Втроём: Готов ли ты, Гарвель Локен?
Локен молчит.
Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд: Ответь! Готов ли ты, Гарвель?
Локен: Да. Я готов.
Анаксиманд: Луна взошла.
Абаддон: Приступим, братья.
Мгновенно все фонари гаснут. В тёмной воде отражается желтоватая, неполная луна. Морнивальцы вступают в воду, но Локен медлит.
Локен: Я человек убеждения. И верю в Имперское кредо. Я не буду поклонятся какому-либо храму и призывать духов. Всё это слишком похоже на суеверный, языческий абсурд!
Пауза.
Торгаддон: Нет, ну я же говорил, что этот парень всегда высказывается прямо.
Абаддон щёлкает пальцами и несколько фонарей зажигаются вновь. Он подходит к Локену и кладёт ему на плечо руку.
Абаддон: Здесь нет никаких духов, Гарвель.
Анаксиманд: (со смехом) Мы не собираемся тебя околдовывать. Это просто традиция, без особой роли…
Торгаддон: Считай, что это пантомима.
Локен: Хорошо, сэр. Продолжим.
Абаддон: Нет, нет. Раз уж так вышло, то разъясним кое-что. Во-первых, в Морнивале мы все равны. Между нами не должно быть церемоний. Зови меня Эзекиль.
Анаксиманд: Хорус.
Торгаддон: Тарик.
Локен: Я понял. Эзекиль.
Абаддон: Гарвель, мало, кто может сравниться с тобой на поле брани. Ты опередил меня на входе во дворе.
Локен: Удача.
Анаксиманд: (угрюмо) Удачи не существует.
Торгаддон: (насмешливо) Если она тебе не улыбается, Хорус, то не значит, что удачи нет.
Анаксиманд: Есть успех или его отсутствие!
Абаддон: Удача – второе имя скромности. Твои слова, Гарвель, подтверждают, что Воитель не ошибся.
Локен: Спасибо.
Торгаддон: Ты действительно веришь нам? Тогда ты должен дать обет, крепкий и нерушимый.
Анаксиманд: Клятву, как мужчина мужчине. Все вместе мы стоим под лучами луны и клянёмся, что только смерть разобьёт наши братские узы.
Локен: (смущённо) Я всё понял. И готов принять клятву.
Абаддон: Тогда приступим.
Все входят в воду. Свет гаснет. Четверо Лунных Волков образуют кольцо, в центре которого отражается луна.
Абаддон: Назовём имена остальных.
Торгаддон: Кейшен. Минос. Берабаддон. Литус. Сиракул. Эфиглор. Карратор. Джанипур. Сеянус.
Абаддон и Анаксиманд: Погиб со славой. Долг исчезает с явлением смерти.
Абаддон: Привет тебе, Сеянус, последний из павших. Гарвель Локен, мы призываем тебя занять место Сеянуса.
Локен: Я сделаю это с радостью!
Торгаддон: Обещаешь ли ты хранить верность братству Морниваль?
Локен: Обещаю.
Анаксиманд: Будешь ли ты Морнивалю до конца?
Локен: Буду верен.
Абаддон: Присягаешьли ты на верность нашему примарху Хорусу Луперкалю и вечному Императору, стоящему выше примархов?
Локен: Присягаю.
Анаксиманд: Клянёшься ли ты защищать Императора человечества и стойко стоять против внутренних и внешних врагов?
Локен: И в этом я клянусь.
Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд: Клянёшься ли ты убивать ради живых и отмщение за павших?
Локен: Клянусь!
Торгаддон: Перед лицом луны клянёшься ли ты быть истинным братом своим товарищам космодесантникам?
Локен: Клянусь!
Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд: Любой ценой?
Локен: Любой ценой.
Абаддон: Ты принят в Морниваль. Теперь ты один из нас.
Локен: (тихо) Один из вас…
Вчетвером: Один из нас\вас!
Торгаддон запускает ракету и в нее вспыхивает фейерверк.
Торгаддон: Стоит отметить!
Анаксиманд: Вино пьёшь?
Локен: Конечно, пью! Начнём праздник! Луперкаль!
Вчетвером: Луперкаль!
