Михаил Иванович Суворов
Родился 24 февраля 1930 года в многодетной крестьянской семье в деревне Тишино Рузского района Московской области. В годы Великой Отечественной войны работал слесарем-инструментальщиком на мест- ной картонной фабрике. В 13 лет от взрыва мины потерял зрение.
После окончания войны был направлен в Куйбышевскую школу-интернат для слепых детей, где получил среднее образование. В 1953 г. стал студентом историко-филологического факультета Калининского государственного педагогического ин- ститута.
Еще в школе Михаил Суворов начал интересоваться поэзией, а потом и сам стал пробовать силы. Увлечение переросло в большую любовь, которая ос- талась с ним на всю жизнь. Год окончания института (1958) совпал с выходом первой книги стихов “Верность”. Через год выходит второй поэтический сборник “Счастье”. Направленность стихотворений, вошедших в эти книги, просматрива- лась довольно отчетливо – оптимизм и задор, юношеско-студенческая романтика, признания в дружбе и любви, утверждение себя и своего поколения, воспевание героизма, подвига, красоты, верности.
Михаил Иванович Суворов – автор шестнадцати поэтических сборников. Поэту присуще очень яркое и своеобразное видение окру- жающего мира. Он создал свой мир, неповторимый и сочный, по памяти и в силу своего воображения. То, что другим удается создать с помощью ежедневных личных визуальных впечатлений, Суворову приходилось постигать внутренним, духовным зрением. Сквозная черта поэзии Суворова – жизнерадостность. На первых порах это было связано с преодолением недуга, с радостью возвращения к активной жизни. Со временем вырабатывается и зреет мужественный характер, не стыдящийся признаться в своих муках и слабостях. Может быть, именно это светлое мироощущение и заставляло Суворова писать замечательные стихи для детей. Многие стихотворения поэта положены на музыку и получили широкое признание: “Красная гвоздика”, “Поют девчонки о любви”, “Не грусти” и другие.
Более тридцати лет Михаил Иванович Суворов преподавал в специализированной очно- заочной школе рабочей молодежи для слепых. Ему было присвоено звание заслуженного учителя Российской Федерации.
Рэй Чарльз
(полное имя Рэй Чарльз Ро́бинсон, англ. Ray Charles Robinson; 23 сентября 1930 — 10 июня 2004) — американский слепой музыкант, автор более 70 студийных альбомов, один из известнейших в мире исполнителей музыки в стилях соул, джаз и ритм-энд-блюз. Был награждён 17 премиями «Грэмми», попал в залы славы рок-н-ролла, джаза, кантри и блюза, в зал славы штата Джорджия, его записи были включены в Библиотеку Конгресса США.
Фрэнк Синатра назвал Рэя «единственным настоящим гением в шоу-бизнесе». Перед его талантом преклонялись Пол Маккартни, Элтон Джон, Стиви Уандер, Том Круз, Брюс Уиллис, Билли Престон, Ван Моррисон и многие другие. В 2004 году журнал Rolling Stone поставил Рэя Чарльза под № 10 своего «Списка Бессмертных»: 100 величайших артистов всех времён и под номером 2 в списке «100 лучших вокалистов всех времён». Его песня What’d I say удостоилась 10-го места в рейтинге «500 лучших песен всех времён» того же журнала. Наряду с многими исполнителями 1960-х Рэй является ключевой фигурой в развитии современной музыки и часто включается в различные символические списки лучших музыкантов XX века. Певец Билли Джоэл сказал: "Это может прозвучать кощунственно, но я считаю, что Рэй Чарльз был важнее, чем Элвис Пресли. Я не знаю, был ли Рэй одним из создателей рок-н-рола, но он определенно был первым во многих вещах… Кто, черт возьми, когда-либо смешивал вместе столько стилей, да так, чтобы это заработало?!"
Рэй Чарльз родился в небольшом городе Олбани, в штате Джорджия, отец — Бэйли Робинсон, мать — Арета Робинсон. Семья Рэя была очень бедна — как он сам говорил, «Даже среди других чёрных… мы были на нижней ступеньке лестницы, смотря вверх на остальных. Ничто ниже нас — только земля». Семья Рэя переехала в маленький посёлок Гринвилль, в Южной Флориде, когда ему было всего несколько месяцев. Отец не играл значительной роли в жизни Рэя, а через некоторое время после его рождения, он и вовсе бросил их семью, оставив Рэя и его младшего брата Джорджа на попечение Ареты и её свекрови — Мэри Джей Робинсон (Mary Jay Robinson). Когда Рэю было пять лет, его брат Джордж, который был на год младше, начал тонуть в лохани, стоявшей на улице. Рэй, который был свидетелем этого случая, пытался ему помочь, но не смог ничего сделать, так как брат был для него слишком тяжёл. Джордж утонул, а Рэй, предположительно от перенесённого потрясения, постепенно начал слепнуть и в возрасте семи лет ослеп полностью.
Как утверждал сам Рэй, причина его слепоты так и осталась неизвестна, но есть данные о том, что это следствие глаукомы.
Впервые музыкальный талант Рэя начал проявляться в возрасте 3 лет — этому содействовал хозяин ближайшей аптеки, игравший на пианино. Он поступил в школу для глухих и слепых в Сент-Огустине, штат Флорида. Там Рэй научился азбуке Брайля и игре на нескольких музыкальных инструментах — пианино, органе, саксофоне, тромбоне и кларнете. В школе проявился музыкальный талант Рэя — он пел в баптистском хоре. В 1945 году умерла мать, а ещё через два года — отец.
После окончания школы Рэй участвовал во многих музыкальных проектах, в основном в стилях джаз и кантри. В своём творчестве он черпал вдохновение у известных джазменов — Каунта Бэйси, Арта Тэйтума и Арти Шоу. Первая группа, в которой он принимал активное участие, называлась «The Florida Playboys». В 1947 году семнадцатилетний Рэй, скопив 600 долларов, отправился в Сиэтл. Там он вместе с гитаристом Госсади Макги основал группу «MacSon Trio» (иногда также называемая Maxim). Вскоре он начал записываться, вначале под лейблом Swingtime Records. Первые три его записи — «Guitar Blues», «Walkin' and Talkin'» и «Wonderin' and Wonderin'». Он сотрудничал с известным R&B исполнителем Лоуэллом Фулсоном и его группой, аккомпанируя им на пианино. Вышел его первый хит — «Confession Blues» (1949). Следующая его популярная песня — «Baby, Let Me Hold Your Hand» (1951). После этого он перешёл под лейбл Atlantic records (1952), так как понимал, что «Swingtime Records» никогда не дадут ему желаемой творческой свободы. Его имя вскоре было сокращено до Рэя Чарльза, чтобы избежать путаницы с боксёром Рэем Робинсоном (Ray «Sugar» Robinson).
На студии «Atlantic», под чутким руководством известных продюсеров Ахмеда Эртегюна и Джерри Векслера, Рэй приступает к активному поиску «своего», уникального звучания. В 1953 году Рэй выпустил популярный сингл «Mess Around». В этом же году он аранжировал и аккомпанировал на пианино известному блюзмену Гитар Слиму (Guitar Slim), композиция «The Things That I Used To Do», которую они записали, была продана более чем миллионным тиражом. Таким же успешным был и сингл «It Should Have Been Me», который уже целиком принадлежал Рэю. Следующей вершины своей карьеры Рэй достиг в 1955 году, когда вышел сингл «I Got a Woman». Этот сингл поднялся до первого места в R&B чартах. Именно этот сингл большинством специалистов считается первой записью в стиле соул. В это время репертуар Рэя состоял наполовину из госпелов со светскими текстами, наполовину из блюзовых баллад. Своим творчеством Рэй способствовал увеличению популярности R&B и госпела среди широкой аудитории, привлекая новых слушателей — не только чернокожих, но и белых. Рэй был одним из первых музыкантов, популяризировавших традиционно «чёрную» музыку и сделавших эту музыку по-настоящему распространённой среди широких масс.