Четверо космодесантников со смехом идут к островку, занавес опускается.
Третья картина
Тёмные закоулки столицы 63-19. В глубине слева виднеется большое здание с колоннадой и огромными коваными дверьми, от него идёт слева направо по диагонали переулок, выводящий к перекрёстку, вроде небольшой площади, на ней здание с большими витринами (выбитыми) и порванным навесом. В правую кулису уводит ещё один переулочек – по направлению к главной площади, где идёт презентация нового проекта реконструкции города силами Империума. Налево, к краю авансцены – ещё проулок, выступ в стене его скрывает. Все дома покрыты слоем копоти и грязи, повсюду лозунги, граффити, наклейки на стенах. Брошеные тряпки, украшения, разные вещи – разруха правит свой бал, люди не успели сбежать из осаждённого города.
Солнечный, мучительно жаркий и душный полдень. По переулку справа, с трудом дыша и озираясь вокруг, входит Каркази.
Каркази: Так вот каково ты, просвещение в действии… А этот город мог бы называться прекрасным. До нашего явления, конечно. Что это?
Он прячется за выступом. В сторону главной площади Випус и три солдата тащат нескольких жителей.
Один из горожан: Что мы сделали?
Второй: Куда вы нас ведёте?
Випус: (бесстрастно) Любые собрания без особого разрешения Воителя запрещены. Все жители обязаны присутствовать на представлении реконструкции города. Это для вашего же блага.
Третий горожанин: Реконструкции? Вам мало нашего позора?
Каркази: (в укрытии) Патруль! Мог бы и попасться.
Випус: Имперские истины вразумят вас.
Горожане: Чтоб ты сдох, захватчик!
Випус: (не выдерживая) Вперёд, вы, свиньи! Без разговоров!
Уходят. Каркази с опаской выглядывает.
Каркази: Вперёд, вперёд, к неизвестному будущему! Вас приведут к согласию, так или иначе, но будет ли это слаще гибели? Я всегда подозревал, что безупречные триумфы существуют только на бумаге, но всё равно не был готов к подобному убожеству. Вместо лидера – сбрендивший архитектор, вместо почестей – проклятья, вместо утопии – какие-то безликие, канцелярские проекты. Тоже мне – город Солнца. Да где вы видели, господин архитектор, город Солнца с храмами наук и искусств, подобным казармам или, того лучше, застенкам! Стало быть, скоро этой суровой добротности, угрюмой основательности больше не будет? И я, возможно, последний человек, кто видит этот странный город, вглядывается в его изъеденное снарядами, опалённое пожарами лицо? Неужели свершилось то, чего я ждал уже десять лет и ко мне придёт достойная тема для поэмы? (разглядывает стены) Так и есть. Забавно чувствовать абсолютную свободу, сладчайшее одиночство. Ну-ка, за работу, Игнаций!
Достаёт блокнот и делает пару набросков. Ещё. Снова пишет. Вырывает лист и комкает его.
Не то! Совсем не то! Нет жизни, нет правды в этих идиотских стихах! Чёрт побери, где берётся эта хвалёная правда? (читает надписи на стенах).
«Список пропавших. Если кто-нибудь надёт тела этих людей, пусть сообщит семьям».
«Мир погибшим. Смерть захватчикам»
«Восстаньте, инсургенты!» (в сторону) Видно, имя их нации. «Восстаньте, инсургенты! Все на защиту родного города! Император – наше знамя!»
«Андромеда, моя милая Андромеда. Если ты увидишь эти строки, знай, что твой Таддео ушёл на смерть за свободу. Люблю. Прощай» (в сторону) Ого. В каком-то смысле они тоже люди, чувства у них схожи с нашими. Но что-то же должно отличаться, пять тысяч лет прошло, не семечки. А, вот.
«Молитесь Самусу ибо в нём спасенье. Молитесь Самусу во имя жизни. Молитесь Самусу за смерть. Да придёт единый Искупитель, многоликий ангел гибели. Молитесь Самусу!»
Неужели! Они веруют в духов, ждут спасения. Ха-ха! Каков бред! Нет, положительно, какое очаровательное заблуждение. Пожалуй, запишу пару посланий для памяти.