Основные особенности творчества Рэя раннего периода слышны на пластинке «Ray Charles in Person». Этот альбом был записан радиостанцией WOAK в 1956 году, не как обычно, в студии, а в живом исполнении, перед негритянскими слушателями. В альбом впервые была включена, пожалуй, самая знаковая песня, написанная непосредственно Рэем — «What’d I Say». Считается, что Рэй сочинил её прямо во время одного из выступлений, чтобы заполнить время, требовавшееся по контракту. Песня мгновенно стала суперхитом и оказала огромное влияние на развитие рок-н-ролла. Например, Пол Маккартни признавался, что «What’d I say» стала для него одним из самых больших импульсов в жизни.
Через некоторое время, во время Ньюпортского фестиваля, Рэй завоевал широкую популярность. Там же был записан альбом «Ray Charles at Newport», включавший в себя такие хиты, как «What’d I Say» и «The Night Time (Is The Right Time)».
Рэй постепенно начал выходить за пределы смеси блюза и госпела, начав записывать песни с участием крупных оркестров, джазовых музыкантов (Милт Джексон), и записал свою первую песню в стиле кантри «I’m Movin On» (с участием Хэнка Сноу). Первую свою премию «Грэмми» Рэй получает в 1959 году за классическую блюзовую песню «Let the Good Time Roll». Невероятно экспрессивный, мощный и энергичный вокал покорил и специалистов, и простых слушателей.
Зрелые годы (1960—1980)
Затем Рэй перешёл в компанию ABC Records, заключив заоблачный по тем временам контракт, став одним из самых высокооплачиваемых музыкантов на тот момент. На ABC Рэй получил бо́льшую творческую свободу, и начал расширять свой подход к музыке, однако не стал участвовать в экспериментальных проектах, а принялся записывать песни в стиле поп, приближаясь к мэйнстриму. Для аранжировок стали использоваться биг-бенды, струнные оркестры, на подпевке - большой хор. Такие записи сильно контрастировали с камерным звучанием времён Atlantic. Также Рэй начинает периодически записывать так называемые "поп- и джаз-стандарты", такие как "Cry", "Over the Rainbow", "Cry me a river", "Makin' Whoopy" и другие. Репертуар Чарльза просто потрясал своим объемом и разнообразием.
Луи БРАЙЛЬ
Луи БРАЙЛЬ, БРАЙ /Louis BRAILLE/ (4.1.1809 — 6.1.1852), французский педагог, разработавший шрифт для слепых.
Когда ребенку было 3 года, с ним произошло несчастье: он поранил себе глаз шорным ножом, отчего развилось симпатическое воспаление глаз, и мальчик ослеп.
4 января 1809 г. в небольшом французском городке Кувре в семье шорника Симона Рене Брайля родился мальчик, которого назвали Луи. Родители постарались помочь слепому ребенку обрести трудовые навыки: научили плести бахрому для конской упряжи и шить домашние туфли, пригласили учителя музыки, который обучил его игре на скрипке. В местной школе Луи изучил алфавит при помощи обыкновенных палочек.
В январе 1819 г. Луи Брайль был зачислен в Парижский институт для слепых. Воспитанников в институте обучали грамоте, музыке, вязанию и ткачеству. Для занятий предоставлялись книги, изданные рельефно-линейным шрифтом. По многим предметам учебников не было, не существовала тогда и система записи нот для слепых, поэтому методика преподавания была основана на восприятии информации на слух. Луи Брайль был одним из способнейших воспитанников института, и в 1828 г. ему после окончания учебы было предложено остаться работать младшим учителем-репетитором, затем он преподавал географию, алгебру и музыку, работая одновременно органистом в парижской церкви Сен-Николя де Шан.