Он углубляется дальше в квартал и списывает лозунги в блокнот. В это время незаметно для Каркази в здании с выбитыми витринами появляется группа заговорщиков: десять человек, среди них немолодая женщина в грязном переднике, по всей видимости, хозяйка заведения. Последующие переговоры ведутся вполголоса и летописец их не слышит.
Лидер заговорщиков: Мы не можем пойти на это.
Женщина: Твой дух слишком слаб.
Лидер заговорщиков: Должен быть другой выход. Потребуй меньшего.
Женщина: Это воля богов. Я решилась и не отступлюсь.
Лидер заговорщиков: Святая, воистину святая!
Женщина: Во славу Самуса!
Заговорщики: Во славу Самуса!
Последний возглас оказался достаточно громким, чтобы испугать Каркази. Летописец от неожиданности подпрыгивает и испуганно вскрикивает.
Заговорщики: Кто-то подслушивает нас.
Женщина: В подвал, скорее, там – ход в святилище, ждите меня.
Каркази: (в ужасе пятясь спиной прямо к закусочной) Что…это…их…много…где?...только ручка…нож в каюте…убьют…убьют! Б-б-бежать, б-б-бежААААА!
Женщина хватает Каркази за воротник, поэт верещит пуще прежнего.
Женщина: Что вы здесь делаете?
Каркази: ААААААА!
Женщина: Вы вообще кто?
Каркази: Иг-иг-игнаций Ка-а-а-а-аркази, придворный. Имперский. Поэт.
Женщина: (с отвращением отдёргивает руку) Захватчик! Мерзость! Один из них!
Каркази: (приходя в себя и даже немного оскорблено) Вообще-то…да! И попросил бы без фамильяр-яр-ярности. Ваша закусочная?
Женщина с презрением кивает.
Каркази: Очень хорошо. Выпить чего-нибудь не найдётся?
Женщина выносит бутылку и стакан, со стуком ставит их на подоконник.
Каркази: О, прекрасно. Очень, очень хорошо. Это местный напиток. Что я спрашиваю, конечно, местный. Достопримечательность. Не хотите мне отвечать?
Женщина молчит.
Каркази: Ваше здоровье. И за процветание вашего мира. Я понимаю, что вам сейчас тяжело, но поверьте, это к лучшему. (пьёт)
Женщина не уходит
Каркази: Отлично. Правда, превосходно. Вы же не обязаны отвечать мне, верно? Я могу спросить что угодно, а вы будете стоять, молча и неподвижно, словно статуя. (пьёт ещё)
Женщина молчит и продолжает смотреть на Каркази.
Каркази: Извините. (достаёт деньги) Имперские деньги. Но вы возьмёте их. Э-э-э, то есть…должны их принимать. Они будут заменять местную валюту. (Кладёт на подоконник стопку монет) Я забираю всю бутылку.
Женщина берёт одну монету, рассматривает. И бросает её в Каркази.
Женщина: Как ты смеешь, пришелец, совать мне эти грязные кругляшки? Забирай их и проваливай! Бог покарает тебя!
Каркази: Хо-хо! Берите их, берите! Пригодятся! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Он хватает бутылку и уходит нетвёрдой походкой, находя себе место на куче обломков, в закрытом от любопытных взглядов закоулке слева, садится и достаёт ручку с блокнотом.
Каркази: Как странно. Ведь она и есть человек, возможно даже мой очень далёкий родственник…Но в то же время – совсем другая. Будто побег из одного общего корня высадили на другую почву…под лучи другого солнца... Ах, как же сладостно это нежданное вдохновение! (пьёт ещё и начинает сочинять)
На протяжении следующей сцены (но до появления Випуса) женщина медленно облачается в белое одеяние с длинным шлейфом, распуское волосы и медленно двигается к зданию с колоннадой. При её приближении двери таинственным образом распахиваются, и она исчезает во тьме. Ещё долгое время шлейф стелется по ступеням, прежде чем исчезнуть за дверьми.
Каркази пишет.
Каркази: Насколько же слепы оказались эти люди…неужели им так нужен бог…
Хор за сценой (желательно с колосников) продолжает его мысли, голос Каркази вплетается в хоровую партию, постепенно растворяясь в ней.
Хор: Вера в своём отчаянном порыве
Вбирает доверчивость,
Рождает потребность
В рождении бога для утешения страждущих.
Для слабых душ нужна подпорка,
Фальшивый свет и шелест слов.
Столкнуться с вечностью бесстрашно
Никто на свете не готов.
Просвещение – замена вере…
Замена сна.
Сон…
Вечность…
Каркази: (в полный голос) Просвещение разрушило стеклянную сказку. Мы разрушаем…разрушаем…Фундамент…! (он встаёт, шатаясь доходит до середины авансцены и падает)
Патруль возвращается.
Випус: Сэр? Сэр, что с вами?
Каркази: Всё тщетно.
Випус: Сэр, как вы здесь оказались?
Каркази: Я. Должен. Был. Быть. Здесь. Быть. Послушать про солнце Города. Проклятье! Про город Солнца. Я.Я. Поэт.
Випус: Ну, вот оно что. Согласен, удивительный проект.
Каркази: Удивительная гробница. Он не сохранится надолго, нет-нет. Ничто не длится вечно.
Патрульные: Что он несёт? Он пьян! Випус, уводи его.
Випус: Сэр, вам пора идти, или вы опоздаете на корабль.
Каркази: Нет-нет! Стойте! Вы…вы – разумный человек. Этот город будет разрушен…всё повторится снова и снова. Нельзя строить светлую обитель человечества на руинах.
Патрульные: Что? Что ты сказал?
Випус: Стойте, ребята! Он пьян, он не понимает, что несёт.
Каркази: Не перебивайте! (Он встаёт, выпрямляется и, срываясь, кричит) Творения рук человеческих обречены на гибель! Империум разлетится на части сразу же, как только мы его создадим!
Патрульные: Бей! Бей его! Бей еретика!
Патрули валят Каркази на землю и начинают его избивать
Випус: Отойдите от него! Прочь! Прочь! Отряд, слушай мою команду!
Солдаты останавливаются.
Випус: Я приказываю взять этого человека и доставить на «Дух Мщения», пускай там разбирают его слова.
Трубные сигналы за сценой.
Випус: Быстрей! Сейчас сюда отконвоируют местных, они не должны видеть наших просчётов.
Патрульные берут бездыханного Каркази под руки и уходят.
На сцену торжественным маршем выходит процессия имперских гвардецев, которые ведут в оцеплении толпу местных жителей, угрюмых, сгорбленных. Во главе колонны – капитан Торгаддон. Процессия останавливается, гвардейцы встают у дверей домов на караул.
Торгаддон: Спасибо всем за присутствие на церемонии закладки города Солнца. Такова воля Императора и это Импер…
Бьёт колокол. В дверях здания с колоннами появляется женщина в белом с раскрытой священной книгой.
Женщина: Не бойтесь, сограждане. Самус с вами. Самус здесь. Мы несём ему жертву и Самус несёт возмездие! Бейтесь с захватчиками во имя Самуса!
Мужской хор в соборе: Самус здесь!
Женщина: Самус будет грызть кости пришельцев.
Она вонзает в грудь кинжал, её кровь окропляет книгу и тут же собор занимается пламенем.
Солдаты: Что это? Что происходит?
Торгаддон: Прекратить панику!
Горожане: Знамение! Знамение! Самус с нами!
Женщина: Мстите за свою веру, во имя свободы. (умирает)
Горожане с криками бросаются на солдат, кто-то ухитряется завладеть оружием. Торгаддон в полнейшей растерянности. Начинается битва, занавес стремительно падает.
Конец первого действия
Второе действие
Четвёртая картина
Палуба стратегов «Духа мщения». В центре – большой круглый гранитный помост, около него группируются приглашённые, причём каждый из них положил на помост одну из церемониальных вещей в знак того, что готов к выступлению. В числе советников – лорд-коммандер Гектор Варварус, старший итератор Кирилл Зиндерманн, место Абаддона пустует. На заднем плане большое окно-иллюминатор, через которое видны созвездия. По краям зала – галереи, уходящие ярусами вверх, на каждом ярусе наблюдатели: тактики, капитаны кораблей флотилии, итераторы, навигаторы. С высоты спускаются три знамени: два малых (Легиона Лунных Волков и Легиона Кровавых Ангелов) и одно большое (штандарт Воителя).