Учась в Парижском институте, Луи Брайль познакомился с методом письма выпуклыми буквами Хауи и с методом, разработанным артиллерийским офицером Шарлем Барбье для посылки сведений в ночное время. Буквы представляли собой пробитые в картоне дыры, и послание можно было «прочесть» прикосновением. Изобретение Барбье было непрактичным. Кроме того, символы букв были слишком большими для детских пальцев. Тем не менее эта система дала Брайлю творческий импульс, он задумал создать систему рельефно-точечной письменности, которая была бы удобной для восприятия на осязание, позволяла точно отражать все особенности того или иного языка, записывать цифры, химические и физические знаки, ноты.
Брайль начал экспериментировать и в 1824 г., в возрасте 15 лет, ввел свою собственную систему: маленькую «ячейку», состоящую из двух вертикальных рядов с номерами 1, 2, 3 в левом ряду и 4, 5, 6 в правом. Это дало 63 комбинации. Из них Брайль выбрал буквы для своего алфавита, знаки нотации, номера, математические символы и некоторые часто употребляемые слова, такие, как «для», «от», «вместе» и артикли. Он работал над своей системой долгие годы, и первый вариант своей системы предложил на рассмотрение совета института в 1829 г. Но она не была поддержана. Одним из основных аргументов было то, что разработанный Брайлем шрифт не удобен для зрячих преподавателей. И только в 1837 г. по настоянию слепых совет института вновь вернулся к рассмотрению этого вопроса. Было принято решение напечатать рельефно-точечным шрифтом Брайля "Краткую историю Франции". С выходом этой книги новая система письменности, основанная на рельефном шеститочии, официально обрела право на жизнь.
Диана Гурцкая
родилась в Абхазии, в Сухуми в семье бывшего шахтера и бывшего педагога.
В раннем детстве девочка ничем не отличалась от остальных маленьких детей, и родители не догадывались о ее врожденной слепоте, пока однажды маленькая Диана с грохотом не свалилась с дивана и не расшибла себе в кровь личико. Горе родителей, узнавших о страшном недуге своего горячо любимого позднего ребенка, трудно описать словами. Лучшие офтальмологи подтвердили неизлечимость болезни. Сама же девочка до поры не догадывалась, что чем-то отличается от остальных детей.
Диана мечтала стать певицей чуть ли не с младенческого возраста. Серьезнее всех отнеслась к певческим способностям малышки мама Дианы.
Благодаря своему настойчивому характеру, восьмилетней Диане удалось убедить преподавателей музыкальной школы, что она сможет выучиться игре на фортепьяно. Училась Диана в двух школах одновременно: средней общеобразовательной и музыкальной. Она воспитывалась в интернате для слепых детей, куда ее отдали родители, чтобы она смогла получить полноценное образование.
На одном из музыкальных конкурсов ее увидела известная грузинская певица, и первым шагом на большую сцену в жизни Дианы стало выступление в Тбилисской филармонии вместе с Ирмой Сахадзе.
После переезда семьи в Москву она поступила в Гнесинское училище, по окончании которого в 1999 г. начинает свою самостоятельную сценическую карьеру. И успех пришел довольно скоро. Но еще раньше Диана покорила знаменитой песней "Тбилисо" широкую публику на фестивале "Ялта-Москва-Транзит" в 1995 г., где ей присудили специальный приз жюри. В числе прочих членов жюри был Игорь Николаев. Ее проникновенное пение очень понравилось мэтру российской эстрады, написавшему впоследствии для Дианы песню, которая стала ее визитной карточкой, "Ты здесь".
Фрагмент интервью с Дианой Гурцкой:
А когда и почему вы решили запеть?