При начале действия в зале довольно шумно, наблюдатели вполголоса обсуждают новости.
Тактики1: Так что это было?
Тактики2: Диверсия.
Тактики1: Но откуда силы? И этот голос?
Тактики2: Дезинформация, хорошая пропаганда, больше ничего.
Навигаторы: Какое решение примет Воитель? Растрата сил, больше ничего!
Итераторы: Самус, Самус, Самус! Как возможно? Неслыханно! Религиозное помешательство, больше ничего.
На фоне этого бесконечного бормотания в тени галереи ведут свой диалог морнивальцы.
Абаддон: Приветствую вас, братья.
Торгаддон: (Локену) Предстоит решить один вопрос. Незначительный, возможно, но ты должен быть готов принять участие.
Локен: Я?
Аксиманд: Нет, Тарик, говорил сам с собой! Готовься к боевому крещению.
Абаддон: Пора. Торгаддон, расскажешь всё, как есть. Вы, братья, будьте готовы.
Абаддон проходит к помосту и кладёт на него свой шлем. Стеклянные двери сбоку раздвигаются и в зал входит Хорус в сопровождении Сангвиия.
Все собравшиеся: Привет вам, примархи!
Все опускаются на одно колено и склоняют головы.
Хорус: Друзья мои, условности - долой. Встаньте.
Все поднимаются
Хорус: Прежде всего, я хотел бы, что б мы простились с моим соратником, с моим возлюбленным братом, примархом Сангвинием.
Сангвиний: Долг чести зовёт меня остаться для содействия Воителю, но воля Императора непреложна. Я обязан вернуться на Терру, как это ни горько. Спасибо, спасибо всем вам за славные битвы, которые мои Кровавые Ангелы вели бок о бок с Лунными Волками. Да осенить флотилию Хоруса немеркнущая слава! Прощай, мой Хорус!
Хорус: Сангвиний, в добрый час.
Братья обнимают друг друга и под общие аплодисменты примарх Кровавых Ангелов удаляется.
Хорус: Друзья, дорогие друзья и товарищи по 63ей экспедиции, неужели снова пришло это время? (сдержанный смех с галерей) Время совещаний. Благодарю вас, за то, что собрались и готовы вытерпеть скуку ещё одного заседания. Начнём. Итак, мне интересно узнать, что же произошло вчера? Что это за внезапная вспышка сопротивления в покорённой столице? Капитан Абаддон, кто курировал войска Гвардии?
Абаддон: Капитан Торгаддон, сэр.
Торгаддон выходит к помосту и кладёт на него меч.
Торгаддон: Воитель! Гвардейцы под моим начальством получили приказ конвоировать жителей по домам. После этого должен был начаться комендантский час. Нас затруднило нежданное неповиновение: какая-то безумная женщина призвала нечто по имени Самус…и убила себя! (ропот с галерей) Непонятным образом в трущобах занялся пожар, а местные будто обезумели: стали бросаться на солдат, некоторые завладели оружием. Даже безоружные яростно бились до тех пор, пока я не уничтожил книгу, окропленную кровью женщины. После этого всё стихло. Я не могу объяснить природу этого мятежа.
Хорус: Подобное помешательство охватило всю планету? Лорд Варварус?
Варварус: Мой господин, неповиновение было отмечено в двух местах: в столице и местечке Шепчущие Вершины, высоко в горах на юге. Там находится крепость повстанцев, которую Имперской Гвардии пока отбить не удаётся. Кроме того, в наших каналах связи появились непонятные помехи.
Хорус: Что за помехи?
Варварус: Странный шёпот. Вокс-связь невозможно настроить, всё время прорывается одно и то же. Угрозы. И это имя…Самус…
Голоса с галерей: Да кто это? Что за бред? Кто этот Самус?
Хорус: (гневно и громко) Тишина! (снова мягко и вкрадчиво) Мы можем прослушать это?