— Как решилась петь? Да просто с детства была околдована магией звуков. Окружающего мира-то я никогда не видела. Рядом со мной всегда были мои родные. Мама постоянно что-то напевала — колыбельные, детские песенки, вроде «Жили у бабуси два веселых гуся…» Я заметила, что когда повторяла за ней эти мелодии, то ощущала себя необыкновенно свободно. Мне даже трудно передать словами это чувство. Ничего подобного я не испытывала ни когда играла с куклами в дочки-матери, ни когда воображала себя (ребенок же!) учительницей, врачом… Только всегда просила маму что-нибудь спеть. Еще и еще. Мама сразу поняла, что меня привлекают звуки музыки, пение, и подарила игрушечное пианино. На нем я стала подбирать мелодии, которые слышала. А звучала в то время в основном музыка итальянских исполнителей. Один из них мне очень нравился — Тото Кутуньо. А когда мне исполнилось семь лет, родители определили меня в спецшколу для слепых. Было ли мне трудно? Трудности начались с того, что мне долго пришлось убеждать преподавателей музыкальной школы. Я говорила, что смогу, я обещала, выучусь играть на пианино, несмотря ни на что. И выучилась. А потом была Тбилисская филармония. На сцену же я вышла, когда мне было десять лет. Я принимала участие в концерте, в котором пели уже известные артисты. Помню, что от волнения была вся в холодном поту. А как было не волноваться, если мне предстояло петь с самой Ирмой Сохадзе, очень известной и любимой в то время? Ее «Оранжевая песня» звучала с утра до вечера и на ТВ, и на радио. В этот день меня ожидало море цветов и аплодисментов. С этого момента меня стали узнавать на улице, когда я гуляла с родителями.
— Убедить преподавателей в школе вы сумели, а не пришлось вам переубеждать родителей, когда они узнали о вашем выборе?
— Папа считал, что лучше получить профессию филолога и ею зарабатывать себе на жизнь. Но я не послушалась!
— Разве такое возможно в восточных семьях?
— Мои родители всегда проявляли к нам, детям, уважение и терпение. Они лишь сообщали свое мнение, а мы поступали так, как считали нужным. Правда, «почему-то» мы считали так же, как они.
— Если бы вы не стали певицей, чем бы занимались?
— Я даже не представляю. Все хотели, чтобы я преподавала в школе русский язык и литературу, потому что я очень хорошо понимаю эти предметы и детей. После выпускного моя учительница подговорила папу, чтобы он уговорил меня поступить в педагогический. Он сказал мне: «Доченька, может, ты все-таки попробуешь сдать экзамены? Я тебе помогу, и твоя учительница тебе поможет». Я ему ответила: «Спасибо большое, что ты обо мне думаешь, но я хочу быть певицей. Я не могу без этого жить».
— Вы с такой нежностью говорите о родителях… Наверное, они сделали все, чтобы детство у вас было счастливым?
— У меня было очень счастливое детство. И этому, естественно, поспособствовали родители. Очень хорошо помню, как просыпалась утром и чувствовала солнце, ко мне сразу заходила мама и желала доброго дня, помню, как мы с ней ходили гулять и собирали цветы. Мне, конечно, очень хочется быть такой, как моя мама: доброй, нежной, заботливой, и я стараюсь. Но не знаю, получится ли у меня это, ведь она была неповторимой. А про трудности я уже говорила. Многие вещи людям, обладающим зрением, просто непонятны. Например, когда я пошла в школу, нам выдали специальные доски для письма, карандашики, и я не понимала, почему у меня не такие тетради, как у моих друзей. Я очень хотела ходить в школу вместе с ними, но родители, естественно, меня не пускали, и я много плакала. Но потом, конечно, я поняла, что они были правы. Было нелегко в музыкальной школе, там-то я училась со зрячими детьми. Приходилось все учить наизусть, что для ребенка чрезвычайно трудно. Но мое желание стать музыкантом было сильнее, и я все-таки закончила музыкальную школу.
— Познание мира отличается от познания нотной грамоты…
— В детстве мне никогда не напоминали, что у меня проблемы со зрением, а наоборот — мои родители меня поддерживали. Было много друзей. И с помощью близких мне людей я потихоньку познавала этот огромный мир, многое, конечно, не понимала, была масса вопросов, но я справилась. Например, я очень долго боялась воды, но в конце концов плавать научилась.
— Вы везучий человек?
— Многие моменты моей жизни можно назвать счастливым случаем, капризом судьбы да просто везением. Это и встреча с Игорем Николаевым, и с Игорем Крутым. Но самое фантастическое событие произошло со мной еще до встречи с этими замечательными людьми. Как-то я жила у своей подруги на проспекте Мира. Где-то в двенадцатом часу ночи нам приспичило погулять. Мы уселись на скамейке в сквере и наслаждались ночной тишиной. Неожиданно перед нами возникла женщина. Она попросила меня снять очки. Об этом меня никогда не просят, даже мои близкие. Незнакомка присела рядом и положила мои руки на свои колени. Они излучали необычайное тепло. Женщина сказала: «Девочка, у тебя все будет хорошо. Особенно в 2000 году. Ничего не бойся!» Вдруг рядом с ней возник мужчина. Он сказал: «Пойдем!» Она повернулась ко мне и произнесла: «Ты поняла? Все хорошо!» После этих слов незнакомцы исчезли так же внезапно, как и появились. Мы с подругой испугались и побежали домой. И предсказание сбылось! Именно 2000 год был для меня очень удачным. В детстве я заслушивалась песнями Тото Кутуньо. Разве я могла себе тогда представить, что судьба мне подарит возможность не только послушать вживую любимого певца, но и спеть с ним дуэтом?
История «судьбоносного» знакомства исполнителей на концерте в Ростове — когда хрупкая очаровательная девушка запела на итальянском языке песню дуэтом с всемирно известным маэстро — потрясла не только русских поклонников певицы. Зал вздрогнул от умиления, когда из-за кулис появилась Диана — Тото уже стоял на сцене и собирался петь известную и любимую многими «Solo noi»… А ведь тогда, в канун Международного женского дня, Гурцкая не была заявлена ни в одной афише — и о её появлении на сцене до последнего момента не знал никто, кроме организаторов. Звезда итальянской эстрады был поражен не меньше ростовчан. Позже, когда Диана пела одну из своих новых песен, он курил сигарету за сигаретой и все повторял: «Bellissimo». Наверно, именно в этот момент в его голове родилась мысль подарить русской певице песню. Спустя более полугода «Solo noi» была записана в студии Аркадия Укупника специально для праздника «Сан-Ремо».
— Вы верите в судьбу?
— Я верю: от того, что предназначено человеку судьбой, не уйдешь. Но это не значит, что надо сидеть и ждать «у моря погоды». И еще. Какая бы тяжелая судьба человеку ни выпала, руки опускать, тем не менее, никогда не следует. Надо всегда надеяться на лучшее.
Думают иные — те, кто звуки слышат, Те, кто видят солнце, звезды и луну: — Как она без зренья красоту опишет? Как поймет без слуха звуки и весну!?
Я услышу запах и росы прохладу, Легкий шелест листьев пальцами ловлю. Утопая в сумрак, я пройду по саду, И мечтать готова, и сказать: люблю...
Пусть я не увижу глаз его сиянье,
Не услышу голос, ласковый, живой,
Но слова без звука — чувства трепетанье —
Я ловлю и слышу быстрою рукой.
И за ум, за сердце я любить готова, Так, как любят запах нежного цветка. Так, как любят в дружбе дорогое слово, Так, как любит трепет сжатая рука.
Я умом увижу, чувствами услышу, А мечтой привольной мир я облечу... Каждый ли из зрячих красоту опишет, Улыбнется ль ясно яркому лучу?
Не имею слуха, не имею зренья, Но имею больше — чувств живых простор:. Гибким и послушным, жгучим вдохновеньем Я соткала жизни красочный узор.