Варварус: Да, мой господин.
В громкоговорителях включается запись: сквозь характерные шумы различимы неживые голоса.
Голоса в записи: Самус. Это единственное имя, которое ты услышишь. Конец и смерть. Самус. Я – Самус. Оглянись – Самус повсюду. Самус будет глодать твои кости. Самус здесь.
Запись завершается. Тишина.
Варварус: В остальном…ситуация под контролем.
Молчание
Хорус: И как это можно объяснить?
Зиндерманн: Позвольте мне, Воитель.
Хорус сияет от радости.
Хорус: Дорогой Кирилл, ваш прагматизм как никогда уместен.
Зиндерманн: Согласно местным повериям, В Шепчущих Вершинах реальность и мир духов смыкаются. Здесь же и обитель верховного божества пантеона – Самуса, главнго демона. Довольно глупо, но как очаровательно! (смех в зале) Нам было известно, что жители этого мира со своей верой застряли в средних веках. Думаю, не ошибусь, если предположу, что сигнал Самуса исходит из крепости повстанцев…
Варварус: Верно, итератор!
Зиндерманн: А восстание в городе…да много ли надо серой массе суеверных простолюдинов для того, чтобы поверить в явление бога? Немного крови и примитивная пиротехника. Мне кажется, что ничего необычного не случилось.
Хорус: Браво! Учитывая сложившиеся обстоятельства, насколько мы далеки от достижения согласия?
Абаддон: (порывисто) До настоящего согласия – десятки лет, мой лорд. От формального согласия нас отделяет лишь покорение мятежной крепости.
Хорус: И наши войска до сих пор бессильны? Какой позор…
Локен выходит вперёд
Локен: Мой воитель! Первая фаза войны прошла успешно благодаря участию Астартес. Простите, если говорю вне очереди, но прикажите Десятой роте Лунных Волков закончить работу и покорение 63-19 завершится завтра вечером!
Хорус: Варварус?
Варварус: Армия всегда с радостью примет помощь благородного Легиона.
Хорус: Первый капитан?
Абаддон: Морниваль всегда един в своём мнении.
Хорус: (с плохо скрываемым удовлетворением) Значит, так тому и быть. Капитан Локен, готовьте десятую к десантированию. Друзья, напоследок я оставил для вас сюрприз, надеюсь, приятный. С возвращением, советник!
В зал входит Малогарст, до сих пор напоминающий космодесантника, но горбатый, с обезображенным лицом, хромой)
Группы хора с галерей: Терра великая! Малогарст, кривой Малогарст! Что с ним случилось! Какой ужас!
Аксиманд: Ужасная судьба! Наш Малогарст действительно стал кривым…
Абаддон: Приветствую тебя, Малогарст Кри..
Малогарст: (сухо) Оставьте, капитан. Я приобрёл это прозвище благодаря искусству политики и не намерен от него отказываться. Моё тело искривлено, но мысли прямы. Небольшое недоразумение на этой планете ничего не изменило.
Абаддон: Отлично сказано!
Все: Слава Малогарсту Кривому!
Хорус: Мы соберёмся снова послезавтра, после победоносного окончания операции. Это всё.
Собрание расходится. Постепенно палуба пустеет.
Торгаддон: (Локену) Отличная работа!
Аксиманд: Поздравляю!
Локен: Я только сказал то, что думал. Принял решение, когда шагнул вперёд. Аксиманд, а ты волнуешься в таких ситуациях?
Аксиманд: Поначалу волновался. Главное смотреть ему на ноги. Как только встречаешься с Воителем взглядом, сразу забываешь, что хотел сказать.
Общий смех
Абаддон: Я знал, что мы сделали правильный выбор. Прямое попадание! Теперь осталось просветить повстанцев.
Торгаддон: Я могу одолжить из своей роты пару дредноутов…
Локен: Ты что себе вообще думаешь, а?
Аксиманд: Ха-ха-ха! Легко же тебя завести!
Абаддон: Видел бы ты сейчас своё лицо!
Из тени выходит Сангвиний в дорожной мантии
Сангвиний: Капитан Локен, на пару слов.
Морниваль почтительно удаляется